И приятен ты мне, и противен

      В мире, в котором некогда жил Хван Хёнджин, не было места ни беспорядку, ни хаосу, ни неопределённости. Его же нынешняя повседневность остро нуждалась хотя бы в небольшой крупице упорядочности и малой толике чистоты. Небольшую ясность в его жизнь принесло соглашение с Ким Тэхёном, даже если он и не до конца доверял этой договорённости. Бывший принц принял для себя, что времена упорядоченной жизни канули в небытие, и теперь перед ним встала необходимость определиться с дальнейшими шагами.       Собирая небольшую сумку с редкими вещами первой необходимости, он удивительно легко согласился на все грядущие перемены и уже на следующее утро готовился проститься с Ким Тэхёном. Но это только сейчас; ранее он сдерживал гнев и только демонстрировал спокойствие, испытывая затруднения в приспособлении к новому порядку жизни. Чтобы проследить эту перемену, нужно вернуться к тому дню, когда девять месяцев назад они были похищены и Кан Сыльги вернулась в жизнь Ким Тэхёна.       Хёнджин был знаком с семьёй Кан, но наследнице дома так и не был представлен, что играло им на руку. И хотя официального знакомства так и не произошло, Хван Хёнджин был лишь чуточку удручён тем фактом, как низко может упасть нрав дворянской дочери. Со своей стороны он был твёрдо убеждён, что гордость всё же никогда не позволит ему преклонить колено ни перед кем.       Кан Сыльги ничем не отличалась от типичной представительницы знати женского пола. Как он слышал, как о ней говрили и как о ней писали, но реальность оказалась такова, что у Кан Сыльги был дурной нрав и напрочь отсутсвовали манеры. Тэхён повторял ни один и ни два раза, что она была такой всегда и лишь играла роль прилежной дочери на публику. Но не смотря на откровенную одежду, чрезмерную улыбчивость, суетливость и частая перемена позы ног выдавали в ней напряжность. Ни за Минхо, Тэхёном и им самим такого рода внутреннее беспокойство не демонстрировалось наглядно. Хёнджин закономерно сделал вывод, что Кан Сыльги ничем не отличается от типичной представительницы знати женского пола. Весь её гонор и бесстрашие были наигранными, а заявления господина Кима лишь подтверждали это. Этот факт не делал ситуацию лучше, она лишь сильнее раздражала, а Хёнджин никак не мог повлиять на эту ситуацию. Ежедневно боролся с собой для того, чтобы заставить себя забыть о том, как должна вести себя молодая девушка в обществе.

***

      Спустя несколько недель, как Сыльги стала ежедневной рутиной Тэхёна, около шести месяцев назад, Ким Намджун оказался тяжело ранен, что также оказало значительное влияние на их будущие планы. Первое было рассекречивание Намджуном начала гражданской войны в Нижнем городе. Вернее, то, что её начнут и закончат за один день, не влеча за собой все непритяные последсвия.       Нижний город был поделён на пять районов с пятью главарями и шестью старшими в помощниках. Граница районов очерчивалась концом и началом надземных переходов, у каждой часовни, что служила лестницей, был цвет, указывающий на главаря. Также возле цвета было и число, которое свидетельствовало о том, что главарь района подчиняется закреплённому капитану чёрной армии. Ни числа, ни цвета не было только в районе, который начинался ниже шахт. Минхо не доверял Намджуну, что немного беспокоило второго, так как была доля вероятности того, что Минхо повлияет на решения Тэхёна. Поэтому Намджун решил пойти на риск и купить доверие, рассказав Тэхёну то, чего Минхо точно бы никогда не узнал. Когда Тэхён пришёл на встречу в то же самое уличное кафе, в котором снова было безлюдно. — Его зочут Чхве Сынчоль, — Намджун аккуртано вручил картонную папку с личным делом и портретом, будто отчитывался перед главнокомандующим, Тэхёна позабавила его серьёзность. — Он распоряжается шахтами. Когда-то его семья владела всей этой отраслью в королевстве, но с тех пор, как королевство было отстроено по новой, дела у них пошли так себе. Половина семьи предпочла компенсацию и землю в Новом городе, а другая оставила за собой право курировать работу здесь. На сегодняшний день сорок пять процентов транспортировки материалов и водоснабжения Нового города приходится на эти шахты. Он редко появляется в городе, так как большую часть времени проводит в компании высокопоставленных людей с верха. Угрозы и насилие — это его методы с поддержанием порядка и контроля. Тэхён долго всматривался в портрет и не мог вспомнить, видел ли он этого человека прежде. Может, потому что он избегал всех знакомств на раутах, опасаясь за свою свободную жизнь, когда его так и норовили свести с любой незамужней девицей. Может, потому что после официальной части вечера он уже был изрядно выпившим, чтобы запоминать. Может, потому что его сфера деятельности никогда не пересекалась с шахтами, но Тэхён не может понять, по какой причине никогда не видел его до этого. Хотя бы мельком, хотя бы раз, хотя бы из чужих разговоров должен был слышать. — Если он работает на чинуш, — возразил Тэхён, — то скажи, пожалуйста, по какой такой причине все главари сбиваются в кучку для того, чтобы попросить его этих чинуш отсюда прогнать? — Потому что никто из этих главерей не знает о том, кто он и кому предан. А придумать общего врага и путь решения к его устранению — это излюбленный метод генерала для удержания контроля, если ты запамятовал. Тэхён слегка наклонил голову, он замечает неброскую тесьму на пиджаке Сынчоля, его взгляд скользит по узору, на лице Кима отражается удивление, и теперь он понимает, почему никогда не встречал этого человека на мероприятиях. Он работает на корону, о нём не должны знать как о том, кто имеет дела с дворцом. — Это меня и пугает! — театрально вскрикивает Тэхён. — Стоит мне только решить, что я знаю больше или что я сделал шаг вперёд, как выясняется, что я или часть великого плана или же я зритель, который наблюдает за сценой и не знает, что творится за ширмой. Я могу сэкономить время себе и тебе? Давай же, скажи всё, чем я сейчас занимаюсь, лишено смысла и они ждут момента, когда смогут надо мной посмеяться? — Очевидно, что всё, что ты замыслил, обречено на провал. Но ты всё ещё можешь воспользоваться тем, что у них есть дела поважнее, чем «смеяться» над тобой. Тебя убрали не только из публичного поля, тебя убрали с доски в целом. Если бы хотели тебя использовать, тебя могли бы спрятать в Санбрейке. Но ты здесь, делаешь, что хочешь, и никто за тобой даже не следит. — За исключением тебя, и… о, леди Кан, что она тут делает? — Я не имею представления, — Намджун немного кивает головой, возможно, он был слегка раздражён ситуацией, — за исключением того, что ей, возможно, поручили тебя искать. — Имеет ли это смысл? — Нет, леди Кан лишь необходимо было занять, а учитывая все обстоятельства… У Тэхёна нервно дёргается бровь, и он безэмоционально выдаёт: — От глупой леди Кан не могут избавится, не наделав шуму, я понял. Этого ещё ему не хватало, просто отправили её к нему, чтобы она им не мешалась. Зато теперь она будет мешаться ему. Это не что иное, как издевательство. — Да, думаю, тебе лучше не злить её. Потому что я не знаю, что будет, если она внезапно заявит, что ты нашёлся. Однако… предполагаю, что её цель оставаться здесь как можно дольше. — А если… — глаза у Тэхёна загораются новой идеей, и он немного наклоняется вперёд, надеясь заразить этим и Намджуна, — если её тут случайно кто-то… — Случайные убийста в этом месте не случаются, Ким Тэхён. Будьте благоразумны. Плечи поникли, и Тэхён упустил голову, ударившись лбом о столешницу. Намджун совершенно не хочет быть на его стороне.

***

      После небольшого кризиса несколько часов назад, который, как считает сам Тэхён, он пережил достойно, он потратил ещё некоторое время на то, чтобы уложить в голове то, что ему снова придётся делить Намджуна с Сыльги. И да, он сам этому поспособствовал когда-то, но тогда там ему это играло на руку, а сейчас же она просто будет ему мешаться. Когда Ким вернулся в дом, то готовился к возражениям новому плану. Минхо не доверял Намджуну, а Хёнджин просто считал, что необходимо быть более осторожными. И это влекло за собой то, что Тэхёну приходилось брать на себя роль импресарио, чтобы повлиять на чужое мнение и раскрасить образ Намджуна. И это была ещё одна головная боль. Тэхён мог только мечтать, чтобы Сыльги с Минхо поменялись ролями. — Я слышал о тотальном контроле всех отраслей, но чтобы настолько… — Минхо расматривает личное дело Чхве Сынчоля, Тэхён просто бросил папку на стол. — Этому Намджуну что-то от тебя нужно, зачем ему давать такую информацию? Тэхён пожимает плечами. — Может, это не противоречит его инструкциям, и он решил мне помочь. Думай о людях лучше! Минхо нахмурился. — Гражданская война, которая готовится начаться здесь, будет только для того, чтобы официально сменить главарей на поставленных капитанов. Это очень усложнит нам жизнь. Нужно выбраться отсюда раньше, чем это произойдёт. — Ли был очень и очень скептичен. Но Тэхён с ним согласен и думает, что это верное решение, даже если оно полностью ставит крест на том, что он должен получить Пак Чимина. — Поэтому нужен новый план, — говорит Тэхён. — У Намджуна есть пара идей. — У меня есть опасения, господин Ким, — говорит Хёнджин аккуратно. — И какие же? — Вам не кажется это странным? Резкая смена власти. Это не решит проблему того, что люди не доверяют армии, напротив, было бы логичней, проиграй они этот бой и оставь за собой этих главарей, предложив им место в капитанском штабе. Есть ли на Востоке ещё организации, подобные скитальцам? Хван немного медлит и слегка хмурится, у него много причин переживать за то, что ничего из того, что они обсуждали, не сработает. А теперь, когда всё резко меняется в иную сторону, это становится сложнее. — Это ещё кто? — Минхо недоумевал. — Вот и вспылили огрехи в Вашей стратегии, господин Ким, камердинер Ли совершенно не погружён в важные детали. — Хёнджин уже как-то заикнулся о том, что нужно давать Ли больше деталей для полноты картины, но Тэхён считал это «неважными мелочами». — Это всё ещё детали, — отмахивается Тэхён, он поднимает взгляд на Минхо и бегло, не моргая и не меняя тон, говорит: — Есть три движущие силы в Восточном королевстве: армия, Санбрейк и Скитальцы. Уклад армии сложный, многоуровневый, но всё сходится к тому, что опасаться нужно только тех, кто носит чёрное. Санбрейк, как ты мог догадываться, работает слегка не так, как принято. Его просто бы лучше обходить стороной, но по выходным это просто чудное место для экскурсий. Скитальцы — это наёмники монарха, в них преданности и верности больше, чем у любого чёрного капитана. И… у них всех одна цель. — Судя по тому, на что он намекает, — Минхо кивает на Хёнджина, — есть ещё что-то? — Не знаю, — отвечает Ким спокойно, пожимая плечами, и смотрит в упор на Хёнджина, — что-то знаешь ты? — Вопрос о полевых испытаниях всё ещё остается открыт, — говорит Хёнджин, его слова были пропитаны недоверием, которое могло бы Тэхёна задеть, если бы он не знал о том, какие люди Запада мнительные. — Скитальцы нужны для поддержания монарха у власти и предотвращения всего того, что может угрожать контролю Санбрейка. Я не считаю, что сущесвуют ещё подобные организации, но я уже уверен, что у них такая же многоуровлевая система, как и у чёрной армии. Разделяй и властвуй, давай людям идею взамен на верность. У них нет причин избавляться от неугодных, они просто дают им новый титул и протокол. А те, кто действительно причастен к чему-то большему, страшному секрету этого мира, навряд ли будут заявлять о своей причастности. Вот, как устроено Восточное королевство. Гражданская война не для того, чтобы поставить своих капитанов, а для того, чтобы узнать, кто и на что горазд. Они отвлекают от чего-то, есть мысли? Что-то грядёт? Хёнджин, с минуту подумав, предположил: — В ноябре всемирная выставка, будут павильоны от тех, кто живёт за морем. — О-о, как я мог забыть, — Тэхён театрально вздыхает, — выставка. — Я впервые о такой слышу, — говорит Минхо, — тех, кто живёт за морем, просто пропустят? Тэхён с Хёнджином переглядываются: — Это будет возможностью? — Это будет лучше, чем возможностью.

***

      У Тэхёна была мечта. Он не знает, принадлежала ли она ему и сколько в ней искренности, но он хотел этого столько, сколько себя помнил. И даже на сегодняшний день он продолжал этого держаться. И всё доверие принцу Запада строилось только на том, что Хван Хёнджин, как оказалось, разделяет его мечту. Тот не говорил много, не вдавался в подробности, а коротко поведал, что его тяготило заточение, будучи пленником во многих смыслах, Хёнджин хотел просить разрешения отправиться за море хотя бы на короткий промежуток времени. И его прошение могли удовлетворить только после того, как все дела на морской границе решатся. Не решились, Тэхён даже сам этому поспособствовал, и как неприятный итог: его, Хван Хёнджина, четвёртого в очереди на престол, похоронили. Поэтому его мечта обязана исполниться, если он не хочет правда в скором времени оказаться в земле. Быть свободным. Это то, к чему стремился Тэхён, и то, чего хотел Хёнджин, и эта цель казалась достойной того, чтобы рискнуть, довериться и всё же отправиться за море. — Самый страшный человек в моей жизни? — Тэхён поперхнулся, Минхо кивнул и выглядел очень заинтересованным. — Ты считаешь, я стремлюсь за море в попытке убежать от кого-то? — Разве нет? У него вот, — Ли кивает на Хвана, — сейчас это обусловлено только страхом. — Камердинер Ли. Это не совсем так. — Именно так, — и шёпотом добавляет, — он не останется с тобой один на один ни при каких обстоятельствах. — Я привожу тебя в ужас? — Тэхёна это задело, он был даже больше оскорблён, чем удивлён. — Нет, но… — говорит он, и его голос притих, Хёнджин не знает точно, и он не может себе позволить высказаться по этому поводу, однако… — у человека, что пытался меня убить, было ваше лицо. — Моё лицо? — Я, может, не мог рассмотреть точно, но каждый раз, смотря на вас, я вспоминаю ту ночь, и меня бросает в лёгкую дрожь, он был очень сильно на вас похож. И так совпало, что как раз после того, как покушение провалилось, вы оказываетесь здесь, вас отрезают от всех внешних и внутренних дел, а меня представляют вам. — Он рассматривает то, что именно ты пытался его убить, а затем, потеряв память, застреваешь с ним же здесь. Нет в этом логики, если проследить все переменные, наше величество позволяет взять страху верх над разумом, но я иногда использую это. Тэхён молчит, долго, Минхо уже хочет откреститься от своих слов, думая, что, может, его могли понять превратно, как Тэхён, полный возмущения, прерывает своё молчание: — Подожди, хочешь сказать, что у твоего страха моё лицо?!

***

             Чхве Сынчоль был молод, амбициозен и умён. Он являлся офицером высокого ранга со званием «теневой капитан». Его отец, один из влиятельных чиновников, держал под контролем в Нижнем несколько ключевых секторов, от которых зависело снабжение Нового города. Однако истинное влияние их семьи распространялось далеко за пределы официальных каналов — они контролировали не только потоки ресурсов, но и несколько подпольных схем, в которых участвовали элиты Востока. Сынчоль нёс груз ответственности за все тайные операции, проводимые на границе городов. В этот раз ему доверили перевозку груза, о содержимом которого знали лишь немногие. Доверили практически самую сложную часть всей операции, которую разрабатывали целый год, тщательно прорабатывая каждую деталь.       День-Д как начало операции удачно выпал на тихий и спокойный день в Нижнем городе, когда большинство фабрик и производств не работали. Редкость для Нижнего города, но шла внеплановая инспекция котлов. Массивные паровые генераторы обеспечивали жизнь под землёй, давая воздуху циркулировать, требовали проверки.       Кутавшись в кожаный плащ, он зазевался и поёжился от холода. Шёл вдоль платформы на одном из тайных транспортных уровней под Новым городом и осматривал вагоны, стоящие на рельсах, внутри каждого были контейнеры с углём — как написано на бумаге, но не было им на деле. Было четыре утра, всё должно было начаться к восьми, и сейчас он ждал тайного маршала для подтверждения.       Старший офицер чёрной армии и звание тайный маршал принадлежали Ким Намджуну. Он курировал широкомасштабные секретные операции, будучи советником генерала, а также главной исполнительной силой. Помимо того, что он подчинялся напрямую генералу армии, он также выполнял приказы короля, они были не в первой категории по важности, но таков был его протокол. Ким Сокджин был тем, кто сослал его вниз и очень попросил уберечь Ким Тэхёна от глупостей, а также не распространяться об этом. Это был больше каприз, чем приказ, но Намджун этому следовал. К тому же Намджун мог отказаться, потому что находился в распоряжении генерала, а не короля.       Прошло некоторое время, когда он вновь смог преклонить колено перед генералом лично. Хосок не сказал ему ни слова и не спросил, почему он так легко оставил его почти на два года. Намджун также продолжал выполнять его поручения и приказы, он просто не поднимался наверх и не встречался с генералом лично. Намджун предполагал, что получит выговор, и, быть может, даже его отстранят от ряда дел, но Чон Хосок был великодушен и просто не вмешивался в приказ от короля. — Сегодня до вечера всё это должно быть в Новом городе, — Хосок просматривал документы, которые дал ему Намджун, и попутно уточнял у Сынчоля детали, успеют ли они разгрузить контейнеры и точно ли все главари у него под контролем. Намджун должен был доставить весь груз наверх, в то время как задачей Сынчоля было руководить мятежом, отвлекая внимание от перевозки груза. Когда теневой капитан отчитался за весь груз и получил разрешение на действия, то поспешил вернуться к шахтам. И Хосок, воспользовавшись моментом, лаконично и аккуратно поинтересовался, в порядке ли Тэхён. Намджун удивился, но виду не подал. — Мне доложили, что ты привёз все его вещи сюда, но записей о перевозке с Нового города нет никаких. Стало быть, встретились, — резюмирует Хосок. — Он в добром здравии, леди Кан так же уже успела найти к нему дорогу. Хосок сложил все документы в картонную папку и вернул её Намджуну. — Неважно, что приказал тебе король, если Шуга внезапно решит его навестить, дай мне знать. Не нужно ставить никого в известность о том, что я осведомлён. И убеди леди Кан, что чем позже она решит «выполнить» своё задание, тем будет лучше. Это приказ. Намджун склонил голову, и как Хосок ушёл, он зашёл в один из вагонов, чтобы быть готовым к отправке в Новый город.

***

      В тишине Нижнего города раздался оглушительной громкости грохот. Пыль, поднявшаяся в воздух, смешалась со смогом и стояла плотной стеной. Свет газовых ламп едва пробирался сквозь образовавшуюся завесу. Местные жители попрятались, чувствуя себя подавленно и забыто собственным королём. Будучи заточённым под чёрной копотью в собственных домах. Рабочие, знавшие о готовящемся, а также инженеры, среди которых тоже росло недовольство, были в самом эпицентре событий. Несправедливые налоги, ненормированные часы работы и круглосуточная работа фабрик привели к тому, что им было достаточно лишь одной надежды от пары громких слов от того, кто сможет изменить положение дел. Главари нескольких районов рассредоточились по главным точкам в городе. Подорвав одну из паровых машин, взрыв, который унёс за собой жизни несколько десятков невинных людей. Что стало знаком о начале бунта для тех, кто к нему готовился, а также катализатором для обычных жителей, которые совершенно ничего не знали о запланированном.       Во время одной из стычек теневому капитану не очень повезло, когда, как оказалось, кто-то из главарей его предал, не поверив в красочные обещания. Теневой капитан оказался отрезан от своего отряда, а в узком проходе началась битва. Сынчоль был достаточно самонадеян, чтобы не взять во внимание такие факторы, как ограниченная видимость и отсутствие запасных патронов. Он решил, что его клинок в подобном месте сослужит ему больше, и поэтому совершенно не заметил то, что тот, с кем он бился и кого он мог частично видеть, превозмогая смог, его отвлекал. Пуля, которая прошла сквозь него, он сначала увидел её перед своими глазами, а уже потом почувствовал жжение в спине, заставила его моментально упасть, даже не опереться о колено. Его уважали и боялись, он был безжалостен и пресекал любое сопротивление и неповиновение, опьянённый своей властью, он даже никогда не думал, что когда-нибудь потерпит поражение. Жизнь распорядилась так, что некогда один из самых осторожных людей в чёрной армии, так позорно встретит свой конец выстрелом в спину.       Несколько мелких фабрик были разгромлены, а склады сожжены. В хаотичной обстановке, когда все силы должны были быть направлены на поддержание порядка, Тэхён, Минхо и Хёнджин немедля поспешили к одному из транспортных путей, чтобы успеть запрыгнуть в вагоны к Новому городу. План был прост, подняться наверх, воспользовавшись шумихой, а затем, во время выставки, затеряться и спрятаться среди тех, кто прибыл из-за моря. К строгой проверке документов и досмотру кораблей их не должны были обязать, поэтому этот вариант мог хорошо сработать.       Ким Тэхён не был наивен, но ему очень хотелось верить в то, что Ким Намджун закроет глаза на то, что он собирался провернуть. И тот закрыл, и всё бы получилось, если бы, когда они достигли своей цели и дело оставалось за малым, Тэхён бы не обнаружил Намджуна без сознания и истекающим кровью возле варварски вскрытого контейнера. Минхо толкал Кима в спину и в грохоте, который доходил до них с другого конца города, кричал, что им нужно как можно быстрее забраться в вагон. Тэхён почти не колебался, когда, оценив всю ситуацию за секунды, повернулся лицом к Хёнджину и совершенно с бесстрастным лицом, даже не скрасив своё намерение улыбкой, чтобы успокоить, резко оказался рядом. Одна рука крепка сжала за волосы на затылке, не давая ему дёрнуться, а второй он одним быстрым движением прижал к его носу пропитанный хлором и эфиром платок, сказал: — Мне жаль, что я собираюсь оправдать твои страхи. Когда Хёнджин потерял сознание и Тэхён аккуратно уложил его на земле, то медленно посмотрел в сторону Минхо, который вроде как пытался что-то сказать, но будто бы ещё не до конца сформулировал мысль. Он не был напуган или не был в шоке, он был в некотором восторге с толикой замешательства. — Я буду краток, — сказал Тэхён, и Минхо просто замахал руками и головой, показывая, что ему не нужны объяснения. — Он бы сейчас очень сильно помешал. — Не знаю, что ты задумал, но если ты научишь этому меня, я буду готов даже принять участие в этом бунте. Тэхён кивнул на Хёнджина и коротко сказал, что им нужно найти безопасное место. Сейчас сюда нагрянет какой-нибудь отряд, чтобы разобраться с попыткой захвата груза. Ли поднял Хёнджина, взяв его на спину, а Тэхён бегло осмотрел Намджуна, проверил на наличие серьёзных ран или травм и, оценив состояние как удовлетворительное, начал приводить его в чувства, чтобы поставить на ноги.

***

      План был прост, как казалось на первый взгляд. Тэхёну в следующий раз нужно учитывать все переменные и даже вероятность того, что такой человек, как Намджун, может оказаться в таком положении. Хёнджин ещё не пришёл в себя, поэтому Минхо просто сидел рядом и ждал, когда Тэхён закончит все свои дела или попросит помощи. Они ещё не могут вернуться домой, пока всё не уляжется, поэтому на ночь они ещё останутся здесь. Подальше от нижнего транспортировочного уровня у заброшенного водостока. — Строишь из себя кого-то, — Тэхён хмыкнул, Намджун всё это время молчал, ему очень повезло, что они собирались бежать и у Тэхёна была сумка со всеми необходимыми вещами. Он обрабатывал ему раны, ничего из этого не было смертельным, разве что… — Леди Кан будет переживать, а ей и так досталось, — Намджун попытался посмеяться, и Тэхён думал, понял ли тот, в чём дело. — Леди Кан. Леди Кан. Знал бы я, никогда бы вас не познакомил. — Может, будь во мне меньше преданности моему королю, то я мог бы жениться, а не лежать здесь в грязи, потеряв много крови и не чувствуя своего тела. — О-о, так это твой король послал тебя сюда, а не генерал, — Тэхён призадумался, это был Сокджин, не Хосок. — Я, конечно, сделаю всё, что в моих силах, но на всякий случай… — он буквально щебетал, — что там у тебя за приказ? — Даже твоего обаяния не хватит, чтобы заставить меня пойти на предательство. — Эй, в моих руках буквально твоя жизнь, — он был оскорблён. — Чему я очень благодарен, потому что знаю, что ты точно не дашь мне умереть и не сделаешь мне что-то во вред. — Да! Потому что я, в отличие от твоих хозяев, забочусь о других.       Прошли часы, Тэхён не сводил с Намджуна глаз, когда тот уснул, почти не двигался, и его тело затекло, но он всё ещё не позволял себе отвлечься. Он запретил говорить и Минхо, а также подбросил ему небольшую бутылочку на случай, если бывший принц Запада очнётся раньше времени. Даже лёгкий шум мог сбить его со счёта чужого пульса.       Влажный воздух, холод, исходивший от ржавых металлоконструкций, нагоняли на Минхо тоску, у него промелькнула шальная мысль привести Хёнджина в чувство, но тут же она и ушла, когда он вспомнил, почему они здесь. Тэхён был напряжён, и ни разу за это время его плечи не опустились, будто он в любой момент готовился схватиться за скальпель. Дыхание Намджуна стало едва различимым, а пульс ослаб, его даже можно было посчитать мёртвым, но Тэхён знал, что это не так. Намджуну очень повезло, что здесь он, а не их штатский врач.       Сквозь пелену боли Намджун медленно начал приходить в себя. Он проморгался, всё ещё лежал на земле, небольшая рана на руке ещё кровоточила. Намджун собрал все силы и его пальцы с трудом ухватились за что-то лежащее рядом, тяжёлое дыхание вырывалось из его лёгких с хрипом, и во всём теле отозвалась боль. Тэхён использовал ещё одно обезболивающее средство, и когда Намджун разжал хватку на полах его сюртука, он прочистил горло, перед тем как начать говорить и нарушить многочасовое безмолвие: — Если ты сейчас же не пошевелишь второй рукой, то уже никогда этого не сделаешь.

***

      На рассвете, когда на улицах Нижнего города почти отгремели отголоски гражданской войны, один из отрядов первого полка наводил порядок. В газетах напишут о попытке переворота власти с помощью посеянной Западом смуты, а также о кончине многих известных Нижнему городу людей.       К обеду в Нижний город спустится и сам монарх для того, чтобы выразить свои соболезнования народу. Обещая направить все ресурсы на восстановление города.       В Столице же одна из дворянских семей объявит траур по старшему сыну, и двор, облачившись в траурные одеяния, понесёт службу.       Кан Сыльги, которой на всё это время обеспечили безопасность, выпустят из-за запертых дверей только к вечеру, и она, хоть и в сопровождении, будет искать Ким Тэхёна, чтобы убедиться, что он в порядке. Сомнений в этом почти не было, но сидеть в неведении для неё было непосильным грузом.       Как и было спланировано, гражданская война начнётся и закончится одним днём, все масштабы потерь ещё будут подсчитывать и оценивать. Все необходимые кадровые перестановки были исполнены, а груз благополучно доставлен наверх.       Никто об этом никогда не узнает, но тот вагон и контейнеры, что разорили, где Тэхён нашёл Намджуна, было ещё одной спланированной секретной операцией, целью которой было найти причину, по которой Ким Намджун ещё долго не сможет вернуться наверх.

***

      Тэхён считал, что кризис миновал, он сделал всё, что мог, и даже то, чего не мог. Он был готов совладать со своим бессилием и сделать невозможное. Он мог контролировать всё, до чего мог дотянуться в рамках своего профиля. Не мог контролировать лишь две вещи, возможную истерику принца Запада и истерику Кан Сыльги, которую та точно не упустит возможности закатить. Что чувствует Намджун, его мало волновало, Тэхён ему не раз предлагал сменить сторону. Будь он с ним, то никогда бы не оказался не в том месте, не в то время.       У Тэхёна не было хорошего света, достаточного количества чистой воды и ясного понимания, но… было то, что он знал, и то, что он более не мог игнорировать. Размозжение кости, которое уже привело к некрозу тканей. Уже прошло достаточно времени для того, чтобы пошло заражение в кровь. Он просит Минхо найти ему острый клинок или пилу, и когда тот отходит, осматривает рану ещё несколько раз и думает, может ли он рисковать и попробовать вытащить осколки костей самостоятельно и восстановить структуру. — Не знаю, слышишь ты меня или нет, но будь тут Юнги, — было столько вещей, которым Тэхён ещё мог научиться у Юнги, и была только одна вещь, которую он лишь пытался копировать, но всё не мог перенять. Когда тот работал, его взгляд становился острым, а зрачок сужался в тонкую точку, а все его движения тела и рук были резкими и чёткими, и он совсем не знал жалости. Тэхёну она была присуща, — ты был бы цел. Он боялся рисковать и принял волевое решение не пытаться исправить ситуацию, потому что не знал, справится ли с тем, если у него ничего не получится.       Минхо возвращается быстрее, чем предполагалось. Он нашёл то, о чём Тэхён просил. Намджуна мучила лихорадка, что только и говорило о заражении, и он не приходил в себя уже несколько часов. Несколько часов, которые Тэхён раздумывал и терял время. Он ещё раз воспользовался хлором и эфиром, чтобы тот точно не проснулся, и для обезболивания. Ему бы мог пригодиться газ с беспрерывной подачей, но Тэхён знал, что справится быстрее.       Он всё подготовил, Минхо был рядом, чтобы помочь, а Хёнджин, как очнулся, сказал, что ему нужно пережить то, что с ним случилось. Снова. И сидел неподалёку от их убежища, чтобы не мешать, не видеть и не слышать ничего.       Тэхён разрезал кожу и мышцы над местом ампутации острым маленьким скальпелем, чтобы получить доступ к кости руки. Тэхён замерял, его руки ещё не пришли в пригодность, но теперь он мог работать более пятнадцати минут без отдыха, пока его кисть не начинает дрожать. Движения были резкими и чёткими, когда он приступил к распиливанию кости. Он никогда этого не делал, но видел, как делал Юнги. Это не заняло много времени, но Тэхён всё ещё торопился, переживая, что болевой шок может разбудить Намджуна, и то, что он потом не сможет быстро зашить, пока не началось кровотечение. Зашивать кожу и мышцы было легче, потому что он уже делал это не раз. И когда он уже чувствовал покалывания, а пальцы переставали слушаться, Тэхён уже закончил и прижёг все швы, запечатав рану. Минхо присвистнул, и Ким откинулся на спину. — Это было быстрее, чем я думал, — говорит Ли и так же спрашивает, что теперь дальше. Тэхён просит того сходить за Хёнджином. Им всем нужно поговорить и обсудить новый план, раз этот не сработал. Когда Минхо встаёт и идёт в сторону, где был Хёнджин, появляется Сыльги. Тэхён услышал её ворчание ещё до того, как Минхо её заметил. Она всё причитает и подходит ближе. За несколько шагов до них её голос обрывается, и она видит, как на земле лежит Намджун, вокруг было много крови, инструментов, пустых баночек и бинтов. Он был не в сознании, и она, медленно переваривая это ужас, всё-таки надеялась, что Намджун, как и должен был, находится сейчас в Новом городе, а не здесь. Рядом с ним лежал Тэхён, он медленно поднялся, сев, и когда Сыльги хотела что-то сказать, вероятно, то, от чего у Тэхёна начнёт болеть голова, он взял отрезанную им конечность и помахал ей, не забыв совершенно искренне улыбнуться и протянуть: «Давно не виделись, госпожа Кан». Так упала в обморок моментально, и от встречи с грязной землёй её спас Минхо, что успел подбежать и подхватить. Он посмотрел на Тэхёна: — А ты можешь так же нашего принца поприветствовать?