Преступление карается наказанием

***

Это были самые увлекательные полтора года жизни Осаму. Спустя несколько месяцев после их возвращения из родительского дома, парни постепенно собирались и составляли планы. Фёдор наконец-то решился продать тот особняк и машину, деньги с продажи которых были направлены на запланированное путешествие. До сих пор они, кстати, не были потрачены полностью. На последние парни приехали в Россию, немного отложив на пропитание. После того как побывали в самых разных частях страны, наконец-то приехали в Санкт-Петербург. Дазай таки смог уговорить показать место, где Достоевский родился и вырос. Конечно, зима не самое лучшее время для комфортного путешествия, ведь они здесь особенно суровы. Тем не менее они уже успели остановиться в гостинице, оставив там свои вещи. Лишь самое нужное лежало сейчас в рюкзаках за спинами. Шагая по снежной дороге, Осаму разглядывал белые пейзажи вокруг себя и с любопытством относился к каждой большой горке по краям от дороги. Они были не в самом городе, а лишь в небольшой деревне рядом, где, как понял шатен, и проживает близкий человек Фёдора. Чем дольше они шли, тем больше он горел желанием наконец-то с ним познакомиться. — Я невероятно замёрз, — пробурчал Дазай и шмыгнул носом. — Не беспокойся, скоро уже придём и ты отогреешься, — слабо улыбнулся Фёдор, полностью поддерживая его стремление избавиться от этого чувства холода. — Ты уверен, что он никуда не переехал? — раздумывая о том, что скоро ему предстоит встретиться с очень важным человеком, повернулся в его сторону. — Он уже не в том возрасте, чтобы переезжать, — помотал головой Фёдор, внутри волнуясь за чужое благополучие. — Такие дома странные… — не в силах рассмотреть их как следует из-за снега, сказал Дазай. — То слишком маленькие и обветшалые, то хорошие и ухоженные. — Некоторые не жилые вовсе, этот район уже заметно опустел, — проговорил и по памяти свернул направо, теперь шагая по более узкой дороге. — Понятно, — кивнул тот и вздохнул прохладный воздух. — Всё, — остановился напротив более менее ухоженного дома парень и судорожно выдохнул. — Пришли. — Стучаться будешь? — подойдя к нему, спросил Осаму и заметил, как темноволосый чуть напрягся. — Всё хорошо? — Да, всё нормально… — отмахнулся Фёдор и подошёл к воротам ближе. — Тут звонок есть. — Тогда жми скорее, пока мы тут не перемёрзли, — улыбнулся и похлопал по плечу. — Только позволь мне первому пройти и предупредить о гостях, — подрагивающим пальцем приблизившись к кнопке напротив, говорил Достоевский. — Он не любит, когда его застают врасплох. — Не забудь про меня от радости из-за встречи, — хмыкнул и засунул руки в карманы. — Это последнее, чего стоит бояться, — хмыкнул и нажал, теперь замерев в ожидании. — Удачи, — когда дверь сама открылась, так как было получено разрешение, махнул рукой Дазай. Вздохнув, Фёдор зашагал внутрь двора и вздрогнул, когда послышался лай собаки, заметившей нежданного гостя. Обстановка во дворе была практически той же, даже будка стояла ровно на том же месте. Не выдержав продолжительного шума, Фёдор вздохнул и сердито взглянул на пса. — Макс, закрой рот, — на родном языке обратился к защитнику дома Достоевский и нахмурился, когда после его слов стало только хуже. — Старый уже, а лает также громко… — Ты всё никак не научишься разговаривать с ним ласковее, — послышался знакомый голос со стороны крыльца, отчего у парня в груди замерло сердце. — Так и не возлюбил собак? — Не довелось, — вздохнул Фёдор и решился развернуться к нему. — Здравствуй, не помешаю? — Не говори глупостей, это твой родной дом, — сохраняя серьёзное выражение лица, торопливо подошёл к нему мужчина, вдруг крепко его к себе прижав. Фёдор взволнованно вздохнул, так неожиданно резко оказавшись в чужих объятиях, больше схожих на тиски, и почувствовал подступающий ком к горлу. Последний раз его так обнимали, когда отправляли в путь на учёбу, но это было очень давно. Молча от него отстранившись, тот хмуро взглянул в аметистовые глаза и сжал пальцы в кулаки. Выглядывающие морщины на лице из-за подступающего возраста, что стремился к пятидесяти лет, не смогли не привлечь внимание Фёдора, отчего парень немного нахмурился. Конечно, шестой год минул со дня, когда они виделись. Оба очень изменились, наверняка… — Поколотить бы тебя, да толку никакого, — нахмуренно проговорил тот. — Пропал — и ни весточки с момента, как учиться уехал. Я уже думал, сгинул где-то. — Просто… — чувствуя пожирающее чувство вины, с дрожью в голосе опустил взгляд темноволосый. — Занят был, наверное… — Столько лет прошло, а мозгов не набрался, — не принимая чужие отговорки, сложил руки на груди. — Думаешь, я настолько глуп, что поверю в твои слова? — Я и не говорю, что поумнел, — чувствуя себя ребёнком, которого отчитывают за шалость, отвёл взгляд парень. — Совсем нет… — Чёрт с тобой, разберёмся позже, — вздохнул и кивнул в сторону входной двери. — Быстро в дом. — Постой, есть ещё кое-что, — помотал головой Фёдор. — Точнее кое-кто… — Не томи, Фёдор, — внимательно рассматривая его с головы до ног, сказал дядя. — Осаму, войди, пожалуйста, — повернулся к воротам парень, чтобы больше не заставлять его неловко ухватывать чужие фразы и мёрзнуть на холоде. — Ура, — выдохнул Дазай, тут же толкнув рукой ворота, и подошёл к нему, открываясь на рассмотрение строгих глаз, до ужаса похожих на глаза Фёдора. — Хочу познакомить тебя со своим любимым человеком… — говорил неторопливо и спокойно Фёдор. — Только из-за него я наконец-то решился приехать спустя долгое время. — Дазай Осаму, приятно познакомиться, — протянул руку Осаму, свободно проговорив всё на понятном новому знакомому языке, когда в его речи практически не проявлялся акцент, благодаря собственным стараниям и помощи Фёдора, что следил за его успехами в изучении такого сложного, но очень интересного языка, на протяжении года. — Михаил, — не ожидав, что тот смело пойдёт с ним на контакт, пожал её мужчина и обратился к брюнету. — В каком смысле… — Вступили в брак несколько месяцев назад, — почувствовав себя лучше при виде такого открытого и смелого Дазая, на одном дыхании проговорил тот, не видя смысла скрывать от него что-то, ведь ложь может только навредить его, итак, неустойчивому положению в чужих глазах. — Ого… — тихо проговорил старший и заметил, как Осаму со спокойной улыбкой обнял себя за плечи, пытаясь удержать тепло. — Умеешь удивлять, как всегда. — Понимаю, совсем не этого хотел… — ожидал реакцию погрубей парень, продолжив говорить. — Но будет лучше, если ты будешь знать, каким я стал и с кем связал свою жизнь. — У тебя было достаточно времени, чтобы измениться, так что на моём месте бессмысленно высказывать негодование, — не до конца понимал, как ему стоит реагировать, мужчина, но в одном он был уверен точно. — В любом случае, идёмте внутрь. — Было бы чудесно, — кивнул шатен и последовал вслед за ним. — Но одеться, конечно, можно было теплее, — проговорил скорее самому себе Фёдор и закрыл за ними входную дверь. — Раздевайтесь, садитесь у камина, я схожу чайник поставлю, — чуть подумав, сказал Михаил и ушёл куда-то вглубь дома, оставив парней в прихожей. — Камин? — заинтересованно посмотрел на него Осаму, когда закончил разуваться. — Иди за мной, — хмыкнул Достоевский и, убрав их куртки в шкаф, взял рюкзаки в руки. — Миленько, — проговорил тот, найдя для себя двухэтажный дом немного необычным. Наверное, снизу кухня, гостиная и санузлы, а сверху уже спальные комнаты. Шагая по тёплому полу, наслаждался мягкостью длинных ковров под ногами, коих было не так много. Когда они преодолели широкий коридор, глазам открылся вид на просторную гостиную. Посреди комнаты стоял красивый деревянный и лакированный стол, вокруг которого множество стульев, несколько стеллажей у стены… Наконец — камин, возле которого стояло два кресла и кофейный столик. Улыбнувшись, Осаму чуть обогнал Фёдора и уселся на ковре как можно ближе к огню. Ему не так часто доводилось видеть языки пламени так близко. Томясь под греющим руки теплом, Дазай заметил краем глаза, как другой несколько медленнее прошёлся по периметру комнаты, оглаживая поверхности рукой. — Совсем ничего не изменилось, — выдохнул Фёдор и поднял взгляд на потолок, вспоминая, как любил когда-то лежать на полу и разглядывать люстру, что спускалась к нему кистями из мелких прозрачных камней. — Как же тепло… — прикрыл глаза Дазай, словно довольный жизнью кот. — Выглядит так, будто ты никогда не сидел у камина, — усмехнулся Фёдор и наконец подошёл к нему. — Так и есть. Я всегда мечтал о домике с такой штукой. Это же неимоверное удовольствие — сидеть вот так возле него зимой, читать или спать… — когда рядом с ним уселись, с воодушевлением проговорил парень. — Никогда бы не подумал, — хмыкнул и дотронулся до его волос, кончики которых были только недавно обновлены, ведь за месяцы путешествий было некогда. — Чего же я ещё о тебе не знаю, будучи твоим мужем? — Всё тебе скажи, — улыбнулся Осаму и чуть отодвинулся от камина, чтобы быть поближе к Фёдору. — К тому же, наш брак неофициален. — Разве это имеет значение? — опустив взгляд на собственную конечность, сложенную в кулак, спросил Фёдор. — Нет, но я так рад, что это случилось, — помотал головой Дазай и накрыл его руку ладонью, кожей чувствуя очертания такого же, как у него, кольца. — Будто перед самой судьбой теперь держу обещание никогда тебя не оставлять. — Да, это окрыляющее чувство, — улыбнулся Достоевский и чуть наклонился к нему, чтобы кратко поцеловать в уголок губ. — С тех пор ты будто сам не свой, впрочем. — Просто слишком много впечатлений, не успеваю отойти, — хмыкнул и перевёл взгляд на огонь перед собой. — Теперь у тебя будет достаточно времени, чтобы прийти в себя, потому что мы берём перерыв, — проговорил Фёдор и откинулся назад, подложив руки под голову, чтобы немного расслабиться после длительной ходьбы. На это Осаму лишь кивнул и затих. Сколько же мест им довелось посетить, сколько сделать фотографий… Постоянный темп не давал покиснуть в прокрастинации, и каждый день был наполнен новыми эмоциями. Было даже жаль, что только сейчас Дазай зажил полной жизнью, до этого просто потратив несколько лет впустую, проживая каждый следующий день, как прежний. Таким любознательным он был в последний раз только в детстве и уже не думал, что карие глаза снова загорятся жаждой всё познать и всё попробовать. Решение довериться Фёдору и его предложению ворваться в пучину неизвестности, оставив всё важное и не важное за спиной, было лучшее, что он когда-либо принимал. — Чай готов, — спустя время послышался голос у входа, нарушивший тишину в комнате, заставив обоих повернуться. — Простыть не успели? — Нет, к счастью, — поднялся с места парень и подал руку Дазаю. — Не расскажешь, где же тебя носило? — усевшись за стол, преподнёс кружку к губам. — Да много где, дядь. Так сразу и не смогу ответить, — пожал плечами Достоевский и подошёл к своему стулу, усевшись, когда Осаму еще неторопливо рассматривал всё вокруг. — Садись, остынет ведь. — Здесь так уютно, будто в каждом предмете заключена целая история, — слабо улыбнулся Осаму и сел рядом с ним. — Никогда тут не был, но такое чувство, будто лучшего места и не найти… Как вам удалось сохранить всю эту атмосферу, будучи в доме совсем одним? — Хозяйственный человек, только и всего, — не ожидал Фёдор, что тот в таких красках распишет эту комнату, вливая свои ощущения. — Рад, что тебе нравится, — находя нового знакомого очень чутким и интересным человеком, кивнул старший. — Как живёте сейчас? — Путешествовали долгое время, — проговорил Достоевский и взял небольшой кусочек мармелада из вазочки. — Верно, как подкопили, отправились смотреть мир, — удивившись, насколько приятен до непривычного вкус чая, проговорил Дазай. — Неужели ни разу не задумывался приехать сюда раньше? — подперев голову, взглянул на племянника Михаил. — Не видел в этом нужды, — отвёл взгляд Фёдор. — Прошу прощения, — поднялся Дазай с места. — Не разрешите воспользоваться вашим туалетом? — Да, конечно, — кивнул и призадумался, как правильнее объяснить. — Как выйдешь из гостиной, прямо до кухни, а там за поворотом мимо неё и найдёшь. — Хорошо, — кивнул и зашагал к выходу, радуясь возможности лишний раз пройтись по незнакомым коридорам. — В любом случае, ты приехал, — вздохнул, когда они остались наедине. — Я рад, что ты в порядке. — Я тоже рад, что ты не болеешь и вовсю тут всем заправляешь… — кивнул Фёдор и сложил руки на столе. — Этот парень очень верно подметил про историю. Не одно ведь поколение выросло здесь, — усмехнувшись, поднялся из-за стола тот. — Впрочем, через пару дней ведь годовщина будет. Не сходишь проведать? — Не знаю, — прикусил губу темноволосый, стараясь избавиться от мучающих его голову мыслей. — Скажешь, что забыл давно и приезд случайно попал под дату? — вздохнул и подошёл к окну. — Не надоело обманывать самого себя? — Не ты ли говорил, что нужно всё отпустить? — нахмурился Достоевский, не горя желанием с ним спорить. — Отпустить — значит жить дальше и чтить память, а не бежать от неё как можно дальше, — помотал головой старший. — Ты был хотя бы счастлив там, где пропадал? — До появления Осаму — не особо… — смирившись, что ему не удастся уйти от разговора с ним, ответил Фёдор. — Если твои слова на улице — правда, очень хорошо, что появился человек, который открыл тебе глаза на действительность, — сложил руки на груди и чуть нахмурился. — Раз ты сам не был на это способен. — Я вполне принимаю это и очень ему благодарен, — кивнул, так как спорить с ним было бессмысленно. — Раз так, не торопись пока делать выводы, что тебе нужно, а что нет, — подумав, что гость скоро вернётся, решил покинуть его Михаил и последовал к выходу. — Располагайтесь и, быть может, надумаете остаться… — Мы достаточно успели посмотреть, и я уже не удивлюсь, если Осаму действительно решит здесь задержаться как можно дольше. Ему очень нравится культура и пейзажи… — чуть улыбнувшись, отвечал Фёдор. — Вот и славно, — кивнул мужчина и у самого выхода пересёкся взглядом с вернувшимся. — Добрался? — Да, большое спасибо, — кивнул Осаму, сложив руки за спиной. — Не за что, чувствуй себя как дома, — отмахнулся и скрылся за поворотом. — Всё хорошо? — проводив его глазами, наконец подошёл к парню Дазай, решив не переходить с русского языка. — Наверное, — пожал плечами и сложил руки на груди, когда тот внимательно его осмотрел. — Мы оба очень устали с дороги, — дотронувшись до его лица, ненадолго примкнул губами к щеке. — Поэтому ты так напряжён… — Не уверен, что здесь найдётся подходящее место для отдыха. Знать бы, в каком состоянии моя комната, — взглянул в карие глаза парень и почувствовал себя как-то странно из-за особенного тепла в них. — Так давай вместе посмотрим, — хмыкнул и взял его за руку, теперь ведя за собой к выходу. — Вещи, Осаму, — поспешил напомнить ему Фёдор и вытянул руку, подойдя к креслу, на подлокотник которого он их повесил. — Чтобы не искать. — Мне показалось, или твой дядюшка всё-таки принял меня? — забрав у него свой, закинул его за спину Осаму. — Он так странно на меня посмотрел, когда я вернулся… — Тебя — да, меня не особо, — усмехнулся Фёдор и обогнал его, когда они подходили к лестнице. — Ты действительно не видел смысла приезжать сюда всё это время? — поднимаясь по поскрипывающей лестнице, оглаживал перила шатен. — По тебе не скажешь, что ты не рад видеть эти улицы и дом, в котором вырос… — Я думал, что здесь мне будет не сладко после того как я надолго исчез. Считал, что меня тут никто и… — подойдя к нужной двери, взялся за ручку Фёдор и потянул на себя её, открывая взор на комнату. — Хоть я и не одобряю твоего решения залечь на дно, ты слишком строг к себе, — пройдя внутрь впереди него, проговорил тот. — Тебя тут, судя по всему, очень даже ждали. — Надеюсь, он только от скуки держал её в таком хорошем состоянии, — оказавшись в комнате, подошёл к шкафу парень и открыл его, после достал одну футболку, прислонив к лицу и ощутив приятный запах порошка. — Чёрт, даже вещи свежо пахнут… — Очень мило с его стороны, — улыбнулся Осаму и уселся на кровати, подмяв под себя ноги. — С возвращением домой, называется, — проведя рукой по столу, взглянул на предметы на поверхности, найдя непонятную коробку среднего размера в упаковочной бумаге. — Это ещё что… — Может, ты оставил перед отъездом? — пожал плечами Дазай и слез с постели, подойдя к нему со спины. — Не припомню, — помотал головой Фёдор и коснулся крышки, открывая коробку. — Это точно принесли. — Как интересно, — улыбнулся и позволил себе заглянуть внутрь, а после достать первую попавшуюся вещь, тоже в упаковке. Не торопясь, Фёдор повернул голову в сторону чужих рук, чтобы и самому узнать, что за предмет он взял. Пару секунд — небольшая коробка была вскрыта, а внутри оказался очень красивый браслет. — О, тут ещё и записка, — улыбнулся Дазай и отдал ему в ладонь браслет, а сам принялся читать. — «Дорогому племяннику на двадцатилетие». — Неужели не смог отправить или… — вопросительно взглянул на него Фёдор. — Давай ещё посмотрим, — отложив, протянул руку парень внутрь и тоже развернул. — Здесь на твоё двадцатипятилетие. В этот раз часы… — Сказал, что уже похоронить успел, — сжав браслет в руке, прикусил щеку изнутри Фёдор. — Сам на каждый день рождения подарок покупал… — Человек — противоречие, — пожал плечами Дазай и повернулся, найдя того на грани. — Только не вини себя сейчас ни в чём. — Если бы с ним что-то случилось за это время, я ведь и не узнал бы никогда… — почувствовал, как задрожал собственный голос, Фёдор и прикрыл глаза. — Какой же я эгоист… — Говорю же, — вздохнул Осаму и забрал у него из рук ненужное, а сам повёл к кровати, чтобы тот уселся. — Самое главное, что сейчас ты рядом с ним. — Осаму, ты не понимаешь, — вздохнул Фёдор и хотел было сказать ещё что-то, как его губы накрыли другие. Дазай тоже разместился рядом с ним и впустил в волосы пальцы, прижимая к себе. Почувствовав ужасную жажду в его прикосновениях, Достоевский коснулся плеч со стороны спины и прижался как можно ближе. Понимая чужие чувства, Осаму наконец выпустил его из поцелуя и вздохнул, когда тот уткнулся в его шею. Конечно, ужасно осознавать, что ты очень ошибался в течении долгих лет. Тем более, когда ты заблуждался в человеческих чувствах к тебе. Наверное, ему сейчас ужасно тяжело это всё держать внутри. Хотелось проявить всё понимание, лишь бы тому стало легче. — Разве не хорошо, что всё это время у тебя был человек, который продолжал любить тебя? — оказавшись между его ног, что сцепились сзади него, погладил его спину парень и слабо улыбнулся, когда услышал всхлип в районе груди. — Продолжал ждать и верить, что однажды непослушный Фёдор вернётся в родительский дом… — Чем я отплатил за это… — сжав пальцы на его футболке на спине, тихо пробурчал темноволосый, пока тот не переставал поглаживаний по сгорбленной спине. — Тише-тише, не нужно так сильно переживать, — аккуратно улёгшись на кровати вместе с ним, закинул ногу на его бедро Осаму, на что брюнет только ближе прижался и уткнулся в грудь. — Я отпущу тебя, как только станет легче, а ты отдохни немного. Сегодня слишком насыщенный день. Ощущая тепло и заботу, Фёдор снова шмыгнул носом и поморгал, чтобы выпустить на волю накопившуюся влагу, что сразу впиталась в ткань белой футболки Осаму. Такое чувство, будто это их первый раз, когда Дазай увидел его слёзы. Давно на душе так паршиво не было. Теперь зная, как по нему скучали и волновались… Да даже в первые минуты встречи Фёдор видел только искреннюю радость в чужих глазах от новости, что единственный племянник был жив. Хотя тот и пытался строить из себя безразличного и сердитого. — Думаешь, он когда-нибудь меня простит? — чуть подняв голову, взглянул в карие глаза парень. — Уже давно это сделал, — улыбнулся Дазай и коснулся губами его виска, проведя рукой по сгибу талии и притягивая его ближе. — Вот и ты себя прости. — Не смогу, — выдохнул Фёдор и прикусил губу, когда глаза снова предательски защипали. — Не правда, — расслабляясь, сказал Дазай, найдя эту кровать очень мягкой. — Поспи, Федь. Проснёшься — и всё как следует обдумаешь. — Тебе удобно, хотя бы? — вытянув руку, вытер влажное лицо парень. — Со мной самая милая подушка в мире, которую я ужасно люблю обнимать. Что ещё нужно для комфорта? — потерявшись носом о макушку, проговорил тот. — Не беспокойся ни о чём и закрывай глазки. — Без тебя я бы точно ничего не смог, — отпуская мысли, наконец успокоил внутренний ураган Фёдор и расслабился в его объятиях. — Значит, ты со всем справишься, раз я рядом, — улыбнулся и закрыл глаза, невольно погружаясь в дрёму. — Спасибо тебе за это, — напоследок судорожно зевнул Фёдор и не заметил, как погрузился в сон. — Это моя главная задача сейчас — сделать всё, чтобы ты перестал чувствовать боль, — спустя какое-то время, когда послышалось ровное дыхание, чуть ослабил хватку Осаму и немного отодвинулся, разглядывая умиротворенное лицо перед собой. — Знал бы ты, насколько ты сильный человек, и как я тобой восхищаюсь, мой Фёдор…

***

Приоткрыв глаза после едва слышного скрипа двери, Фёдор похлопал ресницами и приподнялся на подушке, на которую его положил Дазай. Изображение не сразу стало чётким, но когда парень окончательно стал осознавать себя, взгляду открылся Осаму, что вошёл в комнату, усевшись на стул возле стола, что-то вычитывая в телефоне. Из-за зашторенных окон сложно было сказать, какое сейчас время суток, ещё и в горле пересохло. Подождав, пока ситуация станет легче, Фёдор прочистил горло и уселся на кровати. Внимание другого сразу это привлекло, так что к нему развернулись и поднялись с места. — Ты проснулся, очень хорошо, — улыбнулся шатен и уселся рядом с ним. — Как самочувствие? Нет признаков простуды? — Всё хорошо, вроде… — пожал плечами Фёдор, но почувствовал что нос немного забит. — Сколько времени? — Ты пропустил ужин, однако до десяти ещё есть время, — проговорил тот и чуть прижался губами к его лбу. — Посмотрим на твоё состояние. Мне показалось, что у тебя был небольшой жар, пока ты спал. — Не хватало ещё больным дяде на голову свалиться, — вздохнул Фёдор и почувствовал прикосновение к лицу. — Он уже ушёл отдыхать, так что поручи заботу о тебе мне, — улыбнулся и заправил тёмную прядь за ухо. — Ты как вообще? Есть хочешь? — Да, было бы неплохо, — кивнул и спустил ноги на пол, собираясь встать. — Ты сам поспал? — Да, но проснулся намного раньше тебя, — кивнул и подождал, когда тот встанет, после повторив за ним. — Пока тебя не было, мы долго разговаривали. Михаил очень необычный человек, так много знает… — Не спорю, он любознательный по жизни, и благодаря ему я тоже постоянно стремился к новому, — слабо улыбнулся Фёдор и чуть покачнулся, положив руку на его плечо. — Уже жалею, что решил поспать. — Может быть, смена климата так влияет, мне тоже нехорошо было первое время, — взяв его под руку, зашагал к выходу из комнаты парень. — Сейчас поешь, наберёшься сил… — Ты так переменился с момента как мы с тобой уснули… — спускаясь с ним по лестнице, взглянул в его лицо брюнет. — Неужели тебе рассказали что-то, что выставило меня в другом свете? — Не беспокойся, твоя честь чиста и неприкосновенна, мне не показывали твои детские фотографии на горшке, — улыбнулся Осаму, когда они уже подошли к кухне. — Просто я многое узнал о тебе, о твоём прошлом… — Что же ты думаешь по этому поводу? — чуть насторожился Фёдор, не ожидав, что Михаил выложит все карты в первый же день, хотя и в настойчивости Осаму нельзя сомневаться. — Ты был заядлым зубрилой в школе, с детства боишься собак и… — прислонив палец к губе, призадумался Дазай. — Похоже, ничего хорошего, — вздохнул Фёдор, вытянув руку из хватки, чтобы раньше пройти на кухню. — Ты очень похож на свою маму, в жизни не видел таких красивых женщин, — тише проговорив последнее, поднял взгляд Осаму и заметил, как тот приостановился возле раковины. — Те же черты лица, цвет волос… — Именно от этих слов я убегал, — сжав пальцы на краях столешницы, проговорил Фёдор. — Почему? — несмело подошёл к нему со спины и обвил руками талию, уткнувшись в затылок. — Ужасно слышать о схожести с родным человеком, которого уже нет в живых, ещё и на её с папой похоронах, — не зная, как ему сейчас лучше себя вести, судорожно выдохнул и прикрыл глаза, чтобы поуспокоить сердце и не сорваться на грубость, обидев Осаму, что всего-навсего пытается его поддержать. — Это настоящее клеймо на всю жизнь, — прижавшись ближе, сочувствующим тоном проговорил тот. — Прости меня, что не подумал и сказал такое. — Ты не знал, это не твоя вина, — помотал головой и повернул голову. — Я сам виноват, что так долго скрывал от тебя всё. — Не думаю, что я сам когда-нибудь решился бы сказать это самому себе, не говоря уже о ком-то… — помотал головой Осаму и притих, просто обнимая его. — Тебе он ещё и фотографии показал, раз ты говоришь о внешности? — решил уточнить Фёдор. — М-можно и так сказать, — слабо улыбнулся, решив не открывать правду о том альбоме, что отдал ему Николай. — Не знаю, имею ли я право говорить такое, но тебе стоит сходить проведать их в субботу. Хотя, ты и сам, наверное, знаешь… — Не представляешь, каких трудов мне будет это стоить, — вздохнул Достоевский и накрыл его руки своими, откинувшись головой назад. — Разве я говорил, что тебе предстоит сделать это одному? — дотронулся губами до его шеи парень, когда тот приоткрыл её. — Ты у меня, конечно, молодец, но я с большой охотой составлю тебе компанию. — Я буду очень благодарен, если ты проведаешь их со мной, — улыбнулся Фёдор, расслабляясь под влиянием ласки. — Ты ведь, с какой-то стороны… Стал моей семьёй. — Ты тоже стал ею для меня, — с ухмылкой спустился рукой к его брюкам, зацепившись пальцами за ремень, прижимаясь к нему пахом плотнее, отчего тот тихо простонал. — Господи, Осаму, я же о таких возвышенных вещах говорил, а ты… — в какой-то момент почувствовал мурашки от томности в голосе на последней фразе и выпустил краткий смешок Достоевский, пока ослабевала хватка. — Жуткий извращенец… — Приношу извинения, — усмехнулся и отошёл, напоследок похлопав по чужому бедру. — Садись, сейчас достану всё из холодильника. — Ладно, — кивнул и последовал ко столу. — Только мне немного, слабый аппетит. — Как скажешь, — улыбнулся Осаму и принялся ухаживать за ним, набирая на блюдо немного салата и чуть остывшего картофельного пюре.