SpaceXpress. Задание с подвохом

      Когда Мун поднялся наверх, большую часть гостей уже успели скрутить и теперь выводили, чтобы отправить под охраной на улицу.       Доминик обернулся к нему, открыл было рот, чтобы ввести в курс дела, но его прервал душераздирающий крик из-за одной из дверей.       Все остальные вип-комнаты были вскрыты и пустовали, и только в последней гостям, похоже, было всё нипочем. Они не были намерены прерываться.       — Без понятия, что делать, — махнул на дверь Фэшер, морщась от чьего-то голоса. — Подозреваю, если мы ворвемся, они могут что-то сделать со своей игрушкой. Хотя не уверен, что та еще долго продержится.       — Не всё ли равно, что будет с игрушкой? Подозреваю, тут многих до этого поломали.       Увидев хмурый взгляд Доминика, мужчина сразу понял, что нет. Не всё равно. Мун помолчал немного, а затем вдруг начал расстёгивать рубашку с снимать с себя средства связи с отрядами.       — Убери людей. Я притворюсь гостем и попробую их выманить. И… Где вы заблокировали Акудама?       Фэшер махнул рукой на тамбур. Хотел что-то сказать, но его отвлекли звуки выстрелов с улицы. Парень замер, прислушиваясь к голосу в наушнике: «Феникс держит окружение, но подъезжающих машин слишком много. Повторяю, их слишком много. Нужна огневая поддержка на подъезде к зданию».       — Ты сам сможешь разобраться? Я поставил взрывчатку на замки, если нужно, — посмотрел Ник оценивающе на Муна, прикидывая варианты: отправить только людей или спуститься и самому тоже. — Охрана Маруи и гости уже захвачены.       — Иди, — кивнул Джон. — Я справлюсь.       Хвостатый чуть нахмурился, но мешкать было нельзя. Поэтому пришлось снова довериться психу Симарда. Он сунул ему в руки пульт от детонации и подал знак остальным спускаться вниз.       Китт с остатком своих ребят сгруппировались у чёрного хода. Машина бойцов закрывала собой фургон, где сидели перепуганные и прижавшись друг к другу звери. Иори повезло меньше. Он был прикован прямо в бронированной машине бойцов напротив бокового окна, в которое то и дело попадали пули. Он вздрагивал, пытаясь отползти, но крепкая цепь двойных наручников намертво держала его руки над потолком.       Из здания бодрым маршем рассыпались бойцы лайнера. Доминик оперативно вливался в противостояние, следя за командами Феликса. Но тот быстро передал эстафету Доминику, как более опытному.       Подъезжающая охрана заблокировала своими бронированными машинами все дороги к зданию. Перестрелка стала привлекать внимание СМИ, но озадаченный Феликс не мог понять, почему бездействует полиция. Да и в целом бой как-то затянулся, и пора было сворачиваться, чтобы не огрести проблем с правительством планеты.       Каково же было его удивление, когда подъехавшие полицейские стали бить охране гостей в спины. Кто и как объяснил им происходящее оставалось загадкой, но Фэшер, как тактик в этом бою, оставил стратегию на директора. Сам же воспользовался замешательством нападающих и рванул промеж своих и чужих машин, увлекая за собой солдат.       Но происходящая снаружи стрельба никак не волновала тех, кто был внутри последней вип-комнаты на втором этаже. Стоны боли прерывались лишь ненадолго, чтобы вновь привлечь к себе внимание Джона Муна.       Он в расстёгнутой нараспашку рубашке повертел пульт в руках и нажал на кнопочку. На взрывчатке загорелся красный огонёк, и раздался негромкий хлопок. Дверь медленно приоткрылась, и оттуда послышались сдавленные стоны и нервный шёпот. Мун спрятал пульт в карман брюк, неслышно подошёл к двери и толкнул рукой.       — А я-то думал, что налётчики забрали всех. А оказывается, тут ещё есть с кем развлечься, — громко произнёс он. — Я могу присоединиться? Не хотелось бы уезжать, так и не отдохнув, как следует.       На него уставилось пять пар глаз и два дула пистолета. Впрочем, среди гостей из-за шума нервничали далеко не все. Один так и вовсе, оглянувшись, вернулся к своему занятию.       В центре комнаты коленями на небольшом столике стоял юноша в маске фенека. Его руки и шея были скованны цепями, тянущимися до потолка. По телу шла толстая перекрученная веревка, рисуя узор шибари. Это было бы даже красиво, не будь на белой коже синяков и кровоподтёков.       Четверо изуверов без анестезии прокололи парню все нежные места, которые вызвали у них интерес. Привязали нитями к линиям шибари и дёргали за проколы, натягивая ту или иную часть сети веревок, опутывающую хрупкое тело. Их игрушка была похожа на муху, попавшую в паутину к пауку, который уже сыт и развлекается, как может.       — Спокойно, — мужчина поднял руки, демонстрируя, что они пусты, а заодно и совсем оголившийся торс, — я один из гостей. Такой же, как вы. И кроме меня и вас в доме никого не осталось.       — Что там вообще происходит? — махнул пушкой жирдяй слева. Оружие он держал как-то неуверенно, непрофессионально. Чуть пнуть — и вылетит.       Второй вооруженный гость в тёмном углу покачнулся и с хихиканьем выронил ствол. Тот с грохотом проехался по полу, вызывая тихий мат одного из гостей.       Стоящий перед фенеком мужик нагнулся, продолжая развлечение, и потянул за ниточку, натягивая проколотый сосок. От ранки потекла капля крови, а парень на цепях дрогнул и глухо застонал.       — Понятия не имею, — улыбнулся новый гость, скосив взгляд на мужика, издевавшегося над зверёнышем. На пистолет он не обращал внимания. — Я только приехал, а тут уже такой шум. Успел заметить, как выводили всех и Акудама в том числе. Наверное, им был нужен именно он. Так что на остальных им плевать.       Из открытой двери послышались далекие выстрелы. И жирдяй нервно глянул в сторону прохода.       — Да расслабься, — протянул собеседник беспечно. — Эти парни, что перевернули здесь всё, теперь слишком заняты и отстреливаются, чтобы убраться отсюда поскорее. Никто не придёт, я думаю. Так что считайте, что тут всё в нашем распоряжении. Особенно игрушка… Или, — мужчина, наконец, повернулся к вооруженному гостю, — вы жадные?       — Да валяй. Если наш Ковбой, конечно, не против, — жирдяй небрежно вернул предохранитель на место и убрал оружие за пояс.       — Не против, — произнёс мужчина в тёмном углу. — И раз наш новый друг сказал, что хозяина увели, я могу наиграться с лисёнком вдоволь. Только постарайтесь, чтобы он был ещё жив, когда я возьмусь за него, — он крепко сжал хлыст, лежавший у него на коленях.       — Лады, — кивнул новый участник игры, стаскивая с себя рубашку совсем.       Фенек приподнял голову, и сквозь прорези маски на Мясника посмотрели янтарные глаза. Парень содрогнулся, тихо звякнув цепями.       — А бухло нам тоже никто не принесет? — осознал гость, что чуть подвинулся от игрушки и замер, всё ещё мешая Муну.       Он шагнул вглубь комнаты, как только жирдяй вальяжно прошёл мимо него к диванам, тряся своим пузом. Что было кстати. Иначе он бы заметил, что оружие у Джона всё же было. За спиной.       — Сходи сам, — пожал плечами мужчина, подходя к столику с измученной пустынной лисичкой. — Бери, что подороже. Тут теперь всё за счёт заведения.       Но едва гость, хохотнув, повернулся, чтобы сгонять за выпивкой, произошло сразу несколько вещей. Мун схватил его за челюсть и прижал к себе. Бросил рубашку в сторону скованного парнишки, и та полотном опустилась ему на голову, закрывая и так плохой обзор совсем.       Жирдяй, осевший на кожаный диван, даже не сразу понял, что происходит. На лице Муна появилась кровожадная усмешка. Спектакль закончился. Наконец Мясник явил себя во всей красе. В освободившейся руке блеснул маленький загнутый нож и полоснул по шее остолбеневшего от неожиданности мужика. Его приятель, как в замедленной съёмке, смотрел на брызнувшую в его сторону кровь и только после этого очнулся. Вскочил и чуть не осел на ватных ногах. Неуклюже зашарил по поясу брюк, чтобы выдернуть оружие, но не успел.       Этот высокий обезумевший гость со всей дури толкнул захлебывающегося в крови прямо на него. Жирдяй снова плюхнулся на диван, придавленный телом, что издавало противные хлюпающие звуки.       Руку, вывернутую назад со сжатым в ладони пистолетом, придавило двойным весом. Паникующий мужик неуклюже дёргался, пытаясь скинуть с себя неудачливого собрата по развлечению.       Его ноющий голос заставил фенека сжаться и отпрянуть. А из угла в нестройный хор звуков влилось бульканье. Это вырвало осоловелого гостя на краю дивана. В комнате неприятно запахло кровью и кислой рвотой. А затем раздался хлёсткий звук. Плечо Муна обожгло огнём. Но хлыст задел и лисёнка, отчего тот вскрикнул. Тот, кого называли Ковбоем, вышел из тени.       Но к противнику не приближался. Понял, что тот не так прост. Бил на расстоянии, постоянно задевая висящего на цепях паренька. Казалось, хотел совместить приятное с полезным. Он обходил стол, оттесняя Джона к жирдяю поближе, рассчитывая, что тот всё же соизволит напрячься и добраться до ствола.       Пока внимание Джона было приковано к Ковбою и вскрикивающему зверьку на столе, из угла в круг скользнул шатающийся блевун. Он водил по комнате невменяемым взглядом и прихрамывал. Но прыткости это не убавило, и мужик, лихо покачиваясь, выбежал из комнаты.       Жирдяй как раз смог скинуть с себя труп и достать пистолет.       Мясник шипел от боли и морщился от криков. В какой-то момент ему даже захотелось прирезать мальца, чтобы не создавал шум, а потом сказать всем, что так и было. Он даже вытащил второй керамбит, пристёгнутый к поясу, но в голове промелькнула одна занятная мысль. Правда, её некогда было как следует обдумать. Заметив, что тело первого извращенца уже валяется на полу, Мун резко откинулся назад, избегая очередной порки и придавливая жирдяя уже собой. Рука залитого чужой кровью мужика снова оказалась зажата, но теперь между дряблым брюхом и крепкой спиной. Мясник вдавил противника в диван сильнее и всадил ему в правый бок нож. Жирдяй резко вздохнул, напрочь забывая о сопротивлении, и заныл пуще прежнего. От его голоса и шума фенек замер и заткнулся в страхе.       Нож вонзился ещё раз. Затем снова. Мун колол его, пока тот не замолк, так же, как и пацаненок. Сразу стало легче. Теперь можно было сосредоточиться на последнем. Хлыст причинял много неудобств. Рассекал воздух и кожу. Каждый удар всё сильнее врезался в плоть. Но теперь Ковбой сосредоточился только на испортившем им всё веселье незнакомце.       Мун разозлился. Одно плечо и бок уже кровоточили. Его не били так даже в тюрьме. Там он не подставлялся. А всё из-за звереныша на столе, прикинувшегося вазой. Джону надоело. Притворившись, что ослабел, он сполз с жирдяя на пол и даже выронил один нож. Ковбой снова обрушил на него удары, подходя ближе. На лице появилась ухмылка. Он уже было решил, что сегодня ему достанутся двое. Но из-за прикрывавшей голову руки на него смотрели холодные чёрные глаза. Ковбой размахнулся и… хлыст застыл натянутым канатом между мужчинами. Мун выждал момент и поймал извилистый тонкий конец.       На щетинистом лице сначала отразилось недоумение, но Ковбой быстро сообразил и дёрнул хлыст на себя вместе с парнем, делая шаг встречу. Мун и не думал сопротивляться. Сам подался вперёд. Почти свалился на край стола, но сильная рука схватила его за горло, сдавливая шею. Глаза гостя победно блеснули, он уже предвкушал сладкую расправу, когда Мун резанул по обеим его ногам чуть выше коленей, рассекая сухожилия. Ковбой впервые в своей жизни взвыл, падая на пол. Хлыст тут же обкрутился вокруг шеи в три оборота. Мун душил, перебираясь ему за спину, а поднявшись, упёрся мужчине ногой меж лопаток, натягивая сильнее, до тех пор, пока Ковбей не перестал дёргаться.       Мясник разжал пальцы, и тело рухнуло вперёд.       Над столом тренькнули цепи. Сжавшийся пацан дышал через раз и из доступного обзора видел лишь растекающуюся лужу крови где-то под столом и чью-то ногу в ботинке.       Джон тяжело вздохнул и опёрся на стол рукой. По столешнице царапнул нож, всё ещё продетый кольцом на указательный палец. Раненой рукой потянулся к лисёнышу и, ухватив ткань рубашки, медленно стянул её вниз. Тот дёрнулся и затравленно уставился на Муна светлыми глазами. И молчал, с опаской ожидая продолжения. Чёрные холодные глаза на жутком безэмоциональном лице вызывали дрожь во всём теле.       Пацан скосил глаза, но незнакомец загораживал собой большую часть обзора, не давая увидеть обладателей крови и ботинок.       — Они… они… мертвы? — голос лисёныша был звонким, уже сломавшимся, но ещё не обрёл полную мужскую силу.       Проигнорировав вопрос, Мун второй раз осмотрел парнишку уже тщательней. Щуплый, хрупкий на вид, будто, и правда, ваза хрустальная. На бледной коже, перетянутой везде красной нитью, гематомы, ссадины, чёткие полосы, оставленные Ковбоем, кровоподтёки от железок, которые пьяные развратные гости воткнули ему в соски и член. Он так вообще позвякивал от количества украшений. Видно, эта часть тела волновала их больше всего. И кровоточил от этого сильнее. Над паховой областью красовалась выбитая надпись со стрелочкой вниз «сосать тут». Бровь Муна чуть дёрнулась. Татуировка старая. Надпись примитивная. И паренек не слишком умный, раз сделал её когда-то сам. Перевёл взгляд на лицо, спрятанное под маской. Нижняя губа тоже дырявая, от того и казалась ещё пухлее, чем была изначально. На узком подбородке застыла красная полосочка крови от места прокола.       Мужчина, не торопясь, чтобы не напугать лисёнка ещё больше, полез на стол и тоже встал перед ним на колени. Руки потянулись к маске.       Интуитивно попытавшись отстраниться, пацан замер. Незнакомец не тянулся к его веревкам, чтобы «поиграть» с несчастной жертвой. Но он не заблуждался: возможно, гость хотел развлечься как-то иначе.       — Вы… меня тоже убьете? — кажется, ваза пыталась за болтовнёй разобраться в ситуации.       Холодные чёрные глаза мужчины казались совершенно бездонными. А падающая на красивое бледное лицо чёлка делала его похожим на маску. Было в нём что-то… жуткое. Но вместе с тем этот убийца воспринимался как-то легче, чем гости. Мозг собирал картинки возможного продолжения издевательств, но глядя в холодное лицо с трудом можно было представить, что ему что-то может быть нужно от полудохлого пацана.       Мун приблизился ещё немного, осторожно стянув маску ушастого милого зверька.       — Нет, — тихо произнёс бархатистым голосом, — если не будешь шуметь.       Под маской фенека скрывалось лицо не похожее на лисье. Темно-каштановые, закрученные от пота в локоны волосы, нос с горбинкой, высокие скулы, брови вразлёт, одна проколота давно. Глупенький, молоденький, паренёк лет девятнадцати, может, чуть больше. И… красивый.       Мясник отчего-то вздохнул. Взял нож в руку и потянулся к горлу пленника.       Лисёныш машинально отодвинулся, напряжённо глядя мужчине в глаза. Кадык дёрнулся от глотка рядом с лезвием.       — Не шевелись. Я хочу тебя освободить, а не порезать.       Пацан несколько раз хлопнул ресницами, словно переваривая и оценивая ситуацию, и доверчиво приподнял подбородок, открывая доступ к нежной шее. Кончик ножа подцепил ошейник и продвинулся чуть дальше. Лезвие легко разрезало толстую чёрную кожу. Джон проделывал всё осторожно. Освободил запястья парня и помог слезть со стола. От каждого касания прохладных пальцев по телу фенека разбегались мурашки, но он не дёргался.       — Красоту эту, — указал он тем же ножом на веревки, — я разрезать не буду. Нет времени. Внизу стоит фургон с другими спасёнными. Там есть врачи. Они помогут, — мужчина взял свою рубашку и развернул, предлагая надеть. — Сам сможешь идти?       Пацан кивал на всё, как глиняный болванчик. Он покладисто принял рубашку, но стоило Джону сделать шаг к выходу, вцепился в его руку, словно ребенок. Всё ещё дрожащие от нервов руки холодными пальцами обнимали чужое запястье.       Мун остановился. Опустил взгляд на свою захваченную руку и посмотрел в испуганные тёплого цвета глаза.       — Хочешь, чтобы я тебя проводил?       Мелочь согласно закивала головой. Наверное, если б пацан имел хвост, сейчас бы активно им вилял. Джон удержался от очередного вздоха. Он вообще после этой ситуации начал вздыхать чаще обычного, и ему не очень-то это нравилось. Непривычно. Окинув лисёнка взглядом ещё раз, он попытался высвободить запястье. Но тонкие пальцы прямо приросли к нему. Джон выкрутил ему руку, чтоб было удобнее, и нажал между большим и указательным пальцем. Пацан охнул от боли и разжал хватку.       — Дай застегну. Некрасиво. Никогда не понимал тех, кому нравится шибари.       — А что вам нравится? — зачем-то спросил малый, пока его, как ребенка, одевали как следует.       — Тишина, — последовал незамедлительный ответ и колкий взгляд.       Мелочь покладисто заткнулась, но сверлить большими глазами не перестала. А стоило Муну застегнуть последнюю пуговицу и развернуться, опять прицепилась к запястью. Сам парень не отдавал себе отчета, почему так доверчиво липнет к этому жуткому мужику. Может, потому что тот его спас? Или потому, что запястье с торчащей косточкой было приятно трогать?       Мун смирился. Ну не вырубать же его. Ещё потом на себе придется тащить. Молчит — и хорошо. Только он никак не мог понять некоторые свои поступки по отношению к этой побитой пустынной лисичке. Хотелось поскорее всё закончить и подумать над своим странным поведением. Достав наушник и переговорное устройство, он включил его и настроился только на один канал.       — Малышка Виви. Можешь заходить в дом.       Вивиан всё это время беспокойно ёрзала в машине, периодически вздрагивая от звуков стрельбы. Но как только услышала спокойный голос Джона, угомонилась. Сразу, неведомо откуда, появилась решимость. Правда водитель очень невовремя начал приходить в себя.       — Что ж ты так невовремя-то, а? — пожаловалась она на его слабый стон.       Испугавшись, что человек Феликса, очнувшись окончательно, её не выпустит из машины, девушка не придумала ничего лучше, чем садануть бедолаге пистолетом по голове. Зато нужный эффект был достигнут — мужчина снова отрубился. А Вивиан выскочила из машины и короткими перебежками ринулась к заднему входу в особняк.       Внизу Муну пришлось идти в фургон вместе со спасёнышем. Тот не отлипал и даже дёрнулся назад, когда его попытались завести в машину.       — Что? Я же сказал: тебя не тронут, — нахмурился Джон и снова хотел отцепить от себя парня.       Но тот бегал паникующими глазами, не понимая, как объяснить весь ужас ситуации. Их же часто перевозили на всевозможные вечеринки как раз в таких фургонах.       — Вы поедите в этой машине? Я поеду с вами.       — Эй, парень. Забирайся, я доктор. Поедешь со мной? Я тебя не трону, — махнул рукой мужчина в белом халате.       Но лисеныш только упрямо тряс головой и цеплялся за чужую руку.       А в это время, воинственно размахивая пистолетом и уже даже не обращая внимания на доносившиеся выстрелы, в дом с другого входа шагнула Вивиан. Понатыкав на переговорник, совершенно не соображая, куда именно нужно жать, подключилась ко всем каналам и торжественно объявила:       — Я зашла. Куда теперь?       Пушка придала девчонке столько смелости, что казалось, дай ей волю, и она захватит мир. «Ну всё, Маруи–Шмаруи! Ща как запихаю тебе ствол в рот, да как выпущу в тебя всю обойму. Чтоб башка как арбуз разлетелась. Прям как в туповатых боевиках».       Мун услышал её и начал раздражаться. Маленький прилипала только мешал. Всё же надо было вырубить его ещё наверху.       — Ты хочешь ехать со мной? — вместо активных действий спросил он.       — Да! — тут же отозвался пацан.       Джон в очередной раз вздохнул. Он давал ему шанс одуматься, но лисёныш его упустил. И Мун начал уже представлять, как единственный им спасенный превращается в очередную его жертву.       Со стороны послышался приближающийся топот. Китт Мацура в обмундировании обогнул тела погибших и, прижавшись к уже привычному фургону, почти остановился, сбавляя ход и уставившись на обнажённый торс Муна.       — Вас там что… обокрали? — запыхавшись, заговорил он и повернул голову, упираясь взглядом в перепуганного парня в одной лишь рубашке.       — Я её одолжил. А теперь… Вот, — мужчина поднял руку, в которую вцепился малец. Пацан смотрел на всех затравленным зверьком и расставаться с рукой явно не собирался.       — А ты чего не в тачке? Ждёшь, пока вас пристрелят? — Китт с наивным лицом ребёнка уставился на парня, попутно снимая шлем. Глянув за спину юнца, он увидел врача и кивнул ему на пацана. — Хей, отпусти дядьку, без него у нас операция по спасению провалится, я тебе его лично потом привезу, если понравился, давай, давай, забирайся и сваливаем.       Пацан переводил растерянный взгляд с симпатичного солдата на Джона и обратно. Интуитивно повернулся лицом к солдату, ощущая какую-то нервозность. И тут кто-то ударил его по плечу. Резко обернувшись, заметил воткнутый в его плечо шприц, дёрнулся, но пальцами будто прирос к черноглазому монстру.       — Что?.. Что вы мне вко… — обернулся на доктора, который уже вынул шприц. Хотелось закричать, но паника почему-то отступала. Растекалась ватность по телу. Пацан стал оседать на землю.       Джон подхватил его и затащил в фургон. Холодные пальцы, наконец, ослабили хватку, и мужчина освободился.       — Когда расстегнёте рубашку, вас будет ждать сюрприз. И много работы, — бросил Мун доктору и помчался в дом за воительницей по имени Виви.       — Вам бы тоже помощь не мешало бы оказать! Эй! — крикнул док, но без толку.       Проводив его взглядом, Китт забрался в фургон и закрыл дверь. — Феникс, приём, — коснулся Мацура запястья. — Я должен вывезти ребят сейчас же, иначе вывозить будет некого. Я иду напролом, часть бойцов будет здесь под командованием Ника. Если в здании остались пленники, забирайте своим ходом!       — Понял. Увози. Отбой.