Птица в клетке

      Последние дни лета не радовали — они лишь напоминали о приближении зябкой осени. Прекрасный сад Таргариенов, пленивший своей красотой, окрасился в огненно-рыжие тона. Под ногами шуршали опавшие листья. Алисса глубоко втянула носом воздух, пропитанный запахом увядающих цветов и горького дыма.       Как оказалось, ночью в столице вспыхнул пожар, нанесший городу серьезный урон. Жители еще не успели оправиться после войны, как новая беда снова потрясла народ. Запасы на зиму были на исходе — летний урожай оказался скудным. В городе нарастала паника.       — Моя королева.       Алисса обернулась на звук шагов. К ней подошла служанка.       — Это просили передать вам, — девушка оглянулась и, убедившись в отсутствие слуг королевы-матери, высунула из рукава платья сверток бумаги.       — От кого? — Алисса взяла сверток и перевернула его в руках, пытаясь найти печать. Но сургуча не было — лишь красная лента, никак не защищавшая письмо от посторонних глаз.       — Мне неизвестно, моя королева, — мягким голосом залепетала служанка. — Какой-то стражник просил передать его вам.       Алисса прищурилась. Доверия к новым слугам она пока что не испытывала. Верность в этом дворце — самое непрочное качество. Все будут верными тебе до тех пор, пока к их горлу не приставят лезвие ножа. Только единицы выдерживают угрозы, сохраняя преданность и верность. Многие же ломаются и обрекают своих друзей, хозяев и близких на неминуемую гибель.       Она уже собиралась развернуть письмо, но краем глаза заметила десницу. Судя по его уверенной походке, он направлялся прямо к ней.       — Отнеси в мою комнату, — Алисса отдала письмо служанке. — Я потом прочитаю.       Служанка спрятала письмо в рукав платья, поклонилась и ушла обратно в замок.       Сложив руки в замок, Алисса сделала несколько шагов вперед, выходя навстречу деснице.       — Ваше Величество, — десница склонил голову в знак уважения.       — Лорд десница, — девушка мягко улыбнулась. — В последний раз мы виделись на похоронах Джоселин Баратеон.       Воспоминания вспыхнули в сознании — яркие, как будто это было вчера.       — Верно, моя королева, — Корлис натянуто улыбнулся, и морщины на его лице стали еще глубже. — Вы сильно изменились.       Алисса усмехнулась, словно услышала глупую шутку.       — Прошло одиннадцать лет, милорд, — уточнила королева, устремляя свой взгляд на увядающий куст роз. — Людям свойственно меняться. Как в хорошую, так и в плохую сторону, — её губы дрогнули в грустной улыбке, а в мыслях возник образ нелюбимой старшей сестры.       — Некоторых не меняет даже время, — тихо произнес Корлис, взглянув на королеву с многозначительностью, которую невозможно было не заметить. — Если человек родился с гнилой душой, то он всю жизнь с ней проживет. Как бы ни складывалась его судьба.       Алисса слегка нахмурилась, понимая, о ком идет речь.       Она отвернулась от десницы и коснулась увядающей розы, лепестки которой уже потемнели.       — Люди — это цветы. Без должного ухода и хороших условий они начинают увядать, — девушка оторвала вялый бутон розы. — Но если за ними ухаживать, любить и заботиться, то они сохранят свою красоту на долгие годы, — она повернулась к деснице и протянула ему бутон.       В его погасшем взгляде на мгновение блеснула искорка жизни, порождая забытые воспоминания.

Рейнис так любила красные розы...

      Корлис едва коснулся пальцами мягких лепестков, и лед в его сердце покрылся трещинами. Разве он всегда был таким равнодушным? Разве раньше его глаза не сияли ярче солнца при виде любимой жены? Разве мир когда-то не был полон ярких красок? Звуки радостных голосов детей и внуков, которые приносили исцеление и спокойствие его душе. А что теперь? Пустота, смерть и холод, пронизывающий до самых костей. И речь вовсе не о погоде.       Потери изменили его.       — Но вы ведь пришли ко мне не философствовать, верно? — Алисса бросила увядающий бутон на траву.       Дымка воспоминаний рассеялась, и сердце вновь покрылось толстой коркой льда. Маска равнодушия и бессердечности опаяла лицо десницы.       — Верно, — спокойно ответил Корлис, шагнув ближе. — Поскольку вы стали королевой, то я подумал, что вы захотите иметь верного друга в малом совете?       Алисса взглянула на десницу, коснувшись обручального кольца на пальце.       — И что же хотите взамен на столь ценную дружбу?       — Принц Эйгон.       Королева недоуменно дернула головой, не понимая, что конкретно хочет десница.       — Король сохранил ему жизнь из-за отсутствия наследников мужского пола, но как только вы родите сына, принца Эйгона сразу же казнят, — в голосе столь невозмутимого мужчины прозвучала искренняя тревога. — Прошу вас, не допустите этого кровопролития. На этой войне достаточно погибло детей.       Алисса беспомощно опустила взгляд, сжимая кольцо на пальце. Напоминание о маленьком принце почему-то острой болью отозвалось в сердце.       "Бедный ребенок", — подумала она.       После гибели Рейниры и возвращения Эйгона к власти жизнь маленького принца висела на волоске. Каждый новый вздох мог стать для него последним. Но даже без просьбы десницы Алисса сделала бы все, чтобы помешать гибели невинного ребенка.       Но все же ей не понравилось, что Корлис ставит условия.       — А если я откажусь? Станете моим заклятым врагом, лорд десница? — она сделала два шага вперед, сокращая между ними расстояние. — В следующий раз думайте, кому и что вы предлагаете. Без всяких условий вы должны быть моим верным другом, если хотите сохранить голову на плечах.       Корлис заметно растерялся. Напряжение между ними росло, но его прервал прислужник, сообщивший, что король ждет десницу на совете.       Алисса долго смотрела вслед уходящему деснице, обдумывая каждое его слово. Веларион не был глуп, но служил человеку, который убил его жену и невестку. Неужели власть для него важнее семьи, которую он потерял? Она сомневалась. Мужчина явно что-то задумал, а Алиссу хотел сделать пешкой в своей хитроумной игре.       Королева подозвала гвардейца к себе.       — В какой комнате прячут принца Эйгона?       Мужчина замешкался, ведь ему строго запрещено говорить об этом. Но кто он такой, чтобы скрывать правду от королевы?...

***

      Зеленый совет сегодня не в лучшем расположении духа. Вплоть до рассвета они обсуждали последствия ночного пожара, который с трудом удалось ликвидировать. Беда никак не оставляли корону. С одной стороны оставались бунтующие шайки, верные мертвой королеве, а с другой — бунтующий народ, требующий ресурсов на холодное время года. Если с шайкой дураков еще можно разобраться, то что делать с народом, требующий справедливости и помощи короны? Совет морально опустошен.        — Многие лишились своих домов, государь, а ремесленники и иноземные купцы понесли большие потери, — начал свой доклад десница.       Эйгон задумчиво постукивал подушечками пальцев по лезвию валирийского кинжала. Проблемы все никак не заканчивались, а появлялись в удвоенной силе.       — Правильным решением будет выделить необходимые средства из казны и возместить ущерб не только торговцам, но и простому народу, государь.       Королева-мать усмехнулась, привлекая внимание к себе.       — Может, мы сразу отдадим всю казну народу, лорд десница? — женщина ехидно посмотрела на десницу, к которому испытывала открытую неприязнь.       — Урожай в этом году не принес пользы, ваша светлость, — десница встретился взглядом с королевой с такой же взаимной неприязнью в глазах. — Пожар уничтожил все. Людям негде и не на что жить.       Алисента сложила пальцы в замок и устало вздернула бровями. Мельком она глянула на своего младшего брата, Гвейна Хайтауэра. Судя по выражению его лица, он разделял мнение сестры-королевы, но пока сохранял молчание.       — Ваше величество, — Корлис обратился к королю. — Если мы не поможем народу, то вскоре в столице начнутся бунты, грабежи и жестокие убийства. Нужно потушить эту искру до того, как она разрастется в огромное пламя.       — Это безумие! — воскликнула Алисента, резко вскидывая руки. — Наши средства и так пойдут на восстановление города, а это далеко не мелкая сумма! — женщина обвела гневным взглядом десницу, словно пытаясь вложить в него истину. — Если мы еще будем угождать торговцам, то сами не переживем эту зиму! Не стоит забывать, лорд десница, что наша казна не бездонная, и помимо наших нужд, мы должны оплачивать работу всех слуг и гвардейцев!       Алисента взглянула на сына, и в его глазах она увидела терзающие сомнения.       — Ваше величество, — мягко произнесла она.       Эйгон поднял голову и понял, что взгляд совет устремлён на него, ожидая окончательного решения. Убрав кинжал в ножны, король оперся локтями о стол.       — Ситуация непростая, но мы выживали и при худших условиях, — король поджал губы. — И матушка, и десница правы, — он обратился к остальным членам совета, откидываясь спиной на высокую спинку стула. — Наша казна не бездонная, но и бросить народ на произвол судьбы мы не можем, — Эйгон застучал пальцами по подлокотникам. — Я приказываю выделить из казны необходимые средства. Всё, что сожжено и разрушено, отстроить заново, а торговцам и ремесленникам возместите ущерб, — он бросил взгляд на Тиланда Ланнистера, чье лицо скрывал шёлковый капюшон. — Займитесь этим, лорд Тиланд.       — Но, ваше величество, — попыталась возмутиться королева-мать, но была удачно пресечена недовольным взглядом сына.       Корлис победно улыбнулся.       — Ваше величество, есть ещё одна неприятная ситуация, — робко заговорил мейстер Орвиль. — После пожара по городу поползи гнусные слухи... — он запнулся под тяжелым взглядом короля, но продолжил: — Народ обвиняет... королеву Алиссу и называют её, простите, ведьмой.       — И за что же винят, великий мейстер? — ухмыльнулся Гвейн Хайтаэур, находя это забавным. — Королева лично поджигала их дома?       — Они говорят, что Боги не приняли новую королеву из-за её якобы колдовства и потому обрушили свой гнев на людей, — на лбу мейстера заблестели капельки пота. — И если бы леди Кассандра стала вашей женой, пожара не было бы.       Повисла напряженная тишина. Советники переглянулись между собой, боясь сказать лишнего в присутствии короля. Действительно, пожар сразу же после свадьбы казался подозрительным. Словно кто-то подстроил все, желая настроить людей против новой королевы. Или, может быть, Боги вправду не приняли Алиссу? Кто знает, кто знает...       — Слухи всегда живут своей жизнью, государь, — спокойным голосом заговорил Ларис Стронг. — Не стоит прислушиваться к этим глупым сплетням.       — Не стоит, — повторил король, но его голос звучал решительно. — Но эти сплетни, как сорняки, портят репутацию моей жены и вашей королевы. И поэтому нужно пресечь им корни, пока они не разозлись слишком глубоко, — Эйгон многозначительно взглянул на советника, и тот, не проронив ни слова, покорно склонил голову. — На этом все! — король хлопнул ладонями по подлокотникам и встал, следом поднялся весь совет. — Милорды, матушка.       Король вышел из зала, окруженный гвардейцами, и направился в свою комнату. Ему хотелось как можно скорее залить свои проблемы вином, но в самом начале пути, возле башни, его остановила пожилая служанка.       — Ваше величество, простите! — она покорно склонила голову.       У короля не было настроения решать ещё проблемы прислуги, но эта женщина присматривала за принцем Эйгоном и пришлось выслушать её.       — Что опять случилось? — с раздражением спросил он.       Женщина замялась, словно боялась сказать правду, но и скрыть её не могла.       — Сегодня к принцу приходила... — её слова обрывались, она явно колебалась.       Эйгон закатил глаза, не скрывая растущего раздражения, перемешанного с усталостью.       — Кто приходил? — резко спросил король, отчего плечи служанки невольно вздрогнули.       — Королева Алисса, ваше величество...       Эйгон стиснул челюсти, пытаясь сдержать бурю недовольства, что бушевала внутри него. Его взгляд оставался пустым, но мысли носились в голове с бешеной скоростью, не давая покоя.       Сегодня утром он проснулся в полном одиночестве, хотя ясно помнил, что засыпал рядом с женой. Видимо, Алисса проснулась раньше короля и украдкой покинула его комнату, чтобы своим присутствием не напомнить о несостоявшейся брачной ночи.       Эйгон кивнул служанке, и та быстро ушла.       Король взглянул на лестницу, ведущую в покои жены. Ему не хотелось ссориться, но и не хотелось, чтобы Алисса переходила дозволенную черту. Каждый должен знать свое место. Задумчиво прикусив внутреннюю часть щеки, Эйгон все же пошел в её комнату. Гвардейцы, словно безмолвные тени, последовали за ним.       Он укоризненно посмотрел на стражников, охраняющих покой супруги, и затем заглянул внутрь. В центре комнаты на пуховых подушках сидела Алисса, склонившись над пяльцами. Взгляд её был грустным, а лицо поглощено задумчивостью. Пусть её руки работали, но мысли явно витали где-то далеко.       Эйгон сделал шаг вперед, но не смог двинуться дальше. Словно невидимая стена преградила ему путь. Глядя на супругу, он почувствовал, как все негативные эмоции вдруг растворились. Что-то другое, странное и необъяснимое, мягко обволокло его сердце, сбивая с толку.       В комнате витало непривычное спокойствие и.. душевное тепло. Эйгон глубоко вздохнул, ощущая, как напряжение внутри него немного ослабевает.       Алисса, поглощённая мыслями, беззаботно вонзала иголку с нитью в канву с одной стороны и вытаскивала с другой. Вышивать она не любила с детства, но в этом дворце не было других способов занять себя. Время медленно тянулось, и приходилось развлекать себя хотя бы так.       Служанки, словно дворцовые призраки, блуждали по комнате, занимаясь своими делами. Но в один момент они замерли на месте, склонив головы. Алисса отвлеклась от вышивания, посмотрела на служанок, а затем на дверной проем. Но в нем никого не было. Только стражники, стоявшие молчаливо у двери.       Алисса недоуменно нахмурила брови, но, не придав этому особого значения, вернулась к своему занятию.

***

      Дрова в камине приятно потрескивали, обволакивая комнату уютом и теплом. Но все же частички напряжения и невысказанных мыслей продолжали витать в воздухе.       — Вы можете идти, — спокойно произнесла Марис, отказываясь от присутствия слуг, чтобы поговорить с сестрой наедине.       Слуги поклонились и покинули комнату, закрывая за собой двери.       — Как прошел твой день в статусе королевы? — Марис, не скрывая легкой насмешки, взяла графин с изысканной гравировкой золотого дракона и наполнила кубок вином. Затем она села напротив сестры, не отрывая взгляда от её лица.       Алисса тихо усмехнулась, поправив плед на ногах. Летние ночи похолодели так сильно, что даже дворцовые камины не могли согреть комнату до желаемого тепла.       — Утомительно скучно, — призналась она, разрушая своё представление о жизни королевы. — Раньше я представляла все совершенно иначе, — добавила Алисса, не скрывая лёгкой горечи. — Вышивание и прогулки по саду — вот и все развлечения в этом дворце.       — Здесь есть бальная королевы, — леди пожала плечами. — Ты можешь устроить бал. Позови знатных гостей.       — В столице произошел пожар прошлой ночью, ты ведь слышала? — Алисса взглянула на сестру, и та кивнула. — Неуместно сейчас устраивать какие-то развлечения. К тому же..       Алисса замялась, а взгляд её скользнул к яркому пламени в камине. Грязные обвинения народа, словно сквозняк, разлетались по коридорам замка, омрачая имя королевы.       — Во всем обвиняют меня и называют ведьмой, — девушка горько усмехнулась, постукивая пальцами по подлокотнику. — Говорят, что Эйгон должен был жениться на Кассандре, но я из зависти приворожила его, и этим разозлила Богов, которые наслали свою кару на бедный народ.       Марис тихо засмеялась, делая глоток вина.       — Привыкай, такова цена короны, — она наклонилась вперёд и ласково коснулась похолодевшей ладони сестры. — Во всех бедах они всегда винят правящую семью, — губы Марис дрогнули в грустной улыбке. — Даже если кто-то из жителей споткнется, то обвинят не камень, а корону. Поэтому не обращай внимание на этих глупцов.       Алисса кивнула в знак согласия, сжав ладонь сестры, которая покоилась у неё на предплечье. Эти обвинения, как яд растекались по венам, медленно отравляя душу. Но после разговора с сестрой на душе стало немного легче. Только Марис могла понять и успокоить её. Сестры обладали такой крепкой ментальной связью, которой можно было бы лишь позавидовать.       — Давай сходим в Септу, — резко предложила Марис, возвращаясь в прежнее положение.       — В Септу? — сощурив глаза, переспросила королева.       В глазах леди мелькнул блеск глубокой печали. Она опустила голову, тревожно сжимая и разжимая пальцы кисти.       Алисса поняла, в чем дело.       Когда принцы устроили потасовку, Марис с насмешкой спросила у Эймонда, точно ли взял Люцерис у него глаз или одно из его яиц. Спустя время стало ясно, что именно её язвительная шутка стала искрой, разжёгшей ярость брата короля и приведшей к трагической гибели Люцериса. По сей день Марис не могла простить себя за это.       — Перестань винить себя. Не ты убила Люцериса, а Эймонд, — имя брата короля вызывало у Алиссы лишь отвращение. Она была наслышана о его жестокости, и потому весть о смерти принца вызвала лишь облегчение.       — Но из-за меня, — грустно уточнила девушка. — Если бы я промолчала, возможно, Люцерис был бы жив.       Алисса зажала пальцы в кулак, пытаясь удержать внутри накопившуюся усталость. Она чуть подалась вперед и мягко взяла сестру за руку.       — Хорошо, раз ты хочешь, то сходим. Как раз зажжем свечу за Флорис.       Сёстры улыбнулись друг другу и продолжили свой разговор, сменив грустную тему.       Но спустя некоторое время Марис покинула комнату королевы-сестры — ночь становилась слишком поздней, и их разговоры требовали перерыва. Как только она ушла, Алисса снова осталась одна. Комната погрузилась в ночную тишину.       Королева бережно расчесывала мягкие волосы, глядя в зеркало, и собиралась спать. Усталость мягко окутывала тело, заставляя мечтать о скорейшем отдыхе. Но этот день не мог закончиться так просто.       — Ваше величество, — раздался осторожный голос.       Служанка вошла в комнату и, опустив голову, почтительно поклонилась.       — Король желает вас видеть.       Внизу живота кольнуло, и Алисса невольно коснулась его ладонью.       — Но уже глубокая ночь, — тихо произнесла она, задержав взгляд на своем отражении.       Служанка не ответила, лишь смущенно опустила глаза.       Алисса бросила взгляд через плечо на служанку, затем снова перевела его на своё отражение. Тонкая ночная сорочка едва скрывала её тело. Именно так она должна была явиться перед супругом — без лишней ткани, чтобы не вызывать его недовольство. По спине пробежал ледяной холодок. Она слишком хорошо понимала, зачем король желает её видеть.       

***

      Эйгон неторопливо наполнил пустой кубок вином и сделал несколько глубоких глотков, наслаждаясь терпким вкусом. Какой это был по счету кубок — он уже не помнил. Но только так удавалось хоть немного заглушить душевную боль и вечное одиночество. Ему нравилось это чувство забвения.       Будучи принцем, он частенько пропадал в борделях, находя краткое утешение в объятиях незнакомых женщин. Лишь тогда, хоть ненадолго, появлялось ощущение, что он кому-то нужен.       Пускай утром принцу становилось противно от самого себя, но вечером, под чарами вина, он снова возвращался в ту проклятую комнату и снова предавался мимолетным утехам. Но желал ли он такой жизни? Нет.       В глубине души он мечтал совсем о другом — о мире, где будет по-настоящему счастлив и искренне любим. Но теперь, став королём, он уже ни во что не верил. Оставалось лишь приглушать тягостные мысли гадким вином.       Двери неприятно заскрипели, вызывая раздражение. Эйгон нахмурил брови, досадуя на резкий звук.       Он стоял спиной к дверям, но сразу понял, кто вошёл. Нежный, но уставший голос смягчил его недавнее раздражение:       — Ваше величество.       "Ваше величество"… — эхом отозвалось в мыслях Эйгона. Губы его дрогнули, складываясь в едва заметную улыбку.       Допив последние капли вина, Эйгон поставил кубок на стол и обернулся к жене. Его взгляд скользнул по её силуэту: тонкое жёлтое платье мягко облегало фигуру, а распущенные волосы каскадом спадали на плечи. Только сейчас он обратил внимание на её серебристую прядку, выделяющуюся среди тёмных локонов.       Пусть вино затуманило его разум, но не ослепило: Алисса была прекрасна, словно мифическая богиня, и стройна, как кипарис. Все его прошлые женщины, даже Кассандра, меркли рядом с ней. В груди Эйгона разгорелось пламя.       Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.       — Вы желали меня видеть? — спокойно спросила королева, взглянув на супруга.        — Желал.. желал, — пьяным голосом пробормотал король и медленно двинулся к супруге.       Алисса интуитивно отступила, но потом застыла на месте. Ноги словно отказывались слушаться её, позволяя королю подходить все ближе. Его лицо порозовело от вина, а волосы были слегка взъерошены. Запах вина окутал её, наполняя лёгкие, когда муж подошёл слишком близко. На мгновение ей показалось, что она тоже начинает пьянеть.       Эйгон осторожно обхватил её лицо, притягивая к себе, пока их носы не соприкоснулись. Обоих обдало жаром.       Алисса ощутила, как тёплая волна зарождается внизу живота. Эйгон же нежно скользил большими пальцами по её коже лица, словно запоминая каждую черту, а его взгляд неотрывно ловил глубину её голубых глаз. Они непринужденно смотрели друг на друга, чувствуя, как разжигаются внутри новые, неведомые до этого чувства.       Щеки Алиссы покрылись едва заметным румянцем. Ей захотелось опустить голову, спрятаться от этого пронизывающего взгляда, но Эйгон не позволил — мягко, но уверенно он удерживал её лицо, заставляя смотреть только на него.       — Ничего не хочешь мне рассказать? — резко спросил он, разрывая тягучий, сладкий момент.       Брови девушки дрогнули, а страх сжал горло почти до хруста. Вдруг королю стало известно о Брандоне?...       — А должна? — уверенно спросила Алисса, не отводя взгляда от его опьянённых фиолетовых глаз.       Почему-то именно в этот напряженный момент она поняла, что не видела глаз прекраснее...       Эйгон загадочно улыбнулся, мазнув большим пальцем по её нижней губе. Ему не хотелось ссор, скандалов и выяснений отношений — он по горло сыт этим.       Король наклонился к её уху и тихо прошептал:       — Больше не смей ходить к нему, — его дыхание щекотало кожу, а тон был напряженным. — Он мой пленник, а не гость.       Когда Алисса поняла о ком идет речь, камень с её души упал. Она облегченно выдохнула.       Все-таки служанка не удержала язык за зубами. Но Алисса толком не виделась с принцем. Лишь несколько минут наблюдала за ним через узкую дверную щель. Маленький Эйгон сидел на диване, одиноко играя с игрушками. Сердце королевы защемило. Она хотела войти к нему, но вдруг поняла, что не хочет идти с пустыми руками. Решила навестить его в следующий раз.       — Если я узнаю, что ты ослушалась меня, то…       — То что? — перебила его Алисса. — Прикажете меня сжечь, как вашу сестру?       С губ девушки сорвался глухой стон, когда король сильнее сжал её лицо ладонями. Но в этом жесте не было ни грубости, ни жестокости — нет. В глазах Эйгона лишь блеснул огонек давней боли.       — Я тебя предупредил, — тихо произнёс он, а затем отпустил её и отстранился. — Возвращайся к себе.       Эйгон отвернулся от жены и подошёл к столу, на котором стоял кувшин с вином.       Алисса лишь усмехнулась, но ничего не сказала. Она развернулась и почти дошла до выхода, как внезапно раздался резкий звук. Повернувшись на шум, она увидела на полу кувшин, разбитый вдребезги. Вино растекалось по полу, словно кровавая лужа среди множества мельчайших осколков.       Эйгон, склонившись над столом, сжал его край настолько сильно, что кожа побелела. Внезапная адская боль в плече заставила сжать зубы до скрипа. В глазах потемнело, а ноги подогнулись. Боль словно парализовала все тело, делая его шатким и тяжелым. Без сомнений, король рухнул бы на холодный пол, не в силах противиться мучительному ощущению, но в последний момент почувствовал чью-то поддержку, и это дало ему сил не потерять сознание.       Алисса в последний момент успела подхватить короля. Она почувствовала, как его тело стало тяжёлым и беспомощным, но с усилием, почти на грани своих сил, она удержала его, не давая упасть. Осторожно, с необычайной нежностью, Алисса помогла ему осторожно сесть на стул, мягко направив его в нужное место. На ее лице читалась тревога, но она не позволяла себе паниковать.       — Эйгон! — Алисса склонилась над королем, резко обхватив его побледневшее лицо. — Ты меня слышишь!? — она несильно похлопала его по щекам, чтобы привести в чувства.       Но Эйгон молчал. Её слова в его голове звучали смешанными, громкими и невнятными голосами. Но боль постепенно стала отступать. Он ощущал, как напряжение в мышцах начинает ослабевать, а дыхание становится более ровным. Взгляд прояснялся и, несмотря на усталость, он начал ощущать возвращение контроля над собой. Мысли становились чётче, а сердце, успокаиваясь, больше не стучало так громко. Эйгон чуть-чуть распрямился, пытаясь собраться с силами, и в его глазах, наконец, появился момент облегчения.       — Я позову мейстеров! — Алисса вскочила с места, но ощутила слабую, почти незаметную хватку на своем запястье.       — Нет, не надо, — слабым, почти безжизненным голосом произнес король. — От них все равно никакого толку.       — Но, ваше величество... — её голос был полон беспокойства.       Эйгон лишь тяжело вздохнул, сглатывая.       — Боль уже почти прошла. Нет смысла поднимать на уши весь дворец, — он посмотрел на кувшин с водой. — Подай лучше воды.       Алисса посмотрела на него, потом на дверь, как будто хотела побежать за мейстером. Тревога не покидала её, но она кивнула, сдерживая эмоции, и подала королю кубок с водой. Под ногами хрустели осколки разбитого кувшина.       Эйгон жадно осушил кубок с водой. Алисса же схватилась за шею, словно её обвили тугими верёвками. Теперь она поняла, о каких мучительных болях говорила вдовствующая королева. Сердце сжалось в груди, отзываясь тяжестью, как никогда прежде. Королева прерывисто вздохнула.       — И часто это происходит? — она тревожно поглаживала шею, не зная, как ещё унять свои чувства.       Король сжал губы, покручивая кубок в руках. Как же он ненавидел себя сейчас в эти минуты. Ему так не хотелось показывать свою слабость, свою уязвимость перед ней. Он так боялся, что это оттолкнет её.       — Иногда, — сухо ответил Эйгон, не желая углубляться в разговор. — Возвращайся к себе, Алисса.       Алисса беспокойно опустила руки на живот. Разве она могла оставить его одного в таком состоянии?… Внезапно её разум подался порыву, которого она испугалась.       Она посмотрела на кровать и, не долго думая, мягко коснулась плеча Эйгона.       — Идёмте, — шепотом произнесла Алисса, кивнув в сторону ложа.       Эйгон непонимающе взглянул на неё.       — Просто доверьтесь мне, — она протянула ему руку.       Король слабо сжал её ладонь, но всё же позволил ей помочь себе встать. Дойдя до кровати, он устало лег на неё, а Алисса, устроившись рядом, осторожно притянула его голову к себе на колени.       Увидев удивленный взгляд короля, она устало улыбнулась.       — Это поможет вам расслабиться и уснуть, — шепнула она, проводя пальцами по его вискам.       Алисса начала аккуратно массировать его лицо, касаясь напряжённых точек и разглаживая следы усталости. Её движения были нежными, заботливыми, и вскоре Эйгон почувствовал, как напряжение постепенно уходит, уступая место тёплому, почти забытому чувству покоя. Он прикрыл глаза, позволяя себе забыться в этом редком мгновении. Тёплые пальцы жены медленно скользили по его вискам, гладили линию скул, словно стирая с него следы боли и усталости.       Девушку чувствовала, как с каждым новым движением расслабляются мышцы на лице короля, как дыхание его становится тихим и ровным. Словно ребенок, убаюканный колыбелью матери, Эйгон притих, лежа на коленях жены. Нежные массажные движения разгоняли накопившееся напряжение, а боль в плече вовсе затихла. Раньше она могла терзать короля долгое время, но рядом с ней затихла всего за несколько минут.       Эйгон открыл глаза и посмотрел на жену снизу вверх. В её взгляде не было ни укоризны, ни жалости — только искренняя забота и тревога.       Алисса на мгновение замерла, а её губы дрогнули, но она не позволила себе выдать эмоции. Вместо этого она склонилась чуть ближе и начала медленно гладить его по волосам, позволяя ему просто лежать, просто дышать, просто быть с ней — без королевских обязанностей, без боли, без тяжести трона. В её груди предательски кольнуло, заставляя прикусить нижнюю губу.

Алисса совсем не понимала, что с ней происходит рядом с ним…

      При первой встрече она почувствовала странное, но приятное чувство, которого не испытывала ни с одним другим мужчиной. Даже с Брандоном, с которым она была знакома почти десять лет. Она не понимала, что это за чувство, как им управлять и во что оно выльется...       Но сейчас Алисса не хотела больше ни о чём думать.       Она лишь смотрела на короля, замечая, как напряжение, наконец, оставило его. Впервые за долгое время он выглядел умиротворённым. Её пальцы продолжали медленно скользить по его вискам, щекам и серебристым волосам, хотя в этом уже не было необходимости — он уснул.       Спокойное дыхание Эйгона, тихий треск свечей и мягкий полумрак спальни убаюкивали и её. Она ещё немного посидела неподвижно, боясь разбудить его, но усталость постепенно брала своё.       Голова её поникла, веки сомкнулись, и вскоре она тоже уснула, прислонившись спиной к высокой спинке кровати, а её рука всё ещё оставалась в его волосах.