Клуб одиноких и находчивых

      Всё уже приготовилось к зиме. На деревьях не осталось ни одного листочка, с дорожек и газонов опавшие кроны тоже были убраны заботливыми и уставшими дворниками. Осень выдалась красивая, но сейчас, пока ещё не ожидался снег, всё на долгое время замерло в сером состоянии. Ещё и дождь недавно выдался. Разумеется, всё давно высохло.       Кэйа всё отказывался принимать действительность и переходить на зимнюю одежду. Он надевал джинсы и ботинки без каблука, тёплый свитер и любимое пальто. Любимое серое пальто. Тонкую шею и обрамляющий её хвостик его волос закрывал плотный вязаный шарф тёмно-синего цвета. Он был уже не новым, Алиса подарила его парню пару лет назад. Местами протёртый и полный его запаха — он оставался кэйиным любимым.       Кэйа поёжился от холода, сжимая в кармане телефон. По его плечам и спине разошлись неприятные мурашки, он длинно выдохнул через рот, укрывая его в шарф. Серое небо, серый асфальт, серое пальто, серая жизнь. Такие себе перспективы, конечно. — Холодрыга… — проскулил он так тихо, как только мог, чтобы шагающий рядом оппонент не услышал. — Я ведь предупреждал, что сегодня холодно, — отчеканил голос слева от него. Да так звонко и чётко, что аж не по себе стало. — Когда ты уже перестанешь выпендриваться и наденешь зимнюю куртку? — Как только пойдёт первый снег!       Кэйа обиженно взглянул на блондина. Альбедо только и вскинул бровь. — Глупо. А если снег не пойдёт до самого Рождества?       Кэйа недовольно отвернулся, не желая отвечать. На самом деле он уже решил, что сегодня же достанет зимнюю куртку. Он просто не хочет признавать, что Альбедо был прав. А ещё ему неловко смотреть в его глаза. — Он должен пойти через несколько дней, так в прогнозе пишут, — добавил Альбедо, словно извиняясь за то, что задел и без того расстроенного Кэйю.       Кэйа пробурчал что-то тихо и совсем непонятно, утыкаясь носом в шарф. Скорее бы добраться до детского садика. Он был так близко к их дому, почему сегодня дорога занимает столько времени… — Может, ты всё-таки пойдёшь назад? — уже более обеспокоенно спросил Альбедо, замечая, как Альберих дрожит от холода.       Кэйа высунул одну руку из кармана и отмахнулся. — Не, не. Что я, зря уже полпути прошёл?       Альбедо метнул взгляд на его руку, пока та ещё не успела ускользнуть обратно в шелковый мешок. Тонкая и изящная, слегка покрасневшая от холода. Альбедо успел её перехватить. Пара остановилась. — Ты чего? — Кэйа вздрогнул. — Руки ледяные! — Альбедо жестом попросил Кэйю дать вторую руку, и тот покорно послушался. Покраснения на смуглой коже виднелись не так хорошо, как, например, на коже Альбедо, но вот ледяные кончики пальцев были веским доказательством. Голд ловко заключил замерзшие ладони в лодочку своих, более тёплых, вдохнул поглубже и медленно выдохнул горячий воздух прямо на них. Кэйа вздрогнул во второй раз. — Не надо, это не поможет, — он поморщился, потому что в перерывах между выдохами холод улицы вновь успевал окутать его руки, и с каждой новой порцией тепла ему наоборот становилось хуже. — Где твои перчатки? — послушав замечание, Альбедо стал легко растирать его руки, подгоняя кровь. — Забыл на сушилке. — А почему не сказал?       Ещё до того, как Кэйа что-то ответил, что Голд пропустил мимо ушей, он вынул из собственных карманов чёрные перчатки. — Надевай. — Нет, — Кэйа слегка надул губы бантиком. — Надень, — повторил Альбедо.       На этот раз Альберих послушал. Он взял перчатки и потихоньку натянул на свои руки. Какое удивление, а он думал, что у Альбедо ручки меньше его. Хотя с чего бы… Да, Кэйа уже чуток перегнал его ростом, но по комплекции они были одинаковыми.       Дождавшись, пока Кэйа закончит, Альбедо взял его за руку и подтянул поближе к себе, просовывая обе их руки в свой карман. Вот теперь омега по-настоящему почувствовал тепло. Друг крепко сжимал его руку, и это согрело и сердце тоже. Словно он под надёжной защитой, как в детстве. Как в тот день, когда блондинистый мальчик выспросил у Кэйи секрет и разделил его. — Не хватало ещё, чтобы ты заболел, — Альбедо сделал шаг вперёд, подтягивая за собой и Кэйю. Они пошли дальше. — Ты же сразу капризничать начинаешь. Не отстанешь, — он хмыкнул.       Кэйа едва заметно покосился на него. — Ты поэтому меня поцеловал? — спросил он. — Чтобы я отстал?       Оба парня понимали, что вопрос был, скорее, риторическим. Всё вскрылось уже в тот день. В день, когда у Кэйи началась первая течка. С того момента они так и не поговорили, так ничего и не обсудили, а прошло уже почти две недели. Альбедо так отчаянно делал вид, что ему всё равно, что на доли секунды сам в это верил через раз. Правда, потом реальность накрывала его снова. Он понимал, что Кэйа, в каком бы неадеквате ни был, всё запомнил и осознал. Значит, разговор рано или поздно состоится. Кэйа же со своей стороны боялся его начинать. Разговор — чувства. Чувства — перемены. Перемены — страшно. — Нет, — ответил ему Альбедо. — Разве ты сам этого не знаешь?       У Кэйи почти что сорвалось с губ заветное «Знаю», но он поначалу промолчал. — Я хотел удостовериться… — Мне признаться тебе в любви ещё раз? — уже саркастически переспросил Альбедо. — Как ты всегда хотел, чтобы было романтично.       Кэйа неосознанно сжал руку Альбедо чуть сильнее. Ему показалось, что по лунке позвоночника начинает стекать капля холодного пота. Альбедо не хотел замечать ничего вокруг, он просто шёл вперёд. Если бы он отвлёкся хоть на секунду, все его стены бы рухнули разом. Весь тот образ сильного старшего брата, который он с большим трудом сохранял столько лет, это море доверия и гармонии, что хранило штиль и никогда не знало сильных ветров. Всё это разбилось бы о его настоящие чувства, о то, какой он на самом деле. Какой подлый и эгоистичный, потому что хочет от Кэйи взаимности.       Именно поэтому он сдался первым. Такая уж была у него болезнь — Кэйа всегда получал от него сверх желаемого. Секунду назад он концентрировался на точке перед собой, а сейчас уже утопает в синем омуте. Омуте, что станет его погибелью. — Я люблю тебя, — словно отпуская наконец этот груз, Альбедо говорил размеренно и чётко, чтобы каждое слово достигло ушей оппонента. — Не как друга, не как брата. Как того, кого я хочу видеть своим.       У Кэйи точно выступил холодный пот. Правда, он сам не знал, почему. Небесные глаза Голд были кристально чисты, как летнее безоблачное небо, в то время как его глаза темнели от волнения в цвет грозовых туч. Альбедо сказал это… Он правда сказал это. Нежно, но доходчиво, стоя напротив и сжимая его вспотевшие в перчатках ладони. Альбедо такой Альбедо. Он всегда так делает, вгоняет Альбериха в смятение своим спокойствием. От возмущения Кэйа, казалось, забыл, что ему признались в любви. — Я надеюсь, что дождусь твоего ответа, — Кэйа вдруг обратил внимание, какие у Альбедо розовые щёки. Вот врун. А говорил, что ему не холодно. — Но хочу предупредить, что легко не отстану.       Шутка должна была разбавить обстановку, но Альбериху было не до этого. Он думал. Он никогда в жизни, наверное, так много и быстро не думал. Он знал с самого начала, какой ответ он даст. Осталось суметь его произнести. Или правильно донести.       Кэйа аккуратно убрал свои руки. Даже несмотря на то, что они были в перчатках, он слегка обтёр их друг об друга. — Ты, главное, не бойся… — глотая собственный страх, попытался успокоить его Альбедо.       Но парень уже не боялся. Он подался вперёд и замкнул руки в кольцо за его спиной. Альбедо уткнуло в его шарф. Он был таким мягким и пах, как Кэйа… — Я не боюсь, — сказал он.       Он стоял так около минуты, и Альбедо уже занервничал, не отключился ли он там ненароком. Никого, совсем ни единой души не было в тот момент вокруг. Голд различил серые оттенки неба и асфальта. Деревья, кстати, кое-где проглядывались коричневым, как положено. И воздух был свежий. И тепло было… Кэйа обнимал его крепко, прижимаясь всем телом, как и тогда в кровати, в забытье. Наверное, это «его доля» — позабавило. Но почему-то Альбедо больше не нервничал. Всё прошло очень быстро, его трезвость ума не успела выкурить даже одной сигареты. Таким совершенным Альбедо не чувствовал себя никогда прежде, ведь сейчас по его крови буквально разносился запах Кэйи. Приятная сладость. Он умрёт ради неё, он убьёт ради неё. Ради него. — Пойдём, холодно.       Кэйа вдруг отстранился, словно резко проснулся ото сна. Он несколько мучительных секунд думал, а затем поцеловал Альбедо.       Теперь с желанием в них мешалась неловкость, и это было так плохо, что незабываемо. Прошлый раз всё спонтанно началось и спонтанно кончилось, а сейчас приходилось отдавать себе отчёт. Кэйа отстранился и огляделся по сторонам. Никого по-прежнему не было. Он заметил сильнее порозовевшие щёки Альбедо и улыбнулся. — Согрелся?

***

      Кэйа открыл глаза, щуря слипшиеся веки. В ушах стоял какой-то шум.       Ну вот. Воспоминания оказались сном, а у него слегка свело живот. Он зевнул, переводя взгляд с белоснежного потолка на окно. Там что-то… А, так вот, что шумело. Это дождь.       Парню нужно было несколько минут раскачаться. Послеполуденный сон редко одолевал его, но раз шёл дождь, то неудивительно, что сегодня он напал. Кстати, Кэйа не знает, когда тот начался.       Он увидел на себе плед. Как мило, наверное, Альбедо или Кли его укрыли. В любом случае, стоило высунуть ноги — их обдала комнатная прохлада. Кошмар, если в середине ноября такое, то зима выдастся холодной! — Братик! Бра-тик!       Вот это новость — дверь в гостиную была закрыта. Видимо, это сделал Альбедо, чтобы крики малышки не мешали Кэйе спать. Но Кли обычно слушалась их, если её просили помолчать по важным причинам. Сейчас же Кэйа уловил какой-то перманентный шум уже не дождя. Кли явно канючила, причём громко, а Альбедо не спешил ей почему-то отвечать, будто был занят. — Да… Да…       Выйдя потихоньку всё ещё слегка сонным из гостиной и подойдя на звук, Кэйа понял, что Альбедо говорил по телефону. Вот почему он не отвечал Кли. Крики же девочки с каждым сокращённым метром сильнее резали слух. Шестилетки — мощь… — Кли, — одновременно с уставшей, раздражённой, огорчённой и мягкой интонацией позвал её Альбедо, — ты можешь так не кричать? Ты разбудишь Кэйю. — Но мама, братик…! Мама, она!.. — Кли явно хотелось много чего сказать, но переизбыток эмоций вставал в горле малышки комом. — Что случилось?       Большой блондин и блондинка поменьше повернулись в его сторону. — Ну вот, — вздохнул Альбедо.       Кэйа успел лишь увидеть полнящиеся влагой глаза Кли перед тем, как та рухнула на пол и залилась крокодильими слезами. Она рыдала навзрыд, глотая слова вместе со слюнями, и тянула к нему руки. Парни тут же принялись её успокаивать.       Полдник уже и так остывал на столе, Альбедо лишь налил в стакан тёплой кипячёной воды. Через две минуты объятий с любимым старшим братом, сон которого как рукой сняло, истерика начала проходить и малышка попила. Она продолжала хныкать, сжимая своими маленькими ручками футболку Кэйи, уже пропитавшуюся её слезами. Только ещё через пару минут убаюкиваний и объятий, она успокоилась почти полностью, лишь иногда прерывисто дыша и всхлипывая. — Золотко моё ненаглядное, почему ты плачешь? — спросил Кэйа, аккуратно убирая прилипшие на лоб девочки прядки чёлки. Кли ещё пару раз всхлипнула. — Я тебя разбудила! — Кли, это вовсе не ты меня разбудила, я сам проснулся, — голос его лился мягкой колыбельной, успокаивающей малышку.       Она посмотрела на него своими большими красными опаловыми глазами, сверкающими от лишней влаги, и недоверчиво подобрала слегка выпяченную нижнюю губу. — Правда? Не я? — Конечно, правда, — заулыбался ей Кэйа, — я бы не стал тебе врать!       Девочка покрепче обняла его руку, утыкаясь в неё и сопя, а Кэйа поудобнее усадил её на своих коленях. Чувствовавший себя виноватым и отрешённым Альбедо с утопленной неохотой сел рядом, когда Кэйа буквально приказал ему взглядом это сделать. — Золотко, но это же не всё, почему ты плакала?       На этот раз Кли не ответила, лишь рассеянно смотрела то на стол, то на Альбедо, то в сторону. — Так что? — обратился он уже к парню. — Алиса сказала, что приедет только к Рождеству, не раньше, — тяжело выдыхая, признался тот.       Так вот оно что… Алиса была… Обладательницей довольно своенравного характера, который ещё в детстве этих двоих воплощался весьма странным образом. Но для них тётя Алиса была, скорее, забавной. Для Кли же она была любимой мамой, и Рейндоттир всегда ругала её за то, что легкомысленная подруга поступает не так, как должно матери. В прочем, Алиса тоже не боялась ей напоминать о родительских недостатках. Тем не менее, Рейндоттир ссылалась на то, что её сын уже достаточно взрослый, а вот Кли ещё совсем малышка. Алиса себе должна была ребёнка заводить, а не ей.       Алиса была писательницей и в последние два года зачастила в путешествия по работе. Конечно, она не просто отдыхала — она не фрилансер, а, скорее, журналист. Но для маленькой Кли, которая со всем своим возможным детским пониманием относилась к отсутствию мамы рядом, это было не всегда легко. Как, например, сейчас. Алиса должна была вернуться через неделю, а сообщает, что вернётся через месяц. Такие себе новости. Если бы не парни, которые искренне любили малышку и без возражений соглашались с ней помогать, Рейндоттир приковала бы Алису наручниками к батарее в доме. В прочем, назвать Алису однозначно плохой матерью тоже было нельзя. — Золотко, ты так расстроилась, что мама приедет позже? — Кэйа нагнул голову к Кли.       Та посмотрела своими честными, грустными глазками на него и кивнула. А парень хитро улыбнулся, отводя свой взгляд. — Хе… Хе-хе… Глупышка. — Что? — Ничего-ничего! — Братик, ты смеялся! — оживилась Кли. — Правда? Не было такого, — Кэйа улыбнулся шире.       Кли заёрзала у него на коленях, тыча в его щёку пальчиком. — Вот, улыбаешься! Почему, говори! — Кли, милая… Это секрет! — Кэйа пожал плечами. — Братец Альбедо попросил не рассказывать!       Кли метнула взгляд на Альбедо, который только и успел сам округлить глаза. — Я?! А, ну… Кхм… — он сделал серьёзный вид, хотя понятия не имел, о чём Кэйа говорит. — Секрет? Какой секрет?! Скажите мне! — Кли одолела Кэйю. Парню пришлось стиснуть её руками покрепче. — Бедо, ну она же так выпрашивает! — обратился он к блондину. — Давай, может, расскажем?       Парни пересеклись взглядами. — Делай, что хочешь, — уже сам заинтересовавшись, сказал Альбедо.       Кэйа снова нагнул голову к Кли. — Слушай, золотко. На самом деле… Твоя мама оставила тебе небольшой сюрприз на случай, если не успеет вернуться! — Сюрприз! От мамы! — Кли просияла, но счастье её было недолгим. — Но она сказала нам с Альбедо… Чтобы мы отдали тебе его, только если ты не будешь капризничать.       Альбедо вскинул бровь. Стандартная схема подкупа подарком. — Я… Я не буду капризничать, — заверила девочка.       Кэйа мягко улыбнулся. — Золотко, мы знаем, как ты скучаешь по маме. Мама тоже по тебе очень скучает, — Кли навострила ушки. Конечно, Алиса звонила частенько и разговаривала с дочкой, но время, бывало, выдавалось с большими перерывами. Особенно тогда, когда Алиса находилась в местах без связи. — И она очень любит тебя. Но иногда бывает так, что мама не может быть рядом.       Кли кивнула. А Кэйа почувствовал, будто убеждает не её, а самого себя. — Когда ты плачешь и грустишь, мама это чувствует и тоже грустит. А когда ты радуешься, мама тоже радуется. Поэтому давай не будем грустить? Ты и не заметишь, как быстро наступит Рождество, и ты увидишь маму!       Кли наконец улыбнулась. Она повисла у Кэйе на шее, а тот засыпал малышку поцелуями, пока она уже не начала просить пощады.       Альбедо улыбнулся, смотря на них. — А что за сюрприз? — переспросила Кли.       Кэйа глянул в окно, а Альбедо почуял неладное. Дождь закончился. — Сначала полдник, а потом уже сюрпризы, — сказал Голд.       Кли надулась буквально на секунду, но после снова просияла и быстро согласилась. Она не хотела слезать с колен Кэйи, поэтому тарелку пришлось подвинуть к ним поближе. — Нам с братиком Альбедо нужно немного времени его найти, — сказал Кэйа.       Парни переглянулись. Лишних новых игрушек у них не было, нужно было как минимум выйти из дома. Кэйа сидел и думал, как лучше поступить, и через пару минут снова глянул в окно. Его губы растянулись в улыбке. — Золотко. — А? — Пойдём-ка…       …мерить лужи! На улице дождь кончился около получаса назад. Серые тучи ещё не растянулись обратно, продолжая висеть над городом и создавать лишний мрак. Ну, а что, не за горами конец ноября и день рождения Кэйи — он привык, что погода плохая. Но было теперь что-то особенное. Маленькая бестия в красном дождевике, например. Кли бегала от лужи к луже, топчась в них своими серо-голубыми резиновыми сапожками. Альбедо был сильно не в восторге от такой идеи, но не мог сказать и слова против, видя счастливое лицо малышки. — Такими темпами она вырастет избалованной, — сказал он негромко.       Они стояли поодаль и наблюдали за девочкой. — Ну и хорошо. Девочки должны быть избалованные, — улыбнулся Кэйа. — Но нельзя же вечно всё откупать подарками! Она должна учиться понимать, что не всё в этом мире будет доставаться сразу же… — Ей шесть, — напомнил Кэйа. — И она уже всё понимает. Меня в её возрасте бросили родители, и я всё это понимал.       Альбедо почувствовал себя виноватым. Кэйа практически никогда не говорил об этом. — Я не хочу откупаться подарками, — продолжил он, — я просто хочу её порадовать. Она сильно расстроена тем, что ещё долго не увидит маму, тогда пусть какая-нибудь маленькая безделушка хотя бы на один день поднимет ей настроение.       Кэйа улыбнулся. Кли стояла в огромной луже и держала ножку полусогнутой у самой поверхности воды, наблюдая, как по глади расходятся круги волн. В его детстве Дайнслейф тоже водил его мерить лужи. Кэйа вспомнил себя и легко сжал перчатку в кармане. — Ты станешь хорошим родителем, — негромко сказал Альбедо, просовывая свою руку под руку Кэйи.       Он почувствовал тепло на сердце. Меньше года назад, когда Альбедо делал так же, его сердце трепетало. Сейчас же оно одновременно наполнялось теплом и болью. Теплом от благодарности и болью от невзаимности. А Голд правду тогда говорил, что легко не отстанет. Медленно, капелькой за капелькой он напоминал Кэйе о том, как было хорошо. И Кэйа временами поддавался. Он начинал вспоминать все хорошие моменты их отношений и скучать по ним. И когда ностальгия достигала своего апогея, Кэйа отрезвлял себя всего одной мыслью — он его уже не любит. Он видел, как Альбедо страдал от его фальши, и помнил, как страдал от неё сам. Его чувства к нему больше не вырастут — в этом он был уверен. Ему оставалось только жалеть Альбедо. — Надеюсь, — хмыкнул он.       У парней была задача как-то незаметно купить для Кли подарок. Они шли по улице мимо соседних дворов района, уходя всё дальше. Примерно на пятую детскую площадку Кли наконец обратила внимание. Кажется, тут они не бывали, или бывали очень редко. Площадка была без покрытия, так что лужи кое-где тоже мелькали. Она отправилась исследовать территорию. — Я пока пойду, последи за ней, — сказал Альбедо, незаметно отходя.       Кэйа кивнул.       На площадке не было крытых беседок, но парень смог найти одну лавочку с чудом сохранившимся сухим местом, куда и сел. Кли скрылась за горкой. Увидев, что та роется в песочнице, он тяжело улыбнулся. Что его больше удивило, так это другой ребенок в той же песочнице. Издалека из-за шапочки и фиолетовой курточки было трудно разобрать — мальчик это или девочка, но напрягало не это. Напрягало отсутствие взрослых на этой площадке.       Кэйа несколько раз внимательно осмотрелся. Неужели этот ребёнок гуляет один? На вид едва ли старше Кли. Ну, мало ли что. Вдруг родители отошли?       Кэйа посидел в телефоне, немного прошёлся. Альбедо, к его огромному удивлению, вернулся достаточно быстро. Они подозвали Кли. Девочка подошла, только вот не одна, а за ручку с другим ребёнком из песочницы. — Кли, кто это? — мягко спросил Альбедо. — Это Цици!       Парень присел на корточки, осматривая другую девочку. Курточка у неё была хорошая, дорогая. Возможно, даже непромокаемая. На ножках: джинсы и сапожки с приклеенными намертво бусинами. Из-под плетёной шапочки на голове торчали выбившиеся пряди волос лавандового оттенка и маленькая косичка на затылке. Девочка смотрела на них своими большущими пурпурными глазами. — Привет, Цици, я Альбедо, — улыбнулся ей парень.       Девочка кивнула и негромко поздоровалась. Она посмотрела на Кэйю и тот тоже представился. — Где твои родители, малышка? — Папа… Работает, — сказала она, немного подумав. — А мама?       Малышка пожала плечами. Парни переглянулись. — Ты одна здесь гуляла? — Нет. — А кто с тобой был? — Братик.       Альбедо посмотрел на Кэйю. Тот коротко дал понять, что ни одного взрослого не видел на площадке, пока его не было. Да… Ситуация. Альбедо снова повернулся к Цици. — А ты знаешь, где сейчас твой брат? — Он недалеко! — вдруг бодро сказала девочка. — Он скоро придёт!       Ничего больше не оставалось. Парни решили, что присмотрят за малышкой, пока кто-нибудь из её родных не появится. Влажными салфетками они вытерли руки Кли и Цици от песка. Сухое место на лавочке было отдано как раз последней. Кэйа взял в руки пакет с «продуктами», чтобы держать его подальше от поля зрения Кли. — Прямо как знал, купил побольше, — Альбедо достал из пакета две картонные коробочки сока и дал девочкам. Цици отказалась. — Папа говорил не брать ничего у других людей, — сказала девочка, возвращая сок. — О…       Все в семье тоже учили Кли такому. Не брать у незнакомцев, не ходить с ними, желательно, не разговаривать. Но ни разу ещё это не проигрывалось в обратную сторону. Они почувствовали некое уважение к родителям девочки. — Не бойся! — сказала ей Кли и протянула свой сок. Она не так много успела выпить. — Это мои братики, они хорошие!       Девочка немного подумала и всё же взяла коробочку. Раз Кли пила сама, значит, безопасно. Альбедо только вставил туда новую трубочку, а эту воткнул в сок, изначально отданный Цици. — Цици, сколько тебе лет? — спросил Кэйа. — Шесть, — ответила девочка. — Ты далеко отсюда живешь? — Да, — перед ответом она немного подумала.       Девочки немного отдохнули и пошли играть дальше. Они захотели покачаться на качелях. Кэйа стоял около Кли и помогал ей, а Альбедо — Цици. Через несколько минут, однако, на площадку пришёл ещё человек. И он стремительно направлялся к ним. — Чичи.       Это был достаточно молодой парень, но на вид постарше Альбериха и Голд и чуть повыше. Он был одет во все чёрное: на ногах были массивные сапоги до середины икры с металлическими вставками на носках, ноги закрывали плотные джинсы с редкими декоративными потёртостями, куртка была кожаная и достаточно объёмная, примерно с уровня ключиц и до плечевого шва с каждой стороны была россыпь металлических шипов небольшого размера. Шарфа на нём не было, а потому парни увидели на его шее красивое тату. Рисунок расходился по коже красивым, слегка агрессивным узором, пропадая за одеждой. Под нижней губой зеркально располагался пирсинг с конусными накрутками. Ещё одно такое украшение было на изгибе правой брови. Волосы цвета золота торчали во все стороны. Выглядел он не очень дружелюбно, особенно метая взгляд на трёх незнакомцев. — Прошу прощения? — обратился к нему Альбедо. — Ты уже заждалась меня, малышка? — обратился незнакомец к Цици. — Пойдём. — О…       Цици заёрзала, и Альбедо остановил качели. — Извините, но вы кто? — Я её нянька, — сказал незнакомец. — А она об этом знает? — чуть выступил вперёд Кэйа. — Цици, ты его знаешь? — обратился к девочке Альбедо.       Та как раз слезла с качелей. — Да! Это мой братик.       Девочка подошла к парню. Он взял её за ручку. — Вы не выглядите безопасно, — фыркнул Кэйа, на что златовласый усмехнулся. — Спасибо. — Кто вообще оставляет ребёнка одного на площадке…       Незнакомец пропустил это мимо ушей. Он обратился к девочке. — Чи, попрощайся.       Цици посмотрела на Кли, улыбнулась и помахала ей свободной рукой. Слегка ошарашенная Кли помахала ей в ответ. Цици с незнакомцем развернулись и пошли в сторону от площадки. — Я гляжу, ты себе уже подружку завела. Какая шустрая, а! — хмыкнул блондин.       Ответ девочки они уже не услышали. — Что-то… Напрягает меня этот панк… — Кэйа вздохнул. — Хотя она, похоже, его правда знала. Так спокойно с ним пошла. Братом назвала. — Я запомнил, как он выглядит, — чуть нахмурился Альбедо. — Но уверен, всё будет хорошо.