Выбор сердца

Энакин попросил медсестру посидеть с Падме, пока та спит, а затем, полный решимости во всем разобраться, мужчина отправился на стоянку. Он хотел во, что бы то ни стало найти Асоку и узнать, что же такого произошло, что та не отвечает, а Оби-Ван с такой неприязнью о ней отозвался. Все это было очень и очень странно. И с мыслями об этом он прилетел в храм и вошел на своей этаж, но комната Асоки была закрыта и никто не отозвался на стук, тогда он решил спросить у кого-то, в чем дело. И первым, кого увидел Скайуокер был, конечно же, Оби-Ван. Он шел по коридору и заметив Энакина, смерил его странным взглядом, выражающим совсем даже не теплые чувства. И поравнявшись со Скайуокером, Кеноби сказал, не глядя на него: — Ее тут нет, она там, где и должна быть. — Ты о чем это говоришь? — недоуменно протянул Энакин — Я просто хотел узнать, что с ней и привезти к Падме, она хочет видеть ее, они же подруги. — Хорошо, что это невозможно, — покачал головой Оби-Ван — Уж чье, а ее общество Падме сейчас точно не нужно. Ведь именно Асока пыталась ее убить, наехав на спидере. К счастью, полиция вовремя об этом узнала и отправила ее туда, где ей самое место! — Что ты этим хочешь сказать? — Энакин продолжал не верить своим ушам — Асоку обвиняют в наезде? Да быть того не может! Она не могла! — Однако, сделала это и теперь ее будут судить, — безапелляционно заявил Оби-Ван — И надеюсь дадут много лет. — А я точно знаю, что это не она! — ответил Скайуокер не менее твердо — И я это докажу! С этими словами мужчина, не дожидаясь ответа от Кеноби, отправился в отделение полиции, куда забрали Асоку, но его туда даже не впустили. — Свидания запрещены, ведется следствие, — таким был ответ дежурного. Время действительно было позднее и увидеться со следователем не вышло, пришлось вернуться к Падме, которая по всем расчетам должна была еще спать. Однако, уже возле палаты, он понял, что это не так. Едва войдя Энакин увидел медсестру, выражение лица которой было крайне тревожным и Падме, безвольно лежавшую на кровати. Ее лицо было сведено какой-то болезненной судорогой, губы искривлены, а на щеках виднелись дорожки слез. Медсестра сидела рядом и держала ее за руку, прижимая вату со спиртом к плечу. — Что тут происходит? — спросил Энакин, тоном, не предвещавшим ничего хорошего — Что случилось в мое отсутствие? Вы же сказали она будет спать! — Так и должно было быть, — виноватым тоном вполголоса оправдывалась девушка в медицинской форме — Но она проснулась как только вы ушли и у нее начался какой-то приступ, похожий на истерический припадок. Я едва смогла успокоить ее, позвала врача, тот велел сделать укол. И я сделала. — Но почему вы ничего не сказали мне? — продолжал возмущаться Энакин — Я же сказал - глаз с нее не спускать! — Что я могла сделать в этой ситуации? — вяло оправдывалась медсестра — Ведь я не врач, мне, что говорят, я то и выполняю. Но вы знаете, мне показалось, что это случилось потому, что вы отошли. Что вас не было рядом. Она чутко реагирует на ваше отсутствие. И словно бы подтверждая эти слова, Падме приоткрыла затуманенные глаза, чуть разлепила пересохшие губы и сказала тихо, чуть слышно: — Энакин… — Да, любовь моя! — мигом отреагировал Скайуокер — Я здесь, я с тобой, все хорошо! — Не ругай медсестру, — попросила она в следующий миг — Ее вины тут нет, просто я проснулась, увидела, что тебя нет и мне стало так страшно… Я словно была совсем одна… — Ты не одна больше, — успокоил ее Энакин, обнимая за плечи и прижимая к себе — Я здесь, я с тобой, никуда больше не уйду. Я просто отошел по делам и теперь освободился… Он решил пока ничего не говорить Падме об Асоке, сначала должен был сам узнать обо всем. Ему не верилось в то, что она способна на убийство и потом Скайуокер точно знал, где была Асока в момент случившегося. Но как сказать об этом и уберечь Падме? Непросто это должно быть.

***

Асоке однако в этот день было еще сложнее, чем Скайуокеру. После бессонной ночи в одиночной камере тогруту, едва проснувшуюся, вызвали на допрос. В десятый если не более раз противный следователь задавал Тано одинаковые вопросы и получал на них столь же идентичные ответы. Нет, Асока не пыталась убить сенатора, она вообще не выходила на улицу в этот день. Промучив несчастную почти час, ее наконец отпустили в камеру, где она, не притронувшись к скудному обеду, легла на свою койку и отвернулась к стене. Когда же это закончится? Зачем нужны эти допросы, когда все так очевидно? Пускай уже закроют дело и сажают. Доказательства есть, преступник есть, что им еще надо? Чего не хватает для этого? Вопросы такого рода Асока задавала себе долгое время и ответ на них сейчас был в кабинете следователя. Он вызывал и по очереди допрашивал свидетелей. Сперва снова вызвал тех самых девушек, что были с Падме, когда на нее наехали. Только в этот раз позвал Асоку, а с ней вместе несколько других тогрут, которых усадили на скамейку и велели девушкам посмотреть на них и показать, какую из них видели в спидере. Тви’лека и забрачка внимательно разглядели кандидаток в преступницы и с трудом могли определиться. — Точно не эта, — уверенно заявила тви’лечка, показывая на Асоку — Вот эта больше похожа, — показала она на другую тогруту справа от Тано, у той лицо было не такое круглое и кожа светлее, ближе к желтому. — Нет, ни одна из них, — высказала свое мнение и забрачка — Все не такие, у той взгляд свирепый как у хищника, а эти все как мышки. Поняв, что этот эксперимент ничего не дал, следователь отпустил этих свидетелей и вызвал других. Начал в этот раз с непосредственного окружения Асоки. Сперва пришел Магистр Пло Кун, что естественно отрицал всякую причастность своей бывшей ученицы к каким-то преступным деяниям. Когда же ему позволили увидеть Асоку, то кел-дорец был просто потрясен, увидев свою любимицу такой - изможденной, бледной, с кругами под покрасневшими глазами, в измятой тунике. — Асока, скажи мне, почему тебя обвиняют? — спросил Пло с сочувствием, взяв холодные ладони Тано в свои — Я точно знаю, что это не ты! — Нет, не я, — изменив первоначальному плану не противиться обвинению сказала Асока, ее тронуло участие Пло и врать своему старому учителю она считала просто бесчестным — Падме моя подруга, мне незачем так поступать с ней. — Но разве Энакин и ваша любовь с ним не может служить причиной для подозрений? — выдвинул свою версию Пло, бывший в курсе романа Асока со Скайуокером — Он вероятно смог бы сказать что-то в твою защиту. — Вот этого точно не нужно, — твердо, глядя в глаза, произнесла Асока — Падме ничего не должна знать о нас, ей сейчас этого не выдержать, пусть Энакин не говорит, что я в то время была с ним. — Но потом может быть поздно, — предупредил ее Пло и на этом свидание окончилось. За то сразу же после этого допросили еще одного свидетеля, свидания с которым Асоке уже не дали. Баррисс Оффи явилась тотчас, едва только была вызвана и казалось давно ждала этого приглашения. И сидя напротив следователя, мириаланка доверительно рассказывала о своей трогательной дружбе с Тано и о том, как не может поверить в ее вину. Вот только однажды, как бы между делом, уронила одну фразу: — Правда, один момент был, что едва нас не поссорил, мы одного парня любили, обе с Асокой, но он выбрал ее и я ушла в сторону, но и с ней тоже не остался, женился на прежней своей девушке, беременной от него. Ой, простите, это вряд ли относится к делу. Но следователь так не считал и когда Баррисс замолкла на полуслове, будто бы осеклась, спросил как раз на эту тему: — Скажите, а этим парнем был не Энакин Скайуокер? — Да, это он, — машинально ответила Оффи — Только какая разница? Обвиняют же не его! И потом, то, что Асока его до сих пор любит еще не мотив преступления…Что, не то говорю, да? — Нет, очень даже то, — не дал ей полицейский свернуть с намеченной темы — Расскажите про их отношения. — Зря я это вспомнила, — мнимо сокрушалась Баррисс — Но раз вы просите, то… Следователь услышал желанное, но одновременно и поймал себя на другой мысли, озвучивать которую однако не собирался.