Дорога близ поля

      Вандер не знает Силко.        Они не были соседями, друзьями детства, детьми друзей родителей, приятелями со школы, не пересекались в общей компании и не были коллегами по работе. Они были никем.       Силко - просто случайный попутчик, нежданный пассажир. Вандера ничего с ним не связывает. Как и Силко ничего не связывает с Вандером. Они были знакомы всего пол дня, ехали тихо и практически всё время молчали. У дальнобойщиков нередко шифер протекает, причём знатно. Бывает едешь, едешь и внезапно понимаешь, что уже час о чём-то оживлённо сам с собой разговариваешь, смеешься и даже споришь. Вот что тишина человеком делает. Спасает только эфир, особенно когда отдельные шалопаи что-то пиздят не по делу, или вообще о личном заговаривают.        Шумит рация, гулкий мужской голос, искажённый помехами, звучно интересуется, где взять хорошие ножи. Такие, чтоб и на охоте, и на рыбалке пригодились, но содрали чтоб за них непременно по-людски. Нож мужику нужен неприхотливый, булатный, чтоб и в воде не тонул, и в огне не горел. Обычно Вандер сам любил что-то спросить или ответить, даже если невпопад, но сегодня не хотелось. У него был гость.        Подобрал этого странного паренька он ранним утром, на обочине близ кукурузного поля, совсем недалеко от заканчивающийся лесополосы. Вандер не планировал останавливаться, но колбасило слишком и пришлось притормозить. Без растворимого уже никак, заодно и бичпакет пойдёт в расход. Хоть в кое-то веке поест по-человечески, не на ходу. Перевал нужно было сделать. Голова болела и слегка кружилась, он спал от силы часа три, продолжая идти в канале, точно по маршруту. Для работы, где платят только, пока движешься, он старался не трудиться себе в убыток. Дорога успокаивала, тут сам за все отвечаешь, все зависит только от тебя и собственных решений. Он любил крутить баранку и все эти дальнобойские радости и нигде, кроме как у руля, себя уже не представлял. Изъездив пол страны, Вандер словно бы напитывался настоящей жизнью, хотя его случае больше не оставалось выбора: баранка или завод.        Фура сдала назад, слегка заносясь вбок, за окном было еще фиолетовый предутренние мрак, словом было слишком темно, чтобы ровно припарковаться, да и смысла в этом не было. Машину не о что было повредить, а в такой час дорога была практически пуста, только пара сереньких легковушек пронеслась минут пять назад.       Вандер приоткрыл окно, в кабину сразу заполнил прохладный, но очень приятный, утренний воздух, а уши уловили щебетание какие-то маленьких звонких птичек. В такие минуты мысли уносили куда-то далеко, в самое детство, когда всё было так хорошо и просто.       Термес, яркого мандаринового цвета, теперь уже всего на половину заполненный кипятком, лежал сбоку, у правой двери. Вандер слегка наклонился, пытаясь дотянуться, но пришлось перелезть на пустующее пассажирское сидение, заваленное всяким тряпьем. Когда он уже был готов развернуться и пересесть на свое постоянное водительское место, слух уловил какой-то отдаленный хруст. Выглянув в окно, он увидел темную фигуру, выходящую со стороны леса. Силуэт двигался неуверенными прерывистыми шагами. Выйдя на обочину и повертев головой, он, заметив выглядывающую из открытого окна макушку Вандера, что-то неразборчивое крикнул и подбежал к машине.        В полуоткрытое окно постучали. "Можно?" — спросил силуэт сбивающимся голосом, не то от отдышки, ни то от волнения. "Можно" — слегка удивлённо сказал водитель, потянулся к двери, и немного погодя, добавил — "Залезай, довезу". Дверь быстро хлопнула, так же быстро захлопнулась, и новый гость очутился в салоне. Вандер даже не успел попросить разуться и уже начал представлять земляные ошметки на совсем недавно купленном коврике.       Одет его новый пассажир был в широкую чёрную кофту на молнии, на голову был накинут капюшон и половину лица закрывали растрёпанные чёрные волосы. Одежда была в каких-то листьях и траве, но из-за цвета понять было сложно насколько она засрана. От незнакомца ощутимо пасло едким запахом перегара, но курящему Вандеру было плевать. — Ну это, привет, куда подвезти? — сощурив глаза от широкой улыбки, сказал Вандер. — Ээ…на север, – чрезмерно растянув последнее слово неуместной вопросительной интонацией добавил пассажир. — Эх, а я на запад двигаю, давай тогда хоть до города довезу? — сказал с несколько переигранной жалостью в интонации и c плохо спрятанной насмешкой. — Погоди, погоди, я перепутал, какой вообще север, запад же, точно, мне нужно на запад, — парень слегка засуетился и ощутимо занервничал. — Да ладно, расслабься запад так запад, — уже не скрывая смешки в голосе промурлыкал Вандер и, указав на красные пакетики с лапшой пальцем, добавил — есть будешь?       Ему кивнули и Вандер начал заваривать им завтрак, параллельно невольно задумываясь, кого же он так удачно подобрал. По трясущимся чужим рукам, грязной одежде и нервозности в голосе и движениях, было видно, что нового знакомого не просто заботливо высадили у обочины.       Вандер был опытным водителем, за рулем он провел больше, чем пол жизни, отец впервые посадил его за руль в пятнадцать, в шестнадцать он уже умел прекрасно водить, хоть формально права получил в восемнадцать. С тех пор, как он на колёсах, удалось повидать в дороге многое, а как устроился в крупную транспортную компанию, то вообще всякого насмотрелся. Однажды, во время первого рейса, на него около леса пытались напасть беглые зеки, угрожая ему оружием и стреляя по колесам. В другой раз, зимой в минус сорок пять, на вечно безлюдной пустой дороге, где на сотню километров нет ни одной деревни, пришлось прогревать топлевные баки, разжигая кострище, настолько адски было холодно. Вандер, словом, был крепкий и суровый малый, в его родном шахтерском поселении он всегда особенно выделялся среди прочих работяг выносливостью и медвежьей силой, крепкими нервами и веселым заводным характером.        Во время еды они практически все время молчали, перекинувшись парой коротких фраз и кивками по делу. Вандер это уважал, он был слишком голоден, чтобы понапрасну точить лясы, незнакомец негласно был с ним в этом солидарен, жадно уплетая острую лапшу и запивая ее мерзотной растворимой кофесодержащей бурдой. У Вандера хватало и на нормальный кофе, и на приличную еду, но многолетняя привычка жрать всякую дешевую дрянь из говна и палок, до сих пор не отпускала.        За завтраком молчать было приятно, сейчас, когда он ударил по газу и фура тронулась, тишина начала слегка напрягать. — Как тебя хоть зовут? — со своим обычным добродушием спросил Вандер — Силко, — незамедлительно раздался ответ, тихим и немного скрипучим, но отчего-то приятным голосом. — А меня Вандром, будем знакомы. — он было чуть не добавил “как же тебя то так угораздило тут очутиться, да еще и в такое время”, но вовремя осекся, словно бы понимая, что от вопроса непременно отмахнутся или же придумают какую-нибудь наскоро сочиненную сказку. Счастье в неведении, захочет – сам расскажет, нечего в чужую душу лезть. Снова повисла тишина        Вандер не знал, что еще спросить, ему очень хотелось поговорить наконец с живой душой, но чужая холодность и словесная скупость сильно расстраивала. Но липкую тишину разрушил чужой голос. — Как вообще работается? — немного неуверенно раздался голос Силко, очевидно ему тоже было не совсем по себе от молчания, и он очень старался разрядить обстановку. — Да нормально, все, как у всех в нашей профессии. Уже третьи сутки в дороге. — Да я не про всех спрашиваю, только про тебя интересуюсь. И не выгораешь? — И, не дав Вандеру ответить, поспешило добавил, — а расскажи, как вообще и почему в профессии задержался. — Да что рассказывать то, работы много, платят неплохо. Голова забита чем надо и по-пустому время не трачу. С машины практически не слезаю, уже и приспособился и есть на ходу, и кино даже посматривать. — про то, что он много курил и выпивал не меньше 8 чашек кофе за день, Вандер тактично умолчал, словно бы лично отвечал за весь престиж профессии. Он настолько привык к перенагрузкам, что уже их не ощущал. Ну или хотел просто их не замечать. — Знаешь, я очень уважаю, когда человек горит своим делом. Вот ты, наверное, хорошие суммы зашибаешь и барышне своей с семьей отправляешь? Даже не представляю, как наверное тяжело, когда не горишь делом, проводить столько времени вдали от семьи, вот у меня мать есть и пока я..., — Cилко хотел было договорить, но Вандер резко его перебил. — Нет у меня никого. Ни жены нет, ни детей, — он ощутимо пытался скрыть тяжесть в голосе, но его слова прозвучали слишком отрешенно для человека, которого эта тема действительно не трогает. — Прости, друг, я перегнул? — Нет, ты чего, все нормально. Не переживай, хоть пока и не нашел, но еще обязательно встречу свое человеческое счастье. — Вандер подмигнул, слегка наклоняя голову к пассажиру. Силко слега потупился и отодвинулся подальше к окну.        На улице уже давно расцвело и было до умиротворения красиво, редкие деревеньки на холмах блестели своими крышами на ярком июньском солнце, а на бескрайних зеленых лугах колосилась высоченная нескошенная трава. — Так что там насчет твоей матери? — внезапно спохватившись, спросил Вандер. — Мама, ну, она меня ждет, я доложен ей позвонить. Мы с ней очень давно не виделись, а я на долго уезжал…по работе, — последнее слово прозвучало почему-то как-то особенно странно, слишком гортанно. — А что за работа то, хоть, хотя бы в общем. —резко, из глупого любопытства спросил Вандер. — Да так, я это, на контору одну работал. Сначала у них было хорошо, и по деньгам тоже, но потом все по пизде пошло. Контора эта хренова, бля, забей хуй. — Кон-то-ра, — звучно повторил Вандер. — Ну этот, ну, бизнес. — Какой бизнес? — Ну это — заминка — Бизнес и бизнес. — Ладно, хер с этим твоим бизнесом, горе-бизнесмен. Или ты там в секретарской сидел, на дядю батрачил? — Ты чего пристал то, ну да, на дядю, но я вообще-то логистом был. — Да ты чего, а я думал по меньшей мере половиной долей акций своей этой хуйни владеешь. Ладно, не кипяшись я же тебя подъебываю. Хоть узнал о тебе что-то, уже рад. Нам еще сколько ехать вместе, если ты меня тут не утомишь, и я тебя не высажу. — Вандер хихикая закончил, а в ответ раздался едкий хмык, но на повернутом к окну лице заиграла легкая полуулыбка.        За те три часа, которые они уже проехали вместе, Вандер почему-то успел потеплеть к этому странному незнакомцу с кучей секретов. Любой нормальный человек высадил бы его на ближайшей заправке и нашел бы себе попутчика поприятнее, если уж так душа о компании просит. Но Вандера все устраивало, было в Силко что-то такое, что притягивало, хотелось его узнать, может даже подружиться. Возможно, это чувство напоминало дежавю, как если бы они уже были знакомы, но в параллельной вселенной. — Тут, через километра три, будет заправка, нужно что-нибудь купить? — Да, я бы от холодного чего-нибудь не отказался, жарит просто ужасно. Еще и еды с собой прикупить надо. У меня как раз будет, чем за себя заплатить. — Что-то нынче обмельчали бизнесмены. — Иди нахер, Вандер. — Я бы пошел, но тобой уже занято. — победоносно хихикнул Вандер.       Силко хотел было что-то колкое ответить, но стушевался. Они как раз почти приехали и эту странную перепалку можно было прекратить, сохранив гордо лицо. Не то, чтобы он особенно стримился красоваться перед кем-то, хотя нет, стримился. Пусть его уважают. Силко было удивительно легко с Вандером, он не давил, ни о чем лишнем не спрашивал и вообще был очень простым и приятным человеком. Рядом с ним было не страшно грубо шутить и невпопад улыбаться, а еще в его присутствии чувствовалось какое-то иррациональное спокойствие.       Тормозить Вандер начал издалека, эту груду метала было довольно сложно остановить, удивительно, как всего одному человеку вообще удавалось ей управлять. Фура вставала чуть кривее, чем бы этого хотелось, но водитель сработал на ура. Силко ничего не сказал, но про себя отметил, что паркуется этот парень точно круто.       Дверь приоткрылась и Вандер принялся зашнуровывать свою обувь, чтобы уже наконец выпрямиться в полный рост где-то за пределами кабины. Силко оставался сидеть неподвижно, ему было некомфортно даже думать о том, что скоро ему придется выйти к людям и покинуть свое безопасное место. — Ну, ты идешь? — Да, сейчас, подожди. — Если поторопишься, поесть куплю. Сам выберешь с чем хочешь.       Дверь заправки открылась, и они вошли. От резкого звука входного колокольчика Силко дернулся, но, спохватившись, что на него смотрит Вандер, быстро сделал серьезное лицо и сложил руки в карманы. Его кофта, несмотря на полуденный зной все еще максимально старалась скрыть тело, а капюшон, как будто, даже еще сильнее стал натянут. Рядом с легко и удобно одетым Вандером, Cилко напоминал эталонного торчка. От этой ассоциации было и ужасно иронично и в то же время тошно.        За кассой стояла молодая смуглая девушка в очках, ее кудрявые темные волосы были собраны в пучок, а лицо украшала дежурная учтивая улыбка. Она механически поздоровалась с посетителями, но ни стала пока что их допытывать, что же они все-тики выбрали.        Силко уставился на витрину, еды было не так много, но взгляд зацепился за одинокую крайний пирожок, из которого выглядывала начинка. По надписи он понял, что внутри красная рыба и брокколи. — А я тогда тот, который справа от твоего с картошкой буду, — — А как ты как это так понял, ну, что я выбрал? — Угадал. Ну или ты просто слишком неприлично голодными глазами пялился, не знаю. — Давай ты себе что-нибудь из жидкости еще выберешь, а я за бензин сейчас как раз успею расплатиться.       Отходить от Вандера было тревожнее, чем Силко мог себе представить. Незаметно озираясь по сторонам, он, к своему спокойствию, понял, что никого постороннего, несмотря на время, сейчас не было. Гудящий синий холодильник с напитками стоял у самого края стены и он, уже почти до него дошел, когда услышал звон колокольчика. В ушах застучала кровь, оборачиваться было страшно.        Громкий писклявый детский смех пронзил все помещение и сердце в миг отлегло. Как же приятно было его слышать, особенно сейчас. Оставалось надеяться, что Вандер ничего не заметил, а то он оказался слишком опасно внимательным. Силко схватил первую бросившуюся банку и быстро прошел к кассе. — Ты был там так долго и даже ничего не захватил мне, — как всегда, издевательски наигранно, но еще и с притворной грустью в голосе, выдал Вандер. — Сам возьмешь, — нервно пробурчал Силко, но спохватившись, добавил — я не знал, что ты любишь. — На первый раз прощаю, — раздалось уже с искренним добродушием, — и на будущее, я люблю цитрусовые штуки.        Прохлада каменного серого бордюра приятно ощущался кожей, даже под плотной тканью штанов. Сидеть и курить с Вандером Силко нравилось. На удивление, Вандер практически с ним не разговаривал. Ни расспрашивал о жизни, ни задавал какие-то формальные бестолковые вопросы. Они просто сидели рядом и курили. Дым относило куда-то в сторону, слегка остужающим летним ветерком. Пахло сильным запахом скошенной травы, а в уши заполняло громкое стрекотание невидимых кузнечиков. Хотелось так сидеть бесконечно, можно было и фильтр скурить до конца, лишь бы продлить хоть несколько мгновений этой невероятной тишины.       Шальной ветер совсем растрепал чужие волосы, и с удивлением Силко подумал, что колыхались они точь-в-точь, как пшеница с огромного поля через дорогу. На солнце у Вандера волосы словно окрашивались в другой цвет, в тени кабины Силко бы назвал их каштановыми, но теперь он бы так не сказал. Скорее всего волос у Вандер русый, даже если тёмно-русый, возможно даже с вкраплениями медового. Черт, ой да какая вообще разница какого оттенка волосы у другого мужика, может он еще и глаза начнет рассматривать?        Они снова на колёсах и пейзаж вновь начинает мелькать. Проносятся дома, какие-то придорожные старые магазины с уродливыми кричащими вывесками, ларьки, опять дома и деревья, деревья, деревья. Глаза начинают закрываться, вначале Силко еще пытался как-то себя растормошить, но потом отпускает и сон уютно накрывает, заволакивая веской пустотой разум.        Вандер выжидает, а затем, только когда слышит первые глубокие характерные сопения, наконец, со спокойной душой, негромко включает радио и из денамика неприятный сладкий женский голос на распев предлагает поучаствовать в лотереи, главный приз которой погашение всех кредитов.