Сюрприз

На глаза ложится чёрная повязка. Плотно завязывается и он ничего не видит, остаются только ощущения. Предвкушение. Азарт. Возбуждение всё увеличивается. Его Ан обещал подарок. Какой-то необычный сюрприз на его 25-летие. Неожиданный. Чонгук уже две недели, как тот неожиданно обмолвился об этом, практически каждый день и по несколько раз, пытается угадать, спрашивает, лаской задобрить пытается, поцелуями глубокими и минетом, который, если честно, он не сильно любит — но всё не находит ответа, все попытки так и остаются бесполезными. И наконец-то этот день настал. Тем более, учитывая, что у него как раз началась течка. Он с утра выпил уже таблетку подавителей, но всё равно немного потряхивает от возбуждения и да, предвкушения. Чонгук в течку становится слишком чувствительным, слишком охочим до ласки, нежности, но больше в сексе предпочитает, когда грубо, жёстко именно в этот период. А так тоже любит ласку вне течки. Но это время превращает его в помешанного на сексе и на альфьем большом, толстом члене. С узлом они не рисковали, вернее он хотел, но Ан был категорически против и Чонгук отступал, не давил с этим. Хотя и хотел. Уже взрослый мальчик. Ан Бан — его взрослый, 32-летний мужчина был с ним не так давно, но уже привык к его поведению в течке. Ему так казалось. И вот сейчас: он сидит на переднем сидении, с завязанными глазами, но левой рукой поглаживает чужое бедро. И не видит, как его парень морщится, хмурит брови и кривит слишком недовольно губы. Пытается осторожно скинуть руку, но Чонгук не позволяет. Смазки становится больше, и Чонгук тихо вдыхает свой же сгустившийся аромат аниса. Ему позже его новый мужчина расскажет, что отчасти и из-за запаха он попал туда. Едут они долго, Чонгук не знает сколько времени проходит, но по ощущениям бесконечность или больше часа точно. Он перебирает в памяти, но так и не вспоминает ни одного хорошего, дорогого ресторана в пригороде. Ему кажется, что они выехали с города. Он не спрашивает, азарт всё ещё держит и интерес жжёт, но вопросов он не задаёт. И парень его молчит. Тоже держит в напряжении? И у него получается. Почему Чонгук решил, что они отправятся в ресторан? Слышал его разговор с другом. Не мог же Ан рассказывать за кого-то другого? Или мог?.. Они вместе уже пять месяцев, провели две течки, эта третья и вроде должны были притерется и в бытовухе немного и в характерах, но Чонгуку кажется, что его парень наоборот начал отдаляться. Почему-то. Но Чонгук надеется, что сегодняшний день что-то изменит в их отношениях. И он действительно меняет. Он улыбается легонько, когда машина останавливается (наконец-то!), и ждёт. Немного прохладный ветерок врывается в машину, остужает его горящее лицо — дверь наконец открывают. — Выходи. Одно слово. Фраза, но сказанная таким холодным тоном, что улыбка мигом слетает с чонгукова лица. Что-то случилось? Он повторяет уже вслух вопрос, но ему не отвечают, только молчаливо тянут за собой и он покорно перебирает ногами, спеша за своим провожатым. Внутри, он чувствует, что ещё сильнее стал течь, видимо, действие таблетки сходит на нет и это неплохо? Скоро его ждёт его парень и его большой член. Тот хорошо заполнит его, а может и узел опробуют. Чонгук мечтательно улыбается, из задницы ещё больше начинает течь: прокладка, что он положил уже мокрая и он чувствует, как не слишком неприятно начинает стягивать между бёдер смазка, которая просочилась наружу. Они приходят, останавливаются и повязка слетает с лица. Чонгук стоит пару секунд, обескураженно моргая, приводя зрение в норму и пока не обращает внимания, где находится. Только когда слышит громкий шелчок замка вздрагивает немного боязливо и широко раскрывает глаза, глупо хлопая ресницами и рот раскрывается в удивлении: где он, чёрт возьми? Где Ан? И что, чёрт возьми, происходит? — Наслаждайся, Чонгук. Я знаю, как ты любишь большие члены. Я надеюсь эти тебя затрахают от и до, заполнят всё твои щели. Похотливая ты сука. Их хозяин хорошо мне заплатил, чтобы его собаки получили хорошую сучку. Не подведи меня. И уходит. Чонгук тупо смотрит ему вслед, провожая взглядом чужую спину и слыша громкий хлопок двери, отрезающую его от спасения. Потому что он наконец осматривается и видит трёх больших собак, сидящим в полумраке до этого, сейчас же они выходят на свет. Они большие, с лоснящейся шерстью и даже отсюда видно их красные члены, которые вываливаются из мешочка. Запах течной омеги не мог не привлечь их. И это он, Чонгук, сука? А не его уже точно бывший парень?.. Чонгук понимает, что его не отпустят. Понимает, что три собаки это много. Осознает, что быстро это точно не закончится. И это будет его первый раз с собаками и он надеется, что они его не порвут. Как-то ему на глаза попалась статья о собачьих узлах, он прочитал и Ану об этом сказал тогда, что ему интересно бы было попробовать и забыл. Но его парень (уже нет!) видимо не забыл, раз подготовил ему такой сюрприз. И сбежал. Вот кто настоящая сука. А он справится. Тем более, он с ещё большим ужасом понимает, что начинает течь ещё сильнее и собаки делают шаг к нему, ещё ближе приближаются, а он может только испуганно хлопать глазами. А потом делает шаг назад, пока не упирается спиной в железные прутья. Он в клетке. Большой. Но он один, а собак трое. Первый из них доберман, другая овчарка, но вот третья собака его пугает больше всего: большой ротвейлер, который скалит зубы. Чонгук сглатывает. Смазка течёт и собаки, сразу все трое буквально наступают на него. Чонгук вжимается спиной в прутья, а дальше и некуда и закрывает глаза. Сука, сука, сука! — Не стоит бояться. Негромкий, приятный, низкий голос сразу заставляет распахнуть глаза и улыбнуться облегчённо — ему помогут? Но дальнейшие слова отрезают подчистую возможные пути отступления: — Мои мальчики не кусаются. Они очень любят трахать человеческих самок, омег. А у нас сегодня двойной подарок: омега, да еще и текущая. Такой приятный бонус. Твой парень уже получил приличную сумму денег за твой текущий зад и пообещал, что ты обслужишь нас по высшему разряду. Обслужишь? Нас? Панические мысли сразу же проносятся в голове и Чонгук, сразу, боясь передумать, озвучивает их в слух. Голос, к своему собственному глубочайшему удивлению, он замечает, что не дрожит. Словно вовсе и не боится. А может так и есть?.. До Чонгука с запоздалым осознанием доходит, что запах, его собственный запах стал ещё гуще, плотнее, насыщенее. Течка набирает обороты? И даже сильный подавитель этому не препятствует. Наоборот, кажется, что его омега учуяла аж троих собак и человека — альфу, кажется, и начинает всё больше и больше сходить с ума. И Чонгук понимает, что недолго ему осталось удерживать её на контроле. Поводок скоро она заберёт и будет (не) контролировать его тоже. Мужчина отвечает ему. Но перед этим долго молчит. Так долго, что все эти мысли проносятся молниеносно в его голове, и ещё хватает времени тоже в свою очередь начать рассматривать более пристально незнакомца. Мужчина внимательно изучает его глаза своими тёмно-карими. Красивыми на удивление. Он молод. Действительно красив. Чонгук откладывает в памяти его образ, но старается не заострять на его красоте излишнего внимания, чтобы не отвлекала лишний раз. Стоит упомянуть, что это именно его типаж, нет? — Ты не знал, да? Ни о питомнике, ни о случках, ни о моих собаках, ни тем более, что твой парень продал тебя мне? — Продал? — Голос подводит: рвётся на лоскуты, как и внутри всё отваливается с отчаянно-звонким грохотом. — Да. Не буду озвучивать сумму, но она достаточная для того, чтобы мне делать то что заблогорасудиться и тебя не спрашивать, — мужчина ни на секунду не повышает голоса, произносит слова хоть и строго, но без жёсткости и грубости. — Но вы спрашиваете, — тихонько. Простите его, Чонгук всё ещё в шоке. И старательно делает вид, что нет-нет да не скашивает взгляд в сторону, где доберман взобрался на овчарку и не таранит задний проход своим членом. Ротвейлер крутится рядом, порыкивает, пытается тоже присоединится, но его отгоняют. — Мне странно. Это впервые, когда совершенно посторонний человек оказывается здесь. И… — И, — эхом. Теперь Чонгук смотрит прямо в чужие глаза, хотя и стыдливо краснеет, в который раз понимая, что капли смазки буквально вытекают из его задницы и наверное, джинсы после этого придётся просто выбросить. — И всё зависит от тебя, Чонгук. У тебя два варианта: ты всё-таки становишься нашей сучкой на всю твою течку и я даже заплачу тебе или ты возвращаешься назад и снова будешь прогибаться перед своим хахалем. А сейчас я тебя отпущу и ты уйдёшь и за то, что с тобой случится я не беру ответственность. Мне не нужны трусы и слабаки. — А если я соглашусь? — робко, неуверенно, но человек напротив позволяет уголкам полных, красиво-очерченных губ скользнуть вверх в тщательно сдерживаемой усмешке. — А если ты согласишься — я предоставлю тебе всё, что ты хочешь. Потом. Всё, что пожелаешь. Но перед этим ты встанешь на колени и дашь моим мальчикам насладиться своей течной дыркой. — Вы думаете моя дырка стоит таких обещаний? Неожиданный вопрос. И владелец собак довольно усмехается: не глуп мальчик, ой как не глуп. И уже согласен? — Ты можешь хорошо постараться, мой милый. Я чувствую даже отсюда твой запах, насколько он уже густой и вижу, как сильно ты течешь. Ты уже хочешь. Но всё ещё стараешься себя сдерживать. Зачем-то. Расслабься. Получи удовольствие сам и доставь мальчикам. Видишь как им не терпится. Тэхён переводит взгляд на своих собак и Чонгук видит как уже ротвейлер трахает овчарку, а доберман пытается попасть в дырочку ротвейлера, но тот громко, угрожающе порыкивает, но доберман не прекращает попыток. Чонгук настолько погрузился в свои мысли и внимательно слушал слова мужчины, что про собак просто подзабыл. Но как он мог? Он же главная сучка. Главное блюдо на этом банкете. А вот выйдет ли он отсюда целым и не бедным зависит только от него. — А вы? Что будете делать вы? — и сам не понимает почему с губ срывается вопрос. Но ждёт ответа с каким-то замиранием в груди. — Может и я присоединюсь, может просто буду смотреть. Всё будет зависить насколько сильно ты будешь стараться. А ты ведь будешь, да? На последней фразе мужчина в пару шагов сокращает расстояние между ними и шумно втягивает носом его запах. Чонгук только вздыхает глубоко и словно в омут головой ныряя, начинает делать первые шаги к одобрению незнакомца: слегка подрагивающими пальцами снимает белую, тонкую рубашку, через которую наверняка были видны его торчащие соски; выдыхает, чтобы на вдохе быстро, суетливо звякнуть ремнём, затем вжикнуть расстёгивающейся молнией. А потом через долгое мгновение бешено бьющегося сердца джинсы бесполезной тряпкой летят в сторону. Вместе с ними стягивает и трусики с ненужной прокладкой. Остаётся полностью обнаженным. И с гордостью слушает в ответ восхищённый вздох, а после того, как посмотрев в глаза замечает и потемневший взгляд даже позволяет слабой улыбке украсить губы. Большая капля смазки покидает его анус и стекает по внутренней стороне бедра и с громким звоном падает на пол. Они оба провожают её взглядом: только Чонгук краснеет, а мужчина напротив предвкушающе ухмыляется. Хорошо, когда самочка согласна и не приходится долго уговаривать. Не любит он применять силу. Всё по обоюдному согласию, никак иначе. Это действительно первый человек, который оказывается здесь ничего не зная о внутренностях его заведения. И это…ещё больше возбуждает? Как и красота омеги. Текущего омеги в самом разгаре течки. Красота. — Хочешь прелюдию или будешь сразу принимать член? Неожиданный для Чонгука вопрос. Немного сбивает с толку. Он не знает, что ответить: то, что не готов или раскрыть то, что где-то в глубине просится выйти наружу? — Сразу. Пауза. Глаза в глаза. Чонгуку, если честно, доставляет удовольствие видеть, как в больших глазах напротив удивлёние вспыхивает вместе с нескрываемым одобрением и восторгом. Он ещё пару секунд изучает чужие правильные черты лица и просто без лишних, больше ненужных слов опускается на колени и поворачивается к мужчине задом. Расставляет шире ноги. Чувствует, как с дырочки начинает больше течь и капли одна за другой стекают вниз. Смазки слишком много, она не помещается в нём и просится наружу. Чон, хоть и пытается убедить себя, что готов, но легонько вздрагивает, когда чувствует горячие пальцы, которые мягко оглаживают края его дырочки. Нежно даже, неторопливо. Просто проходятся по краям, пока не проникают внутрь сразу двумя и тот не медля начинает вводить пальцы в задницу. Хлюпает сзади, смачно так и громко, и Чонгуку стыдно, но уже не так сильно. Эти звуки посильнее возбуждают, чем в его любимом порно. Мужчина ещё пару раз вгоняет пальцы внутрь, двигает ими быстро, но размеренно. Движения уверенные, отточенные. Он точно знает, что делает. Чонгук старательно отгоняет эту хаотичную мысль в сторону, сосредотачивается на ощущениях. Пару раз пальцы достают до простаты и Чон негромко стонет. И разочарованно потом, ибо пальцы оставляют после себя чувство пустоты, которое практически сразу же исчезает. Лохматая, большая туша. И большой член, который заполняет быстро его дырочку. Вот что он чувствует после и задыхается в своём же стоне, когда собака, дойдя до конца, не медля начинает быстро таранит его зад. Смазка течёт, хлюпает, собака порыкивает сзади, немного царапает когтями бока, но Чонгук боли не ощущает. Его больше занимает наличие огромного члена в его текущей дырке, который словно и не собирается останавливаться: неглубокими, но быстрыми, мелкими движениями его сношают, заполняют своим членом. Он раньше не трахался с настолько большим членом и ощущение заполненности непередаваемые. Словно кайф ловит. Будто огромный болт таранит его чувствительный зад и это ему нравится. Он поворачивает голову немного и замечает сбоку сцепившихся собак: добермана и овчарку. Значит его трахает ротвейлер. Неплохо. Ну конечно, он же так характерно порыкивал. Как он не догадался. Пёс сзади ускоряется, при особенно сильном толчке, Чонгук падает на скрещенные ладони, тем самым ещё больше, сильнее, правильнее выпячивая зад. Собака этим пользуется, словно и ждала. Он слегка морщится, когда острые когти в очередной раз проезжаются по бокам, но это всё перекрывается очередным мощным толчком в его задницу. Его голову поднимают за подбородок, надавливают легонько на губы и он послушно приоткрывает рот. Не открывает глаза, не смотрит, но также старательно начинает сосать горячий член, который заполняет его рот. Сзади продолжает трахать пёс, спереди человек имеет его рот тоже грубыми, сильными толчками, заставляя задыхаться, и он давится, но пытается расслабить горло и глотнуть как можно больше и глубже. Боже!.. Он реально как настоящая течная сука и почему это ему так нравится? И продолжает так сильно нравиться, пока не чувствует, как сзади движения замедляются и что-то большое начинает увеличиваться. Узел. Блять, это узел! Чонгук хотел бы и выдохнуть, но не может, мужчина, будто понимая его сомнения, наоборот увеличивает свой темп и уже сам трахает его рот своим членом, пока пёс закупоривает его зад своим огромным болтом. Это надолго? Хочет спросить, но мужчина продолжает вбиваться в его рот быстрыми толчками пока наконец не заполняет его рот своей горячей спермой. Немного горькой на вкус, но в целом приятной. Может он и зря отказывался от минета? Ему и это понравилось. Возможно, потому что у бывшего на вкус был не очень, а перед ним и не настаивали. Как и хорошо зашло, как большой болт сначала оттрахал его, а потом закупорил своим узлом сверху. Мужчина наконец покидает его рот, головкой мажет по приоткрытым губам, вытирает сперму. Пёс сзади дёргается почему-то. Чон открывает глаза и видит, что мужчина подходит к собаке и гладит его по голове. Делает один шаг назад, другой, и пёс двигается за ним. Точнее пытается: сложно двинуться, когда твой узел в чужой дырке сидит плотно. Чонгук скулит, когда собака вместе с узлом начинает понемногу его тянуть всё-таки. Он скользит коленями по полу, пытается уцепиться за паркет. А внутри всё болезненно тянет, дискомфорт нарастает пока собака и её хозяин не останавливаются и мужчина не вгоняет узел крепко обратно, толкая собаку на его зад. Чонгук опять стонет. Теперь разбито и сломленно. Но черт, ему это нравится!.. И как вишенка на торте горячая, густая сперма буквально водопадом заполняет его задницу до краёв. Узел через пару секунд начинает уменьшаться, пока собака с чпоком не вытягивает его и начинает вылизываться. Двое других уже тоже расцепились и теперь доберман занимает место ротвейлера. Прыгает сверху, попадает шустро в зад и быстро вбивается в него. Его природная смазка вместе со спермой первого пса громко и очень звонко хлюпают. Но Чонгук на это не особо обращает внимания. У ротвейлера был большой и толстый член, а у этого трахальщика длинный, но более толстый в головке и он так мощно входит в него, что аж достаёт каждый раз по простате. И Чонгук тихонько воет. А ещё больше ему хочется сходить с ума, когда замечает, что мужчина берет стул, садится на него и смотря на них с псом начинает водить длинными, тонкими пальцами по красивому, увитому венами, членами. Тот расставляет шире ноги и видно тоже и большие, полные яички. Чонгуку хочется помочь опорожнить их, но он понимает, что мужчина получает и сам кайф от их траха. Доберман всё увеличивает темп, вбивается всё сильнее и мощнее, пока не тоже не вгоняет член дальше и замирает, пока узел сцепляет их. Пёс пару раз ещё дёргает членом вперед-назад конвульсивно, пока не залазит полностью на человека и застывает сверху. Чонгук морщится, ему тяжело, но он не скажет мужчине. Он не слабак!.. — Тебе не тяжело? — мужчина присаживается на корточки и опять ловит его лицо в свои ладони. Смотрит в глаза. Внимательно изучает, пристально. — Нет, — коротко и совсем не правда. Но. — Врёшь, — мужчина сразу распознаёт его ложь. Подначивает. Но Чонгук упрямо молчит. Не станет. — Молодец, — похвала резкая и также сюрпризом поцелуй в губы. Чужие губы мягкие, на удивление нежные. И поцелуй получается ласковым, осторожным. Вкусным. И Чонгук поддаётся этим чарам. Пока узел не покидает его зад, он отдаёт себя всего без остатка. Целует и целует. Поддаётся навстречу, тянется за мужчиной, за поцелуем, за губами, и когда тот отстраняется со смешком — то целует ещё раз быстро клюнув в губы. Смеётся низким, бархатным смехом, когда замечает обиженно поджатые зацелованные губы и глаза, в которых плещется мольба. Такие красивые, большие, круглые вселённые, которые тянутся к нему. И разделяют его пристрастия в сексе. Он не должен отпускать его. Доберман дёргается и очередная порция горячей жидкости вливается в его задницу. Пёс выскальзывает с него со звонким чмоком. А их хозяин быстро что-то пихает ему в текущий, наполненный спермой зад. Большое, круглое. Пробка? — Зачем? — Всё же спрашивает негромко и устало. Он и вправду хорошо поработал. — Хочу, чтобы собаки немного отдохнули, а потом облизали тебя и снова обкончали. Хочу заполнить твою текущую дырочку их спермой плотно и много. Ты хочешь? Мужчина на каждом произнесённом слове втискивает глубже и сильнее пробку, а Чонгук на это крепче сжимает зубы от лёгкой, но приятной боли в попе. Он мазохист, наверное, да? — Хочу. И выдыхает. Аромат его смазки заполняет, кажется, уже всё помещение, и к ним добавляется ещё и запах мужчины, такой тяжёлый, густой, насыщенный. Запах разгоряченных тел, собак и вообще секса заполняет помещение так крепко, что не сделаешь и вдоха без этой примеси. — Меня зовут Ким Тэхён. И я надеюсь,. Что в следующий раз, когда ты будешь кончать, моё имя будет звучать на твоих губах. Звучит неожиданное. Чонгук встречает ответный тяжёлый, прямой взгляд карих глаз и понимает, что кажется, его не выпустят. Из клетки возможно, но не из крепких, сильных рук, которые сейчас поднимают его и не выводят наружу для того, чтобы принять душ и его снова ожидает новый раунд. И он тоже будет ждать. — Кстати, да, забыл сказать. Твой бывший решил подарить тебе те деньги, которые я ему отдал за тебя. Почему даже сам не знаю. Тэхён ухмыляется и словно следит за его реакцией, так долго и пристально вглядывается в его глаза. А Чонгук что? — Я рад. Просто отвечает и понимает, что будет нелегко, но этот мужчина не даст никому его обижать.