Взять тело, чтобы вернуть душу

      Спустившись в подвал храма после ежедневной тренировки, Фэнцянь привычно первым делом полюбовалась деревянным тигрёнком на полке одного из шкафов. Фигурка была со всех сторон очаровательной, хотя и достаточно угловатой. Даже стояла на чистой от пыли поверхности, что было в новинку для этого забытого и богом, и почти всеми его последователями места.       Удовлетворённо улыбнувшись под плотной вуалью, Фэнфэн перевела взгляд на Красавчика. Тот со скучающим лицом прислонился к стене, уйдя глубоко в свои дурные мысли. Причина его недовольства была проста — господин Я-Должен-Немедленно-Вернуться-На-Службу-Его-Высочеству вчера значительно переборщил с нагрузкой, так что был закономерно отправлен на отдых под угрозой повторного связывания.       — Я всё не пойму, почему ты не можешь просто взять один из этих свитков. Там и гимны в честь Твоего Дражайшего Высочества есть. Мне казалось, такой верной псине как ты они должны понравиться, — Чжоу Фэнцянь, как и всегда, не постеснялась высказаться прямо: как змею ядом не напугаешь, так и этот дурак не только бровью не поведёт на её колкости, но ещё и ответит не менее резко. Если настроение будет.       Красавчик угрюмо молчал, нарочито не обращая на Фэнфэн внимания. Если задуматься об этом…       Фэнцянь ухмыльнулась.       — А, так ты оказывается читать не умеешь.       Будь на месте Чжоу Фэнцянь кто-то другой, он бы, возможно, уже упал бы замертво под этим гневным взглядом. К несчастью для Красавчика, она только злобно посмеялась.       Наконец он, как и подобает порядочной бешеной псине, зарычал:       — Я умею читать! — однако, после секунды размышлений, парень неохотно признал: — Я самоучка, знаю от силы иероглифов пятьдесят.       Это конечно многое объясняло.       Фэнцянь, придя в благодушное настроение после добровольной сдачи противника, оправдывая свою репутацию филантропа, великодушно предложила:       — Вовсе не было смысла так злобно на меня рычать. Я, в конце концов, просто маленькая хрупкая девушка, — наигранно изобразив отчаяние, она продолжила: — Ты такой страшный! Но, так и быть, Фэнфэн готова помочь тебе.       Чжоу Фэнцянь с преувеличенным ужасом прижимала руки к груди, глумливо глядя на Красавчика. Он фыркнул, но не стал препираться.       Расслабившись и скрестив руки, парень насмешливо поинтересовался:       — С чего предлагаешь начать, о благодетельница? Или мне следует начать называть тебя шицзунь?       — С самого простого, разумеется! — проигнорировав второй, нелепый, вопрос, она плавно опустилась на вяленькую подушку около стола, жестом указывая Красавчику сделать то же самое. — Начнём с ключей. Ты знаешь, что у каждого иероглифа есть часть, которая подсказывает его смысл?       — Разумеется, я же не совсем идиот.       — О, а по тебе и не скажешь, — невинно улыбнувшись, Фэнцянь вытянула из мешочка цянькунь принадлежности для письма.       Красавчик закатил глаза, но не ответил.       Подготовив тушь, она сказала:       — Ладно, смотри, — она окунула кисть в чернила и уверенно вывела на бумаге короткую черту.       — Это «一» — один. Самый простой знак.       Красавчик прищурился:       — Я же сказал, что знаю около пятидесяти иероглифов. Думаешь, я не умею считать до одного?       Фэнфэн раздражённо выдохнула.       — Немного терпения, неблагодарный! Вот смотри: «木» — дерево, — её рука скользнула по бумаге, и тонкие линии сложились в знакомый иероглиф. — А если их два — «林», это уже роща. Если три — «森», значит, лес.       Красавчик молча смотрел, а потом вдруг хмыкнул:       — То есть если я возьму три тигра, то это будет целая стая?       Фэнцянь в мольбе обратилась к потолку:       — Владыка Шэньу, дай мне сил вытерпеть этого идиота… — после паузы, уже более ровным тоном она продолжила: — Не сказать, что ты полностью неправ… Но давай пока обойдёмся без твоих больных теорий!       Он усмехнулся, но всё-таки взял кисть.       — Давай дальше, — парень с пренебрежением повелительно махнул ладонью мол «ну же, поторопись».       Фэнфэн, к счастью, на чужой жест внимания не обратила. Она кивнула, выводя следующий знак.       — «人» — человек. Представь, что он шагает.       Красавчик старательно попытался повторить за ней, но его иероглиф вышел… достаточно далёким от оригинала.       — «Явно не хватает практики», — отметила про себя Чжоу Фэнцянь.       — Хм. А если таких два? — он добавил ещё одну мучительно кривую черту рядом.       — Это «从» — следовать за кем-то. Люди идут друг за другом.       — Логично, — признал он, и на его лице мелькнуло что-то похожее на удовлетворение.       Фэнцянь сдержанно улыбнулась.       — Видишь, не так уж и сложно. Даже ты справишься. Может, к концу недели сможешь прочитать что-то из гимнов даг… Его Высочеству.       Красавчик скривился, не обратив, кажется, внимания на её оговорку. Они вернулись к уроку.

***

      Прошло не меньше получаса, и, на удивление, он не бросил занятие, хотя и выглядел взбешённым, будто был в небольшом шаге от убийства.       — Почему это так сложно? — злобно выдал Красавчик, пытаясь стереть с лица чернила, но промахнувшись.       — Потому что ты глупый, — Чжоу Фэнцянь ответила, не раздумывая ни мгновения.       — Потому что ты — дерьмовый учитель, а твой почерк — жалкая попытка имитировать работу твоей пустой головы, — огрызнулся он, ткнув пальцем в её идеальные, чёткие символы.       Фэнцянь многозначительно посмотрела на его бумагу, где иероглиф «山» подозрительно напоминал корчащегося в муках паука.       — Если у тебя и есть талант, Красавчик, — она вздохнула, — то явно не к письму.       Красавчик демонстративно написал… что-то. Вышло ровнее, но прочесть… это… казалось невозможным.       Фэнфэн пустым взглядом посмотрела на лист бумаги, а потом на Красавчика.       Поняв её пантомиму правильно, он даже как-то приуныл. Чжоу Фэнцянь даже почти стало совестно.       — Собака, — даже его голос был теперь едва различимым.       — Ну-ну, — она похлопала Красавчика по руке. — Тебе же не надо сдавать имперский экзамен, не будь таким жалким. Хотя будет очень смешно, если ты запомнишь только этот иероглиф. Весьма символично.       Фэнцянь потянулась рукой к щеке Красавчика, мягко стирая с неё чернила.       Он смерил её злобным взглядом, но уходить от прикосновения не стал, а затем всё же спросил:       — Следующий иероглиф?       Фэнфэн хитро прищурилась, словно задумав нечто недоброе.       — 笨 — дурак. Просто подумала, что тебе полезно будет запомнить.       Он медленно поднял невпечатлённый взгляд на неё.       — И ты думаешь, что ты смешная… Иногда у меня возникает ощущение, что ты — злобный неупокоенный дух, посланный в этот мир исключительно для того, чтобы заставить меня страдать.       — Ой, как же так, — Фэнцянь только посмеялась, — Ты меня раскрыл. Но вот беда: если ты хочешь упокоить меня, то сначала тебе придётся прочитать молитву, а для этого нужно научиться читать. Или ты уже знаешь нужную?       Закрыв глаза, Красавчик глубоко вздохнул, словно это она здесь была гадкой, и всё-таки взял кисть. Фэнцянь наклонилась чуть ближе, чтобы проследить за его движениями.       Он вывел линию, ещё одну…       Фэнцянь моргнула.       Затем снова моргнула.       Затем презрительно посмотрела на выведенный иероглиф.       — А я до последнего надеялась, что клеймо на твоём предплечье — просто абстракция…       Красавчик покосился на неё.       — Ты опять драматизируешь. Не так всё и плохо.       — Действительно, плохо — слишком слабое слово для описания твоей… каллиграфии… если это вообще можно так назвать, — Чжоу Фэнцянь в омерзении скривилась, в спешке отворачивая голову от листа бумаги.       — Ха-ха, — это был даже не смех, а просто грустно произнесённая имитация: тема почерка похоже оказалась для Красавчика неожиданно болезненной.       — Дай сюда, — она забрала кисть из его рук и написала поверх его варианта верный. — Вот так. Видишь разницу?       Красавчик скривился, но кивнул.       — Попробуй ещё раз.       Он взял кисть и написал снова.       Фэнцянь уставилась.       — Ещё раз.       Он повторил.       — Ещё.       Это казалось невозможным, но с каждым разом результат выходил всё хуже и хуже до такой степени, что последняя попытка была настолько ужасающей, что её легко было принять за еретические символы проклятия. Да и энергия, если честно, была очень похожей…       — Хватит, это не имеет смысла, — Красавчик раздражённо отбросил кисть, и она покатилась по столу, оставляя чернильный след, за которым споро текла энергия обиды.       Фэнцянь задумчиво посмотрела на бумагу, на чернила, на «иероглифы», потом на его руки. Длинные тонкие пальцы, сильные, но аккуратные и чрезвычайно бледные были привычны к труду различного рода, да и с точной работой обычно справлялись замечательно. Но с письмом что-то явно пошло не так.       — «Возможно крохотное зерно истины в словах старикашки всё же было…» — у Чжоу Фэнцянь были свои предположения по поводу причины этого… явления, но они требовали подтверждения.       Фэнцянь встала из-за стола и прижалась к боку Красавчика, обхватив его левую руку своей правой.       — Попробуем так, — она начала вести кисть вместе со своим «учеником».       В этот раз вышло даже почти читаемо.       — Давай я проверю кое-что, — Фэнфэн медленно сдвинула ладонь к запястью Красавчика, прижав большой палец к его пульсу.       И её предположения подтвердились: в его теле свободно циркулировала тёмная ци, почти полностью скрывая за собой светлую. Вероятно, во время лечения это было незаметно из-за истощения Красавчика, а теперь, когда он уверенно шёл на поправку, естественный для него баланс практически восстановился.       Не совсем понятно было, по какой причине эта энергия так усердно пыталась помешать практике каллиграфии своего владельца. Но, что сказать, в этом проклятом мире было много необъяснимых явлений.       Выйдя из своих мыслей, Фэнцянь обратила внимание на напряжённый взгляд Красавчика: он внимательно следил за ней, настороженно и даже как-то боязливо ожидая её реакцию.       Фыркнув, Чжоу Фэнцянь сказала:       — Успокойся, Красавчик, я не собираюсь изгонять тебя или что-то в этом роде. По твоим на удивление развитым духовным венам весело течёт энергия обиды. Учитывая, что ты явно не можешь контролировать её в достаточной степени для того, чтобы она не портила твою пародию на каллиграфию, я рискну предположить, что ты не культивировал её намеренно.       «Злобного тёмного культиватора», кажется, удивила эта информация, но он не ослаблял свою, по мнению Фэнцянь, в этой ситуации лишнюю бдительность.       — Да хватит так злобно на меня смотреть, я же заплачу, — посмеявшись, она продолжила: — Но у меня есть для тебя хорошая новость: ты можешь улучшить почерк, увеличив контроль над своей ци. Наверное.