smear the king

—Тыдома!Не может быть. Хонджун влетает в квартиру, швыряет куда-то сумку и торопится на кухню, где его уже ждут. В руках Хонджуна — модный журнал. — Лицо показалось смутно знакомым. Не мог не купить. Сонхва закатывает глаза. На обложке — его фотография как промо новой модной коллекции. Выглядит хорошо: он демонстрирует сложный аутфит из множества воланов и лент, воздушный и нежный. Контуры его тела растворяются в прозрачном фатине, отчего кажется, что Сонхва одет в туман. Красиво. Сонхва отбирает у Джуна журнал и листает. Его фотографии занимают ещё два разворота. Это много для начинающей модели. Один из кадров, правда, не получился — на его вкус. Снято сбоку, так что сам наряд не разглядеть, зато сквозь разрезы в сетчатой ткань видно спину и ягодицы. Ракурс не для коммерческой фотографии — как рекламировать одежду, если её нельзя толком рассмотреть. И здесь слишком много тела, эротика на грани вульгарности, черта между этими понятиями очень тонкая. К тому же фотографироваться со спины Сонхва не любит: следы от плети, конечно, ретушируют перед публикацией снимков, но все же. Тем не менее он приобщился к высокой моде, и это, в принципе, успех. — Видел тиражи? — восторгается Хонджун и любовно гладит пальцем по напечатанной спине. — Это сколько же людей будут вот так же тобой восхищаться. Сонхва таких иллюзий не питает. — И дрочить на меня, возможно, если главный редактор и дальше будет пропускать в печать вот такое, — фыркает он и переворачивает страницу. — Скоро и мне придётся это делать. Мы ужасно редко видимся, потому что кто-то постоянно на кастингах. — Ну, значит, не зря журнал купил, — говорит Сонхва и получает за это шутливый шлепок по заднице. Журналом. С его же фотографиями. Обидно. Сонхва надувает губы и ждёт, когда Хонджун извинится. Джун умиленно улыбается его гримасе и просит прощения, а именно — обнимает за талию, поглаживает по спине и несправедливо избитой заднице. — Я тебя как-то особенно сильно сегодня люблю, — мурлычет он. — Это тебя так мои полуголые фотографии вдохновили? Хонджун тяжело вздыхает. Они не умеют признаваться друг другу в любви, хотя стараются. Он, по крайней мере, точно старается изо всех сил. — Знаешь, иногда мне хочется тебя покусать. Просто чтобы ты не язвил. — Меня нельзя кусать, у меня фотосессия скоро. Кусать Сонхва не стоит не только поэтому. Хонджун не хочет причинять ему боль даже случайно: с него достаточно, в эротическом салоне ему и так хватило жестокости. Поэтому укусы Хонджуна — нежные. Он может скалить зубы и угрожать, но прикусывает совсем легко. Или иногда делает вид, что собирается укусить, а на самом деле целует, чтобы Сонхва смеялся и уворачивался. Но зато можно оставлять засосы. Это Сонхва нравится, и это тоже спасёт от фотосессии. — В этом и смысл! Чтобы ты никуда не поехал. — Беспроигрышный план, — хихикает Сонхва и вдруг наклоняет голову и слегка сжимает зубами ухо Хонджуна. Тот ойкает от неожиданности. — За что? — Ну, у тебя-то съёмок нет, — довольно улыбается Сонхва и прижимается поближе, прицеливается, куда бы ещё куснуть. Очевидно, никуда, потому что Хонджун берет его за подбородок и целует, и все на свете теряет важность и забывается, фотосессии, командировки, неудавшиеся кадры и долгие одинокие вечера, когда господин Ким — на переговорах, Сонхва — в отеле, или наоборот. Журнал падает на пол обложкой вверх, так что бумажный Сонхва прекрасно видит, как настоящего уводят в комнату и роняют на кровать, и, кажется, ещё раз пытаются признаться в любви.