Держись от меня на расстоянии

      Зеленое яблоко переливалось на солнце. Филлип следил за игрой света на глянце кожуры и ловил на ней отражение ламп. Он поднимает фрукт на уровень глаз и вертит по сторонам, вглядываясь в небольшие желтые пятнышки. На ум приходят строчки из статьи, что зеленый цвет оказывает успокаивающее воздействие на человека.       — Чего не ешь? — Эшли присаживается рядом с ним. Кончики ее волос щекотали оголенные предплечья. Филлип инстинктивно дергается, после чего трет руками «гусиную» кожу.       — Не голоден, — он на секунду бросает взгляд на одноклассницу и снова на яблоко, — красивые заколки.       — Ларри подарил прошлым летом.       Ее слова прошли словно царапиной по коже. А что если у них и вправду отношения, или они типо того, влюблены и все такое? Их улыбки, которые он прежде воспринимал как дружеские, отныне наполнялись тайным смыслом.       — Отлично, — Карсен пытался быть искренним, но у него ничего не вышло. Кэмпбелл в задумчивости поскребла краску на скамейке своим наманикюренным пальчиком и запульнула комочек куда-то в сторону.       Эшли, небрежно отводя взгляд, сообщила Филлипу о странной, на первый взгляд, детали: Салли и Ларри, оба, предпочитают черный лак для ногтей. Эта информация, казалось, совершенно ни к чему не обязывала, но Эшли выделила ее, подчеркивая некую общность между ними. Тодд, в отличие от них, остался верен своим старым привычкам, лишив Эшли возможности провести параллель между ним и остальными. А сама Эшли, воспользовавшись случаем, присвоила себе флакончик лака. Родительский гнев, последовавший за этим маленьким бунтом, она живописала с драматической ноткой, словно это было настоящим преступлением.       После этого рассказа, она подглядела в свой телефон и пробежала глазами по тексту.       — Ларри скоро должен быть тут.       Когда он видит Ларри, то не знает, куда себя на этот раз деть, чтобы не спалиться. Филу не раз сообщали, что глаза — это отражение чувств. И он отчаянно пытался контролировать свой взгляд, боясь, что его тайна раскроется через блеск в глазах, через невольно расширившиеся зрачки. Он учил себя держаться спокойно, но каждый взгляд Ларри выбивал его из колеи, заставляя забыть все собственные наставления.       — Привет, — Джонсон сначала здоровается с Эшли, затем с Филлипом, — Йоу.       — Доброе утро, — Карсен немного запинается.       — Сал передал, что сегодня вообще не придет.       — Почему? — насторожилась Эш.       — Не знаю, — Ларри отмахнулся, давая знак, что больше не стоит задавать вопросов. — Пойдем? — он наклоняется чуть ближе к другу, предлагая идти вместе на первый урок.       — Я… эм… мне нужно кое-что забрать, — Карсен уходит быстрее, чем ребята успевают возразить.       Как только Филлип сворачивает за первым поворотом, он прислоняется лопатками к холодной поверхности стены. Дыхание «заперто» прямо у глотки, мешая вдохнуть хоть немного воздуха. Это похоже на то, что он когда-то испытывал к Робу. Те чувства оставались отдаленными и неживыми. Стоило в один момент появиться Никлсону на горизонте, как все сразу оживало и мешало спокойно жить.       — Филлип! — его окликают с другого конца школьного коридора. — Привет.       — Привет, Тодд. — Он оглядывает парня в очках. У них ничего общего не было, но каким-то образом, Фил чувствовал к нему дружескую симпатию. — Как ты?       — В отличие от тебя, лучше. — Тодд приблизился, и как только остановился напротив него, несильно ущипнул его за щеку. — Весь красный, как будто бежал десять кругов вокруг школы.       Фил нервно усмехается.       — У тебя сейчас что? — Тодд заглядывает в свое расписание.       — Английский. С Ларри совмещенка.       — Понятно, — он что-то подчеркивает в распечатанном листке, — химия есть?       — Да.       — Встретимся еще, — Моррисон махнул рукой и скрылся за поворотом. Скоро должен прозвенеть звонок, так что Филлипу стоило поторопиться.       Он вошел, привычно окинув взглядом ряды парт. И тогда увидел пустое место перед Джонсоном. Сердце пропускает удар. Дрожь, тонкая, как паутинка, пробежала по его телу. Не страх, пока еще нет, но предчувствие чего-то неизвестного, отчего внутренности скручивались в тугой узел. Он попытался сглотнуть, но горло пересохло, словно выженное пустынным ветром. Слюна, казалось, застыла вязким комком. Его взгляд невольно притянулся к Джонсону. Тот сидел неподвижно, как статуя.       Их глаза встретились на мгновение, и в этом мимолетном контакте пронеслась целая буря эмоций. Волнение, словно электрический ток прошел сквозь него, от самых кончиков ушей до коленей.       Каждая клеточка его тела «вибрировала», наполненная неконтролируемым чувством. Мысли метались, путались, как нитки, вырвавшиеся из клубка.       Фил присаживается за стол с ощущением дискомфорта.       Спину словно выжигают одним лишь взором, отчего хочется закрыться еще сильнее. Но все, что остается делать Филлипу — это сидеть прямо и не двигаться.       В середине урока он расслабился и практически лег на стол, записывая свои заметки в тетради, как вдруг по позвоночнику ощутил легкое прикосновение пальцев.       — Я всего лишь спросить. — Ларри посмотрел на преподавателя и выждал момент, когда можно говорить дальше, — наша игра в силе?       — Да.       — В домике нашел очень классные игрухи, зацени, — Ларри протянул под столом кассеты. Карсен незаметно оглядел их, цепляясь за названия. Многие из них он просто-напросто не знал, не говоря уже о том, что не слышал.       — Круто, — с восхищением отзывается Фил и возвращает кассеты владельцу. — Ты их долго собирал?       — Ага.       Это были не просто кассеты, а своего рода капсулы времени, хранящие воспоминания о конкретных моментах жизни владельца. Чем больше Карсен узнавал о Ларри, тем более загадочной и притягательной казалась его личность. Эта коллекция — только верхушка айсберга, указание на богатый внутренний мир парня, его необычные интересы и глубокое понимание видеоигр, выходящих за рамки популярной культуры. Каждая кассета — это целая история, которую хотелось раскрыть, погрузившись в мир, где качество изображения не так важно, как авторский почерк и сама атмосфера времени. Ларри, похоже, сохранял «кусочки» своей жизни, зашифрованные на магнитной ленте. Это была настоящая коллекция памяти, а не просто накопление ненужных вещей.       Память останется, пока весь мир отойдет на второй план. Люди с ним будут счастливы, хотя самому Ларри это неведомо. Карсен знал, что влюбился накрепко.       И главный вопрос он хотел задать Тодду: правильно ли тот понял, что любит Нила. Или это что-то мимолетное?       — Будем вдвоем у тебя? - Фил задал самый главный вопрос.       — Ты хоть раз играл в это?       Его родители, в особенности отец, запрещали подобные развлечения, так как это портит зрение.       — Нет.       — Значит, будем только вдвоем. Я хочу научить тебя, чтобы выигрывать с тобой. — Сердце Карсена пропустило удар после последнего слова. — Когда соберемся в компанию, там не будет шансов на победу, понимаешь?       — Понимаю, — он кивает.       — Лады. — Щербинка между зубов снова показывается на свет. — Ты куришь?       — Нет.       — Тогда постоишь рядом. — Звонок прозвенел через две минуты и они ушли на задний двор. Филлип стоял рядом и любовался профилем Джонсона. Парень, в которого он втрескался, начинал открываться ему с новой стороны.