Новый год на Земле

В это время, в храме небожителя и князя демонов, царила совершенно иная атмосфера, наполненная напряжением и недовольством... ___ Молния, пробегающая по чёрному небу, словно отражала те чувства, что царили между братьями, сидящими напротив друг друга в величественном зале. В воздухе стояла тишина, но она была такой густой, что ощущалась почти физически, как нечто тяжёлое, готовое вот-вот сорваться. Ци Жун сидел в кресле с непроницаемым выражением лица, его зелёные глаза смотрели в пустоту, словно пытаясь вглядеться в то, что скрывается за пределами настоящего. Его рука лежала на столе, едва касаясь старого свитка, но даже в этом безмолвном жесте чувствовалась та угроза, что всегда исходила от его присутствия. Он был зелёным демоном уровня "свирепый", и его силы были неоспоримы, но сейчас что-то в его лице, в его позе говорило о том, что даже он был не в силах справиться с тем, что происходило. Напротив него сидел Се Лянь, крепко стиснув руки на коленях. Его лицо было спокойным, но его глаза, обычно полные уверенности и решимости, сейчас скрывали за собой бурю. Он смотрел на своего брата с какой-то странной смесью разочарования и гнева. В его взгляде не было страха, но была отчаянная усталость. — Ты даже не пытался объясниться, — Наконец сказал Се Лянь, нарушив тягучее молчание. Его голос был низким и решительным, но в нём чувствовалась скрытая боль. — Почему? Почему ты просто бросил нас? — Ци Жун повернул голову в его сторону, его глаза, казалось, стали ещё холоднее. Брови были нахмурены. — Ты ведь знаешь, что я не мог поступить иначе! — Произнёс он, его голос явно не был ровным, в нём слышалась та же неизбежная тяжесть, что и в его движениях. — Ты знаешь, что мир не может существовать без жертв, "наследный принц Сяньлэ". — — Жертв? — Се Лянь поднял бровь, его голос становился всё более резким. — Ты убил людей, чтобы достичь своей цели! Ты разрушил всё, что было мне дорого! И ты называешь это жертвой? — Ци Жун отвернулся, его взгляд снова устремился в пространство, словно пытаясь найти ответ в пустоте перед собой. — Ты слишком наивен, Се Лянь, — Произнёс он теперь тихо, но слова его звучали как приговор. — Мы не можем жить, не принимая того, что приносит этот мир. Это неизбежно. — Се Лянь сжал кулаки, ощущая, как раздражение нарастает внутри. Он встал, делая шаг в сторону брата, стараясь не показывать свой гнев. — И поэтому ты решил, что все должны страдать из-за твоих решений? Ты даже не попытался понять, что я чувствую. Мы с тобой — братья, Ци Жун.А ты… Ты просто выбрал свой путь и не послушал никого. Даже родного брата. Ты даже не пытался остановиться, хотя видел, что я всё больше отдаляюсь от тебя, двоюродный брат. — Ци Жун молчал, его глаза оставались безучастными. Он знал, что каждый его выбор был определён его целью, но он также знал, что эта цель стоила многого. В его "жизни" было слишком много потерь и жертв, чтобы позволить себе сомневаться. — Я сделал то, что считал нужным, братец, — Его голос был твёрдым, но в нём скользнула какая-то тень, едва заметная. — Ты не понимаешь. Ты не можешь понять. — Се Лянь повернулся, глядя на своего брата с отчаянием. — Тогда почему ты не можешь дать мне шанс? — Его голос был полон эмоций, которых он старался скрыть. — Почему ты не можешь хотя бы попытаться? — Слова Се Ляня повисли в воздухе, и Ци Жун на мгновение почувствовал, как что-то внутри него сжалось. Но его лицо оставалось непроницаемым. — Я не могу. — Его ответ был краток, но в этой кратости слоав была вся его решимость. Се Лянь продолжал держать себя в руках. По крайней мере, стараться делать это. — Ты всегда так говоришь. Но ты не можешь, не можешь! — Воскликнул принц. — Но я устал от этого, Ци Жун. Устал от того, что ты всегда делаешь всё, что хочешь, и никогда не думаешь о последствиях.Я больше не буду закрывать глаза на твои решения. — Ци Жун посмотрел на него, и его взгляд был холодным и решительным. — Ты не понимаешь, — Повторил он, с лёгкой усмешкой, которая не достигала глаз. — Я делаю это для нас. Для тебя. Для того, чтобы защитить тебя, от всего, что нас окружает! И если тебе нужно, чтобы я был твоим врагом, я готов быть им. Но ты не понимаешь, Се Лянь. Ты не видишь всей картины! Мой чёртов братец просто ослеп! — Се Лянь отвёл взгляд, чувствуя, как в груди сдавливает боль. — Я понимаю, что ты говоришь, — тихо сказал он, — Но я не могу больше быть частью этого. Ты решил всё за нас обоих. Но ты забыл, что я тоже человек. Я не могу следовать за тобой, если твои шаги ведут к разрушению. — Ци Жун вздохнул, его глаза стали мягче, но это не означало, что он готов был изменить своё мнение. Он поднялся с места и подошёл к Се Ляню. — Ты прав. Я никогда не думал, что ты можешь что-то чувствовать. Я всегда думал, что ты будешь рядом, как раньше. — Он замолк, его взгляд стал затуманенным воспоминаниями. — Но теперь я вижу, что я ошибался. — Се Лянь не сказал ничего в ответ, но его взгляд стал менее напряжённым. Он знал, что этот разговор ничего не изменит, но как бы не было тяжело, ему всё равно хотелось верить, что они могли бы вернуть хотя бы часть того, что у них было. Ци Жун встал, его тёмный взгляд снова устремился в окно. В его сердце что-то сжалось, но он не хотел показывать этого. Он всегда был тем, кто держит свои чувства в узде и делает из себя не пойми что. Его решения не зависели от эмоций, и даже сейчас, когда он увидел в глазах Се Ляня ту самую безысходность, которую сам когда-то пережил, он не мог позволить себе проявить слабость. Более того, он старался быть равнодушным к брату. Се Лянь не сдвигался с места, но его взгляд всё ещё был направлен на брата. Он не знал, как дальше поступать. Его жизнь была переполнена моментами, когда приходилось выбирать: следовать или идти собственным путём. Но всё чаще он задумывался, не стал ли этот выбор слишком тяжёлым. И вот теперь, после всех этих лет, он стоял перед Ци Жуном и чувствовал, что теряет его окончательно. — Ты всегда был силён, Ци Жун, — Произнёс Се Лянь, его голос немного ослабел, но он всё ещё сохранял твёрдость. — Но сила — это не всё. Ты никогда не видел, что на самом деле мне нужно. — Ци Жун не отвечал, его взгляд был сосредоточен на горизонте, где небо встречалось с землёй. Но, кажется, он услышал эти слова. Он повернулся и встретился с ним взглядом. — Ты не понимаешь, — Сказал он медленно. — Ты не понимаешь, что всё, что всё, что я сделал, было ради твоего блага. Ради того, чтобы ТЫ был в безопасности. Но иногда мы теряем нечто важное, пытаясь защитить то, что дорого нам. Понимаешь, а? Или в твоей голове это никак не уложится, братец? — Се Лянь сжал кулаки, но ничего не сказал. Он чувствовал, как в груди растёт боль от бессилия, но он не мог и не хотел быть тем, кто всегда только слушает и подчиняется. Он не хотел быть просто частью чьей-то игры. И именно это чувство делало его уязвимым. — Ты сам никогда не был свободен, — Проговорил он, сдерживая порыв эмоций. — Ты всегда жил ради других. А что я? Почему мне не разрешено иметь свою собственную жизнь? — Ци Жун подошёл ближе. Он понял, что Се Лянь больше не был тем ребёнком, который всегда слушал его. Он стал самостоятельным, и это было для Ци Жуна болезненным осознанием. — Се Лянь, — Тихо произнёс он, — Ты всегда был для меня важен. Но я не могу позволить себе... Позволить тебе быть слабым. — — И я не могу позволить тебе продолжать решать всё за нас обоих, — Ответил Се Лянь с горечью. — Ты не видишь, как я страдаю от этого. Но ты продолжишь идти своим путём, как и всегда. Ты будешь бороться за свою "великую цель", но я не могу быть твоей тенью, двоюродный брат! — Ци Жун взглянул на брата, в его глазах мелькнула тень сожаления, но он не произнёс ни слова. Он знал, что их отношения уже не могли быть прежними. Возможно, они и не были ими давно, но теперь, когда Се Лянь был так близок к нему, он ощущал свою изоляцию ещё сильнее. Тем временем, в другом конце зала Хуа Чэн сидел, внимательно наблюдая за этим разговором. Его взгляд был глубоким, а его лицо сохраняло ту же безразличную маску, которую он носил, когда чувствовал, что не должен вмешиваться. Но в этот момент он чувствовал, как нарастающая напряжённость между братьями начинает угрожать не только их отношениям, но и всему, что они построили вокруг себя. Казалось, скоро Новый год будет испорчен. Хуа Чэн знал, что пришло время вмешаться, но не мог понять, как это сделать. Его роль в жизни Се Ляня была важной, но что он мог сказать брату Ци Жуну? Оба они были такими сильными личностями, и даже в этот момент он чувствовал, как сложен их путь. — Время не вернёт то, что было, — Всё же тихо проговорил Хуа Чэн, не поднимая головы. — И хотя это болезненно, мы должны двигаться вперёд, несмотря на то, что потеряли. — Слова Хуа Чэна были словно эхо. Они касались сердец обоих братьев, но не могли исцелить раны. Братья не могли вернуться назад и просто забыть. Каждое их слово, каждый взгляд, каждое действие было свидетельством того, как далеко они ушли друг от друга. Ци Жун, молча выслушав Хуа Чэна, снова вернулся к своим мыслям. Его глаза снова стали пустыми, как будто ничего вокруг не имело значения. Он понимал, что всё, что происходило, было частью его пути, но это не облегчало его одиночества. Се Лянь, в свою очередь, чувствовал, как его плечи тяжелеют от бремени, которое он нёс. Он хотел вернуться назад, хотя бы на мгновение, чтобы увидеть, как всё могло бы быть иначе. Но теперь было слишком поздно. — Если ты действительно хочешь что-то сделать, Ци Жун, — Сказал Се Лянь, — Начни с того, чтобы понять, что ты можешь потерять. И потом, может быть, ты поймёшь, что иногда даже великие цели не стоят того, чтобы разрушать всё, что у тебя есть. — Ци Жун сжал кулаки, и его лицо наконец раскрыло следы боли, которые он пытался скрыть. Он закрыл глаза, ощущая, как тяжело ему дышать. — Я потерял больше, чем ты можешь представить, Се Лянь, — Сказал он, его голос был низким и полным усталости. — Но это не значит, что я буду сдаваться. — Се Лянь посмотрел на него, его взгляд оставался твёрдым, но его сердце сжималось от боли, которую он не мог скрыть. — Может быть, ты не сдашься, но я не буду ждать больше, — Сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Я не могу быть частью того, что уничтожает меня. — Ци Жун молча наблюдал за тем, как Се Лянь уходит. В этот момент его брат ушёл, оставив его одного с его мыслями и решениями. И хотя Ци Жун был силён, он чувствовал, как пустота снова поглощает его. Когда Се Лянь вышел из зала, Хуа Чэн встретился с ним взглядом, но не сказал ни слова. Он знал, что всё, что мог сделать, это быть рядом с ним. Он был готов идти с ним до конца, но также понимал, что Се Лянь должен был пройти этот путь самостоятельно. Ци Жун стоял в полной тишине, его дыхание казалось замедленным, а сознание поглощено мыслями. Мрак, скрывавший его душу, стал ещё гуще. Он не мог понять, что именно он потерял, но ощущение пустоты было таким сильным, что он едва мог сдерживать бурю эмоций, которая грозила прорваться наружу. В тот момент он услышал шаги — тихие, почти незаметные. Это был Хуа Чэн. Он приблизился, не задавая лишних вопросов, не требуя ответа. Он просто стоял рядом, и этого было достаточно. Хуа Чэн понимал, что сейчас не было смысла говорить. Не было слов, которые могли бы изменить ход событий. В итоге всё же произнёс. — Мы все теряем что-то, — Сказал Хуа Чэн тихо, не глядя на Ци Жуна. Его голос звучал спокойно, но в нём было что-то глубокое и загадочное, что не позволяло оставаться равнодушным. Ци Жун повернулся к нему, его взгляд был полон отчаяния и непонимания. Он мог бы обвинить Хуа Чэна в том, что тот никогда не по-настоящему понимал его, что тот, возможно, даже не знал, что значит нести бремя ответственности за каждого. Но он молчал. Он не хотел вражды, не хотел продолжать этот путь борьбы, который всегда вёл к одиночеству в подземном мире. — Ты тоже не знал, — Сказал Ци Жун, хотя эти слова больше походили на вопрос, чем на утверждение. Хуа Чэн слегка кивнул, но его взгляд был сосредоточен на чём-то невидимом, что стояло между ними. Он знал, что между ними была огромная пропасть, и они оба были в её тени. Однако он также знал, что, несмотря на всё, они всё равно были связаны. Их пути пересекались, их судьбы переплетались. Пусть и только одним человеком. — Никто из нас не знает всего, — Произнес Хуа Чэн, его голос звучал всё так же холодно и уверенно. — Но я знаю одно: мы не можем позволить себе стоять на месте. Это разрушит не только нас, но и Се Ляня. — Ци Жун почувствовал, как что-то внутри него шевельнулось. Хуа Чэн прав. Он не мог продолжать замкнутым в своём собственном мире боли и сожалений. Он должен был действовать. Но что делать, когда всё, что он строил, рушится на глазах? — Ты тоже потерял что-то важное, ведь так? — Сказал Ци Жун, понимая, что в его словах скрыта не только боль, но и признание. — Но ты не сдаёшься. Ты двигаешься вперёд. — Хуа Чэн молчал. Его глаза немного сузились, и он чуть улыбнулся, но эта улыбка была мрачной, как тень, что преследует их по пятам. — Иногда не так важно, что мы теряем, — Ответил Хуа Чэн, глядя на Ци Жуна. — Важно, что мы готовы отдать ради того, что по-настоящему ценим. — Ци Жун задумался. Он не знал, чем всё закончится, но его внутреннее напряжение не отпускало. Он ощущал, как трудно принять решение, когда перед тобой два пути: один — полон боли и одиночества, другой — полной неизвестности. В тот момент из коридора раздались шаги, и в зал вошел Се Лянь. Он был одним из тех, кто всегда искал выход, даже в самых безнадёжных ситуациях. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах было что-то большее. Он знал, что отношения между братьями никогда не будут простыми, но он был готов бороться за то, что когда-то связывало их. Се Лянь подошёл к ним и, не говоря ни слова, встал рядом с Хуа Чэном. Он наблюдал за Ци Жуном, его взгляд был полон немого вызова, но также и глубокой заботы. — Ты всё ещё не готов принять правду, — Сказал он, обращаясь к брату. Его голос был мягким, но в нём скрывалась непреклонная решимость. — Ты всё ещё не хочешь понять, что мы все не можем жить по чужим правилам. Мы не можем продолжать убегать от того, что нам по-настоящему важно. — Ци Жун поднял взгляд на Се Ляня. Этот взгляд был острым, полным боли и ярости, но в нём также было что-то неуловимо уязвимое. — Ты не понимаешь, — Тихо ответил он. — Я не могу просто взять и забыть о том, что случилось. Я не могу просто повернуться и сказать: "Теперь всё будет хорошо". Это ведь не так. — Се Лянь шагнул вперёд, его глаза встретились с глазами брата. — Я тоже не могу забыть, — Сказал он. — Но это не значит, что мы должны остановиться. Мы должны двигаться вперёд, несмотря на боль. И если ты не можешь сделать это сам, я буду рядом. Мы будем рядом. Всё, что я прошу — это понять, что иногда мы должны сделать шаг в неизвестность, чтобы обрести то, что по-настоящему важно. — Ци Жун стоял в тени своих мыслей, не зная, что будет дальше. Он ощущал, как его сердце тяжелеет, как внутреннее напряжение нарастает. Он знал, что каждый шаг, каждый выбор, который он сделает, повлияет на будущее не только его, но и его брата. Но он также знал, что в этой туманной пустоте, в которой он находился, был один единственный путь — путь, который он должен был выбрать сам. Хуа Чэн сделал шаг вперёд, и его спокойный голос прервал тишину, которая царила между братьями. — Мы не можем изменить прошлое, — Сказал он. — Но мы можем выбрать, каким будет наше будущее. И это, пожалуй, всё, что мы можем сделать. — Ци Жун в последний раз взглянул на брата. Его сердце было охвачено неопределённостью, но он знал, что не может оставаться в этом состоянии бесконечно. Он должен был действовать, он должен был выбрать. Но что он выберет? Путь одиночества или путь с ними? Путь разрушения или путь, ведущий к новым возможностям? На мгновение он почувствовал, как его решимость тает в тени прошлого, но затем вспомнил, что, несмотря на всё, он всё ещё был частью чего-то большего. Частью той самой истории, которую они все вместе писали. Он медленно выдохнул, снова сосредоточив взгляд на этой сладкой парочке. — Хорошо, — Сказал он наконец, его голос был тихим, но уверенным. — Пойдём дальше. Но только вместе. — Ци Жун почувствовал, как тяжёлое молчание, что висело в воздухе, постепенно начинает рассеиваться. Его брат стоял рядом и его глаза отражали не только понимание, но и уверенность. Это было то, что ему было нужно. Не только сила, но и поддержка, которая могла вернуть ему ощущение, что он не один в этой битве. Взгляд Хуа Чэна был твёрдым, без колебаний. Се Лянь, напротив, излучал спокойствие, в которое Ци Жун едва ли верил, но именно это спокойствие заставляло его ощущать странную привязанность к этим двум людям. — Мы не можем идти по пути разрушения, — Произнёс Хуа Чэн, его голос вновь вернулся к той твёрдой уверенности, которая была в нём всегда. — Но если ты решишь продолжать, будешь идти не один. Это твоё решение, Ци Жун. — Се Лянь кивнул, его глаза всё так же ясные и решительные. Это был тот момент, когда Ци Жун понимал, что он не может убежать от реальности. Что бы ни произошло, он должен встретиться с последствиями своих решений. Ци Жун глубоко вздохнул, ещё раз окинув брата взглядом. Он чувствовал, как что-то внутри него меняется. И хотя внутреннее сопротивление всё ещё было, он знал, что не может отступить. — Вместе, — Прошептал он, не для того чтобы утешить их, а скорее для себя. — Вместе. — Но едва эти слова покинули его губы, как в дверь постучали. В этот момент воздух в комнате вновь заполнился напряжением. Ци Жун, Се Лянь и Хуа Чэн обменялись короткими взглядами. Они почувствовали, что что-то приближается, что-то, что может изменить ход событий. Дверь открылась, и на пороге стояли Фэн Синь и Му Цин. Их взгляды были полны решимости, а на их лицах играла едва скрытая тревога. — Мы пришли, чтобы спасти вас от Ци Жуна, ваше Высочество! — Объявил Фэн Синь, его голос твёрд, но с намёком на беспокойство. Смех Хуа Чэна звучал в комнате, как холодный ветер, в то время как напряжение вновь заполнило воздух... Продолжение следует…