Новый год на Земле

Лин Вень сидела за своим рабочим столом, заваленным бумагами и свитками. К каждому Новому году работы у неё становилось ещё больше — боги и духи торопились завершить свои дела, чтобы встретить праздник без лишних забот. Она поправила очки, которые появились у неё с недавних пор. Куча отчётов, куча бумаг. Да, она богиня литературы, уже факт того, что он небожитель должен наделять её хорошим зрением. Да, многим так казалось. Однажды Се Лянь снова сильно накосячил. Казалось бы, Наньгун Цзе почти сразу ему это простила, но нашему Богу мусора всё ещё было неловко. Как всегда решил загладить вину. Единственный давно заметивший, что Совершенная Владыка Линвэнь — первая богиня литературы, заведующая бюрократическими делами в Небесной столице, начала терять зрение, решил подарить ей очки. Узнав у некоторых её знакомых, какое у той зрение, он сразу оказался у неё в кабинете с очками. — Лин Вень. Как ваши дела? Я тут… Пришёл извиниться. — — Не стоит, господин наследный принц. — — Стоит, стоит. Возьмите. — Девушка глянула в чехол и закрыла его, удивлённо посмотрев на Ляня. — Что это? — Парень слегка замялся, за смущался. — Очки… Для вас. — — … Я не могу их принять. Я уже приняла извинения и без этого, не нужно покупать меня. — — Ох… Хорошо, я понял, тогда… Примите это в подарок на Новый год, я буду рад сделать вам этим приятно, часто замечал ваши проблемы со зрением. — — … Ладно, Се Лянь, спасибо. Ступай, если это единственное, по чём пришёл ко мне. — Так и появились у неё очки. Ладно, о чём мы? Она задержала взгляд на одном из отчётов, пытаясь вчитываться и понимать суть, но мысли не шли. Лин Вень была на грани, уже засыпала в бумагах, когда в кабинет вошёл Ци Жун — шумный и самодовольный, как всегда, она поняла, что спокойного вечера не предвидится. Эх, что он вообще здесь забыл? Кто ему здесь рад? — О, Лин Вень, ты слышала? Твой любимчик Се Лянь даже Новый год праздновать не собирается! — Заявил он, бросив на стол ворох писем. Лин Вень нахмурилась, попутно разглядывая бумаги. — Что ты несёшь? — — А что я? Сам слышал, как он сказал кому-то: “Мне не нужно праздновать Новый год, это всего лишь ещё один день”. Забавно, правда? Даже я умудряюсь устроить себе пир, а он… Ох! — Ци Жун продолжал говорить, но Лин Вень уже не слушала. Она знала, что не всегда стоит верить его словам, но всё же беспокойство поселилось в её сердце. Они правда сдружились с ним, было бы не красиво проигнорировать тот факт, что у Се Ляня и праздника не будет, пока остальные веселиться. Спустя несколько часов, закончив с очередной стопкой бумаг, она решила сама убедиться в правдивости этих слов. При помощи сети духовного общения она организовала вызов Се Ляня на небольшой разговор. Се Лянь пришёл, как всегда, вежливо улыбаясь. Его одежда выглядела немного изношенной, но чистой, а его руки держали скромный поднос с угощениями для Лин Вень — жест, который был для него привычным. — Се Лянь, — Начала она, как только он сел. — Ты ведь знаешь, что скоро Новый год? — — Новый год? Ах, да, прекрасный праздник! — Кивнул он. — И? Какие у тебя планы? — Се Лянь отвёл взгляд, будто застеснялся. — Ох… Планы? Я думал, что, может быть, просто… Побуду в храме. Это не так уж важно, правда? — — Не важно? — Её голос был чуть резче, чем она планировала. — Ты ведь знаешь, что это время, чтобы встретить праздник с близкими. — Се Лянь лишь улыбнулся, но в его глазах скользнула тень грусти. — У меня не так много близких, Лин Вень. — После этого Лин Вень поняла, что разговор окончен. Положив руку на лицо, она посчитала, что парень может быть свободен. Да, она не стала настаивать, это ведь не её дело. При этом в тот же вечер отправила сообщение Хуа Чэну, зная, что он наверняка не оставит это без внимания. ___ Хуа Чэн сидел на террасе Павильона Призрачных Цветов, наблюдая за снегопадом. Белоснежные хлопья кружились в воздухе, медленно оседая на ступенях и крышах, покрывая весь мир чистым покрывалом. Он любил зиму — в этих холодных ночах было что-то бесконечно спокойное. Раздался еле слышный гул сети духовного общения, да с недавних пор он знает пароль от неё. Хуа Чэн приложил два пальца к виску и услышал голос Лин Вень. — Хуа Чэн, здравствуй. Извиняюсь, что отвлекаю, но мне кажется, что Се Лянь в этот раз не собирается праздновать Новый год. Возможно, ты захочешь что-то предпринять. Если что, это только моё наблюдение. Береги себя. — Лин Вень больше не было слышно. Тот убрал пальцы от виска, глубоко задумавшись. — Не собирается праздновать? — Пробормотал он, поднимаясь с места. Для него было очевидно, что Новый год — это особенное время, когда близкие должны быть вместе. Если его гэгэ решил остаться в одиночестве, значит, он не считает, что есть кто-то, с кем можно провести хорошо праздничное время. Его на долго это озадачило. Чуть позже Хуа Чэн неспешно шёл по улице, не обращая внимания на пронизывающий холод. Снежинки плавно ложились на его плечи, таяли на чёрных берцах. В руке он сжимал небольшой красный конверт — символ удачи. Лин Вень только что сообщила ему, что Се Лянь не собирается праздновать Новый год. Эта новость вызвала у Хуа Чэна лёгкое удивление, хотя, слабо сказано. Его гэгэ, который всегда старался видеть радость даже в мелочах, на этот раз решил проигнорировать один из самых, казалось бы, значимых и весёлых праздников. Хуа Чэн нахмурился, его взгляд стал решительным. Нет, он не позволит, чтобы его гэгэ остался в одиночестве в такую ночь. Когда он добрался до святилища Се Ляня, то был встречен привычной тишиной. В храме не было и намёка на праздничные украшения. Вместо традиционных фонариков с каллиграфией на дверях висел лишь скромный кусочек ткани, оберегающий от ветра. Се Лянь сидел в уголке на циновке, шьющий изношенный рукав своего одеяния. — Гэгэ, — Мягко позвал Хуа Чэн, входя внутрь. Се Лянь поднял голову и приветливо улыбнулся. — Хуа Чэн, ты здесь. Не замёрз? На улице довольно холодно. — — Нет, — Уверенно ответил Хуа Чэн, отряхивая снег с плеч. — Но вот я смотрю, здесь явно не пахнет праздником. Ты разве не собираешься встретить Новый год? — Се Лянь на мгновение замешкался, откладывая шитьё. — Хуа Чэн, я думал… это не так уж важно. Новый год — это для тех, у кого есть семья, чтобы отмечать вместе, а я... Хах… Я одинок. Мне не с кем справлять. — Хуа Чэн прищурился, его красный глаз сверкнул решимостью. — Гэгэ, — Произнёс он мягко, но с ноткой упрямства, — Ты не одинок. Се Лянь слегка удивился тону Хуа Чэна, однако промолчал. — Я ведь всё ещё с тобой, помнишь? — Продолжил Хуа Чэн, делая шаг ближе. Он протянул конверт Се Ляню. — Давай начнём с этого. — Се Лянь замер, глядя на красный конверт, украшенный золотым орнаментом. — Хуа Чэн, это... — — Хунбао, — Объяснил Хуа Чэн с лёгкой улыбкой. — Символ удачи и счастья. Разве гэгэ не заслуживает удачи в Новом году?— Се Лянь не знал, что сказать. Он осторожно взял конверт, словно это был не просто подарок, а нечто гораздо более ценное. — Спасибо, Хуа Чэн, — Тихо произнёс парень, глаза его смягчились. — Но зачем ты так стараешься?— — Потому что это ты, гэгэ, — Ответил Хуа Чэн без тени сомнения. — Для меня нет никого важнее тебя. —. Тишина окутала их на мгновение, нарушаемая лишь лёгким скрипом ветра за дверью. Хуа Чэн обвёл взглядом храм. — Здесь слишком тихо. Ты что, не собираемся украшать храм к празднику? — Се Лянь отвёл взгляд, уже было готовый возразить, но Хуа Чэн начал действовать раньше. Он уверенно шагнул к двери, открывая её настежь. — Гэгэ, подожди меня немного. Я скоро вернусь. — Прежде чем Се Лянь успел что-либо сказать, Хуа Чэн исчез в вихре снега, оставив за собой едва заметный след и пару бабочек, которые быстро куда-то улетели. Се Лянь улыбнулся, покачав головой. — Этот мальчик… Мой мальчик… — Едва он успел вернуться к своему шитью, как дверь вновь распахнулась и Хуа Чэн вошёл в храм, держа в руках связку красных фонарей и ленты с иероглифами на удачу. — Хуа Чэн, это… Зачем? — — Мы будем украшать. Сегодня храм моего гэгэ засияет ярче всех, — Сказал Хуа Чэн, улыбаясь. — Но зачем так много? Это ведь... — — Гэгэ, — Прервал его Искатель цветов, слегка наклонив голову, он улыбался, — Ты действительно думаешь, что я позволю тебе встретить Новый год в таком одиночестве? — Се Лянь не нашёлся, что ответить. Его сердце наполнилось теплом, и он понял, что сопротивляться бесполезно. — Хуа Чэн… Не могу отказать, когда ты так настаиваешь. — И они вместе взялись за украшение храма, внося тепло и свет в скромные стены. ___ Се Лянь взял один из красных фонариков и задумчиво провёл по его поверхности пальцами. — Знаешь, Хуа Чэн, я даже не помню, когда в последний раз так украшал храм. — — Тогда самое время вспомнить, — Ответил Хуа Чэн с лукавой улыбкой, аккуратно развязывая свёрток с лентами. Они начали развешивать фонарики по углам и вдоль балок, закрепляя их золотыми шнурами. Хуа Чэн ловко забирался на табурет, чтобы прикрепить один из фонарей повыше, а Се Лянь поправлял натянутые ленты, чтобы всё выглядело аккуратно. — Хуа Чэн, не слишком ли это ярко? — С улыбкой спросил Се Лянь, глядя на огоньки, которые один за другим зажигались по всему храму. — Для гэгэ не бывает «слишком ярко», — Отозвался Хуа Чэн, спрыгивая с табурета. Се Лянь тихо рассмеялся и покачал головой. — Иногда мне кажется, что ты слишком обо мне заботишься. — — Разве это плохо? — Хуа Чэн склонил голову, глядя на него с лёгкой улыбкой, в которой читалась искренняя привязанность. — Нет… — Се Лянь посмотрел на него, на миг задержав взгляд. — Полагаю, это даже более, чем хорошо. — Тепло между ними нарастало, наполняя пространство чем-то, что казалось почти осязаемым. Когда украшения были развешаны, Се Лянь обернулся, чтобы полюбоваться результатом. Его храм преобразился: яркие красные фонари, ленты с пожеланиями счастья и достатка, даже маленькие бумажные цветы, которые Хуа Чэн достал откуда-то, оживили помещение. — Красиво, не правда ли, гэгэ? — Спросил Хуа Чэн, вставая рядом с ним. — Очень, — Мягко ответил Се Лянь. — Ты всегда всё делаешь таким особенным, Хуа Чэн. — — Только для гэгэ, — Негромко произнёс Хуа Чэн, смотря на него. Се Лянь улыбнулся, чувствуя, как сердце наполняется теплом. — Может, теперь попьём чай? Я приготовлю. — — Давай, — Легко согласился Хуа Чэн. — Но только если позволишь мне помочь. — — Справлюсь сам, — Рассмеялся небожитель, направляясь в сторону кухни. Хуа Чэн, однако, последовал за ним, не собираясь оставлять гэгэ одного ни на минуту. ___ На кухне Се Лянь зажёг небольшой огонь под чайником. Хуа Чэн устроился неподалёку, скрестив руки на груди, наблюдая за каждым движением своего гэгэ. — Ты ведь даже не знаешь, как сидеть спокойно, верно? — С лёгкой улыбкой заметил Се Лянь, бросив взгляд на Хуа Чэна. — Если я рядом с гэгэ, зачем мне быть спокойным? — последовал быстрый ответ. Се Лянь тихо рассмеялся, покачав головой. Пока вода закипала, он вытащил пару простых чашек и немного листового чая, который кто-то когда-то ему подарил. — Этот чай… Не из тех, что ты приносил? — Се Лянь взглянул на Хуа Чэна подозрительно, ранее он не видел такого чая у себя дома. — Нет, но я бы мог принести лучше, если захочешь, — Ответил Хуа Чэн, чуть приподняв бровь. — Ты и так делаешь слишком много для меня. Ты же знаешь, как я ценю даже какие-то мелочи... — Хуа Чэн ничего не ответил, но в его взгляде промелькнула мягкость. Когда чай был готов, Се Лянь разлил его по чашкам и сел напротив Хуа Чэна. Оба молча подняли чашки, наслаждаясь первым глотком. Тепло распространилось по телу, а аромат наполнил комнату спокойствием. — Это приятно, —Наконец произнёс Се Лянь, глядя в чашку. — Разве я мог бы предложить что-то плохое гэгэ? — Лукаво заметил Хуа Чэн, а после его тон стал чуть серьёзнее: — Ты слишком привык обходиться малым, гэгэ. Иногда важно позволять себе немного больше, чем обычно. — Се Лянь на миг задержал взгляд на собеседнике. — Хуа Чэн… Ты ведь понимаешь, что для меня этого уже более, чем достаточно?... — — Если так, значит, я должен стараться ещё усерднее, — Ответил Хуа Чэн, не отрывая взгляда. Се Лянь хотел возразить, но слова застряли в горле. Вместо этого он лишь снова улыбнулся, потянувшись за чашкой. ___ Позже, уже убирая чашки, Се Лянь вдруг осознал, что это чувство тепла и спокойствия, которое он испытывал рядом с Хуа Чэном, было чем-то гораздо большим, чем простое счастье. Это была забота, такая искренняя, что ему даже становилось неловко. Ему хотелось отдавать такое же тепло в ответ. Он присел на край стола, задумавшись, а потом тихо пробормотал себе: — Саньлан… Почему ты всегда делаешь меня таким счастливым?... — В этот момент Хуа Чэн вошёл в комнату, держа в руках ещё один фонарик. — Потому что ты заслуживаешь этого, гэгэ, — Произнёс он так же тихо, как и его Се Лянь. Се Лянь поднял взгляд на Хуа Чэна и вдруг понял, что, возможно, впервые за многие годы у него появилась настоящая причина ждать Новый год… Се Лянь задумчиво смотрел на Хуа Чэна, ощущая, как сердце наполняется теплом. Он не мог не улыбнуться в ответ на эти слова. Улыбка получилась чуть грустной, но искренней. — Ты всегда был таким упрямым, Саньлан, — Тихо произнёс он, опуская взгляд. — Иногда мне кажется, что ты знаешь меня лучше, чем я сам. — Хуа Чэн подошёл ближе и присел рядом, поставив фонарик на стол. Его взгляд был мягким, но в нём читалась непоколебимая уверенность. — Потому что я всегда смотрел на тебя, гэгэ. Каждое мгновение, каждый твой шаг… Всё это для меня дороже всего, что есть на свете. — Се Лянь смутился, не привыкший к такому вниманию. Он прикрыл глаза и вздохнул, пытаясь подобрать слова, но Хуа Чэн снова опередил его: — И я не позволю тебе снова остаться в одиночестве. Особенно в такой день. — Се Лянь улыбнулся ещё шире, чувствуя, как что-то тёплое и давно забытое пробуждается внутри него. Он вдруг понял, что это чувство… Надежда? Да, надежда на то, что он любим, что главный праздник, отмечаемый в кругу близких людей, не пройдёт мимо наследного принца. — Тогда… — Се Лянь встал, оглядывая украшенный храм. — Почему бы нам не сделать этот Новый год действительно особенным? Для нас обоих. Что думаешь, Саньлан?... — Хуа Чэн удивлённо вскинул бровь, но его лице быстро осветилось радостью. — Гэгэ… Ты хочешь…? — — Да, — Слегка неуверенно ответил Се Лянь. — Я хочу, чтобы ты был рядом. Чтобы этот храм наполнился не только светом фонариков, но и нашим… Настоящим теплом. Иначе… Я не знаю, зачем ты здесь. — Хуа Чэн встал и подошёл к нему ближе, взгляд его стал серьёзным: — Гэгэ, спасибо, я постараюсь. Я обещаю, этот Новый год станет незабываемым. — Их взгляды встретились, и на мгновение между ними повисла тишина, наполненная тысячами невысказанных слов. Се Лянь впервые за долгое время почувствовал, что он не просто спасённый или забытый бог — он был любимым. — Тогда давай начнём готовиться, — Мягко сказал Се Лянь, отворачиваясь, чтобы скрыть лёгкий румянец на щеках. Хуа Чэн улыбнулся, наблюдая за ним. В этот момент он знал одно: он никогда не позволит своему гэгэ снова почувствовать себя одиноким. — Новый год будет нашим, гэгэ, — Тихо прошептал он, напоминая себе, что впереди ещё много удивительных моментов. Се Лянь ещё раз оглядел храм, где теперь царила атмосфера тепла и уюта. Каждый фонарик, каждая лента напоминала ему о чём-то давно забытом — о доме, который он потерял, и о семье, которая теперь была рядом, даже если состояла из одного человека. — Саньлан… — Тихо произнёс он, снова взглянув на Хуа Чэна. — Спасибо за то, что ты здесь, со мной. — — Гэгэ, — Мягко ответил Хуа Чэн, подходя ещё ближе. — Я всегда буду здесь. Как минимум, пока ты этого хочешь. — Се Лянь на мгновение задумался, словно что-то вспоминая. Его взгляд стал чуть отстранённым. — Интересно, как там… Фэн Синь и Му Цин? Давно я их не видел. — Произнёс он, больше для себя, чем для Хуа Чэна. Хуа Чэн слегка нахмурился, но тут же улыбнулся, заметив, как тёплые воспоминания скользнули по лицу Се Ляня. — Они точно найдут способ поссориться даже в Новый год, — Усмехнулся Хуа Чэн, скрестив руки на груди. Се Лянь тихо рассмеялся, но в его глазах появилась какая-то тень грусти. — Хотелось бы… Чтобы и они нашли своё счастье. — Хуа Чэн посмотрел на него с нежностью. Он знал, что для Се Ляня счастье других всегда будет стоять на первом месте. — Они справятся, гэгэ. У каждого свой путь. Но сейчас… этот момент — только наш. — Се Лянь кивнул, позволяя себе снова улыбнуться. Они оба вновь осмотрели украшенный храм. В воздухе витало ожидание чего-то нового, словно прошлое, наконец, начало отступать, давая дорогу светлому будущему. — Саньлан… — Тихо произнёс Се Лянь, не глядя на него. — Я рад, что этот Новый год мы встретим вместе. Спасибо тебе. — Хуа Чэн не ответил. Он просто подошёл ближе и осторожно взял руку Се Ляня в свою. Тишина больше не была пустой или тягостной. Она наполнилась теплом, словно предвещая начало чего-то важного. В этот момент Се Лянь знал, что он больше не один. За пределами храма, вдалеке, где-то среди гор и храмов, Фэн Синь и Му Цин готовились к своему Новому году. Впрочем, Се Ляню не за чем было переживать. Их вечные ссоры были ещё на месте, так что всё точно было хорошо. А здесь, в этом маленьком храме, два сердца встретили друг друга, готовясь начать новую главу своей истории. Новогоднюю главу. Да и не только своей истории…

Продолжение следует…