Том 1. Любовь спустя столетия

И в любви, и в ненависти к себе;

Я буду с тобой рядом.

      ─ Религия лишь плод человеческого разума, ─ Луи тяжело вздохнул ─ я видел как одна сменяет другую. Так в чем ее суть? Это лишь человеческая глупость. Никто из нас и не приблизился к пониманию всевышнего. Он недоступен нам. Ты когда-нибудь верил в языческих богов, Серафим?       Мужчина покачал головой:       ─Нет. Отец был не заинтересован в этом.       Луи всплеснул руками.       ─ Что ж, тебя еще никто за это не покарал. Так может не существует кары? Нет и ада. Мы просто умрем перестанем существовать. Мы часть природы, часть ее пищевой цепи. Часть которая выбилась из-под контроля.       Луи лениво болтал вино в бокале. Оно призывно текло редкими каплями по его шее. Войцех на чьих коленях он сидел был в обличии девушки. Сегодня Луи вел себя довольно целомудренно даже почти не прижимался ни к кому и одет был в довольно сдержанную рубашку и жилет, вызывая у вех диссонанс в голове. Виной тому проведенная с Каминскими ночь или что-то еще, знают пожалуй только довольно улыбающиеся супруги.       Гостиная в которой они сидели была обставлена простой мебелью не слишком старой, примерно пятилетней давности. Все было очень блеклым. Яркие цвета раздражали глаза братьев, от того от них полностью отказались. Шторы не закрывали больших окон и дневные лучи света свободно проникали в комнату.       Артур с безразличием смотрел на всех присутствующих. Депрессия ─ страшная штука еще страшнее когда все кто тебе дорог тоже ей подвержены. Разве спустя столько лет боли и отчаянья они могли испытывать что-то еще?       Даже Вилберт и Вольфганг которым лишь по двести восемьдесят лет (для остальных смешная цифра), почти на сорок пять лет они младше Луи, но даже их постигла скука. Жизнь теряет краски примерно в первые две сотни, а дальше остается только безразличие.       Артур когда-то почувствовал это на себе. Видел как это случается с другими. Больно было видеть, как это происходит с братом, а позже сыном и племянником. Но остановить это никак нельзя.       За всю свою жизнь он понял только одно: избавить себя от боли можно только жестокостью. Если тебя бьют, терпеть нельзя. Он уже дотерпелся однажды, а ведь не сделал тогда ничего плохого.       Единственными кто не подвергся этому оказались Войцех и Атабек, они бесили своим искренним счастьем. Словно, их кто-то все же смог спасти. Вот только кто?       ─ Ты ученый. Разве не должна религия для тебя быть чем-то глупым?       Нехотя оторвавшись от губ Войцеха, Луи бросил в его сторону:       ─ Моя вера никак не влияет на мой интеллект.       Луи не обращая это внимания продолжал ворковать с Войцехом.       Артур глянул на Атабека, сидевшего от него по правую руку. Тот даже не смотрел в сторону поляка, его вообще не волновало, чем занимаются Войцех и француз, сидевший на коленях его мужа.       Поцеловав запястье мужчины, Луи продолжает заигрывать.       ─ Моя дорогая, позволишь узнать тебя поближе?       ─ Почему нет?       Улыбнувшись Войцех притягивает Луи ближе к себе, кладя руки ему на ягодицы.       ─ Итак, твой муж самый сильный воин с ближнего востока, ─ Атабек перебил его:       ─ Я не самый сильный.       Луи просто хлопнул глазами.       ─ А кто сильней?       ─ Айгыз почти всегда меня побеждает. С Алсу мы давно сравнялись. Может Гульяра, но она не захотела со мной драться, я не настаивал.       А вот тут влез уже, что удивительно, Вольфганг, сидевший рядом с отцом, братом и русскими:       ─ Почему?       ─ Я тогда недавно умер. Тело болело очень сильно. Войцех запретил. Не хотел, чтобы я калечился еще сильнее. Да и я был бы намного слабее, чем есть на самом деле.       Артур удивленно на него посмотрел. Атабек не казался ему тем, кто мог пережить такое. Смерть для них страшна. Выжить если кому-то удалось тебя убить почти невозможно.       Атабек нервно засмеялся.       ─ Чему вы удивляетесь? У отца были достаточно сильные удары.       Артур не любил лезть людям в душу но все же спросил его:       ─ Это он оставил те шрамы?       Ответ последовал почти сразу.       ─ Все они от его рук. Больше они никогда на мне не оставались.       ─ А на шее?       Серафим никогда раньше не осмеливался задать этот вопрос. Он казался слишком личным. Но раз у них настало время откровений, стоит узнать правду.       ─ Из-за него, ─ еле выдавил Атабек было видно как тяжело давались ему слова. Но Артур не умел жалеть.       Артур не замечал прежде немного синеватый след от веревки на загорелой шее, у Аддлера он гораздо заметнее из-за бледной кожи.       Однако Аддлер не прятал под одеждой дюжину сотен шрамов покрывавших все тело. У Аддлера все проблемы в голове которую не вылечишь ничем.       Слезы сами невольно покатились по щекам Атабека. Давно забытая боль снова напомнила о себе. Шрамы, потому и не затягивались, отец засел у него в голове. Атабек даже сейчас мог во всех подробностях вспомнить все свои мольбы, просьбы остановиться, крики каждой сестры, их утешительное «Все хорошо» произносимое каждое утро после бессонной ночи.       Но маленький Атабек знал, что все далеко не хорошо.       Артуру должно быть все равно, но почему-то он вопреки всему прижимает его к себе. Смотрелось это нелепо, большой, высокий и широкий Атабек и Артур ниже его на голову худой и тощий. Но Артур не отпускал его.       ─ Вроде бы не в твоих обычаях пускать слезы, ─ Артур совсем слабо улыбнулся.       ─ Ты бы не плакал если бы твою сестру чуть не убил ваш родной отец?       Артур не ответил, потому что тоже плакал, пусть никто этого и не увидел. Но сочувственный взгляд Аддлера был слишком понимающим.

***

      Все время своего пребывания Артур бросал взгляды на Войцеха. И если бы последний не знал о проблеме всего семейство Фрейд это было бы похоже на нездоровый интерес мужчины к нему.       Кивнув на дверь Артур поднялся и вышел. Войцех проследовал за ним.       Войцех привык к такому. Люди почувствовав что могут прикоснуться к магии использовали этот шанс пытаясь спасти кого-то кто им дорог. Но Войцех не фея и не джин из лампы его сила слишком ограничена. Он мог спасти от чумы или туберкулеза, но если смерть дышала больному в спину он был почти бессилен. Раньше он часто считал себя бесполезным, со временем стало проще. Пришло смирение: он научился говорить людям, их близким, что они умирают и с этим ничего нельзя сделать.        ─ Я знаю Аддлер даже не пытался просить. Ты можешь снять проклятие?       Войцех сразу обрушил на него правду:       ─ Родовое ─ нет.       ─ Хоть один способ! Хоть что-то!       Голос Артура звучал истерично и срывался на каждом слове. Войцех понимал его, но помочь никак не мог.       ─ Нет. Клин вышибают клином. Если кто-то наложил что-то столь сильное нужна проклятая превосходящая Ядвигу и мою мать вместе взятых, а это почти невозможно.       Глаза Фрейда наполнились слезами.       ─ А если продать душу дьяволу?       ─ Сведешь себя с ума еще сильнее. Аддлера это не спасет. Вилберту и Вольфгангу может быть поможет. Но ты думаешь им станет легче?       Войцех надеялся, что Артур не прибегнет к крайним мерам. Может следовало сказать об этом Аддлеру? Мужчина бы точно проследил за младшим братом и не дал наделать глупостей.

***

      Пока Артур и Войцех были в коридоре в гостиную начал стучаться Сережа. Он знал, что господ тревожить нельзя, но ситуация была немного странной.       У главных дверей никого не оказалось и мальчик не придумал ничего лучше чем просто ворваться в дом.       Не дожидаясь ответа он открывает незапертую дверь.       ─ Серафим Кириллович, тут прилетела птица, ─ Сережа держал в руках голубя, птица выглядела до того изнуренно добиралась она из последних сил, к ее лапке тонкой ленточкой был привязан меленький клочок бумаги ─ видно заблудилась. Я подобрал ее на самом краю деревни.       ─ Это Сена, давай ее мне, ─ Луи протянул руки забирая речку из рук Сережи.       ─ Можешь идти, ─ Серафим кивнул мальчику, тот быстро скрылся за дверями не смея больше мешать господам.       Луи развернул бумагу, начиная читать.       ─ Прошу прощения, ─ Луи быстро поднялся.       ─ Франц?       ─ Да, ─ Луи нервно сжал лист бумаги ─ мне нужно к нему. Прямо сейчас.       Луи поднялся с Атабека и коротко поцеловал Серафима и Аддлера. Вернувшемуся Войцеху тоже достался прощальный поцелуй.       ─ Au revoir mes chers amis. Увидимся позже.       Луи выглядел разбито когда уходил. Все понимали что младший брат для Луи важен. Они не обижались, понимали, что на его месте бы тоже сорвались по первому зову. Франциска лично знали только Фрейды, у остальных не было возможности познакомиться.       А Лорье дома ждало одно очень важное дело. Любовное зелье у него в руках осталось только отомстить бывшему зятю-ловеласу, и нынешнему неудавшемуся парню брата тоже.

***

            Вставать в шесть утра одному с холодной постели было одной из тех вещей что Паша ненавидел. Когда приезжали гости, у Серафима находились ранние дела, жутко бесившие Павла.       Обнаружилась пропажа сама по себе. Братец был не один, а с Войцехом. “Опять эти утренние поцелуи” ─ Паша недовольно посмотрел на них.       ─ Что на этот раз? Снова обойтись без тебя не могут? Сим, возвращайся в постель. У тебя в выходной.       Но его не услышали. Серафим продолжал нежиться в объятиях Войцеха. Их губы сплетались так страстно, а руки Серафима так сильно давили на шею и притягивали мужчину еще ближе. Войцех отвечал взаимными ласками, поглаживая талию Серафима.       Паше стало обидно. Вот с ним Серафим так по утрам никогда не целовался. Нет он не ревнует. Конечно нет. Может только самую малость.       Детское и глупое чувство. Вот только даже если повзрослеть, оно от тебя никуда не девается. Сидит у тебя внутри и душит когда видишь что-то подобное.       Серафим иногда вплетал свои руки в волосы Войцеха. У Паши тоже когда-то были длинные волосы, доходили почти до плеч. Сейчас он коротко их стрижет. Может стоит их снова отрастить, тогда брат будет также и с ним целоваться?       Войцех оторвался от губ, и Паше показалось что эта пытка сейчас прекратиться, но нет. У Каминского сорвалось с языка:       ─ Mieloji.       “Любимый”. Любимый? Серьезно? Как просто. Даже звучит глупо. Но Серафим улыбается, “Ему и вправду нравиться это слушать?”       Поняв что тут он лишний Паша ушел.

***

      Сидеть на поляне рядом с братом и супругами для Паши было очередным мучением. Почему они просто не могут оставить в покое его и его дар? Серафим беспокоился даже слишком сильно, по мнению Паши. Ему уже хотелось пустить все на самотек. Ничего не ведь помогало. Но ради брата он терпел.       ─ Вам нужно попробовать отпустить их, ─ Войцех был спокоен словно не предлагал им самую безрассудную идею в их жизни.       Войцех прикрыл глаза и через пару секунд на его плече появился его дар. Существо бывшее ростом не больше мизинца, болтало своими конечностями, улыбаясь. Оно будто горело и в тоже время само было этим огнем.       Паша скривился напоминание об этих созданиях отзывались воспоминаниями о не самых приятных днях.       Такое же как и у Войцеха существо появилось и у Серафима. Только оно не горело, а имело оболочку похожую на бледно-синюю кожу. Лад, так звали дар Серафима, послушно сидел на ладони хозяина.       Настала очередь Паши.       Жив упорно не хотел покидать недра Паши и почти вцепился во внутрь. Но сопротивляться долго не смог и спустя минуту уже сидел на голове.       Лапки у него были холодные. “Будто жабьи” ─ подумалось Паше. Неприятно склизкие они мочили ему волосы и, не желая терпеть это, Паша снимает его с головы.       Недовольно оглядывая существо Паша вскричал:       ─ И вот это живет внутри меня?!       ─ Да. Вот это маленькое существо спасло вас с братом от татаро-монгол.       Справедливо. Но Паша не унимался.       ─ Почему оно такое уродливое?       Вопрос вполне правильный, потому что короткие лапки и глаза цвета тины на круглой голове, которая была больше туловища, все это смотрелось несуразно.       Под строгим взглядом Войцеха, Атабек настойчиво пытался сделать вид что не смеется.       Чудище не оценивший такого обращения к собрату потянулся своими лапками к Паше. Кулачки он сжать не мог и колотил по нему просто отростками.       ─ Чудище!       Маленькое существо, услышав голос Войцеха, тотчас отдернуло ручки.       Хозяин поднял его на руки ─ Паша не со зла. Не трогай его, пожалуйста.       Кивнув, существо насупилось и потопало к Атабеку, компанию которого сочло более привлекательной, чем нерадивого хозяина и его братьев. “Зачем хозяин защищает этого глупого человека?” ─ увы, но Чудище мог только думать, говорить он не умел.       Атабек помог существу забраться на его плечо.       ─ Ну, привет Чудище. Редко ты в последнее время выползаешь. Чужаков много?       Чудище кивнул. Большая рука накрыла его голову. Существо не понимало человеческих замашек, но принимало столь странное проявление чувств и не сопротивлялось.       ─ Почему ты назвал его Чудище?       Серафим с интересом и непониманием посмотрел на брата.       Атабек немного обижено пробурчал в сторону:       ─ Это от слова чудо.       Поставив на землю Лада, Серафим таким образом разрешил ему гулять по этому полю, чем Лад и воспользовался.       Переступить через себя Паше было тяжело, но он все же отпустил малыша. Жив побежал сразу как только его ножки коснулись земли. Паша сразу же об этом пожалел.       ─ Стоять!       ─ Отпусти его, ─ Войцех ободряюще улыбнулся и чуть сжал плечо давая понять что все под контролем ─ свежий воздух и свобода ему полезны.       Паша через силу кивнул, но продолжил пристально смотреть на существо.       Все три дара вскоре залезли на Атабека.       Чудише и Атабек давно знакомы, поэтому дар чувствовал вседозволенность и не стесняясь спокойно лазил по мужчине. В какой-то момент Чудище ловко извернувшись поцеловал мужчину в уголок губ. Войцех покраснел. За столько лет брака он не привык только к тому что дар тоже может выражать свои чувства к Атабеку.       ─ Минем җаным, ─ Атабек раскрыл руки приглашая мужа в объятия. Войцех прижался к нему и звонкий чмок в макушку раздался на всю поляну.       Паша фыркнул и недовольно просверлил их взглядом, они пришли сюда не за нежностями. Но спрятать короткие взгляды в сторону брата полные надежды он не смог.       Поняв, чего хочет младший, Серафим притянул его к себе оставляя быстрые поцелуи на его горящих от смущения ушах.       ─ Фим, ну, хватит. Не при всех же, ─ Паша оттолкнул брата, хоть и хотелось продолжить.       Тем временем дары продолжали блуждать по Атабеку. Жив и Лад впервые чувствовали человека. Им было непривычно. Вроде интересно, но хозяевам такой интерес не слишком нравился.       Особенно беспокоился Паша. Муж сводного двоюродного брата должно быть сумасшедший, раз подпускает тех кто может убить его одним махом вот этих безобразных отростков.       То, что произошло дальше, не укладывалось в голове Паши вообще никак. Чудище раскрыл пасть и укусил Атабека, тот даже не шелохнулся словно его каждый день вот так почти сожрать пытаются.       ─ Это нормально?       Войцех до этого спокойно смотревший на мужа, немного удивленно повернулся к Паше.       ─ Ну, не убивают же они его, ─ пожав плечами Войцех продолжил пялиться на мужа.       Паша крупно вздрогнул. Дар почувствовав страх хозяина стал сдержаннее, убрав ручки подальше от Атабека, что не укрылось от всех остальных.       ─ Он чувствует тоже что и ты, ─ Войцех снова положил руку на его плечо, выражая свою поддержку.       Паша сжал свои плечи сильнее.       Вдох.       Выдох.       “Это давно в прошлом.”─ Паша повторял это как мантру, пытаясь убедить себя в том, что это чистая правда.       Это подействовало. Жив словно стал ярче. Существо залезло на плечо Атабека подбираясь к его шее. Маленькие ручки забыв про страх коснулись шрама.       Этого Паша уже не мог вынести. Воспоминания из прошлого крики людей, его испуганные глаза, Паша не вынесет этого во второй раз.       ─ Хватит!       Получилось слишком резко. Дрожь в теле слишком заметна. Но успокоить ее не получалось. Глупо. Серафим не поймет ничего вот так, но все равно страшно.       Жив спорить с хозяином не стал. Атабек посадил его на землю. Быстро затерявшись в высокой траве, и, вынырнув через аршин, Жив держал в руках цветок который протянул Паше.       ─ Что за ребячество?       Малыш погрустнел. Войцех внимательно посмотрел на Пашу что-то говоря ему одним взглядом.       Паша молча принял цветок из рук существа. Жив до того обрадовался что прыгнул на хозяина с объятиями.       Вскричав Паша отлетел от него подальше, ─ ты чудовище, не смей меня трогать!       Шальные распахнутые глаза Паши, говорили больше чем нужно. Паша боялся своего дара и никто не знал почему. Серафим знал, но далеко не все. И недосказанность чувствовалась все сильнее. Паша понимал это, но завесу тайны не открывал.       ─ Да к черту все это! Возвращайся назад! Сейчас же!       Паша с гневом смотрел на маленькое существо, виновато опустившее голову.       Жив не смел спорить.       ─ Паш, ─ Серафим хотел остановить брата, но тот уже поднялся.       ─ Не нужно, Сим. Ты знаешь это бесполезно.       Глаз под повязкой заныл, давно забытой болью.       Сочувствующие взгляды только сильней давили на него.