Be My Home

      Джисон в свои двенадцать изначально не преследовал цели стать альфой. На самом деле, ему даже было как-то без разницы, кем именно становиться в будущем, главное, чтобы его любили и уважали. Уважения он желал, наверное, даже больше, чем всего остального. Он как раз вступил в тот возраст, когда хотелось, чтобы взрослые начали считать его за равного.       Джисона таковым никто не считал. Даже когда он пытался рассказать что-то, что он узнал из документалок или книг, его прерывали и говорили, чтобы он болтал меньше и не выпендривался тем, что он типа умный. Родители обычно просто кивали, но не особо слушали, вот и получилось, что уважения он ни от кого не получал.       Наверное, это и стало его первым толчком к желанию стать альфой и только альфой, ведь тогда к его словам будут прислушиваться и сам он будет достаточно авторитетным, а люди уже не будут говорить, что он просто хвастается своими знаниями. Ему казалось, что если он проявится как альфа, то и его характер кардинально поменяется с милого, немного наивного на супер мужественный.       К тринадцати эта установка только усилилась, и он уже горел мыслью, что через годик-два у него будут первые признаки вторичного пола. Он не задумывался, что может стать бетой или даже омегой. Это для него было чем-то невообразимым. Он уже настроился на то, что будет альфой, и верил в это всем сердцем.       И вот, однажды, когда Джисон несся по коридору с блокнотом в руках, стараясь быстрее добежать до подоконника и переписать самую интересную информацию, что он узнал на биологии, он столкнулся в коридоре с парнем на года два старше него. В руках у него были книжки, а глаза закрыты плотной завесой каштановых волос, что слегка кудрявились в чёлке. Очки Джисона слетели с его переносицы и приземлились около рук парня, что собирал свои учебники, бабочками развалившимися по полу вокруг него, а блокнот вообще вылетел из рук непонятно куда.       — Прости, ты в порядке? — спрашивает тот мягким мелодичным голосом, улыбаясь. Он берёт цветастые очки за дужки и передаёт мальчику, что смущённо прячет их за спину, попутно лапая линзы подушечками пальцев и морщась оттого, как сложно будет оттирать это позже. Говорил же Джисон родителям поменять оправу, а то что за позор! Наверное, этот незнакомец подумал, что он какой-то первоклассник, заблудившийся не в том корпусе. И ещё про щёки наверняка скажет, что как у младенца на плечах лежат.       — Да, я в норме. А Вы, сонбэ-ним? — Джисону не нужно было думать, младше незнакомец или старше, как минимум цифра на его учебниках ему всё сказала, так ещё если их поставить рядом, Джисон вообще будет на полторы головы ниже, с тонкими ручками, плоским пузиком и хомячьими щёчками, в то время как парень перед ним уже достаточно сформировался физически и выглядел мощнее него. Джисон думал, что он альфа, потому что такими гигантами могут быть только они.       В тот момент он не размышлял над тем, что это всё из-за возраста, а мягкий запах ромашек, смешанный с солнечным жаром, мог быть у всех, зачем так зацикливаться на этом? У его дяди, который сын бабушкиной сестры, какой-то там родственник мальчика, запах которого вообще напоминал кактусы, как и его причёска, хотя он омега. Джисон, кстати, сказал ему про кактусы, но тот его честности, кажется, не оценил, как и все родственники, сказав, что он нетактичный и невоспитанный.       А что делать, если он реально кактус?       — Да-да, я тоже, — произнес парень. Случайно он увидел среди своих книг один маленький блокнот, на котором написано «Всё самое интересное, что я узнал», который явно принадлежал не ему. Джисон подскочил, чтобы забрать вещь, потому что ему уже говорили, что этот блокнот он носит чисто для выпендрежа. Ему не нужно позориться перед этим очень красивым сонбэ ещё больше, он и так без того наделал много всего. — Вау, похвально! — прервал его панику парень, передавая записи ему. — А что тебе больше всего интересно?       — Я люблю животных. И ещё иногда про космос смотрю, но там слишком трудно. Нам не преподают на физике пока что такое. Но вот я вырасту и поступлю на астрофизика, там мы будем всё это изучать! — поделился Джисон с сияющими глазами, радуясь, что кто-то сам его спросил. Мама бы сказала, что он присел на уши незнакомцу, но никто не заставлял его спрашивать о чём-либо своего хубэ, так что Джисон никакого чувства вины, по крайней мере сейчас, не испытывал. — Мне нравится физика, я думаю, что она лёгкая. Вот бы ещё химия началась! Но вообще мой любимый предмет всё же математика. Я ещё не определился, геометрия или алгебра.       Старший парень смотрел серьезно, но по итогу не смог сдержать смешки, прикрываясь учебниками и трясясь всем телом от неконтролируемой истерики. Джисон, конечно же, смутился и опять пожалел, что вообще открыл рот. Никто его не понимал. Он обиженно встал, отряхиваясь и уже собираясь уходить, когда парень аккуратно схватил его за руку, всё так же хихикая, а глаза превратились в полумесяцы.       — Прости, прости, — он отложил учебник в сторону, показывая милую овальную улыбочку. — Я не над тобой смеялся. Просто ты такой наивный ещё. Это так забавно. Что у вас сейчас по физике? Диффузия?       — Мы её уже прошли, сонбэ, — нахмурился Джисон, понимая, что это было всего лишь урок назад, а после быстро добавил: — Агрегатные состояния.       — О, это пока легко. Так что не пинай балду, а то потом сложно будет. Я плохого не советую, — смеялся парень, а потом встал с пола, также отряхиваясь. — Я Минхо. В следующий раз будь осторожнее, бегая по коридорам, а то травмируешься, — он потрепал его по волосам и на ходу начал складывать учебники в рюкзак, когда Джисон с приоткрытым ртом смотрел ему вслед и обещал себе, что станет таким же. Он почти упустил шанс сказать ему своё имя за этим разглядыванием.       — А я… А я Джисон, Минхо сонбэ-ним! Когда я вырасту, я тоже буду таким же заботливым альфой! — выкрикнул он, что получилось слишком громко. Он немного осунулся под взглядами проходящих мимо школьников, но Минхо удивлённо улыбнулся и кивнул на бэйджик на груди Джисона, что он носил просто по привычке, чтобы если даже его имя забудут, могли посмотреть на него и вспомнить.       — Я знаю. А ещё я не альфа.       — Не верю, — тихо прошептал Джисон, и это уже никто не услышал.

***

      С тех самых пор Джисон стал бегать за Минхо и пытаться подружиться. Тот был не против, ведь хоть у них была разница в возрасте, которая на тот момент должна была существенно чувствоваться, казалось, что они одногодки. Джисон рассказывал о документалках, своих уроках, Минхо же пытался ему объяснить, что они проходят на своих уроках, тем самым ещё лучше запоминая материал (который к концу года у него уже выветривался из головы со скоростью человеческой жизни относительно Вселенной). Они быстро сдружились, и если в свои тринадцать Джисон упорно верил в то, что Минхо альфа, хоть тот это и опровергал тысячи раз, пока мальчик бегал за ним и нахваливал его альфа-сущность, ближе к четырнадцати он стал понимать, что его хён и правда омега: слишком мягкий и сладкий запах, забота, скрытая за холодным ворчанием или холодным взглядом, а ещё лёгкие течки, из-за которых он отсутствовал по два дня в школе. Так ещё и все звали его омегой.       Но даже так Джисон не собирался отказываться от своего желания стать альфой, просто если раньше всё делалось для того, чтобы быть похожим на своего друга, таким же крутым и уверенным, сейчас направление сменилось на то, чтобы быть рядом с Минхо не только, как милый тонсэн, но и как нечто большее.       Поэтому он делал всё для этого.       Приносил всякие конфеты, отдавая ему пакетик с ними в напыщенно непринуждённой манере, отводя взгляд в небо, даже стал усерднее учить математику и физику, чтобы, если вдруг Минхо забудет какой-то материал, он мог типа случайно помочь ему и показать, что он не глупый, а очень умный парнишка с перспективным будущим, что это да, он сейчас немного маленький и хлюпенький, но вот вырастет и будет образованным богатым молодым человеком.       Он буквально делал всё, чтобы тот увидел в нём пару, хоть Минхо каждый раз вместо этого предпочитал щипать его щёчки и сюсюкаться, как с малышом, заставляя Джисона пищать от несправедливости этого мира и посылать мысленные сигналы во Вселенную.       Каждый раз, когда звонок звенел, он первым делом бежал до кабинета, где были уроки Минхо, чтобы перехватить его, на всякий пожарный, если какой-нибудь альфа из класса попытается забрать у него его хёна. И Джисону несколько раз действительно удавалось. В свои четырнадцать он всё ещё был ниже своего друга на сантиметров десять точно, и это его выводило из себя. Конечно! Как Минхо будет воспринимать его как свою пару, если он даже до ста шестидесяти не дотягивает? Мама его, конечно, успокаивала, говорила, что мальчики обычно быстро растут в классе девятом, но Джисон буквально остановился на своих ста шестидесяти, и это ему не нравилось. А эти безмозглые одноклассники хёна вечно пытались мальчика задеть, сказать, что он ещё ребёнок с необсохшим молоком на губах и пухлых круглых щеках.       Один альфа, который больше всех клеился к старшему, даже умудрился принести подгузники на следующий день и вручить ему, но Минхо после такого сразу отшил его и дал пощёчину, пока Джисон сжимал губы в тонкую линию и пытался не подавиться слюной и соплями. Минхо злился так пугающе, что даже младший предпочитал встать подальше. Ну а вдруг перепадёт?       Но Минхо никогда не ругался на него. Наоборот, только и делал, что защищал от придурков, хотя, по скромному мнению Джисона, делать это должен был он, хоть и знал, что Минхо сам способен за себя постоять.       В итоге помогать он мог только какими-то незначительными вещами типа принести сменку, что Минхо забыл на его этаже, или купить его любимые конфеты. Правда, всё это не помогало ему выйти из «родственных» кругов.       Кто вообще нужен Минхо?

***

      — Хани-и, — услышал крик Джисон, пытаясь понять, где Минхо, если он сам на третьем этаже, а у его хёна физра на улице. — Хани! Я вижу тебя! — мальчик опять начал вертеть головой, когда до него дошло, что форточка чуть приоткрыта, а сам парень кричал ему аж с поля, стоя под баскетбольным кольцом и сложив руки рупором. Как он вообще разглядел его через окно? — Джисон-а! Я тут!       Минхо подпрыгивал, размахивая руками, пока его одноклассники с физруком на пару прикрывали уши, в существовании которых Джисон уже засомневался, ведь если Минхо слышно так хорошо на третьем этаже, то там, на поле, это вообще оглушительно. Решив не травмировать людей, он залез на подоконник, просовывая нос и губы в форточку.       — Чего тебе, хён?! — так же громко кричал он в ответ, наблюдая, как Минхо поворачивается к своим одноклассникам, показывая на Джисона с гордым видом.       — Я забыл у тебя на этаже свою сменку в мешке, который с котом! Принеси, пожалуйста! Потом сходим куда-нибудь вместе! — кричал он, вызывая смех у Джисона.       — Через пять минут урок! Я тебе что, Флэш? — ворчал он громко в окно, когда Минхо сложил руки перед собой в умоляющем жесте. — Окей! Жди через две минуты! — прокричал он и слез с подоконника, слыша громкое и довольное «спасибо» от Минхо.       Джисон мог поклясться, что в жизни не бегал так быстро, как в этот момент. Он прибежал в один конец коридора, нашёл у подоконника мешок с котом, схватил его, потом добежал до двери, скатился по перилам лестницы вниз, чуть не навернувшись раз пять за один раз, из-за чего следующий пролет решил всё же спускаться стандартным способом. Выбежав к Минхо на спортивное поле, он высоко держал мешок с котом над головой, пока старший с улыбкой шёл ему навстречу, довольно жмурясь.       — Спасибо, Хани! — он мягко обнял его, приподнимая над землёй, заставляя Джисона смущаться и дрыгать ногами. Это он должен поднимать Минхо, а не Минхо его. Но реальность такова – из них двоих сильный именно его хён, а у Джисона всё ещё тонкие ручки, как и год назад. — Это же тот мальчонка, из-за которого Минхо послал тебя в далёкое путешествие, так ещё и леща прописал вдогонку за подгузники? — услышал откуда-то слева Джисон низкий голос девушки, которая насмехалась над своим одноклассником, тем самым ухажёром, да и возвышалась над ним на сантиметров пять точно.       — Пф, он у этой паскуды на побегушках. Не удивлюсь, если Минхо его использует, потому что это же так замечательно, когда ради тебя унижаются. А эта мелочь такое любит, как ты видишь, — фыркнул на это в ответ противный парень, что пытался ухлёстывать за хёном Джисона, но потерял шанс.       Джисон такого отношения к Минхо терпеть не собирался. Поэтому, набрав воздуха в лёгкие, вывернулся из объятий старшего и прошагал к двум сплетничающим старшеклассникам. Он уже и забыть успел о том, что через минуту урок, та самая физика как раз, сейчас он должен был защитить честь Минхо, даже если получит по лицу. Это того стоило. Он знает, что его хён его не использует, ведь это только такие невнимательные придурки могут не заметить самых очевидных вещей, говорящих о заботе Минхо.       — Ты не имеешь права так о нём говорить! — зашипел Джисон, сжимая кулаки и смотря на парня, задрав голову. Он не выглядел устрашающим или что-то типа того, наоборот, скорее милым. Что поделать, если его щёки и круглые глаза не помогали ему выглядеть пугающе?       — А что так? Тоже будешь так говорить, когда твой хён попросит купить презики, чтобы потрахаться с очередным альфой, а не с тобой? Будешь так же сопли глотать, как в тот раз? — он хотел сказать что-то ещё, но закончить ему не дала девушка, быстро пихнув локтём и прошипев, что перед ним вообще-то ребёнок, а за ними физрук и также подбегающий к ним Минхо, до этого удивлённый выходкой Джисона.       — Эй, не ввязывайся. У тебя уже урок начался, — Минхо подтолкнул его в спину, подальше от двух своих одноклассников, отгоняя, пока те смеялись над ним, даже не сдерживаясь и не пытаясь быть тактичными.       — Именно, иди учи уроки, а то дома будут ругать за пятьдесят баллов, — гоготал парень над удаляющимся Джисоном, что в обиде сжимал кулаки и топал к себе в кабинет.       Джисон всегда был эмоциональным, поэтому, когда люди задевали его, он не сдерживал слёз и принимал всё близко к сердцу.       Сейчас тоже. Он вытирал рукавом белой рубашки щёки, стараясь не всхлипывать, дабы не доставлять больше удовольствия одноклассникам хёна.       — Ну-ка, подошёл сюда. Я думаю, что в тот раз ты чё-то не понял, да? Может, чтобы у тебя мозги встали на место, надо твою голову приложить к асфальту, а? — угрожающий голос Минхо, хоть и не особо громкий, но сейчас оглушающий, дребезжал в голове Джисона, который обещал себе хотя бы пытаться защищать Минхо. Но, как всегда, у него ничего не получалось.       Джисон тревожный. Поэтому, отсидев урок, он не побежал к Минхо, как обычно, а пошёл в самый тёмный угол, что есть в школе. Небольшая кладовка со сломанным замком под лестницей. Джисон сам только недавно узнал, что та не заперта, услышав разговор сотрудников. Спрятавшись среди всяких вёдер и пыли, желая раствориться, он стал накручивать себя и жалеть.       Надо же, он правда думал, что сможет стать альфой? По щекам Джисона текли слёзы, которые впитывались в одежду, пока он сам тихо всхлипывал, вытирая нос до такой степени, что он раскраснелся и опух. И ни капли он не ребёнок, всё он понял, о чём тот придурок пытался сказать, и это заставляло его сжимать кулаки в злости. Как он смел заикаться о половой жизни Минхо, когда им всем по шестнадцать и её фактически не существует. Слава Богу, что он отбил этого мудака от Минхо, потому что с таким счастья не будет.       Джисон не хотел бы, чтобы кто-то подавлял волю его хёна, вечно крича, что омега должен знать своё место или быть покорной шлюхой. Он хотел, чтобы ему дарили любовь и счастье, оставляя ту особенную дерзкую частицу его души. И, может быть, он слишком прогибается под Минхо, но это того стоит, если он будет видеть овальную улыбку чаще всех.       Джисон не был собственником. По крайней мере старался таковым не быть, ведь человек — не вещь, чтобы он кому-то принадлежал. Но это не мешало ему желать, чтобы та самая, самая милая и яркая улыбка Минхо была посвящена только ему. Никому другому.       Только ему.       Джисон слишком громко всхлипнул и ударил себя по колену, как бы говоря, что да, надо брать себя в руки. Это глупо, сидеть тут сложа руки, заставлять своего хёна волноваться ещё больше, надо доказать, что он уже и правда не ребёнок, что он может стоять рядом с Минхо, как человек его возраста, а не как его младший брат, которому каждый раз нужно подтирать сопли салфетками.       Не успел он встать, как в дверь затарабанили, а голос Минхо был непривычно тихим, видать, чтобы никто не услышал или не слишком обращал внимания. Джисон аж весь сжался, хотя казалось бы, вот ему четырнадцать, он знал кучу всяких разных интересных фактов, мог объяснить, почему невозможны путешествия в прошлое, но это не отменяло того, что он не похож на своих крутых и уверенных в себе одноклассников, что курят сигареты во дворах и забивают временами на учёбу.       Он никогда не был таким. Всегда закрывался в себе, всегда был тревожным, зависимым от мнения людей мальчиком. Именно поэтому он стал любимчиком учителей. Ему было важно их одобрение. Это притупилось, когда они стали с Минхо друзьями, но не до такой степени, чтобы всё прошло, как будто и не было.       — Хани, я знаю, что ты тут, — дребезжащим голосом шептал Минхо, ещё пару раз ударяя костяшками пальцев по двери. — Я узнаю твои всхлипы даже, если вокруг будут тысячи плачущих подростков. Можно войти? — мягко спросил Минхо, а Джисон, обещавший себе не плакать, лишь прикрыл рукой глаза и задержал дыхание, чтобы не зареветь в голос и не напугать старшего ещё больше.       — Ты… — он вдохнул полной грудью, сглатывая ком. — Ты можешь зайти.       После этих слов Минхо буквально влетел в небольшой чулан, сразу же замечая Джисона и присаживаясь на корточки рядом с ним, беря за мокрые и липковатые от слёз ладони, поглаживая большими пальцами тыльные стороны.       — Он так сильно тебя обидел? Ты же знаешь, что я никогда бы не стал использовать тебя, правда же? Мне нет смысла проводить с тобой своё время только ради того, чтобы ты таскал мою сменку, когда я забуду её на твоём этаже, понимаешь? — Джисон поднял на него заплаканные глаза, закусывая нижнюю губу и сжимая чужие ладони в своих. — Я надрал этому говнарю жопу, он на ней сидеть ещё месяц не сможет. Помнишь, ты сказал, что у меня тяжёлая рука? Так вот, он ощутил всю боль, уверяю тебя, — решился пошутить Минхо, заставляя Джисона хихикать над этим.       — Ты его отшлёпал? — спросил он, вытирая последние слёзы, а потом снова беря его ладони в свои.       — Именно. Хотел отплатить ему его же подгузниками, но потом знаешь что? — он показательно вздёрнул брови, надувая губки уточкой. Джисон склонил голову набок, как бы спрашивая. — Я вспомнил, что подгрузники в наше время стоят запредельных денег. Поэтому, думаю, с него достаточно. Ещё я не тратил свои карманные деньги на таких конченных идиотов.       Джисон хихикнул, ударяя Минхо в плечо, сразу после этого вытирая нос и вставая с пола, чтобы отряхнуться от пыли, что тут копилась будто бы быстрее.       — Прости. Я хотел тебя защитить, а теперь у тебя, наверное, проблемы, да? — с виной спросил Джисон, пока Минхо захлопывал дверь за ними, улыбаясь облегчённо.       — Забей. Я сказал, что он меня обижал, а я дал сдачи. Меня даже похвалили, что я сильный омега. Ты же знаешь жизнь нашего физрука, так что мне повезло, что эта креветка горбатая решила докопаться до тебя именно на его уроке, — хмыкнул Минхо, обнимая Джисона со спины и крепко сжимая, пока тот с такой же силой сжимал кулаки. Минхо правда не обращал на всё это внимания? Понятно, что он простой, но не до такой же степени, чтобы забивать на себя?       — Когда я стану альфой, я обязательно надеру ему зад за тебя, — уверенно заявил Джисон, хмурясь и дуя губы.       — Конечно. Но пока что не влезай во всё это, ладно? Я не хочу, чтобы ты покалечился, — Минхо гладил его по волосам, совсем как если бы Джисон был его родным младшим братом. Это делало ему больно. — Тем более ты же любимчик учителей. Держи репутацию и не ломай её. Она тебе ещё пригодится. Как минимум, чтобы избегать наказаний.

***

      Джисон действительно оказался альфой. Через полгода после его пятнадцатилетия, он почувствовал, что ему плохо. В тот день он остался дома, предупредив об этом Минхо, что пожелал ему выздоравливать поскорее.       Первую половину дня Джисон по всякому развлекался дома, смотря телевизор и почти что стоя на голове. Но вот во второй половине ему стало действительно плохо. Жаропонижающие не помогали, а раздражение бурлило в глубине его души, хотя Джисон таковым отродясь не был. Позвонив маме и спросив её, что с ним происходит, он сминал лист бумаги в руке, желая сломать что-нибудь и как можно скорее. Та поцокала языком и сказала, чтобы он принял половину от папиной таблетки, подавляющей гон.       Так Джисон и узнал, что он альфа. Действительно альфа.       Детский гон не такой, как гон у взрослых, но даже так ему очень не хватало Минхо рядом в тот день, чтобы он его успокоил, сказал, что Джисон интересный и милый. Из-за этого он и злился почти до лопающихся капилляров в глазах.       Но в то же время Джисон был рад, что хёна нет рядом, потому что он боялся, что мог сделать что-нибудь очень грубое и потом винить себя в этом всю жизнь.       К вечеру, когда пришла его мама, ему позвонил Минхо, вернувшийся с дополнительных уроков уставший и жалующийся, что без него в школе вообще скучно и плохо, все противные и глупые. Джисон впитывал эту похвалу, как губка, кусая губы до крови. Клычки едва могли заостриться в тот момент, но этого было достаточно.       Джисон упивался тем, какое влияние он имел, хотя эти мысли его безумно пугали. Он не хотел, чтобы его отношение к Минхо было таким.       Он правда любил Минхо, но его сущность хотела ещё и чтобы тот принадлежал ему.       — Ты там как? Простуда? Серьёзная? — спросил он, кажется, заваливаясь на кровать по едва слышимому скрипу пружин и хлопку подлетающих простыней.       — Нет. Я, кажется, стал альфой, хён, — хрипел в динамик своего малюсенького самсунга Джисон, смотря на кучу сломанных одноразовых палочек для еды, что он нашёл в шкафу.       — А?!

***

      Два дня гона были для него самыми стыдными в жизни, потому что родители буквально только и делали, что обсуждали его взрослость, пока он сам мучился со стояком и мыслями о Минхо, которые пытался настойчиво отгонять, говоря себе, что это всё потому, что хён у него единственный омега из его окружения, хотя точно понимал, что просто влюблён по уши.       Это невозможно отрицать, ведь тот был прекрасен. Джисону нравилось, что он сильный, независимый и буквально самый остроумный человек на свете, но при этом мягкий и добрый. Причин, на самом деле, было много, они копились всё время их знакомства. Иногда Джисон даже сам не мог понять, почему он так сильно любит его. За заботу? За силу? Просто потому что он его хорошо понимает? В какой-то момент он просто забил на это.       Минхо идеален сам по себе, со всеми своими изъянами, со всеми своими тараканами в голове. Джисон, даже будучи ребёнком, был готов достать ему звёзды или хотя бы вырезать их из бумаги в рекордно быстрые сроки.       Конечно, он видел Минхо весь гон перед глазами и умирал от стыда из-за этого. Ничего криминального, естественно, он всё ещё был ребёнком, поэтому его фантазии не отличались какой-то чрезмерной похотью. Он просто хотел быть близко к Минхо. Гораздо ближе, чем просто стоять рядом.       Но, как оказалось, на этих «праздниках позора» ничего не закончилось, ведь Минхо буквально смотрел на него с ухмылкой и дразнил, понимая, что вообще было с Джисоном. И хотя в детские годы это действительно ещё достаточно слабо, просто повышенная агрессия и стояк, с которым справиться гораздо легче, чем в те же восемнадцать или двадцать. У него даже узла не было.       — Эх, мой Джисон-и уже так вырос. А помнишь, как ты был чуть ниже моего плеча? Казалось бы, это было два года назад, а прошло уже даже больше, — ворчал Минхо, стукая Джисона под ребро, пока тот прикрывал красное лицо руками, предварительно сняв очки.       — Боже, хён, — заныл парень, боднув своего друга головой. В свои пятнадцать Джисон уже был почти метр семьдесят, но Минхо всё так же оставался чуть выше, явно гордый собой. — И вообще, с каждым годом ты всё бесстыднее и бесстыднее! Как ты вообще можешь так спокойно обсуждать мою сексуальную жизнь, которой не существует? — вскинул руки парень, пытаясь отогнать внимание Минхо от его покрасневшего лица.       — Первый в мире стесняшка альфа Хани, — Минхо улыбнулся и потянулся к его щекам, пытаясь их пощипать, но Джисон выгнулся почти мостиком, лишь бы тот не касался его красной кожи.       Ладно, как одна треть мостика, потому что гибкости ему явно не хватало.       — Не первый, — нахмурился он, когда Минхо всё же достал до его щеки и потрепал её так, что кожа хлюпала по зубам и оттягивалась на добрые пять сантиметров.              — А всё же как быстро время летит, да? — Минхо кинул на траву свою ветровку, усаживаясь на неё под деревом чуть поодаль от спортивного поля. Сейчас он уже не казался таким весёлым, скорее задумчивым. — Серьёзно, не могу поверить, что уже два года прошло. На следующий я вообще выпускаюсь. Казалось бы, только вчера мы столкнулись в коридоре. У тебя, помнишь, ещё те очки были забавные? Я тогда только узнал, что омега, а ты мне крикнул вслед, что будешь таким же классным альфой, как я. Чувствую себя старым, раз дождался этого, — Минхо усмехнулся, запрокинув голову назад, смотря на солнце сквозь вишнёвые розовые цветы, щурясь от болезненных лучей, но таких по-весеннему тёплых. Джисон расстелил свою куртку и сел рядом, вытягивая ноги вперёд и смотря на свои пальцы, перебирая ими ткань футболки.       — Тебе семнадцать, хён. Какая старость? — усмехнулся он, когда Минхо положил свою голову ему на плечо, протяжно вздыхая.       — Эх, вот найди себе сейчас малолетнего друга, а потом поговорим. Ты ещё просто не шаришь, — выдохнул старший, похлопывая по спине, сморщившегося Джисона.       — Фу, я не люблю детей. Ты знаешь, что цены на смеси детские выросли? Мы с мамой как-то недавно были в аптеке, у меня чуть глаза из орбит не повылетали. В тот момент я понял, что хрен я заведу детей, — Джисон всплеснул руками под звонкий смех Минхо, что опирался о ствол дерева спиной, смотря на него из-под полуприкрытых век и длинных ресниц. — Это ведь даже не как свадьба! Там же столько тратиться нужно будет всю жизнь! Сначала всякие кружки, подготовки к Сунын, потом ещё лечение, еду, одежду, всю базу, просто ещё и сверх этого, ведь это ребёнок, у которого тоже свои хотелки, потом университет. Это же заманаешься на работе хреначить, — возмущался Джисон, забавно надувая щеки.       Мороз смешивался с тёплотой Минхо, и это казалось самой правильной вещью, что чувствовал Джисон.       — Ты говоришь так, будто тебя уже кто-то заставляет заводить детей, хотя ты сам только свой первый гон провёл вчера. Дети милые. Не все, конечно, но ты был тем ещё сладким щеночком, — Минхо вытер невидимую слезинку и положил ему на тёмные волосы парочку лепестков, любуясь, как нежный цвет контрастирует с тёмными прядями, что в солнечных лучах, проникающих через ветви и крону, отливали рыжиной. Джисон же скривил лицо от слова «щеночек», в шутку отстранясь от Минхо. — И вообще, я не заставляю тебя даже младших друзей заводить.       — О Боже, всё же ты стареешь. Говоришь, как какая-нибудь бабушка. Осталось только мне в карман конфетку сунуть и потрепать за щёчку, — Минхо не заставил его ждать и, порывшись в карманах в поисках чего-то съедобного, вытащил полупустую пачку жвачек и переложил её Джисону в руку, одновременно с этим трепля его за кожу, натягивая её так, что казалось, что кусок он сейчас точно должен оттяпать.       — Вставай. У нас ещё допы. Мне сейчас идти на эту математику, чтобы в следующем году не завалить её к чертям. Слушай хёна и никогда не забивай на эту шнягу. Точнее забивай, но только после того, как сдашь Сунын. До этого не советую, — Минхо поднял ветровку и вышел на солнце, начиная потягиваться.       Солнце играло на его рубашке, пронизывая ниточки насквозь и подсвечивая их изнутри, из-за чего казалось, словно ткань сделана из застывшей гибкой воды. Несмотря на то, что все черты старшего острые: скулы, челюсть, глаза, нос — его улыбка мягкая, овальная и тёплая. Он как продуманный персонаж художника, где характер и внешность переплетаются, где твёрдость и сила накрепко связаны с нежностью.       Это всё Минхо.       И Джисон готов поклясться, что никогда не сможет разлюбить его.