Колотые раны до небес

Эда

      Оторваться от разгоряченных губ Серкана было просто невозможно. Особенно когда его ненасытные руки трепетно путешествовали по моей спине, все крепче прижимая меня к своему владельцу, с каждым движением обласкивая кожу сквозь тонкий шелк блузки. Особенно когда он на долю секунды отстранялся, чтобы шепотом выдохнуть «люблю» в мой приоткрытый рот, а затем снова подхватывал этот живительный поцелуй, в котором я отчетливо слышала клятву: наше «навечно» – настоящее, неотвратимое и неоспоримое. Особенно когда бескрайняя Вселенная затихла и замерла, застопорив вращение всех планет, погасив звездные светильники на своем потолке лишь для того, чтобы обрести свой новый центр вокруг нас, ставших друг для друга и неизлечимой болезнью, и единственным спасительным лекарством. Но мне было решительно плевать, коллапсирует ли космос где-то вдалеке, сияют ли звезды над головой, крутится ли земля под ногами, пока я и дальше могла находиться рядом с мужчиной, заменившим мне совершенно все в этом мире.       Не знаю, сколько времени прошло, но, ощутив, как недостаток кислорода в моих легких дошел чуть ли не до предобморочного, Серкан отпрянул от меня, оставаясь на предельно близком расстоянии, позволявшем мне чувствовать легкие прикосновения его собственной одышки.       — Эда, дыши глубже, милая… — прохрипев, он положил свою большую теплую ладонь на мою шею и, осторожно дотронувшись до моего лба своим, шумно вздохнул.       В ответ я лишь коротко кивнула и, пытаясь совладать с приступом удушья, неторопливо раскрыла дрожащие веки. Видя черты такого родного лица, мерцающе кружившиеся перед глазами, я заторможенно расплылась в широкой улыбке и промычала «любимый», что больше походило на неразборчивый стон. Серкан переместил свою руку на мою голову и принялся размеренно поглаживать меня, невесомо скользя нежными пальцами между прядей волос, вынуждая вновь закрыть глаза от блаженства, тягуче заструившегося вместе с кровью по моим сосудам.       Когда легкие угомонились и сполна насытились кислородом, пропитанным неповторимым морским запахом, я непроизвольно прыснула от смеха и взглянула на своего исцеляющего мага.       — Что такое? — Серкан легко улыбнулся и ребячливо потерся кончиком своего носа о мой.       — Просто… — я отстранилась подальше, чтобы полностью увидеть его прекрасное лицо, сияющее в разноцветных бликах ночного Стамбула. — Не думала, что этот разговор закончится таким образом.       — А чего же ты ожидала? — бровь Серкана слегка приподнялась от удивления. Отняв руку от меня, он вальяжно опустился на спинку своего сиденья и испытующе уставился мне в глаза.       — Ну… — я неловко потупилась на свои пальцы, которые в этот момент крутили обручальное кольцо туда-сюда. — Что ты загрузишься, станешь хмурый, как туча, и… Опять уйдешь в себя.       — Не вижу причин для этого, — Серкан мягко положил свою ладонь на мои руки, заставляя меня невольно вздрогнуть. Я взволнованно посмотрела на него: его глаза лучились таким всеобъемлющим теплом, словно солнце решило заночевать в этих медовых радужках. — Для меня важно, что ты поделилась всем со мной. И я безразмерно благодарен тебе за это, Эда. Но… — лицо любимого волшебника вмиг помрачнело, лишая меня такого необходимого света в его поникшем взгляде, отчего унявшаяся тревожность резко схватилась за мое горло.       — Но? — я судорожно вцепилась в его руку.       — Это не избавит меня от враждебности по отношению к Денизу, — Серкан тяжело вздохнул, повторив кончиками пальцев очертания моей звездной татуировки на кисти. — Наоборот, я теперь стопроцентно уверен в своих подозрениях.       — Каких еще подозрениях? — я нахмурилась, не сводя с него беспокойного взгляда.       — Что он любит тебя, Эда, — золотистые радужки вновь вернулись ко мне. — По-прежнему…       — Серкан, — перебив его, я скептически усмехнулась и закатила глаза, скрещивая руки на груди. — Не говори ерунды. Это невозможно.       — Почему ты так думаешь? — его взгляд пытливо забегал по моему лицу.       — Потому что любящий человек не поступил бы так, как он, — я отчеканила ответ без лишних размышлений.       — Любимая, людям свойственно ошибаться, — уголок губ Серкана легко дернулся вверх. — И совершать самые разумные и логичные поступки из всех возможных, но в итоге жалеть о них до конца жизни. Потому что сердцу не прикажешь, Эда. Я это точно знаю…       — А я знаю, что Дениз не может меня любить, — я была непоколебима в своей уверенности, но надуманные выводы, которые соорудил мозг Серкана, начинали выводить меня из себя.       — Эда, — он тяжело выдохнул, — еще раз тебе говорю: я видел его глаза…       — Да какая разница, что у него там с глазами?! — в моем голосе громко зазвенела раздраженность. — Может, болезнь какая-то? И вообще… Он всегда имел вымораживающую привычку пялиться, как дебил… — я недовольно фыркнула и отмахнулась. — Поэтому давай не будем об этом, ладно? К тому же ты мне обещал, что будешь держать себя в руках…       — Милая, — он перебил меня, легко улыбнувшись, но от этой улыбки я ощутила привкус горечи, — я ведь профессионал, поэтому сдержу свое слово. Насчет этого можешь не волноваться.       Глубоко вздохнув, он задумчиво посмотрел вдаль, пока я продолжала прожигать его недоуменным взглядом, хлопая глазами, перемалывая только что сказанные им слова на своей мыслительной мельнице. Это невозможно. Исключено. Самый что ни на есть нонсенс. Дениз не мог до сих пор любить меня. И дело не только в оставшихся позади годах, проведенных будто на разных планетах. Будь у него чувства ко мне, неужели он не сказал бы мне о них в тот день, когда решил с повинной вернуться в мою жизнь, осознав свою ошибку? Если я была дорога его сердцу, неужели он впустил бы в него других девушек, которыми хвастал в соцсети при любой удобной возможности? Ответ и так очевиден. Поэтому какой вывод напрашивается? Правильно: Серкан Болат – самый неисправимый параноик.       Удовлетворенно улыбнувшись безоговорочному триумфу своей логики, я от души потянулась и лениво размазалась по пассажирскому сиденью. Серкан, прервав короткую медитацию, покосился на меня, и, уловив проступившую в моем взгляде самоуверенность, усмехнулся, протянув руку к моему лицу, чтобы игриво потрепать меня по щеке, заставив нас обоих рассмеяться.       — Ну что, поедем дальше? — его улыбающиеся глаза, смягчившись, поблескивали от фар проезжающих машин подобно двум крошечным маякам, за светом которых я бы последовала хоть на дно самой могильно холодной черной дыры.       Я довольно кивнула и, поудобнее устроившись на своем месте, пристегнула ремень безопасности. Серкан повторил за мной и, запустив двигатель своей «БМВ», неспешно вырулил с парковки на заполненную автомобилями дорогу. Когда его ладонь трепетно обхватила мое колено, я едва не промурлыкала и, нежась всей своей сущностью от ощущения полнейшего умиротворения, которое источала сильная рука, прикрыла веки, чтобы дать себе хотя бы ненадолго погрузиться в дрему. Как только мой мозг приготовился к переходу в спящий режим, приятно расслабив каждую конечность тела, слева от меня раздался серьезный голос:       — Получается… Дениз был твоим первым парнем?       Я приоткрыла глаза, ощутив пустоту на том месте, где еще мгновение назад была ладонь Серкана, и недоумевающе покосилась на него, внимательно следящего в этот момент за дорогой. Может, мне послышалось? Или приснилось? Заметив мой настойчивый взгляд, он тяжело выдохнул:       — Ну так?       Не послышалось. Не приснилось. С каждой секундой моего озадаченного молчания пространство между нами все плотнее заполнялось кусачими частицами напряжения, испускаемого застывшей фигурой Серкана, который опять больше походил на бездвижную статую. Бездвижную, но такую притягательную…       Видимо, я снова переборщила с неприлично долгим разглядыванием своего монументально совершенного мужчины, поскольку со стороны водительского сиденья послышалось раздраженное «кхм».       — Да, — я отвела взгляд на дорогу, часто заморгав, и невольно вжалась в спинку кресла. — Хоть и недолго.       — Тем не менее, первый поцелуй у тебя был с ним.       По всей коже от макушки до пят пронеслась морозящая дрожь. Я сглотнула, понимая, что этот разговор ведет совсем не туда, куда мне хотелось бы.       — Угу, — я поглубже вдохнула, слыша за ребрами нарастающий сердечный гул, который паническим эхом начал разноситься по всему моему нутру.       — И… — Серкан прочистил горло. — Это все, в чем он был первым?       От неожиданности прозвучавшего вопроса я отупело уставилась на памятник суровости слева от себя. Мои глаза лихорадочно заметались по его непроницаемому лицу, пока я, хмурясь с каждой секундой, суетливо разгребала в голове каждый кадр рассказанной Серкану исповеди. Ведь я ничего не утаила, выдав все как есть: мы с Денизом танцевали, целовались (и далеко не раз), до утра бродили по Стамбулу… Стоп. Или слова про «сказочную ночь» так глубоко укололи мужское самолюбие угрюмого колдуна, что оно втихушку решило дополнить мою историю лишними иллюстрациями? Да вы точно неисправимы, Серкан Болат.       Язвительно усмехнувшись, я расправила плечи и, чуть наклонившись в сторону каменного изваяния, пытавшегося изобразить крайнюю сосредоточенность на процессе вождения, с насмешкой произнесла:       — Ты сейчас пытаешься спросить, не он ли лишил меня девственности?       Пальцы Серкана до скрипа сжали кожаный руль. Бинго. Я видела, как он изо всех сил пытался сохранить хладнокровие, не сводя немигающих глаз с дороги, но крепко сомкнутая челюсть и проступившая морщинка между бровей выдавали его маниакальную ревность с потрохами. Он продолжал молчать, пока я буравила его едким взглядом, но в итоге сдался и отрывисто кивнул.       У меня не было никакого желания скрывать что-либо от будущего мужа (мою сексуальную одержимость им пока вынесем за скобки), особенно учитывая то, что мне было нечего стыдиться в вопросе предыдущих отношений. Однако, поразмыслив буквально пару секунд, я решила: если и обнажать всю подноготную своей жизни, то только с выгодой для себя. Поэтому, не сводя с Серкана хитрых глаз, я прищурилась и с нотками наглости в голосе заявила:       — Скажу, только если в ответ ты расскажешь о своих бывших. Вообще всех! — я пригрозила ему указательным пальцем. — И о первом поцелуе с первым сексом тоже.       Серкан еще сильнее насупился и несколько раз подряд недоуменно покосился на меня. Со сладким привкусом победы на языке я манерно скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья. Ну что, мой ловкий фокусник, попался? Думал, что сможешь прижать меня к стенке? Шиш! Выкладывай все. Или мучайся сутками напролет от своих неспящих догадок…       В этот момент Серкан взбешенно надавил на значок по центру руля, заставляя BMW оглушительно загудеть плетущейся впереди машине. Я вздрогнула от неожиданности и ухмыльнулась, пытливо изучая напряженное лицо любимого.       — В чем дело, Серкан Болат? — мой голос звучал надменно, будто я с каждым словом бросала к ногам своего соблазнительного соперника невидимую перчатку, вызывая его на дуэль. — Неужели у вас такой длинный послужной список, что мы до ночи не управимся с перечислением всех мадемуазелей, которых вы почтили своим вниманием?       С губ нервозного чародея слетел непроизвольный смешок, после чего Серкан, лукаво улыбнувшись, смерил меня дерзким взглядом, от которого я на мгновение почувствовала себя уязвимой.       — Что смешного? — я недовольно уставилась на него.       — Ты смешная, Эда Йылдыз, — он глубоко вздохнул, подперев голову рукой, снова став серьезным. — Хорошо, я согласен. Расскажу, но только после твоего признания.       Я раздосадованно хмыкнула, демонстративно поджав губы. Думала, он все-таки подольше помучается от тяжести выбора, прежде чем примет мои правила игры… Ну да ладно.       — Нет, это был не Дениз, — я выпалила ответ, чуть приглушив голос, и перевела взгляд на мерцающий вдалеке огромный биллборд с рекламой какого-то нового ванильно-слезного сериала, успевшего наделать шуму среди домохозяек буквально первым трейлером. Какие же слащавые неестественные лица… Как это смотрят вообще?..       — А кто тогда?       Я резко вытаращилась на Серкана, не понимая, шутит он или просто прикидывается. Но, судя по его дерганному взгляду, мечущемуся между мной и дорогой, до него действительно не доходило то, что и так лежало на поверхности. И так было всегда: в рабочих вопросах Серкан превращался в могущественного титана, который щелкал сложнейшие логические задачи и мозговые ребусы как орешки. Но стоило заговорить о каких-то приземленных, обыденных вещах (особенно – отношениях), как этот сверхчеловек сдувался до размеров беспомощного птенца, которому даже самые очевидные моменты приходилось разжевывать и класть в рот.       — Серкан, ну подумай сам! — в моем взгляде и тоне зазвучала мольба. — Это же элементарно! Как дважды два…       — Дважды два? — он понуро сдвинул брови. — Четыре? То есть… — нервозный кашель. — У тебя было четверо…       Я не дала ему договорить, посильнее двинув его в плечо от разорвавшей меня разгневанности.       — Ай, Эда! — поморщившись, он машинально потер место удара рукой. — За что?       — За то, что ты такой тугой! — покрепче сжав кулаки, я поглубже вдохнула, стараясь утихомирить поднявшееся изнутри торнадо негодования.       Серкан молчал, но по его пытливым взглядам я ощущала, как его раздирало от очередных идиотских предположений, озвучить которые он не решался, боясь быть стертым в порошок на водительском сиденье. Что ж… Делать было нечего.       — Дженк, — я пробурчала себе под нос, отводя глаза в сторону. — Дженк был моим первым… — я на мгновение оторопела, подбирая слова. — В плане интима.       — О, — раздалось через пару секунд. — Вот как… — Серкан прочистил горло. — Это же тот… Из-за которого ты тогда поцеловала меня на глазах у журналистов?       Я не видела, смотрит ли он на меня в этот момент, но в ответ лишь кивнула, погружаясь в пучины воспоминаний о своих прошлых отношениях. Через некоторое время с моих губ слетел досадный смешок.       — Что такое? — в голосе Серкана проскочило беспокойство.       — После первой близости с ним я чувствовала себя такой обманутой… — мои пальцы принялись взволнованно теребить кольца. — Я думала, раз об этом так удивительно пишут в книгах, так проникновенно поют в песнях, так чувственно показывают в фильмах, значит… Это действительно что-то волшебное, необычайное и ни с чем не сравнимое по ощущениям… — мои глаза вернулись к нахмуренному Серкану. — А на деле получила пшик.       Если не считать того, что Дженк решил расстаться со мной под носом у своей новой подружки, его вполне можно было назвать замечательным парнем. Он был до чертиков увлекающейся натурой, самым настоящим энтузиастом, особенно когда речь заходила об Италии, которой он буквально болел. Пожалуй, именно этой несгораемой внутренней искрой он и зацепил меня настолько, что я решила вышибить клин чувств к Денизу клином влюбленности в Дженка. Наши отношения хоть и развивались нерасторопно, но во время каждого ласкового взгляда, которым он периодически согревал меня, каждой прогулки, когда мы держались за руки, каждого невинного и самого короткого поцелуя я трепетала от предчувствия необъятного пламени, которое вспыхивало в глазах Дженка всякий раз, как речь заходила о том, что ему нравилось. Вот только… Когда дело дошло до постели, весь его энтузиазм куда-то испарился, оставив меня, неудовлетворенную, с вопросом: «Это что такое было?» Подозревая, что причина крылась во мне (ведь мой парень был всем доволен), я облазила всевозможные женские форумы в попытке найти формулу идеальной физической близости, от которой и я смогла бы получить желаемое, да вот только… Дженк вскоре укатил в свою любимую Италию, так и не предоставив мне шанса испытать хотя бы намек на воспеваемое со всех сторон блаженство…       Накатившаяся на меня рефлексия внезапно прервалась теплой ладонью, которая, опустившись на мое колено, медленно провела вверх по бедру. Сердце предательски споткнулось. Я оцепенела, не сводя немигающих глаз с руки Серкана, ощутив, как низ живота моментально обдало щекочущим жаром.       — Но ты ведь… — он выдержал паузу, чуть сжав ладонь. — В какой-то момент изменила мнение?       — Да, — я выпалила тут же, контуженно уставившись на него. — С тобой… — раз – и мои губы оказываются на расстоянии раскаленного выдоха от его уха. — Потому что ты первый и единственный, кто довел меня до оргазма.       Серкан будто бы забыл, как дышать, старательно пялясь на дорогу. Ухмыльнувшись, я ужасающе медленно дотронулась до уголка его губ своими, после чего вызывающе провела по нему кончиком языка. Наблюдая, как любимое лицо оживает под натиском широченной довольной улыбки, я сама просияла и, отстранившись от торжествующего колдуна, напомнила о нашем уговоре:       — Теперь твоя очередь.       Продолжая лыбиться, он вальяжнее устроился на своем сиденье и заинтересованно покосился на меня.       — Что ж… — размеренно отстукивая пальцами по рулю, Серкан снова стал вдумчивым. Выждав какое-то время, он продолжил. — После смерти брата, когда родители насильно отправили меня в Лондон, последнее, о чем я мог думать, – это об отношениях с противоположным полом. Поэтому на своем выпускном в колледже я никого не держал за руку, ни с кем не танцевал. И уж тем более никого не целовал.       Так, я не поняла… Это сейчас был камень в мой огород?.. Я выпучила возмущенные глаза на Серкана, не находя слов для выражения своего негодования, в ответ на что он звучно рассмеялся. Остервенело скинув его руку со своего бедра, я обиженно отвернулась в сторону, поджав губы.       — Ну не дуйся, любимая. Ты просто такая соблазнительная, когда злишься… — нежные пальцы неторопливо погладили мою щеку и спустились вниз по плечу, заставляя кожу податливо трепетать от наслаждения. Я прикрыла веки, укутываясь в ощущения расползающейся по телу теплоты, поселившейся в каждой клетке моего тела. Аллах, за такие прикосновения я готова была день за днем бросать к ногам своего невыносимого волшебника все галактики этой Вселенной…       Шумно выдохнув, я повернулась обратно к Серкану и, взяв его за руку, что сейчас вновь подчинила меня воле всемогущего мага, переплела наши пальцы. Он с нежностью взглянул на меня и растекся в улыбке, а спустя мгновение вернулся к своему откровению.       — С поступлением в университет положение дел изменилось. Причем резко, — Серкан отрывисто прочистил горло. — Скажу тебе как есть, Эда: я не помню ни свой первый поцелуй, ни первый секс.       — Чего?! — опешив, я недоверчиво вылупилась на него, не веря своим ушам. — Это как вообще?       — А вот так, — он пожал плечами и издал смешок. — На посвящении в первокурсники под чутким руководством товарищей с других курсов я накидался так, что на следующее утро проснулся голым в незнакомой постели женского общежития. Друзья, услышав, что я ни черта не помню, сперва долго ржали надо мной, потом все-таки показали видео с прошедшей вечеринки, на котором совершенно незнакомая старшекурсница сидела на моих коленях и насиловала мой рот своими губами… — к концу фразы голос Серкана охрип, заставив его откашляться. — К слову, после этого инцидента она какое-то время написывала мне с предложением повторить. Говорила, такого горячего первогодки у нее еще не было…       — И что ты ей ответил? — я растерянно покосилась на него, пытаясь прочитать ответ в посуровевших чертах лица.       — Ничего, — Серкан тяжело выдохнул. — Добавил в черный список. И все.       — Вот как… — я задумчиво уставилась на ползущую справа от нас машину такси.       Серкан замолчал. Для кого-то его история может показаться комичной, идеально подходящей для программы какого-нибудь стендапа. Но не для меня. Зная, насколько он сентиментален по своей природе, несмотря на внешнюю холодность и отстраненность, насколько у него ранимое сердце и уязвимая душа, я прекрасно понимала, что такие важные в жизни моменты, как первый поцелуй и первая близость, он хотел бы разделить с особенной для себя девушкой. И уж тем более хотел бы помнить их во всех подробностях…       Внутри остро засаднило, доводя потребность в эту же секунду обнять Серкана до критического уровня. Покрепче стиснув его большую ладонь в руках, я судорожно поднесла ее к лицу и оставила на тыльной стороне тягуче нежный поцелуй. Затем еще один. И еще. И еще... Я впечатывалась в его теплую кожу губами, будто пытаясь выцеловать любой рубец памяти, оставшийся на его душе, любую незаживающую рану его сердца, что периодически вскрывалась и кровоточила, напоминая о живущем внутри прошлом. Я так хотела превратить каждый шрам этого прошлого, переболевшего, отмершего в розоватые следы своих губ, чтобы Серкан, увидев их, улыбнулся так же сияюще, как улыбался каждый раз, обнаруживая отпечатки моей помады на своем лице…       — Эда…       Услышав волнительный полушепот слева от себя, я прижала руку Серкана к своей щеке и робко взглянула на него. В этот момент машина остановилась на красном. В этот момент любимое лицо за секунду приблизилось ко мне. Шершавые горячие губы прижались к моим и тут же раскрылись, увлекая меня в такой трепетный, почти невесомый поцелуй, который по моей нетерпеливой инициативе быстро перерос в пылкий. Ненасытный. Головокружительный…       За спиной раздался громкий гул автомобильного клаксона. Тяжело дыша, Серкан оторвался от меня и вдавил педаль газа, мигнув тронувшейся позади машине аварийкой.       Борясь с мучительной одышкой и истеричным сердцебиением, я провела пальцами по нижней губе, прикрыв глаза на мгновение, мысленно продлевая метеоритный дождь из чувств внутри себя. Спустя какое-то время я взглянула на расслабленное лицо Серкана, который заинтересованно посматривал на меня, и, довольно улыбнувшись ему, вернула его ладонь на свое колено, а затем поинтересовалась:       — Так что было дальше?       — После случившегося я зарекся участвовать в каких-угодно мероприятиях, где присутствовал алкоголь, — Серкан усмехнулся. — Я в принципе не слишком охотно соглашался на времяпрепровождение с друзьями, предпочитая им уединение с учебниками и научными статьями. Да, Эда, я был ботаником, но меня это ничуть не смущало, — покосившись на меня и увидев немой вопрос в моих глазах, он пожал плечами. — Ведь образование было для меня целью номер один и главным интересом в жизни на тот момент.       Я молчала, старательно вырисовывая в голове образ нелюдимого зубрилы Серкана из прошлого, мысленно даже нацепила на него очки с толстыми линзами для пущей убедительности… Каким же сексуальным он виделся мне среди библиотечных полок и множества заумных книжек! Будь моя воля, я бы превратилась в один из его излюбленных талмудов, чтобы долгими бессонными ночами, оставшись в томительном одиночестве посреди общажной комнаты, Серкан перелистывал меня, страницу за страницей, своими слегка облизанными пальцами, скользя по моим буквам своим вдумчивым взглядом… СТОП!       Соблазнительный волшебник, хвала Аллаху, не заметил, как мое сознание опять улетело на планету «Похоть-26081990», поэтому без лишних подозрений продолжил:       — Где-то в середине третьего курса к нам в вуз на кафедру градостроительства перевелась девушка, с которой у нас оказались общие друзья. Они и познакомили нас. Ее звали Кэти. Она играла на скрипке, увлекалась гербарием, могла сутками напролет говорить о творчестве Дэвида Линча... — Серкан глубоко вздохнул. — И при этом была ходячей энциклопедией в любых темах, связанных с архитектурой. Мне хоть и не было равных в подавляющем большинстве вопросов… Архитектура древних народов так вообще была моим коньком, — он самодовольно покосился на меня, — но я признавал, что по стилям двадцатого века она уделывала меня всухую.       — Понятно… — я прищурилась, пытливо сканируя его воодушевленное лицо глазами. — Два одиночества-ботаника нашли друг друга?       — Эда, Кэти была потрясающей девушкой. Умная, скромная, разносторонняя, внимательная. Мне было безумно интересно просто общаться с ней, но в итоге наши дружеские отношения приобрели оттенок романтических. Из библиотеки мы постепенно выбрались на прогулки на свежем воздухе, из общежития – в кафешки да рестораны. Со временем мы все больше говорили о личном, а не об архитектуре, начали держаться за руки, обниматься, целоваться и… Дошли в итоге до постели. Окрыленная Кэти после нашей близости расцвела на глазах и призналась мне в чувствах, глубину которых я не понимал и даже не пытался понять… — Серкан тяжело вздохнул. — Мне, конечно, все происходящее было в новинку и, не скрою, приятно, но… — он как-то обреченно пожал плечами. — Учеба по-прежнему оставалась для меня на первом месте. В итоге, когда передо мной встал выбор, я его сделал. Не в пользу Кэти.       — Что именно произошло? — мой голос стал тише. Я с тревогой посмотрела на Серкана, чувствуя, как финал этой истории тяготит его самого, и сжала его ладонь в своих руках.       — После очередного свидания, которое закончилось интимной близостью, я проспал важный экзамен. Поэтому в тот же день сообщил Кэти, что мы должны расстаться.       В голове что-то заклинило. Я одебилевше пялилась на Серкана, совершенно не понимая, как из-за такой мелочи можно было отказаться от такой удивительной девушки.       — Какой кошмар… — у меня аж сперло дыхание от испытанной несправедливости. — Бедная Кэти… — глаза судорожно забегали по любимому лицу, которое снова становилось тусклым. — Серкан, это ужасно жестоко! А что она ответила?       — Ничего. Просто молча кивнула и ушла, — снова тяжелый вздох. — И вскоре перевелась в другой университет.       — Ты же понимаешь, что она сделала это из-за тебя? — хмурясь, я крепко стиснула его ладонь.       — Эда, из-за меня или нет, это уже не имеет значения, — его голос стал чуть резче. — Я объяснил, почему так поступил. Думаю, Кэти и сама понимала, что на тот момент было важно для нас обоих.       Я взглянула за окно, мысленно представляя себе светлый образ тихой девушки, сердце которой оказалось так незаслуженно разбито. С одной стороны, я должна была ликовать и даже злорадствовать из-за того, что эти отношения закончились столь драматично, ведь иначе я могла и не отыскать такое вселенское счастье, носящее имя Серкана Болата. С другой, мне было искренне жаль Кэти, которая стала первой, кто подарил моему единственному душевное тепло и нежность… Так странно, ведь я заочно презирала любую, кто мог как-то заинтересованно взглянуть на Серкана, чего уж говорить о его бывших… Но при мыслях о Кэти меня переполняло чувство благодарности и надежды на то, что эта девушка в итоге смогла обрести свое счастье.       — В общем-то, это все, — бесцветный голос Серкана вытащил меня из раздумий. — Потому что после расставания с Кэти я всецело погрузился в дипломную работу и даже не думал о том, чтобы хоть с кем-то завести отношения. Ну а после окончания университета, когда речь зашла про открытие собственной архитектурной компании, мы сблизились с Селин, с подачи которой поддерживали общение на протяжении всех лет, что я провел в Англии… — он выдержал паузу. — А потом появилась ты…       Несколько бесконечных секунд понадобилось моей потрясенной голове для того, чтоб воспринять все услышанное, что никак не хотело укладываться в мое устоявшееся представление о прошлой жизни Серкана.       — Стоп, что?! — я ошалело выпучилась на него, сбивчиво задышав через рот и быстро захлопав ресницами. — То есть… У тебя был случайный секс со старшекурсницей… — я загнула первый палец. — Потом ты несколько месяцев встречался с Кэти… — второй палец. — Потом несколько лет с Селин… — третий палец. — И… — я недоверчиво уставилась на свою руку, затем на Серкана. — Это все?..       Мой серьезный колдун непонимающе покосился на меня и вполголоса ответил:       — Ну… Да. А чего ты ожидала?       — Серкан! — от недоумения мой голос зазвенел, а рука крепко стиснула ладонь любимого и затрясла ее. — Еще когда я училась, все журналы пестрели бесконечными фотографиями, на которых ты уезжал в неизвестном направлении с разными супермодельками, актрисульками и певичками! Это что тогда было?!       В тяжелом воздухе между нами повисла внезапная тишина, которая через мгновение была прервана несдержанным смешком со стороны водительского сиденья:       — Любимая, я просто всегда был джентльменом, который не отказывал прекрасному полу в простой просьбе подвезти до дома или отеля, — Серкан довольно покосился на меня, блеснув золотистыми глазами. — Хотя, конечно, двусмысленные намеки слышал со стороны этих дам постоянно…       — А? — я снова уставилась на него, как ненормальная, бессильно хлопая ресницами, будто когнитивные функции моего мозга оказались выключенными. — Ты просто подвозил их и… Уезжал?       — Ну да, — Серкан усмехнулся, взглянув на меня, но, увидев мое лицо, тут же нахмурился. — А ты думала, что я спал с каждой из них? Что я секс-машина, которая трахает все, что движется?       Мысли в голове сложились в короткое «бинго», из-за чего я машинально вжалась в свое сиденье.       — Угу, — выпалила я еле слышно. — Секс-робот…       — Эда, — шумный вздох, — я серьезно.       — Просто… — пристыженно потупившись на свои колени, я почти шепотом затараторила. — Учитывая то, что ты вытворяешь в постели… Я была уверена, что ты довольно опытный в этом деле… А опыт из ниоткуда не может взяться… — я с трудом сглотнула застрявший в глотке хриплый комок нервозности. — Если только вы с Селин не штудировали «Камасутру» с утра до ночи…       Спустя секунду слева от меня раздался беззаботный хохот. Я непонимающе покосилась на Серкана, который совсем не стеснялся сотрясаться от смеха, вызванного моим неутешительным умозаключением, отчего откуда-то с глубины меня обожгло кипящей раздраженностью. Повеселевший волшебник, видимо, заметив мое насупившееся лицо, наконец-то успокоился и вкрадчиво заговорил:       — Милая, тут совсем не в опыте дело. Знаешь, почему?       Я хотела уже было оспорить этот аргумент, но Серкан внезапно придвинулся ко мне так близко, что я ощутила источаемое его лицом тепло. Опалив мое ухо горячим выдохом, он чарующе зашептал:       — Потому что в моих руках твое тело само кричит, чего оно хочет, — колючая щетина едва проскользила по коже моей щеки, а внутри меня уже все истошно орало от нестерпимого желания сгореть разок-другой в огне любимого мага. — Кстати, мы приехали.       Серкан резко отстранился, прерывая очередной сеанс сжигающе страстного гипноза. Сглотнув, я начала суетливо оглядываться по сторонам, не понимая, в какой именно момент мы успели оказаться на парковке около нашего дома. Пытаясь унять непрошеный накат возбуждения, я принялась глубоко дышать, мысленно концентрируясь на услышанном откровении Серкана, как вдруг мое сознание зацепилось за одну зияющую дыру в его истории, которую мне захотелось во что бы то ни стало заполнить.       — Не сходится, Серкан Болат, — выдала я, деловито повернувшись к жениху, уставившись на него испытующим взглядом. — Не вяжется.       Мой любимый обреченно вздохнул, устало посмотрев в ответ:       — Что опять не так, Эда Йылдыз?       — Допустим, после универа, когда ты сошелся с Селин, в твоей жизни появился регулярный секс… — я заметила, как Серкан, закатив глаза, хотел что-то возразить, но тут же перебила его, вскинув руку. — Это факт, так что не спорь! Однако раньше… — вся моя самонадеянность лопнула, как мыльный пузырь, стоило мне подобраться к самой мякотке волнующего вопроса. — Ты же годами был одинок. Тем не менее… — я часто захлопала глазами, подбирая слова, вызывая на лице Серкана неподдельное удивление. — Против своей природы… То есть мужской природы… Не попрешь, — я поглубже вдохнула и выпалила на выдохе. — Как ты справлялся… С этим напряжением?       Брови Серкана вопросительно дернулись. Какое-то время он молчал, с любопытством разглядывая меня, будто пытаясь что-то высмотреть, но в итоге задал встречный вопрос:       — А какие могут быть варианты, Эда?       — Ну… — заломив пальцы, я судорожно пробежала глазами по окружавшей нас вечерней улице и выдавила неуверенную улыбку. — Проститутки в общагу?       — Очень смешно, — Серкан вымученно вздохнул, смерив меня скептическим взглядом. — А если без шуток?       — М… Мастурбация? — я пыталась изо всех сил придать своему голосу будничный тон, но в итоге он предательски дрогнул.       — Верно, — на лице напротив показалась легкая ухмылка. — Теперь ты удовлетворила свое любопытство?       — Но… — я не унималась, ведь не дававший покоя пробел в рассказе Серкана был заполнен лишь наполовину. — О ком ты думал в моменты… Ну… Уединения с самим собой? — я невольно поежилась, увидев, как он снова хмурится. — Ты же должен был кого-то представлять… Может, какую-нибудь симпатичную сокурсницу?       Молчание. И изучающий ответный взгляд, от которого я начинала чувствовать себя полнейшей идиоткой.       — Неужели… — уголки моего рта нервно задергались. — Какую-то порноактрису с огромными буферами?       Серкан прыснул от смеха и, выдержав короткую паузу, настойчиво уставился на меня:       — Наталия Орейро.       — Что?! — я пребывала в полнейшем недоумении, не рассчитывая на подобный ответ.       — Ты видела ее в молодости? Особенно в «Диком ангеле»…       — Ну… — я непроизвольно нахмурилась. — Тетя пару лет назад поддалась ностальгии и решила пересмотреть это старье, меня хватило на пару серий…       Серкан вдруг довольно заулыбался и нарочито мечтательно закатил глаза:       — Такая красавица. В те годы о ней не фантазировал только ленивый. Настоящий секс-символ своего времени…       — Хорошо, я поняла, Серкан Болат! — прерывая его приторные размышления, я отвернулась и разъяренно распахнула дверь машины под безудержные смешки за своей спиной. Я уже хотела выскочить на улицу, но резко обернулась и, увидев сияющие бесстыдством янтарные глаза, громко зашипела. — Все! Больше никакого эротического белья! Теперь буду радовать тебя исключительно косплеем Милагрос!       Под заразительный хохот Серкана, я выпрыгнула из машины и, погромче хлопнув дверью, поспешно застучала каблуками в сторону нашего жилища.

***

      На подходе к нашей квартире я услышала такие привычные глухие звуки ударов о стекло в сочетании с жалобно-радостным повизгиванием – скулящий Сириус, стоя на задних лапах, передними старательно колошматил по входной двери, находясь в восторженной боеготовности сбить меня с ног, чтоб затем утопить в своих слюнях. Тем не менее, переступив порог квартиры, я смогла-таки устоять на своих двоих, встретив любимого мальчика крепкими объятиями, усердными поглаживаниями везде и всюду и несколькими приветливыми поцелуями во влажный черный нос. Милуясь с Сириусом, я мельком взглянула на часы – для вечернего выгула было еще рано.       Оторвавшись от питомца, который принялся кружить вокруг меня, бодро виляя хвостом, я направилась к лестнице на второй этаж, но внезапно ощутила тянущую боль в ногах, словно на мне были не шпильки, а тяжеленные гири. Туфли на ходу полетели в разные стороны, даря уставшим конечностям облегчение, и спустя секунду оказались обнюханы любопытным ротвейлером.       Через мгновение я уже оказалась в спальне перед распахнутым шкафом, судорожно соображая, какой образ стал бы подходящим для не самой желанной вечеринки у одного зазнавшегося француза. Я не любила заставлять Серкана ждать, поэтому мне стоило поторопиться с выбором одежды, да вот только ничего путного в голову не приходило. Ноги до сих пор ныли где-то на фоне, поэтому любая обувь на каблуке отметалась. Что же надеть? Одно из вечерних платьев? Нет, каждое требовало для себя достойной пары туфель… Какую-то юбку с балетками? Тоже нет, слишком простецки для вечеринки… Джинсы с кроссовками? Вообще не вариант, я же не Сириуса собираюсь выгуливать… Откровенно говоря, изнутри меня так и подначивало завернуться в какой-нибудь балахон, чтоб продемонстрировать месье Клоду, что лишний раз меня лучше не трогать, но как бизнес-партнер я все-таки не могла ударить в грязь лицом. Особенно в паре с Серканом, который всегда выглядел так, будто сошел с обложки журнала… Закусив губу, я панически скользила глазами по вешалкам и полкам, как вдруг наткнулась на стоящие у самой стенки высокие черные ботинки на шнуровке и толстой подошве, которые еще весной меня надоумила купить Фифи, однако выгулять обновку я так и не успела. Достав их и покрутив перед собой туда-сюда, я с воодушевлением решила – оно! Дополнением к брутальной обуви стали бордовый полупрозрачный лонгслив в мелкую сеточку с широким вырезом, обнажающим плечи, и длинными рукавами, черная майка в стиле «рванина» с несколькими крупными дырами, украшенными большими булавками, черная юбка из кожзама длиной до колена с широким корсетным поясом и миниатюрная сумочка аналогичного цвета, обрамленная металлическими клепками (к слову, все это я появилось в моем гардеробе сугубо с подачи все той же Фифи). Раздевшись догола, я натянула первое попавшееся нижнее белье черного цвета, черные чулки и подобранные вещи. Вишенкой на мрачном торте стал длинный темный шнурок с массивным металлическим сердцем, который пришлось обернуть вокруг шеи несколько раз. Покрутившись в своем наряде перед зеркалом, я внутренне похвалила саму себя за этот относительно агрессивный, но стильный образ, который недвусмысленно намекал: не влезай – убьет. Напоследок я наклонилась во все стороны, чтоб быть уверенной, что все нужное будет надежно прикрыто, даже если меня согнет в три погибели, и, расплывшись в улыбке, показала своему отражению большой палец вверх.       Закинув в сумочку телефон, зеркало и рубиновую помаду для губ, я уже хотела кинуться обратно к шкафу, чтоб вытащить свою любимую клетчатую пижаму для посиделок с девочками, как вдруг вспомнила об одном важном женском правиле, которое срабатывало у меня постоянно: на любые важные мероприятия надо брать с собой запасную пару чулок или колготок, потому что они имеют обыкновение рваться в самый неподходящий момент. Впихнув в сумку еще одни чулки, я схватила первый попавшийся пакет и закинула в него пижаму, зарядку для телефона и особую зубную щетку, которая путешествовала со мной на каждую ночевку с подругами. Пожалуй, теперь я была полностью готова к сегодняшнему вечеру, который обещал перерасти в незабываемо насыщенную и веселую ночь.       Сбежав по лестнице на первый этаж, прихватив собранные вещи, я чуть не пропищала от умиления, увидев Сириуса, умиротворенно положившего голову на одну из моих туфель. Подлетев к нему, я принялась с усердием чесать расслабленного пса по пузику, как вдруг до меня донесся резкий порыв прохладного ветра со стороны распахнутой балконной двери. Я подняла глаза и, затаив дыхание, восторженно уставилась на трепетавшие от потоков воздуха полупрозрачные шторы из органзы голубого и белого цветов. Точно такие же, какие были в загородном доме Серкана…       От погружения в самое нежное воспоминание о нашей первой близости меня оторвал Сириус, который, требуя продолжения почесушек, принялся возбужденно лизать мои руки слюнявым гладким языком.       — Да ты ж мой хороший! — не сдержавшись, я от души потрепала его по голове, несколько раз чмокнув в массивную морду. — Подожди еще немного: скоро папа вернется и погуляет с тобой.       Чуть наклонив голову, Сириус с пониманием посмотрел на меня темными кругляшками своих глаз и покорно развалился обратно на моей туфле. Улыбнувшись этой прелестной картине, я поспешила покинуть квартиру, объятую освежающим вечерним воздухом.

***

      Серкан, сидя в машине, подперев голову рукой, скучающе просматривал что-то в своем телефоне. Уловив звук моих приближающихся шагов, он повернул голову и, забегав по мне глазами, издал удивленное «о», заставив меня непроизвольно заулыбаться.       — Заждался? — открыв дверь, я уселась на пассажирское сиденье, разместив сумочку и пакет с вещами на своих коленях, после чего защелкнула ремень безопасности.       — Хм… — любимый мужчина чуть прищурился, продолжая оценивающе разглядывать меня, и ухмыльнулся. — Мы собираемся на рок-концерт, а я не в курсе?       — Да, дорогой, — я состроила сочувственную гримасу, — потому что ты собираешься к своему дикому ангелу в Аргентину. Или где там твоя красавица живет…       Серкан мелодично рассмеялся, заражая меня своим беззаботным настроением, которому я изо всех сил сопротивлялась, изображая непростительную обиду.       — И ты меня так просто возьмешь и отпустишь? — он уставился на меня настойчивым взглядом медово-сверкающих глаз.       — Конечно, — я хмыкнула и презрительно задрала подбородок. — Только сперва откручу тебе голову. Ну и еще что-нибудь…       — Главное, чтобы это «что-нибудь» ты оставила у себя, — он растекся в довольной улыбке, увидев, как я мгновенно стушевалась. — И использовала по назначению.       — Серкан! — я судорожно захлопала ресницами, пялясь на самодовольное лицо напротив, чувствуя, как от внезапного смущения начинают гореть щеки.       — Эда? — лыбясь, он подмигнул и ближе придвинулся ко мне, явно наслаждаясь моим неожиданным ступором.       — Поехали уже! — я нахмурилась, отведя взгляд, раскрыла сумочку и достала из нее помаду с зеркалом. — Чем быстрее приедем к Клоду, тем быстрее отвяжемся от него. Хотя бы на этот вечер!       Я принялась излишне старательно малевать губы, лишь бы отделаться от наглых зелено-карих глаз, но внезапно прямо кожей ощутила обжигающе настойчивый взгляд слева от себя. Неуверенно покосившись на Серкана, я заметила, как он сглотнул, вызывающе пялясь на мой рот, окрасившийся в темно-красный.       — Что-то не так? — мой взгляд метался между лицом застывшего фокусника и отражением моих губ. — Криво накрасила?       Серкан прочистил горло и резко отвел глаза в сторону.       — Все хорошо, милая, ты выглядишь просто потрясающе… Как и всегда… — заводя машину, он улыбнулся, не глядя на меня. — Поехали?       — Угу, — убрав помаду с зеркальцем в сумочку, я расслабленно откинулась на спинку сиденья и включила радио.       Блаженствуя от прохладных касаний ветра, я выкрутила громкость почти до максимума и начала от души подпевать песне про монстра, который «съел мое сердце, а затем мозг», пока Серкан, восторженно поглядывая на меня, мчал нас прочь из города.

***

      Как только мы оказались на подъездной дорожке к внушительной (и даже роскошной) трехэтажной вилле, мои уши уловили басы ревущей на всю округу музыки и несколько визгливых женских выкриков, словно кого-то резали прямо в эту секунду. Я обеспокоенно покосилась на Серкана, но он в ответ лишь пожал плечами и, заглушив двигатель, вышел из машины. Глубоко вздохнув, я последовала его примеру. Стоило мне захлопнуть дверцу, как к нам подлетел незнакомый большеглазый юноша с пышной копной темных кудрявых волос и улыбкой до ушей, одетый в одни только темно-синие пляжные шорты.       — Monsieur Serkan, mademoiselle Eda, bonsoir! Claude vous attend. Suivez-moi, — парнишка коротко поклонился и направился в сторону внутреннего двора помпезной виллы, откуда и доносились все эти неразборчивые шумы.       — Что он сказал? — мои глаза испуганно забегали между удаляющейся фигурой брюнета и сосредоточенным лицом Серкана.       — Что нас уже ждут, — серьезный чародей взял меня за руку и покрепче сжал ее, с теплотой улыбнувшись мне. — Милая, не нервничай. Я с тобой.       Серкан потянул меня за собой, пока я лихорадочно оглядывалась по сторонам, будто пытаясь в мельчайших подробностях запомнить весьма живописную местность на случай спонтанного побега. Мы шли по мозаичной дорожке из красного камня, освещенной однотипными столбиками уличных ламп, между пышных подстриженных кустарников и раскинувшихся невысоких пальм, пока и без того оглушительная какофония из танцевальной музыки и чьих-то непрекращающихся выкриков становилась еще громче. Чем дальше мы уходили от припаркованной машины, тем обширнее по дну желудка разрасталось гнетущее предчувствие чего-то нехорошего, но аура невозмутимости, испускаемая каждым уверенным шагом Серкана, удерживала меня от окончательной капитуляции перед неизбежной паникой. Я морально крепилась изо всех сил и даже неплохо справлялась... Ровно до тех пор, пока каменная дорожка не привела нас ко внутреннему двору виллы. Я остолбенела на месте, забыв выдохнуть, прокручивая в голове только два логичных объяснения увиденному: либо мы ошиблись адресом, либо все это было чьим-то несмешным розыгрышем.       Практически все пространство перед нами занимал бассейн колоссальных размеров, подсвеченный по всему периметру розово-голубыми светильниками, по водной глади которого хаотично кружились лучи разноцветных прожекторов, установленных где-то на верхних этажах виллы. Первым делом мои глаза поймали находившуюся неподалеку длинную барную стойку, у которой толпилась громогласная компашка из молодых парней и девушек с различным оттенком кожи, волос и разномастным телосложением, объединенных двумя общими чертами: все они были в купальных костюмах и в явном подпитии, выражающемся в блаженных заторможенных лицах. Как только эта поддатая братия немного расступилась, я смогла разглядеть разлегшуюся на баре пепельную блондинку с долькой лайма во рту, у которой на животе стояла рюмка с прозрачной жидкостью. Под возбужденные неразборчивые визги толпы к девушке подлетел бритый налысо парень с татуировками на лице и, слизав что-то белое, рассыпанное под ее грудью, еле спрятанную за клочками купальника, без помощи рук махом опрокинул стопку с живота, после чего накинулся на кусочек лайма, попутно сжирая и рот хохочущей блондинки… Ох, Аллах, я надеюсь, это был ЕЕ парень!..       Пока я ошалело глазела на это развратное алкогольное представление, мимо нас продефилировали две молодые девушки в микробикини, еле прикрывавшее их оголенные телеса. Одна из них, высокая симпатичная мулатка с черными пружинистыми волосами, отрешенно пялилась в свой смартфон, пока ее компаньонка, рыжеволосая, коротконогая, с пятачком вместо носа, смерив меня презрительным взглядом, с нескрываемым интересом уставилась на Серкана. Пока она проходила мимо, не сводя с моего будущего мужа своих жадных крошечных глазенок, ее огромные груди (да что уж там – самые настоящие дойки!) при каждом шаге подпрыгивали так, будто были готовы в любое мгновение оторваться и укатиться к одному из разбросанных тут и там диско-шаров. Ощутив леденящий озноб бешенства, заставивший меня с силой вцепиться в руку Серкана, я метнула в него свирепый взгляд – к моему облегчению, он с энтузиазмом рассматривал расположившееся вдали сборище молодых развеселых парней в пляжных шортах и плавках, которые с джойстиками в руках прилипли к огромной плазме с футболом. Двое из них внезапно заорали что-то похожее на «But!» и, махая конечностями во все стороны, принялись ликующе обнимать друг друга, пока остальные мрачно наблюдали за их прущим из всех щелей восторгом. Наконец-то почувствовав мою крепкую хватку, Серкан оторвался от наблюдения за чужими игрищами и озадаченно покосился на меня, нервно шепчущую: «Куда мы попали?!»       В этот момент со стороны бассейна раздалось кучное крикливое щебетание из различных женских голосов: на шезлонгах, расположенных у самой воды, разместились порядка десяти девушек в самых откровенных купальниках, взволнованно наблюдавших за двумя своими подругами, которые в этот момент, удерживая равновесие, неуверенно стояли спиной друг к другу на длинной доске для серфинга посреди бассейна. Стоило раздаться звуку свистка, как эти девушки под визги, истребляющие барабанные перепонки, и улюлюканье окружающих принялись толкать друг друга пятыми точками, пока в итоге одна из них не плюхнулась в воду, светя оголенными ягодицами на всеобщее обозрение. Я судорожно отвела взгляд и наткнулась на подозрительную парочку, которая также проводила свой досуг в бассейне: распластавшись на надувном матрасе-пицце с коктейлем в руке, незнакомый парень в плавках поглаживал по голове свою полусонную спутницу с ярко-красными волосами, вяло болтающую в воде ногами. Стоило моим глазам задержаться на них дольше одной секунды, как вдруг девушка юркнула одной рукой прямо под плавки своего спутника. Аллах, мне наверняка показалось!..       Стыдливо заметавшись глазами по округе, я заприметила вдали за большим столом еще одну компанию молодых людей, которые, судя по характерным жестам, играли в карты. Внезапно все, кроме одной девушки-брюнетки, взорвались от смеха и галдежа и уставились на свою приятельницу, которая покорно и без лишних слов легким движением руки скинула с себя верх от бикини, оголив небольшую грудь. Это была игра на раздевание?..       Шумно дыша от взвинченного сердцебиения, перебивающего в моих ушах даже долбежку оглушительных басов, я зажмурилась и тихо произнесла:       — Ты это видел?       — Что именно? — голос Серкана звучал обеспокоенно.       Я резко открыла глаза и уставилась на него. Несколько секунд мы изучали лица друг друга испытующим взглядом.       — Ничего… — я тяжело выдохнула, осматривая творившуюся повсеместно вакханалию, затем гневно покосилась на Серкана. — Если увижу, что ты пялишься на кого-то, тебе не жить.       — А на тебя можно пялиться? — губы Серкана изогнулись в пленительной ухмылке, заставившей меня растеряться, даже несмотря на царствующую внутри тревожность.       Внезапно я уловила приближающиеся шаги: держа в руках два бокала шампанского, Клод с застывшей на лице улыбкой не спеша волочился к нам. На нем были плавки черного цвета и белая расстегнутая рубашка, из-под которой выглядывали заросли светлых вьющихся волос. Я невольно поморщилась от этого зрелища.       — А вот и мои замечательные партнеры! — француз заторможенно шевелил языком – видимо, он тоже успел принять на душу, как и все гости этой вырвиглазной вечеринки. Поравнявшись с нами, он протянул бокалы. — Угощайтесь, это винтажное «Дом Периньон»! Настоящее!       Серкан отрицательно мотнул головой, в то время как я, выхватив шампанское у довольного иностранца, залпом выпила все до дна и, поморщившись от кислого привкуса, отдала бокал Клоду, который в этот момент отвлекся на разговор с кудрявым парнишей, ранее встретившим нас у подъездной дорожки. Мой удивленный волшебник настороженно покосился на меня и, наклонившись к моему уху, зашептал:       — Милая, куда ты так налегаешь?       — Серкан, это вместо успокоительного! — я недоуменно уставилась на него, шепча в ответ. — Ты же видишь, какой кошмар вокруг! Мне здесь некомфортно, я нервничаю! В голове не укладывается, что именно так выглядят вечеринки творческих людей! — я прищурилась. — Или тебя в здешней обстановке, наоборот, все устраивает?       В ответ от нахмурился и, закатив глаза, тяжело вздохнул.       — Месье Серкан, мадемуазель Эда! — сияющий Клод вернулся к нам и, окинув нас замедленным взглядом, застопорился. — Ох, pardonnez-moi! — он театрально шлепнул себя по лбу. — Я совсем забыл предупредить вас насчет дресс-кода. Но это поправимо! — на пьяной французской роже расплылась улыбка, пока затуманенные глаза вперились в меня. — Девочки набрали с собой чемоданы купальников, думаю, они любезно поделятся с вами, мадемуазель Эда. А вам, месье Серкан… — выдержав паузу, Клод уставился на моего сурового мага, с подозрением взирающего на собеседника в ответ. — Свои запасные плавки может одолжить мой товарищ Луи. Он тоже крепыш, как и вы!       Француз вдруг хрипло и несдержанно рассмеялся. Я покосилась на непроницаемого молчаливого жениха и закусила нижнюю губу. Серкан в одних плавках – самое совершенное произведение искусства. Серкан в одних плавках среди сисястых девиц – полнейшая катастрофа галактического масштаба…       — Спасибо, господин Лагард, — Серкан коротко кивнул, выдавливая улыбку. — Нам и в нашей одежде комфортно.       — Ну что ж, — Клод развел руками и издал смешок. — Тогда идемте за мной, s'il vous plaît. У нас уже все готово для интервью…       — Интервью? — Серкан перебил озадаченного блондина, сверля его непонимающим взглядом. — А где же тогда Селин? Как пиар-менеджер она должна была подготовить нас к общению с журналистами.       — А нашу cherie я отпустил провести время с родственниками перед возвращением в Париж. Так что, месье Серкан, не обессудьте, — Клод пожал плечами и состроил печальную гримасу, но тут же звучно захохотал, вызывая у Серкана тяжелый вздох. Насмеявшись, он вытер глаза тыльной стороной ладони. — Не переживайте, у вас не возникнет никаких проблем с Жаклин, она очень тактичная журналистка. Так что вперед!       Всплеснув рукой, Клод направился прочь от бассейна. Серкан, переплетя наши пальцы, потащил меня за собой. В этот миг за спиной раздался пронзительный женский вопль, который тут же привлек мое внимание: посреди бассейна на доске теперь балансировала та самая рыжеволосая корова-коротышка в микробикини, которая имела наглость так развязно пялиться на моего любимого. Под прицелом моего уничтожающего взгляда она получила смачный шлепок от ягодиц своей соседки по развлечению и, подобно неуклюжему бегемоту, шумно рухнула в бассейн, предварительно распластав свои бидоны по водной поверхности. Упиваясь злорадством, я усмехнулась, вызывая вопрос на лице Серкана, на что тут же ответила лучезарной улыбкой.

***

      Местом для проведения интервью оказалась уютная кованая беседка посреди сада, раскинувшегося на приличном расстоянии от бассейна и непосредственно виллы. По крайней мере, истошные крики и отзвуки ритмичной музыки здесь практически не слышались, поэтому я позволила себе расслабиться, сидя на мягком плетеном кресле. Серкан расположился совсем рядом. Настолько рядом, что наши колени от каждого случайного движения, каждого ерзанья соприкасались, отчего нежность, с теплом укрывшая растревоженное нутро, трепетно щекотала мой живот своими невесомыми перышками. Я не могла оторвать очарованного взгляда от своего любимого гипнотизера, который мягко смотрел на меня в ответ искрящимся светом янтарных глаз. Но, к сожалению, провести остаток вечера в чувственных взглядах, прикованных друг к другу, мы не могли – напротив нас за небольшим столом уже устроилась улыбчивая темноволосая девушка со стрижкой под мальчика и кожей цвета молочного шоколада (та самая Жаклин, получается?) на пару со своим ассистентом, который настраивал камеру. Я совершенно не нервничала, умиротворенно откинувшись на спинку кресла… Пока не осознала, что интервью пройдет на французском языке, которого я вообще не знала, кроме «бонжур», «мерси» и «сильвупле». Внутренняя дымка расслабленности начала стремительно улетучиваться.       — Серкан! — умоляюще глядя на любимого, я подалась к нему вперед и зашептала так тихо, как только могла, чтобы не привлечь внимание журналистки и ее оператора.       — Что такое? — лаская меня фантастическим запахом своей кожи, он придвинулся ко мне так близко, что наши носы едва не коснулись друг друга.       — Я же не знаю французский! Что мне им говорить?! — покосившись на Жаклин, я заметила, как она показывала своему помощнику большой палец вверх. Черт, у них уже все готово? Паника долбанула по легким, отчего я сбивчиво задышала, видя, как чужие лица напротив нас начинают плыть.       — Любимая, не волнуйся, я все сделаю сам, — шепча мне в щеку, Серкан крепко взял меня за руку и нежно погладил большим пальцем. — Просто будь рядом. И украшай это интервью своей обворожительной улыбкой.       Он отпрянул от меня, довольно наблюдая, как, глубоко выдохнув, я смущенно заулыбалась, потупившись на свою кисть, что продолжала таять под трепетными касаниями любимого мужчины.       Спустя пару секунд неизбежное интервью началось. Мои уши не понимали ни слова из размеренной беседы француженки с Серканом, на которого я то и дело поглядывала, продолжая робко улыбаться, как он и просил, хотя мне даже стараться для этого не пришлось – чем дольше я слышала непонятный мне язык с мягким грассирующим «р», который из притягательного рта Серкана звучал просто до одури сексуально, тем сильнее улыбка завладевала моим лицом. Я уже живо нарисовала в своем воображении ночной Париж, огни Эйфелевой башни из панорамного окна нашего номера в отеле и обнаженного Серкана, шепчущего мне самые красивые слова на самом чарующем языке…       — Mademoiselle Eda, venons-en à vous! — услышав свое имя, я резко вынырнула из бездонного омута фантазий: темные глаза улыбающейся Жаклин были прикованы ко мне.       — А? — я растерянно хлопала ресницами, мечась встревоженным взглядом между Серканом и француженкой.       — Quel rôle jouerez-vous dans la mise en œuvre du projet? — журналистка продолжала пытать меня своими поблескивающими глазами, пока все, что я могла, — это беспомощно коситься на Серкана, хватая воздух ртом.       — Mademoiselle Eda s'occupera de l'aménagement paysager de la galerie, — сильнее сжав мою руку, Серкан вкрадчиво произнес набор красивых звуков, которые, увы, больше не могли спасти меня от всепоглощающей паники.       — Oh, vraiment? — Жаклин радостно взглянула на Серкана и, шире заулыбавшись, вернулась к своему лингвистическому насилию надо мной. — Avez-vous déjà des développements dans ce sens?       — Pas encore, car nous n'avons vu l'objet en personne, — Серкан заметно напрягся, увидев, как я вся вжалась в кресло. Он принялся нежно поглаживать мою кисть, пытаясь выдернуть меня из состояния ужаса.       — Mademoiselle Eda, je voudrais donc vous transmettre une demande des Parisiens qui habitent près du site où sera construite la galerie. Si possible, sauvez tous les platanes qui y poussent, s'il vous plaît. Ils ont survécu à de nombreux bouleversements en France avec leur pays! — лицо симпатичной француженки, мелодично щебетавшей что-то воодушевляющее, вновь начало во все стороны расползаться в моих глазах. Я прикрыла веки, умоляя Аллаха не дать мне отключиться прямо здесь.       — Mademoiselle Jacqueline, ne vous inquiétez pas, — медленно, но верно проваливаясь в небытие, я вдруг почувствовала, как теплая ладонь легла на мое колено, прикрытое подолом черной юбки. — Mademoiselle Eda prendra certainement en compte les souhaits de vos concitoyens, — рука Серкана неторопливо поползла выше по моему бедру, становясь все горячее для моей кожи и заметнее для полуживого сознания.       — Par ailleurs, la taille du site se prête parfaitement à la construction d'au moins un petit parc à côté de la galerie, — обострив свое осязание до предела, я не обращала никакого внимания на приятную уху болтовню Жаклин, для которой фокусы под моей одеждой, судя по всему, оставались невидимыми. Обжигающая ладонь в этот момент достигла кромки моих чулок и, коснувшись оголенной кожи бедра, резко переместилась к его внутренней стороне. Я судорожно распахнула глаза, задержав дыхание, пока сердце принялось танцевать чечетку о косточки моих ребер. — Pensez-y, les habitants de Paris vous en seront très reconnaissants!       — Mademoiselle Jacqueline, vous pouvez être assurée que nous ferons notre travail au mieux, — когда пальцы Серкана, оставляя после себя невыносимо трепетные ожоги страсти, дотронулись сквозь ткань трусиков до половых губ, я машинально сжала бедра и резко выпучилась на него, всем своим взглядом крича: «ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ?!» Однако мой ловкий фокусник и бровью не повел, доброжелательно улыбаясь ничего не подозревающей француженке.       Спустя мгновение Жаклин дала своему ассистенту с камерой знак, который я истолковала как «закончили». Не теряя сияющей улыбки, она тут же подлетела к Серкану, незаметно выдернувшему ладонь из-под моей юбки, и рассыпаясь в благодарностях, судя по повторяющемуся слову «мерси», сперва обменялась легким рукопожатием с ним, затем со мной, после чего, подозвав своего оператора, удалилась вместе с ним к выходу из беседки и начала что-то разглядывать на дисплее камеры. В этот момент я негодующе уставилась на Серкана и едко зашипела:       — Это что сейчас было? М?       — Эда, — мой самодовольный гипнотизер медленно наклонился ко мне и вполголоса заговорил, — я просто не мог позволить тебе потерять сознание на глазах журналистки. Пришлось импровизировать.       — Импровизировать?! — я сцепила зубы, выпучившись на него. — А если бы она заметила?       — Но не заметила же, — Серкан игриво подмигнул.       — Серкан, так нельзя! — я не унималась, изо всех сил сопротивляясь его невероятному обаянию, которое всякий раз сковывало меня по рукам и ногам, стоило моему соблазнительному чародею оказаться так близко ко мне.       — Эда, для меня главное, что это сработало, — его глаза украсились такими родными насмешливыми морщинками. — Тебе же больше не хочется вырубиться?       — Хочется тебя вырубить за такие выкрутасы на глазах у посторонних, — я чуть ли не рычала шепотом, вызывая на любимом лице лучезарную улыбку, что сильнее выводила меня из себя.       — Да ладно, — он мягко провел по моей скуле кончиком пальца, получая явное удовольствие от моего замешательства. — Ведь тебе понравилось. Я это почувствовал.       Я оторопела, уставившись на Серкана, чувствуя себя загнанной в угол. Ведь мне не просто понравилось… Мне ОХРЕНИТЕЛЬНО, МАТЬ ВАШУ, как понравилось.       — Это не меняет того факта, что я опозорилась, — через пару секунд выдала я, нервно заморгав по сторонам.       — Эда… — любимый мужчина тяжело вздохнул, купая меня в дурманящем тепле своего дыхания. Он явно хотел что-то возразить, но я, прочистив горло, затараторила первая.       — Серкан, ведь как знала, что не стоит тащиться на это интервью! — я выстраданно простонала. — Ты бы блестяще справился сам. В итоге подвела и тебя, и всю компанию! — судорожно закусив нижнюю губу, я виновато посмотрела на своего волшебника. — Что подумают господа парижане, увидев такую пустоголовую дуру, которая двух слов по-французски связать не может?       — Любимая, ты слишком сильно раздуваешь сейчас проблему на ровном месте, — улыбаясь, он невесомо провел ладонью по моей голове, замещая буйствовавшее во мне волнение на согревающую нежность своего присутствия. — Но если для тебя это так важно, я могу помочь тебе с изучением французского.       — Правда? — я с надеждой и долей радости уставилась на него.       — Конечно, — Серкан придвинулся вплотную к моему уху и бархатисто зашептал. — Есть даже один прием, который значительно ускоряет освоение этого языка, если регулярно повторять его во время каждого занятия. И вместо, скажем, шести месяцев ты сможешь выучить французский всего за два…       — Серьезно? — я удивленно захлопала ресницами, шустро отстранившись от сияющего лица в желании поскорее узнать языковой секрет. — И что это за прием?       Серкан выдержал паузу, с ухмылкой глядя в мои нетерпеливые глаза. Нарочито медленно облизнув губы, он на выдохе прошептал в мой рот:       — Французский поцелуй…       Я зависла, за долю секунды пережив ослепляющую вспышку мучительного желания, но тут же вернула самообладание в свои руки, испепеляя коварного колдуна напротив раздраженным взглядом:       — Серкан! — я снова шипела в его довольное лицо. — Перестань!       — Я всего лишь пытаюсь разрядить обстановку, милая! — сдерживая себя от смешков, он расслабленно опустился на спинку кресла.       Наша шепотливая перепалка была прервана Жаклин, которая снова подлетела к Серкану, сжимая какие-то бумажки, и с извиняющимся взглядом затараторила, жестикулируя рукой. Я тяжело выдохнула и, поднявшись с кресла, направилась к выходу в сад.       — Эда, ты куда? — за моей спиной раздался потяжелевший голос Серкана.       — Пройтись и подышать воздухом! — бросила я в ответ, не оборачиваясь.       Пока Серкан по-французски что-то нерасторопно объяснял журналистке, я покинула беседку и, поежившись то ли от холодного ветра, то ли от остатков заставшей врасплох паники, наугад пошла по одной из дорожек, ведущих глубже в сад. Оказавшись в компании гибискусов, олеандров и бугенвиллей, соседствующих со скромными клумбами из петуний, фиалок и маргариток, я сразу почувствовала себя лучше. Даже отголоски безудержного веселья со стороны бассейна совсем стихли. Бродя мимо цветников и кустарников, в итоге я оказалась у высокой металлической арки, густо обвитой какими-то красными бутонами. Подойдя поближе, чтоб рассмотреть бросающиеся в глаза цветы, я восторженно ахнула: да это же розы! Войдя в арку, я ахнула еще раз (и еще громче): передо мной в освещении тусклых фонарей предстал самый настоящий розарий.       Розовые кусты с бутонами самых разных форм и оттенков росли аккуратными рядами на пяти вытянутых грядках, оформленных бордюром из мрамора, расположенных по кругу от двухметровой статуи в античном стиле из белого камня, установленной на высокий постамент. Изваяние очень сильно напоминало Венеру Милосскую, только у здешнего варианта руки были на месте. Окинув статую беглым взглядом, я с детским восторгом кинулась к цветникам. Стоило мне увидеть растения вблизи, как вся моя радость тут же сошла на нет. Пристально рассмотрев каждый розовый куст, я убедилась окончательно: все цветы здесь болели. Каждый куст оказался заражен грибком, который проявлялся в характерной ржавчине на ослабленных листьях. Обнадеживало только то, что в целом розы выглядели достаточно хорошо, а это означало, что розарий еще можно было спасти. Нужно было только избавиться от всех листьев и провести обработку противогрибковыми препаратами… Черт, а вдруг местный садовник не заметит проблему или не уделит должное внимание уходу за растениями? Тогда все эти прекрасные розы погибнут? Что тогда делать? Самой пролезть тайком в этот сад с несколькими литрами спасительного раствора наперевес? Оставить какое-то послание прямо здесь, на грядках? Я судорожно перебирала в голове варианты, как можно помочь цветнику, к которому я вообще не имела никакого отношения, пока не остановилась на единственно разумном решении: сообщить владельцу виллы, который сдает ее гостям, об обнаруженном недуге и пошагово расписать на всякий случай лечение для роз. При желании я могла бы даже проверить, выполнил ли садовник все мои указания, но тогда придется снять это вычурное жилище хотя бы на вечер… Так, ладно, для начала мне нужны доказательства!       Вытащив из сумочки телефон, я включила вспышку и бегая туда-сюда принялась тщательно фотографировать листья наиболее пораженных роз. Многие из больных листочков можно было запросто не заметить при беглом осмотре, потому как они прятались в глубине колючих стеблей. Сгибаясь над кустами самым неестественным образом, пытаясь не поцарапать руки и не зацепиться одеждой, я пропихивала свой несчастный телефон между безжалостных шипов, чтобы сделать парочку фотографий. Буквально у самого основания одного из стеблей я обнаружила лист, почти полностью обезображенный ржавчиной. Так, подожди, маленький, сейчас я и тебя щелкну…       — Эда! Что ты тут делаешь?       От внезапно раздавшегося голоса Серкана я подскочила, как ужаленная, коротко выругнувшись, чуть не выронив телефон из расцарапанных рук. В этот момент мое тело на секунду потеряло равновесие, из-за чего я со всего маху угодила правым коленом в шипастые стебли розового куста. Послышался едва различимый треск рвущегося капрона.       — Черт! — не обращая внимания на саднящую боль в кистях и ноге, я тут же кинулась осматривать стебли, которые случайно задела своей конечностью, поскольку мне показалось, что я сломала какие-то из них. К счастью, розы были целы.       — Эда, что случилось? — Серкан за мгновение подлетел ко мне и, просканировав меня взволнованным взглядом, весь поник.       — Ничего! — я выпрямилась, осматривая дрожащие кисти, исполосованные ссадинами, и с горечью простонала. Еще и рукава сетчатого лонгслива оказались разодраны в нескольких местах. — Эти розы болеют, я фотографировала их, чтобы скинуть хозяину виллы… — я хмуро уставилась на застывшего от ужаса Серкана, который не моргая смотрел на мои руки. — А ты опять меня напугал!       — Милая… — Серкан медленно опустил свой взгляд. — У тебя все колено в крови…       Насупившись, я бегло осмотрела саднящую ногу: всего лишь пара капель. Не страшно. До свадьбы точно заживет.       — Серкан, это просто царапина! — я глубоко вздохнула и закатила глаза.       Мой обеспокоенный волшебник присел передо мной и, мягко обхватив коленку с внутренней части, принялся старательно рассматривать мое смехотворное ранение. Аккуратные пальцы Серкана, приятно согревая кожу ноги, стирали болезненные пульсации с каждым своим прикосновением.       — Сильно болит? — он поднял на меня затемненные тревогой глаза. — Давай я донесу тебя до машины и отвезу в больницу…       — Перестань! — я резко перебила Серкана и, схватив за предплечье, рванула к себе, заставляя его подняться на ноги. — Какая больница?!       — А вдруг на этих кустах был какой-то яд? — мой любимый параноик тоже становился взвинченным. — Эда, заражение крови не шутка…       — Серкан, все нормально! — я раздраженно развернулась и бойко направилась прочь. — Успокойся!       — Рану в любом случае надо обработать, Эда! — он следовал за мной, заведенно пыхтя мне в спину.       — Да какую рану?! — повысив голос, я на ходу всплеснула исцарапанными руками. — Говорю тебе, это просто ссадина! Которую просто надо промыть водой! Знаешь, сколько таких царапин у меня оставалось после одного дня работы в цветочном? Раз в десять больше! На мне все заживает как на собаке!..       — Эда!.. — его голос гулко дребезжал в ушах.       — Все! — я жестом обозначила, что разговор окончен. — Не нервируй меня!       Пока я, взбешенная излишней мнительностью Серкана, бодро вышагивала в сторону виллы, не обращая внимания на пульсации в колене и кистях, он покорно волочился за мной, прожигая мой затылок настойчивым взглядом. Благодаря эмоциональному шторму, который бушевал внутри меня, мы достаточно быстро вновь оказались в зоне бассейна, где попойка в купальниках обрела второе дыхание. Мои глаза, заметавшись по полуголым незнакомцам, шустро отыскали Клода, который, облокотившись о барную стойку, беседовал с двумя мужчинами в футболках и шортах. Не считая нас с Серканом, этих месье можно было назвать самыми «одетыми» на данном мероприятии.       — Месье Лагард! — поравнявшись с французом, я тут же осеклась, часто заморгав, несмело оглядывая незнакомцев, чью беседу так бесцеремонно прервала. — Кхм, извините, что отвлекаю… — я машинально отвела правое колено за левую ногу, надеясь таким образом скрыть окровавленную конечность. — Где у вас здесь уборная?       — Ох, ma belle Eda, это снова вы! Я так рад видеть вас! Жаклин осталась в восторге от вашего интервью, — Клод расплылся в настолько широченной улыбке, что его рот рисковал порваться.       Серкан, стоя за моей спиной, со скрежетом сомкнул челюсть и шумно выдохнул, обдавая кожу моего плеча холодком гнева. Я растерянно покосилась на его каменное лицо и, нетерпеливо уставившись на зависшего с лыбой француза, издала «кхм-кхм».       — Excusez-moi, что-то не туда меня понесло… — он хрипловато усмехнулся. — Туалет? Хм… — на пару секунд нетрезвый блондин глубоко задумался, после чего жестом указал на расположенное напротив крыльцо виллы. — Заходите внутрь, потом налево и по коридору до упора. И так на каждом этаже…       Клод икнул. Я буркнула «спасибо» и уже развернулась в направлении входа в дом, но тут француз снова зашевелил замедленным от спиртного языком:       — Месье Серкан! — мы оба остановились и уставились на блондина. — Эти джентльмены очень хотели бы с вами пообщаться. Ну, вы помните, мои друзья-инвесторы…       Серкан нахмурился, бегло пробежав глазами по мужчинам, которые доброжелательно кивнули ему, после чего обеспокоенно взглянул на меня. Видя его замешательство, я шустро приблизилась к нему и, встав на цыпочки, зашептала на ухо:       — Все хорошо, любимый. Я промою колено и вернусь.       — Тебе точно не нужна помощь? — его глаза пристально изучали мое лицо.       — Точно, — я улыбнулась и отрывисто провела ладонью по щетинистой щеке. — Все, скоро буду.       Тяжело оторвавшись от Серкана, я глубоко вздохнула и, чувствуя его внимательный взгляд в свою спину, направилась в сторону крыльца.       Очутившись внутри виллы, я последовала ровно по тому маршруту, который словесно изобразил пьяный Клод. К слову, внутреннее убранство дома, которое можно емко описать как «дорого-богато», вполне соответствовало пафосному экстерьеру, но никак не подходило для визгливой оргии снаружи… Подойдя к белой двери с позолоченной табличкой WC, я уже схватилась за ручку, как вдруг изнутри до меня донеслись звуки сдавленных стонов и приглушенного бормотания. Я резко отскочила прочь, как ошпаренная. Аллах, кому-то просто стало плохо! Наверняка!..       Я поспешила подальше от двери туалета, скрывающей за собой очередное непотребство, и вскоре оказалась у входа в уборную на втором этаже. Вроде бы внутри все тихо… Поглубже вдохнув, я взялась за ручку и отворила дверь. Никого. Заскочив внутрь, я защелкнула замок за собой и, желая как можно скорее вернуться к Серкану, приступила к неотложной помощи для своего пострадавшего колена.       Первым делом на пол полетели скинутые с ног брутальные ботинки. Стараясь не задевать ссадину на правой ноге, я максимально осторожно стянула с нее разорванный чулок. Мои глаза тут же пробежались по левой конечности – спереди на черном капроне виднелась длиннющая «стрелка», которая от любого движения ползла дальше по чулку. Как же хорошо, что я взяла с собой запасные! Мысленно благодаря свою предусмотрительность, я быстро осеклась, взглянув на исцарапанное колено, – все же к списку обязательного содержимого любой сумочки стоило добавить антисептик с пластырем…       Тряхнув головой, я подлетела к раковине, морщась от холода гладкого мраморного пола, и включила холодную воду. Мои глаза мельком прошлись по рукам – царапины были, к счастью, неглубокие и совершенно не кровили. Чего не скажешь о колене… Опершись о стену, я повыше задрала ногу и подставила травмированную часть под поток воды. Ссадины тут же остро защипали и запульсировали, заставляя меня зажмуриться и сжать кулаки. Ничего смертельного, терпимо… Поглубже вдохнув, я осмотрела расцарапанное колено, которое, омывшись от подсохшей крови, уже не выглядело так страшно и почти не саднило.       Вырубив воду, я промокнула разодранную кожу бумажным полотенцем и вытащила из сумки сменные чулки. Бережно натянув их, стараясь не сильно тревожить покалеченную розами конечность, я шустро обулась и затолкала изорванные чулки в сумочку. Вскользь глянув на себя в зеркало, я поправила прядь волос за ухо и, чуть улыбнувшись своему зеркальному двойнику, вылетела прочь из туалета.       Воодушевленная, я неслась по коридору, ведущему к двухмаршевой лестнице на первый этаж. Стоило мне оказаться у ступенек и схватиться за поручень, как за спиной раздался знакомый голос, от которого внутри все оборвалось:       — О, здарова, Эда!..       Желудок тут же болезненно сжался. Я оцепенела всей своей сущностью, каждой клеткой застывшего тела, мысленно надеясь, что мне просто показалось. Снова. Но шаги позади продолжали приближаться, подсказывая, что самая нежеланная для меня встреча из всех возможных все-таки реальна.       Набрав в легкие побольше воздуха, я резко повернулась: растрепанный улыбающийся Дениз, одетый в широкие синие шорты и несуразную гавайскую рубашку голубого цвета неторопливо спускался ко мне по лестнице с третьего этажа.       — Дениз… — я прохрипела и с трудом прочистила горло. — Здравствуй.       Не сводя с меня изучающих светло-карих глаз, он подошел ко мне и, будто бы растерявшись, отвел взгляд на ступеньки, почесав затылок.       — Я уж боялся, что ты не придешь… — он несмело посмотрел на меня, заставляя меня нахмуриться.       — Это почему? — в моем голосе засквозило раздражение.       — Ну… — Дениз хмыкнул, снова отводя взгляд. — Подумал, ты не захочешь меня видеть.       — С чего бы? — на моем лице проступила усмешка. — Мы же взрослые люди. Партнеры. Ты мой заказчик, — я скрестила руки на груди и повыше задрала подбородок. — Что бы там ни случилось в прошлом, я буду вести себя как профессионал.       — Да уж… — Дениз легко улыбнулся и несмело посмотрел на меня. — Ты правда изменилась, Эда.       — Изменилась, — я прожигала его суровым взглядом. — Больше не даю себя в обиду.       Улыбка исчезла с лица напротив. Какое-то время Дениз, стоя на расстоянии вытянутой руки, бегал глазами по проплывшей мимо нас компании шумных барышень в купальниках, которые, судя по всему, искали туалет. Я тяжело вздохнула и хотела уже откланяться, но Дениз решил прервать затянувшееся молчание, которое пытало меня каждой бесконечной секундой:       — Как ты вообще?       — Отлично, — я равнодушно пожала плечами. — Замуж вот собираюсь.       — Вы хорошо смотритесь вместе, Эда, — он снова заулыбался, уставившись на меня. — Рядом с ним ты прямо светишься. Я рад за вас.       — Спасибо, Дениз, — я отрывисто кивнула и сугубо из вежливости решила поинтересоваться в ответ. — Ты как сам?       — Да нормально, — собеседник задумчиво потупил взгляд в пол. — Закончил универ, открыл свою мастерскую, сейчас помогаю Клоду с галереей. Жизнь бьет ключом, так что мне не на что жаловаться.       Он как-то обреченно вздохнул и покосился на девушек, которые теперь двигались в обратном направлении, возвращаясь к бассейну.       — Рада, что у тебя все в порядке, — я проследила за его взглядом и изогнула бровь от удивления. — Там где-то твоя девушка?       — Девушка? — он явно опешил и глупо заулыбался. — У меня никого нет, Эда. Я давно один.       — Понятно… — от охватившей меня неловкости я опустила взгляд. — Что ж… — в горле опять встал бестелесный ком, который я еле проглотила. — Мне пора, Дениз. Серкан уже заждался…       В этот момент телефон, покоившийся в моей сумочке, звонко загудел и завибрировал от входящего звонка, даря мне ощущение преждевременного облегчения.       — О, а вот и он, — улыбаясь, я полезла за звенящим смартфоном. Схватив его кончиками пальцев, я резко рванула вверх, однако телефон, запутавшись в петлях порванных чулок, выскочил из моей руки и полетел к ногам Дениза.       Призрак моего прошлого наклонился к гаджету, который не прекращал трезвонить. Внезапно из-под воротника его рубашки что-то выпало.       — Это какая-то «Мело», — Дениз издал смешок, глядя на экран телефона, который, находясь в его руке, резко перестал надрываться от рингтона, после чего протянул его мне.       — Спасибо, — коротко кивнув, я взяла свой смартфон.       В этот момент мои глаза зацепились за блеснувший на шее Дениза предмет.

Нет. Этого не может быть.

       Я смотрела на его кулон и не дышала, часто моргая глазами от невозможности происходящего, пока споткнувшееся сердце, забившись куда-то на дно грудной клетки, беспомощно морщилось от страха. На шее Дениза висел ключик. Ржавый. Облезлый. Тот самый чертов ключик…       Земля начала плавно уползать из-под ног. Тело непроизвольно пошатнулось, попятившись назад, пока мои глаза были намертво пригвождены к этому нелепому кулону, заточившему в себе некогда самое прекрасное воспоминание, которое в итоге обернулось настоящим кошмаром.       …Лицо мороженщика становилось все суровее с каждой секундой, что я торчала у витрины киоска, пытаясь определиться с выбором холодного лакомства. Пожалуй, пару дней назад я бы и не подумала прицепиться к незнакомому человеку, который уже закрыл свою лавочку по причине окончания своей рабочей смены, под предлогом смертельно необходимой дозы мороженого в честь выпуска из школы… Но сегодняшним вечером все было по-другому. Потому что я чувствовала себя самым счастливым человеком в космосе...       Получив заветный рожок с двумя шариками ванильного пломбира, я плюхнулась на скамейку неподалеку и, наблюдая, как багровеет широкая морда мороженщика, взглядом проклинающего застрявшего у витрины Дениза, громко расхохоталась. Я вообще всегда много смеялась в компании своего единственного друга, но сегодняшним вечером мой живот просто устал надрываться от непрекращающегося смеха. Потому что мое счастье было бесконечно, безгранично и бездонно. И сегодня у моего счастья всегда растрепанные кудрявые волосы были нелепо зализаны назад…              Определившись со вкусом, Дениз наконец-то купил себе мороженое и, держа в одной руке рожок с шариками, в другой – кошелек, уселся рядом со мной. Расплывшись в улыбке, я едва сдержалась от очередного приступа смеха.       — Ты в курсе, что дяденька-продавец чуть тебя самого не превратил в шарик мороженого? — лизнув лакомство, я ехидно покосилась на Дениза, на лице которого читалось неподдельное недоумение.       — Да? Почему? — он наощупь пытался попасть кошельком во внутренний карман своего пиджака, но постоянно промахивался. — Я такой вкусный, что ли? — его губы изогнулись в моей любимой дебильной улыбке.       — Нет, дуралей! — я беззастенчиво рассмеялась, вызывая на лице Дениза немой вопрос. — Потому что ты целую вечность выбирал то же мороженое, что взяла я!       — А, да? — он удивленно посмотрел на рожок в моей руке. — Во блин, надо было просто попросить то же, что и у тебя!       Пока я заливалась несдержанным смехом над умозаключением Дениза, он сделал слишком резкое движение, пытаясь затолкать несносный кошелек в карман, отчего оба шарика его мороженого отправились в короткое свободное падение и бесшумно плюхнулись на асфальт. Мы оба застыли, глядя на растекающееся по остывающему бетону белое месиво... Буквально через секунду меня разорвало на этой скамейке от сумасшедшего хохота, из-за чего целая стая птиц, сидящих на дереве рядом, взметнулась в небо.       Выйдя из раздосадованного ступора, Дениз запихнул злосчастный кошель в злосчастный карман злосчастного пиджака. Я тем временем, физически устав от смеха, вытерла с лица слезы и взяла своего растяпу за руку. К пломбирной лужице рядом с нами подкрался рыжий кот и принялся неторопливо лакомиться ей.       — Эй, не грусти! Глянь, зато пушистику перепало, — я воодушевленно трясла поникшего Дениза за кисть. — А ты можешь съесть один шарик у меня, — хитро улыбаясь, я протянула ему рожок со слегка подтаявшим мороженым.       Дениз широко заулыбался, глядя на меня, и наклонился к лакомству, раскрывая рот. В этот момент я резко ткнула его мягким пломбиром в нос, оставляя на кончике белую кляксу.       — Да блин, Эда! — Дениз принялся вытирать нос ладонью, пока я опять надрывалась от бесконечных смешков. — Вот всегда ты так со мной!       — Ладно, ладно! — я наклонилась, глубоко дыша, и уперлась головой в его плечо. — Больше не буду, обещаю. По крайней мере, ближайший час.       В итоге мое мороженое оказалось поровну поделено между нами. Я даже отдала Денизу хрустящий кончик вафельного рожка, заполненный вкуснейшим шоколадом, ради которого и покупала этот холодный десерт в специальных киосках. Ведь просто рожки почему-то не продавали…       — Эда, у меня для тебя кое-что есть… — Дениз прочистил горло, растерянно глядя на меня. — Повернись спиной, пожалуйста.       Прищурившись, я смерила Дениза подозрительным взглядом: слишком уж взволнованным он был. Значит, какой-то подлянки можно не ждать. Я сидя развернулась и вздохнула. Моей шеи коснулось что-то металлическое. Опустив глаза, я обнаружила милый кулончик в виде сердца, в центре которого зияла дыра, напоминающую скважину.       — Дениз, какая прелесть! — чуть не подпрыгнув на месте, я повернулась обратно и радостно обняла своего парня за шею. — Спасибо!       Мои губы мягко коснулись его гладкой щеки, заставляя его робко заулыбаться, потупившись в асфальт. Когда я отпрянула от него, Дениз, довольно глядя на меня, достал из-под своей рубашки миниатюрный ключ на цепочке.       — А теперь смотри, — он придвинулся почти вплотную ко мне и, взяв мой кулон, приложил свой ключик к скважине и несильно надавил. Но ничего не произошло. — Черт, не подходит, что ли?       Дениз пытался засунуть кулон-ключ в отверстие моего «сердца», но все его попытки оказались тщетны: резьба его подвески попросту не соответствовала нужной, словно его «ключ» должен был открыть совсем другой замок... В итоге он сдался и сник всем своим видом.       — Эй, перестань киснуть! — я положила ладонь на его щеку, вынуждая его посмотреть на меня. — Это чудесный подарок, я буду носить его не снимая!       — Правда? — он искренне просиял. — Тогда я рад, — Дениз задумчиво посмотрел на небо, усыпанное неизвестными нам созвездиями. — Пусть этот кулон будет напоминать тебе обо мне, Эда. И о моих чувствах...       — Хм… — поджав губы, я недоверчиво уставилась на него.       — Что такое? — он с тревогой в глазах посмотрел на меня.       — А зачем чему-то напоминать о тебе, если мы всегда будем вместе?       Мой вопрос поверг его в ступор. Почесав затылок, Дениз в итоге неуверенно выдал:       — Тогда… Мне сдать кулоны обратно в магазин?       Мои брови дернулись вверх, после чего меня накрыла очередная волна безумного смеха. Придя в себя через какое-то время, я взяла озадаченного Дениза за руку и, пытаясь отдышаться, выпалила:       — Дениз, этот кулон будет скорее напоминать о том, какой ты неисправимый дуралей, — он уже хотел что-то буркнуть, но я опередила. — Но как бы там ни было… — нежность переполнила меня, заставляя захлебнувшееся теплом сердце трепетно заныть. — Ты МОЙ дуралей. И я очень люблю тебя.       Через секунду наши губы встретились и отстранились друг от друга лишь для того, чтобы встретиться вновь…       Тотальная паника сдавливала все мои внутренности, не давая мне сделать и вздоха. Прижимая телефон к груди, я схватилась за ближайшую стену, чувствуя, как ноги безнадежно слабеют. Лицо Дениза стало непроницаемым.       — Дениз… — я шептала, продолжая задыхаться. — Этот кулон...       Глядя на меня, он как-то неестественно улыбнулся. С горечью. Вымученно.       — А у меня ничего не изменилось, Эда, — усмешка. — Ничего.       — Что?..       — С тех пор, как я улетел в Париж, не прошло ни дня, чтобы я не думал о тебе.       — Нет…       — Все это время я так скучал по тебе, Эда… Все эти годы…       — Замолчи…       — Когда вновь увидел тебя, такую цветущую, счастливую, уверенную в себе… Я сам был так счастлив, Эда. Счастлив, что люблю такую, как ты…       Внезапный прилив адреналина взорвал мою застывшую кровь, давая мне силы на отпор этой чуши.       — Что ты несешь? — я мотнула головой, не веря ни единому слову. — Какие годы, Дениз? Какая любовь? — мой голос становился все громче. — Я что, слепая, по-твоему? И не видела фотографий, на которых ты обжимался с другими девушками?       Несколько секунд он молчал, виновато потупившись в пол, пока я прожигала его непримиримым взглядом.       — Я пытался… — он поднял на меня потухшие глаза, безжизненно улыбаясь. — Пытался начать новую жизнь. Потому что был уверен, что ты меня не простишь. Да я сам не мог простить себя за то, что оставил тебя. Я встречался со многими, Эда, но каждый раз, закрывая глаза, видел рядом тебя. И только тебя.       — Заткнись… — я беспомощно мотала головой из стороны в стороны, пытаясь не дать вновь поднимающейся тревоге отключить мое сознание. — Просто закрой рот…       — Эда, знай, что я не переставал любить тебя. Ни секунды…       — ЗАЧЕМ МНЕ ЭТО ЗНАТЬ, ДЕНИЗ?! — я заорала ему в лицо и нервно рассмеялась. — Для чего? Что мне ответить? Что сделать? Чего ты ждешь от меня?!       — Ничего, — он сделал шаг ко мне – я шарахнулась прочь и уперлась спиной в стену. Его светлые глаза затеплились нежностью, отчего меня чуть не вывернуло. — Я ничего не жду. Я сказал тебе правду только потому, что ты заслуживаешь ее знать. Ты ничего не должна, Эда. Ни мне, ни кому-либо еще. Вернее… — он издал еле слышимый смешок. — Ты должна быть счастлива. И все.       Глухой вакуум стал постепенно заполнять мою голову, расширяясь от колотившегося в висках сердца. Дениз молча пялился на меня, пока мои глаза хаотично метались по его лицу.       — Может… — он расплылся в своей любимой дебильной улыбке. — По старой дружбе пригласишь бывшего одноклассника к себе на свадьбу?       Его растянувшийся рот вдруг стал растекаться шире. Еще. И еще… Я не чувствовала ног, рук, своего туловища в целом, понимая, что через пару мгновений просто свалюсь здесь перед Денизом, который опять непрошено вторгся в мою жизнь и разворошил ее своим ненужным признанием. Этот день просто не мог закончиться хуже… А Серкан Болат, как и всегда, оказался прав…       Пока крадущийся обморок накрывал сознание темнотой, в мыслях всплывали слова хохочущей Мело:

«Ночка обещает быть долгой! И насыщенной!»