Melody of the River Styx/Мелодия реки Стикс

Что ж, Норман не сожалел, что он попал на гуманитарное направление, несмотря на то, что математика давалась ему в разы проще. Все однокурсники на протяжении адского полутора часа были достаточно приветливы, сам парень даже проникся к ним некоторой симпатией, а Майкл, староста группы, сидел с ним за одним столом, подсказывая и делая полезные замечания во время ведения его конспекта. Одно из условий, благодаря которых он сейчас в этом университете – сдача конспектов по каждому предмету, что юноша считал просто безбожим занятием! Сейчас его группа изучает разложение первобытного общества, нет, Норман не жаловался, ему нравилась тема и предмет, но боги, объём информации просто огромен и за оставшееся время он просто не успеет написать все темы. Норман устало вздохнул. До конца пары ещё пару минут, но тело болело так, что хотелось подскочить прямо сейчас. Уставшие мышцы болезненно ныли, а косточки щемило от долгого бездействия. Смотря на своего соседа, юноша понял, что тот тоже не испытывает сильного счастья от нахождения в душной аудитории. Грек аккуратно потянулся, при этом тихонько, с огромным удовольствием мыча себе что-то под нос. Волосы парня были достаточно длинными, возможно той же длины, что и волосы Нормана, но те активно вились и закручивалась в пушистые локоны и были просто ужасно непослушными. Юноша завязывал небольшой пучок на затылке, оставляя нижний ряд волос и челку летать по ветру. Наконец услышав удовлетворяющий хруст в спине, Майкл садится обратно в прилежную позу. Для Нормана Майкл был примером идеального ученика: его обожала не только его группа, но и преподаватели, он прилежно выполнял все задания и вытаскивал одногруппников из всяких проблем. Да, Да Люз в самом деле уважал его и не скрывал этого. Аккуратненько придвигаясь к старосте, мальчишка начал самый несвязный и бесполезный разговор в своей жизни, лишь ради того, чтобы спросить: —«У тебя же есть конспекты за весь год? — задал Норман этот вопрос посреди разговора о завтрашнем дне, — « желательно по всем предметам..» —«Ого!»—промычал юноша, потягивая сок из картонной коробочки, — «Это тебе такое задание дали? Охуеть..» Юноша задумчиво почесал свой затылок и будто извиняюще покачал головой. —«Меня не было несколько дней в прошлом семестре, в этом я тоже болел. Так что у меня не все конспекты… Но Шарлотта, у нее точно все есть! Она просто ангел!» Сейчас Норман совершенно согласен с тем, что эта Шарлотта была ангелом-спасителем, ведь все его ленивые однокурсники явные кандидаты на вылет из университета и конспекты практически не вели. Возможно им это и не нужно, он не имел право осуждать их. Улыбнувшись своему другу, тот благодарит того за помощь и наконец дождавшись конца этой нуднейшей пары, Норман и Майкл с приподнятым духом выходят в коридор. Сегодня было очень тепло, несколько окон на этаже были открыты, так что первокурсников приятно обдало ветерком. И погода, и атмосфера приподнимали настроение Нормана, будто он был ребенком, которому давали конфетку. Пройдя по коридору Майкл ведёт Нормана к лестнице, спускается по ней и идёт куда-то в сторону выхода во внутренний двор, что не могло ни радовать Да Люза, он любил проводить время на улице. —« … Сейчас я позвоню ей..» —«Что?»— Норман вздрогнул от неожиданности. Голос друга вывел его из его мыслей и он не понимающе смотрит на своего друга. —«Шарлотте. Она даст тебе конспекты, — грек аккуратно потрепал мальчишку по голове, — а ещё переставай витать в облаках, парень! Так и в столб вписаться недолго.» Норман неловко отстраняется от парня и кивает. Он не любит прикосновения. Ненавидит когда его трогали без разрешения. Майкл был ему симпатичен как человек, он в самом деле был приятной личностью, но несмотря на это на душе его будто кошки скребут.. Предпочитая далее оставаться на расстоянии, Норман шел за Спиром, а тот в свою очередь направлялся в сторону библиотеки. Из его телефона раздалось пару длинных гудков и противоположная сторона подняла трубку. Незатейливый разговор продлился не больше пары секунд. Минув ещё несколько поворотов, ученики прошли в крупное помещение. Большие, превышающие его стеллажи с книгами величественно тянулись вверх, осторожно наполненные книгами с потертыми обложками. Приятный запах старой бумаги пробрался в ноздри Нормана, и он втянул в себя этот запах полной грудью. Приятный, мягкий и крепкий аромат, что так нравился юноше ещё с рождения будто погрузил его в ту самую уютную атмосферу, пробудило воспоминания. Вот уже перед глазами он, мама и тонны книг вокруг протёртого кресла, на котором сидела женщина. Мама любила читать, а ещё она любила Нормана. Норман тоже ее любил. Матушка, любимая матушка. Его единственная отдушина, спасение от тирании. Нежные руки ее гладили по голове свое дитя, баюкая, она читала ему книги перед сном. Назар, возможно, тоже любил ее, совсем чуть-чуть. Позволял баловать их общего ребенка и пропускать христианские учения. Но не так давно матушка, дорогая матушка, погибла. Как? Норман бы не хотел об этом вспоминать.. Майкл рукой подозвал Да Люза рукой и тот в свою очередь послушно следует за парнем. Проходя между стеллажей, староста то и дело осматриваться по сторонам, будто искал кого-то. Спустя пару секунд тот вывел Нормана в центр комнаты. Помещение было большое, возможно, это самая крупная комната в здании, так ещё и с высоченным потолком! Все свободное пространство было занято небольшими столиками и стульями на четыре персоны. Здесь было тихо, спокойно.. Комфортно. Людей было так мало, что из можно было по пальцам пересчитать. За дальним столиком два юноши с зализанными, сальными волосами на бок, один обладал очками с выпуклыми линзами, второй веснушками и большим носом картошкой, стол их ломился от количества книг. Чуть подальше, ближе к центру, подстриженный под нолик угрожающе выглядевший парнишка, на его столе нет ни одной книги, а сам он иногда прикрывал свою нижнюю половину лицо в рукаве своей кофты и выпускал густой дымок под стол, а после разгонял ладонью.. В самом центре девушка. Белокурые локоны падали на ее худые плечи, а светлые глаза скользили по страницам тетрадей. Смотря на эту особу Норман не мог подумать, что она похожа на зефир, мягкий и воздушный.. Она выглядела очень милой, «вкусной», чем то даже пробудило в нем беспокойное чувство человеческой симпатии. Без задней мысли, конечно же. И вот, Майкл, наконец определившись куда же они идут, поворачивается и идёт прямо к столу, за котором сидела девушка-зефирка! Неловко оглядываясь на одногруппника, Норман аккуратно последовал за ним, огибая столы. Девушка, похоже, уже заметила их приближение, уголки вишнёвых губ поползли вверх, нежная улыбка озарила мальчишек и мягкий румянец заиграл на бледных щеках Нормана, тот отвёл взгляд. Майкл выбрал два места, и оба, как на зло, за столом той самой зефирки!.. Взглядом тот показал на стул, будто прося Нормана сесть рядом, а Да Люз послушно сел, все ещё не совсем понимая суть происходящего, но решил пока что не спрашивать.. —«Доброе утро, Майкл.»— бархатистый голосок блондинки зазвенел, как тихий колокольчик. Юноша так же поприветствовал свою подругу, как думал Норман, и в мгновение ока пересмотрел свое решение! Его одногруппник легонько наклонился вперёд и вытянул лицо, а девушка в свою очередь подарила ему лёгкий, сухой поцелуй в губы.. В этот момент Норман ощущал себя не в то время, не в том месте.. Закончив со своими делами парочка наконец обратила на того внимание. —«Ой, прости.. Норман, правильно?»—в ответ Норман кивнул, —«Я Шарлотта Элизабет Тейлор. Думаю Майкл рассказывал обо мне.» В том то и проблема, что не рассказывал! Норману оставалось только расстроенно хлопать глазами, да кивать головой. Имя в самом деле было знакомым.. Мальчишка с вопросом уставился на своего друга, тот лишь сделал жест из разряда «прости, подыграй мне!» и завел разговор о конспектах.. Ах, точно! Да Люз вспомнил. Шарлотта – тот самый «ангел» с конспектами за весь семестр.. —«Вот, на, возьми. Тут очень много, я сюда ещё и некоторые комментарии преподавателя вписывала, — начала суетится Элизабет, выкладывая на стол несколько толстых тетрадок, — хочешь кофе? У меня в термосе есть, если хочешь.» Да Люз кивнул. Кофе он очень любил, но дома мог позволить только какой-то дешёвый, растворимый кофе три в одном, а особого восторга это не приносило. Майкл был отправлен за стаканчиками, а его, возможно, девушка и, уже точно, друг остались наедине. Неловкость была ощутима даже кожей, казалась, что она зудила и хотелось помыться побыстрее. М-да уж, выходить из зоны комфорта – совсем не то, что нравилось Норману. До того как они сели за столик Да Люз чувствовал, что это место – идеальное. Родное такое, комфортное, будто он здесь и родился. Несмотря на всю атмосферу Норман приступил к переписи конспекта, что же время теперь, верно? Все время Шарлотта не пыталась начать с ним разговор, что устраивало их обоих. Девушка выглядела как самый чистый, нежный и ласковый человек в мире. Глаза ее были серые, с темным ободочком, а ресницы длиннющие, черные. Явно натуральные, ни как у большинства девочек в университете, ходили с целыми мочалками, а свои, не наращённые. Кожа ухоженная.. Девушка в самом деле выглядела как ангел! Где-то внутри Норман уже не в первый раз даже ощутил ростки дружественной симпатии к этой приятной личности. Молчание казалось вечностью, но не таким, какое оно обычно бывает – неловким. Особого восторга конечно Норман не испытывал, но лучше, чем разговаривать. Поправив свою тетрадь, мальчишка продолжил записи. Спустя какое-то время Майкл вернулся, вместе с пластмассовыми стаканчиками. Староста протянул один из стаканчиков, Норман охватил тот тонкими пальцами и поставил на стол, Шарлотта налила туда кофе. Кофе было горячим, от него даже шел лёгкий пар, Норман легонько отпил и продолжил работу. С приходом друга Да Люзу стало явно комфортнее, тот даже расслабился.. Между тем у Шарлотты и Майкла затянулся разговор о всяком. Они скакали с одной темы на другую, Норман давно потерял ниточку разговора. Он уже не слушал. —«… Не хочешь с нами?» —«.. Прости, что?»— Очкарик с вопросом вскинул голову. Что-то он упустил. Что-то важное?.. —«Не хочешь в эти выходные сходить со мной и Шарлоттой куда-нибудь?» —«А..»—Норман неаккуратно вскинул руку и стол пошатнулся на месте. Стаканчик с горячим кофе затрясся и… Содержимое вылилось на чужие колени! Болезненно зашипев мальчишка подскочил на стуле, мебель с громким звуком падает на пол. Майкл быстро хватает Нормана за ширинку и чуть ли не оторвав пуговку стягивает штаны с чужих ног!.. Огромное, красное пятно растянулось по жемчужной коже, которая уже начала пузырится. Если бы Майкл не среагировал, то ткань наверняка бы уже приварилась к людской плоти. Не то чтобы Норман почувствовал что-то типа смущения. Было больно. Очень больно. Поэтому и жест он воспринял очень даже одобрительно. В голове мелькает миллионы мыслей: «Какой, чёрт возьми, температуры должна быть вода, чтобы достичь такого эффекта? Наверняка горячей.. Это ведь достаточно сильный ожог? Вроде бы второй степени, потом будут пузыри с жижей.. Будет наверное больно ходить в штанах. Щиплет. Больно. Очень больно.» Майкл отпрянул, как будто обжёгся не его дружок, а он сам, стянул с себя свою кофту и протянул мальчишке. Сам оставшись с голым торсом, тот предпочел прикрыть мальчишеские ноги. Не сказать, что это было нужно, но сам Да Люз был просто смертельно благодарен! Шарлотта же совсем не понимала что делать. Все произошло слишком быстро. Слишком резко. Девчонка успела только поднять тетради со стола, дабы не заляпать их кофе, а дальше лишь наблюдать. Смотреть за всем происходящим. —«Господи, Норми, что с тобой постоянно что-то происходит! — ворчливо промычал грек, подхватывая своего друга под подмышки, — почапали в медпункт!» И в самом деле, повреждено у него лишь бедро, что он стоит? Норман опирается на сон тело. Аккуратно, медленно шагают они в кабинет местного врача. Колоссальное количество людей кидали на обоих взгляд, но обоим сейчас не до этого. Каждый шаг доставляет мальчонка боль. Он шипит, мычит, но терпит. Его тошнит, но он терпит. Он терпит. Не так уж и больно. Просто нужно потерпеть.. Медпункт находится на третьем этаже, а сами мальчишки – на первом, в этом и состояла их проблема .. С горем пополам грек смог дотащить того до кабинета и, аллилуйя, медсестра сегодня соизволила прийти на работу! В школе Нормана например медсестра была лишь на словах.. Дверь тихонько скрипнула и перед глазами совершенно стандартный медицинский кабинет: все белое, аж глаза режет, пахнет лекарствами, есть кушеточка и стол самой сестры. Медсестра уже суетилась над какими-то студентами. Два юноши и, кажется, Норман уже знал кто это. Скорее всего это первокурсники с другого направления. Но застать обеих в подобной ситуации – не слишком приятное событие. Придётся ждать своей очереди, несмотря на ту адскую боль на коже. Хоть этот кусок мяса Норман и считал лишь внешней оболочкой, но терпеть подобную боль – невыносимо. Да в принципе во всем сейчас слишком мало приятного. Впервые в жизни Норману даже захотелось съесть кусочек шоколада для поднятия настроения. Но вряд ли это что-то улучшит. Он не любит сладкое. Спустя какие-то пару минут медсестра смогла принять и самого Нормана. Шипящего, уже еле сдерживающего свои слезы, скорее от боли, чем от эмоций. Майкл молча последовал внутрь кабинета.

***

Харон уныло потянул в себя воздух. Вместе с Аланом они решили пробежать по университету лишний кружок. Для его друга эти было чем-то типа «отдыха». В компании людей парнишка быстро вял, приходилось совершать такие прогулки постоянно. Второй этаж всегда был одним из самых пустых мест в учебном заведении, возможно из-за того, что в основном здесь пары для курса дизайнеров. Занятия были практическими и редкими. Харон наконец бросил взгляд на карминную макушку и безнадежно улыбнулся. «Другой запах. Душа Мотылёчка пахнет приятнее..» С недавних пор тот стал обращать внимание на запахи души. Большинство людей пахли либо как-то базово, либо отвратительно, аж воротит. Душа его дружка пахла чем-то сладким, цитрусовым.. А душа Мотылёчка не такая. Она пахла свежестью, будто утром в деревне ты вышел на крыльцо после дождливой ночи. Пахло травой, росой, сеном.. Харон назвал это «запахом свободы». Настоящей свободы не существует. Человек никогда не будет свободен полностью, как бы он не пытался этого добиться. Без зависимости от других людей, человек зависит от природы. Его ограничивает гравитация, ведь ему нужно ходить по земле. Исключительно по земле. Кто бы что ни говорил. Свободы не существует. Но этот запах, этот аромат людской души заставил его задуматься.. Так может пахнуть только душа «раба». Загнанного в угол, ограниченного в своих действиях, страдающего человека. Это и побудило в Хароне такой пламенный интерес к персоне Да Люза. Этот запах ему очень нравится.. Алан поправляет кофту, аккуратно натягивая ее на свои плечи, оборачивается к Харону и говорит что-то, но сам он не слышит, витает в собственных мыслях. Вздрогнув, кудряш тряхнул головой и уставился на своего друга. —«Что?»—буркнул Варкарис, продолжая пилить дружка взглядом. Тот в ответ кинул лишь тихое «ничего» и плелся дальше. Коридор был тихим, в нем пахло свежестью и мелом. Люди, как считал Харон, были удивительными существами. В них было то, чего нет у подобных ему самому. Алан был таким чудесным! И тот амбал рядом с Мотылёчком. И сам он.. Пара второкурсников наконец свернула к лестнице и лёгкими прыжками те направились на третий. Самый оживленный этаж из всех трёх, прошли пару метров. Люди вокруг притихли, сам то Харон знал почему. Но вспоминать это не хотелось. Не хотелось разочаровываться в так горячо любимых ему людях. По толпе прошел шепот.. «Это тот самый парень с юрфака?» «Фу, блядь, этот грязный педик..» «Шлюха за грамм...» «Может, написать ему и предложить секс, вдруг мефедронавая душонка согласится?» «Я слышала, что он продавал свое тело за наркоту..» Отвратительно. Какие же слухи отвратительные. А ещё отвратительнее отдельные индивидуумы, распускающие их.. Будь его воля, он бы выцарапал этим ублюдкам глаза и отправил плавать в Стиксе. А ещё лучше в огненной реке. Немного нахмурившись, тот лишь продолжил следовать за своим другом. Тот не выражал никаких чувств, лицо его оставалось безмятежным, лишь лёгкая улыбка играла на персиковых губах. Поправив свои очки с темными линзами, Алан мельком посмотрел на своего друга. Не сказать, что выражение лица Харона было таким уж страдающим, тем не менее, он волновался. —«Все в порядке.»—голос звучал нормально, кончики слов из-за прекрасного, красивого китайского акцента шипели. Ничто не выдавало каких либо признаков беспокойства. Но для Харона это «Всё в порядке» прозвучало так, будто все вообще не в порядке! Кудряш аккуратно погладил чужое плечо и последовал дальше. Да. Существовали и «грязные» люди, люди бесчестные, люди, чьи души каким то чудом оказались здесь. Дойдя до другого конца коридора те вновь зашли к лестнице. Игнорируя чужие взгляды, эти липкие как грязь взгляды.. И наконец выйдя, он будто ощущает облегчение.. Никого не было, кроме них двоих, было тихо и спокойно.. —«Я в самом деле в прошлом имел дело с наркотиками.»— вдруг подал голос азиат и сердце его ушло в пятки. «Эти слухи правда? Почему же ты тогда мне не рассказывал?» Мысли неслись бесконечным потоком. —«Нет, не подумай. Я никогда не занимался тем, что обо мне говорят..» Харон улыбается. Слабо, дружелюбно, так, чтобы Алан понял..—«Мне все равно. Это ведь в прошлом.» И через секунду Алан улыбается. Харон любил, когда такие светлые души улыбались. Но кисловатый запах лжи этой самой души говорил сам за себя.

***

В течение дня Алан не вспоминал о произошедшем на лестнице, чему Харон сам был только рад. Они вернулись к стадии «друзья-придурки», что не стесняются шутить самые аморальные шутки на свете, смеяться со слов «колпачок» и «параллелепипед», вести себя как самые настоящие кретины. Ему это нравилось. Ведь все это Харон делал со своим любимым, лучшим и единственным другом – Аланом. Этот день в самом деле был тяжёлым. Одним из самых тяжёлых на неделе. Уставшие и вымотанные лодочник и его товарищ-китаец медленно шагали по первому этажу. Сейчас было многолюдно, огромное количество студентов шагало к выходу, сами они были не исключением. Но в толпе был круг, большой, достаточно просторный. Круг первокурсников исторического. Это не могло ни заинтересовать Харона, ведь это курс дорогого Мотылёчка. И вот, немного присматриваясь в толпу, тот смотрит на отталкивающего во все стороны студентов Майкла и еле-еле идущего Нормана. Вот так театр! Благодаря своему крупному телосложению первокурсник с лёгкостью отпугивал студентов поменьше, а те, кто мог сопротивляться, похоже, не хотели ввязываться и отходили самостоятельно. То, как странно шагал Да Люз, выглядело очень болезненно. Взгляд проскользил вниз, высматривая чужие ноги и глаза сталкиваются с огромным количеством голой кожи. Разве в деканат не запретил строго-настрого надевать шорты выше колена?.. Кусок ткани на этом мальчишке даже половину его бёдер не прикрывает как следует! Первое, на что обратит внимание зоркий глаз лодочника – тонкие лодыжки. Юноша подметил, что один удар мог бы переломать эти тонкие косточки пополам как спички. И для этого огромной силы не нужно будет! Чуть выше колени.. Выпирающие чашечки имели четкие, высеченные линии шрамиков на разный вкус – есть и длинные тонкие полосочки, есть мелкие, глубокие, как рубцы, точечки. Где-то ближе к началу ляжки есть маленькая родинка со стороны внутренней части коленки. Никаких проблем, чтобы мальчишка мог так хромать! Взгляд переходит на сложенные ляжки и Харон наконец обращает внимание на плотные повязки, под которыми пряталась побагровелая кожа, а из под краешков тонких бинтов выглядывали водянистые бугорки. Вот она и причина! —«Что ты.. Ты пялишься на ноги первокурсников?!» Харон вздрогнул. Азиат со странным выражением уставился на своего друга, цокнул, приподнял очки и зелёные глаза оглядели Нормана с ног до головы. Объект внимания его лучшего друга выглядел совершенно не то, что он себе представлял.. —«Не ну я конечно согласен, что ножки у него ничего такие..» —«Я не!.. Да я бы никогда на свете!.. — засуетился кудряш и Хью бессовестно захихикал, — он хромал и мне было интересно почему, не более!..»

Это наглая лож.

И вот, Харон провожает исчезающего в толпе Да Люза своими глазами и, боги, он мог поклясться, чем дальше уходил этот мальчонка, тем сильнее ему хотелось догнать его и спросить, что случилось, сильно ли ему больно.. Бредово настолько, что плохо, ведь знакомы они лишь пару дней. Откуда такая привязанность?.. Единственное, что останется Харону – быть ближе и наблюдать, чтобы понять, что же этот смертный сделал с ним – с божеством Олимпа.