Bulletproof Heart

Глава 1: Гравитация — это мелочь.

      Было пять часов вечера, и Намджун чувствовал себя зомби.       Не буквально, конечно, потому что это означало бы, что кто-то из его выживших друзей уже пустил бы ему пулю в голову, не раздумывая. Это было ясно прописано в уставе, который он составил и повесил в спортзале школы — каждый из его парней носил копию с собой в рюкзаке (по крайней мере, он на это надеялся).       Основные правила для выживших БигХит: нарушишь — вылетишь быстрее, чем Чимин станцует тверк! D: <       1. Если тебя укусил зомби, уходи. Покинь группу и уходи как можно дальше. Если ты не предупредишь остальных, тебе не дадут уйти добровольно. Тебя пристрелят, даже если ты ещё не стал зомби.       2. Если ты знаешь, что кого-то укусили, и не предупредил остальных, но сам не заражён, тебя выгонят без права вернуться.       3. ВСЕГДА ЗАКРЫВАЙ ПРОКЛЯТУЮ ДВЕРЬ, УХОДЯ ИЛИ ВОЗВРАЩАЯСЬ!       4. Следуй принципу «пара — безопасность». Убедись, что у тебя есть компаньон, чтобы прикрыть твою спину, но не бери слишком много людей, чтобы не привлечь зомби. Если ты хочешь быть крутым и пойти один — это твой выбор. Но помни пункты 1, 2 и НЕ ЗАБУДЬ ПРОКЛЯТЫЙ ПУНКТ 3.       5. Никаких краж. Никаких «взять без спроса». Никаких убийств, увечий и драк.       6. Веселись! ; D — Тэ       Очевидно, что Намджун не был зомби, иначе он давно бы покинул этот убогий спортзал школы, но он точно себя так чувствовал. Его одежда была испачкана кровью, грязью и потом, и, хотя они добыли достаточно воды, чтобы каждый мог принимать душ раз в неделю, никакое количество воды и дешёвого геля для душа из магазина не могло стереть это перманентное ощущение грязи, что покрывала каждый сантиметр кожи.       Усталость также давала о себе знать. Веки Намджуна сами собой закрывались, а глаза горели от недосыпа даже в закрытом состоянии. Он должен был наблюдать за территорией в небольшой комнатке под крышей здания, где матовые окна обеспечивали хороший обзор окрестностей, не выдавая их позицию внешнему миру. Но после пяти часов хруста пальцев и ежеминутно сменяющих положение ног, чтобы не уснуть, даже закатный свет не мог удержать Намджуна от того, чтобы не прислониться к стене и не погрузиться в туманное состояние между сном и бодрствованием.       Он громко вздохнул, понимая, что позорно проигрывает в борьбе со сном. Чтобы занять себя, он достал блокнот. Намджун собирался стать героем комиксов, когда вся эта чушь закончится, и художники смогут сосредоточиться на рисовании зомби-героев, а не попытками избежать участи становления одним из них. Так что он вел дневник, где в общих красках описывал свой день, добавляя немного собственных фантазий.       Намджун думал, что был бы отличным героем комиксов — он выглядел прилично, даже с размазанной по всему телу грязью и кругами под глазами (и это не было проявлением его эго, потому что в подростковом возрасте он был довольно нелепым — с длинными ногами, пухлыми щеками и позорным ирокезом), у него было неплохое чувство юмора, а ещё он возглавлял банду чудаков, блуждающих по опустевшим улицам Сеула и сражающихся с мутировавшими трупами, жаждущими их плоти.       Намджун понимал, что это уже заезженная шутка, но, чёрт возьми, он чувствовал, будто играет главную роль в «Ходячих мертвецах».       Его дневник был полон историй о его эпичных убийствах (да, он оценивал каждое из них по пятибалльной шкале, и нет, смеяться над ним нельзя) и несколько тщательно продуманных рейдов за припасами в зоны, кишащие зомби. Там также были детализированные планы перемещения их группы в более безопасные места, которые он изучал последние пару недель.       Намджуну не слишком нравилась идея о том, чтобы покинуть школу, где они с ребятами жили последние четыре недели. Он был уверен, что заколотил досками все возможные входы, обеспечил достаточно смотровых точек, чтобы видеть приближение зомби за два километра, и имел всё необходимое: укрытие, удобные спальные маты, полуфункционирующую кухню и библиотеку (пусть выбор там был скудным, но это было хоть что-то). Однако, когда Тэхён и Юнги вернулись из продуктового магазина с мрачными выражениями лиц, Намджун сразу понял — что-то не так.       — Кто-то уже был там до нас, — нахмурился Юнги, передавая Хосоку наполовину заполненный пакет с консервированной курицей. — Мы не видели людей три недели, но теперь половина магазина опустошена. Лекарства из аптеки, что выше по улице, тоже пропали.       Тэхён кивнул, изо всех сил стараясь не выглядеть испуганным, но Намджун умел прекрасно читал его как открытую книгу и тут же ощутил желание заключить младшего в тёплые объятия. К счастью, Джин сделал это за него, по-медвежьи обхватив Тэхёна под предлогом проверки на наличие царапин. Джин ободряюще гладил его по спине одной рукой, а другой аккуратно проводил по рукам и шее, проверяя, всё ли в порядке. Намджун вновь сосредоточился на Юнги. После многих лет совместной работы они могли общаться без слов, и взгляд старшего — поднятая бровь и поджатые губы — говорил всё, что нужно знать. Это может быть опасно, и им нужен план. Он коротко кивнул Юнги, а затем повернулся к остальным, которые собрались вокруг, когда Тэхён и Юнги вернулись с разведки.       Его группа выживших: шесть парней, которые едва знали друг друга до апокалипсиса, но нашли укрытие в подвале студий БигХит. Они как-то сумели пережить семь месяцев ужаса, разрушений и, конечно, зомби. За это время они стали для Намджуна самым важным в его жизни. Его парнями. По крайней мере, именно так их всех называл Чимин, когда они, наконец, поняли, что в их небольшой компании все встречаются друг с другом. Намджун был готов сделать всё, чтобы защитить их.       Семь месяцев назад, когда страх перед голубиной чумой охватил весь мир (идеально, ведь кто в мире не ненавидит голубей?), была разработана вакцина, которую назвали Дифлактинат (или сокращённо ДФТ). Её активно раздавали перепуганным матерям, бизнесменам и фанатам здорового образа жизни.       Знаете, как её называют теперь? «Не принимай, чёрт возьми». Как в «не принимай эту вакцину, если только не планируешь засунуть её в задницу своему врачу, потому что эта штука убивает тебя, а затем воскрешает твоё тело, удобно разрушая кору мозга, но сохраняя всё, что делает тебя голодным и свирепым, так что ты убиваешь своих детей и ешь их». Большинство людей, которые остались в здравом уме и не хотели набрасываться на других, чтобы сожрать их, называют её зомби-вакциной.       Прошло около двух месяцев, прежде чем 80% населения планеты были либо заражены, либо уничтожены — хотя доказать эту статистику невозможно, поскольку большинство математиков погибли, а все остальные скрываются.       Семь месяцев назад в Сеуле правительство получило крупную партию вакцин ДФТ от американских властей и начало массовую вакцинацию в крупных центрах по всему городу. Если бы всё сложилось иначе, Намджун наверняка первым стоял бы в очереди на вакцинацию, но судьба распорядилась иначе: он и Юнги в тот момент находились на писательском отпуске в горах, работая над своим предстоящим микстейпом.       Когда они были подростками, Юнги и Намджун познакомились на рэп-баттле в Сеуле. Юношеская ненависть и соперничество постепенно переросли в взаимное уважение, затем в крепкую дружбу, а позже — в творческое партнёрство, которое принесло им работу в БигХит, новой музыкальной компании, создающей музыку за пределами привычных рамок к-попа.       Намджуну было двадцать три, когда они написали свой первый большой хит. Он помнил вечеринку по случаю такого оглушающего успеха в полузабытом барбекю-ресторане, когда песня заняла первое место в чартах. Но он совершенно не помнил, как прошла остальная часть вечера, когда, по слухам, он исполнил зажигательное караоке с песней Gee от SNSD. Юнги до сих пор отказывался верить, что у Намджуна были отличные танцевальные способности в качестве бэк-танцора.       Два года спустя Намджуну было уже двадцать пять, и он наконец решился выйти из тени. Он, Юнги и ещё один сотрудник БигХит, хореограф по имени Хосок, решили создать рэп-трио и выпустить микстейп. Это был скорее проект для души, ведь у всех троих уже были сложившиеся карьеры, и никто из них не стремился попасть в «мир кукол (айдолов)», который доминировал в чартах. Но БигХит дал им разрешение, минимум ограничений, и однажды, в состоянии алкогольного опьянения, Юнги выразил желание сделать себе имя. Даже тогда Намджун не мог ему отказать.       — Мы сможем, Джун, — пробормотал Юнги, а Намджун не мог оторвать глаз от его розовых губ, влажных от алкоголя и того, как старший провёл по ним языком, слизывая капли. — Мы не можем просто… не можем продолжать писать дерьмо, в которое не верим, для людей, которых даже не знаем. — Юнги вздохнул и откинулся на спинку дивана, его голова легко упала на плечо Намджуна.       Хосок, сидевший на полу рядом с коленями Намджуна, рассеянно кивал. Его длинные, элегантные пальцы были всего в нескольких сантиметрах от кожи Намджуна, и тот изо всех сил боролся с желанием подвинуть колено ближе, чтобы ощутить тепло, которое, казалось, излучал Хосок.       — Тогда давайте сделаем это, — сказал Намджун, стараясь отвлечься от хаотичных мыслей. Музыка была его смыслом жизни. А вот его влечение к друзьям было всего лишь навязчивой мыслью, случайным порывом из-за избытка алкоголя и недостатка выходов для его двадцатипятилетней гормональной тяги. Юнги поднял бокал, Хоби мелодично рассмеялся — и на том всё было решено.       Через две недели Юнги записал первый черновик. Ещё через три он пожаловался Намджуну, что его ассистент постоянно отвлекает его в студии «глупыми вопросами», и сказал, что, если они хотят закончить этот чёртов проект как следует, ему нужно спокойствие. Намджун уступил, и они забронировали уединённую студию в горах на неделю, полностью отключившись от мира, новостей и телефонов.       Когда они вернулись в Сеул, всё казалось другим. Движение на улицах было более хаотичным, чем обычно, люди стали грубее, шумнее, немного более… дикими. Намджун проверял Твиттер, пока Юнги вёл машину обратно в офис БигХит, и с каждым прочитанным постом становился всё более озадаченным. В Америке в почти каждом городе начались беспорядки, но, насколько он понял, это была просто… анархия? Неужели политика там действительно была настолько плохой?       — Да, — сказал Юнги, когда Намджун озвучил вопрос вслух, и тот усмехнулся. Абсолютная правда. Убрав телефон в карман, он больше об этом не думал. Они направились в подвальные студии, чтобы встретиться с Хосоком и показать ему обновлённые тексты микстейпа и готовые треки. Подвальные студии были любимым местом Юнги в БигХит — тихие, с приглушённым светом и максимально защищённые, ведь каждая комната имела собственный четырёхзначный код. Они вошли в свою любимую студию и увидели, как Хосок кружится на стуле, смеясь вместе с розововолосым парнем, которого они не знали.       Намджун сразу понял, что Юнги раздражён незваным гостем, но Хоби вскочил с места со своей фирменной улыбкой, и Намджун почувствовал желание защитить его от возможного гнева Юнги.       — Вы вернулись! — воскликнул Хоби, крепко их обнимая. — Боже, вы вообще не смотрите телефоны, когда уезжаете на свои «поиски вдохновения»? Я, наверное, отправил вам сотню сообщений — мир сходит с ума!       Юнги закатил глаза, но немного расслабился в объятиях.       — Эй, отпусти. Нас не было всего неделю. Люди раньше вообще жили без телефонов, помните? — Он выбрался из объятий и снова посмотрел на незнакомца. — Вот это были времена, — пробормотал он, бросив вещи на диван и кивнув полу-лежащего на диване парня. — Что за «сахарная вата» в моей студии?       Розововолосый парень улыбнулся Юнги, и Намджуна удивила его невозмутимость (и, чёрт возьми, это немного возбудило его; ему серьёзно нужно было с кем-нибудь переспать — неделя наедине с Юнги явно не шла на пользу).       — Хён ни разу обо мне не говорил? — незнакомец надул губы и ухватился за руку Хосока, чтобы встать, пока тот тихо смеялся. — Я Пак Чимин, один из коллег хёна по хореографии. Мы постоянно тусуемся вместе! — Его пальцы скользнули по спине Хосока, а рука крепче обхватила его за талию.       — Хён сказал, что ждёт вас здесь совсем один, и я не хотел, чтобы ему было скучно. — Он снова повернулся к Юнги с приподнятыми бровями. — Вы, кажется, должны были быть здесь уже час назад. Но, наверное, вы просто игнорировали его сообщения. Юнги даже не покраснел, но вот Намджун — да.       — На дорогах были пробки, извини, Хоби-хён, — пробормотал он, краснея ещё больше, когда Чимин одарил его ослепительной улыбкой.       — Ты, должно быть, Намджун, раз не похож на сердитого кота — Чимин ухмыльнулся, проигнорировав возглас Юнги «Эй!» и обратился к Хосоку. — Можно послушать микстейп? Хён постоянно о нем говорит, но отказывается делиться, мол, Юнги-хён разозлится, если покажет незаконченный продукт или что-то такое.       Он снова надул губы, и Намджун мгновенно сдался, пожав плечами.       — Мы не будем против, если друзья хёна это услышат, — мягко сказал он, с мольбой глядя на Юнги. Старший нахмурился и открыл рот, чтобы возразить, но Чимин уже радостно пищал и тянул Хосока за руку к креслам, выстроенным вдоль стены, показывая Юнги занять место за мониторами.       Юнги слегка покраснел от вспыхнувшей радости Чимина и пробормотал что-то вроде «как хотите», доставая из сумки ноутбук и подключая его к монитору.       — Это еще не закончено, — предупредил он, прежде чем открыть первый файл и настроить оборудование. После нескольких мгновений тишины первые ноты заполнили комнату, а голос Хосока патокой лился из динамиков.       — Твои части нужно будет перезаписать, Хоби… — начал Юнги, но Чимин быстро шикнул на него. Старший хотел было возразить, но передумал, когда Хосок слегка покачал головой с легкой улыбкой. Песня продолжалась: после Хосока шел куплет Юнги, а затем завершал Намджун на фоне мощного хорового припева.       Последние ноты стихли, и все обернулись к Чимину за отзывом (ну, кроме Юнги, который упрямо смотрел на свои ногти, хотя заметно напрягся в тишине).       — Это было просто потрясающе! — пронзительно вскрикнул Чимин через несколько секунд после завершения песни, и Намджун с облегчением выдохнул. Все они утверждали, что не нуждаются в признании, но это была абсолютная ложь — всем в индустрии развлечений требовалась похвала, как наркотик. Он ярко улыбался, пока Чимин продолжал восхвалять песню, и даже немного жалел, что, заходясь в восторженных криках, младший сжимал руку Хосока, а не его.       Юнги запустил оставшиеся песни, и Чимин с Хосоком продолжали восхищаться после каждой из них. Они вскоре погрузились в привычный ритм обсуждения, отметки изменений в текстах, предложений для разных куплетов, регулировки баса и уровня голосов, чтобы найти лучший баланс. Они были так поглощены работой, что едва заметили стук в дверь, пока Чимин, наконец, не поднял голову.       — Эм, кто-то стучится, — заметил он, и Намджун обернулся как раз в тот момент, когда в комнату вошли двое мужчин с раздраженными выражениями лиц. Они казались смутно знакомыми и были поразительно красивы. Намджун вдруг почувствовал себя замухрышкой в сравнении с их идеально выглаженными рубашками и брюками известных брендов.       — Кто вы такие? — один из них задал вопрос прямо Намджуну, который лишь беспомощно открыл рот, пока Юнги не вмешался.       — Продюсеры, — холодно бросил Юнги, недовольно оглядывая их наряды. — Не думаю, что это редкость — увидеть таких, как мы, здесь. А вы кто?       — Он точно не продюсер, — в ответ ему также холодно заметил второй парень, кивнув на Чимина. Тот просто помахал рукой, прежде чем вскочить и подойти к ним, а они широко улыбнулись и ответили ему приветственным жестом.       — Тэ, ты совсем перестал ко мне заходить! — Чимин, кажется, был мастером обиженно надувать губы, осознал Намджун, наблюдая за умилительной складкой, что образовалась между аккуратных бровей. — Что, стал актером и теперь слишком хорош для всех в танцевальных студиях?       Теперь Намджун вспомнил, где видел этих парней раньше — они были частью недавно созданного актерского отдела БигХит, Ким Тэхён и Ким Сокджин. Их постеры были повсюду, поскольку оба играли братьев в популярной исторической драме о мести, которая быстро завоевала сердца зрителей.       — Извини, хён, — Тэхён смущенно улыбнулся Чимину, неловко почесывая затылок. — Работы так много, не представляешь, какие у нас сейчас графики съемок! Мы только что отсняли огромную сцену с лошадьми и фехтованием, и Джин-хён убил меня где-то раз тридцать, прежде чем режиссер сказал, что получилось правдоподобно. А потом нам пришлось делать рекламу для бренда курицы, но в наших исторических костюмах, что было глупо, потому что они ведь не жарили курицу в те времена, правда?       Тэхён говорил так быстро, что Намджун невольно задержал дыхание, пока тот наконец не замолчал. Когда он сделал паузу, Юнги вмешался.       — Так что вы делаете в студиях, если вы актеры? — последнюю часть он произнес таким тоном, будто это было ругательство. Хосок легонько шлепнул его по руке, с укором глядя на недовольное выражение лица старшего.       — Нам нужно записать песню для саундтрека, — произнес Сокджин, оглядывая комнату с выражением легкого недовольства. — Ты ведь Мин Юнги? Кажется, тебе отправили приглашение на три сегодня, а сейчас уже… — Он посмотрел на свои часы, блеснув золотым циферблатом, — шесть минут четвертого. Так что давайте сделаем это побыстрее, чтобы мы могли успеть поспать. Эти рекламные ролики про курицу реально выматывают. — Он снова поднял взгляд на Юнги, приподняв бровь.       Намджун виновато взглянул на своего хёна и попытался вмешаться.       — Извини, мы были на писательском отпуске на этой неделе, особо не проверяли почту, только вернулись… — Он быстро указал на кабинку звукозаписи и ободряюще улыбнулся паре. — Но, конечно, мы можем заняться этим прямо сейчас! Если вы не против, идите в студию, а мы пока всё подготовим…       И вдруг завыла сирена, изменившая их жизни навсегда.       После того как группа разобрала всё, что Юнги и Тэхён принесли с собой, Намджун отправился к своим хёнам, пока Чимин и Тэхён занялись приготовлением ужина.       — Итак, — начал он, но вдруг замолк, оглядываясь вокруг с заметно тревожным выражением лица. — Что думаете? — Ну, мы не видели ни единого признака человеческой жизни три недели, — твердо сказал Джин, успокаивающе положив руку на спину Намджуна. — А теперь увидели. Так что нам нужно либо выяснить, кто это, либо что это. Или убираться отсюда, пока они, или оно, не нашли нас. — Остальные кивнули, и Намджуна охватило странное спокойствие от ограниченности представленных вариантов.       — А если это человек? — тихо спросил Хосок. — Мы… мы должны помочь ему?       И вот она, та самая этическая дилемма, верно? Мир буквально рухнул в считанные моменты. Когда Намджун впервые услышал сирены, он думал, что его мир лишь временно потревожит хаос, а он изменил его навсегда. Он и представить не мог, что большинство людей утратит человеческий облик всего за несколько дней, а незнакомцы станут самой большой угрозой его счастью и безопасности.       Юнги заговорил тихо:       — Я не показывал Тэхёну, но… я видел кровь. Кровавые следы, капли здесь и там. — Он замолчал, обводя взглядом остальных. — Кто бы это ни был, он ранен. Но не зомби… пока что.       Понимаете, зомби представляли собой разлагающиеся тела, едва удерживаемые в «живом» состоянии жаждой поедать плоть. Голодом. Их кровь больше не работала как у нормальных людей, вместо этого она сворачивалась внутри изорванной кожи и становилась густо-коричневой при вытекании. Если Юнги видел кровь, настоящую человеческую кровь, это означало… У Намджуна ёкнуло сердце.       — Сколько крови, хён? — спросил он, с ужасом понимая, что надеется услышать «много». Но Юнги покачал головой, уже понимая, к чему клонит Намджун.       — Нет, я не думаю, что он умирает. Эти обезболивающие, которые я надеялся найти за стеклянной витриной… Их нет, стекло было разбито. И больше никаких бинтов. Он может быть ранен, но пытается лечиться.       Хосок вздохнул, но покачал головой:       — Я считаю, что нам лучше держаться от всего этого подальше. Кровь только привлечет зомби. Помните, несколько из них прошли мимо пару дней назад? Этот человек станет целью рано или поздно. Сомневаюсь, что мы сможем помочь, даже если найдем его.       Джин поджал губы, скривившись от слов младшего:       — Мы всегда говорили, что хотим найти других людей. Как, черт возьми, мы собираемся пережить этот чёртов вирус, если будем избегать всех остальных? — Он оглядел маленький круг собравшихся у стола. — Мы буквально артисты, отбросы общества, когда дело касается полезных навыков для выживания в зомби-апокалипсисе.       Он горько усмехнулся и недоверчиво покачал головой.       — Я до сих пор удивлен, что мы продержались так долго.       Юнги выглядел так, будто хотел возразить, но промолчал, ожидая мнения Намджуна. И вот почему Намджун не хотел быть лидером. Почему это решение ложится на него? Он полностью соглашался с Хосоком: еще один человек может быть угрозой, особенно если он ранен. Он будет использовать ценные ресурсы, замедлять их в случае нападения, он может напасть на них, пока те спят… Минусов куда больше, чем плюсов.       Но у Намджуна скручивало живот, и дело было не в том, что последние недели он питался одними консервами. Он чувствовал вину, оставляя кого-то напуганного и одинокого там, когда он и его друзья могли помочь. Он представил кого-то вроде Чимина, прячущегося в темном углу магазина, маленького, истекающего кровью и перепуганного. Нет, если они хотят сохранить надежду на восстановление человечности, они должны быть гуманными.       — Давайте попробуем найти его, посмотреть, чем можем помочь, — наконец сказал Намджун, все ещё сомневаясь в собственном решении. — Если за пару часов не найдем, то просто сосредоточимся на поиске нового места, если оно понадобится, но… мы должны попробовать.       — Разумеется, должны, — раздался раздраженный голос за его спиной. Намджун резко обернулся, увидев Чимина, который выглядел расстроенным, стоя в закрытой позе в дверном проёме. — Боже, что, раз мы младше на два года, у нас нет права голоса? Конечно, мы должны попытаться помочь. Я понимаю, о чём ты говоришь, Хоби-хён, но если бы это был я, я бы хотел, чтобы мне помогли.       Тэхён выглядел не слишком уверенным в его словах, но кивнул, соглашаясь. С этим они приняли решение, позволив тишину повиснуть в небольшой комнатке на несколько минут.       — Юнги-хён и я отправимся на поиски завтра с самого утра. Чимини, ты останешься на ночной дозор, окей? — Намджун тяжело вздохнул, отворачиваясь. Он не может позволить себе ошибиться, только не сейчас.       На следующее утро солнце, казалось, светило тусклее, чем обычного, и Намджун задумался, не было ли это знаком для них? С тех пор как человечество исчезло, небо стало чище, чем когда-либо за последние месяцы, но сейчас в воздухе ощущалась какая-то дымка, словно предупреждение, витающее вокруг их маленькой группы. Оружие, пристёгнутое к бедру, жгло так, будто кто-то приложил к коже горячий металл. Он надеялся, что ему не придётся доставать его. Мечтал, чтобы его и вовсе никогда не пришлось использовать.       Юнги кивнул в сторону небольшого магазина.— Большая часть крови была там, ближе к задней части. Может, они прячутся в подсобке или вроде того. — Он звучал уверенно, но Намджун чувствовал его нервозность. Она отражалась в нём самом, в рваных движениях и обрывистых фразах. Он кивнул и двинулся вперёд, внимательно оглядывая пустые улицы. Это было тем навыком, что автоматически приобретал любой, проживший хотя бы несколько недель в условиях апокалипсиса.       До магазина они добрались слишком быстро, и сердце Намджуна билось так громко, что, казалось, всё вокруг могло его услышать.       В магазине было темно, солнце ещё не поднялось достаточно высоко, чтобы осветить полки. Они осторожно направились к задней части магазина, настороженно оглядывая каждый квадратный метр. Через минуту Юнги аккуратно коснулся плеча Намджуна и указал на одну из полок, где на пустой поверхности виднелось первое пятно крови.       Она уже засохла, но ещё не успела превратиться в пятно, а значит, была свежей. Двигаясь дальше по проходу, Намджун заметил и другие следы, которые, вероятно, ранее видел Юнги. И первый отпечаток ноги. Намджун сравнил его с размером своей стопы — немного меньше. Скорее всего, это был мужчина.       Кровавый след вёл прямо к двери подсобки. Замок, судя по всему, был сорван и валялся на полу. Сердце Намджуна колотилось так громко, что, казалось, прогреми возле него пушечный выстрел, он бы не услышал. Посмотрев на Юнги и дождавшись одобрительного кивка, он вытащил пистолет и направил его на дверь. Пальцы слегка дрожали, когда он тихо повернул ручку и медленно открыл дверь. Дверь щёлкнула, и за ней открылся вид на то, что, как надеялся Намджун, не станет концом его жизни. Подсобка была тёмной и захламлённой: повсюду валялись пустые коробки и мусор. Но взгляд Намджуна тут же упал на тёмную фигуру, свернувшуюся у стены в самом углу. В темноте блеснули белки глаз.       — Чёрт, — пробормотал Намджун, отскочив назад и налетев на Юнги, который зашипел от боли. — Там кто-то есть, хён, в углу. Эй, ты в порядке? — спросил он, стараясь говорить тихо и чуть приподнимаясь в надежде разглядеть человека в темноте каморки.       Ответ прозвучал едва слышно, сдавленно:       — Да, в порядке.       Пауза.       — Точно? — неуверенно уточнил Намджун.       Раздался ещё один стон, затем болезненный кашель.— Да, точно.       Намджун взглянул на Юнги, который выглядел обеспокоенным. Голос звучал молодо, и их страх начал сменяться тревогой.— Ты не звучишь как человек, который в порядке, — пробормотал Юнги, нахмурившись. Фигура напряглась, осознав, что в комнате помимо него, ещё как минимум двое.       — Честно, оставьте меня здесь, — пробормотал человек, ещё больше прижимаясь к стене, словно надеясь, что её тени его укроют. — У меня всё под к-контролем. Просто порезался. Уже заживает. Всё нормально. — Попытка звучать непринуждённо провалилась из-за боли в голосе. — Просто с-супер.       Намджун сделал глубокий вдох и сделал шаг в комнату.— Послушай, у нас есть припасы, еда. Готовы помочь, если тебе это нужно. Мы маленькая группа, держимся вместе, — стараясь звучать спокойно и мягко, он сделал ещё шаг вперёд несмотря на то, что человек ещё больше задвинулся в темный угол. — Если захочешь уйти, когда поправишься, пожалуйста. Но ты звучишь плохо, и там, снаружи, есть зомби. Рано или поздно они учуют твою кровь, малыш.       — Я не малыш, — раздражённо прошептал голос, и Намджун едва сдержал улыбку от этого ответа.       — Прости, я не хотел задеть тебя, — он опустился на колени, придвигаясь ещё ближе. Юнги позади напрягся, но Намджун, не обращая на него никакого внимания, протянул руку к парню. — Давай, позволь нам помочь. Мы все люди, верно? Помнишь, как люди пытались помогать друг другу?       Фигура осталась неподвижной, но больше не пыталась спрятаться. Это было хорошим знаком. Намджун оставался на коленях, его глаза постепенно привыкали к темноте, различая бледную кожу, тёмные волосы и большие глаза.       — Обещаете, что не причините мне вреда? — голос звучал робко, и сердце Намджуна сжалось. Бедный парень в одиночку, в этом пугающем мире… Ему захотелось обнять его и никогда не отпускать.       — Обещаю, — твёрдо ответил Намджун, осторожно приближая руку. — Я Намджун, это Юнги-хён. У нас есть убежище недалеко отсюда, мы довольно хорошо справляемся вместе. Мы можем помочь, хорошо? — парень всё ещё не двигался и Намджун добавил:       — Если тебе будет некомфортно с нами, это нормально. Просто позволь нам помочь тебе поправиться. Ты не выживешь в одиночку.       Ещё одна пауза, затем рука медленно нависла над его ладонью, прежде чем осторожно коснуться её. Намджун удивился, заметив татуировки, поднимающиеся вверх по запястью к локтю. Он осторожно помог парню подняться, но тот тут же пошатнулся и чуть не упал. Стон боли эхом отразился от стен.       — Ты в порядке? Нога? — Намджун кивнул Юнги, чтобы тот помог с раной. Парень кивнул, едва заметно скривившись от боли, и поднял штанину, чтобы показать окровавленную рану на голени.       — Пару дней назад. Находился в заброшенном здании, и крыша обвалилась. Повезло, что не умер. Хотя, может, это был бы лучший исход, чем… — честно пробормотал он, не заканчивая. Всем и так всё было ясно. Намджун почувствовал, как сердце замерло, и лишь крепче сжал его за руку.       — У нас есть всё, что нужно. Мы поможем, — повторил он. — Давай пойдём, пока мы не привлекли слишком много внимания       Они медленно вышли из подсобки, пока Юнги вытаскивал из рюкзака свежие бинты.       — Я обмотаю твою ногу, малыш, чтобы мы не оставляли следы крови, — сказал Юнги, опускаясь на колени, чтобы аккуратно намотать ткань вокруг раны. Она выглядела плохо: бинт, которым парень пытался перевязаться, уже прилип к засохшей крови, а сам порез казался глубоким. Намджун быстро отвёл взгляд, почувствовав лёгкую тошноту.       — Я не малыш, — снова пробормотал парень, глядя в пол. Юнги лишь закатил глаза.       — Ну тогда назови своё имя, и я перестану так тебя называть, — парировал он, чуть усмехаясь. Тело парня напряжённо замерло, пока Юнги осторожно перевязывал ногу.       — Чонгук, — наконец произнёс он, подняв взгляд на Намджуна, чтобы не смотреть на свою ногу. — Меня зовут Чонгук.       И Намджун на мгновение потерялся в прекрасных глазах этого тощего, татуированного мальчишки, который держался за него, как за последнюю надежду.       — Привет, Чонгук, — наконец сказал он с улыбкой. — Давай пойдём домой, ладно?