It's must have been love

Альфа-Центавра медленно выглядывала из-за Полифема, вот-вот должен был наступить новый день. Через несколько минут Ава’атла будет освещена ярким утренним светом, и деревня оживится утренней, повседневной суетой. Казалось, что в деревне всё чинно и благородно, и устоявшуюся жизнь ничто не может нарушить, однако ничто не может длиться вечно, и покой в том числе, ведь в клан вернулись Ли’ет и её семья, а значит, Кири вновь придётся столкнуться с неприятностями. Ли’ет всё ещё мечтала занять место тсакарем и ради достижения этой цели девушка была готова буквально идти по головам. Её ничто не могло остановить, а родители полностью её в этом поддерживали. Нейтири сидела в маруи и готовила завтрак, на’ви чистила рыбу, а в небольшом котле, который висел прямо посередине хижины, была налита морская вода, под самим котлом был разожжён небольшой костёр. Туктирей лежала в своём гамаке и всё ещё спала, но девочка вот-вот должна была проснуться, и Нейтири, отложив ножик и рыбу в сторону, подошла к дочери, наклонилась и мягко поцеловала её в лоб. Туктирей, почувствовав мягкое прикосновение, открыла глаза и посмотрела на маму. Нейтири нежно погладила дочку по голове, из-за чего Тук закрыла глаза и расплылась в улыбке. Нейтири в ответ на это тоже улыбнулась, а потом потрепала дочку по голове и сказала: — Вставай, милая, уже пора завтракать. — Да, мамочка, — девочка выбралась из своего гамака, а потом они с мамой пошли завтракать. Джейк уже ждал жену и младшую дочь в центре маруи. Джейк приветливо кивнул Туктирей и Нейтири, а затем указал на расстеленную циновку, уставленную рыбой, моллюсками и креветками, дары моря выглядели очень аппетитно. Тук с радостью уселась рядом с отцом, а Нейтири присела напротив них, они принялись за еду, обмениваясь короткими фразами и улыбками. Джейк оторвал кусок сочной рыбы и протянул его Тук. — Вкусно, пап! — воскликнула она, широко улыбаясь. Нейтири наблюдала за ними с нежностью в глазах, наслаждаясь этой минутой семейного тепла. После завтрака Джейк поделился своими планами на день: во-первых они с Тоновари и ещё несколькими мужчинами собрались отправиться на охоту в море за рифом, а во-вторых, ближе к вечеру, оло’эйктан сказал, что приглашает семью Салли на ужин высоких персон; старшие дети там также будут присутствовать. Нейтири собралась провести этот день с дочкой, и к тому же в её положении нужно было себя беречь. — Прекрасно, Джейк, — ответила Нейтири, — тогда я с удовольствием проведу время с Кири и Тук, и помогу им с плетением новых украшений. А вечером мы все вместе будем блистать на ужине. — Мам, а можно я сбегаю к Ао’нунгу и Кири? — спросила Туктирей. — Конечно, милая, Ронал сказала мне, что сегодня сестра твоя заниматься не будет, у тсахик весь день будет занят подготовкой к ужину, она любит, чтобы всё было идеально. — ответила Нейтири. После этого Туктирей весело побежала к маруи сестры и её жениха. Кири и Ао’нунг проснулись и позавтракали, влюблённые в скором времени планировали заключить брак перед Эйвой, установив тсахейлу — связь которая соединяет сердца двух на’ви навек. Возраст — не помеха, если любовь между двумя существами настоящая, и Эйва такой союз благословит. Великая Мать прекрасно видит настоящая ли любовь или нет, если партнёры искренне любят друг друга, то богиня одобряет брак, и союз получается крепким. На’ви хранят верность своему партнёру всю свою жизнь. Вдруг Кири услышала быстрые, детские шаги, девушка улыбнулась, она легко могла узнать этот звук из тысячи других, Кири радостно вышла на улицу и увидела, стоявшую на плетёном мостике, Туктирей. Кири, увидев свою сестру, подбежала к Тук и крепко обняла её, а следом за девушкой вышел Ао’нунг, сын вождя тоже был очень рад видеть сестру своей избранницы. Тук улыбнулась и подбежала к сыну вождя, Ао’нунг тут же подхватил девочку на руки и закружил, а Кири, стоявшая рядом, с улыбкой наблюдала за этой картиной. Когда Ао’нунг наконец поставил Туктирей на землю, они втроём пошли в маруи. — Кири, мы с мамой хотим пойти собирать красивые ракушки, для украшений и одежды, ты пойдёшь с нами? — Тук, ну конечно же я с вами пойду. Девочка захлопала в ладоши от радости, а Ао’нунг улыбнулся и потрепал Туктирей по голове, после чего сёстры встали и пошли на пляж, где мама уже ждала их с тремя корзинами для ракушек. Альфа-Центавра ярко освещала деревню, окрашивая небо Пандоры в нежные оттенки голубого и синего. Нейтири, Кири и маленькая Туктирей, весело щебеча, пробирались по мягкому песку прибрежной полосы. Их целью были редкие ракушки, переливающиеся всеми цветами радуги, необходимые для украшения праздничных нарядов. Сегодня они собирались на ужин к Ронал и Тоновари, вождям клана Меткайина. Нейтири объясняла Кири, как различить раковины, пригодные для украшений, от тех, что слишком хрупкие. Туктирей, подражая старшим, бережно складывала свои находки в маленький плетеный мешочек. Кири наша прекрасный жемчуг, чтобы украсить свою одежду, его перламутровый блеск создавал эффект звёздного сияния в ночном небе, а ракушки, которые она собрала, прекрасно подойдут для украшений. Внезапно Нейтири обратила внимание на блеск в небе, это Великая Мать шлёт им своё благословение. — Смотрите, дети, Эйва благословляет нас своей красотой, — прошептала Нейтири. Кири коснулась рукой поверхности воды, чувствуя мягкое покалывание энергии, исходящей от Эйвы — божества Пандоры. Ронал хлопотала в маруи, а Рея помогала маме, дочка тсахик аккуратно чистила рыбу от кожуры, а Ронал варила соус из мидий и креветок. — Рея, надеюсь ты не забыла что у нас сегодня званый ужин с семьёй Торука Макто? На него придут все, в том числе и вы с Ло’аком. — строго сказала тсахик. — Мам, я всё помню, просто хочу на ужине выглядеть элегантно. — Надеюсь так и будет. — Только Ло’ак на меня ещё обижается. Ронал отошла от котла и мягко коснулась дочери. — Девочка моя, я уверена, что этот ужин станет отличной возможностью, чтобы вы наконец помирились. — Надеюсь… В это время Ло’ак сидел на берегу, но тсакарем нашла его. — Что ты хотела? Что припёрлась сюда? — Я вообще-то помогала маме и сестре собирать ракушки, а вот что ты тут делаешь? — Вали отсюда! — Ло’ак, как ты себя ведёшь?! — крикнула Нейтири. — Мы уже говорили с тобой на эту тему! — Мне всё равно. Пусть уйдёт отсюда. А этот принц высокомерный эгоист! — Кири, уведи сестру домой. — сказала Нейтири. — Вы с ней можете начинать делать украшения. — Хорошо, мам. Тук идём, а этот скаун ещё получит от отца. Кири и Туктирей ушли, но пришёл Джейк. — Джейк, я скоро глаза Ло’аку вырву. — шипела Нейтири, а её хвост метался туда-сюда. — Ма’тири, не нервничай тебе в твоём положении нельзя. — сказал Джейк. — Нет. Этот парень выводит меня из себя! — А этот приемыш! Зачем вы её взяли? Эту Кири. Джейк ударил сына. — Ты глубоко меня разочаровал, Ло’ак. — холодно произнёс бывший морпех. — И что? Вы приняли эту Кири к нам. У меня одна сестра и не она. Ло’ак ушёл за Туктирей, на месте он забрал её, и когда мелкая вышла, парень сел рядом с Кири. — Что ты хочешь? — Ты чужая в нашей семье. Лучше бы тебя родители не брали! — Ло’ак очень сильно ударил сестру по лицу, злость и обида говорили в нём на этот момент, и парень попросту не соображал, что делал. — Ай! Скао ненавижу тебя! Ло’ак уронил Кири на землю, а потом достал свой нож и занёс его над девушкой, он хотел её убить. Но как раз в этот момент в маруи родители зашёл Нетейам и увидел всё это. — Ты что творишь? — Хочу убить её! Эту тварь, а её Ао’нунг урод и лицемер. Ах да они с Ли’ет вместе. Кири не могла поверить в услышанное и лишилась чувств, а Ло’ак злобно засмеялся, Нетейам толкнул брата, из-за чего тот упал, а потом старший сын Джейка взял сестру на руки и пошёл в маруи Ронал. — Моя тсахик, моей сестре плохо! Помогите, у Кири шоковое состояние! — У меня дела, неси её к моим помощницам. К счастью Нусафина и Мира’фина немедленно оказали помощь тсакарем, и когда наконец Кири очнулась, то все вздохнули с облегчением. А вскоре пришла и сама Ронал. — Моя тсахик, жизни вашей ученицы ничего не угрожает, но у неё был сильный шок. — сказала Нусафина. — Что же её так напугало? — размышляла жена вождя. — На неё напал мой непутёвый брат. — подал голос Нетейам. В глазах Ронал плеснули шок и злость. — Что он натворил?! — Ронал подошла к Кири и нежно взяла ее за руку. — Расскажи мне, дитя мое. Что случилось? Кири, вся дрожа, рассказала Ронал и Нетейаму о случившемся, о злобных словах Ло’ака и о ноже, занесенном над ней. Нетейам сжал кулаки, а Ронал лишь покачала головой, не веря своим ушам. — Такого нельзя простить, — прошипела Ронал. — Он должен понести наказание. Нетейам, приведи сюда Джейка и Нейтири. И пусть Ло’ак тоже явится. Сегодня же мы решим его судьбу. — Ронал, только умоляю не прогоняйте его, он всё-таки ребёнок моих родителей. — Кири посмотрела на свою наставницу умоляющем взглядом. Ронал вздохнула, смягчившись от мольбы в глазах Кири. — Хорошо, дитя мое, я приму это во внимание. Но его поступок не останется безнаказанным. Вскоре в маруи собрались Джейк, Нейтири и Ло’ак. Ронал холодно смотрела на юного на’ви, ее взгляд прожигал его насквозь. Нетейам стоял рядом с Кири, готовый защитить ее в любой момент. — Ло’ак, ты совершил ужасный поступок, — начала Ронал, ее голос был полон гнева. — Ты напал на свою сестру, угрожал ей ножом. Такое поведение недопустимо в нашем клане. Ты опозорил свою семью и свой народ. — Лучше бы она не родилась! Её мамаша — бессознательный аватар! — не унимался младший сын Джейка. Нейтири зарычала, готовая наброситься на сына, но Джейк удержал ее. — Ло’ак, молчи! Ты только усугубляешь своё положение! — прорычал он. Ронал подняла руку, призывая к тишине. Нетейам положил руку на плечо Кири, поддерживая ее. Девушка чувствовала себя опустошенной и униженной, но слова Ронал вселили в нее небольшую надежду на то, что справедливость восторжествует. — Хорошо что Ао’нунг ничего об этом не знает. — прошептала Кири. — А вот и твой жених, сестрёнка. — Нетейам указал на Ао’нунга, принц рифов и сын Ронал, и Тоновари шёл прямо сюда. Ао’нунг зашёл в маруи и остановился как вкопанный. Он перевёл взгляд с Кири на Нетейама, затем на остальных собравшихся. Чувствовалось напряжение, витавшее в воздухе. — Что здесь происходит? — спросил он, его голос был полон беспокойства. Кири опустила голову, не в силах смотреть ему в глаза. Нетейам сжал ее плечо, стараясь придать ей уверенности. Ронал жестом подозвала Ао’нунга ближе. — Твой будущий муж должен знать правду, дитя мое, — произнесла она, глядя на Кири с сочувствием. Ао’нунг нахмурился, не понимая, что происходит. Ронал коротко рассказала сыну о случившемся, не утаивая ни одной детали. Когда она закончила, лицо Ао’нунга исказила гримаса гнева. Он посмотрел на Ло’ака с ненавистью. — Ты заплатишь за это! — прорычал он, делая шаг в сторону младшего сына Джейка. Ло’ак молчал, опустив голову. Он понимал, что зашел слишком далеко. Он посмотрел на Кири, но она отвернулась. Он знал, что ему предстоит долгий путь, чтобы заслужить ее прощение. Потом тсахик продолжила: — Я приговариваю тебя к изгнанию, — объявила Ронал. — Ты покинешь наш клан и не вернёшься, пока не осознаешь свою вину и не искупишь ее. Но, учитывая просьбу Кири, я заменю изгнание на тяжелый труд на благо клана. Ты будешь помогать мужчинам в охоте, а также плести сети из водорослей, и выполнять любую работу, которую тебе поручат. И ты будешь делать это молча и без жалоб. Если я услышу хоть одно слово недовольства, я немедленно изменю свое решение и изгоню тебя. Понял? Ло’ак молча вышел на улицу, он по-прежнему сверлил свою старшую, приёмную сестру гневным взглядом, когда же в маруи остались лишь Ао’нунг, Кири и Ронал, сын вождя спросил свою маму: –Матушка, я так понимаю званый ужин отменяется? — Нет, у нас всё в силе. Только на него не придёт виновник этой ситуации. Ронал кивнула Ао’нунгу, давая понять, что ужин состоится, как и планировалось. Она подошла к Кири и обняла ее за плечи, стараясь успокоить. — Дитя мое, не позволяй этому происшествию омрачить наш вечер. Ты заслуживаешь счастья и любви. И я уверена, что Ао’нунг сделает все, чтобы ты забыла об этом кошмаре. Ао’нунг подошёл к Кири и взял ее за руку. В его глазах читалась любовь и забота. — Кири, я рядом с тобой. Я никогда не позволю никому причинить тебе вред. Мы пройдем через все вместе. Кири посмотрела на Ао’нунга и слабо улыбнулась. Она знала, что он всегда будет ее защитой и опорой. — Спасибо, Ао’нунг. Я люблю тебя. Вскоре в маруи продолжилась подготовка к званому ужину. Ронал руководила процессом, следя за тем, чтобы все было идеально. Ао’нунг помогал ей, стараясь отвлечь ее от грустных мыслей. Кири тоже старалась внести свой вклад, помогая на кухне. Несмотря на произошедшее, она хотела, чтобы этот вечер прошел хорошо и принес радость всем гостям. Вскоре все приготовления были завершены, Ронал расставляла на импровизированном столе глиняные чашки с соусом из мидий и креветок, Кири принесла большие пальмовые листья, на которых лежала рыба, она была жареная на костре и вяленая, а Ао’нунг принёс огромного краба очень редкого вида. Этот краб имел ярко-красный панцирь, и говорили, что если его вымочить в солёной воде, то его мясо будет особенно вкусным, когда Ронал вскрыла панцирь краба ножом, то Кири увидела ярко-розовое мясо, и причём его там было очень много, так что деликатеса хватит всем. Цирея плавала под водой и собирала ракушки для украшений, рифовая на’ви хотела сделать себе браслет и серёжки, которые бы подошли к её наряду, девушка тщательно выбирала самые красивые ракушки, и вскоре она собрала полную авоську красивых ракушек разных форм, цветов и размеров. Когда Цирея вышла на берег, то она сразу же принялась делать себе аксессуары, рифовая на’ви взяла прочную верёвку, которую сама же сделала из водорослей, и стала нанизывать на неё ракушки. Цирея решила сделать себе серёжки из больших фиолетовых и маленьких ракушек цвета морской волны, а для того, чтобы можно было их закрепить на ухе, девушка взяла иголку морского ежа и ловко привязала её к верёвке, сделанной из водорослей. Серьги получились красивые и изящные, они очень хорошо контрастировали с бирюзовым цветом кожи девушки, а так как эти серьги — висюльки, то это только добавляет шарма к образу молодой на’ви. После серёжек Цирея стала делать браслет, специально для него девушка выбрала нежно-розовые и нежно-голубые ракушки разных размеров; от больших до маленьких, браслет также идеально подходил по размеру девушке, он хорошо держался на её широкой руке, но при этом изделия колыхалась при каждом движение руки, что создавало изысканность и грацию. Довольная своим трудом, дочь Ронал вернулась в их с Ло’аком маруи, скоро должно было быть затмение, и пора было готовиться к званному ужину, который должен укрепить отношения двумя семьями. Однако Ло’ак всё это время был не в настроении, и Цирея не могла этого не заметить, младший сын Джейка отлично помнил, что было сегодня утром, и что Ронал его за это строго наказала, поручив ему трудиться на благо клана, но Цирее он об этом говорить не стал, чтобы не расстраивать её. Цирея улыбнулась своему отражению в гладкой поверхности воды. Новые украшения идеально дополняли её облик. Серьги покачивались в такт её движениям, а браслет нежно касался кожи. Она чувствовала себя уверенной и красивой. Цирея выглядела очень эффектно декоративном топе, сделан из полупрозрачного материала зелёного цвета с переливающимся эффектом. Топ украшен золотистыми элементами и цепочками, которые создают изысканный и сложный узор. Топ обнажает плечи и часть груди, создавая эффектный и необычный образ. Образ завершает набедренная повязка сделанная из того же материала и украшена теми же золотыми цепочками. Движения Циреи в этом наряде были плавными и грациозными. Каждый шаг, каждый поворот головы подчеркивали изящество ее фигуры и великолепие наряда. Каскад золотых цепочек мягко позвякивал, создавая мелодичный аккомпанемент ее красоте. Взгляд Циреи был полон уверенности и силы. Она знала, что выглядит потрясающе, и это придавало ей еще больше шарма. Этот образ был не просто красивым нарядом, а заявлением о ее индивидуальности, смелости и неповторимости. Ло’ак старался выглядеть весёлым, чтобы не портить настроение своей любимой, парень знал, что этот ужин очень важен для их семей, но злость и обида на Кири давала о себе знать, и Ло’аку приходилось изо всех сил держать себя в руках, чтобы не сорваться на кого бы-то ни было. Тем временем Кири и Ао’нунг находились в своём маруи и готовились к сегодняшнему ужину, Ао’нунг решил надеть на себя броню, которая была выполнена из прочного дерева и подчеркивала силу сына вождя. Кири надела костюм морской тематики. Верхняя часть костюма выполнена в виде раковин белого, перламутрового цвета, украшенных жемчугом и золотыми элементами. На шее и плечах видны цепочки с жемчужинами и подвесками. Костюм имеет блестящую текстуру, переливающуюся на свету. Юбка костюма, имитирующая морскую волну, была того же цвета, что и верхняя часть. Мелкие блестки, вшитые в юбку, напоминали россыпь солнечных зайчиков на морской глади. Ао’нунг не смог сдержать улыбки, когда увидел свою любимую лесную на’ви в этом великолепном наряде, сын Тоновари подошёл к девушке и протянул ей руку, а Кири, смущённо улыбаясь, протянула ему свою. — Ты прекрасна, Кири. Этот наряд словно создан для тебя, — прошептал он, и девушка зарделась еще сильнее. Она чувствовала себя неуверенно, но поддержка Ао’нунга придавала ей сил. — Спасибо, Ао’нунг, ты тоже выглядишь очень красиво. — Пойдем милая, а то будет нехорошо, если мы опоздаем. А кстати, ты не знаешь, Нетейам и Амели придут или нет? — Они обязательно придут. — Хорошо. Нетейам и Амели тоже собирались пойти на званый ужин, Амели по этому поводу очень волновалась, ибо она никогда не была на таких мероприятиях, да и Нетейам тоже очень волнуется, особенно если учесть тот факт, что его младший брат недавно напал на их сестру, а так как Кири — тсакарем, то она неприкосновенна для чужих, но покушение на её жизнь со стороны любого карается смертной казнью или изгнанием, но Ронал пошла навстречу своей ученице и заменила изгнание на тяжёлый труд, который Ло’ак должен был выполнять беспрекословно, молча и без жалости, а если тсахик узнает о жалобе на сына Торука Макто, то немедленно выгонит его из клана. Амели надела в честь званого ужина изящный наряд, сотканный из белоснежного кружева, станет воплощением нежности и грации в гармонии с дикой красотой Пандоры. Топ, облегающий тело, словно вторая кожа, подчеркнет стройность фигуры и изящество линий. Кружевные узоры, напоминающие переплетение лиан и ветвей, будут символизировать связь с Эйвой и духами леса. Набедренная повязка, выполненная из той же кружевной ткани, дополнит образ легкостью и воздушностью. Ее струящиеся складки, колышущиеся при каждом движении, будут напоминать о водопадах и реках Пандоры, дарующих жизнь и энергию. Белый цвет наряда, символизирующий чистоту и невинность, подчеркнет связь на’ви с природой и их духовную силу. Нетейам надел костюм, который состоит из двух частей: Верхняя часть представляет собой нагрудную броню из закалённой коры дерева, украшенная резными узорами, отражающими клан и статус владельца, плечевые накладки из костей крупных животных, обтянутые кожей лютоволков, для защиты от ударов. А нижняя часть — набедренная повязка из мягкой кожи скальных крабов, украшенная бисером из семян светящихся растений. На ногах — высокие гетры из прочной лозы, усиленные пластинами из панциря броненосцев, для защиты от когтей хищников. Джейк всё ещё продолжал злиться на своего младшего сына, он никак не мог поверить в то, что Ло’ак способен на такую ужасную вещь, как покушение на жизнь собственной сестры и уж тем более тсакарем. Нейтири конечно тоже очень злилась на сына, но старалась не нервничать, потому что понимала, что её главная забота сейчас-это будущий ребёнок. Джейк тяжело вздохнул, чувствуя, как гнев медленно сменяется разочарованием. Он понимал, что Ло’ак совершил ошибку, но не мог понять, что толкнуло его на такой безрассудный поступок. Неужели он действительно настолько озлобился на Кири и на себя? Эти вопросы терзали его, не давая покоя. Нейтири подошла к нему и положила руку на плечо. — Джейк, я знаю, тебе тяжело. Но мы должны быть сильными ради семьи. Ради будущего ребенка. Ло’ак должен понять, что он натворил, и искупить свою вину. — Нейтири, ну за что он так обозлился на Кири? То что она родилась у аватара Грейс это ни о чём не говорит, мы всё равно её любим как родную. — Он молод, Джейк. Ему трудно, он пытается найти свое место в этом мире, среди нас. И иногда, в поисках себя, мы совершаем ошибки. Джейк посмотрел в её глаза, полные мудрости и любви. — Но эта ошибка… она могла стоить жизни Кири. — Ло’ак заплатит за это, Джейк, он должен. Но мы должны быть рядом, чтобы помочь ему исправиться. Чтобы он не сбился с пути окончательно. Джейк обнял Нейтири, чувствуя, как её тепло успокаивает его. — Ты права. Мы должны быть сильными. Ради всей нашей семьи. Ради будущего. На званый ужин Нейтири решила надеть наряд, сотканный самой природой. Ее топ-это калейдоскоп из переливающихся лепестков, собранных с самых редких биолюминесцентных цветов. Каждый лепесток, словно живой огонек, пульсирует мягким светом, создавая вокруг нее ауру таинственности и грации. Лепестки искусно переплетены, образуя сложную мозаику, подчеркивающую ее изящные плечи и точеную фигуру. Ниже, на бедрах, обвита набедренная повязка из прочной кожи, выделанной с особым мастерством. Повязка украшена сложной резьбой. Вместе, топ из лепестков и кожаная повязка образуют гармоничный союз. Джейк же облачился в нагрудную пластину, которая была сделана из толстой кожи и имела коричневый оттенок, на самой пластине были узоры, которые переплетались между собой, образуя единый рисунок, что выглядело очень строго и торжественно. Набедренная повязка из кожи тёмно-красного цвета, прекрасно завершает образ, который говорил о силе духа шестого Торука Макто. А Туктирей мама нарядила в прекрасное детское платье из природных даров Пандоры. Основой послужит гибкая лоза, оплетенная нежными листьями геликонии, создающими мягкий, колышущийся силуэт. Юбку украшают перья лютоптиц, окрашенные в градиент от небесно-голубого к изумрудному, символизирующие связь с небом и лесом. Лиф платья можно сплести из светящихся волокон священного дерева, которые будут мягко мерцатет в полумраке рифов. В качестве пояса служит тонкая лиана, украшенная бусинами из семян священных растений. В завершение образа, на голову можно надеть венок из экзотических цветов Пандоры, подчеркивающий невинность и красоту юной на’ви. Этот наряд не только красив, но и экологичен, отражая глубокую связь на’ви с природой и уважение к Эйве. — Мамочка, спасибо большое! — Не за что, милая. Закат начинает окрашивать небо в розовые и оранжевые оттенки и вот-вот наступит затмение, и Альфа-Центавра скроется за Полифемом, в маруи оло’эйктана и тсахик завершились последние приготовления к званному ужину. Ронал расставила угощение на красивую, кожаную материю, которая служила скатертью, но всё равно сервировка получилась очень красивой. Тоновари принёс немного кавы и чаши для этого напитка. Потом Ронал и Тоновари решили сменить свою одежду на более торжественные одеяния. Ронал в честь званого ужина надела наряд, который слово создан самой Великой Матерью, из глубин океанских рощ. Лиф наряда, словно застывшие лепестки диковинного коралла, облегает ее стан, переливаясь в мерцании розово-фиолетовых оттенков. Кажется, будто светятся изнутри мельчайшие прожилки, словно энергия Древа Душ течет по ним. Юбка, подобная каскаду светящихся водорослей, струится от талии до самых пят. Каждый ее ярус, словно соткан из сотен полупрозрачных листьев, играет оттенками фуксии и лаванды, создавая эффект глубины и неземного сияния. Движения Ронал заставляют юбку колыхаться, словно в подводном течении, озаряя все вокруг мягким, нежным светом. Торжественный наряд Тоновари — вождя клана Меткайина, должен отражать его статус и связь с океаном. Предлагается одеяние, сотканное из волокон морских водорослей, высушенных и сплетенных в сложный узор, напоминающий коралловые рифы. На плечи накинут плащ из перьев морских птиц, окрашенных в оттенки бирюзы и лазури, символизирующий власть над небом и морем. Нагрудник выполнен из полированных раковин наутилуса, расположенных в виде спирали, олицетворяющей мудрость и жизненный цикл. Завершают образ браслеты и нашейные украшения из зубов морских хищников, демонстрирующие силу и бесстрашие вождя. Альфа-Центавры вот-вот скроется за Полифемом, окрашивая лагуну Меткайина в багряные тона, когда две семьи собрались для знаменательного ужина. Джейк Салли, его гордая жена Нейтири и их дети: Кири, Ло’ак, Нетейам и Туктирей — прибыли в сопровождении Амели — девушки Нетейама. Их радушно встретил вождь Тоновари, его мудрая супруга Ронал. Кири и Ао’нунг вместе с Ло’аком и Реей прибали самостоятельно, так как они уже жили отдельно, как и Нетейам с Амели. Но будучи короткой и доброй, Амели любезно согласилась сопровождать Джейка, Нейтири и Туктирей до маруи оло’эйктана и тсахик. Стол ломился от даров океана: жареная рыба, сочные моллюски и диковинные водоросли, приправленные местными специями. Ароматы дразнили аппетит, а приглушенные голоса создавали атмосферу предвкушения. Кири, смущаясь, бросала взгляды на Ао’нунга, своего будущего мужа. Ло’ак не сводил глаз с Циреи, чувствуя, как между ними пробегают искры. Нетейам и Амели, казалось, были поглощены лишь друг другом. Джейк и Тоновари обменивались дружескими взглядами, осознавая важность этого вечера для укрепления союза между их семьями. Нейтири и Ронал, две сильные женщины, делились мудрыми советами, готовясь к будущим вызовам. Этот ужин был больше, чем просто трапеза; это был символ надежды, дружбы и единения двух разных миров. Туктирей же сидела на коленях у мамы, а улыбка девочки всем предавала позитива. — Надеюсь, этот союз принесет процветание нашим народам, — произнес Джейк, поднимая кубок с соком из морских водорослей. — Мы сделаем все возможное, чтобы оправдать ваши надежды, — ответил Тоновари, сжимая руку Джейка в знак согласия. Ао’нунг, заметив смущение Кири, тихо прошептал ей на ухо: — Не волнуйся, все будет хорошо. Мы вместе справимся со всеми трудностями. Цирея, почувствовав взгляд Ло’ака, слегка покраснела, но ответила ему улыбкой, она знала, что их чувства взаимны, и была готова принять свою судьбу. Амели нежно коснулась руки Нетейама, выражая свою любовь и поддержку. Они оба понимали, что их союз-это не только личное счастье, но и ответственность перед своими семьями и народами. Нейтири, наблюдая за своими детьми, чувствовала гордость и надежду на будущее. Она знала, что им предстоит пройти через многое, но верила в их силу и мудрость. Ронал, в свою очередь, поделилась с ней своими секретами выживания в океане, готовя ее к возможным опасностям. Во время ужина, Ло’ак иногда сверлил Кири злым взглядом и скалился на неё, из-за чего тсакарем вздрагивала, а её хвост метался туда-сюда, и Тоновари не мог этого не заметить. Оло’эйктан обратился к сыну. — Ао’нунг, сын мой, в чём дело? Почему твоя невеста опасливо смотрит на своего брата, а Ло’ак на неё скалит зубы? Ао’нунг, обняв Кири за плечи, сказал: — Отец, ты должен знать, что Ло’ак напал на Кири с ножом, это могло стоить ей жизни, но мама наказала его, узнав о том, что младший сын Торука Макто напал на её тсакарем и будущую тсахик нашего клана. Тоновари нахмурился, в его взгляде промелькнула ярость. Он не потерпит насилия в своей семье, тем более направленного на будущую тсахик. — Ло’ак, подойди сюда! — прогремел его голос, эхом отразившись от стен хижины. — Как ты смеешь поднимать руку на нашу тсакарем, на будущую мать нашего народа? Объяснись! Ло’ак, смущенный и подавленный, опустил голову. — Я… я не хотел причинить ей вред. Это был несчастный случай… Нейтири, услышав оправдание, сжала кулаки. — Несчастный случай?! Ты чуть не убил ее ножом! Твое поведение недопустимо. — Но мама… Эта Кири дочь человека! Из-за этой Грейс Огустин погибла твоя сестра! А вы взяли семью её отродье, которая родилась у бессознательного тела! — орал парень. Тоновари вскочил на ноги, его крупная фигура нависла над Ло’аком. — Ты забываешь, кто мы такие, сын Торука Макто, — прорычал он. — Мы принимаем тех, кто доказывает свою верность народу. Кири доказала ее, рискуя жизнью ради нас. Она — часть нашей семьи, и ты не имеешь права причинять ей вред! Кири, не выдержав всего этого кошмара, убежала в слезах из маруи оло’эйктана и тсахик. Сердечная рана и обида на брата слишком глубоко засели в её душе. Ронал подошла к Ло’аку и прошипела: — Видно Эйва отвернулась от тебя, Ло’ак те Сули тсэйк’итан, если ты так ведёшь себя со своей сестрой. Мне всё же стоило изгнать тебя из клана, но я жалела свою дочь, ибо Цирея любит тебя, но теперь я вижу, что моя дочь ошиблась, когда полюбила тебя. — Ао’нунг тоже ошибся, когда выбрал эту Кири! Тоновари, тяжело дыша, опустился обратно на свое место. Ярость клокотала в нем, но он старался держать себя в руках. Он понимал, что Ло’ак молод и импульсивен, но это не оправдывало его поступка. Нейтири подошла к сыну, ее глаза горели гневом. — Ты должен извиниться перед Кири, и сделать это искренне. Иначе ты познаешь всю силу моего гнева, — прошипела она, а её янтарные глаза были полны разочарования. Ло’ак в ответ только буркнул что-то невнятное и вернулся на своё место, сев рядом с Циреей, однако дочь Ронал и Тоновари смотрела на своего избранника с разочарованием, принцесса рифов никак не могла поверить, что тот кого она выбрала в супруги оказался таким злым. Цирея молча встала и ушла к своей младшей сестре, которая играла в детской комнате под присмотром Нусафины и Мира’фины. Джейк грозно посмотрел на своего младшего сына, в глазах бывшего морпеха плескались разочарование, злость и абсолютное непонимание что такое происходит с его сыном. Амели решила пойти поддержать Цирею, ибо она, как и Кири, была её подругой, а Джейк, Нейтири и Нетейам вызвали Ло’ака на очень серьёзный и жёсткий разговор, а Туктирей осталось под присмотром Амели и Циреи. Нетейам схватил брата за основание косы и повёл его на улицу, семья Салли решила отойти подальше, чтобы не позориться перед народом клана, когда они остались втроём, то Джейк начал воспитательную беседу с Ло’аком. — Сын мой, ты очень разочаровал меня и свою семью. Ты не вправе был оскорблять свою сестру, то что Кири наша приёмная дочь это ничего не говорит, мы с мамой любим её как родную, а твоё поведение по отношению к ней неприемлемо! — Отец, я понимаю, что поступил неправильно, — пробормотал Ло’ак, опустив голову. — Но Нетейам… он всегда ставит себя выше меня, всегда напоминает, что он старший. Джейк тяжело вздохнул. — Ло’ак, дело не в Нетейаме. Дело в тебе. Кири — часть нашей семьи, и ты должен относиться к ней с уважением. Твои слова ранят не только её, но и нас с матерью. — Я… я не хотел, — пробормотал Ло’ак. — Я был зол. — Злость — не оправдание, — отрезала Нейтири, её глаза метали молнии. — Ты должен научиться контролировать свои эмоции. Кири — наша дочь, и мы не позволим никому, даже тебе, обижать ее. Ло’ак взглянул на мать, потом снова на отца. — Я обещаю, что больше так не буду, — тихо сказал он. — Я извинюсь перед Кири. — Брат, твой поступок достоин осуждения. — строго сказал Нетейам. — Не надо мне морали читать, Нетейам. — отрезал Ло’ак. Старший брат и родители пожали плечами, а потом вернулись к Ронал и Тоновари, оставив Ло’ака в полном одиночестве. Кири сидела на плетённом мостике, с которого обычно ныряют в воду, и тихо плакала, девушка не понимала почему брат её так ненавидит? Чем она ему не угодила? Она ведь никогда не оскорбляла его и не обижала, а Ло’ак взял и отплатил ей чёрной неблагодарностью. Молодая на’ви сидела и всхлипывала, а слёзы, словно маленькие солёные ручейки, бежали по её щекам. Ао’нунг подошёл к Кири сзади и сел рядом с любимой, опустив ноги в воду как и она, принц нежно погладил девушку по голове, а Кири, не удержавшись от нахлынувшей боли и обиды, упала в крепкие объятия Ао’нунга, тот обнял её и прижал к себе. — Ао’нунг, но почему Ло’ак так со мной обращается? Я ведь его сестра. — Кири прижалась всем телом к своему любимому. — Ш-ш-ш, тише, Кири, — прошептал Ао’нунг, нежно покачивая ее в своих объятиях. — Не бери в голову слова Ло’ака. Он просто… он просто не понимает. Он еще молод и глуп, и ему нужно время, чтобы осознать, какое сокровище рядом с ним. Кири подняла заплаканное лицо и посмотрела в глаза Ао’нунга. — Но почему он так зол на меня? Я ведь ничего ему не сделала. — Это не ты, Кири. Это он сам с собой борется. Ему трудно принять то, что ты особенная, что ты видишь мир иначе, чем он. Он просто завидует тебе, твоей связи с Эйвой. Ао’нунг вытер слезы с щек Кири и улыбнулся ей. — Не позволяй его словам ранить тебя. Ты — светлая, добрая и любящая и я люблю тебя такой, какая ты есть. Помни об этом всегда. Помни, я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Кири, и никогда не позволю тебе страдать. Ты — моя невеста, моя будущая жена, и я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Кири немного успокоилась в объятиях любимого. Слова Ао’нунга согрели её сердце. Она знала, что он всегда будет рядом, чтобы поддержать её. — Спасибо тебе, любимый. Я бесконечно благодарна Эйве за то, что она свела нас вместе. Кири крепче обняла Ао’нунга, чувствуя, как тепло его тела разливается по ней, словно бальзам. Она прикрыла глаза, наслаждаясь моментом близости и покоя. Его слова были для неё словно спасательный круг в бушующем море обид и непонимания. Ли’ет пришла к ним. — Ао’нунг, хватит с ней обжиматься. — Вон пошла! — зарычал сын Тоновари, по-прежнему прижимая Кири к себе. — Твоя Кири тварь! Кстати Ло’ак… — Что? — Встречается со мной, а твою сестру он кинул. — В смысле? — Вот так. Ло’ак подошёл к девушке. — Ло'ак, пойдём отсюда, нечего тратить на них время. – сказала она. — Пойдем, и знаешь я никогда не любил Рею. Сестра Ао’нунга это слышала, так как была недалеко. — В смысле ты не любишь меня?! Цирея упала в воду на глазах брата, но неправильно. Ао’нунг оставил Кири и кинулся спасать сестру, которую очень любил. Кири решила не оставлять подругу в беде, она бросила на брата гневный взгляд и тоже кинулась в воду. — Ао’нунг, перебрось руку Реи через свою шею, а я буду поддерживать её за талию! — крикнула Кири, когда они вынырнули, но ещё не вытащили дочку Ронал на берег. — Хорошо. Но Ло’ак прыгнул в воду и утащил у них Цирею, которая была без сознания. — Чёрт, милый, беги за своими родителями или ещё за кем-нибудь, а я догоню этого скауна! — Кири нырнула в воду, последовав за братом, она была готова на всё, чтобы спасти подругу. Ао’нунг прибежал к родителям. – Мама, беда! — Что случилось? — Младший сын Торука Макто толкнул мою сестру! Рея неправильно упала в воду и потеряла сознание! Мы с Кири пытались её вытащить, и уже почти сделали это, когда Ло’ак выхватил Рею из наших рук мою сестру и уплыл с ней на дно. Кири кинулась её спасать, а я за помощью побежал! Ронал кинулась за дочерью. Прыгнув в воду и найдя их на дне. Она вытащила Цирею, но та не дышала. — Уйди отсюда Кири! Мне надо дочь спасти! — крикнула тсахик в страхе. Салли послушно повиновалась и пошла к родителям, чтобы рассказать эту ужасную новость. — Мам, пап, простите, что я без стука, но у меня ужасная новость. — Кири запыхалась пока бежала до маруи родителей. — Тебя учили стучаться? — шипела Нейтири. — это этикет! — Ло’ак чуть не убил Рею! О каком этикете может идти речь?! — И где он? — Не знаю, но у него шашни с Ли’ет. О Эйва, дай мне терпения… — Ну ясно. Нейтири ушла к Ронал, но её дочь не приходила в себя, из-за чего тсахик плакала. — Ронал, мне искренне жаль. — прошептала жена Джейка. — Жаль?! Вы посмотрите, что ваш сын сделал с моей дочерью! — тсахик вскочила с места, но теперь горе сменилось непреодолимой яростью. — Он будет наказан! — Что мне с этого? Моя дочь мертва! И всё из-за этого Ло’ака! Он урод и абьюзер! — Мы с мужем посоветовались и решили отправить его обратно в джунгли, он уже взрослый, так что пусть живёт как хочет, и я буду молиться Эйве, чтобы ваша дочь поскорее пришла в себя. — с этими словами Нейтири ушла из маруи Ронал и Тоновари. — Нет бы помочь… Её дочь мой муж спасал, делая массаж сердца. Пришла Кири. — Моя тсахик, позвольте мне помочь Рее? Я умею делать массаж сердца. — Уйди! Сейчас же! Я сама смогу. Твой брат во всём виноват и твоя семья вся, и ты тоже! — ревела жена вождя. Но Кири толкнула Ронал и начала качать сердце Реи, через несколько минут дочка тсахик очнулась. — Девочка моя ты как? Это я не тебе Кири! А дочери. — Если б не твоя тсакарем, то я была бы уже в Эйве. — Рея слабо улыбнулась, протягивая руку подруге. — Доча хватит. Я хочу побыть с тобой и Ро’лой, не с ней. — Но я нет! — Почему? — Скажу Ло’аку пару «ласковых» слов. Кири, спасибо тебе большое, что спасла меня. Идём, я хочу посмотреть в глаза этому скауну. — Идём, но благодари не только меня, твой брат также принимал участие в спасении твоей жизни. Цирея пришла к Ло’аку. — Я бросаю тебя совсем ты чуть не убил меня и Кири! Прощай! Цирея ушла к маме, а Кири лишь гневно посмотрела на брата и ушла по своим делам, она хотела провести время с Туктирей. Туктирей, обычно тихая и спокойная, сегодня казалась особенно задумчивой. Кири нашла её на берегу, где волны мягко лизали песок. Девочка сидела, обхватив колени руками, и смотрела вдаль, туда, где горизонт сливался с небом. – О чем задумалась, сестренка? — тихо спросила Кири, присаживаясь рядом. Туктирей вздрогнула, словно очнувшись от сна, и повернулась к Кири своими большими, темными глазами. — Мне приснился сон, Кири. Страшный сон о темных существах в лесу, которые охотятся на нас. Кири обняла сестру за плечи, пытаясь успокоить её. — Это всего лишь сон, Тук. Нет никаких чудовищ. — но в глубине души Кири знала, что мир полон опасностей, и даже на Пандоре, в самом сердце природы, не всегда можно чувствовать себя в безопасности. Кири пообещала Туктирей, что они вместе исследуют самые красивые места в лесу, покажут ей светлячков и расскажут сказки о великих воинах на’ви, и может быть, тогда кошмары отступят, и Туктирей снова сможет видеть только яркие и радостные сны. На следующий день Ли’ет подстерегала Туктирей в лесу Ава’атлы, дочь Нейтири решила набрать красивых цветов, чтобы сделать красивый венок для мамы, однако гадкая рифовая на’ви, незаметно и бесшумно подкралась к Туктирей сзади и схватила её за основание косы. Туктирей хотела закричать и позвать на помощь, но Ли’ет заткнула ротик девочки своей большой ладонью, и что хуже всего, Ли’ет подошла к обрыву, и держа Туктирей за косу на вытянутой руке, приготовилась её отпустить… Мимо проходила Кири, которая собирала целебные травы по поручению Ронал, и увидела эту страшную картину; её младшая сестра висела над обрывом и была на волосок от смерти, а подлая Ли’ет произнесла противным тоном: — Если хочешь, чтобы я оставила твою любимую младшую сестру в покое, то отдавай мне место тсакарем! — Кири, не надо! — кричала Туктирей. — Решай, мерзкая лесная тварь! — рычала Ли’ет. В тот момент, когда Кири столкнулась со страхом и гневом, что пронзали её сердце, что-то пробудилось внутри. Её дыхание стало более глубоким, а мир вокруг словно заиграл новыми красками. Вспомнив слова, что ей шептала Сильванин, она почувствовала, как её душа соединяется с природой, и все живое наполняется её энергией. Злость на Ли’ет, как жаркий океанский шторм, вдруг стала источником силы, которая пробуждала в ней глубокие способности. В этот момент она поняла, что страх за младшую сестру, только укрепляет эту силу. Кири почувствовала поток энергии, пронизывающий её тело, наполняя каждую клетку уверенностью. С закрытыми глазами она сосредоточилась, и чувства, которые раньше были подавлены, начали стремительно возвращаться. Листья деревьев зашевелились, и вся флора вокруг словно откликнулась на её призыв, отзываясь на силу, рождённую из любви и страха. Этот миг стал открытием, пробуждая в ней дар, который в течении долгого времени спал внутри неё. Силуэты деревьев начали танцевать, дуя ветер, и Кири ощутила, как энергия природы пронизывает её. Она открыла глаза, и мир предстает перед ней в удивительных цветах: зеленые оттенки пышных листьев, золотистые лучи солнца, прорывающиеся сквозь кроны. Каждый звук, каждое движение стали частью её самого существа. Она была едина с пространством, и это единение дарило ей мощь. Внутри неё нарастала уверенность, и Кири поняла, что её злость не должна разрушать, а служить инструментом для создания уверенности в себе. Сжимаются кулаки, Кири сосредотачивается на образе Туктирей, её нежной улыбке, и этот образ вселяет в неё спокойствие. Теперь злость и страх превращались в смелость, а смелость — в решимость действовать. Кири ощутила, как её ноги почти невольно начинают двигаться, и она направляется вглубь леса, где скрываются тайны и опасности. В её уме зарождался план, о том, как остановить Ли’ет и спасти сестру. Тсакарем была сильнее, чем когда-либо, и ни одна преграда не могла остановить её. Кири подбегает и хватает свою сестру в последний момент, и ещё бы совсем чуть-чуть, и Ли’ет бы скинула Тук с обрыва, Кири проводила коварную на’ви строгим взглядом, а эта подлая девка просто ушла из леса. Туктирей лежала без сознания, у неё были множественные раны, Кири положила свои руки на сестру и закрыла глаза, и в этот момент из её ладоней побежала розовая водичка, а через несколько минут ран на теле сестры не было. В этот момент девушка поняла, что гнев и страх открыли в ней дар, который дала ей тётя, и теперь девушка всегда будет использовать свою новую способность во блага народа, но ей еще предстоит учиться управлять своей способностью, но сразу после использования нового дара тело Кири пронзила резкая боль и ломота в теле, это была расплата за приобретение этой способности, но как только девушка научиться контролировать свою силу и использовать только в добрых целях, то только тогда Эйва освободит Кири от этого гнёта. Тяжело дыша, Кири прижала Туктирей к себе, ощущая её слабое сердцебиение. В голове роились мысли о Ли’ет и о том, как далеко та готова зайти. Но сейчас важнее всего была сестра. Кири понимала, что дар, который она только что обрела, был огромной ответственностью. Встав на ноги, Кири понесла Туктирей к ближайшей реке. Омыв лицо сестры прохладной водой, она стала тихонько шептать слова утешения, обращаясь к Эйве с просьбой о помощи. Вскоре Туктирей открыла глаза, слабо улыбнувшись Кири. — Ты спасла меня, — прошептала она, глядя на сестру с благодарностью. Кири обняла Туктирей, чувствуя, как страх постепенно отступает. Теперь она знала, что должна стать сильнее, чтобы защитить свою семью и свой народ. Они вместе направились к дому, зная, что впереди их ждет еще много испытаний. Кири понимала, что ей предстоит долгий путь обучения и контроля над своей новой силой, но она была готова ко всему, ради тех, кого любила. Этой же ночью Ронал посетило ведение во сне, в котором она увидела, что Кири открыла в себе да исцеления, а через несколько секунд тсахик клана Меткайина услышала мудрый голос Эйвы: «Твоя тсакарем открыла в себе огромный дар исцеления, и ты должна наставить Кири на правильный путь, она должна не бояться использовать его, потому что придёт день, когда весь ваш народ будет остро нуждаться в её способности». — голос Эйвы звучал как песнь моря, он был мелодичным, но в то же время сильным. Ронал, проснувшись в холодном поту, немедленно разбудила Тоновари. Она пересказала ему свой сон, каждое слово, каждое ощущение, которое испытала, внимая голосу Эйвы. Тоновари слушал молча, его лицо оставалось невозмутимым, но Ронал видела тревогу, скользнувшую в его глазах. Утром, как только Альфа-Центавра выглянула из-за Полифема, Рона отыскала Кири. Девушка сидела на берегу, погруженная в свои мысли. Ронал присела рядом и нежно взяла её за руку. — Кири, вчера ночью Эйва говорила со мной во сне, — начала она, и голос её дрожал от волнения. Ронал рассказала Кири о её даре исцеления, о голосе Эйвы, о грядущей нужде их народа. Кири слушала, не перебивая, её глаза расширялись от удивления и страха. Она никогда не чувствовала себя достойной, никогда не верила, что способна на что-то великое. — Я… я не знаю, Ронал. Я боюсь, — прошептала она. Ронал обняла Кири, прижимая к себе. — Я знаю, дитя, но ты не одна, я буду рядом, и Эйва направит тебя. Ты должна поверить в себя, Кири. Ты должна принять свой дар. В этот же день Ронал отвела Кири в бухту предков, где Кири установила тсахейлу с древом духов, и перед её глазами предстала Эйва. Богиня говорила с девушкой, её голос звучал уверенно и мягко. «Кири, ты — Лайр’кана. У тебя огромный дар, и ты должна развить в себе и контролировать, скоро для клана наступит тяжёлый период, и тогда твой дар будет особенно востребован». Когда Кири открыла глаза и отсоединила косу от ветки священного дерева, она не поверила своим ушам. Она всегда чувствовала свою связь с Эйвой, но осознание того, что она не просто часть этого мира, а его целительница, перевернуло ее представление о себе. Слова Эйвы звучали как эхо древних предсказаний, шепот предков, передающих свою мудрость избранным. Кири ощутила, как внутри нее пробуждается неведомая сила, энергия, готовая вырваться наружу и исцелять раны земли и души. Но вместе с осознанием своей силы пришло и понимание ответственности. Сердце Кири наполнилось одновременно трепетом и решимостью. Она всегда чувствовала свою связь с Эйвой, с Пандорой, но теперь эта связь обрела конкретную форму. Быть Лайр’кана — не просто дар, это ответственность, бремя исцеления, возложенное на её плечи. Лайр’кана — это не просто целитель, а проводник энергии Эйвы, способный восстанавливать не только физические раны, но и душевные. Это редкий дар, который передается по наследству или даруется избранным. Кири знала, что ей предстоит долгий путь обучения, чтобы научиться контролировать эту силу и использовать ее во благо. Кири теперь твёрдо знала, что она не должна бояться, а наоборот преодолеть свой страх, и тогда у Пандоры будет лучшее будущее.