UNDERASH

Альтермедиа: Чара

      Тот день окончательно отрезал нас от светлого будущего. Я пришла в себя спустя три дня и открыла глаза в своей комнате. Всё тело было сковано неприятным и тягучим чувством боли. Рядом с моей постелью, сидя на полу, спал Азриель, и сидели мама с папой. У всех троих глаза опухли от слёз.       Сначала ничего, кроме пустоты и боли, я не чувствовала внутри себя, но затем одно за другим страшные воспоминания начали врезаться в сознание. С каждым новым фрагментом знакомое и давно забытое чувство вновь начало заполнять мою душу. Моё сердце начало бешено и болезненно трепетать, руки и губы задрожали, в висках застучала кровь, а глаза наполнились слезами. Я помню это мерзкое чувство. Мне приходилось испытывать его в детстве, когда отец однажды пытался меня задушить, а мать утопить после его смерти. Чувство страха и отчаяния. Первобытный ужас и паника. Это то, что я называю близостью смерти.       Мой пронзительный крик вместе со слезами вырвался из груди. Осознание произошедшего быстро пришло на смену шоку. Адам, барьер и Картер с Клариссой. Я не видела за пеленой слёз своей семьи, что подскочила сразу же и попыталась меня успокоить. Уши заложило. Всё, что я могла в тот момент — это жалко блеять и молить о прощении.       Моя душа трескалась от этой невыносимой боли. Единственная мысль, что крутилась в моей голове, была лишь о том, что я виновата в том, что произошло. Из-за меня Андайн была ранена и вместе с Альфис лишилась своей семьи, монстры навсегда потеряли свою свободу, а наши дорогие друзья навечно покинули нас. Их прощальные улыбки перед моими глазами искажались и не переставали появляться вновь и вновь. Мистер Картер и капитан Кларисса погибли. Они больше никогда не вернутся, и всё это из-за меня. Если бы эти двое не попытались меня защитить, ничего бы из этого не произошло.       В течение трёх месяцев я не могла выйти из своей комнаты. Спокойный сон стал недостижимой мечтой, желудок отторгал любую пищу, из-за чего я сильно исхудала и ослабла. Не проходило ни дня, чтобы не пролились мои слёзы. Голоса мертвецов и иллюзии овладели мной. — «Нужно было убить тебя ещё до твоего рождения», — раздражённо скрипела зубами моя мать. — Знаю. — «Ты слабая и никчёмная тварь, что умеет лишь жалко рыдать, как больное животное!» — кричал чуть ли не с надрывом отец. — Знаю. — «Мы больше не сможем их защищать, потому что ты была слабой. Мы умерли по твоей вине», — холодно повторяли искажённые голоса Клариссы и Картера. — Знаю.       Пустота внутри стала леденящей и тяжёлой. В какой-то момент я потеряла счёт времени. О том, что дни сменяют друг друга мне напоминал лишь Азриель, что приходил каждый день и рассказывал о том, что происходило в королевстве, через дверь. Он плакал и умолял, чтобы весь этот кошмар прекратился. Снова из-за меня. — Чара, я знаю, ты слышишь меня. Прошу, вернись к нам, — прости меня. Прошу прости, что я такая слабая, Ази. — Нам так тяжело без тебя. Мы скучаем, сестрёнка, — я тоже, братишка, но вам будет лучше, если меня не станет. — Умоляю тебя. Мне страшно. Я больше не знаю, что делать, — я тоже, Азриель.       Обстановка за пределами моей маленькой тюрьмы самобичеваний была не лучше. Когда Картер и Кларисса не вернулись с той стороны, а доктор Гастер подтвердил, что мы не сможем пройти через барьер, Андайн и другие монстры взбунтовались. Они требовали выдать им людей, которые остались по эту сторону в тот день, но Азгор отказался идти на поводу у эмоций. Ему и Ториель было трудно успокоить граждан, что обвиняли их в «очеловеченности», ведь они приютили меня и Фриска ещё детьми. Якобы это из-за нас король и королева забыли о своих истинных целях. В дело вмешались Санс и Гастер. Они смогли прийти с разгневанной толпой к компромиссу, хоть и ненадолго, и решили поговорить с самими людьми.       Как оказалось, те, кто остался в Подземелье — сами не знали о том, что планировал провернуть Адам в тот вечер. Им не было известно о том, как работает портал, ни о целях самого Адама, ни о причинах того, что случилось. Дабы не разжечь в королевстве гражданскую войну, люди согласились подчиниться и сдались в плен. Их поместили в темницу, до куда не могли добраться радикально настроенные монстры. Андайн не отступала и продолжала выступать с оставшейся частью своих сторонников. Однако она и Альфис желали не только встречи с нашими пленными. Они хотели лично увидеть меня, ведь в момент ухода их родных, там была только я.       Страх и стыд заставляли мой и так опустошённый желудок выворачиваться наизнанку, стоило мне подумать о том, как эти двое будут смотреть на меня. Тревога вызывала омерзительную чесотку во всём теле и заставляла рвать волосы на голове. Я била сама себя, мебель в комнате и в конечном счёте схватилась за свой нож. — Лучше бы меня не существовало, — улыбка появилась на моём лице, когда в отражении лезвия взметнувшегося над моим горлом ножа мелькнуло моё лицо.       В следующую секунду я не почувствовала ни боли, ни вкуса крови, ни холода. Нож со звоном отлетел в сторону в тот момент, когда кто-то заключил меня в крепкие, жёсткие и сильные объятья. Кости немного болезненно впивались в мою кожу, но я этого практически не чувствовала. Не было ничего, кроме тепла и трепета чужой души. В реальность меня вернул голос, который я и не надеялась больше услышать. Из моих глаз с новой силой полились слёзы. Я начала вырываться, но Папирус не отпускал. — Отпусти, прошу! Дай мне умереть! Если меня не станет, будет только лучше! — Нет! Я не поверю в эту чушь! — сквозь собственные слёзы прокричал он. — Перестань, Чара! Ты не в себе! — Прошу, Папирус, — у меня не было сил, чтобы биться против него, поэтому в конечном счёте мои руки опустились. Только слёзы продолжали течь из моих глаз, хотя казалось бы, что плакать уже нечем. — Без меня ваша жизнь была бы лучше. Это всё из-за меня. Вы все пострадали по моей вине. Ни Клариссы, ни Картера больше нет с нами только по моей вине! — он прижал меня к своей грудной клетке. — Потому что я была слишком слабой! — Я не верю, что лучшим миром является тот, в котором не будет тебя, — моя душа содрогнулась в тот момент. Как? Как ты можешь говорить подобное после всего? Почему ты так веришь в меня? — Чара, мы не были бы так счастливы, если бы не встретили тебя. Ты изменила нашу жизнь, — его слова заставляли меня дрожать. Зачем? Почему? Я ничего не сделала, чтобы ты так любил меня. Прошу, не давай мне надежд. — Ты не виновата в том, что произошло. Никогда не была, — на его черепе появилась грустная улыбка. — Чара, ты не одна.       Что-то со звоном раскололось в моей душе. Я зарыдала во весь голос, вцепившись в скелета мёртвой хваткой. Призраки наконец-то ушли. Папирус спрятал меня от них в своих объятьях. Пульсация его души помогла мне наконец-то успокоиться. Я почувствовала ненадолго покой. Снова мой страж спас меня. — Ты всегда спасал меня, — мой голос охрип и осип из-за слёз. — Что бы не случилось, приходил на помощь. — Я ведь обещал, принцесса, — его слова заставили меня вспомнить не только детство, но и вернуться в момент, когда закончился наш танец. — Чара, в тот вечер, я так и не успел сказать тебе, — на моём лице невольно появилась улыбка. — Знаю, что сейчас неподходящий момент, но, — я положила ладони на его скулы и посмотрела в его глаза. — Тише, — он вздрогнул, когда мои губы коснулись его зубов. — Я знаю. Тебе не нужно ничего говорить, — Папирус смутился и загорелся оранжевым магическим румянцем. — О, звёзды, мне тебя не победить, — он закрыл лицо руками, заставляя меня хихикнуть. — Флирт — это страшная сила. — Прости, — сейчас моя душа чувствовала себя лучше, но мне так и не удавалось понять, откуда у этого скелета столько сил, чтобы продолжать бороться. — Спасибо тебе за всё, мой герой.       Мы очень долго сидели на полу, пока я не заснула. После стресса это скорее был не сон, а потеря сознания. На следующее утро мои глаза открылись, на удивление, легко. Было непривычно выходить на свет после стольких дней, проведённых в тёмной комнате.       Когда я вышла наружу, никого дома не было. Скорее, все были заняты бунтовщиками на площади. Да, несмотря на то, что компромисс был найден, граждане продолжали митинговать. Пора всё-таки взяться за свои обязанности Посла. Наконец-то мне удалось немного, но вновь воспрянуть духом. Даже в самые трудные моменты нельзя опускать голову. Как я могла забыть эту простую истину, которой они меня учили все эти годы? Даже стыдно стало за себя.       Идя по серым улицам столицы в сторону замка, я всё отчётливее начинала слышать монстров, кричащих различные лозунги: «Убить предателей! Отомстим за товарищей! Долой человечество!» Громче всех был голос Андайн. На долю секунды внутри меня мелькнуло сомнение, но я быстро отмела эти мысли. Хватит. Этот беспредел пора закончить. Покончим со страхом раз и навсегда.       Как только я поднялась на сцену, все ненадолго смолкли и потом начали перешёптываться: «Это принцесса! Посол здесь!» — Чара? — Азриель выглядел изумлённым. — Дорогая, ты, — мама с папой обеспокоенно смотрели на меня. На глазах Ториель появились слёзы.       Я лишь улыбнулась им и оглядела всех присутствующих. Папирус, стоящий рядом со своим братом и отцом, одарил меня улыбкой и сложил руки в замок, подняв их вверх. Так он показывал, что поддерживает меня. Я сделала глубокий вдох. — Молчать! — мой строгий голос эхом прошёлся по толпе и заставил её стушеваться. — Прошу зачинщиков бунта выйти вперёд, и без фокусов. — Трусиха решила выйти из тени, — в голосе Андайн звучала насмешка. Она вышла ко мне. На её повреждённом глазу была повязка, а во втором горела недобрая решительная искра. — Вы не торопились, принцесса Чара, — вот только я не дала ей закончить свою ядовитую тираду. Звонкая и хлёсткая пощёчина смогла сбить её с ног. Похоже, что она не ожидала подобного. — Заткнись, рыба, — в моём голосе было нечто жёсткое и холодное. Сейчас не было ножа в моих руках. Я сама была его острым лезвием. — Ты понимаешь, что делаешь сейчас? Поднять бунт против короны — это равносильно измене своему государству. Думаешь, что твоя сестра хотела тебя такой видеть? — мои слова заставили вздрогнуть и словно отрезвили её разум. — Называешь меня трусихой, хотя единственный, кто проявляет сейчас трусость, — это твоя подруга. Я не права, Альфис? — ящерица, стоя в толпе, стушевалась, столкнувшись со мной взглядами. — Картер сгорел бы со стыда, если бы увидел тебя сейчас. Вы смеете позорить их имена своими поступками и думаете, что вам это так просто сойдёт с рук? Кто вы такие, чтобы выносить приговор кому-либо, даже людям? Эти двое никогда не опускались до такой низости даже в самых сложных ситуациях. Они до последнего щадили людей, даже в тот день! А что же вы делаете сейчас? Гнусно предаёте всё то, чему они вас учили всю свою жизнь. Напомню, что здесь я Посол. Вопросы, касающиеся людей — это моя ответственность и обязанность, а не ваша. — У тебя нет права произносить их имена, — в её глазу горели ненависть и жажда мести. — Если начала говорить об обязанностях и ответственности, тогда скажи, где ты была, когда эти вопросы решали? — Андайн зарычала, поднимаясь на ноги. — Ты единственная, кто забыл свои обязанности. Моя сестра и тот старик так и не вернулись, а ты до сих пор ничего не сделала. У тебя нет права обвинять нас! — Я велела тебе заткнуться! — в этот раз я ударила её кулаком по лицу. — Чара! — Азриель хотел вмешаться, но я жестом дала ему понять, что справлюсь сама. Андайн опустилась на колени. Она буквально прожигала меня взглядом, но я её больше не боялась. Альфис подбежала к ней, посмотрев на меня со страхом. Ненавидьте меня сколько душе угодно, но я не позволю вам делать глупости. — Думаешь, что мне плевать на неё и Картера? Всё, чего я желала все эти дни — это, чтобы они вернулись живыми и невредимыми, — сжала кулаки и стиснула зубы. — Я винила себя в том, что случилось, до сих пор виню. Они приходят ко мне, стоит мне закрыть глаза хоть на секунду! — из моих глаз потекли слёзы. Эмоции на глазах моих друзей сменились негодованием. — Но затем я вспомнила их последние слова. Они желали, чтобы наше королевство процветало. Прежде чем барьер закрылся, попросили меня позаботиться о вас двоих и вернуть народу монстров справедливость. Никто из них не хотел, чтобы наше королевство раскололось из-за ненависти к людям. Не знаю, кто вас надоумил, — верно, я не верила, что эти двое сами догадались поднять бунт. Кто-то им это подсказал. — Но советую вам одуматься, — я повернулась к гражданам. Уверена, этот кукловод наблюдает сейчас за всем. Что ж, хорошо. Я приму твой вызов. — Слушайте все. Я знаю, что вас гложет чувство несправедливости. Вы жаждите правосудия и получите его. Как Посол этого королевства, я несу ответственность перед народом монстров. Мне стыдно за то, что бездействовала всё это время, но мне уже осточертело это чувство беспомощности! — все слушали меня, затаив дыхание. Хочешь разрушить нашу жизнь? Отнять у меня всё? Обещаю, ты пожалеешь об этом. — Люди причиняли мне боль всю мою короткую жизнь, прожитую на Поверхности, поэтому я возненавидела человечество. Но, оказавшись здесь, мне удалось встретить монстров, что дали мне правильную цель в жизни. Мой народ помог мне понять, что я должна жить не ради мести или ненависти к людям, а сделать всё возможное, чтобы помочь монстрам и сделать их свободными! Только так мы сможем дотянуться до нашей счастливой концовки! — решимость внутри меня заставляла мою душу трепетать. Я вновь чувствовала себя живой. Руки дрожали, но не от страха. Я смахнула свои слёзы рукой. — Я больше не буду прятаться. Я отказываюсь бояться кого-либо! Люди думают, что им дозволено так поступать? Что ж, значит, я должна сбить пелену вседозволенности с их глаз. Да, я всё ещё человек, мне никогда не стать монстром, но, — земля под ногами снова ощущалась твёрдо. — Я принцесса Подземелья, Чара Азгор Дриммур, Посол этого королевства! Я тот, кто должен вести диалог с человечеством. Мне отведено показать миру правду! — услышь меня, мой дорогой кукловод. — Я клянусь, что верну мир и справедливость нашему народу. Мы станем вновь свободными, но только все вместе!       Неожиданно Андайн и Альфис склонили головы предо мной. Монстры ахнули и начали перешёптываться. Санс, Папирус и Гастер вышли вперёд и также склонились предо мной. Моя семья встала подле меня. — Склониться перед Послом! — по команде все монстры опустились на одно колено и склонили головы. — Слава королевской семье! — голос Андайн звучал твёрдо и уверенно. — Слава принцессе! — Слава королевской семье! Слава принцессе Дриммур! Слава народу монстров! Слава справедливости! — в один голос народ начал кричать эти слова. Каждое из них проходило сквозь мою душу и заставляло её крепнуть. Азриель взял меня за руку и сжал её. — Я горжусь тобой, сестра, — когда я посмотрела на него, то еле сдерживала слёзы, как и мой брат. Мы вместе подали Андайн и Альфис руки, помогая им встать. — Мы даём вам шанс, принцесса. Прошу, не дайте нам ошибиться впредь. — Мы доверяем вам. Помогите нам исполнить их волю, — вместе с Альфис они обняли меня, из-за чего мне так и не удалось до конца сдержать слёзы. — Спасибо, спасибо вам большое, — мой голос немного дрожал. На моё плечо легла рука Фриска, неожиданно оказавшегося рядом со мной. Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб. — Улыбнись, Посол. Это твоя маленькая победа.       Когда граждане покинули место митинга, вместе со своей семьёй, Андайн, Альфис и скелетами, я прошла в замок и наконец-то выдохнула. — Чара! — отец и мама заключили меня в крепкие объятия. — Дорогая, мы так за тебя волновались. Какое счастье, что ты снова с нами, — они плакали, но продолжали улыбаться. — Всё хорошо. Больше я не собираюсь пропадать. — Ваша речь была невероятной, мисс Посол, — Санс неожиданно боднул меня лбом в бок. — Аж за душу взяло. — Санс, только не начинай, — Папирус нахмурился. Я невольно посмеялась и обратила внимание на Гастера, стоящего в стороне. — Вы отлично справились, принцесса, — он улыбнулся. — Я думала, что умру там на месте, — мой смех звучал нервно. — Чара, — но недолгий момент идиллии был прерван голосом Андайн. — Прошу тебя. Расскажи нам всё. — Мисс Кларисса, папа, — Альфис рядом с ней еле сдерживала слёзы. — Что на самом деле произошло?       Они вздрогнули, когда я заключила их в объятия. Этот разговор рано или поздно должен был произойти. Они решили доверять мне, дали второй шанс. Если они мне верят, готовы поставить на кон всё, то я не подведу их. Картер, Кларисса, вы не погибли напрасно. Мы никогда не забудем всего того, что вы сделали для нас. Тот, кто сотворил это со всеми нами, поплатится. Верно, я говорю не только об Адаме, провернувшем всё это. Мой дорогой кукловод, что решил отнять наших друзей, нашу свободу, нашу надежду, не знаю, каковы твои цели, но клянусь, что ты очень об этом пожалеешь. Я уничтожу тебя, грязный предатель, и приложу к этому всю свою решимость.       Когда я рассказала им о том, что происходило в тот вечер, они обе не смогли сдержать своих слёз. Андайн и Альфис обняли меня. Обе долго извинялись за всё то, что успели наговорить и натворить. — Мы больше не будем в тебе сомневаться. Нам жаль, что же мы натворили? — я и не злилась на них. В конечном счёте, они обе потеряли дорогих им монстров в тот вечер из-за меня. — Всё хорошо, — пусть я и улыбалась, это не значило, что я закрою глаза на попытку бунта. — Но предупреждаю в первый и последний раз. Если впредь я узнаю, что кто-то пытается побудить монстров к восстанию, если вновь вы решите, что у вас есть право вершить самосуд, — когда они посмотрели в мои глаза, то съёжились от страха, — я лично вынесу приговор изменщикам. — А ты бываешь страшной, — усмехнулся Санс после того, как Андайн и Альфис были отправлены восвояси. — Смотри, чтобы ты не дал мне повод стать такой с тобой, — от моей улыбки у Санса косточки дрогнули. — Это всё замечательно, но что теперь? — голос Фриска звучал спокойно. Он опустил голову, прикрыв глаза. — Что ты планируешь делать, госпожа Посол? Каковы твои дальнейшие действия? — Продолжаем искать способ снять барьер и пристально следим за границами Подземелья. Я хотела бы лично побеседовать с пленными. — Боюсь, что они вряд ли расскажут что-то новое, — Фриск хмыкнул. — Я пытался их разговорить. — Значит, впредь ты этим заниматься не будешь. — Что, прости? — он вскинул бровь и отошёл от стены. — Ты пытаешься мне на что-то намекнуть? — Да, — я смерила его строгим взглядом. — Займись вместе с Гастером исследованием барьера. Мою работу оставь мне и не ввязывайся не в своё дело. — Ты, — раздражённо скрипнул зубами. — Фриск, Чара права, — неожиданно Азриель оказался между нами. — Тебе так будет лучше, — он был прав. Учитывая всю ту нелюбовь нашего брата к человечеству, я могу предположить, что информацию у него не получилось выведать чисто из-за его личных чувств и эмоций.       Тогда мой младший брат ничего не сказал, но у меня мурашки побежали по коже, когда его золотые глаза, полные презрения, впились в меня. Сложилось впечатление, что Фриск в тот момент желал меня убить. Как будто я ему здорово помешала.       Вот только у меня не было времени и сил, чтобы переживать о своей мнимой паранойе. Фриск — это последнее, о чём мне стоило волноваться. Как и ожидалось, от людей, запертых в катакомбах, мне не удалось узнать ничего полезного. Всё, что они говорили, было мне уже известно. Они не были причастны к затее Адама и были теми, кто оставался на нашей стороне изначально. Вот только меня кое-что волновало во всём этом. Они явно что-то знали о магах, что создали барьер, но продолжали молчать. По крайней мере, до следующего дня.       Новый день в замке начался с того, что посреди собрания к нам вломилась собачья пара, волочащая за собой связанного человека. — Мы поймали нарушителя в Руинах, — строго отчеканил Догамий. — Люди с Поверхности передали послание! — взволнованно подхватила Догоресса.       Пойманный человек оказался посыльным от Адама. Педантично сложенный и заклеенный конверт с золотой печатью пах отвратительным мужским одеколоном. Письмо содержало в себе следующие слова:       «Здравствуйте, дорогой Посол,       Давненько мы с вами не виделись. Знали бы вы, в каком предвкушении я нахожусь, пока пишу вам это письмо. Меня буквально переполняет энергия. Если бы только это письмо могло передать вам все мои чувства, что пришлось мне испытать в тот момент, когда до меня дошли сведения о том, что после торжества вы пребывали в недобром здравии. Видимо, ваша дорогая семья совершенно не заботится о вашем здоровье и благополучии, а ведь для юной девушки, вроде вас, так важно следить за состоянием своего тела. Однако мне отрадно узнать, что вы наконец-то вернулись к своим обязанностям.       Перейдём к делу. Я хочу встретиться с вами и обсудить сложившуюся ситуацию в мирной обстановке. Разумеется, встреча пройдёт на Поверхности. Простите, но после произошедшего я вам не доверяю и тем более вашему гостеприимному народу. Моя дорогая принцесса, пересечь барьер вы можете с лёгкостью. Чтобы одна человеческая душа смогла пройти сквозь него, ей всего лишь нужна сила души монстра. Мои люди встретят вас на другой стороне барьера и проводят вас.       Пожалуйста, давайте обойдёмся без глупостей. Я знаю, насколько сильно вы дорожите благополучием Подземелья, поэтому не могу дать вам возможности отказаться от этого свидания, заставляющего мою душу трепетать от предвкушения. Если вы выкинете что-нибудь, что я расценю, как неуважение к себе, то мне не составит труда направить несколько сотен тысяч солдат в ваше драгоценное королевство. Они всегда мечтали побывать в Подземелье и поближе познакомиться с монстрами.       Я с нетерпением жду встречи!       С любовью, ваш Адам»       Пока я читала письмо, внутри меня не было ничего. Странное затишье, в котором рождались кровожадные мысли. Образ Адама, пишущего это письмо, и мои руки, вырывающие кадык из его глотки, раздирающие в кровь лицо и отрывающие этот отвратительный ядовитый змеиный язык. Этот паразит считает, что может смеяться надо мной? Ну-ну, ещё посмотрим, кто будет смеяться последним. Идиот, ты понимаешь, что сделал этим письмом? Ты лишь подтвердил мою теорию о предателе. Да, пока что мне неизвестно его истинное лицо, но это лишь вопрос времени, когда тайное станет явным. — Я отправляюсь на Поверхность, — сложив письмо обратно в конверт, я спрятала его за пояс. — Ты с ума сошла?! — гневным криком оглушил нас Фриск. — Этот ублюдок пытался нас убить! Он запер нас здесь! Из-за него мы потеряли Картера и Клариссу! — Фриск, следи за языком! — Ториель возмутилась и треснула брату подзатыльник. — Кто научил тебя этим словам?! — Но он прав, мама, — Азриель вздохнул. — Чара, этот человек опасен. Ты уверена, что стоит верить этому письму? — Во-первых, он пытался нас не убить, а похитить, — я поправила кокошник. — Во-вторых, у меня нет выбора. Нет гарантий, что он не сделает того, что обещал в случае моего отказа от встречи. — Ты серьёзно веришь, что можешь с ним договориться? — Фриск потёр затылок, опустив голову. — Этот урод просто вертит нами, как хочет, из-за этого дурацкого барьера. — Я и не думаю с ним договариваться. Просто хочу прояснить нашу позицию, — на моём лице невольно появилась улыбка. — Всё будет хорошо. Я пойду туда не одна. — Верно, — неожиданно Гастер оказался позади меня. — Я отправлюсь туда вместе с принцессой. Верну её в целости и сохранности. — Папстер, ты уверен? — Санс нахмурился. — Я не то чтобы не доверяю тебе или не уверен в вас, но, — он не успел договорить. — Брат, пусть идут, — Папирус положил руку на его плечо и улыбнулся. — Я уверен, они справятся со всем, даже если что-то пойдёт не так, — он посмотрел на меня, и мне даже стало неловко. — Вы можете не флиртовать хотя бы сейчас? У нас тут вообще-то серьёзный разговор! — мой костный друг выглядел раздражённым. — Боже, Санс! — теперь мы с Папирусом оба покраснели. — Научись подбирать момент! — Что? — мама выглядела озадаченной. — Иногда мне кажется, что мы многого не знаем, Тори, — Азгор улыбнулся и обнял маму. — Давайте не будем сейчас говорить об этом, — я закрыла лицо ладонями, а затем меня неожиданно обнял Фриск. — Брат? — Это не смешно, — его голос звучал подавленно. Он крепко стиснул меня в объятьях. — Если с вами что-то случится, я, — его слёзы начали падать на моё плечо. — Фриск, послушай меня, — положив ладони на его щёки, я посмотрела ему в глаза. — Мы справимся со всем. И мы обязательно к вам вернёмся. Даю тебе слово. — Только попробуй не вернуться, — он нахмурился. — Я тебя из-под земли достану. — Знаю. Пообещай и мне, что позаботишься об остальных и будешь работать вместе со всеми, — я поцеловала его в глаза. — Обещаю, — Фриск улыбнулся.       Мы приняли решение выдвигаться на следующий день. В течение отведённого нам времени мы с Гастером готовились к нашему короткому путешествию и строили план. Никто из нас не исключал вероятности вступления в бой, но нам хотелось верить в то, что мы обойдёмся без кровопролития. Я решила спуститься в катакомбы к заключённым.       По мрачным коридорам гуляло эхо. Люди, сидящие за решёткой, посмотрели на меня с безразличием, пока не увидели письмо в моих руках со знакомой печатью. — Рассказывайте всё, что знаете. Мне не составит труда заменить ваше заключение смертной казнью. Думаю, вы и сами знаете, что для вас же будет лучше сотрудничать. — Что же вы хотите услышать от нас, Посол? — Что задумал Адам? — Неужели вы сами не догадываетесь? Всё, что ему нужно для счастья — это поработить всех, кто, по его мнению, не является достойным своего суверенитета. Адам готов пойти на всё, чтобы показать монстрам их место. — И вы к этому не имеете отношения? — Мы много раз говорили, что нет. — Тогда почему вы не хотите рассказать правду про барьер? Даже слепой поймёт, что вам что-то известно. — Мы не пытаемся вас обмануть, принцесса. Нам известно не больше вашего. Это заклятие очень мощное. С той стороны можно попасть сюда, но отсюда нельзя выйти. Да, барьер создали не обычные люди. Адам долгие годы искал по всей планете тех, кто мог обладать магией и, видимо, нашёл. Не знаем, каким образом он их отыскал или как уговорил сотрудничать, но как видите, ему это удалось. Скорее всего, эти же люди и знают, как снять барьер, но сомневаюсь, что они остались в живых. Адам — страшный параноик. Если что-то угрожает его планам, то он уничтожает это на корню. — Значит, велика вероятность, что от меня от тоже захочет избавиться, — я покрутила письмо в руке. — Он рассказал мне, как можно пройти сквозь барьер. — Что? — люди всполошились. — Как? Скажите! Вы должны вывести нас! — С чего вдруг мне это делать? — на моём лице появилась ухмылка. — То, что я вас выслушала, не означает, что начала доверять вам.       Безусловно, это было жестоко с моей стороны, но раз уж мы ступаем на тропу холодной войны, то я не собираюсь становиться мягкой даже с мнимыми союзниками. Мне нужно использовать все свои возможности, даже если придётся играть грязно.       В день нашего отбытия мы с Гастером публично рассказали монстрам о том, что отправляемся на Поверхность с целью встречи с лидерами человечества. Большинство нас поддержало, но были и те, кто выразил недовольство. С этим мы ничего поделать не могли. «Они привыкли к тому, что вы общаетесь с ними на равных, принцесса. Я предупреждал, что такое может произойти», — Гастер лишь ухмыльнулся. Андайн и Альфис напоследок попросили нас кое о чём: «Мы сомневаемся, что это будет возможно, но, если вам удастся, то принесите прах наших родных с Поверхности. Пусть хотя бы прощание с ними будет достойным».       Когда мы оказались перед барьером, внутри меня всё содрогнулось от болезненных воспоминаний, и появился лёгкий страх перед тем, что ждало нас по ту сторону. Скелет протянул мне руку и молча улыбнулся, пытаясь взбодрить. Я сделала глубокий вдох и взяла его за руку. Сейчас нужно взять себя в руки.       Коснувшись невидимой стены барьера, вдвоём мы смогли пройти сквозь него. Моя душа ощутила всю мощь той магии, которой был наполнен этот купол. Всё немело и неистово пульсировало. В глазах потемнело и стало ясно, когда Гастер поймал меня под руки и помог устоять на ногах. Из моего носа потекла кровь, пальцы задрожали, всё перед глазами начало рябить. Когда призвала свою душу, то очки здоровья были в норме, вот только сама её оболочка исказилась. Похоже, что наши эксперименты с извлечением решимости всё же имели последствия. — Мне жаль, что так вышло, — Гастер опустил голову, но я обняла его и похлопала по спине. — Вы не виноваты, сер. Я сама согласилась на это. Мы оба знаем, ради чего это было сделано.       Звуки шагов отвлекли нас от этой минуты саморефлексии. На свет к нам вышел Адам с широкой улыбкой и лёгкой насмешкой в голосе. — Какая трогательная сцена. Меня просто тошнит. — Как и ваш внешний вид, — раз уж мы играем в язвительность, так почему я должна сдерживаться. Его лицо очень смешно перекосило. Обидно, да? Это ведь тебя лишили руки, старик. — Храбрости вам не занимать, принцесса. Так дерзить на чужой территории, когда вы совершенно одна. — На моей стороне один союзник. Этого более чем достаточно. — Не думал, что глупое зверьё теперь считается союзником, — Адам усмехнулся, посмотрев на Гастера с презрением. Если бы не это «глупое зверьё», мой кинжал бы уже украшал твою глотку, ублюдок. — Но давайте отложим момент любезностей. Следуйте за мной.       Мы с Гастером прошли вслед за Адамом и покинули пещеру. Оказаться спустя столько лет вновь на Поверхности уже даже непривычно. Мы оба замерли, посмотрев на красивый закатный пейзаж. Яркое золото-оранжевое солнце медленно скатывалось к горизонту сквозь темнеющие облака. Его лучи скользили по ярким зелёным макушкам сосен. Вплоть до линии горизонта перед нами раскинулась невообразимо прекрасная тайга. Я полной грудью втянула свежий воздух и прикрыла глаза. Здесь всё совсем по-другому. Безусловно, иногда мне приходилось тосковать по этому странному чувству, когда ты понимаешь, насколько огромен мир, в котором ты живёшь, но не было ничего милее моему сердцу, как вечно заснеженные холмы Сноудина, жаркие лавовые потоки Хотленда и сияющие берега рек и озёр в Вотерфоле. Мне хотелось бы, чтобы монстры увидели необъятный мир Поверхности, эту природу, но ни за что на свете всё это не встало бы у меня на первом месте. — Принцесса, вы бы хотели остаться здесь? — неожиданный вопрос моего спутника застал меня врасплох. — Вы иногда слишком много думаете, доктор Гастер, — когда я засмеялась, мне показалось, что я увидела слёзы на его глазах.       Адам привёл нас к подножию горы Эббот, где расположился большой палаточный лагерь людских солдат. Видимо, всё это время они находились здесь. Что-то мне подсказывает, что их привал в этом месте длился все эти месяцы, пока я не вернулась в строй. Они специально ждали, пока я вернусь к своим обязанностям, или мне это просто кажется? Хотя с предателем в Подземелье вероятность этого становится больше.       Люди вокруг косо поглядывали на нас с Гастером. Я же просто держала его крепко за руку. Его костяшки мелко подрагивали. Видимо, обстановка будила в нём не самые лучшие воспоминания. Адам привёл нас в самую большую палату, где располагалась комната для аудиенций. Там за большим столом нас ждали лидеры человеческих государств. Увидев нас, они начали посмеиваться, тяжело вздыхать и посматривать с безразличием. — Боже, они серьёзно прислали ребёнка делать работу взрослых. — Такая юная девушка, а водится с нечестью. — Её родителям должно быть стыдно. Они совершенно не воспитали свою дочь. — Да, вы правы, — я села за стол, привлекая внимание всех присутствующих к себе. — Они ужасно меня воспитали и не потрудились объяснить, почему свиньи, как вы, начали возглавлять целые государства, — раз уж нас здесь ни во что не ставят, я оторвусь по полной. Как же мне нравятся эти перекошенные возмущённые лица. — Перейдём сразу к делу. У меня нет желания тратить время на ваших невоспитанных мартышек, мистер Адам. — Принцесса, ну же, не будьте так строги. Мы лишь желаем помочь вам, — Адам ухмыльнулся. — Ограничивая свободу моего народа? Интересное у вас понятие о помощи, — я хмыкнула. — Для начала ответьте, что стало с капитанами Клариссой и Картером? — Ох, те храбрые монстры. Признаюсь честно, они были весьма серьёзными противниками. Даже жалко было их убивать, но у нас не было выбора, — Адам ухмыльнулся. Душа болезненно кольнула. — Что стало с их прахом? — Развеялся где-то недалеко от барьера. Это так завораживает, когда монстры рассыпаются. Выглядит красиво, — на его лице была отвратительная улыбка. Издевается над их смертями, словно это какой-то пустяк. Я ненавижу тебя, Адам. — Достаточно, — терпи. Не показывай им своих слёз. Кларисса и Картер не были бы довольны этим. — Я даю вам только один шанс после того, как вы нарушили закон, привели вооружённых солдат на наши земли, напали на мою семью и убили их, — ухмылка на лице Адама становилась всё шире с каждым моим словом. — Вы снимаете барьер, оставляете нас в покое, и я подумаю над тем, чтобы пощадить вас. — Ты наглая соплячка, хоть понимаешь, что несёшь? — присутствующие смотрели на меня с презрением и ненавистью. — Ты не в том положении, чтобы диктовать нам свои условия! Мы в любой момент можем приказать избавиться от вас двоих! — Да ну? — я улыбнулась и посмотрела на них. Они вздрогнули и отошли от нас. Могу представить, как мы с Гастером выглядели сейчас. Это их здорово напугало. — Так давайте проверим, кто останется в живых. Вы и кучка ваших игрушечных солдатиков или мы. — Ах ты, — мгновенно мимо его лица пролетела кость и поцарапала щёку. Все присутствующие сразу же стали на тон белее. — Это вы сейчас не осознаёте своё положение. Я принцесса Подземелья, но также являюсь Послом народа монстров. Насколько мне известно, но закон о ненападении на моих граждан всё ещё в силе, как и наказание за его нарушение. Судя по вашему нахальному поведению, вас всех можно считать причастными к данному инциденту, а значит, что никто мне и слова не скажет, если я приведу ваш смертный приговор в исполнение прямо сейчас. — Госпожа Посол, — Адам решил всё-таки вмешаться. — Пожалуйста, успокойтесь. Мне жаль, что мои товарищи вас оскорбили, поэтому я готов взять за это ответственность. Мне вполне ясны ваши требования, поэтому давайте мы все сейчас немного остынем, и вы выслушаете наше предложение.       Атмосфера была напряжённой. Внутри меня начинала закипать ярость, но рука Гастера, крепко сжимавшая моё плечо, напоминала мне о том, что нужно сохранять спокойствие и держать лицо. Я чувствовала, как трепетали души оппонентов в страхе предо мной. Да, они боялись даже не Гастера, а меня. Они видели перед собой не человека, а того, кто даже хуже монстра. Правильно, продолжайте бояться, глупые свиньи. Лучше вам не будить во мне чудовище. — Мы изначально прибыли сюда, чтобы узнать, что вы хотите сказать. Не моя вина, что, как некомпетентный лидер, вы не способны урегулировать поведение своих подчинённых, — мой голос был ровным и спокойным. От этих слов у Адама дёрнулся глаз, но он ничего не сказал. Как только все послушно заняли свои места вновь, тот закурил сигарету. — Знаете, принцесса Чара, — Адам усмехнулся, посмотрев мне в глаза. — Когда я впервые вас встретил, вы мне даже понравились. — Не могу сказать того же о вас. — Меня заинтересовали ваши ораторские навыки и умение заставлять толпу внимательно вас слушать. Уж не знаю, что позволяет вам так легко завладевать вниманием публики, ваше очаровательное личико с этими хищными глазами, милый голос или ваша утончённая фигура, — меня сейчас стошнит. — Но даже моё внимание вам удалось украсть. Мне жаль, что между нами возник столь неприятный конфликт, — это мягко сказано. — И мне бы очень хотелось наладить с вами отношения. Можно сказать, что меня интересует дальнейшая работа с вами, поэтому мы готовы выполнить ваши требования. — Но никто не сказал, что вы сделаете это просто так, — было трудно сдерживать всё то отвращение, что я испытывала к этому старику. Даже представлять не хочу, что у этого уродца в голове и на уме. — Какая вы догадливая, — Адам ухмыльнулся. — У нас всего лишь два условия. Они весьма просты. Во-первых, если вы хотите, чтобы барьер был снят, Подземелье должно отказаться полностью от своего суверенитета, — я стиснула зубы и плотно сжала пальцы в кулаки, прорезая ногтями кожу до крови. Этот гад не заслуживает того, чтобы оставаться живым. — Во-вторых, монстры должны вернуть всех людей на Поверхность, включая вас, принцесса, и вашего младшего брата — принца Фриска.       Словами не описать то, в каком гневе я пребывала, пока слушала весь этот бред. Глаза начало застилать кровавой пеленой. Мне хотелось плюнуть на всё то, чему я училась все эти долгие годы. Держать голову высоко и гордо? Проявлять уважение к оппоненту, несмотря ни на что? Уметь показать свою силу в словесном поединке? Быть выше бездумного применения насилия? Да к чёрту это всё! Кто-либо, вроде этого урода, не заслуживает ни единого и плохого слова! Он должен сдохнуть. Медленно и мучительно. Мне хотелось выдрать эти насмешливые глаза, отрезать его грязный язык и содрать кожу с этого ублюдского лица. Убить. Убить. Убить. — Чара, всё хорошо, — Гастер неожиданно обнял меня со спины и закрыл мне глаза. — Дыши глубже. Не трать свои эмоции на этих идиотов. — Прямо сейчас всё, чего я хочу, — это увидеть их окровавленные тела и услышать крики от болезненной агонии, — выучить виндингс — это буквально самое полезное, что я могла сделать. — Я знаю, но ты способна это контролировать. Не забывай, кем являешься, Чара, — Гастер улыбнулся. — Ты человек с душой монстра, принцесса. Что бы ты сейчас не решила, я поддержу тебя, — его слова заставили меня улыбнуться. — Я вам не мешаю? — Адам прокашлялся и раздражённо нахмурился. — Мешаешь своим существованием, — я посмотрела на него с безразличием и встала из-за стола. — Что ж, спасибо за то, что потратили наше драгоценное время. Надеюсь, что в следующий раз мы увидимся в Аду. Пойдёмте домой, доктор Гастер. — Стоп, что?! — Адам подскочил. Всё его лицо перекосило от негодования. — Что это должно значить?! — А я думала, что вы умнее, но, видимо, ошиблась, — я посмотрела на него. — Скажу прямо: Катись на хуй со своими условиями, трусливый уёбок, — на моём лице появилась широкая улыбка, когда я подняла вверх средний палец. — Ах ты, мелкая сука! — он зарычал, но и шагу сделать не смог. Гастер окружил людей костями, а за спиной Адама появился бластер. — Что за?! — Раз уж ты идиот, то объясню подробно, — в моих руках закрутился нож. — Народ монстров отказывается от ваших условий и, соответственно, от этой сделки. Мы сами найдём способ, как разрушить этот барьер. Поверьте, нам удастся это сделать, а что будет после этого — это уже вторичное, — странно. Чувствую такое облегчение прямо сейчас. Жду не дождусь момента, когда смогу уничтожить вас всех. — И кое-что ещё. Даже не думайте выкинуть какую-нибудь глупость или ещё чего. Отныне монстры закрывают свои границы для людей. Любой человек, что спустится в наше королевство, будет взят под стражу, а при оказании сопротивления или агрессии — признан врагом и казнён. Если вы посмеете сунутся на нашу территорию с вооружёнными солдатами вновь, то это будет расцениваться как объявление войны. В таком случае, клянусь, я прослежу за тем, чтобы не только вы, но и всё человечество было стёрто с лица земли, — я улыбнулась и послала Адаму воздушный поцелуй. — И винить вы во всём этом можете только себя. Прощайте, мистер Адам. Приятно знать, что наши чувства оказались взаимны.