UNDERASH

      Когда я в очередной раз открываю глаза, ничего не происходит и не меняется. Всё тот же серый потолок, опустошённая комната и безжизненные улицы Столицы за окном, по которым рыщет королевская гвардия. Спокойный сон уже давно не навещал меня, из-за чего голова ощущается ужасно тяжёлой и начинает вновь раскалываться. Единственное, что заставляет меня отвлечься от этой мигрени — новая сигарета, чьи собратья успели переполнить пепельницу на моём подоконнике.       Улицы этого города стали такими безжизненными за последние восемь лет, что и не верится уже в то, что когда-то здесь счастливо жили монстры.       Такое отвратительное чувство на душе, словно кошки скребутся. Это тоска? Что ж, я стал к ней весьма терпеливым за последние ушедшие годы и пережитые временные линии. Это состояние можно назвать консервированным. Изо дня в день все эти годы ничего не меняется. Эмоции и чувства, сам вкус к жизни, — абсолютно всё иссякло.       Пока сигарета с каждой новой тяжкой продолжала медленно тлеть между моих фаланг, я смотрю на унылый серый пейзаж за окном, состоящий из множества каменных зданий, башен и стен, а во главе всего этого — замок. Тихо, как в склепе. Над городом кружил пепел. Если бы мне не был известен факт, что это очередной отход, прилетевший сюда от королевской лаборатории и ядра, что начало поглощать токсины из энергетического поля Подземелья, чтобы хоть немного сохранить естественную природно-магическую структуру регионов, то подумал, что это пыль какого-нибудь умершего монстра. Взгляд останавливается на настенных часах с кукушкой. Механическая игрушка давно сломалась и просто висела на пружине, вывалившись из своего домика, но стрелки продолжали двигаться, ни разу не сбившись, что позволяло мне помнить о том, что время всё ещё движется вперёд.       Пора выдвигаться на патруль. Раньше я состоял в рядах отряда Часовых в моём родном регионе — Сноудине, но уже как восемь лет нахожусь в Королевской гвардии, являясь главным смотрящим стражем. Конечно, страж — это весьма громкое для меня звание. На деле я являюсь обычным патрульным и наёмником, на которого повесили присмотр за самыми важными пунктами в Подземелье. За мной закреплены участки: вся территория Руин, где располагается один из главных входов в королевство; Сноудин, где я родился и вырос, и там же сейчас проживает большая часть народа монстров, а также граница между ним и Вотерфолом. Конкретно моя задача заключается не только в регулярном обходе этих мест, но и в нахождении и последующем аресте людей, что могут попасть в Подземелье.       Окурок падает в пепельницу. Поверх тёмной водолазки и удобных для бега штанов я накидываю плащ, обуваю сапоги, надеваю перчатки и маску. Иногда мне забавно смотреть на такого себя в зеркале. Нет, этот наряд не защищает меня от холода, ведь этот монстр — скелет, так что он даже не щекочет мои косточки. Мне смешно, потому что я выгляжу, как типичный наёмный убийца.       «Впрочем, недалеко мы от истины с этим предположением», — я покидаю крохотную комнатушку и усмехаюсь. — «Пришло время поохотиться». Это, правда, звучит забавно, ведь по факту охочусь на своей работе, чтобы принести добычу королю. Вот только моя дичь — это люди, и отнюдь они не для пищи ему нужны.       Когда эти мысли посещают мою черепную коробку, из меня сам по себе рвётся нервный смех. Души людей и монстров окружены аурой своих самых сильных черт. Моя — это терпение, но в последнее время даже я сам сомневаюсь в этом. Иногда мне так тоскливо. Скучаю по старым временам, когда король Азгор, что был для нас символом справедливости и порядочности, и королева Ториель, являвшаяся светом добра и мудрости, правили Подземельем. Единственной заботой для меня тогда был выбор между сном и очередными посиделками в любимом баре «У Гриллби» за бутылкой острого соуса, а вокруг всегда были мои друзья и семья. В те мирные дни всё было просто замечательно, а сейчас, куда они ушли? В кого я превратился? В самого настоящего плохого парня, и это мягко сказано.       С помощью «короткого пути», обычной магии телепортации, я довольно быстро перемещаюсь к Руинам. Даже в лесу слышны голоса монстров, находящихся в Сноудине. Громче всех голос моего брата Папируса. Помню, как в детстве мне всегда с лёгкостью удавалось его найти везде, где бы он ни находился, благодаря его смеху. Мой брат уже давно вырос, но перед моими глазами всё ещё те милые детские кости, которые так забавно злились из-за моих бесконечных каламбуров.       Пушистый снег падает на мои плечи, а из-за двери в Руины слышен завывающий ветер. Оказываясь здесь, я всегда ненадолго замираю и просто вслушиваюсь. Так спокойно и тихо. В такие моменты почему-то с ужасом представляю, что снег на моём капюшоне оказывается прахом. Наверное, так прогрессирующая паранойя просто держит меня в тонусе этими жуткими мыслями. Вновь появляется чувство тоски. «Папирус, мы так давно не говорили с тобой. Я скучаю по твоему ворчанию, по этому смеху, по твоему бесконечному оптимизму. Хотелось бы мне верить, что однажды мы сможем вновь проводить время, как в старые добрые деньки. Хотелось бы мне снова поесть твоих спагетти», — под маской появляется горькая усмешка.       В Руинах так тихо и спокойно. Были слышны лишь звуки шелеста листвы, тихий гул от ветра и того, как разбиваются о землю капли конденсата со сталактитов. Здесь со временем появилась повышенная влажность из-за парникового эффекта, вызванного растущими здесь растениями, а затем всё поросло мхом с плесенью, что начали покрывать стены, пол и колонны. Старые ловушки совсем вышли из строя и начали подгнивать и ржаветь. Из-за высокой влажности также начал обваливаться потолок в помещениях и проваливаться пол.       В Руины было запрещено входить три года назад принцессой Чарой из-за того, что их состояние стало небезопасным для посещения монстрами, что могли сейчас легко умереть в связи с некоторыми изменениями за последние восемь лет. Однако я не считаю, что это основная причина. Скорее всего, Чара просто решила обезопасить своих подданных от встречи со мной или с людьми, что могут упасть сюда. Мудрое решение. Как минимум, это делает мою работу в разы легче, избавляя от лишних душевных терзаний. Чара всегда была мне другом, хоть и являлась членом королевской семьи. Мы иногда с ней видимся сейчас. Она оставалась ко мне снисходительной, даже после смерти своей семьи. К ней я приходил, чтобы узнать, как поживают остальные. Мне нужно было убедиться, что не всё было потеряно в этой моей жизни.       Короткий путь здесь не использую. Руины будят во мне странное желание прогуляться по этим помрачневшим с годами коридорам, не спешить никуда, да и это единственное место во всём Подземелье, где нет камер видеонаблюдения Альфис — нынешнего главного королевского учёного. Когда-то этот пост занимал мой отец, пока не погибли Азгор и Ториель. Иногда мне хочется прийти к этой несносной саламандре в Хотленд и разбить каждую из этих чёртовых камер об её светлую головушку. Ни покурить, ни поспать на посту нельзя из-за этой вездесущей крысы. Не подумайте, мы с ней во вполне мирных взаимоотношениях, но иногда ей просто необходимо перестать лезть в чужую личную жизнь.       Один раз я сорвался из-за её отвратительного любопытства, когда она сдала меня Андайн — капитану королевской гвардии и своей подружке по сексу, рассказав ей, что во время патруля я предпочёл своим обязанностям хентайную мангу, засев среди эхо-цветов в Вотерфоле. Почему-то, когда они отлынивают от своих обязанностей и милуются в лаборатории на смотровом пункте, у меня ни разу ещё не возникло желания бежать и жаловаться Фриску, что они устроили себе внеплановый перерыв, а ведь я мог так сделать и не раз!       Мой костный мозг подсказал мне способ мести куда хуже, чем простое ябедничество. Я нашёл одну из камер ящерицы и переместил её к ней в лабораторию, установив скрытую слежку. Разумеется, этот глупый трицератопс и не менее тупая селёдка решили предаться страсти прямо там, на старом пыльном мешке-поджопнике. Запись получилась воистину огненная и влажная, как эти двое, но это был не конец. На следующем патруле я вернулся на то же место, где меня поймали с поличным, но вместо манги в этот раз решил пересмотреть видеозапись, прекрасно осознавая, что Альфис видела, чем я занимаюсь.       Подождав пару минут, я специально подошёл к её видеокамере, чтобы она почувствовала мой взгляд через свои экраны, и подключил телефон к устройству, запуская трансляцию записи. Хотелось бы мне видеть лицо этой наивной саламандры, но был риск столкнуться с её разъярённой рыбой. Меня перспектива быть избитым в прах не привлекала, поэтому результатом любоваться пришлось уже на следующем собрании. У них были такие забавные лица! Им пришлось пойти со мной на компромисс, чтобы в дальнейшем нам не довелось столкнуться с гневом Фриска.       Моё место досуга сохранилось, но всё чаще я сам начал проводить время в Руинах. В одной газете мне попалась интересная мысль на этот счёт в статье про лес Аокигахара в Японии, куда обычно уходят люди, чтобы проститься с жизнью из-за жуткого рабочего выгорания и эмоционального истощения: «Тихий и бескрайний лес без единой живой души — лучшее место, чтобы уйти на покой». Жуть, правда? Однако именно на это для меня похожа моя тяга к этому опустевшему месту, как к потенциальному месту отдыха. Может, я подсознательно ищу себе место, где смогу наконец-то рассыпаться? Забавно, ведь мои кости уже растворяются в воздухе вместе с пеплом и дымом от сигарет, к которым пристрастился.       Когда я приближался ко входу в Подземелье в дальней части Руин, до моего слуха донёсся звук, как что-то, или скорее кто-то, упал. Где-то там смялись золотые цветы. — Цветочки цветут, ручьи текут, а глупых людей опыты ждут, — пропел я, выходя к цветочной поляне.       Среди золотых цветов я заметил белое пятно. Короткие седые волосы и голое истощённое тело с мертвенно-бледной кожей, покрытой множеством шрамов. Под этим фарфоровым слоем тканей и мышц явно выделялись рёбра и позвоночник, ногти посинели настолько, что казались чёрными. «Уже мертва?» — толкнув тело в плечо и перевернув его на спину, я почувствовал то, насколько холодным оно было, безжизненным. — Девчонка, — логичное заключение, если смотреть на половые органы. — Чёрт, а ты миленькая. Даже жалко тебя стало, — на моём лице появляется снисходительная улыбка, когда мои фаланги прикасаются к её впалой щеке. — Вот только Фриск не обрадуется трупу без души. У тебя есть что-то интересное для меня?       Стоило только рукой взмахнуть, чтобы использовать магию, как меня резко парализовало, и мои показатели здоровья моментально уменьшились. Шею рассекло тонкой, но чёткой линией, а в глазах начало всё плыть и темнеть. «Какого чёрта?» — последнее, что я увидел — это тонкая женская рука, покрытая выделяющимися красивыми венами, в которой блестел хирургический скальпель. Эта маленькая засранка меня провела, притворившись мёртвой.       Не знаю, сколько прошло по времени, но я очнулся и понял, что всё ещё жив, но удар отнял весомую долю от очков здоровья. Вокруг не было никого. «Чёрт, девчонка!» — меня словно ледяной водой окатило, паника охватила мою душу.       Я переместился коротким путём к выходу из Руин и с ужасом обнаружил, что двери были распахнуты, а на снегу уже немного были заметены следы. Она направляется в Сноудин. — Нет, нет, нет! Только не это! — меня захлестнул страх. Пожалуйста, не дай мне опоздать! Если она доберётся до города, жители могут погибнуть, если вступят с ней в бой. Монстры всегда были слабее людей, ведь их магия не может компенсировать силу воли человеческой души, но никому это никогда не мешало пытаться вступать с ними в схватку. Эта девчонка смогла застать меня врасплох и без раздумий нанесла удар. Даже если я смог уцелеть, другим так не повезёт!       Я телепортировался в Сноудин и, когда открыл глаза, всё внутри моей души похолодело и треснуло. Гробовая тишина, и вокруг лишь горы пыли. Около когда-то родного для меня дома на почтовом ящике висел длинный чёрный шарф, посеревший из-за праха. Он принадлежал моему брату. Ощутив, как всё моё тело пробирает дрожь, я сжал пальцы в кулаки, сдерживая слёзы. Внутри меня бурлила самая настоящая ярость. «Нет, успокойся! Не время разводить сопли! Если я избавлюсь от неё, как и должен был, то Фриск всё вернёт!» — мои глаза засияли ярко-голубым цветом. — «Эта соплячка. Это ведь ты сделала, верно? Плевать на Фриска с его капризами по поводу ареста! Я убью тебя своими собственными костями, маленькая змеюка! Тебе не стоило трогать этих монстров!»       Минуя один за другим Сноудин, Вотерфол, Хотленд и Ядро, я встречал на своём пути следы от пыли и вскоре оказался в Столице. «Так быстро добралась сюда и смогла убить каждого из них? Да ты чудовище, соплячка», — горькая усмешка возникает на моём лице, когда обнаруживаю следы борьбы и стрелы Андайн вокруг её разлетающегося праха. — Даже рыба не справилась. Будет забавно, если я увижу выпотрошенный труп Фриска, — хотя для меня это будет повод для радости.       Короткий путь привёл меня в зал суда. Свет, падающий из окон, заливал всё пространство золотым цветом. Витраж ярко переливался. Столько праха вокруг, что моей душе становится дурно. Хотя само это место уже давно начало меня напрягать, учитывая то, сколько раз мне приходилось здесь умирать. На теле появляется мелкая дрожь, но сейчас не время робеть. Нужно поймать убийцу.       Мои шаги эхом разносились по коридору, когда я медленно шёл к тронному залу. Душа под рёбрами начала ускоренно пульсировать от чувства тревоги, хотя это скорее предвкушение. В мыслях так и мелькали картинки того, как бездыханное тело моего друга кровожадно разбирают по кусочкам, распарывают его живот скальпелем и выпускают кровь, или то, как ещё живому Фриску перерезают горло. Почему-то это заставляло меня улыбаться, и мои руки дрожали, но внутри меня всё ещё был жуткий страх. Однако то, что я увидел, распахнув двери, шокировало меня не меньше.       Цветочная поляна, разросшаяся в тронном зале, выглядела красиво в окружении витражей. В самом центре стоял высокий трон с красной обивкой и уже потёртой золотой фурнитурой. — Эш? Какого чёрта ты здесь делаешь? Сейчас время твоего патруля! — предо мной стояла Андайн собственной персоной, чьё лицо при виде меня исказилось в недовольной гримасе. Шрам под чёрной повязкой, скрытой дополнительно огненно-рыжей чёлкой, исказился, а голубая чешуйчатая кожа покрылась мимическими морщинками.       Я застыл в полном ступоре посреди прохода. «Андайн? Какого чёрта? Я же видел её прах минут пять назад!» — столько тайн, столько загадок, а ответов со стремечко. Позади неё на троне сидел мой старый человеческий друг. Его вечно закрытые глаза были скрыты тенью от чёлки тёмно-русых и сильно отросших с детства волос, что свисали у него сейчас до пояса. Желтоватая кожа побледнела и начала выглядеть нездорово. На лице у него были шрамы. Он выглядел скучающим, но как только поднял на меня свои маленькие золотые глаза, то сразу повеселел. — Санс, какой сюрприз! Чем мы заслужили такую милость видеть тебя сегодня здесь? — Фриск посмотрел на меня с довольной кошачьей улыбкой. — Не зови меня так, — я нахмурился и сунул руки в карманы, стараясь сохранять спокойствие. — Ты утратил своё право так меня называть сто лет назад. — Какой ты злопамятный, — он посмеялся. — Ну, так что? В чём цель твоего визита? — Весьма конкретная. Где мой острый соус? — я скорчил недовольное лицо. — Почему ни в одном из магазинов им даже не пахнет? — Ох, прости, — Фриск говорил это до тошноты воркующим голосом, словно голубь. — Поставка немного задерживается, но скоро всё будет. Просто подожди немного, дружище. — Очень надеюсь, приятель. — Вернись на свой маршрут, скелет-недоросток! — Андайн повысила голос, заставляя меня лишь закатить глаза и вспомнить о её присутствии. — Полижи у своей подружки, стухшая селёдка, — я покинул тронный зал, показывая рыбе средние пальцы.       «Я, конечно, актриса, но куда орать?» — в голове крутилось множество мыслей, словно раздражающий пчелиный рой. Внутри моей души появилось чувство тревоги, когда я вышел на улицу и обнаружил, что всё то, что успел увидеть — пропало. Ни грамма праха. «Но я готов поклясться, что точно видел прах Андайн! Мне не могло показаться! Чёрт возьми, да что произошло? Куда делась та соплячка? Стоп, а что, если», — меня внезапно осенила одна мысль и заставила телепортироваться в Хотленд к лаборатории Альфис.       Ящерица с желтовато-горчичной чешуйчатой кожей сидела в своём кресле-мешке и хрустела лапшой, смотря аниме сквозь толстые линзы очков. Я подкрался к ней сзади. — Чё как, Альф? — О, боже, Эш! — она подскочила в ужасе, чуть не перевернув коробку с лапшой. Альфис посмотрела на меня недовольно и зарычала. — Сделаешь так снова — превращу тебя в окаменелости и повешу на стену! — Ужас. Я сейчас от страха обосрусь, — как будто её угрозы меня хоть когда-то могли напугать, ага. — Покажи мне камеры видеонаблюдения из Сноудина, ботан, и так уж и быть, тогда я оставлю тебя в покое. Пока что. — С чего вдруг такая необходимость? — она тяжело вздохнула и села за пульт управления камерами. — Хочу убедиться, что всё чисто. Показывай, пока я не решил почесать тебе затылок костью.       Когда Альфис выводит на главный экран запись с территории Сноудина, тревога внутри меня немного отступает, а затем я вижу, что всё поменялось. На улицах города гуляют монстры, из бара «У Гриллби» выходят Чара и Гастер — мой отец, а возле наряженной ёлки с детьми играет Папирус. Все живы. Всё хорошо, но почему мне так не спокойно? — Знаешь, Эш, иногда я скучаю по ним, — Альфис грустно улыбнулась, выводя меня из пучины смешанных мыслей. — Мне не хватает тех моментов, что мы проводили все вместе, того веселья. — Ну, так зачем ты тогда предала их, раз так скучаешь? Ничего бы не изменилось, если бы ты осталась с ними. — Это только ты так думаешь, Эш. Мы с Андайн пришли сюда вместе, потому что она хотела быть уверена, что монстры будут в безопасности. Не знаю, что насчёт тебя, но я волновалась за неё, — Альфис нахмурилась. — Уж, прости, что после того, что ты сделал, никто не захотел довериться тебе. К тому же, Андайн контролирует гвардию. Даже по приказу Фриска они никому не навредят без её решения. — Да-да, продолжай нашёптывать о том, какой я мудак, в пизду своей подружки, — гадкая усмешка вызывает на лице этого динозавра сначала недоумение, поэтому я отступаю прежде, чем Альфис успеет что-либо осознать. Пусть продолжает делать свои поспешные выводы и винить меня во всём. Мне не привыкать.       Я решил вернуться в Руины. «Сомнений нет. Произошёл сброс. Скорее всего, это случилось за мгновение до того, как я вошёл в тронный зал. Но как это произошло? Почему в принципе случился перезапуск? Это дело рук Фриска? Очередной его больной эксперимент со своей решимостью? Я не умер и не переместился в пространстве во время этого, но почему? Загрузка ведь привязана к месту и времени сохранения. Что-то не так. Чара точно не причастна к этому», — моя рука невольно коснулась шеи, нащупывая рану. Благо, что её не видно за одеждой. — «Это всё меня напрягает. Стоп, соплячка!»       Я идиот, ведь совсем забыл о самом главном, о том, что та девица должна была снова упасть в Подземелье. Короткие пути вновь привели меня в Руины, где в спешке мне пришлось добираться до цветочной поляны. Однако, стоило мне вбежать туда, я не увидел человека. Ещё не появилась? Странно. К слову, что там с моими показателями? Когда моя душа появилась предо мной вместе с панелью данных, я увидел значение в ноль целых и одну миллионную очка здоровья. — Что? Но ведь был перезапуск, разве нет? Почему они не изменились? Показатели должны были восстановиться после загрузки! — мой взгляд неожиданно зацепился за золотые цветы. Они были примяты, а на лепестках некоторых из них была свежая кровь. — Чёрт возьми! — но было слишком поздно для осознания.       По моей спине пробежал холодок, а затем всё вокруг замерло, когда я ощутил, как мою душу проткнул скальпель. Мгновенно всё вокруг поглотила темнота. Наступила очередная смерть. Как же я не скучал по столь мерзкому чувству.