На их чердаке водятся крысы

      Команда Некома — это сто и одна проблема, не считая Льва. Лев — это дополнительная кучка проблем; то забудет что-то, то повредится, то поспорит с кем-то. Апрель пролетел незаметно, приближался очередной тренировочный лагерь, и главной задачей стало объединить все сведения о своих ребятах и противниках. Хикару жертвовала сном, хотя и шла золотая неделя.       Для разминки перед лагерем они наконец-то взяли серию тренировочных матчей. И вот — в автобусе ехали битый час. Собственный школьный транспорт комфортен и для дальних поездок, он был оснащён подголовниками, багажным отсеком, где всегда хранилось что-то тёплое и мягкое, во что можно укутаться, у водителя припрятан электрочайник, чтобы выпить горячего чаю в дороге. Но пять часов подряд — утомительно. Кенма безмятежно играл в приставку, и только его макушка мерно покачивалась на сидении впереди, притихший Лев неотрывно наблюдал за быстрыми и ловкими движениями его пальцев. Через проход храпел Ямамото; Фукунагу, кажется, это совсем не беспокоило, он внимательно вчитывался в книжку — без картинок, плотно испещрённую иероглифами. В начале салона о чём-то спорили Тецу и Яку-сан — больше по привычке, чем по необходимости, — с каждой репликой всё повышая тон; Кай-сан лишь наблюдал, устало склонившись на мягкий подголовник и вытянув ноги вперёд. Рядом с Хикару сидел Шибаяма и сосредоточенно вглядывался в окно.       Хикару покачнулась и плотно сжала зубы, чувствуя, как горький комок подкатил к горлу и застрял где-то посередине, грозясь-таки выплеснуться наружу. Дорога ровная, спокойная, за окном мелькали однообразные серые дома и зеленеющие деревья, поля, и Хикару укачивало. На Синкансене домчать можно за полтора часа, но это им не по карману — билет стоит в два раза дороже, чем дневной межгород Кэйо Дентецу, едущий почти по тому же маршруту, что и они на своём автобусе.       Шибаяма повернулся.       — Хаттори-сан, всё в порядке? — он склонил голову набок, стараясь разглядеть за волосами чужое лицо.       — Да, всё нормально, не стоит беспокоиться, — подняла голову Хикару и улыбнулась. Она старалась, но наверняка и эта улыбка, которая должна была стать поддерживающей, выглядела вымученной. — Ты, наверное, нервничаешь? Это всё-таки твой первый выезд.       Шибаяма взглянул ей в глаза, несколько секунд помолчал и наконец, скрывая раздражение, дёрнул бровями.       — Вряд ли я попаду на поле. Но я всё равно буду болеть за команду, так что, конечно, я волнуюсь. У тебя морская болезнь, ведь так?       Хикару неловко почесала за ухом и отвела взгляд.       — Знаешь, у моего младшего брата тоже. Так что я всегда с собой ношу в сумке Анерон. Сейчас, наверное, уже поздно, мы скоро приедем, но на обратном пути обязательно выпей капсулу.       — Ты так внимателен… — рассеянно ответила Хикару, когда Шибаяма полез в спортивную сумку, валявшуюся в ногах. А ведь и правда: хороший либеро должен быть внимателен… Яку-сан хоть и кажется грубым и раздражительным внешне, однако и он быстро подмечает детали и состояния.

***

      Между прибытием и тренировочным матчем ещё осталась пара часов, поэтому они не спеша заселились в гостиницу и отобедали в ближайшей семейной кафешке — в другую бы всем скопом не влезли. Захватив спортивные сумки из номера, команда дружной толпой двинулась к Цукинозаве. Идти, согласно карте, минут двадцать, но какими-то поворотами и кварталами. Не надеясь на свою слабую ориентацию на местности, Хикару послушно пошла за тренером и глубоко задумалась.       Показались ворота школы. Широкие, высокие, сделанные из красного кирпича; на одной стороне прибита табличка с названием, выкрашенная в зелёный. Под ней, прислонившись к стене, стоял ученик в спортивной форме Цукинозавы. Завидев их, он радостно помахал и двинулся навстречу.       — Добро пожаловать в старшую школу Цукинозава! Меня зовут Кобе Ичиго, я вас сопровожу к вашему месту.       Тренер Наой сдержанно кивнул.       День клонился к вечеру, и спортивный комплекс, стоявший отдельно от школы, с одного боку ярко подсвечивался алым. Они прошли через центральный вход, по бокам украшенный густыми, ровно обрезанными заботливой рукой кустами, весело зеленеющими и трепещущими в лучах закатного солнца. От комплекса издалека слышались глухие удары мячей. Стоило им подойти ко входу, как послышался звон стекла. Недалеко от дверей посыпались осколки. Провожавший их Кобе вздрогнул.       — Черти, даже мяч в руках удержать не можете! — послышался разъярённый крик тренера. — Сато, будешь вставлять стекло за свой счёт!       В ответ послышался тонкий голос, срывавшийся на высоких нотах от страха, но прикрытая дверь заглушала его, так что слова были неразборчивы.       Наой-сенсей толкнул дверь, и та безо всякого скрипа легко раскрылась. Тренер Цукинозавы обернулся и стушевался: похоже, стало стыдно за новичка; но он быстро подобрался и подошёл к команде Некомы. Приветственно поклонившись друг другу, тренеры двинулись к своеобразному командирскому пункту — двухместной парте, стоявшей по центру у стены; парта была завалена номерными майками, цветными флажками, свистками и записями; Кобе повёл их к раздевалке. Проходя мимо, Хикару окинула удивлённым взглядом этот хлам, но, засмущавшись мимолётного и внимательного взгляда чужого взрослого, быстро отвернулась. Лишь услышала краем уха, как тот спросил: «Что с вами делает девчонка?»       Хикару не могла зайти вместе с мальчиками в раздевалку, потому села на скамейку поблизости, открыв блокнот и намечая первые штрихи случайного рисунка. Через несколько минут из дверей выскочил взъерошенный Тецу — в футболке и штанах, ещё не переодевшийся. Она вскинула голову.       — Ты чего?       — Мы потеряли Кенму! — бросил на ходу Тецу. — Пойду его поищу, как мы без него игру начнём?       На пороге возник Ямамото, небрежно поправляя форменную красную футболку с номером.       — Вот мы идиоты, — ворчливо прокомментировал он, глядя в спину капитану. — Как можно было потерять игрока? Ты-то куда смотрела?       — Вас много, и вы уже взрослые, — отозвалась Хикару, исподлобья глядя на Ямамото. — Что я, за каждым как курица-наседка должна ходить что ли?       Ямамото пожал плечами и скрылся вглубь раздевалки.       Облегчённо все выдохнули тогда, когда Тецу едва не за руку привёл потеряшку. Кенма, потерев пальцем под носом, молча удалился в раздевалку, а Хикару недоумённо переглянулась с Тецу.       — Ну и где он был? — хмыкнула она.       — За парой поворотов, — выдохнул запыхавшийся Тецу. — Он там невозмутимо играл в приставку, ожидая, когда его найдут, и разговаривал с каким-то мальчишкой. Мелкий, в чёрном костюме, унёсся как сумасшедший, когда я пришёл, с ором, что он вообще-то на пробежке. Странный.       Тецу рухнул на скамейку рядом, смахивая едва проступившие капли пота со лба.       — Вот и разминку провели.       Из раздевалки лениво вышел Кенма, убирая волосы с лица.       Неподалёку разминались первогодки Цукинозавы, и Хикару невольно уловила их удивлённый взгляд и разговор. Говорили парни негромко, но даже так этого было достаточно.       — Удивительно, они проделали весь этот путь из Токио!       — А вам не кажется, что связующий другой команды мелковат?       Тецу напрягся, прислушался тоже, едва заметно повернул голову к ним, скрывая взгляд искоса за чёлкой.       — Ага… И кажется, что его ноги не держат.       — У них что, нет другого связующего?       — Думаете, они сильные? Я никогда не слышал об их школе…       Тецу повернулся к ним всем корпусом, нетерпеливо подёргивая коленом. На его лице расцвела едкая улыбка. Стараясь говорить громче, но не терять убедительности, он вмешался в разговор:       — Этот мальчик — наша основа, разум и сердце…       Любил Тецу пафосные слова, и, услышь их Кенма, непременно скривился бы. Но Кенма усердно разминался поодаль и даже не смотрел в их сторону.       — Судить вы сможете, — выглянула из-за плеча друга Хикару, — когда победите нас.       Гордо расправивший плечи Тецу вдруг показался таким огромным и мощным, что Хикару невольно почувствовала неловкость и быстро села на место.       Ошеломлённые первогодки уставились на них.       — Разминка закончена! — раздался голос тренера. — Всем построиться!       Команды организованно построились и поприветствовали друг друга поклоном. Тренер Цукинозавы продемонстрировал спортсменам монетку и подбросил её. Блестящий ребристый бок сверкнул в ярком свете ламп и ударился о ладонь. Мужчина накрыл монетку второй ладонью и протянул её Наою-сенсею, а затем раскрыл. Тот, заглянув, понятливо кивнул.       — Начинаем игру, — кивнул тренер Наой. — Наша половина — левая.       Он будто невзначай коснулся сетки, проверяя, насколько прочно та натянута.       Тецу спокойно и уверенно бросил:       — Поехали.       — Кенма, вынь руку из штанов! — вдруг раздался голос возмущённого Ямамото. — Что ты там ищешь? Трусы поправляешь что ли?       Команда быстро сплотилась вокруг капитана, пока тот чётко и коротко отдавал указания по позициям. Работа давно слажена и отработана, ей не хватает лишь прорывной мощи. Тецу, хорошо знавший Кенму, действительно поставил его в центр команды — не просто связующим, а мозгом; быстро анализируя ситуацию и способности других, Кенма едва не предсказывал исход матчей. Он непозволительно много ленился, но третьегодки быстро смекнули, в чём дело, поэтому регулярно его дёргали, а остальная команда не рискнула спорить с капитаном. Через несколько товарищеских матчей даже те, кому Кенма не нравился, поняли, что с ним легче, — Кенма словно преображался на поле, становясь как хищный паук, чётко раздавая указания и впутывая в свою игру остальных, где любая ошибка спланирована ведущим. Иногда он такое проворачивал и в жизни, но в целом был слишком безобиден, чтобы бояться; но на поле Кенма превращался в неприятного игрока.       Никто из них не был похож на гения защиты или нападения; команда не имела известных игроков-школьников. Но всё же действовать как единый организм стало их мощнейшей тактикой. С такой вряд ли победишь Шираторизаву, Инаризаки или Итачияму, но это — лишь дело времени; зато это помогало достойно проиграть и продемонстрировать затаившуюся внутри них силу, дать невесомую, но неумолимую угрозу.       На поле — как в настоящем бою. Движения Некомы размеренные и слаженные. Мяч так ни разу и не коснулся пола с их стороны; как бы ни старались запыхавшиеся игроки Цукинозавы, все их атаки надёжно уходили в блок. Хикару видела, как тяжело дышал Фукунага, стоявший на поддержке, как подрагивали ноги и руки у Ямамото, раз за разом бросающегося в атаку, как футболкой отирал пот с лица Яку-сан, как сосредоточенно наблюдал за мячом Тецу, отряхивая колени. Лишь Кенма оставался невозмутим.       Остался финальный мяч. Уставшая, растерявшаяся, но не сдающаяся команда Цукинозавы переглянулась и приготовилась вновь атаковать. Мяч пролетел высоко над сеткой и стремительно понёсся к полу на стороне Некомы. Тецу подставился под него; рухнув на колени, разъезжавшиеся в стороны от пота, он подставил замок из рук под мяч, и тот взмыл вверх, направляясь точно к сетке. Кенма неспешно развернулся и словно примерился взглядом к летящему в лицо мячу, на мгновение отвернулся к первогодке-семёрке и моргнул.       Для Инуоки это был первый матч, и он старался изо всех сил. Получив от связующего ценный мяч, он мощно вколотил его в пол противников и, обессиленный, начал растирать ведущую руку, которой бил чаще.       Послышался свисток, и Наой-сенсей, стоя на лесенке у сетки и до этого поддерживая тонкий столбик, скрестил руки на груди, фиксируя конец игры.       Капитан Цукинозавы через сетку протянул руку Тецу и устало улыбнулся. Тот добродушно пожал её в ответ.       — Не понял я, почему вы так сильны… — выдохнул капитан Цукинозавы. — Вы не выглядите как гении, а ведь и мы неплохи. Что ж, нам есть куда стремиться. Спасибо за игру!       — Наш секрет — в слаженности, — сверкнул зубами Тецу, — Спасибо за игру.       Команды поклонились друг другу и разошлись. Хикару окинула взглядом свои записи — по обыкновению, всё как попало, придётся потом переписывать, но даже так: полезная информация получена. И ещё она успела оценить то, чему научился с ними первогодка Инуока. В нём больше старания, чем навыков, и в будущем этот человек может стать той огневой мощью, которой сейчас недостаёт команде.       По приходе в гостиницу Хикару махнула ребятам на прощание:       — Напоминаю, через два дня у нас матч с Карасуно. Помните эту великолепную историю о дружбе? Кажется, сенсей хочет вернуть прошлое, но мы не должны расслабляться.       Тецу, радостно улыбаясь, кивнул.       — Иди уже к себе, мы в своей комнате сами разберёмся.       Эти два дня они будут тренироваться в арендованном помещении — и, похоже, очень усердно, ведь история битв Котов и Воронов действительно вдохновила некоторых.       Закрыв за собой дверь, Хикару облегчённо выдохнула. В комнате царила кромешная тьма, но такая спокойная и уютная, что свет не хотелось включать вовсе. Глаза небыстро привыкли, поэтому, двигаясь почти наощупь, рассматривая силуэты вещей, Хикару прошла вглубь и плюхнулась на футон. Вытащив из сумки одеяло, она прикрыла ноги и раскрыла ноутбук, чтобы перенести записи в электронный вариант. Однако не успела — ноутбук мелодично и надоедливо зазвенел, а после на экране высветилось окошко с камерой Алисы. Приняв вызов, Хикару подсела ближе.       С экрана смотрела радостная Алиса. Её глаза сходу светились искренним интересом, и, не здороваясь, она тут же затараторила:       — Ну что, как прошёл матч?       — Нормально…       — А ты чего в темноте?