déjame mostrarte otra vida

Выйдя из такси, Ракель устремила взгляд вверх. Дом находился на холмах, что и все в округе. Большой, белый, с панорамными окнами и двумя этажами. Девушка немного напряглась, оценивая ситуацию. Серхио Маркина пригласил ее в гости. Вспомнив, как приглашают гостей в ее дом, она занервничала. — Ты предупредил кого-то, что придешь не один? — взволнованно спросила она. — Нет, но с этим не будет никаких проблем. Честно говоря, это первый раз, когда кто-то приходит ко мне. — тихо ответил Серхио, предвкушая удивление всех, кто будет в доме. — Ты уверен, что это хорошая идея? Просто… нужно предупредить или спросить разрешения, вдруг твои родители чем-то заняты и… — блондинка нервно тараторила, а он не понимал, зачем устраивать из этого настоящий прием. — Ракель, Ракель. — он вскинул руку ладонью к ней в успокаивающем жесте. — Это не официальное мероприятие и не королевский прием. Никто не будет возражать, даже наоборот. — Серхио понял. Возможно, в ее доме царили другие правила и она опасалась этого выхода из зоны комфорта. — Порядок, ладно? Ты еще будешь отбиваться от этих липучек. — усмехнулся он, увидев, как она выдохнула и расслабленно опустила плечи. В доме царила тишина, когда они вошли внутрь. Возможно, было бы даже эхо, если бы они говорили громче. Осмотревшись, она примечала, каким красивым и лаконичным был интерьер. На некоторых стенах висели картины, по-видимому, написанные мамой Серхио. Из забвения ее вытащил смех, раздающийся эхом по дому. — Поэтому я и говорю, что она тебе врет. — откуда-то из коридора вышел высокий брюнет с телефоном в руке. Заметив парочку, он удивленно вскинул бровями. — Я перезвоню. — сунув телефон в карман, он уставился на младшего брата с симпатичной девчонкой рядом. С широкой улыбкой он продолжал пялиться, оценивая молодых людей. — Не могу поверить, Серхио. — он окинул девушку взглядом с ног до головы, пока она неловко ерзала на месте, уже узнав в парне старшего брата. — Даже не думай, Андрес… — предупреждающе сказал Маркина, наводя на него палец. — Нет, нет, нет, ты не можешь меня этого лишить. — продолжал смеяться он, наконец, подходя к Ракель ближе. — Андрес. Но для тебя могу быть кем угодно. — она протянула ему в руку в ответ и тот немедленно ее поцеловал, что очень смутило девушку. — Я Ракель. Ракель Мурильо. — натянуто улыбнулась она, на что глаза Андреса стали еще шире, понимая, кто перед ним. — Куда полез, братишка… — усмехнулся парень. — Так, все, пофлиртовал и хватит, пойдем, Ракель. — он грубо взял девчонку за руку и направился к лестнице, как нашелся еще один человек, остановивший их. — Серхио, ты сегодня рано! — это была горничная Ана. — Обед еще не готов. Здравствуйте, юная леди! — она выглядела добродушной и весьма милой, Ракель коротко кивнула, улыбнувшись. — Все в порядке, Ана, нам ничего не нужно. — спокойно ответил Серхио, все еще держа ее за руку, о чем она совершенно забыла, будто это было обычной вещью. — Да, Ана, им ничего не нужно, кажется, они собираются запереться в комнате и заниматься там Бог знает чем. — забавлялся Андрес, глядя на подростков. Загадочно улыбнувшись, она исчезла за дверью, и, закатив глаза, Серхио все же потащил одноклассницу наверх. Закрыв за ними дверь своей комнаты, Серхио тяжело вздохнул и посмотрел на Ракель, стоящую к нему спиной. Она разглядывала его комнату и чувствовала себя как в музее. Идеальная чистота, никакого визуального шума, приятный запах от диффузора на комоде — он был образцом чистоплотности и порядка. Парень обошел ее и достал из верхнего ящика комода две плитки шоколада и коробку конфет. — Будешь кофе? Или чай? Что хочешь? — он был то ли суетливым, то ли нервным, что позабавило Ракель. — Ничего, лучше открывай свой крутой шоколад, я заинтригована. — улыбнулась она и кивнула на содержимое в его руках. Сев, на кровать, он начал открывать упаковки и даже не смотрел на нее. Она отчаянно хотела поговорить с ним. С ним настоящим, и, как только она села рядом, он поднял голову и выдохнул. — Послушай, Ракель, мне жаль, что все так вышло. Я сожалею о прошедших днях и не считаю тебя инфантильной дурочкой. Для меня странно, что я интересую тебя, что ты вежлива со мной и не понимаю чем вообще заслужил твое внимание. Пойми меня — я одинокий ботаник в углу столовой, который не говорит лишнего, либо не говорит вообще. Но это не значит, что я не замечаю того, что происходит вокруг меня. Я вижу твоих друзей и то, чем они живут совсем не близко мне. Ты — одна из них и только поэтому я был полон предубеждения. — он все еще думал, что оправдывается перед ней и не понимал почему вдруг захотелось открыть душу. — Мне жаль, если я обидел тебя. Я привык быть один в толпе. У меня, действительно, нет друзей из-за постоянных переездов, мои лучшие друзья стоят на полках. — он кивнул в сторону небольшого стеклянного шкафа. — Это не значит, что я весь из себя «не такой, как все», но это то, в чем я не сомневаюсь. То, что меня не подведет и не осудит. Я живу как на иголках со своей болезнью, поэтому привык к тому, что мне никто не нужен. — он глубоко вздохнул, прежде чем сказать последнее. — И я понятия не имею зачем все это говорю. В любом случае, я искренне прошу у тебя прощения за свою грубость. Ты этого не заслужила. — Серхио, ты можешь расслабиться. — он нежно улыбнулась и дотронулась его руки. — Я не буду отрицать того, что со стороны, действительно, кажется будто я одна из них. Хотя бы потому что моя подруга — шлюшка, каких поискать. Окружение характеризует тебя, не так ли? — она наклонила голову в риторическом вопросе. — Но зная их всех и зная, чем они живут, я не побоюсь сказать, что я не такая, как они. Ты можешь верить в это, можешь нет, но это правда. И мне жаль, что я тоже была полна предрассудков насчет тебя и наговорила тебе кучу гадостей. Ты отталкивал мою открытость и дружелюбие, и, хоть тебя и можно было понять, я совсем этого не заслужила. Так что, мы оба натворили дел. — она вновь протянула ему мизинец. — Мир? — Мир. — уверенно кивнул он, скрепляя пальцы и тряся их в воздухе. — Поздравляю, твой первый друг! Как же тебе повезло, Серхио Маркина, я — хороший друг! — она устремила кокетливый взгляд вверх и положила в рот кусочек шоколада. — На самом деле, моим первым другом был Сэм из американской больницы. — осторожно начал он, тоже взяв шоколад. — Мы дружили несколько месяцев, пока его не перевели с соседней кровати в реанимацию. — Ты знаешь, что с ним сейчас? — нахмурилась Мурильо. — Знаю. Он умер через пару дней. — воцарилось неловкое молчание. — Мне жаль… — наконец выдавила из себя блондинка. — Я не понимал этого. Вещи забрал кто-то из родственников, и, когда я спросил, когда можно будет навестить Сэма, мне просто ответили «никогда» и ушли. — он смотрел в глаза Ракель, которая изо всех сил старалась не думать о видео, где сам Серхио спрашивает о своей смерти на руках матери. — И…много у тебя было таких друзей…? — она тяжело сглотнула. — Несколько. Они умирали, а я оставался. — траур затянулся, поэтому Серхио решил разбавить обстановку. — Так что я везучий парень! — Ты…везучий парень? — он улыбнулся и кивнул, что она тут же повторила. — Так, а теперь расскажи что-то доброе и хорошее! Что угодно! — ее глаза загорелись и он усмехнулся. — Ну…моя мама — художник, картины в холле — ее работы. Она добрая и хорошая. — она криво улыбнулась, вспомнив сегодняшний разговор со своей матерью. — Мой брат сводит меня с ума своими насмешками, но я знаю, что он любит меня. — она вспомнила свою гадкую сестру. — А отец…? — может, хоть отец у него деспот, на этом и сойдемся. — Он много работает, чтобы никто из нас ни в чем себе не отказывал. Но любую свободную минуту проводит с нами. — мимо, Ракель, твой отец любую свободную минуту проводит где угодно, только не с вами. — У них есть забавное правило — если он задерживается на работе, то приходит с цветами для мамы. Так она меньше расстраивается. — усмехнулся он и посмотрел на Ракель, которая широко улыбалась. Неужели так бывает? — Ну а твоя семья? — неуверенно спросил парень. — Я слышал, у твоего отца фармацевтическая компания… — Да, да. — продолжила Ракель. — «PharmLife». Это его. — она закатила глаза. — Мои родители очень строгие. И отношения с ними у меня не такие теплые, как у тебя с твоими. Но я не отчаиваюсь. Это дает какую-то дисциплину. — она врала, это давало ей бунтарство и зеленый свет на протест, казалось бы, во всем. — Ладно, на самом деле, у меня отвратительные отношения с родителями. И никакой дисциплины мне это не дает, только побуждает на бунтарство. На самом деле, это замкнутый круг: они запрещают-я бунтую-они наказывают-я смиряюсь. Но я привыкла. Иногда, бывает что-то слишком жестокое, что выбивает из колеи, но я терплю. — поджала губы девушка, надеясь, что не выглядит, как побитый щенок. — Тебе поэтому нужна Америка? — осторожно спросил Маркина. Она, действительно, хотела сбежать от жизни, которой жила. — Поэтому мне нужна Америка. Они не знают. Если бы узнали — боюсь представить, что было бы. — Разве не любой родитель хочет, чтобы у его ребенка было хорошее образование, а за ним и карьера? — Мои родители хотят, чтобы я сидела смирно и не позорила их, ведь так можно удачно отдать замуж, скинув проблему со своих плеч. — совершенно спокойно ответила Ракель, что напугало Серхио. Это было ее нормой. Внезапно, ему стало тошно от мысли, что в собственном доме — она проблема. Головная боль или же просто вещь. Осознание, как сильно он ошибался на ее счет подбивало ком в горле. — А ты…хотела бы замуж? — удивился он. — Вот так рано…? — Когда-то бы, конечно, хотела! — воскликнула Ракель, жуя конфету. — Но не так. По любви, знаешь? По большой-большой любви. — мечтательно улыбнулась она, заражая этой своей улыбкой. — Понятия не имею что это. Ну…мама с отцом любят друг друга, они говорят это друг другу и проявляют эту любовь в мелочах, которые я замечаю. Любовь есть в книгах и фильмах, но в реальной жизни…это очень сложная и кропотливая штука, на мой взгляд. — он смутился, говоря о любви. Ему вообще это было чуждо. Он не знал ни влюбленности, не симпатии. Но почему-то было легко говорить об этом именно ей. — Конечно, это сложно. Это компромиссы, смирение, уступки и определенные жертвы. Но вместе с этим это любовь. Не знаю как объяснить. — рассмеялась она. — Мне кажется, если ты любишь, то все преграды кажутся тебе преодолимыми. Ты просто веришь в эту любовь и все. — она пожала плечами и потянулась за новой конфетой. — Ты когда-нибудь влюблялась…? — осторожно спросил Серхио, думая, что ходит по тонкому льду. — Не думаю. Мне нравился Джон, приезжавший по обмену в прошлом году, но у нас ничего не было. Да и нравился он мне просто потому что был каким-то загадочным. Типа тебя! — она снова звонко рассмеялась. — Так значит тебе нравится загадочные парни? — шутливо спросил Маркина. — Ну…если они собираются быть загадочными на протяжении всей жизни, то я не собираюсь тратить ее на это разгадывание. Но в этом что-то есть… — протянула она, кокетливо смотря на собеседника, видя его смущение. — Ну, а ты? Признайся, наверняка, была какая-нибудь симпатичная американка или немка! — Нет. Совсем нет. Я думаю, мне это чуждо. Брат постоянно подстрекает меня на Тиндер, но мне это совсем неинтересно. Он много раз знакомил меня с подругами своих девушек, но я никогда не чувствовал искренний интерес. Так что, никаких американок и немок в моей жизни не было. — подытожил он. Спустя полчаса пустой болтовни, Серхио услышал тихие шаги за дверью. Ухмыльнувшись и закатив глаза, он подошел к двери и громко шлепнул по ней, догадываясь, что Андрес все-таки не удержался и пришел подслушивать. Открыв дверь, он широко улыбнулся, оглядывая обстановку. — Весело тут у вас… — он сделал шаг внутрь, игнорируя младшего брата. — Конфеты, все такое… — он бесцеремонно подошел к кровати и взял одну. — Вкусно! — Ты по делу? — недовольно спросил Серхио. — По делу! Еще по какому! Во-первых, мама спрашивает чего ты прячешься в комнате. Испугалась, что ты получил четверку и сидишь в слезах. — рассмеялся Андрес. — Но когда я сказал, что ты здесь с девочкой…ой-ой-ой, ее лицо надо было видеть! — неловкое хихиканье Ракель только подстрекало его на продолжение издевок. — Я буду плакать от счастья, когда ты поймешь, что такое чувство такта. — шел в нападение младший. — Во-вторых… — протянул брюнет, закидывая в рот еще одну конфету. — Ана приготовила обед и просила передать, что если ты и сегодня его проигнорируешь, то она будет очень обижена. — подытожил Андрес с набитым ртом. — Что насчет греческого салата и супа…? — в надежде, что она останется подольше, спросил Серхио у Ракель. — Ты совсем не заботишься о ее здоровье, братишка! У вас же биология! Сначала нормальная еда, потом все ваши конфеты! — похлопал его по плечу старший брат. — Очень вкусно, дай-ка мне, красотка! — Ракель подала ему в руки коробку, с которой он направился на выход. — Думаю, мне пора, Серхио. — он разочарованно поджал губы. — Тогда, может, я тебя отвезу…? — У тебя есть машина? — удивленно вскинула бровями Мурильо. — И даже права, чтобы ее водить. — он открыл шкаф и достал из кармана куртки ключи. — Симпатичный водитель входит в мою поездку? — зачем ты флиртуешь, Ракель? — Не знаю, кто там симпатичный, но твой водитель обещает доставить целой и невредимой. — Тогда поехали! Только позвоню Селин, думаю, сегодня я у нее. — вспомнила Ракель о наказе матери. Набирая номер подруги, она улыбалась и смотрела на Серхио, который принялся разбирать школьный рюкзак. Пара гудков и Селин взяла трубку. В, явно, самый неподходящий момент. — Да, Келли. — она тяжело дышала, будто бежала по дорожке в спортзале. — Селин, ты на тренировке? У меня к тебе важное дело… — начала Ракель, чувствуя неладное. — Да, тренировка. — застонала брюнетка в трубку. — Кардио, если быть точнее. Что у тебя? — Подожди, ты не одна…? Боже, Селин, не говори мне, что ты… — Мурильо услышала хихиканье и мужские стоны. — Детка, я немного занята. Диего собирается взять меня сзади прямо в кабинете моего отца. — рассмеялась подруга, протяжно застонав. — Ты трахаешься с Диего и взяла трубку? — выпучила глаза Ракель, понимая, что привлекла этим внимание Серхио, который тоже вскинул бровями. — Угу… — она уже не понимала, как громко стонала. — Я перезвоню, Келли. — брюнетка сбросила, а Ракель оставалась неподвижной, раскрыв рот. — Она серьезно…? — острожно начал Маркина, пытаясь не лезть в чужую постель. — Я не знаю…можешь отвезти меня в любой нормальный отель? — сглотнула блондинка. — Пожалуйста. — Стой, начала Селин, потом отель. Почему не поедешь домой, Ракель? — он увидел, как глаза одноклассницы начали слезиться и сел к ней обратно на кровать. Она отвела взгляд, не позволяя себе эту слабость. Не здесь. Не при нем. — Мне нельзя домой. — она начала лихорадочно вытирать лицо. Почувствовав, что Серхио накрыл ее руку своей, точно так же, как сделала она часом ранее, Ракель перевела взгляд на него и еще больше скривила губы. Он молчал, в надежде, что она продолжит. — Моя сестра, она…очень подставила меня, это нередкость, но в этот раз… — она тяжело вздохнула и выпалила то, что хотела скрыть. — Мне запретили приходить сегодня домой. Наговорили всякого и…и сказали не появляться. Вот. — она грустно улыбнулась, наблюдая за его шоком. Конечно, для любимого своими родителями сына, это было за гранью понимания. Но ничего лучше он не придумал, как крепко сжать ее в объятиях. Ракель неловко улыбнулась, но он продолжал обнимать ее, и, в голове пронеслась мысль, что он ее жалеет. — Так, Маркина, хватит меня жалеть! — вырвалась она и строго посмотрела на него. — Это моя обычная жизнь, так что даже не думай пускать сочувствующую слезу. — Никто тебя не жалеет, Мурильо. Сейчас ты идешь обедать со мной и моим несносным братом, потом у нас биология, а потом придумаем что-нибудь еще увлекательное. — она удивленно посмотрела на него, не понимая, к чему он клонит. — Гостевая спальня прямо рядом с моей. Там кровать больше этой, так что тебе сегодня крупно повезло. — подытожил парень. — Ты сейчас несерьезно, так ведь? — начала мотать головой девушка. — Я сейчас очень даже серьезно. Вперед. — за руку он потащил ее на выход. Усадив скромную одноклассницу за стол, который был уставлен тарелками, Маркина пригрозил старшему брату и удалился из столовой, чтобы поговорить с мамой о ночлеге Ракель. Он предвкушал удивление и тысячу вопросов, но был уверен, что ему не откажут в этой просьбе. По крайней мере, потому что он никогда не приводил в дом гостей, и, уж тем более, не просил о подобном. Постучав в мастерскую, он вошел и понял, что мама его не замечает и тихо напевает что-то себе под нос, пока держит одну кисть на холсте, а другую прямо во рту. Откашлявшись, он обратил внимание на себя и улыбнулся. — Мама, Ана приготовила обед. — Я не голодна, сынок, я полна вдохновения. — улыбнулась ему в ответ женщина и вернулась к мольберту. Выдохнув, парень подошел ближе и приставил небольшой стульчик прямо напротив ее глаз. — Что пишешь? — он решил начать издалека. — Швейцарские горы! — гордо ответила Мария, убирая изо рта кисть. — Хочешь, повесим в твоей комнате? Там не хватает уюта, сынок. — Андрес предложил повесить в моей комнате его портер, который ты нарисовала в сентябре. — женщина усмехнулась и шутливо закатила глаза. — Он сказал, что ты пришел с девочкой…- загадочно протянула мать, посматривая на сына. — Да, она просто моя одноклассница, мы занимаемся проектом по биологии. И, вроде как, дружим… — он нервно теребил свои пальцы, смотря в пол. — Это Ракель Мурильо, мама. — Сеньора де Фонойоса вскинула бровями, услышав знакомую фамилию. — Ого! Должно быть, она очень воспитанна и скромна, мы пересекались с ее родителями на парочке мероприятий по работе твоего отца. Выглядели они… — женщина пыталась подобрать более мягкий синоним к слову «холодно». — Строго. — Да, так и есть. И эти строгие родители запретили ей появляться сегодня дома. — глаза Марии округлились в невероятном размере и она даже отложила кисть, внимательно посмотрев на сына. — Как это…? Что значит «запретили появляться дома»? — У них сложные отношения. Она попросила отвезти ее в отель, но я предложил занять гостевую спальню… — нахмурив брови, подытожил Серхио, надеясь, что ему не откажут. Губы матери собрались в тонкую линию, она еле сдерживала свою злость. Скинув фартук, женщина резко направилась к выходу из своей мастерской. — Мама! Мама, я тебя прошу, не надо… — тараторил парень, догоняя ее. В домашнем костюме, Мария яростно шла в столовую, не понимая, почему так злится на малознакомых ей людей. Женщина не представляла возможным выставить своего ребенка на улицу, что бы он не натворил. И она собиралась дать понять девочке, что та может оставаться столько, сколько потребуется, не чувствуя себя должной. Остановившись прямо перед входом, она посмотрела на Ракель, которая смеялась над чем-то с ее старшим сыном. Девочка была прекрасна — декабрьское солнце освещало ее карамельные локоны, она казалась слишком хорошенькой, чтобы заслужить такое отношение к себе. Несмотря на то, что Ракель улыбалась, ее поза была закрытой. Сложенные вместе руки, скрещенные ноги под столом, сжатость плеч и потирание пальцев друг о друга — все говорило о том, что маленькая Мурильо совсем не доверяла миру, и, какой стойкой бы не казалась, на самом деле была зашуганным котенком. Сделав пару уверенных шагов вперед, она вошла в комнату и широко улыбнулась. — Добрый день! — Добрый день! — подорвалась Ракель с места, как ее учили родители. — Я — Ракель. — она протянула женщине свою ручку. — Прикинь, мам, она девушка Серхио! — рассмеялся Андрес. — Что? — в унисон произнесли Серхио и Ракель. — Не переживай, Ракель, мой сын всегда такой! Думаю, ты заметила. — усмехнулась женщина. — Я убью тебя. — прошептал Серхио, проходя мимо него за стаканом воды. — Серхио рассказал мне, что ты останешься на ночь. Что думаешь насчет китайской кухни? Мой муж большой фанат! — вопросительно посмотрела на нее сеньора де Фонойоса, что ввело девушку в ступор. Вот так просто? — Я…даже не знаю… — продолжала теребить пальцы девушка, чувствуя себя неловко. Никто никогда не спрашивал ее о еде или других предпочтениях. — Не скромничай, Ракель, ты наш гость. И я в настроении поесть вредной лапши! — увидев, что мальчики кивнули, она уставилась на блондинку. — Тогда и я в настроении поесть вредной лапши. — пожала она плечами, все еще смущаясь от большого количества внимания. — Ну и отлично! — женщина погладила ее по плечу и обратилась к помощнице, которая замешивала тесто на пирог. — Ана, можно, пожалуйста, зеленый чай в мастерскую? Как только освободишься. — улыбнулась та и удалилась из столовой. Очередное оцепенение напало на Мурильо. В ее доме персоналу указывали и никогда не говорили вежливых слов. Ее мать считала, что денег, которые они платят, вполне хватает в качестве вежливости. Сама же Ракель всегда благодарила, что удивляло людей в доме. Здесь же это было нормой. Сев на свое место, Ракель уставилась на Серхио, который одними только губами произнес «Расслабься». День стал похож на лучший в ее жизни. Открыв биологию, подростки принялись за учебу. Незаметно для них, пролетело несколько часов. Они то спорили, то снова мирились, то делали перерыв, то увлеченно работали, забывая обо всем, что за дверью. На четвертый час, Ракель то и дело склоняла голову на плечо парня, вздыхая от усталости. — Интересный факт: самая крупная жемчужина весит около 6 килограммов. — ни с того ни с сего выдал Серхио. — Что? — подняла голову Ракель, открывая глаза. — Ну мне же нужно было тебя чем-то завлечь. — улыбнулся Маркина. — Зачем тебе знать про жемчужины? Еще и такие огромные… — Не знаю, мне рассказали — я запомнил. — усмехнулся тот. — Ну и какой еще интересный факт Вы знаете, профессор? — Женщины более гибкие, чем мужчины. За это отвечает эластин, поэтому им легче дается растяжка, даже позвоночник более гибкий. — Ракель с насмешкой кивала каждому слову. — Я не покажу тебе шпагат, даже не думай. — рассмеялась девушка. — А ты умеешь? — выпучил глаза Маркина. — Раньше умела. Меня водили на балет в детстве. Потом выставили оттуда с позором. — Ты описалась прямо во время фуэте? — предположил Серхио, на что она рассмеялась и шлепнула его по плечу. — Нет! Нас били по ногам, хотя мы были детьми. Это обычная практика в балетном мире, но маленькой Ракель это не понравилось и она начала бить в ответ. — Серхио захохотал, представив эту картину. — Что ж, зато было весело… У меня из детских хобби только книги и фортепиано. — Ты играешь? — завороженно спросила Ракель, надеясь, что он похвастается своими навыками. — Редко и только по настроению. Даже не проси! — направил он в ее сторону палец. — Ладно, умник, но не думай, что я об этом забуду. — они молча уставились друг на друга, смотря в глаза и улыбаясь. — Серхио… — протянула она и снова устроила свою голову на его плече. — М? — он почувствовал себя неловко, но, неожиданно, нашел это чувство приятным. — Давай закончим, я ничего не соображаю… — зевнула блондинка. — Даже не думай засыпать, пока не попробуешь лапшу! — промямлил он. Она усмехнулась, но все же закрыла глаза. Этот день принес ей слишком много эмоций и высосал все силы, поэтому, не взирая, на указание Маркина, через пару минут она провалилась в сон, прямо сидя на стуле. Серхио закрывал вкладки на компьютере и печатал нужные материалы, пока не услышал сопение у своего уха. Небольшая паника охватила его. Что он должен был сделать? Разбудить ее или дать отдохнуть? На девчонку сегодня свалилось слишком много, она дважды плакала и Бог знает сколько раз сдерживала слезы. Вероятно, небольшой сон перед ужином, не был бы лишним, возможно, она бы почувствовала себя лучше. Не придумав ничего, кроме как аккуратно повернуться к ней и взять ее под коленями, он тихонько встал с Ракель на руках. Казалось, ее сон был настолько глубоким и крепким, что она даже ничего не почувствовала и не дернулась от такой встряски. Положив ее на свою кровать и накрыв пледом, что лежал рядом, он встал с колен и уставился на нее. Что-то пробормотав, она перевернулась на другой бок и раскрыла рот. Пару минут, он, как истукан, пялился на спящую девушку, и, встряхнув головой, решил достать свою книгу. Усевшись в кресло напротив, он открыл страницу, на которой была закладка и погрузился в Ремарка. Странные чувства все больше и больше охватывали парня, он то и дело посматривал на Ракель, которая лежала без движения. Ему вдруг захотелось лечь рядом, но он знал, что не может себе позволять такого. Возможно, судьба подарила ему настоящего друга, такого же надломленного, как и он. И те теплые чувства, что он испытывал прямо в эту минуту, значили лишь то, что он все еще способен на человеческие отношения с кем-то, кроме своей семьи. Он не мог отделаться от мысли, что она красивая. Что она умная, хоть и часто дурачится. Что ее волосы рассыпались по его подушке, и, вероятно, ненадолго впитают в нее свой аромат. Что на солнечном свете ее глубокие карие глаза становятся карамельно-прозрачными. Что она всегда опрятна и не позволяет себе выглядеть растрепанно или неухоженно. Что, несмотря на жестокость, с которой она сталкивается, она все равно находит в себе силы на борьбу вырваться из этого. Он знал о ней так мало, но уже думал, что знает больше, чем даже ее бестолковые друзья за центральным столом школьной столовой. Он чувствовал превосходство и не понимал, почему это вдруг. Ведь, вероятно, та же Селин не раз бывала у нее дома и не раз разговаривала с ней о том, что там происходит. Ракель, наверняка, делилась с ней сокровенным, и, быть может, находила у нее поддержку. Однако сейчас, в самой критической ситуации, когда ей некуда идти, она здесь. Спокойно спит в его постели, когда еще несколько дней назад, это казалось невозможным. Общение с ней казалось невозможным, она была одна из тех дураков, кого не волнует ничего, кроме развлечений. Смотря на нее, его сердце сжалось от чувства вины. Он ошибался. И навешивал ярлыки направо и налево, не задумываясь о том, что кто-то из них — личность, способная на что-то большее, чем трата папиных денег. Он думал, что ее борьба за Стенфорд — нелепая гонка за первое место, за звание лучшей. Стенфорд был выходом, лазейкой, протестом. Чтобы сбежать. Захлопнув книгу, Маркина устало потер глаза и тихо вышел из комнаты, спускаясь на кухню в поисках перекуса. Ему нужно было время переварить все происходящее. Спустившись вниз, он обнаружил старшего брата, который копался в бумагах и что то набирал в ноутбуке. Андрес заканчивал университет в Калифорнии и последний курс давался непросто такому тусовщику, как он. Однако, приехав на пару месяцев в Испанию, парень находил время не только на издевательства над младшим братом, но и на подготовку к выпускным экзаменам. — Ты хотя бы окончишь? — спросил Серхио, отпивая апельсиновый сок. — Не знаю-не знаю, братишка, дай Бог. — отшутился парень. — Где твоя принцесса? — Уснула, у нее был тяжелый день. — он даже не заметил, как брат назвал одноклассницу. — Разбужу ближе к ужину. — Нравится тебя? — с игривой улыбкой повернулся к нему Андрес. — Прекрати нести чушь. Она просто хороший приятель. — Такие девчонки, как она, не могут быть просто хорошими приятелями, братишка. — Серхио закатил глаза, предвкушая очередное нравоучение. — Она милая, приятная, из хорошей семьи, так что, присмотрись. И, кажется, она не смеется над тобой, что уже очень большой успех! — широко улыбнулся брюнет. — Спасибо, что не смеешься надо мной, Ракель, выходи за меня. Так, по-твоему, должно быть? — начинал злиться младший. — В твоем случае — да! — рассмеялся Андрес. — Она не из хорошей семьи, Андрес. — вдруг серьезно начал Серхио. — Она остается ночевать, потому что ее выгнали из дома. — Оно упомянула об этом в нашей маленькой беседе за обедом. Что там? Семья Мурильо не блещут заботой о близких? — Кажется, семья Мурильо заботится обо всех, выпуская свои препараты, кроме как о собственной дочери. Я мало знаю, но, кажется, она белая ворона в своем же доме. — вздохнул Маркина. — Это ужасно, Андрес, она только при мне дважды плакала. А кто я такой, чтобы при мне показывать свои чувства? — Ты — ее зона комфорта и доверия. Ну, кажется… — задумываясь, вскинул бровями де Фонойоса. — И если ты действительно хочешь, чтобы она не засыпала от изнеможения на ваших этих биологиях, то постарайся не подорвать ее доверие. И убери этот свой холод, представляю, какой ты надменный урод в своей школе. — похлопал его по плечу старший брат. — Ты знаешь, что мне тоже непросто. — протянул Серхио. — Я не жалуюсь и привык, но у меня нет никого, кроме вас, Андрес. — Теперь есть, братец. — он по-свойски поправил выпавшую кудряшку на лице брата. — И если в данный момент твоя дорогая подружка спит, то можешь помочь мне с бизнес-планом для одной части университетского проекта. — Серхио закатил глаза. — Ты же у нас такой умный, начитанный ботаник, братишка, давай! У тебя все получится. — тот медленно подвел его к своем бумажкам. Спустя час помощи брату, Серхио объявил, что больше не может выслушивать его бесконечный фоновый треп и что даже Ракель более сосредоточена во время совместной учебы. Поднявшись в свою комнату со стаканом воды, Серхио заметил, что она ворочается и что-то шепчет сама себе. Это было странно — когда он уходил, девушка крепко и неподвижно спала. Поставив стакан на тумбочку возле кровати, он осторожно потрепал ее за плечо и начал тихо звать по имени. Она жмурила глаза, но не просыпалась, и, когда он начал поглаживать ее руку, резко села в кровати, распахивая глаза. — Ракель, Ракель, все хорошо. — испуганно смотрел на нее Маркина. — Слышишь? — Да, да, прости, я напугала тебя? — потирая висок спросила Мурильо сонным голосом. — Немного. — улыбнулся он. — Как насчет ужина? Уже девять. — Да, пойдем. — она подала ему руку, чтобы подняться, попутно вспоминая, как она оказалась на кровати. — Серхио… Мне неловко просить, но есть что-нибудь…ну… — она окинула себя взглядом, намекая на то, что все еще в школьной форме. — Сейчас что-нибудь придумаем! — ответил Маркина, открывая свой шкаф. Немного покопавшись, он достал свою обычную черную футболку и такие же спортивные шорты. — Достаточно модно? В этом можно выходить в люди? — издевался он. — Отворачивайся, модник! — пошутила Ракель, забирая одежду из рук. Отвернувшись от нее к шкафу, Маркина увидел в зеркале, что висело внутри, ее отражение. Смутившись, он в оцепенении продолжал смотреть. Сняв с себя рубашку, Ракель обнажилась по пояс и он увидел созвездие родинок на ее плечах и спине. Не отрывая свой взгляд, он наблюдал, как Ракель сняла с себя юбку и осталась в одних лишь черных трусиках. Посмотрев на ее задницу, он быстро отвернулся, чувствуя стыд за содеянное. В голове все еще стоял этот образ. Он не сразу понял, что она стучит по его плечу. Обернувшись, он снова посмотрел на нее и увидел будто другую Ракель Мурильо — домашнюю, спокойную и с горящими глазами. Ужин прошел великолепно — Ракель много улыбалась и чувствовала себя расслабленной, будто она тоже была частью семьи Серхио. Отец семейства задержался на 40 минут, и, как положено, пришел домой с большим букетом пионов, которые красовались в напольной вазе. С каждой минутой Ракель становилось все сложнее и сложнее принять то, что семья может быть такой. Смеяться над какой-нибудь чушью, вспоминать истории, развлекая этим гостью, обсуждать дела и успехи детей и просто наслаждаться временем друг с другом. За столом в ее семье обсуждали политику, деньги, бизнес, партнеров отца или же попросту молчали. Иногда, когда Лауре что-нибудь было нужно, она не затыкалась и всегда заходила издалека — сначала рассказывала какую-то чушь из своей веселой жизни, а потом плавно выкатывала просьбу, которую, конечно, всегда исполняли. Здесь же все было по-другому. Этот Серхио Маркина удивлял ее все больше и больше. Его отец интересовался и родителями Ракель, но когда она начала односложно отвечать, быстро перевел тему на нее саму, не докучая девушке. Вся семья сама убирала за собой, и Ракель, которая привыкла к тому, что за ней убирают, была только рада чем-то помочь добрым людям, так радушно принявшим ее. Она нескончаемо благодарила за ужин, за прием и теплоту, и, кажется, немного перегнула с этим, потому что на лицах родителей отражалось замешательство. Неужели в ее доме она вынуждена ходить по струнке и выдыхает только, когда покидает его? Порой, когда она чувствовала, что эмоций слишком много, она ловила на себе ободряющие взгляды самого Серхио, которые внушали ей продолжать наслаждаться вечером. Поднявшись наверх, она облегченно выдохнула, вспомнив, что завтра суббота и занятий в школе нет. — Сможешь отвезти меня завтра домой? — стеснительно спросила Ракель. — Да, конечно. Во сколько захочешь. Моя тренировка только вечером. — кивнул Серхио. — Тренировка? Сеньор Маркина, Вы еще и спортсмен? — усмехнулась блондинка. — Да, олимпийский чемпион. — поддразнил тот. — Просто плавание. Полезно для моих дохлых легких. — Значит, ты никогда не пробовал курить? — удивилась Ракель. — Никогда. Если честно, не испытывал к этому интерес… — Не переживай, я тебя научу. Хотя это даже хорошо, будь проклят тот день, когда мне сказали «попробуй взатяг» — рассмеялась она. — Ты куришь? — она не переставала его удивлять. — Только иногда. Если вечеринка или большой стресс. На вечеринке предполагает атмосфера, а для снятия стресса небольшая доза никотина будет как нельзя кстати. — То есть сейчас тебе жизненно необходима сигарета? — предположил Серхио, уверенный в том, что стресса в ее дне было донельзя. — Сегодня мой стресс снял хороший вечер в компании чудесных людей, так что необходимости в никотине нет абсолютно. — улыбнулась Мурильо. — Тебе понравился вечер? По-моему, он был обычным… — Для тебя — может быть, но не для меня, Серхио. Дома действительно все плохо настолько, что твоя норма для меня праздник. — грустно цокнула языком она. — Мне жаль, Ракель… — задумался парень, но тут же вспомнил, что она этого не терпит. — Но я рад, что тебе было весело. В отеле было бы скучно. — В отеле бы я утонула в своих мыслях об этом всем, так что, спасибо тебе, Серхио Маркина, что предложил остаться. — он широко улыбнулся. — Где моя комната? Или сегодня мы спим вместе, как настоящие друзья? — почему ты снова флиртуешь? Он лишь рассмеялся и повел ее в соседнюю комнату. Окончательно расслабившись под горячим душем, Ракель замоталась в полотенце и села на кровать, громко выдыхая. Завтра ей придется столкнуться со всем, что ожидает ее в доме, но это было завтра. А сегодня она может перевести дух перед большой ссорой и выспаться на год вперед. Тем более, что родители Серхио уезжали загород на все выходные прямо с утра, а это значит, что завтрак будет тогда, когда захотят остальные. Упав на белоснежные простыни, она услышала сигнал уведомления на своем телефоне. СМС. «В лимонах содержится больше сахара, чем в клубнике» — усмехнувшись, она принялась писать ответ. «Где ты достал мой номер, хакер?» — конечно, это был Серхио, пишущий ей из соседней комнаты. «Это было несложно. Не спишь?» «Не сплю. Предлагаешь что-то интересное?» «Я не могу за весь вечер выдать все интересное, наша дружба будет закончена, не успев начаться» «Поэтому ты решил зайти с интересного факта?» «😊» «Ну, а ты почему не спишь?» «Не могу уснуть. Ремарк становится скучным» «Тогда почитай что-то, что не связано с войной, я читала про этот Западный фронт, ничего веселого» «Но познавательно» «Ты душный» «Ты легкомысленна» — закатив глаза, Ракель надела нижнее белье и легла под одеяло. «Ты есть в Инстаграме?» «Даже не уговаривай меня на эту чушь, у меня все равно будет один подписчик — ты» «С чего ты взял, что я на тебя подпишусь?» «Отлично, значит этот твой Инстаграм мне точно не нужен» «Ладно, не расстраивайся, у тебя будут два подписчика — я и Андрес» «Я смотрю на него в жизни, смотреть еще и там я не выдержу» «Ты смешной» «Слава Богу» «Спокойной ночи, Серхио. И спасибо тебе.» «За интересный факт?» «Да, за интересный факт. Ты понял, о чем я» «Доброй ночи, Ракель.» Перевернувшись на другой бок, она блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Спасибо, что выгнали меня из дома, сеньора Фуэнтес.