Custos Cordis

Наверное, то, что он услышал сделало своё дело, потому что сны в эту ночь были гораздо ярче, чем он когда-либо видел. Вместо привычного образа пустого пространства он неожиданно оказался в незнакомом лесу. С тех пор, как сны стали осознанными, он думал, что обычные сны его не будут беспокоить, но сейчас он не ощущал, что контролирует сон. Всё было неожиданным и странным. Место навевало тревогу, но с тем было осознание, что здесь ему нечего бояться, поэтому он всё же решил, что пойдет вперёд. Деревья были странными, похожие на кристаллы, они словно светились изнутри и поэтому создавали вокруг мягкий свет, который давал хоть немного разглядеть то, что находится перед ним. Дорога, словно вымощенная специально для него странной чуть светящейся жидкообразной субстанцией, была длинной, извилистой, но даже не смотря на то, что по ощущениям он шёл целую вечность, почему-то не возникало желания сойти с тропы. Ведь кроме неё он больше ничего не видел, ну, кроме неба, что было усеяно мириадами звёзд, таких ярких и словно бы очень близких, он никогда прежде не видел их так. Заинтересованный, он хотел узнать, что же ждёт его дальше. Но всё-таки чем дальше он шёл, тем сильнее накатывало на него ощущение не реалистичности происходящего. Изуку не слышал ни предшественников, ни Евы. Было так неожиданно тихо, словно он был один во всем мире. Неожиданное ощущение гармонии с самим собой. Только он, необычная во всех смыслах тропа и деревья, что освещают его путь в неизвестное. На него давило то, что он совсем один, но страха не было. Понемногу он даже привык к тому, что тут так тихо. Единственное, что он слышал был даже не звук собственных шагов, а очень далёкий, лёгкий перезвон колокольчиков. Он даже расслышал его не сразу, но чем дальше он шёл, тем более слышимым становился этот звук. Тихий, но приятный, даже в какой-то степени успокаивающий. Словно где-то их всколыхнул ветер и теперь они доносят до его слуха свои переливы мелодии. Изуку знал, что ему нужно дойти до конца тропы, но путь был таким долгим, что казалось, что тропа никогда не кончится. Но он не мог не отметить про себя, что он не испытывает дискомфорта от этого одиночества. В голове было пусто, спокойно и впервые за долгое время он не переживал ни о чём. Такое спокойное и даже медитативное ощущение. Постепенно холодный свет сменился более теплым, почти солнечным и он заметил, что густые кроны деревьев расходятся в стороны, открывая подобие прохода. То, что он там увидел, заставило его удивлённо застыть на месте. Обычно, когда человек видит то, что не поддается описанию, он пытается это воссоздать с помощью образов, но сейчас... Изуку понимал, что он пришел к чему-то странному. Открывшиеся картины напоминали сон сумасшедшего, только тут была своя система. Свой цикл. Только сейчас Деку понял, что то, что он изначально принял за необычные деревья, не было ими. Нечто похожее на них, но не являющееся ими, привело его сюда. Подняв голову он сумел теперь ещё лучше рассмотреть Небо. Космическое пространство, что было отмечено огромным количеством звезд, планет и различных скоплений инопланетных тел, которых он прежде никогда не видел. Всё это складывалось в картину Вселенной, которая была уютно раскинута тут, словно прилегла отдохнуть. А под этим всем Живое Нечто, что тоже было похоже на дерево, что раскинуло свои корни на все видимое пространство. Оно тоже было похоже на те, что он видел изначально, но оно было больше и от него веяло энергией, которая почему-то сдавливала ему грудную клетку. Но даже не это поражало больше всего. Пусть оно и было огромным, но то, что располагалось на корнях, внушало трепет с ужасом. Нечто, напоминающее черные дыры, по крайней мере то, с каким описанием их помнил Изуку, появлялось и исчезали на некоторых из них; непонятные фигуры, не имеющие четкой формы, меняющие своё место в пространстве и состоянии, словно живые организмы, что пытались найти свою форму; странные скопления звёзд, словно ореолом окружавшие само дерево, обвившись вокруг него причудливой формой. Но самым неожиданным было то, что он буквально увидел планету. Огромную, что медленно плыла в этом скоплении всего. Казалось, что она в любой момент может столкнуться с этим местом, но вместо этого она словно была тут как дома, на своем месте. Она была так близко, что казалось, при желании, можно коснуться её рукой. Он не мог охватить взглядом всё, что тут было, слишком многое он видел, слишком многое заставляло его пребывать в восторге и ужасе одновременно. От этого места веяло невероятным величием космоса, силой и энергией звёзд. Такое впечатление, словно кто-то решил показать ему неизведанные красоты, которые никогда прежде не видело человечество. Это было так завораживающе, что он даже не понял, как опустился ниже. Ноги сами понесли его к огромному древу. Оглядываясь, он смог получше рассмотреть место, где оказался. Тропа, что всё ещё была под его ногами, напомнила ему теперь туманные или даже газовые скопления, что соединились вместе и стали похожи на дорогу. Если не задумываться о том, что ты буквально идёшь по тому, через что можно провалиться, то всё в порядке. Видимо, оно сменилось постепенно, когда он спустился вниз. Как оказалось, тут всё менялось в постоянной основе, но это происходило так гармонично, что Изуку не сразу осознает, что планета, прежде огромная, сместилась, открывая скопление нескольких комет, а за ними и планет, они выглядели небольшими, но такими необычными: непохожие на те, что он привык видеть в учебниках или фотографиях, сияющие и яркие, похожие на что-то невероятное. Мидория даже остановился ненадолго, чтобы рассмотреть их. Куда бы он не смотрел, открывались все новые и новые границы неизведанных красот. Мозгу было сложно привыкнуть к тому, что место вокруг него не имеет четких пределов, да и к тому же так быстро меняется. Оно словно красовалось, позволяя рассмотреть одно, а после меняясь на нечто другое, всё такое же неизведанное и необычное. Он довольно долго рассматривал меняющийся вокруг него пейзаж, но в конце концов что-то подтолкнуло его продолжить свой путь к тому, что изначально он принял за дерево. На деле же, чем ближе он подходил, тем больше понимал, что это не древо, это струящаяся энергия, которая издали очень сильно напоминает дерево. Парень прижимает руку к груди, где сердце быстро колотится в предвкушении. Даже если это сон, он чувствует, что всё это не просто так показывается ему. И чем ближе он приближался к потоку силы, тем более крепко это ощущение расползалось в голове. Казалось, что кто-то мягко подманивает его ближе к потоку этой чистой силы. Мысль о том, насколько это может быть опасно мелькнула и почти тут же пропала, словно кто-то смёл её лёгким движением. — У вас тут очень красиво. — тихо обронил Изуку, подходя к восходящему потоку энергии и чувствуя как вибрирует воздух, переполненный чем-то, похожим на статику. Но оно ощущалось иначе, всё здесь ощущалось иначе, словно слишком... Нереально. Только вот что-то подсказало Изуку, что даже если всё это лишь проекция сознания, то точно не его. Он коснулся потока кончиками пальцев и ощутил тепло, оно побежало по руке и понемногу затянуло его в этот странный поток, заставив его зажмуриться и сгруппироваться, пока тело достаточно резко понесло вверх. Не было и шанса осмотреться куда именно его несёт, тело резко бросило вверх и он летел так быстро, словно кто-то с большой силой дёрнул его. Поток был просто сумасшедшим, его то закручивало по спирали, то швыряло в стороны, при этом всё ещё продолжая резкий подъем. От этого мутило, но Мидория оставался верен себе. Сцепив зубы, он ждал конца этого мучения, хотя ком в горле грозил ему как минимум выблевать всё содержимое желудка, как только он окажется где-то там наверху. Он не знал сколько именно это длилось, но в какой-то момент всё просто закончилось и он завис, а спустя секунду почувствовал нечто твердое под своими ногами. Не в силах стоять прямо, парень рухнул на колени, прижав ладонь ко рту, сдерживая желание выблевать по ощущениям все свои внутренности. Он, конечно, многое повидал будучи героем, и швыряло его по всякому, но такие «горки» для него были в новинку. Какое-то время он сидит, приходит в себя, ожидая пока пройдёт чувство тошноты и головокружение. «Я прошу прощения... Ты в порядке, человеческое дитя?» Голос, говорящий на неожиданно чистом японском, отдаётся в голове сумбурным эхом, заставляя резко вскинуть голову. Но поначалу он ничего не видит. Точнее... Наверное, он всё-таки видит, но это похоже на пустоту космоса. Если внизу было много чего, что можно было рассмотреть, то здесь он видит... Пустоту, в которой постепенно на его глазах начинает закручиваться нечто, похожее на чёрную дыру. И из нее, словно из колыбели выходит Оно. То, что именно Оно говорило с ним почему-то кажется... Естественным. Деку уверен в этом, но возможно это Нечто внушило ему данную мысль. Изуку слишком шокирован происходящим, чтобы ответить и лишь когда странное существо подходит ближе, он наконец-то соображает, что так и не ответил. Голова разрывается от вопросов, но он заставляет себя для начала хотя бы кивнуть, медленно поднимаясь на ноги. — Я в порядке... Насколько это вообще возможно в данной ситуации. Сущность смотрит на него. Хотя... Изуку не уверен, что оно смотрит. Оно вероятно подстроило себя под человеческий вид, но его глаза это два абсолютно черных зияющих провала, которые похожи на кусочки звёздного неба. «Похоже, ты можешь воспринимать меня в таком виде без вреда для твоего разума.» Голос сущности пытается имитировать голоса тех, кого он знает, но это такая смесь странных звуков и вибраций, что приходится приложить усилия, чтобы понять. Он словно говорит множеством голосов одновременно и из-за этого голова болит. Изуку хмурится, приложив руку к виску. Ладно, надо быть готовым к тому, что странное нечто явно не похоже на обычного человека. Хотя сейчас его рациональная сторона сходит с ума, не в состоянии сделать логические выводы. Всё, что он знает, буквально ломается об существо, что он видит. Люди так не умеют, он знает, он изучает причуды сколько себя помнит и ни одна причуда, а так же вещества в мире не давали таких ощущений. Он знал с чем сравнивать. — Простите, но... Кто вы и... Что это за место? По всей видимости не скажешь, что это очень реалистичный сон. — Изуку чувствует себя крошечным рядом с этим существом. «Странно, у тебя в голове так много вопросов, но задаешь ты именно эти. Тебе странно, страшно и тревожно, но ты подавил страх передо мной почти сразу.» Голос изменялся, подобно накатывающим волнам, в итоге остановившись на нейтральном говоре, выбрав голос, что чем-то был похож на голос Айзавы. Наверное, он выбрал тот, что был бы наиболее спокойным и не тревожным. Это было лучше, от этого голова уже не раскалывалась так сильно. — Да... Да, мне странно, мне страшно, но если я проделал такой путь сюда, просто бояться будет глупо. Вы ведь сами пригласили меня сюда. — Изуку собрал волю в кулак и выпрямился, наконец-то в состоянии говорить нормально. Хотя признаться он чувствовал себя самую малость сумасшедшим, отвечая вслух, пока слышал голос в своей голове. Но сейчас всё вокруг него было странным, так что отвечать вслух было меньшим из зол. К тому же сущность всё равно слышала его мысли. Он буквально чувствовал как оно ощупывает его разум изнутри и ощущение это было такое, словно кто-то водил пером по телу. Не щекотно, приятно даже. «Твой разум изнутри занятный. Да. Я действительно сам пригласил тебя сюда, как ты выразился, человеческое дитя.» — Изуку... Мидория Изуку. «Знаю. Но имена сейчас не важны.» — Хорошо... Тогда не расскажете мне, почему я вдруг оказался в таком... Месте? И кто вы. — Изуку хмурится, повторяя вопрос, который в первый раз был проигнорирован. «Всенепременно. Ты получишь все ответы.» Странность ответов заставляет его нервничать, но обещание ответов хотя бы даёт крошечную надежду на то, что он сможет разобраться в том, что тут происходит. Существо поворачивается и идёт обратно к тому, что со стороны очень напоминает черную дыру, именно такую, какую её представляли в фильмах и научных исследованиях: он видел обратную сторону диска, доплеровское излучение, а так же аккреционный диск. Возможно, было что-то ещё, но миниатюрная структура дыры была похожа на... Вход? Существо определенно шло туда и Изуку потянуло следом. Было страшно, очень, но интерес оказался сильнее. Он сглотнул и пошел за ним. Сердце колотилось в груди как бешеное, дрожь пробегала от макушки до кончиков пальцев. Это не просто странное ощущение неправильности, это выбивает практически почву из-под ног и заставляет ощущать себя настолько крошечным в этом всём. Мире? Вселенной? Сложно сказать. Но он определенно никогда прежде не ощущал себя настолько крошечным по сравнению с чем угодно. Сила? Знания? Нет. То, с чем он имел дело было далеко за пределами его собственного понимания. Глубоко внутри себя он понимает, что это не естественно. Такого в мире людей быть не должно, всё это противоречит всему, что он знает. Но вместо того, чтобы уйти или воспротивиться, он решает пойти. Сейчас это лучшее, что можно сделать. В конце концов, ему пообещали ответить на вопросы. Чем ближе они подходят к этому, тем сильнее Изуку чувствует давление и некую силу, что начинает притягивать его ближе. В конце концов они оказываются внутри. Мидория был готов уже наверное к чему угодно, но... Оказаться в подобии огромного зала с газовыми облаками вместо стульев было... Достаточно сумасшедше для того, кто его привёл сюда. Пространство было полно планет, что словно миниатюрные лампы парили то тут, то там, а в центре находилось то, что напомнило Изуку скопление звёзд, галактик, газа, пыли и комет. Всё это напоминало, как ни странно, большую кровать. Словно колыбель. Туда сущность и прошла, а как только опустилось внутрь, то словно сняло броню и оттуда вышел уже ребёнок, похожий на самого Изуку. Само «тело» распалось и исчезло. Но сущность всё ещё мало походила на... Человека в обычном его понимании. Всё его тело было абсолютно черным, такого глубокого цвета, словно действительно космического, того самого цвета глубинного космоса. Выделялось лишь лицо: глаза его слегка блестели и то, что можно было принять за зрачки, то и дело колыхалось, словно пламя. Всё остальное было обычным, хоть и таким же темным. Словно человека макнули в бездну и вытащили от туда уже таким. Его наряд, похожий на широкую тогу, переливался темно-фиолетовым, ткань по ощущениям была как живая, оставаясь на месте каким-то странным образом. — Ты прости за все эти сложности! — пропело оно, усевшись на газовое облако и болтая ногами, — Но это единственное место, где мы могли бы поговорить без лишних ушей и глаз. Присаживайся. Теперь его голос был совершенно обычным, детским и даже нейтрально-спокойным, не было этой странноватой манеры, не было устрашающего тона. Словно он скинул всё это. Но с тем, всё ещё оставалось ощущение, что он не человек. Похож, да, отлично мимикрирует, но только это и всё, больше ничего человеческого, даже его эмоции ощущались как-то странно. Изуку вздыхает, окончательно запутавшись в происходящем, но всё равно опускается на соседнее облако и то на удивление очень похоже на невероятное мягкое кресло. Словно кресло-мешок, только в миллион раз приятнее. Его собеседник покачивается медленно и на его черные, как бездонная пропасть, черты лица разглаживаются. — Что ж, я обещал ответить тебе на вопросы, я отвечу. Для начала не волнуйся, это всё действительно реально, но твоё тело сейчас находится там же, где и было, я забрал твою душу сюда, чтобы поговорить. Что. Изуку моргнул, посмотрел на себя, на собеседника, на окружение. Хотелось жарко возразить, что нет, это невозможно, но потом он вспомнил, что все его мысли как на ладони и потер лицо руками. — Так... Мне... Мне нужно немного времени. Человеческие души реальны? То есть это... Не выдумка? — Да, абсолютно верно лишь первое утверждение. Но вы, люди, не можете их видеть. Все те люди, что говорят, что способны видеть призраков, чаще всего лгут об этом, ведь видеть души плюсов, которых вы изначально и принимаете за призраков, могут единицы в мире. — Души плюсов? — переспросил Мидория. Сущность весело фыркнула. Изуку же чувствовал себя ребёнком. Его распирало от вопросов, но было довольно тревожно, что ему порой свои мысли и озвучивать не приходилось. — Да. Ты мало что знаешь о жизни после смерти, верно? Твой разум предпочитает избегать этой темы. Но давай по порядку. Когда человек умирает, от него отделяется дух, который является душой. У этой души в груди имеется цепь, которая называется цепью судьбы. Оно связывает тело и душу человека. После смерти при хорошем сценарии душа спокойно уходит на тот свет, при плохом есть несколько вариантов: душа может привязать себя цепью к месту, где хочется остаться по какой-то причине, будь то злость или ненависть или любое другое чувство, которое держит его. В это же время цепь начинает медленно гнить, появляется коррозия, что уничтожает её и если душу вовремя не упокоить, то она станет тем, что называют пустым: монстром, что поглощает других плюсов. Опасность заключается в том, что при долгом нахождении в мире живых такие существа могут вредить и обычным людям, хотя те даже не поймут, что с ними случилось. Как думаешь, почему так? Изуку задумался. Ответ у него уже был, но хотелось немного подумать об этом. В конце концов это нечто абсолютно новое. — Потому что как и плюсы-призраки, пустые не видны для нас? Если они могут действовать на живых людей, то... Их сила направлена на душу? Раз та ещё находится в теле. По крайней мере... Если я правильно понял ход ваших слов. — Верно. Для живых смерти от рук пустого выглядят как смерть либо от остановки сердца, либо от любой другой не установленной причины. Не все, конечно, кто-то погибает по неосторожности, но как правило, смерть от рук пустого довольно тревожная. С этим всем, как правило, работают боги смерти. Их задача как раз таки и заключается в том, чтобы не дать плюсу дойти до такого состояния. Или же наоборот остановить их, уничтожив сущность минуса и отправив плюса на перерождение. — Шинигами?... Это... — в голове ворохом пронеслись слова Первого Капитана. Шутка ли? Они тоже называли себя Шинигами. — Не шутка. Люди, которые прошли через круг смерти, прожили жизнь в посмертии и обрели силу, при должном обучении становятся теми, кто хранит баланс наших миров. По сути, это невидимая война для вас, людей. Они сражаются за то, чтобы погибало меньше плюсов и люди спокойно могли уйти на перерождение. — Звучит странно, но... Допустим. Я увидел сегодня и в целом тут всего достаточно, чтобы предположить, что подобное возможно. — Хороший ответ. — Спасибо?... Но даже это... Ладно, но при чём тут я? Я никогда не видел призраков и духов. Даже если я знаю об этом, это никак не поможет против того, что я даже увидеть не смогу. — И скорее всего не увидишь, у тебя нет таланта к этому. — Ну спасибо. — Что есть. Но. Ты поневоле оказался втянут в грядущую войну. — монотонно произнесло это нечто. — Войну?... Вы о... Том человеке? Яхве? — наверное, предполагать именно его в последнее время стало чем-то совершенно диким, но на удивление, он оказался прав. — Человек? Ах, если бы. — Оно встало, покачнулось и слегка завибрировало телом, что ощутимо прошлось по всей поверхности комнаты. Изуку замер, поначалу подумав, что разозлил Его, но спустя несколько секунд всё затихло и Оно село на место. — То, что он живёт гораздо дольше положенного уже говорит о том, что он не самый обычный человек. К тому же... Он же и вроде как родоначальник всех сверхъестественных сил. По крайней мере... Господин Урахара предполагал именно это. Сущность посмотрела на него невероятно печальными глазами. Казалось, что в бездне его глаз мечется грусть от осознания чего-то. Сложно объяснить, но Изуку казалось, что существо чувствует себя ответственным за всё происходящее. — Это моя вина. Ты в общем-то прав. Но не во всем. Когда Мы ещё были едины, Мы позволили случиться этому. — Ваша вина? О чём вы... Что значит позволили? — Да. Видишь ли, у мира духов и посмертия есть свой порядок и условия. Их много, нет смысла говорить о них сейчас, но единственное, что стоит знать, это то, что Шинигами были не единственными, кто боролся с Минусами и Пустыми. — Был кто-то ещё. Третья сторона?... — Да. Шинигами называли их Квинси. В отличии от первых, вторые были медиумами. Они отличаются, но родоначальник всех Квинси это как раз-таки Юха Бах или же как его называли изначально «Бог» — он произнес это странным странным искаженным голосом, который Изуку не понял, но постарался запомнить. — То был необычный ребёнок, Мидория Изуку. Если ты уже слышал историю о взрослом Яхве, то готов ли ты услышать о его истоках? Изуку хмурится. Истоки. Хочет ли он знать об истоках этого существа. Нужно ли ему это? — Да. Я хочу... Понять первопричину всего этого. И думаю, что она кроется в его прошлом. — Да. Так и есть. — ребенок устроил голову на мягком облаке и начал свой рассказ, — Он был неспособным ни на что ребёнком, у которого буквально не было ничего. Этот младенец не мог видеть, не мог слышать, не мог говорить, не мог двигаться. Он не обладал абсолютно ничем для выживания. Но при всем при этом... Он не знал страха. Он не мог заплакать, потому что не мог пользоваться горлом. Но... Даже будь оно ему подвластно, вряд ли бы это дитя проронило бы хотя бы слезу. Этот ребёнок знал, что у него нет абсолютно ничего, чтобы выжить в этом мире. Но ещё он знал, что он способен на выживание. Те люди, что окружали его, обращались с ним так, словно он сокровище. Каждый из них знал, что прикосновение к этому ребенку излечит их от любого страдания, что терзает их. Те, кто страдал от болезни сердца, выздоравливали, не важно будь то недуг физический или моральный. Малодушные находили отвагу. Калеки снова обретали конечности. Знаешь почему так? Изуку чувствовал как мурашки табуном бегут по рукам, спине, словно волной окатывая его, но на внимательный взгляд бездонных глаз лишь качает головой отрицательно. Он понятия не имел, как подобное могло происходить. Существо посмотрело на него внимательным взглядом и продолжило, его голос при этом почему-то становился таким глубоким и тяжёлым, что Мидория словно проваливался в услышанное, видя перед глазами то, о чём оно говорило... — Всё просто. Этот младенец даровал людям свою душу. Если быть точнее, то её части. Когда кто-то касался его, то получал часть души и этого было более чем достаточно, чтобы исцелить те раны, которые не могла исцелить душа самого человека. Но была у этого и обратная сторона. — отщипнув от газообразного облака кусочек, оно сваляло его в шарик и запустило вверх. — Не бывает добра без последствий, верно? — осторожно предположил Изуку. — Да. В момент исцеления, все знания, умения и таланты, будь то врождённые или же приобретенные, впитывались той частичкой души, которую он отдавал. И более того... Когда человек покидал этот мир, всё то, что впитала эта частица души, возвращалось к ребёнку. Фактически, те, кто касался его, никогда не жили долго. Могло пройти несколько лет, несколько месяцев или же считанные дни. Но ты знаешь людей, верно? Если они во что-то верят, они готовы игнорировать что угодно. Поэтому они продолжали копошиться вокруг своего сокровища. — Звучит тревожно, по крайней мере... Сложно вообразить сейчас как сильно люди в него верили. Я читал о влиянии сект на разум людей, но что-то мне подсказывает, что тогда всё было гораздо хуже. — Так и есть. Но тем не менее. Когда частица возвращалась, лёгкие, что не могли дышать, глаза, что не могли видеть, понемногу начали исцеляться. И вот однажды, когда восстановился слух, ребёнок смог расслышать, что окружающие его существа называют его странным именем. Он узнал, что то имя принадлежит богу, которому они поклонялись. Но в тот момент он решил, что отныне это имя будет его собственным. — То самое странное имя? — Для тебя оно звучит странно, потому что оно довольно древнее, сейчас так уже не говорят. Наверное. — Значит... Ребёнок с практически божественным даром исцеления, но берущий за это плату жизнью. Ещё и получающий «бонус» от умирающих. — Да. Они сами сотворили его. В раннем возрасте он передавал душу через прикосновения, но становясь старше, нашел другой способ. Тот способ куда более суров и даёт больше силы, наделяет действительно большими возможностями. — И что это за способ такой?... — Гравировка инициала силы в душе человека, которому он хотел дать часть своей души. Буква, выжженная в душе, имеющая силу, дающая огромные возможности, что превосходили бы исходную силу души. Так кусочек, что отдавался, был более значительным и полноценным. Однако, после смерти носителя, кусочек всё так же возвращался к Яхве. Так он узнавал гораздо больше, получал тот опыт, который не мог быть использован ранее. Всё это делало его очень и очень опасным существом. Но даже не это страшнее всего, юный человек. Страшнее всего то, что его собственная буква означала Абсолютную власть и давала её же. Но всё было не так просто. Пусть он и владел абсолютной властью, но использовать её сразу не представлялось возможным. В старой песне Квинси были такие слова: Падший Король вернёт душу свою через девять веков. Через девять десятков вернёт наш король свой рассудок. Девять зим пролетит и вернёт наш король свою мощь. И пройдет девять дней и весь мир покорит он. Деку жуёт губу, медленно считая. Ритуал. Как в тех же сектах. У полноценной силы должен был быть ритуал. — Условия. Всё по девять. Он должен был выдержать условия, чтобы обрести полную мощь? — Всё верно. И в общем-то он их выполнил. Его целью было поглощение того, что называлось Королём Душ. Оно... — мальчик качнулся, словно не знал, как сказать и в конце концов произнёс чуть тише и словно бы стыдясь, — оно было его отцом. Благодаря ему Яхве вообще появился на свет. Сначала Изуку не понял, но потом его глаза раскрылись шире. Догадка, страшная, ужасающая, поразила его, но ведь... — Вы... Вы и есть... — Я то, что сумели сохранить. Баланс поддерживается и ради общей безопасности после большой битвы остатки Его были разделены на две части. Одна во дворце Короля, другая в мире людей. — Я могу... Спросить, что случилось тогда? — Яхве желал мира, да только этот мир предполагал то, что он уничтожит предыдущие, не оставив ничего. Его план нес разрушение всем мирам, включая ваш, мир живых. Он был катастрофой и только чудом его удалось остановить. Так думали Шинигами. Но Яхве никогда не был глуп. Задолго до войны он решил поискать ещё один способ деления собственной души. Он верил в свои идеалы и цель, но будучи существом, наделенной абсолютной властью, он знал, что что-то может пойти не так. Поэтому он буквально отделил от себя довольно внушительный кусок, который поместил в человека-исследователя. И уже этот кусок и создал то, что вы, люди, назвали причудами. Он позволил своей силе самой развиваться, расти и приумножаться со временем. А когда придёт время, он соберёт жатву. — Соберёт... Жатву? — Да. Он единственный существующий Квинси, который может приказать своим частицам вернуться к нему. В этом суть Аусвелена. Он может как отнять жизнь, так и вернуть её. Но в случае с людьми... Просто представь что все люди, получившие причуды, не просто останутся без них, но ещё и... — Умрут. — Вместе с причудой будет забрана и душа. Это то, что ждёт мир. Мне очень жаль. Изуку смотрел в глаза этого существа и не понимал одного. За последние дни, что он тут был, он так или иначе слышал о том, что люди слабы, ведь даже по сути противостоять не смогут такому существу, но... — И почему «Король» ничего не сделает? — Потому что он не может. Не в его правилах вмешиваться. Он не мог ничего сделать даже когда Яхве вторгся во дворец. Единственное, что он делает, это обеспечивает баланс между мирами. Всё остальное дело рук совета, высокопоставленных семей и естественно Шинигами. Я, являясь его частью, тоже не особо могу помочь. Шинигами охраняют меня, и не скажу, что я этому не рад. Но они бывают... Довольно дотошными. Я использовал довольно много всего, чтобы они не заметили твое столь долгое отсутствие. — Но зачем?... Если судя по всему вам запрещено покидать выделенную зону или светиться у человека. По сути, меня тут быть не должно. То, что вы мне рассказали, нарушает их протокол. — Они не то чтобы могут меня остановить, но они бы точно захотели узнать что я могу сделать в такой ситуации, а этого я хотел бы меньше всего. Потому как даже будучи высшим существом, которое может создавать всё это, против Яхве всё это бесполезно. К сожалению, даже не полный, он всё ещё дико опасен. А если проведет ритуал Аусвелена, то всё закончится плохо. Не только для Мира Живых, но и для остальных тоже. — Чего вы хотите? Вы явно пригласили меня сюда с определенной целью. Что вам нужно от меня? — Я хочу, чтобы ты попробовал сделать невозможное. — темная рука потянулась и аккуратно перехватила ладонь человека, — Послушай. У человечества крайне мал факт выживания. Но вы, как и Шинигами когда-то, не будете против того, чтобы бороться. Я провел много времени, наблюдая за миром отсюда. Вы малы. У вас действительно не так много сил, но у вас есть надежда. А ещё несколько тысяч человек, что довели свои силы до пика. Если рассматривать идею выживания... То шансы малы. Крайне малы. Но если они будут готовы пойти за достойным лидером, то шансы будут колебаться. Не бывает войны без потерь. Но по крайней мере, в этом случае у человечества был бы крошечный шанс спасти хоть что-то. Не всех. Это лишь вероятность. Изуку нахмурился. Звучало как то, что станет его личной головной болью. Но он же герой, а бороться за идею это всегда было тем, что он был готов делать. Но сейчас, даже без крепкой хватки Евы, он не собирался соглашаться на сомнительные авантюры существа, которое буквально предсказывало гибель всему живому. — Вы меня, конечно, извините, но давайте начистоту: я по вашим меркам ещё совсем дитя. Одно дело когда я тренировался ради мира, который мог принести с другими, сражаясь с понятным злом. Люди не идеальны, я и сам знаю это. Но когда речь зашла за всё человечество... Как вы вообще представляете себе это? Оно не сменило выражения лица, не отпустило руку, смотря всё так же уверенно. Это напрягало, но руку вырывать Изуку не пытался. — Я видел. — пояснило Оно, — Видел мир, последствия и в нескольких вариантах в этих последствиях был ты. Ты совершенно прав, что маленький человек не может многое сделать сам. Но у тебя есть время и возможность создать связи. Крепкие связи с сильными мира сего. Когда Свет Героев потухнет, Яхве Решит, что победил. Но тогда Ты Мог Бы сделать свой Ход. Мир не строится лишь на добре. Иногда ради мира зло должно быть Выше добра. Спокойный, даже монотонный голос почему-то вызывал странное коллапсирующее чувство в груди. Изуку понимал. Он был готов поклясться богом, что действительно понимал, но... — Разве возможно весь мир заставить поверить в одного человека? — скептически хмыкнул Изуку, отворачиваясь. — Уж не знаю, как вы себе это видите, но чтобы подобное действительно случилось, нужно сделать что-то действительно невероятное. Понимаете? — Да. Именно поэтому я хочу предложить тебе и Им сделку. — Мне и Им?... — Да. К сожалению, кое-кто заметил твоё отсутствие. — существо вздохнуло, отпуская руку человека. Оно отступило назад, снова покрываясь вязью темноты, но теперь это было мало похоже на доспехи, скорее на накидку, что скрывала тело и лицо. Хотя можно ли говорить о наличии у него тела... Изуку показалось, что словно этому существу не хотелось показывать незваным гостям свой облик. Он прислушался. Что-то действительно было не так. Теперь он чувствовал дрожь пространства, словно что-то вне этого места стремилось попасть внутрь. — Какие же они надоедливые, неужели всегда надо вмешаться, когда я провожу аудиенцию. Сущность скалится, явно недовольная вмешательством, но Изуку не понимает одного: что случилось там, почему вдруг кто-то решил побеспокоить то, что охраняется. Неужели действительно есть какая-то существенная опасность... Он видел как часть пространства покрывается трещинами, словно кто-то старался пробраться внутрь. — Господин Мидория! — голос, переполненный волнением, бьёт по ушам и он с ужасом понимает, кто именно там стоит. *** До отъезда оставалось менее нескольких дней и за это время не должно было произойти ничего из ряда вон, по крайней мере так думали ному. Когда они привычно засыпали рядом ночью, всё было нормально, но вот уже под утро Мамору проснулся от очень странного чувства тревоги. Он посмотрел на спящего, как ему казалось, хозяина и тут же его прошиб холодной пот. Он не слышал биение сердца. Он наклонился, осмотрел тело, но оно было уже остывающим. Не было ни ран, ни проникающих отверстий, ничего, просто его хозяин лежал так, словно всё ещё видел беспечные сны. Однако, он точно был мертв. Следующие несколько часов прошли словно в тумане. Он поднял сначала Ви, а потом уже они отнесли тело в больничное крыло Готея. Женщина, что отвечала за смену этим утром, только и могла, что подтвердить, что тело действительно выглядит так, словно мальчик умер во сне, по какой-то причине его сердце остановилось. Были вызваны сам Глава и капитан первого отряда, так как такие вопросы всегда решались через них. — Что это за шутки?! — от того, чтобы разбить лицо главе Готея, Мамору удерживала только крепкая хватка Ви. Девушка держала его буквально за шкирку, не давая отойти от себя. Он рычал, готовый убить всех, но крепкий хват напарницы не давал исполнить задуманное. — Я перепроверила. Мальчик действительно умер. Но нет никаких проникающих отверстий, ран, даже кровь чистая. — торопливо заверила женщина. — Я понял. Вы можете вернуться к работе. Так же прошу оставить данный инцидент в секрете до дальнейших распоряжений. А вы двое, берите его и идите за нами. — тихо произнес Джонс, после чего направился к выходу из медблока. Так они и пришли в двенадцатый отряд, только вместо центрального входа почему-то пошли через запасной. — Вы знаете, что с ним? — придерживая хозяина на руках, спросил Мамору. — Да. Сейчас мы вам всё объясним. Давайте, вперёд. — Асмодей пропустил их в лабораторию, где кроме странного большого устройства больше ничего не было. — Куротсучи! Ты нам нужен. Учёный появился почти сразу. Осмотрел компанию и какое-то нехорошее выражение пробежало по его лицу. — Вламываетесь ко мне в такой час, глава. Чем обязан? — Изуку Мидория мертв. — Это я и сам вижу. Причина не установлена? — Именно. Поэтому мы и пришли сюда. — Боже-боже, ничего без меня не можете. Давайте его сюда, — он похлопал по койке на устройстве и вздохнул, запуская его. Ному это не нравилось, но то, что никто не удивился, заставили их присмиреть, чтобы разобраться. К сожалению, мёртвому помочь они были не в силах. Они могли только наблюдать, как Маюри присоединяет к телу их человека множество системных трубок, как соединяет его тело с приборами и проверяет что-то. — Им можно знать? — в конце концов спрашивает учёный, покосившись на ному. — Пусть. Кроме нас тут всё равно никого. — кивнул Кьёраку. — Изуку Мидория не умер. У него просто больше нет души. — пожал плечами Куротсучи, словно это была какая-то обыденность. — Что... Что за бред?! — Мамору щёлкнул челюстью, не понимая и только больше злясь из-за этого. — Какая к черту душа! О чём вы вообще! — Тише, тише, я понимаю, в это сложно поверить дилетантам вроде вас, но взгляните вот сюда. — Маюри отошёл от экрана, показывая пустотное образование в теле молодого героя, — Это машина предназначена лишь для осмотра человеческих душ и она с десяти миллионной доли процента может точно определить есть ли душа, какого она размера и сколько места занимает в объекте. В данном случае мы видим её полное отсутствие. Точнее... Нет, погодите-ка. Маюри нахмурился и снова принялся сканировать голову и верхнюю часть тела, после чего безумно улыбнулся. — Вот оно. Его тело всё ещё живо, и то что мы приняли за смерть, лишь вариант очень глубокой комы, потому что его тело сейчас перешло к малой душе. Я так понимаю, кусочек, который сейчас поддерживает тело в таком положении, это Ева. Но эта часть настолько крошечная, что ей еле хватает сил не дать телу носителя окончательно погибнуть. К тому же, ещё несколько осколков помогают ему. Их семь или восемь. — Это... Похоже на количество причуд... — Значит осколки удерживают его жизнь. Маюри, ты сможешь присмотреть за ним? — спросил Кьёраку. — У меня тут что, по-вашему, госпиталь?... — Куротсучи прищурился, но под тяжёлым взглядом первого капитана вздохнул, махнув рукой, — Выбора у меня особо нет. Идите уже. Я присмотрю за ним. — Эй, мы против, чтобы оставлять его с нашим хозяином! — взбрыкнул Мамору, недоверчиво щурясь на Куротсучи. — Он же разберёт его на части, пока нас не будет! — Вынуждена согласиться, мы не можем оставить Господина с ним наедине. Сколь ни было бы сильно уважение перед умом данного человека, а его желание изучить нашего хозяина всё ещё слишком сильное. — кивнула Ви, сильнее сжав напарника в хватке. Маюри возмущённо обернулся, но когда наткнулся на взгляд командира, лишь мрачно просверлил взглядом двух наглецов, что сомневались в его намерениях. Не то чтобы он не мог, но... Всё равно оскорбительно. — Я останусь. — произнёс Асмодей. — Господин Ева важен для нас, поэтому я прослежу, чтобы у капитана Куротсучи не возникло желания разобрать его на части. — Вы настолько мне не доверяете? — осклабился Маюри. — Настолько хорошо знаем. — добродушно произнёс Кьёраку, после чего неторопливо повернулся, чтобы уйти. — Вы двое, за мной. Не волнуйтесь, теперь ваш господин под надеждой охраной. Идёмте. Ви кивнула и, не отпуская Мамору, пошла следом, пока последний глухо ругался себе под нос. Ему не нравилось, что в такой момент они оставляют хозяина одного наедине с ними. — Вы что-то знаете? — спросила Ви, пока они петляли по запутанным улочкам. — Как сказать. Возможно, но честно говоря впервые мне бы очень хотелось ошибаться. — даже не видя лица, Ви почувствовала едва уловимое напряжение в чужом голосе. Они вышли к центральному, первому зданию и тут их уже ждал ещё один знакомый. — Урахара-сан?! — Мамору удивлённо моргнул, смотря на шляпника, который лишь бросил на него короткий взгляд. — Ты уже знаешь, не так ли? — помрачнел Сюнсуй. — Да. Йоруичи уловила это быстрее меня. Мальчик остался без души, не так ли? — Да. Его тело сейчас находится в состоянии покоя, причуда и второй кусочек сознания не были тронуты. Скорее всего благодаря им он ещё жив. — Не совсем так. В конечном счёте его душу не просто украли, а её перенесли. — Урахара мрачно надвинул панаму на глаза и пошёл в сторону центрального здания. — Что вы хотите этим сказать?... — ному выглядели окончательно сбитыми с толку, переводя взгляд с одного на другого. — Мы всё объясним. Идём. — Кьёраку подтолкнул их и они последовали за Урахарой. Они прошли через несколько коридоров, пока в конце концов не пришли в кабинет первого капитана. — Думаю, вам для начала следует присесть. Нам нужно объяснить вам что, собственно, происходит. — Но время...! — Без понимания происходящего вы ничем не сможете помочь. — оборвал Киске. Пришлось подчиниться. Мамору и Ви устроились в креслах, напряжённые и встревоженные, не понимающие какого чёрта вообще творится. — Для начала – ваш хозяин жив. Но не в том плане, в котором вы привыкли видеть. Сейчас его тело прекратило свою работу, а сердце не бьётся, но с телом ничего не произойдёт за то время, что он будет отсутствовать. По крайней мере, если это не продлится дольше двух дней. — Ранее вы упоминали, что из него вытащили душу. Не поясните? — Что ж. Как бы тяжело ни было, но вам придётся принять истину. Из его тела кто-то вынул душу и перенёс её. К сожалению, ваши глаза и чувства такое уловить не в состоянии. Вы не обладаете способностями для этого. Мамору посмотрел на них и в его глазах мелькнуло что-то тревожное. Киске перевел взгляд на него. — Ты видишь? — Если вы о женщине в форме у двери, на которую не обратила внимание Ви, то да. Я вижу. — Интересно. Нанао, подойди поближе. Ви взглянула туда же, куда смотрели остальные, но ничего так и не увидела. Это тревожило, но она оставалась удивительно спокойной. — Странно. — Киске наклонился и коснулся века младшего ному. — Он действительно видит, без сомнений. В нём есть некоторое количество духовных сил, но видимо ранее она никак не давала о себе знать. — Значит процесс был запущен относительно недавно. Это облегчит задачу. — О чем вы, чёрт возьми, говорите. — Я вижу. Нити и то, что ранее никогда не видел. Что это? Тут все ими пронизано с пола до потолка. И ощущение, что оно движется как живое существо. — Другого человека это бы напугало до чёртиков, хм. — А я и не человек, как и она, — кивнул в сторону напарницы Мамору, — насколько вам известно. Рассказывайте. И чем ближе к истине, тем лучше. — Хорошо, хорошо. Душа вашего хозяина, господина Евы, а если быть точнее именно Мидории Изуку понадобилась не абы кому, а Королю Душ. Всё это место существует лишь для его сокрытия, но Шинигами не в состоянии контролировать его перемещения. Чаще всего он совершенно не активен, но с тех пор как вы трое прибыли на остров, он пробудился. Специальный отряд следил за ним, но он действует настолько осторожно, что следы его воздействия удалось получить лишь потому что забрали не всё. Столь филигранно действует только тот, кто знает о расщеплении души всё. Кроме него не кому больше. К тому же, приборы засекли его активность в момент пропажи души. Мы знаем насколько это звучит бредово, но теперь когда хотя бы один из вас видит, есть возможность показать. К тому же, Ви-сан, вы тоже можете посмотреть. Ви не поняла, что именно произошло, но спустя несколько секунд мир пошел рябью и ещё секунд через пять она увидела рядом ту самую девушку, которую ранее даже не замечала. Ранее она её уже видела, у зала заседаний, где собирались капитаны, но теперь что-то было не так. Всё это место было полно странных бледно-голубых огоньков. — Теперь вы тоже видите. Я взял на себя смелость поместить в ваше тело немного духовной силы. Это не навредит вам, но облегчит процесс объяснения. — Допустим. Вы всё это время говорили нам одно, а по факту... — Я не солгал вам. Просто об этом простые люди даже не догадываются. Я не мог показать вам того, о чем вы даже не догадывались. — произнес Киске. — Ну узнали мы об этом, как нам это поможет вернуть хозяина? — скривил губы Мамору. — Пойдем напрямую к месту, где содержится Король. — словно вынося вердикт, произнес Кьёраку. — Капитан! — Нанао, до этого сохранявшая молчание, резко обернулась к мужчине, нахмурилась и отрицательно качнула головой, — Нельзя! У нас есть правила. Мы не имеем права допускать туда посторонних. Даже вам для этого нужно одобрение совета. — У нас нет на это времени, Нанао-тян. Как бы не хотелось, но тут я должен нарушить правила. Не в первой. — Но... Тогда на нас обрушится весь гнев совета. — она покачнулась и вздохнула, поправила очки, после чего обернулась к ному и посмотрела так строго, что у обоих мурашки прошли по спине, — Это страшное нарушение, но раз Капитан дал добро, мы отправимся туда. — Спасибо за понимание, Нанао-тян. Подготовь их, пожалуйста. — Первый капитан улыбнулся мягко, но эта улыбка не касалась его глаз, он оставался таким же серьезным и даже самую малость мрачным. Когда его лейтенант увела двоих ному из кабинета, Сюнсуй достал из скрытого бара маленькую бутылочку сакэ и разлил её содержимое в две чарки. Киске молча принял одну и они выпили. — Если наверху узнают об этом... Нас действительно снова убьют. — утерев рот, мрачно произнёс Кьёраку. — Справимся. Не в первой. В конце концов... Они сами не раз поступали так же. — Киске криво усмехнулся, касаясь трости и оглаживая её. — Это верно. Я поклялся ему, что мы не позволим ситуации выйти из-под контроля, а по итогу всё пошло наперекосяк. Мне не нравится перспектива того, что это может послужить причиной закрыть проект. — Тогда лучше разобраться с этим до того, как они узнают об этом. Они оба вздохнули. Всё точно как во времена, когда один рыжий мальчишка в пух и прах снова и снова разносил Сообщество по камешку. От этого повеяло даже какой-то ностальгией. — Ямаджи был бы в ярости. — Кьёраку улыбнулся, надевая соломенную шляпу и покидая кабинет вслед за Урахарой. Когда они встретились с Нанао и Мамору с Ви, двое последних уже покинули тела и их души были временно откреплены от тела. Свисающая цепь не подверглась коррозии. — Их души стабильны. Но почему они отличаются от обычных плюсов, да и их цепь... — Нанао выглядела сбитой с толку, в конце концов ведь ранее такого никогда не происходило. — Ты же их слышала, Нанао-тян. Они не самые обычные люди. Их души прошли через это без последствий, потому что однажды они уже умерли. Верно? — Кьераку посмотрел на ному с лёгкой усмешкой. Ви нахмурилась, а Мамору только передёрнул плечами. Это не касалось никого, кроме создателей и хозяина, но раз уж этот мужчина всё-таки понял... — Да. Мы оба были мертвы какое-то время. — кивнул Мамору, касаясь места, где должна была быть цепь. — Вот как. Вот почему они смогли так легко увидеть. Людям, прошедшим через смерть, всегда было легче узреть поток силы. Теперь всё ясно. — Нанао поправила очки. Где-то вдалеке послышался клич какой-то птицы, но никто не обратил на это внимания. *** Сказать точно где находится нечто, что обладает почти что божественной, в понимании Ному силой, было непросто. Святилище находилось в сердце вулкана, что был скрыт от посторонних глаз печатями. Казалось бы, обычный вулкан, в спящем состоянии, но стоило подойти к нему, как реальность начинала искажаться, пока в конце концов человека не выводило к тропе, что тянулась далёким извилистым каскадом. — Не расходитесь. Здесь крайне опасно терять друг друга из виду. Вы можете отстать совсем немного, но потеряетесь и даже не заметите этого. Это место обманывает не только глаза, но и остальные чувства. — предупредил Урахара, что так же отправился с ними. — Я чувствую его. Чувствую неясный след господина здесь. Он был тут. Относительно недавно. — Мамору тщательно принюхался ещё раз, чтобы убедиться. — Да. Это точно он. — Странно, никогда не сталкивалась с тем, что след от души имеет какой-то запах. По крайней мере, чтобы люди или новые духи могли их чувствовать. — Нанао, хмурая и явно несколько встревоженная их нахождением здесь, поправила очки и тяжело вздохнула. — Должно быть это приобретенный навык, что остаётся с ним даже в этом облике. — Кьёраку слегка похлопал женщину по плечу, слегка улыбнувшись в поддержке и вышел вперёд. — Раз уж вы, Мамору-сан, можете его учуять, то вы проведёте нас. Думаю, стоит поторопиться. Мы не знаем, как далеко он успел уйти. Совсем скоро дорога стала напоминать не разрозненную тропу, а единую дорогу, что тянулась, кажется, бесконечно долго. Мамору шёл быстро, совершенно не заботясь о том, догонят его спутники или нет, он едва сдерживался от перехода на бег, но что-то заставляло его всё-таки быть очень осторожным. Он постоянно улавливал множество незнакомых и странных запахов, которые ничуть не беспокоили его спутников. К концу тропы, которая выходила к какому-то видевшемуся вдали свету, примеси чужеродного запаха стали нестерпимыми. Мамору замер, выдохнув через рот. — Что-то не так? — спросил Урахара, останавливаясь рядом. — Да. Тут всё не так. — отчеканил ровно Мамору, выпрямившись так, словно проглотил палку, — Уж не знаю, что там впереди такое, но оно ужасно фонит. Я понятия не имею, что это за запахи, я ранее такого не слышал. Оно не отвратительное, но такое... Душное, мне практически нечем дышать из-за него. К тому же даже отстраняясь от него, за его шлейфом я едва чувствую запах господина Евы. — Занятно, что оно распространяется лишь на ваш острый нюх. Госпожа Ви, вы чувствуете что-нибудь? — Не особо. Да, в воздухе присутствует концентрация... Неизвестного мне вещества, но не так много, чтобы душить. Возможно, всё из-за того, что у него сильнее развит нюх и потому этот запах настолько удушающий. — девушка пожал плечами, но при этом послала Мамору лёгких освежающий ветерок, за что он был ей крайне благодарен. Из-за этого они совсем немного замедлились, но когда наконец вышли к концу дороги, то обомлели. Космические пейзажи заставили их ненадолго замереть, рассматривая то, насколько же вокруг всё было непривычно... Огромным и всеобъемлющим. — Разве... Это нормально? — прошептала Нанао. — Должно быть мы уже близко к вместилищу. Король никогда не пускал сюда посторонних. И всё, что мы видим, вероятнее всего было создано им самим. Я никогда не думал, что такая божественность близка с космосом, но вероятно ошибался. — Урахара нахмурился. Они продолжали путь с осторожностью, но нельзя было не отметить, что даже то, что они сумели рассмотреть в спешке, было неописуемо величественно и отсылало на что-то древнее, невероятно далёкое, что даже знающий многое Урахара оказался в замешательстве. В конце концов... Многое, что касалось Короля, никогда не сможет быть изучено. Как ученого, его это коробило, только вот с другой стороны он понимал, что иногда лучше некоторых вещей попросту не знать, потому что за некоторые знания, как правило, приходится платить с полна чем-то невероятно ценным. Например, рассудком. А он ещё слишком ценил свои знания и умения, чтобы вот так вот просто расставаться с добрым здравием. Поэтому, даже не смотря на огромное желание остаться и изучить окружение святилища, он последовал за остальными. Однако, чем ближе они приближались к «дереву», тем тяжелее становилось идти Нанао. В конце концов она поняла, что дальше подножья попросту не поднимется. Остальные не чувствовали никакого влияния, но рисковать здоровьем подчинённой Кьераку не хотелось. Он погрузил её в вынужденный сон прямо у подножья и оставил там, после чего вернулся к своим спутникам и они продолжили путь. Подъем оказался изматывающим, но когда до цели оставалось совсем немного, они увидели, что всё вокруг заметно начинает искажаться. Аура места становилась опасной. — Видимо, нам тут не рады. — Киске усмехнулся. — Если оно сделало что-то с господином... — Мамору рычал. Он чувствовал, что Изуку, их драгоценный хозяин, где-то там, совсем близко и одновременно так далеко. Поэтому его желание пробиться силой внутрь было вполне обоснованно. Ви его в этом вполне поддерживала. Кьераку вздохнул. По-хорошему, он должен был их остановить, но у него было предчувствие, что сейчас этого не стоит делать. Они почти нашли душу мальчика. Отступить сейчас было бы глупо. — Дети... — Киске прячет глаза за полами шляпы, но рука всё же сжала рукоятку катаны, что была спрятана в трости. Ному не сговариваются, атакуют вместе, бьют так, словно от этого зависит их жизнь, но поначалу это абсолютно не приносит никаких изменений. Их словно не пускают внутрь, но сдаваться они не планируют. До победного. Всё или ничего... *** — Вы двое?! — парень медленно двигается к колыхающемуся пространству и на половине пути оборачивается назад, нервно переступая с ноги на ногу. — Простите... А вы могли бы...? «Король» не выглядит довольным этим. Хотя, наверное, это лишь ощущение, потому что прочесть эмоции по нему сложно, ведь он совершенно не похож на человека в обычном его понимании. Но... Тем не менее он делает что-то и пространство снова впускает в свои недра тех, кто так отчаянно стремился попасть к ним. Мамору и Ви почти сразу оказываются рядом, осматривая с ног до головы, тихо-тихо спрашивая о том, всё ли хорошо. Сами они выглядят слегка потрёпанными, но ранний не заметно. Изуку остаётся лишь кивнуть и этого для ному более чем достаточно. Они недоверчиво и настороженно смотрят на существо за спиной хозяина, но попыток напасть не делают. Изуку может их понять. Вероятно, они не были бы такими напуганными и осторожными, если бы им нормально объяснили, почему он вдруг оказался в такой ситуации. Они — его охрана и совершенно очевидно, что они будут враждебно настроены к тому, кто фактически украл душу их человека прямо у них из-под носа. Будь Оно материально или хотя бы человечно, то скорее всего ному бы напали, но тут их голые инстинкты прямо говорят им повременить с нападением и понаблюдать. Оно не спешит избавиться от них, но им всё равно оно не нравится. Кьёраку и Урахара подходят следом, они кажутся спокойными, но Изуку ощущает их напряжение в каждом шаге. Что тоже в целом не удивляет, если правильно сопоставить то, что он сегодня услышал. — Вы заставили нас поволноваться. — добродушно произносит Сюнсуй, но его взгляд скользит по Изуку лишь отчасти, больше он смотрит на существо позади. — А вы любители вмешиваться туда, куда вас не просили. — Оно фыркает совсем по-человечески и всё вокруг словно трещит, искажается, словно бы повинуясь чужому настроению. — Мы защищаем то, что должны. И когда ребёнок оказывается в руках высшего существа, мы обязаны вмешаться. — Кьёраку хмурится, говоря вежливо, но не оказывая должного почтения, закрыв Изуку собой. Урахара встаёт рядом, делая тоже самое. — Вы не смогли найти решение проблемы. Поэтому я решил найти его вместо вас. Сколько ещё должно погибнуть душ, прежде чем вы опять проиграете? — спрашивает Оно, оказываясь перед Кьёраку. Тот даже не вздрагивает, выдержав давление на свою душу и тело, он даже не покачнулся, но Изуку чувствует, что кажется задыхается от давления, а так же ему кажется, что они говорят, на другом, точно недоступном ему уровне, потому что Частица Короля кажется успокаивается спустя несколько напряжённых минут? Часов? По ощущениям время искажается сильнее, но потом всё вокруг становится прежним и существо возвращает себе вид беспечного дитя. Словно сворачивает огромную удушающую ауру. Если бы Изуку не чувствовал этого, в жизни не поверил, что такое возможно. Это не аура того же Всемогущего, это была сила, чистая и ни с чем не сравнимая... — Я хотел поговорить с ним с глазу на глаз, чтобы понять сможет ли он. — отвечая на какой-то вопрос, который по всей видимости точно был задан не вслух, Оно возвращается на облако, по-детски накуксившись и Изуку чувствует что-то неправильное от этого жеста. Что-то, от чего у него мурашки бегут по коже и хочется отойти подальше, но он стоит на месте, крепко вцепившись в руку Мамору. Ладонь Ви на его плече ощущается напряжённой, но он не решается смотреть им в глаза сейчас. — Вы заставили волноваться не только нас, их больше. — Урахара скрывает взгляд за панамой, кивая на ному, что точно коршуны не сводят напряжённого взгляда с сущности перед ними. Оно лишь пожимает плечами, словно в этом нет ничего серьезного, а Изуку чувствует усилившуюся хватку Ви на плече. Так, что почти больно, но он терпит и молчит. Да, они действительно переживали. Они шагнули бы за ним в сам ад, потому что он бы был там. Успокаивающе похлопывает обоих по спине, пока не вмешиваясь в разговор, который частично он даже не слышит. Хочется объяснить, но он осознает, что он и сам мало что понимает в происходящем. Мамору косится на него, но Изуку едва лишь покачивает головой, обозначая, что они поговорят позже. — Мидория-сан. — зовёт его чуть погодя Урахара и Изуку вскидывает голову, резко вынырнув из своих мыслей. — Подойдите, пожалуйста. И вы двое тоже. Мы уладили вопрос, поэтому нет нужды уходить сейчас. Простите, что прервали. — Киске чуть улыбается, махнув рукой на большое облако рядом с ними тремя. Мидория вздыхает, усаживаясь на облачное кресло, а ному устраиваются по бокам от него, снова заняв роль молчаливых наблюдателей и охраны. Они смотрят на странное создание с немыми вопросами, на что оно лишь ласково улыбается им в ответ. — Это не так уж и важно. Сейчас есть более важные вопросы. — Оно покачивается из стороны в сторону. Совершенно детский, невинный жест, но Изуку всё ещё чувствует себя не в своей тарелке от этого. Словно он что-то упускает. Он не знает, что хотели узнать его ному, но не упускает тихий, несколько раздраженный вздох от Мамору. — Да... Вы говорили, что хотите рассказать что-то ещё и предложить нам что-то. — Мидория старается звучать спокойно, но по ощущениям собственный голос его всё-таки немного подводит. — Да. Всё верно. — существо устраивается поудобнее, слегка ведёт пальцем и над ними появляется изображение в воздухе. Мир, в его нынешнем состоянии, полон самых разных людей. Полон и гнева, боли, веселья, счастья, страдания, а так же чего-то, что люди называют надеждой. Каждый из них на что-то надеется. Кто-то на хорошую жизнь, кто-то на то, что невзгоды закончатся и наступит хорошее время. У людей огромное количество желаний, но каждый хочет жить. Изуку смотрит на изображение, что парит в воздухе и слышит в собственной голове кажется миллионы голосов, что просят о надежде. Ему не нужно их понимать, он от чего-то знает, что не смотря на разности статусов, каждый из них хочет жить в мире, где не нужно бояться за завтрашний день. — Этот мир вы стремитесь защитить. Ваше желание передается дальше, распускается, словно цветок. Не смотря на грехи людей, они всё ещё желают жить. Статусы уже не имеют значения, когда дело касается жизни. Я, как часть от общей сути Короля, всё ещё чувствую его желание спасти души невинных. Люди не виноваты в этих ужасающих поступках Яхве. Они не часть этой уничтожающей цепочки. Они лишь невинные жертвы. Глубокий, проникающий в голову, голос, казался ещё более нечеловеческим, чем до этого момента. Теперь казалось, что он словно бы везде и одновременно только перед ними. Странное и несколько пугающее ощущение. Но никто не перебивал. Изуку слушал, вникал и в целом мысль была ясна и без дополнительных разъяснений. Да, каждый хочет жить, да, люди абсолютно точно не виновны в том, что их жизнями хотят расплатиться в угоду новому миру, который хочет построить сумасшедший Квинси... Да будь он кем угодно, нельзя просто уничтожить одно, а на его месте построить другое, лучшее... История знала такие примеры, ничем хорошим это не закончилось. И не могло закончиться... Но даже думая об этом, Изуку всё равно не собирался брать на себя ответственность за всё человечество. — Ваша правда. Они не виноваты. Мы... Мы все разные. И правильные, и в грехе. Но умирать никому действительно не хочется. Однако. Я всё ещё убеждён, что принимать решение за судьбу всех людей и становиться кем-то вроде мессии я не хочу. Не сейчас, по крайней мере. — Деку смотрит твердо, зная, что его итак видят насквозь. — Рационально. — нехотя согласилось оно, — Тебе действительно не посильно это сейчас. Но видится мне, что ты знаешь какой-то способ? — Это скорее мысли о человеческой природе. — Изуку вздыхает, какое-то время молчит, собираясь с мыслями, его почему-то не торопят, а ждут, словно он действительно может сказать что-то, чего не знают они, живущие сотни, а то и тысячи лет. А Деку думает. Он так много времени пытался совмещать в себе светлое и темное из начал, что теперь невозможно сказать, что бы он действительно выбрал. Изуку Мидория герой, который готов всеми силами защищать невинных от злодеев. Ева же хладнокровный информатор, который не побрезгует сделать то, что требуется в сложной ситуации. Он оставался верен себе и не желал смертей, того же требовал и от тех, с кем работал. Но сейчас правильно ли он делает, ограничивая возможный потенциал... Мир не хороший, не плохой, он просто существует, подчиняясь своим законам, что меняются из года в год. Что-то остаётся прежним, а что-то уходит в небытие. Всё это часть жизненного цикла истории. Всё это может исчезнуть, если этот больной ублюдок Яхве действительно сделает то, что хочет. — Люди не идеальные. Кто-то с лёгкостью убьет своего ближнего. А кто-то готов даже хороших людей низводить ради собственного удовольствия. У кого-то есть высокие моральные принципы, а у кого-то нет ничего. Когда мы задаёмся вопросом нужно ли это спасение миру, чаще всего ответ всегда да. Потому что нельзя решать кто умрет, а кто нет. Нельзя просто так взять и истребить огромное количество жизней по собственному желанию. Но люди разные. Они настолько различные, что никогда не знаешь, кем окажется твой близкий человек. Друг или же враг? Предаст он тебя или же решит, что дружба или же семья выше предложенной выгоды. Иногда люди слишком верят в то, что избавившись от чего-то, они получат больше. Не останавливают их ни родственные связи, ни близкие люди. Я считаю, что нашему противнику об этом тоже известно. И скорее всего он даст определенным людям что-то, что покажет, что они могут стать особенными для него. Люди очень... Доверчивы. Особенно если их нашли в сложный период жизни. Они будут делать всё, что прикажет спаситель. Это одна из основ создания секты. А зная о красноречии такого создания, он вполне может убедить людей в собственной божественности. Это заставит людей верить безоговорочно. И если они пойдут под его командованием на других, то совершенно точно не будут думать о том, что их по итогу тоже убьют. Вера в собственную исключительность их погубит. Я бы готовился к худшему. А развитие худшего сценария предполагает смерть всему живому. Но я не готов отвечать за всех. Не сейчас, когда только начал собственный путь. Даже у... Моего внутреннего соседства вряд ли хватит всех имеющихся навыков, чтобы устроить полномасштабную борьбу против того, кто на этом собаку съел. Если время ещё есть, я лучше потратил его на то, чтобы подготовить опору на будущее. Существо слушало, смотря своими бездонными черными глазами и заглядывая казалось бы прямо в душу. Хотя, наверное, оно так тоже мог, но Изуку старался не думать об этом сейчас, ему просто хотелось донести до этого создания мысль о том, что становиться избранным в его планы не входит. Он знает, что сейчас его способности мало подходят для подобного. И даже если бы ему поставили ультиматум, он вряд ли бы согласился. Это слишком большая ответственность. Есть разница, спасать людей от самих себя, от понятного зла, или идти против того, кто способен стереть тебя из истории без особенных проблем. Это ощущалось куда более жутко, чем всё, через что он проходил до этого момента. — Я удивлён. — через некоторое время раздалось тихое, а существо поднялось, медленно подплыло к Изуку и коснулось его макушки темными отростками. Мидория замер, а ному оскалились, но не спешили атаковать, прекрасно понимая, что против этого их силы бесполезны. Они обняли хозяина, буквально оплетая его защитой, настороженно и враждебно смотря на это непонятное, не внушающее доверия существо. Только вот ему было всё равно. Кьераку положил ладонь на ножны меча, но так же не сдвинулся с места. Урахара нахмурился, крепче перехватывая трость. Напряжение разлилось в воздухе так резко, что Изуку практически чувствовал его кожей, как и ту силу, что источало существо прямо перед ним. Сейчас оно не душило этой странной энергией, наоборот сила словно исследовала его голову, мысли, проникала в саму его суть. Это было сложно описать, но если бы кто-то спросил как он это чувствовал, он бы сказал, что это похоже на осознанный сон, только ты осознаешь себя в нем, но всё равно ничего не можешь контролировать. Он видел что-то на краю сознания, какие-то образы, но они быстро ускользали от него, не давая зацепиться за что-то конкретное. Такая гамма чувств проходила через него, а он всё равно словно был сторонним наблюдателем в собственной голове. — Что это... — в конце концов выдавил из себя Деку, нашарив почти вслепую чужой отросток и аккуратно перехватывая его рукой. Он ощущался... Никак? Словно что-то холодное, безжизненное, но оно извивалось, оплетало руку, было живым абсолютно точно, но каким-то неправильным, вызывающим отторжение, ломающим привычное понимание живого предмета. Это невозможно было с чем-то сравнить. Даже осьминоги не подходили под ближайшее описание, хотя изначально он и подумал, что это может быть похоже, но нет... Что-то неестественное, потустороннее. — Ты не найдешь что-то, на что было бы похоже это. В вашем понимание это даже не прикосновение, а... Думаю, это бы назвали ментальным прочтением. Люди такие забавные, право слово. Пытаются всему дать определение. — голос звучал насмешливо, но никто не смеялся. — Что... Что вы сделали? — спросил Мамору, переводя встревоженный взгляд с хозяина на существо и обратно. — Я посмотрел его варианты будущего. Если быть точнее, то квинтилион вариаций от текущего часа. — как само собой разумеющееся произнёсло Оно. — И у вас есть, что сказать? — раздражённо бросила Ви, нахмурившись. — Разумеется. *** Быть существом вне времени всегда накладывает особый отпечаток на некоторые понятия. Оно Вне Времени, Вне Мира Живых, Вне Созидания или Мировых Порядков. Наблюдать и поддерживать баланс — вот всё, что нужно было делать. Мирские дела никогда не касались так, чтобы оно обращало на них внимания. Люди или души всегда сами справлялись с напастью, которая к ним приходила. Богу не стоит вмешиваться в то, что существа в своем праве решить. Так оно всегда считало. Пока в один момент даже доверенные не справились и частица от него, обретя слишком уж запредельный уровень сил, не решилась уничтожить этот мир, перекроив его так, как хотелось ему. Неспособный вмешиваться, Король мог лишь наблюдать. Смерть не стала концом, ведь всё ещё оставались частицы, способные поддержать порядок внутри созданного хаоса. Правда... Битва для защитников чуть было не закончилась поражением. Но они выстояли. Зло было вырвано с корнем и уничтожено. Пока что. Тогда оно впервые задумалось о том, что это лишь начало. И потянул за ниточки будущего. Столетие с небольшим — и снова по миру разливаются кровавые пятна, только в куда большем масштабе. Яхве, его дитя, всё ещё не сдался, он хочет мести и разбросанные по миру силы должны стать мощной поддержкой в этом плане по уничтожению всего, что он ненавидит. Мнящий себя богом, он желает обличать мир так, как видится ему. Король не мог позволить этому произойти снова. Осколки собственных сил пришлось собирать какое-то время, пока он снова не смог воссоздать того, кто когда-то работал на его дитя. Мальчишка посмотрел на него без всякого выражения. Они были связаны ментально и ребенку это не особо нравилось. Боги не говорят своим языком, они не отдают приказов, они существуют для баланса, но сейчас нужен был кто-то, кто будет его голосом. Мальчишка у его духовного саркофага лишь неприязненно пожал плечами. Он вообще-то однажды уже умер. Но его вернули и теперь требовали быть голосом бога? Что за чушь... Однако, не смотря нежелание, он подчинился. Снова подчиняться тому, кто считал себя выше обычных существ. Для него почти ничего не менялось, разве что этот бог не спешил запирать его... Естественно, его поймали и допросом дело бы и не ограничилось, если бы не отпечаток силы самого Короля. Им пришлось слушать и вникать. Тогда впервые и было принято решение создать отделение по отслеживанию необычного колебания духовной энергии в мире живых. Да, это накладывало бы определенный отпечаток, но у них ещё оставались Рейгаи, которые для такой работы подходили более, чем полностью. Они хотели доказать, что могут быть полезны. Король чувствовал, что все идёт как надо. Пока в мире будет два фронта, ему не придётся переживать, что Война придёт снова. — Ха. Ты сидишь здесь и даже не в состоянии сделать небольшую копию своей силы, чтобы они могли поместить её в мире живых. Хотя буквально вернул меня. Что ты за дурак такой? Скучный! — мальчишка смотрит на него с толикой презрения, но слова, брошенные вскользь, заставляют Короля задуматься. Он даровал людям части своей силы, но никогда не думал сделать кусок себя полностью автономным. С собственным сознанием и волей. В тот момент и родился Младший Король. Связанный с Первым, основным телом, но помещенный в особое подпространство в мире живых. Так появилась возможность следить за миром куда более тщательно и отслеживать любые серьезные колебания истории. Но это было не всё. — Эксперимент? — мальчишка у ног поднимает голову, смотрит на молчаливый сосуд и опускает голову на худые коленки. — Они не пойдут на это. Давление кланов слишком велико, чтобы позволить им сделать это. Почему ты вообще думаешь, что твои решения никто не будет оспаривать? Ах да... Бог же... — мальчик вздыхает, сдувая с лица светлую прядь. — Прекрати думать, что тебе это под силу! Ты не вмешивался даже тогда, когда нас всех убивали или мы убивали их. С чего бы сейчас чему-то меняться?! Даровать свободу? Ах да, если свобода постоянное сидение у них на цепи, то ты просчитался! Бывший Квинси злится, почти по детски вскидывается, переругиваясь вслух, игнорируя возможность общения по ментальных каналам. Выглядя человечнее, чем хотел показать. Король уверен, что этот мальчик первый ключ. Первый из посланников, которые станут опорой для того, кто придет к нему через сотню другую лет. Второй становится девушка, потерянное любимое дитя своего создателя. Она отдала жизнь за Отца и ничуть не боялась умирать. Ведь он Создал её другую, но эта Дочь умерла там, на поле брани. Король подумал, что дети-ключи это хорошо. Никто не будет знать их истинной цели, даже они сами, пока эта самая цель не появится в мире. Оно ещё не знает, что это будет за цель, но в истории, которая их ждала, оно точно видеть зелёную ниточку, что шла через некоторые вехи вариантов событий и там всё было лучше. Но если у него не будет ключей, он не сможет узнать, какая душа будет той самой. Дети что-то бурно обсуждали под боком и откровенно скучали. Впервые за много сотен лет оно вспомнило о том, что детям нужен кто-то ещё, кто смог бы позаботиться о них. Невысокая фигура женщины появилась рядом с ними немногим позже. Они мертвецы для живых, но для Бога они воссозданные ключи, которые он хотел бы отправить познать истину в мир живых. Узнать больше о людях, а так же найти того, кто смог бы стать спасителем. Их трое, неполноценно, как кажется существу. Женщина предлагает ещё двоих. Мужчина-рейгай, с маленькой девочкой под боком стал четвертым. Сила, что смогла бы защитить других. Этого более чем достаточно. Последний, кто должен к ним присоединиться, живёт ещё какое-то время, он спас общество не в первый раз. Но Король подготовил для него задание на недалёкое будущее. Смерть могла бы стать для него лишь новой ступенью, но он забирает чужую душу сразу же после его смерти. Так создаётся «пять ключей»: отобранные лично Им сущности, души, которые должны найти того, кто сможет стать новым мессией. Он же дарует им жизнь и навыки. Фантазия, управление пространством, сила, целительство и двойное сечение души. Всё это лишь средства, необходимые для жизни. Он же наложил ограничения на них, прежде чем отправить в мир. Они станут теми, через кого он сможет узнать: найдется ли мессия? Успеют ли они выяснить кто, прежде чем всё окончательно рухнет? Он раскидывает их по миру и столетие с небольшим наблюдает как они живут свою жизнь. Они не помнят ни своих целей, ни его, ни задания, но когда придёт время, они соберутся снова. Столетия столь малы, но столько всего успевает произойти за такое короткое время. Новая веха человеческой эволюции и силы, которые быстро распространяются по миру. Но у Короля всё ещё есть множество других дел, он вспоминает о данном задании от раза к разу очень редко, но чувствует в какой-то момент, что ключи так или иначе собираются в одном месте. Значит время пришло. Он наблюдает за возможным мессией, подмечает, что малыш ещё только-только осознает свои таланты. У него сильная воля и большие желания, а ещё он хорошо понимает, что мир не такой уж и чёрно-белый. Идеальный кандидат! Молодой, даже слишком, но когда-то в том же возрасте другое человеческое дитя перевернуло общество душ с ног на голову и теперь его вспоминают как героя. Но этот ребёнок отличается от него. Он куда осторожнее и сначала думает, прежде чем сделать что-то. Нетипично для человека его возраста, но учитывая, где он рос и кто его воспитывал, вопрос отпадал сам собой. Прошедший не через одно испытание, мальчишка доказал свою силу духа и теперь Король был уверен, что этот кандидат — это именно то, что им нужно. Однако... Тот смотрел на него и не соглашался. Король видит его мысли, и мысли эти не о том, что ему страшно. В голове мальчишки океан идей, море возможностей, но он думает о том, насколько для него это не подъемная задача. Стоять за всё человечество небольшой группой людей практически невозможно. Это не биться с понятным злом, которое грабит или убивает, это совершенно другой уровень и, как бы юноша не хотел спасти всех, умом он осознавал невозможность подобного рода дела с небольшим количеством участников. «Этот ребёнок отличается от других. У него отличается мнение о том, что возможно. Другие бы не думая согласились бы или просто отказались. У него нет желания ни отступать, ни браться сразу в лоб. Он хочет подготовиться к худшему уже сейчас. Интересный он всё-таки человек. Люди обычно верят в лучшее, но этот мальчик сразу предполагает наихудший вариант событий на основе данных, которые у него есть. Он нам действительно подходит...» Отколотая часть души короля, чувствуя отклик большего себя, уже знает, что они будут делать. Оно обещали им рассказать возможный план, оно естественно сделает это, но для начала покажет Юному Спасителю то, что поможет ему окончательно принять решение...