Custos Cordis

Айзава никогда не забудет то чувство беспричинного, казалось бы, беспокойства, которое охватило его через несколько дней после отправки класса на остров, где должен был пройти рекомендационный курс героев. Тревога сдавливала лёгкие. Такое ощущение всегда вело к неприятностям. Абсолютно всегда. Но он списал всё на паранойю. В конце концов... Что могло произойти, правда? Он постарался уйти в работу, но что-то внутри всё равно зудело. Не давало покоя... Ощущение тревоги буквально взорвалось, когда в половину второго ночи позвонил директор и сообщил, что на острове находятся злодеи и что ученики уже ведут с ними сражение. В своих учениках Айзава не сомневался, двадцать человек, что были отлично натренированы им лично, да и не раз уже проходили практику, но всё-таки совсем немного ему было страшно. Если вдруг кто-то из них... Они собирались быстро, но даже Ястребу с его крыльями требовалось несколько часов, чтобы добраться до острова. А им и того больше. К тому же, с ними так же отправились военные и некоторые другие герои. Айзава молчал, но когда пересекся случайно взглядом со Старателем, то понял, что они испытывают одно и тоже чувство. Пускай они и уже достаточно видели, не раз были в боевых ситуациях, они всё ещё дети. Сильные, но это не отменяет фактор риска. В висках кололо ровно до тех самых пор, пока они не оказались на острове. Ученики были ранены, но их всех доставили в безопасное место до того, как они прибыли. Айзава понял, что основную атаку на себя позже взял Араки, но всё равно смотря на травмы детей, злость на самого себя подтачивала нутро. Он был рад, что большая часть травм оказалась не опасной для жизни. Его дети выиграли. И даже израненные, они не переставали улыбаться. — Всё хорошо, Айзава-сенсей. — Мы справились, Айзава-сенсей! — Не без проблем, но мы победили. У Айзавы Шота не железное сердце. И он действительно переживал за них. Молодые, такие амбициозные, но эти дети всё ещё те, кого он обязан воспитать, сделать лучше, сделать из них самых замечательных героев. Хотя, кажется, для жителей этого острова они уже стали героями. Когда они возвращаются, он думает о том, как ещё можно усилить их тренировки, на что его класс дружно скулит, но принимает. В конце концов, им ещё многое предстоит выучить... Он никогда не забудет, как Мина улыбалась сквозь боль. Как Шото пытался отбиться от отца, хотя сам был в ужасном состоянии. Как другие его дети пытались уверить его что ничего страшного не произошло. Мидория и Бакуго снова впереди планеты всей, но как же хорошо, что в этот раз без тех страшных травм, которые они получали в прошлом. Шота смотрит на отдаляющийся остров и мрачно думает о том, что больше никто не посмеет покуситься на его учеников. Пусть хоть сам Король Демонов. Он не позволит им навредить. *** Наконец-то подготовительный этап перерождения закончен. Вся та боль, через которую Томура перешагнул, была как основа для его будущей силы. Теперь же его тело было готово к полноценному перерождению. Он терпел достаточно долго, копил гнев и ненависть, жил на безумии, всё ради этого момента. Последние полтора месяца были основой. Не пройди он через те пытки, то вряд ли бы он был сегодня здесь. Томура почти не чувствует, как игла протыкает кожу. Раньше чувствительность была намного выше, а теперь он едва ли что-то почувствовал. Накатила сонливость. Захотелось спать и он никак не собирался этому сопротивляться. Кюдай закрепляет на лице Томуры кислородную маску и готовится ввести его в капсулу, где он проведет остаток эксперимента. Изуку напряжённо наблюдает издалека, так как сейчас его и Курогири не пустили ближе, чем на десять метров, так как внутри операционной всё абсолютно стерильно. Изуку переживает, волнуется за Томуру, но тот смотрит на него краем глаза. В его глазах нет ни капли сомнений. Он точно знает, что готов ко всему. Он прошёл через адскую боль, чтобы добраться до этого этапа. Сейчас ни в коем случае нельзя останавливаться. — Доктор, всё готово? — из-за маски дыхание у Шигараки шумное, тяжёлое и сам он выглядит немного вяло. — Да. Сейчас я введу препарат и ты уснешь. Что ознаменует начало третьего и заключительного этапа твоего перерождения. — Гараки улыбается, но этого не видно через маску. Но Томура и по интонации всё понимает. Откидывая голову немного назад, он бормочет совсем тихо: — Тогда вперёд. Не хочу ждать. — Ты точно ребёнок в канун рождества. Так же нетерпелив и хочешь всё самое лучшее. Доктор посмеивается, но Шигараки его уже не слышит. Он погрузился в долгий сон, который прервется ещё очень не скоро. Изуку и Курогири дожидаются, пока Доктор поместит Лидера в капсулу, вкачает специальную жидкость и только после этого уходят, зная, что теперь всё в руках учёного. — Переживаешь? — тихо спрашивает Курогири. — Не больше обычного, ведь нам ещё... Кое-что необходимо сделать, да. Время почти пришло. Когда Томура вернётся, то всё сильно изменится. Изуку касается груди, там где бьётся сердце, и сжимает руку в кулак. Совсем скоро их план придёт в действие. Если они не допустят ошибки, то Шигараки получит не просто копию причуды. А полноценную силу. *** Шото никогда не думал, что окажется в подобной ситуации. Но вот он здесь. Сидит дома у заместителя злодея номер два, с его напарником по команде и они играют в карты, попутно рассуждая что же делать с героем номер два, который сует свой певчий нос куда не следует. А как всё к этому пришло? Хах, вот это уже вопрос куда более интересный. На часах было одиннадцать вечера, когда Даби просто появился в его комнате и похитил. Ну, по крайней мере так это могло бы выглядеть со стороны. Пришёл, забрал, ушёл. Шото, будучи очень сонным, даже сообразил не сразу. Лишь моргнул, пока его аккуратно уложили на кровати в той самой комнате, где он недавно... Танцевал. Более менее очнувшись, парень смотрит на двух злодеев, которые как ни в чём не бывало играют в карты. Словно ничего не произошло. Гётен лишь бросает на него косой взгляд, но возвращается к картам сразу же, потому что партия у них в самом разгаре. — Даби, какого черта? — Шото приваливвется плечом к плечу брата, заглядывая в его карты. — Здравствуйте. Гётен-сан... Парень с белыми волосами только кивает, напряженно смотря на карты в своих руках. Кажется, играли они явно не первую партию, потому что вокруг валялись пустые банки из-под газировки и пустая коробка из-под каких-то снеков. — Я проиграл, поэтому ты здесь, это было желание этой льдышки. — Даби неохотно отвечает, но отпихнуть сонное нечто не пытается. — Сам сказал, что чего-то не хватает. Вот тебе и дополнение. — тихо усмехнулся Апокриф. — Я спать хочу. Зачем я вам тут? — Шото бурчит скорее от безнадёжности, зная, что в любом случае от него скоро отстанут. — Ну, на самом деле, поступило предложение решения одной проблемы. Но мне оно не нравится. — Даби ходит валетом и Гётен снова тихо шипит. — Мало понимаю суть... — Шото сползает немного, укладывает голову на теплое колено и закрывает глаза. Держать их открытыми сейчас слишком сложно для него. Пироман вздыхает, облотившись о плечо парня своей рукой. — Ястреб слишком много стал разнюхивать вокруг. Задача альянса отбить его внимание от важного, но сделать это можно не так уж и многими способами. Мы думали об этом сегодня. — И я всё ещё считаю то предложение самым лучшим! — воскликнул Гётен, после чего побил Даби последние карты и победил. — Ты проиграл, так что моя взяла. — А ведь шесть часов назад ты даже названий карт знать не знал. — ворчливо отзывается пирокинетик. — Быстро учусь. Так что? Шото сонно переводит взгляд с одного на другого и вздыхает. Он за последние недели две уже как-то привык, что главы отряда Вайолет вечно либо грызутся между собой, либо как-то пытаются поладить. Получалось иногда с переменным успехом. Сегодня как раз видимо был день «перемирия» между ними. — Расскажите хоть, что за план? — Шото кладет руку под голову, укладываясь поудобнее, чувствуя ладонь Даби на своей макушке. — Даби должен войти в более близкие отношения с Ястребом и увезти его от лишней информации о нас. — пояснил Апокриф. — А под этим я подразумеваю попытку сблизиться с ним. Как паре. Доходило до Шото долго, минуту, а может и две точно, но когда понял, то он сел, недоверчиво посмотрел на брата и нахмурился. Что-то в этом было такое, что невольно царапнуло его изнутри. Он не знал, как это идентифицировать, но ощущение было... Грубым, словно чуть треснувший стакан. — Почему этот план хорош? — спустя несколько минут раздумий спросил Тодороки младший. — Он идиотский! — возмутился Даби. — Абсолютно бесполезный! Почему вообще тебе пришла такая мысль, чертова льдышка! — Этот план хорош потому что Даби не втюрится в эту курицу по-настоящему. — Гётен ухмыльнулся шире, игнорируя возмущения товарища по команде. — Потому что вряд ли найдется ещё один человек, на которого он будет смотреть так же, как он смотрит на тебя, мелкий. Даби, только открывший рот чтобы возразить, растерянно замер, пока сам Шото продолжал сверлить криомана тяжёлым взглядом. Он не понимал, почему Гётен вдруг заговорил об этом в таком ключе. — Как ты... Понял? Ведь мы ничего не... — Мальчики, только вы не замечаете, наверное, как между вами искрит. Я сижу с вами уже так которую ночь и каждый раз это всё очевиднее. — парень развел руки в стороны. Тодороки вздохнул. Посмотрел на брата. Наверное, будь здесь Бакуго, то он бы сказал что-то о том, что Шото просто слишком не умеет чувствовать атмосферу и ситуацию. И пришлось бы согласиться, потому что он сам заметил подобное лишь сейчас. И то, только немного. С чужой подачи. — Наверное, вы правы. Но чёрт возьми, не говорите об этом так. Звучит жутко. Я думаю, что идея хорошая. — бурчит Тодороки. — И ты туда же?! — Даби понял, что его предал даже брат. А ведь он надеялся, что Шото встанет на его сторону. Однако... — А разве он не прав? — спокойный взгляд сталкивается с раздраженным и Даби тихо скрипит зубами. — Чтоб вас, обоих. — пироман вздыхает, падает на подушку, — Я займусь этой чертовой курицей, только не трахайте мне с этим мозг. — Сразу бы так! Шото, хочешь сыграть партийку? — Гётен миролюбиво ухмыляется, собирая колоду. — Я не особо умею, но попробовать можно. — Я научу тебя! Даби же смог объяснить. А он ведь не мастер на то, чтобы что-то пояснить... — В смысле?! Это чё ещё за наезды, ублюдок отмороженный! Они снова препираются, Гётен пытается придушить пиромана подушкой, а Шото наблюдает, даже не пытаясь их разнять и думает о том, правда ли это. Правда ли всё то, что сказал Гётен. Ему нужно узнать... — Гётен-сан... — тихо зовёт Тодороки, отвлекая парня от перепалки с братом. — Ну чего ещё? — Апокриф переводит взгляд с наглой рожи Даби на младшего. — Как он смотрит на меня? — Шото кивает на брата, смотря несколько непонимающе. Гётен отнял подушку от лица Даби, отсел за Шото и обнял его под руками со спины. Положил подбородок на плечо и пустил холодок собственным дыханием по шее. Это была провокация. Явная. Настолько очевидная, что это понял даже Шото, но... — Смотри на него. — подсказал Гётен едва различимым шёпотом, обнимая чуть крепче. — Смотри и запоминай каждую эмоцию, которую увидишь. Шото смотрел. И чем больше, дольше всматривался, тем больше видел. Лёгкие вспышки пламени на кончиках пальцев. Едва заметное раздражение, которое проглядывается лишь тогда, когда ты изучил человека достаточно хорошо. Даби медленно, но верно вскипал, даже в привычно прищуренных глазах плясали огоньки раздражения. Казалось, ещё немного и пироман использует огонь, чтобы отогнать Гётена от него. Шото начинает вести отчёт про себя. Десять. Огненные всполохи заметны на волосах. Девять. В глазах всё сильнее горит странное пламя, которое жжёт не хуже настоящего огня. Восемь. Руки, сжатые в диком напряжении. Он не скрывает, что зол, хотя в другой бы ситуации вряд ли бы показал даже одну сотую из того, что Шото видит сейчас. Семь. Раздражение, что постепенно переливается через край. Такое знакомое чувство, но с другой стороны совсем новое по отношению к нему самому. Шесть. Он ничего не говорит, но Шото видит протест. Нежелание. Не трогать. Опасно. Секунда и может взорваться. Пять. Злость перекрывает даже привычное равнодушие. Четыре. Три. Два. Температура в комнате становилась выше, что было вполне себе показателем, что кое-кто действительно очень зол. Один. Если не решить накаляющийся конфликт, кое-кто снова устроит огненные фейерверки. Ноль. Конечная. Дальше только ад. Гётен отстраняется сам, почувствовав чужое движение, когда Шото тянется к Даби и касается его шеи рукой. — Перегреваешься же. — прохлада волной проходится по разгоряченному телу и Даби выдыхает сквозь зубы. Он был напряжен всё это время. Хотя прошло казалось бы всего ничего, меньше минуты может. Или чуть больше. Они ничего не говорят в течении нескольких минут, а потом Даби отстраняется, падает на подушки и прикрывает глаза, пока Шото и Гётен играют пару партий. Это не вызывает вопросов. Каждый из них сделал свои выводы. Чуть позже Шото засыпает, чувствуя и тепло и холод с двух сторон. Гётен спит тихо, даже не шевелится почти, прислонившись лбом к плечу и дыша практически бесшумно. Руки всегда прижаты к телу, словно бы даже во сне он мёрзнет. Шото всегда укрывает его вторым одеялом, чтобы было теплее. Даби тоже спит тихо, иногда статично, иногда нет. Но часто он прижимается щекой к макушке, если они засыпают вместе. Так ему от чего-то спокойнее. Почему-то когда они засыпают так, Шото кажется, что они похожи на семью. Хоть и старается об этом не думать слишком много. *** Время течёт медленно. Зима постепенно подходит к своему концу, холодных дней становится всё меньше. Работы меньше не становится, но Изуку и не жалуется. Как Ева он отлично выполняет свои обязательства и всё ещё остаётся теневой фигурой в фронте освобождения. Но... Проблема пришла откуда не ждали. В последнее время он намного чаще оставался спать в академии, если никаких дел не было. Старался отсыпаться максимально, потому что временное затишье всегда есть предзнаменование бури. Спал чаще всего несколько беспокойно на почве постоянного стресса, но через неделю после того, как Шигараки окончательно отправился в долгий сон, Изуку впервые увидел подобный сон. Он не видел абсолютно ничего, но зато прекрасно слышал голос, который принадлежал Шигараки. Чувствовал прикосновения рук, которые не спутает с другими. Ласку, от которой хотелось растекаться. Он был абсолютно любим. Но когда открыл глаза, то понял, что всё это был лишь плод его воображения. Предшественники никак не стали комментировать это. Всё-таки большинство из них уже в своё время прошли через очень агрессивный пубертатный период и совсем не удивились, когда поняли, что и у Деку наступило такое время. Обычно парень изматывал себя в ноль и организм сбрасывал всё, но по всей видимости это больше не работало. — Когда это закончится? — Изуку скулит в подушку, когда это происходит седьмой день подряд. Сны такие яркие по ощущениям, что он словно реально проходит через это каждый раз. С одной стороны... Он вроде как и не особо против, ведь он не увидит и не почувствует Томуру рядом ещё как минимум до апреля. Но с другой, он дрочит каждое утро на образ Шигараки в голове и от этого уже немного так веет безысходностью. — Боюсь, этот бурный всплеск гормонов даже особо изматывающие тренировки не остановят. — Йоичи смотрит на него с лёгким сочувствием, пока остальные обсуждают что-то своё. Они условились не лезть в личную жизнь парня, но первому было трудно оставить мальчика одного с такой проблемой. — Я это уже понял. — Изуку бурчит, зарывается в подушку лицом сильнее и вздыхает. — Используй вещь, которая пахнет им. — мельком обронил Эн, что сидел рядом. — Это отвлечёт тебя. Совет звучал здраво. И вещь, которая действительно пахла Томурой, у него была. Футболка с всадниками апокалипсиса. Большая удобная футболка, которую он часто носил дома. На следующую ночь он спал в ней. До странного, спалось спокойно и умиротворенно, словно Томура и правда был с ним. Но Изуку списал это на хорошее воображение. Однако, он совсем не ожидал, что в одну из таких спокойных ночей его позовут. И это будут далеко не предшественники Один За Всех. — Ты всё равно скучаешь... Изуку спал, когда его из сна резко перебросило в странное место, где большая половина была отделена большой клеткой. Словно вся вторая половина странного места и была клеткой. Внутри сидел человек в драконоподобной маске, но голос его звучал отдаленно похоже на его собственный. Он подошёл ближе. — Ты кто? И что ты здесь делаешь? — Изуку с опаской всматривался в это создание. Почему-то он не был уверен, что это человек... Хотя, он мог контролировать себя и это не было похоже на сон. Как в те моменты, когда он говорит с бывшими носителями Один За Всех. Он не решается трогать прутья решётки, что-то подсказывает ему, что этого не стоит делать. — И-зу-ку, как грубо. Хотя, тебя можно понять. До этого момента ты ведь меня никогда так не видел, верно. Думаю, разумно будет назвать меня Евой. Твоё темное альтер-эго. Так вы меня назвали. И были правы. Ева поднялся на ноги, оказываясь неожиданно высоким и в мгновение ока оказываясь прямо перед Деку. Их разделяли лишь прутья решётки. Изуку на всякий случай отошёл ещё немного. Но он не стремился ни атаковать, ни протянуть руку. Он просто смотрел. Даже через маску Изуку чувствовал этот тяжёлый взгляд. — Почему... Твоё лицо закрыто? — Мера предосторожности. Если этого не делать, другие бы заметили твои изменения, когда я прихожу. Мы отличаемся гораздо больше, чем ты думаешь. В конце концов, на моих руках есть кровь. — Но я никого не- — Ты — никого никогда. А вот я другое дело. Но я защищал тебя. Только тебя. Потому что это была моя задача. Изуку не понимает. Но Ева садится напротив и предлагает поговорить, пока есть время. Они слишком разные, но Ева оказался первым защитником, которого создали как ментальный блок изначально. От удара. Ведь после смерти Учителя Изуку долго не мог прийти в себя. Поэтому Все За Одного и создал ему в голове образ, который будет защищать его психику от больших ударов. Но потом случилось нападение _той_самой_женщины_ и Мидория чуть не лишился рассудка. Тогда-то Ева впервые и проявил себя полностью. Он «перевел» весь удар на себя, тем самым избавив маленького мальчика от сильных страданий. Вторая личность, что развилась самостоятельно, проявляла себя лишь в самых опасных и стрессовых ситуациях. Когда разум Изуку отказывался _верить_. Потом, после того как Изуку исполнилось тринадцать, Ева затих. Он спал в глубине, пока не был нужен. Но за время этого сна они слились сильнее, чем раньше. Поэтому если вдруг Ева перехватывал контроль, то для Изуку это было как совсем немного отойти на второй план. Поэтому в тактических переговорах он никогда не участвовал сам, это делал именно Ева. Но Изуку думал, что это просто его защитный механизм. Он никогда не задавался вопросом, почему он сильнее меняется в поведении, если переключается. Не видел в этом проблемы. Мастер видел, что вторая личность сильная, но ей не интересно быть на передовой, он просто делает то, что нужно Мидории. Интересный симбиоз. Но Изуку не помнит о том, что однажды он убил человека. Он шёл до бара Лиги, когда на него напали. Один мужчина с ножом в руке. Безумец, что напал на ребёнка. Изуку испугался, но Ева сразу же перехватил контроль. Сделал всё, чтобы избавиться от того, кто несёт угрозу. Навыки, вбитые Шеллером, Ева помнил лучше, чем сам Изуку. Он убил того мужчину, а после позвонил Курогири и попросил отправить его к Все За Одного. Ева убрал кусочки этих воспоминаний, не давая детской психике пострадать. Он заботливо оберегал Изуку, положив на это всего себя. Со временем он стал просто темным альтер-эго, которое появляется когда нужен темной стороне. Он никак не контактирует с причудой самого Изуку и по сути не может её использовать, только если сам Изуку этого не хочет. Он пустая оболочка внутри него. Но он иногда с ними пересекался, с предшественниками. — А почему ты оградил себя? — Клетка сдерживает моё убийственное намерение. Я намеренно оградил себя здесь, чтобы не вредить твоему окружению. В конце концов, ты сам сказал, что не хочешь никого убивать. Ты стал героем и я одобряю это решение, ведь, как ни посмотри, а я часть тебя самого. Мы как две разные части одного целого. Я храню твой покой и твоё сердце. И если что-то посмеет его потревожить, я разберусь, ведь так было всегда. Изуку подходит ближе, просовывает руку между прутьями и касается головы, гладит. — Я давно понял, что что-то со всем этим не так, но теперь жалею, что не познакомился с тобой напрямую раньше. Спасибо, Ева-чан. Он издает тихий смешок, после чего чувствует прикосновение неожиданно холодных рук к своей. — Я всегда буду рядом с тобой, Изуку-кун. Всегда. — он не видит, но точно знает, что Ева улыбается прямо сейчас. — Ещё увидимся. Просыпаясь после этого, Изуку чувствует себя лучше. Мастер снова сделал свой ход, позволив ему косвенно не быть злодеем. Интересно, как много ещё секретов хранит Все За Одного... Наверное, бесконечное множество. *** Привычная школьная жизнь становится все более спокойной. Злодеи делают свой ход раз через раз, к тому же они готовятся к большому событию, которое требует максимально оперативного управления. Изуку давно подготовил подспорье для возвращения Шигараки. Герои почти готовы сделать свой ход, однако, кто сказал, что злодеи будут просто ждать удара в спину. Даби отлично смог влиться в роль и теперь его отношения с героем номер два для окружающих кажется куда более тёплыми. Ради блага их целей пироман позволит себе немного поиграть с этой птичкой. А когда придет время, он обломает ей эти прекрасные красные крылья. Сожжёт по основание. А пока лишь зарывается в них рукой, перебирает в пальцах мягкие перья и позволяет голове героя упасть на плечо. Всего одна ночь превратилась в две, а там в три. Но только оба они играют роли. Даби не уверен, что знает, что крутится в голове этой самодовольной птицы, но сам он никогда не забывает, зачем всё это. Герой раздражает его на подкожном уровне. Он может завалить его в квартире, которую использует как конспиративную, даже специально подстроит встречу с Гетеном, пока герой ещё не одет, чтобы показать, что план идёт как они того хотят, но смотря на него, внутри всё сводит от раздражения. Он улыбается, притягивает Ястреба ближе, но на самом дне глаз горит огонёк протеста. Он доиграет роль до конца, чтобы после получить свой настоящий приз. — Ты никогда не приводил его сюда, почему? — Гётен выглядывает из кухни, где уже полчаса что-то готовил. — Идиот? Это моя квартира, я и тебя сюда изначально приводить не планировал, но ты ж тогда отрубился от того, что перемерз. Чёрт возьми, если я бы его сюда привел, то убил бы сразу. Даби вытирает голову полотенцем, стоя посреди комнаты в одних мягких штанах. Гётен подходит, ждёт пока Даби опустит голову ниже и перебирает волосы, просматривая. Он как-то уже увидел белые корни, поэтому теперь Даби и не скрывал что красит волосы. — Сильно видно? — Завтра купи краску, могу тебя подкрасить. Если, конечно, тебе сегодня не нужно к твоей птичке. — Сходи нахуй, пожалуйста. — Ой, даже пожалуйста? Ну тогда конечно же нет, придурок. Даби получает щелчок по лбу и шипит сквозь зубы, пока Гётен снова скрывается в кухне. Они сошлись на фоне общей неприязни друг к другу, но, как иногда бывает, они оказались идеальными напарниками, их причуды хоть и были противоположными, но вместе получилось работать лучше, чем в одиночку. В какой-то момент это даже стало напоминать дружбу, хоть Гётен и был ужасной занозой в заднице. Хотя, Даби и сам не солнцем зовётся, поэтому без разницы даже. Он позволяет льдышке иногда ночевать тут, потому что чаще всего на какие-то важные встречи они ходят вместе. Да и он смог подружиться с Шото, что для самого Даби не удивительно: Гётен и Шото отчасти похожи. Даби не думал, что когда-то всё будет так. Жизнь у злодеев по идее не должна быть настолько хорошей, но пока он не жалуется. Всё идёт настолько хорошо, что даже невольно закрадывается мысль, что это всё подстроено. Даби знает, что совсем скоро придёт тот самый день, когда план Евы придёт в действие, и тогда герои познают вкус горечи и разочарования. Как жаль, что он этого не увидит. *** Рикия даже не вздрагивает, когда в его кабинете как по звонку открываются темные врата и из них выходит мальчишка в маске. Молодой преемник садится в кресло напротив и Ре-Дестро чуть дёргает уголком губ в лёгкой улыбке. — Вы уже начали проводить план в действие? — спрашивает Ева, подпирая голову кулаком. — Конечно. Это не так просто, но времени ещё достаточно, поэтому мы не выбиваемся из графика. Всё будет готово даже немного раньше. — Хорошо, если так. Риск высок, но если они ещё ничего не поняли, то вероятность успеха становится всё выше с каждым днём. — Даби отлично отвлекает Ястреба от этого. Другие помнят инструкции. — Ре-Дестро, что вы сами думаете об этом? — Рационально я считаю, что эта идея лучшая из того, что можно было придумать. Комитет не подумает, что мы можем пойти так. А на другой стороне у нас есть намного больше возможностей. Ева кивает. Они обсуждают дальнейшие планы, выпивая. Только Рикия предпочитает вино, а Деку чай. — Кстати, а что насчёт моего предложения, вы не передумали участвовать в этом? — вдруг спрашивает Рикия. — Нет, не передумал. Если вы всё уже устроили, то мы с удовольствием поедем туда. Правда, надеюсь, до этого я успею уладить кое-что. Пора заканчивать с одним делом. — Будем ждать тогда. Не думаю, что это затянется. *** Деку не думал, что когда-то сам решит лечь под нож. Но сейчас это было необходимо. Если он хочет победить, ему нужно это. Человек, к которому он обратился, известен как лучший хирург в трёх странах мира. А в Японии его называют Хирургом Смерти. Человек, причуда которого определила его призвание с самого рождения. Способный разрезать людей на части и сживать их заново, извлекать органы без повреждений на коже. Тот, чья причуда подарила жизни сотням тяжело больных людей. А умелые руки спасли тех, от кого даже опытные врачи в своё время отказались. Хирург, на равных стоящий с самим богом, по мнению некоторых людей. — Напомни, почему я согласился провести эту операцию? — мужчина в маске смотрит на него устало, поправляет перчатки на руках, пока Деку лишь слабо улыбается. — Я свел тебя с Чисаки Каем, так что ты мне должен, ведь именно он спас твою сестру. Сейчас вы работаете вместе и это, позволь напомнить, тоже моя заслуга. — Справедливо. Хоть иногда ты ужасно раздражаешь своим наглым характером. Хотя, ты заставил меня бросить мою клинику и на всех парах лететь в Японию, чтобы провести достаточно рисковую операцию. — Разве ты не любишь такое? Чем сложнее цель, тем тебе интереснее, разве я не прав, Хирург Смерти. — Подопытные не должны говорить на моем операционном столе, так что заткнись. — Какой ты жестокий. Изуку наблюдает за тем, как мужчина активирует причуду и в следующее мгновение из его груди выпрыгивает упругий куб, где бьётся ещё живое сердце. Мужчина берет его в руки и начинает быстро вшивать внутрь крошечную капсулу. — Так странно наблюдать за тем, как кто-то роется в моем сердце, пока оно ещё бьётся. — Я же кажется сказал тебе заткнуться. Хочешь, чтобы я тебя усыпил? — Не будь таким вредным, в конце концов, я плачу за это. — Ни один из моих клиентов не бывает столь же надоедлив. — Помнится, ты упоминал одного... Кажется, у него шрам на груди. Крестообразный такой. — Он особенный, да и вообще, тебя это не касается. Изуку тихо посмеивается, смотря в потолок операционной. Он вполне мог обратиться и к Гараки, но только этот хирург проводит свои манипуляции с телом пациента так, что следов не остаётся. Ему даже не нужно будет лежать и отходить после этого. Разве что совсем немного. — Готово. Ты же понимаешь, что это опасная затея, правда? — хирург устало вкладывает куб с сердцем обратно в его грудную клетку, а когда он входит и встаёт в пазы, то следов на коже нет. Словно и не было ничего. Если бы Деку не увидел своими глазами, то, наверное, не поверил бы, что такое возможно. — Ещё бы. Но и то, ради чего всё это, тоже опаснее, даже в сто крат наверное. Послезавтра возможно мне потребуется твоя помощь, чтобы извлечь его обратно. Если выживу. — Понятно. Я останусь в Токио до конца недели, у тебя есть четыре дня. — Спасибо за это. — Ты всё ещё платишь за это. Хотя, я удивлен. Ты платишь огромную сумму за подобную операцию и толком не говоришь причины. Хотя, наверное, я бы и не хотел их знать. — Твои услуги ужасно дороги, это правда. А остальное... Я не могу рассказать, ты же знаешь. Мы оба скрываем достаточно скелетов в шкафу. Мужчина улыбается слегка. План понемногу приходит в действие. *** Бакуго сжимает руки в кулаки и выдыхает, пряча взгляд за челкой. Челюсть сжата так, что кажется, ещё немного и эмаль раскрошится. Он весь напряжен до ужаса и, кажется, готов взорвать всё вокруг. Особенно Деку. Чёртов Деку... Он смотрит на придурка, который только что абсолютно спокойно выдал ему смертельную идею и ждёт его реакции. Словно предложил просто в мяч поиграть, ей богу. — Это равносильно самоубийству. — Я знаю, Каччан. — Это блять чёртов Все За Одного, Деку, ты понимаешь, что всё в любом случае может пойти не так?! — Я понимаю это, Каччан. — Ты сдохнешь... Возможно, ничего не получится и ты там умрёшь... Это... Деку, какого чёрта вообще?! — У меня нет другого выхода. Это единственный вариант, чтобы никто не пострадал. — Ставишь на кон собственную жизнь? Да ты вообще... С ума сошел. Это не выход! — В другом случае пострадает много людей. Я этого не хочу. Больше веры, ведь я могу и справиться. — Какой веры, блять, задрот! Этот старик сто лет косил людей, у него всегда есть планы про запас, даже сейчас, когда уже в тюрьме, а ты хочешь... Попытаться. Это чертова попытка сдохнуть, ведь шансы равны даже не шестьдесят на сорок. Там двадцать на все восемьдесят! И эти двадцать у тебя! Бакуго не понимает. Злость кипит внутри и ему хочется врезать этому задроту, чтобы он пришёл в себя, да только это вряд ли поможет. Изуку принял решение. И вряд ли от него откажется, ведь он упёртый как баран. Бакуго падает на стул и зарывается пальцами в волосы. — Ладно. Хорошо. Допустим. Ты уверен, что есть даже крошечный шанс, что у тебя всё получится? — Бакуго поднимает голову, серьёзно смотря на друга прямо в упор. — Да, я уверен. То, что я сделал, лишь на самый крайний случай. Я бы не рискнул просто так, ты ведь знаешь, Каччан. — Конечно, знаю, задрот... Но это... — Просто поверь в меня. Всё будет хорошо. — Я пойду с тобой. И это не обсуждается. — Что? Каччан, тебя не пустят туда! — Либо так, либо я подорву тебя нахер и ты никуда не пойдешь. Изуку смотрит с замешательстве. Он догадывался, что Бакуго примет такое решение, но всё равно был немного удивлен. — Я поговорю со Всемогущим об этом. Ты точно уверен? — Точно так же, как ты в своем желании умереть, чёртов Деку. — Да будет тебе, Каччан. Я не умру. Я точно справлюсь. Бакуго правда хочет в это верить. Только правда ли получится...