Good Parts

После школы Чэвон и Ёнбок отправились в недавно построенное кино. Сегодня как раз таки открытие, в честь чего, просмотр фильмов на сегодняшний день абсолютно бесплатный. Платить нужно только за еду и напитки, и даже тут были скидки. Именно поэтому Ёнбок решил воспользоваться этим шансом и пригласил с собой Чэвон, которой эта идея тоже очень понравилась. Они долго думали на какой фильм пойти, ведь оба любили все жанры, начиная с сопливых мелодрам и заканчивая внушаемыми страх ужастиками. Не зная что же делать, они отправились в кинозал, в котором все еще были свободные места. Как оказалось, попали они на просмотр второй части мультфильма «Головоломка». — Ты первую часть смотрел? — прошептала Чэвон. — Да, но, если честно, смутно помню что там было, — ответил ей парень. — Я тоже. После этого свет в кинозале погас, а на экране показались начальные сцены. Весь зал погрузился в тишину и внимание всех устремилось на экран. Но только не внимание Ёнбока. Каждые пару минут он переводил свой взгляд на девушку, сидящую рядом с ним и так мило кушающую попкорн. Ее глаза казались ему сегодня особенно большими. В них отражалось все происходящее на экране. Ёнбок не мог поверить в то, что Чэвон и правда сидит рядом в роли его девушки. Он очень переживал что что-то сделает не так. До Чэвон у него уже были отношения и он знает каково это испытывать холод со стороны второй половинки и как больно бывает от малейших проступков. Поэтому он очень боялся, что может обидеть Чэвон. Он хотел, чтобы отныне у Чэвон было все идеально. Чтобы Ёнбок стал для нее прибежищем. Чтобы она могла делиться с ним и радостями, и плакать ему в плечо. Он хочет быть надежным человеком для Чэвон. И он пообещал себе, что сделает все, чтобы стать таким парнем для любимой девушки. — Ёнбок, у меня что-то на лице? — повернулась на него Чэвон. — Красота, — прошептал Ёнбок, на что Чэвон искренне, но стесняясь, улыбнулась. После этого она потянулась за попкорном и столкнулась рукой с рукой парня. Долго не думая, они взялись за руки и просидели так до конца сеанса. Чэвон также положила голову на плечо парня, от чего Ёнбок больше не мог нормально мыслить. Он даже не запомнил ни одного нового героя из мультика. Его мысли были заняты Чэвон. После кино Ёнбок предложил Чэвон сходить в кафе, чтобы поужинать. На хороший ресторан денег у него не было. Чэвон, которая вполне осознавала, что может заплатить за ужин в самом дорогом ресторане страны, не стала настаивать. Она понимала, что Ёнбок сам хочет это сделать и была не в силах его останавливать. Это может только обидеть его, а ей это совсем не нужно. Да и ей неважно где ужинать. Можно и вообще ничего не есть. Пока рядом Ёнбок, остальное не имеет значения. — Вернулся? — у входа домой Ёнбока встретила Юнджин. Она как раз собиралась уходить на работу. — Да, — улыбнулся ей Ёнбок. — Смотрю, ты хорошо провел время с этой выскочкой. — Юнджин, прошу. Хотя бы в присутствии меня называй ее по имени. Какие бы разногласия между вами не были, я люблю Чэвон. Она — моя девушка. И ты с этим ничего не сможешь поделать, — сказал Ёнбок, а потом отправился к себе в комнату, пожелав сестре удачи. — Поживем увидим, — подумала про себя Юнджин. POV Ынче Сегодня я проснулась на удивление в хорошем и приподнятом настроении. Это, пожалуй, было единственное утро, когда я прям-таки не могла дождаться начала уроков. Я нахожусь в таком нереальном предвкушении сегодняшних событий, что даже моя мачеха успела заметить мое расположение духа, хотя обычно она не слишком внимательна ко мне, когда дело не касается моей фигуры. — Ты чего такая счастливая? — спросила она, когда вошла на кухню, где мы с папой и Кюджин завтракали. — Да просто. Сегодня в школе достаточно интересный день, поэтому не могу дождаться, — я не переставала улыбаться. Кто же знал, что мне будет настолько нравиться идея о том, чтобы подкинуть наркотики в рюкзак бесящей девке? — Первый раз слышу, чтобы ты так радовалась походу в школу, — посмеялся папа, похлопав меня по плечу. — Не расскажешь что конкретно вызывает такую радость? — Это секрет. — Ну и ладно. Не очень-то и хотелось, — папа в шутку надул губы, чем еще сильнее поднял мне настроение. И вот когда у меня было все хорошо и я улыбалась как дура, не заботясь ни о чем, Минджи надо было напомнить мне, чтобы я следила за рационом, а в случае переедания обязательно проводила время в спортзале. Как будто нельзя хотя бы одно утро не говорить об этом. Но даже это не смогло испортить мне настроение. Поэтому даже не дослушав очередной бред этой помешенной на моем теле женщины, я чуть ли не побежала в школу. У раздевалок меня уже ждали девочки. Они тоже отлично себя чувствовали. Нам надо было дождаться Чэвон, чтобы как-нибудь выполнить первую часть плана. Мы долго думали, что же нам делать и как получить рюкзак. Но судьба, видимо, сегодня была на нашей стороне, потому что Ёнбок и Чэвон оставили свои рюкзаки на подоконнике и куда-то убежали, держась за руки. Не знаю когда они успели настолько сильно сблизиться. — Так, стойте здесь, я все сделаю, — сказала Казуха, но Юнджин ее остановила. — Лучше мне это сделать. Если вдруг нас словят, то я просто скажу, что искала что-нибудь в рюкзаке брата, — прошептала она и мы все кивнули. Казуха незаметно передала совсем маленький пакетик с белым порошком Юнджин, а та прошла к подоконнику и достаточно быстро засунула туда пакетик. Мы сразу договорились как и куда прятать, чтобы Чэвон случайным образом ничего не обнаружила. Для этого я в Интернете нашла модель ее рюкзака на случай, если там есть какие-то потайные карманы или типа того. И как же я обалдела, когда увидела цену. Даже для моей семьи это слишком. Насколько же она богата? Но не в этом суть. В рюкзаке и правда был скрытый отсек, в который как раз бы поместилось что-то совсем маленькое. — Все сделано, — Юнджин вернулась к нам и мы просто пошли дальше как ни в чем не бывало. — Тогда я звоню, — сказала Сакура и, когда мы уединились в туалете, убедившись, что кроме нас там никого нет, она набрала номер. — У меня сейчас сердце из груди выскочит, — прошептала я, чем вызвала смех у подруг. — Ало? Здравствуйте, — Сакура начала говорить своим поддельным голосом, чтобы никто и не узнал что это она звонила. Это был достаточно низкий голос, в то время как обычный голос Сакуры куда выше. Так что, если бы я не видела, что это говорит именно она, то я бы и не подумала на нее. — Я бы хотела сообщить о том, что у нас в школе кто-то использует наркотики. Да. Я видела как кто-то прятал в рюкзак белый порошок. Школа «ХАННАМ». Хорошо, до свидания. — Что сказали? — спросила Юнджин, когда Сакура сбросила звонок. — Прибудут в течении двадцати минут. В это же время прозвенел звонок и мы поспешили вернуться в класс. Мы старались вести себя как обычно, чтобы не вызвать никаких подозрений и, по-моему, у нас отлично это получалось. Мы просто делали то, что делаем всегда. Сакура погрузилась в учебу, Казуха лежала у нее на плече. Мне даже показалось, что слышала ее сопение. Опять всю ночь не спала, наверное. А мы с Юнджин болтали уже на другую тему. И, признаться честно, я на некоторое время забыла о том, что мы сделали. Поэтому, когда в класс постучались, я не сразу поняла кто и зачем. — Шоу начинается, — прошептала Юнджин. В класс вошел высокий мужчина в полицейской форме. Рядом с ним была огромная немецкая овчарка на поводке. Она меня слишком пугала. Не боюсь ничего кроме собак, особенно таких больших. К моему счастью, Юнджин села так, чтобы собака меня не видела. По крайней мере, мы обе в это верили. — Простите, что прерываю урок. Нам поступило сообщение, что в вашей школе кто-то хранит наркотики. Мы вынуждены проверить, — сказал мужчина. — Что нам делать? — спросила учительница, удивленная такому заявлению. В школе никогда такого не было. — Прошу учеников встать к доске. Оставьте все свои вещи на партах. Мы все послушно выполнили его приказ. Собака сначала обнюхала всех нас. Я думала, что умру от страха. Я держалась за руку Юнджин так сильно, что она даже просила меня ослабить хватку, а после того, как я это сделала, на ее руке остались красные отметины. Когда у учеников ничего не нашли, мужчина повел собаку обнюхивать рюкзаки. И начали сразу с ряда, где было место Чэвон. Улыбка на моем лице становилась более широкой, пока собака двигалась в нужном мне направлении. Но она не остановилась у рюкзака. Она прошла мимо. — Какого черта? — прошептала я подругам. — Что было в пакетике? — спросила Юнджин. — Кокаин. Будьте уверены, что собака почувствовала бы его, даже если там было бы совсем мало порошка. Что-то не так, — ответила нам Казуха. Я мельком посмотрела на Чэвон, которая совсем не стесняясь пялилась на нас. И тут она вдруг мне подмигнула. Я тяжело сглотнула и посмотрела на то, где сейчас собака. До наших мест было еще немного. Я посмотрела на подруг. Они тоже заметила самодовольное лицо Чэвон. Мы облажались. Она нашла наркотик первой и каким-то образом подкинула его нам обратно. Мы ведь столкнулись на входе. Но кому? Казуха точно пролетает. У нее даже рюкзака нет. Она ходит с прозрачным целлофановым пакетом, в котором почти ничего и нет. Мы бы сразу заметили. Юнджин? Тоже не подходит. Она бы не стала подставлять сестру своего парня. Остаемся мы с Сакурой. Хотя нет. Чэвон дружит с Тэхёном. Она не сделает это сестре друга. Осталась только я. Наркотик 100% у меня. Мне конец. Мне конец. Чем ближе к моему месту приближалась собака, тем бледнее становилось мое лицо. По телу стекал холодный пот. Я слышала биение сердца у себя в голове. Когда собака подошла к моему месту я закрыла глаза. Какой же позор. Как ты могла так проколоться, Хон Ынче? Какая-то девка, которая тут две недели уничтожила тебя и все то, что ты строила годами. Как так? — У вас ничего не обнаружено. Простите, что помешал. До свидания, — сказал мужчина. У нас в классе наркотика не было. Но как такое возможно? Если у нас нет, тогда где? Я посмотрела на Чэвон, которая возвращалась на свое место. Невольно я посмотрела и на Ёнбока, который не сводил своего взгляда с сестры. Он знает? Я посмотрела на Юнджин, которая, кажется, еще не увидела разочарованного лица брата. — Как такое получилось? — спросила у нас Юнджин. Но никто из нас не смог ответить. Так и закончился урок. Как только прозвенел звонок, все тут же стали обсуждать это событие. Другие одноклассники спорили в каком классе бы действительно могли найти наркотики. Потому что ученики всегда знают все лучше, чем учителя и это факт. Потому что на протяжении семи лет здесь играют в карты на большие деньги и никто из взрослых этого не знает. Если бы знали, то уже давно прикрыли бы эту лавочку, а учеников наказали бы, потому что азартные игры под строгим запретом. Пока мы собирались выходить из класса на следующий урок, за окном послышалась полицейская сирена. — Хисына взяли, — услышали мы. — За что? — глупый вопрос, но я лишь хотела убедиться, что наркотики тут не при чем. — За наркоту, походу. С ним рядом тот мужик, который к нам заходил, — ответил мне одноклассник. — Капец. Я не знала, что он на такое способен. Он, конечно, хулиган, но наркотики это куда серьезнее, — сказала другая одноклассница, выходя из класса. — Он и не способен, — послышался низкий бас Ёнбока и мы посмотрели на него. Его взгляд был достаточно суровым, даже злым, я бы сказала. Никогда его таким не видела. Они с Чэвон прошли мимо нас. Чэвон слегка усмехнулась, но в глазах у нее было волнение. Видимо, за Хисына переживает. Они же вроде тоже успели сдружиться. По лицу брата, Юнджин все поняла и даже хотела что-то сказать и, может, объясниться. Но Ёнбок просто прошел мимо, не желая ее слушать. Он даже не посмотрел на нее. Его взгляд встретился только с тремя нашими взглядами. — Мне конец, — прошептала Юнджин. И мы все прекрасно понимали что именно она имеет ввиду. Ёнбок, конечно же, никому на нее не донесет. Но их отношения сильно ухудшатся. Юнджин итак на все это согласилась, потому что знает как сильно Ёнбок ненавидит наркотики. Юнджин наверняка считает, что отныне Ёнбок будет ненавидеть и ее. Мне было стыдно, но только перед Юнджин. Я все еще считаю, что наш план был хорошим. Только вот какого черта произошло и как наркотики оказались у Хисына, я понятия не имею. POV Автор Полицейская машины двинулась с места. Хисын смотрел в окно на всех вокруг. Кто-то наверняка посчитает его крутым и даже зауважает его больше. И таких будет много. Но все же остальная часть будет держаться от него подальше ради себя и репутации своих семей. Кто же захочет, чтобы их дети крутились вокруг наркомана? Хисын не сильно об этом переживал. Волновало его только мнение своих родителей. Он знал, что отец ему это не простит и ему придется понести за это наказание. И Хисын представлял, что строгий мужчина ему сделает. В голову лезло много разных вариантов: его отправят в другую страну, переведут в закрытую школу, оставят учиться на дому и не будут выпускать никуда. Много было вариаций. Но перед любым окончательным решением отца будет физическое наказание. Отец точно изобьет его. Прогулы и плохие оценки пусть и заботят отца, но за них он его не бьет. Максимум отвесит подзатыльник или слабую, но больную, пощечину. Такое мужчина точно не оставит без внимания. И пусть Хисын боялся этого, он знал, что поступил правильно и поступил бы так снова. Потому что он спас Чэвон. Он видел как девочки что-то делают с рюкзаком Чэвон и рассказал об этом всем ей, когда они с Ёнбоком вернулись за своими вещами. Чэвон обыскала свой рюкзак и нашла белый порошок, которого до этого точно не было. Хисын вызвался спрятать наркотики. Но, к сожалению, не успел. Учитель поймал его в коридоре и чуть ли не силой затащил на урок. Поэтому пакетик остался у него. И он намеревался сделать все на перемене, но полицейские устроили обыск и все нашли. — Хисын, как это понимать? — услышал парень, как только вошел в кабинет к полицейскому. Там уже сидела его мать. — Мам, я все объясню, — ответил Хисын и тут же получил звонкую пощечину от разъяренной женщины. И это был первый раз, когда мама подняла на него руку. Сколько бы он не творил дел и не обижал ее, она никогда не била его. Она даже мужа останавливала от «наказаний» сына. — Прости, — прошептал Хисын. — Присаживайся и все рассказывай. Откуда у тебя кокаин? — начал мужчина следователь. — Я… — начал Хисын, но был прерван. В кабинет вошел другой полицейский и что-то шепнул следователю. — Не знал, что у вас такие связи, — вздохнул мужчина, но ни Хисын, ни его мама ничего не поняли. — Вопросов к тебе нет. Ты свободен, но больше не делай этого. — Простите. Что вы имеете в виду? — спросила женщина. — Ну не храните, не используйте и не продавайте запрещенные вещества. — Нет, вы сказали про наши связи. Какие такие связи? — Ким Ёнмин. Теперь покиньте кабинет. У меня есть работа. Хисын вышел из кабинета озадаченный не меньше матери. Он сразу сказал, что понятия не имеет про связи с Ким Ёнмином. Он предположил, что отец мог когда-то пересекаться с главой мафиози. Другого объяснения он не видел. — Здравствуйте, — на выходе из полицейского участка перед ними предстали Ёнбок и Чэвон. — Вы чего тут? — удивился Хисын. — Простите, я, кажется, не знаю вас, — женщина обратилась к Чэвон, которую видела в первый раз. — Меня зовут Ким Чэвон. Я подруга Хисына. И я бы хотела объяснить сложившуюся ситуацию. — Чэвон, не надо, — прошептал Хисын, но Чэвон все же объяснила все его матери. Она не хотела, чтобы кто-то страдал, защищая ее. К тому же, на щеке Хисына была яркая отметина от руки. Рассказывать всю правду она не хотела из-за того, что во всем замешана сестра Ёнбока, но и рассказанная история была вполне убедительной. — Значит, этот негодник ничего плохого не сделал? — голос женщины звучал тепло и приятно. В нем больше не было ни грамма злости и строгости. — Нет, — ответила Чэвон. — Хорошо, спасибо, ребята. С вашего позволения, мы пойдем. Надо будет разъяснить все Шивону, — улыбнулась женщина и они с Хисыном сели в машину. Она поверила друзьям сына. Они казались искренними. Ей не очень понравилось, что Хисын таким способом решил защитить подругу, но все же посчитала его поступок мужеским. — Прости, — она нежно погладила Хисына по щеке. — Все в порядке, — улыбнулся Хисын. — Эта девочка… Откуда она? Как вы познакомились? — Она недавно перевелась в нашу школу. В класс к Ёнбоку попала. Мы подружились. — Она так сильно тебе понравилась? Что? По твоему взгляду все стало ясно. — Да, — слегка стесняясь, ответил Хисын. — Если начнете встречаться, то… — Не начнем, — перебил ее сын. — Почему нет? — Она с Ёнбоком встречается. — Но ты сильно не расстраивайся. Время придет и ее чувства могут поменяться. Как и твои, кстати. На это Хисын лишь пожал плечами и оставшуюся дорогу они провели молча. Он удивился приходу друзей, но все же был рад. Чэвон выглядела так, будто она искренне за него переживала. На ее месте Хисын бы просто поблагодарил и оставил все как есть, чтобы он сам во всем разобрался и встретился с последствиями. В его голову прокралась мысль, что у него и Чэвон может все получиться. Не сейчас и, может, даже не в ближайшее будущее, но рано или поздно судьба сведет их. А для этого ему нужно сейчас делать ей приятное и полезное, чтобы когда они с Ёнбоком расстанутся, именно Хисын был бы тем, кого Чэвон захочет принять. POV Юнджин Когда Ёнбок и Чэвон ушли, проигнорировав меня, мы с девочками обсудили как такое могло произойти и сошлись на мысли, что Сольюн рассказала обо всем той дуре. Не думаю, что она лично видела как я что-то кладу в рюкзак Чэвон, но кто-то из ее друзей мог поделиться с ней. А та, в свою очередь, все рассказала Чэвон. Не знаю заметили ли остальные девочки, но Сольюн подозрительно часто смотрела то в сторону нас, то на часы, то на Ёнбока и Чэвон. Мы не можем оставить этот ее проступок, поэтому сейчас мы вчетвером ожидали Сольюн в туалете, куда Ынче приказала ей прийти. — Вы точно уверены, что это она? А то потом еще больше проблем будет, — спросила Казуха. — Если это не она, то она даст нам что-то, чтобы мы поверили. Да и ко всему прочему, она уже давно не получала. Кто вообще дал ей право дружить с Ким? — Ынче не на шутку злилась, ведь Сольюн была ее личным лакеем уже несколько лет. А тут приходит неизвестно кто, становится главным врагом Ынче и ее слуга уходит. Ынче, как и всем нам, это очень не нравилось. Через пару минут к нам зашла Сольюн, а вместе с ней еще какие-то школьницы. Свидетели нам были не нужны, поэтому Казуха быстро их спровадила, пригрозив, что если они кому-нибудь что-нибудь расскажут или просто намекнут, то спокойной жизни им не видать. — Я что-то не так сделала? — первой заговорила Сольюн. — Это ты нам расскажи, Юна, — сказала Ынче, скрестив руки на груди. Она специально называла Сольюн настоящим именем, ведь все мы прекрасно знаем, что оно ей не нравится. — Говори! — не выдержала Казуха и надавила на какую-то болезненную точку на плече Сольюн. Та скорчилась от боли. — Я не знаю о чем вы говорите, — простонала она. Ынче кивнула Казухе и та убрала руку с плеча Сольюн. Та тут же упала на пол от бессилия. — Тогда давай по порядку, — начала Ынче, хрустя своими пальцами. Она подала сигнал Сакуре и та быстро набрала воду в ведро. — Тебе кто разрешал общаться с новенькой? — Я просто… — она не смогла даже закончить предложение, так как Ынче вылила ей на голову часть ледяной воды. — Ты просто что? — Ынче присела перед ней и подняла голову, схватив за волосы девушку. Я не сильно люблю подобные методы добычи информации, но особо не возмущаюсь. Я просто стою в стороне. Если надо что-то подать или принести, я это сделаю, но сама пальцем не трону жертву. Сегодня же я прямо-таки хотела ударить кого-то. Как же хорошо, что под рукой всегда есть эта прошмандовка. — Разговаривать разучилась?! — я ударила ее ногой в плечо. Я краем глаза заметила, что девочки удивились моему поступку, но все же отреагировали на него положительно. Сольюн с горем пополам объяснила, что просто Чэвон показалась ей добрым человеком и будь на ее месте кто-либо другой с такой же добротой, она бы тоже подружилась с ним. Но мы-то знаем, что это чушь собачья. Она просто решила, что наша «всесильная» Ким Чэвон защитит ее. Но этого не будет. Потому что совсем скоро ее подружка будет на ее месте. Что касается наркотиков, она убеждала нас, что не делала этого и понятия не имела, что мы положили что-то в рюкзак Чэвон. То, с какими эмоциями и выражением лица она говорила, дало нам ясно понять, что в этом вопросе она не при чем. Но отпускать мы ее так просто не собирались. — Тебе это что-то говорит? — я протянула ей бумажку, которую достала из рюкзака Чэвон. «Я знаю что ты сделала, Ким Чэвон…» Очень любопытная записка. Похоже, она успела еще кому-то перейти дорогу. — Нет, — отрицательно покачала головой Сольюн. — Значит, узнай. И нам все расскажи. Ясно? — строго спросила Ынче. — Да, — закивала наша одноклассница. — Будь умничкой, Юна. Не порть нам настроение своей искренней дружбой с выскочкой. Просто используй эту вашу дружбу, чтобы узнать что значит эта записка. А про этот разговор держи рот на замке, — проговорила Ынче, держа Сольюн за подбородок, а потом мы ушли обратно на уроки. Брат так и не появился в школе. Он даже ничего не написал мне. Обидно, конечно, но не мне сейчас обижаться на него. Я сильно переживала о том, что будет дома. Он накричит на меня или просто продолжит игнорировать? Оба варианта меня пугали. Я понимала, что сама заслужила любой исход, ведь прекрасно знаю его отношение к наркотикам. Но с другой стороны, я же и его уберечь пытаюсь. Кто знает, что у этой Чэвон в голове, раз уже через неделю знакомства стала с ним встречаться? Когда я вернулась домой, Ёнбок уже пришел. Его обувь стояла на полке в прихожей. Я сняла верхнюю одежду и направилась прямиком к нему в комнату. Я постучала, но не услышала ничего в ответ, поэтому я просто вошла к нему. Он сидел в наушниках, но когда заметил меня, тут же их снял и состроил недовольное лицо. — Что тебе надо? — спросил он меня грубым тоном, даже не пытаясь скрывать свою ярость. — Пришла мне что-то подбросить? Мой рюкзак на диване в гостиной. — Что ты такое говоришь? — я растерялась от его резкого тона. Никогда не слышала, чтобы он так разговаривал. — Не строй из себя дуру, Дженнифер. Тут и дураку понятно кто подкинул тот пакетик Чэвон. — Я… Я могу объяснить. — Ты уж постарайся. Удиви меня, — он сложил руки на груди и прищурил свой взгляд. — Я просто хотела защитить тебя. — Защитить меня? — рассмеялся он, почти истерично. — От кого? — От Чэвон от твоей. Она тебя чем-то приворожила. Хочет использовать тебя… — Ты с ума сошла?! — резко гаркнул он и спустя секунду его лицо оказалось настолько близко, что мое сердце забилось сильнее от страха. — Приворожила меня? Мы в каком веке живем, чтобы в эту чушь верить? — А что не так-то? — я тоже начинала злиться. — А как объяснить тогда настолько скорые отношения? — Ну так почему это я не мог ее приворожить, раз ты так в это веришь? — Ты не такой. — А она такая? Что ты вообще о ней знаешь, чтобы говорить о ней такой бред? — А ты? Почему ты ее так яро защищаешь? Почему ты не встаешь на мою сторону? — Потому что ты сошла с ума! Вот почему. Вы все… Ты, Юнджин, не взлюбили Чэвон с первого ее появления. Ладно, допустим, она пришлась вам не по душе, это ваше право. Но подкидывать наркотики… — он покачал головой. — Ты понимаешь что это преступление? — Хорошо, признаю, мы может и поступили неправильно… — Может?! — он ударил по стене своим кулаком, отчего я испугалась еще сильнее. — Да вы поступили с Чэвон как законченные идиотки! Будь благодарна нашим родителям, что ты моя сестра. В противном случае, я бы заявил на тебя. И, поверь, доказательства нашлись бы. — То есть, ты даже понять меня не пытаешься? — я почти кричала, чувствуя, как злость борется со слезами. — А что тут понимать?! — его голос гремел, как гром. — Ты хотела меня «защитить», потому что решила, что Чэвон якобы использует меня. Ради чего, скажи? Я, что миллионер какой-то или у меня есть связи? — У нее семья богачей. Кто знает, что ей нужно?! — Именно, Джен! Она богата. О таком богатстве даже твоя любимая Ынче не мечтает. И раз уж говорить о деньгах, то скорее это я использую ее, а не она меня. Это же относится и к статусу. Ее семья таких как мы, как твои подруги, по щелчку пальца может с землей сравнять. То, что ты в школе в «элите» ходишь, ничего не значит. Школа когда-нибудь кончится и все люди встанут на свои места в обществе. И твоя история, Дженнифер, как и моя, закончится тем, что мы так и останемся у разбитого корыта. — Значит, ты с ней из-за её семьи?! — я почувствовала, как мои слова эхом ударили в стены. — Нет, черт возьми! — он снова меня перебил. — Я с ней, потому что полюбил ее! Искренне и сильно полюбил. Я люблю ее больше, чем кого-либо в этой жизни. Сколько мы с ней знакомы? Две недели? Но за эти две недели она сотворила что-то с моим сердцем и я не могу быть без нее теперь, понимаешь? То, что было у меня с Йеджи, я думал, это любовь. Но это всего лишь привычка, не больше. А с Чэвон… это совсем другое, Юнджин. Совсем другое. — Но почему ты унижаешь меня? Я — твоя сестра, в конце концов! Я — твоя семья, не она. Я появилась вместе с тобой! А с ней ты еле знаком! — Вот именно, Юнджин! Ты и я — когда-то мы были одним целым. Мы даже появились на свет с разницей в две минуты. И ты всегда была для меня всем. Я и не мог желать ничего лучшего, ведь у меня есть такая сестра, как ты. Но ты сама себя унижаешь, — он указал пальцем на меня, а его голос стал еще ниже. — Вместо того, чтобы поддержать меня, как ты делала это всегда, ты устраиваешь эту чушь! Ты со своими подругами строите из себя всезнаек, но ведете себя как дети. Глупые, завистливые дети! А теперь убирайся отсюда. Я больше не могу находиться с тобой рядом. Если ты останешься, я боюсь сделать то, о чем я потом пожалею. Он отвернулся, перед этим бросив на меня разочарованный взгляд, полный презрения и даже боли. — Я сын своего отца, Юнджин, не забывай этого. То, что я делаю все, чтобы не быть как он, не значит, что я могу с этим справиться. Я стояла как вкопанная. Тело будто парализовало и я не могла сдвинуться с места. Он тяжело вздохнул и сам направился к двери. Открыв ее, он снова обернулся на меня. — Знаешь, что самое отвратительное во всей этой истории? Я верил, что ты можешь меня понять. Что, несмотря на твои выходки, мы все еще семья. Но ты показала мне, как далеко можешь зайти ради своей непонятной цели, зависти и ненависти. Ты опустилась на самое дно. И даже если я когда-нибудь прощу тебя, поверь… забыть я этого не смогу. Ты, может, и пыталась сделать больно Чэвон, но сделала больно мне. С этими словами он вышел, захлопнув дверь так, что стены дрогнули, а соседи за стеной постучали в стену, чтобы мы не шумели так сильно. В воздухе повисло то, чего я боялась больше всего: осознание, что я только что разрушила все доверие, которое у нас было. А то, с каким звуком закрылась дверь, прозвучало так, будто вместе с эти разбилась моя душа. Уничтожилось все наше детство, наши общие воспоминания, вся наша связь, которая была с нами всю жизнь. Я осталась стоять в тишине, все еще не в состоянии сдвинуться с места. Сердце сжалось так, что было трудно дышать, а слезы скатывались по щекам совсем бесконтрольно, я просто не могла их остановить. Его слова, такие жестокие и беспощадные, эхом звучали у меня в голове: «Ты опустилась на самое дно. И даже если я когда-нибудь прощу тебя, поверь… забыть я этого не смогу.» Я никогда не слышала, чтобы он говорил с кем-то с такой ненавистью. Даже с отцом, которого ненавидел всей своей душой, он ни разу не говорил с таком холодом. Все, что было внутри меня разбилось. Это чувство было похоже на то, когда прыгаешь с высоты в надежде, что кто-то внизу тебя поймает или когда в темноте тебя кто-то возьмет за руку и выведет на свет, но этого не происходит, никто не ловит тебя и ты навсегда остаешься во тьме. Я всегда думала, нет, я знала — Ёнбок — моя опора, единственный человек во всем мире. Если бы я осталась ни с чем, он был бы моим богатством и он испытывал то же ко мне. Мы всегда были вместе с самого детства. Делили все, что было: конфеты, игрушки, мечты. Я первая узнала, что он хочет создавать игры, а я в первую очередь делилась секретами с ним. Он знает даже то, о чем мои подруги не подозревают. И Ёнбок всегда защищал меня, даже когда я была неправа. Но теперь он смотрел на меня, будто я совсем никто для него, будто я чужая. Ноги резко задрожали и я была готова упасть. Я сделала пару шагов назад пока не уперлась в стену и не спустилась по ней на пол. Слезы все также катились по моим щекам, обжигая их своим теплом. Это были слезы отчаяния и бессилия. Я впервые была настолько бессильна. — Это конец! — пронеслось в голов. Не конец ссоры или разговора. Конец всего, что было. В голове, будто назло, возникали наши прошлые воспоминания. Как он защищал меня от отца, как подрался с Сонхуном, когда тот высмеивал мой потерянный зуб в первом классе, как отдавал мне свои игрушки в детстве, как помогал мне с математикой. — Сестра должна быть рада за брата! — я будто бы услышала голос Ёнбока, но нет, это все еще был голос в моей голове. Но разве я не пыталась помочь ему быть счастливым? Я ведь делала все для этого. Но с каждой минутой я понимала, что это не так. Это была не помощь. Это была моя гордость и моя ревность, моя зависть и мой страх потерять своего брата. Я не пыталась помочь ему, я пыталась защитить себя и свое место в его жизни. Я разрыдалась с новой силой. Кажется, я никогда в жизни не плакала так сильно. Я бы хотела отмотать время назад и не делать ничего такого, попытаться найти другой способ или подождать пока Чэвон что-то натворит. Но это было невозможно, и эта мысль разрывала меня. В тишине я вдруг поняла: я осталась одна. Сквозь слезы и хаос в голове я пыталась не думать об этом, но в голову все лезло и лезло то, что, к моему сожалению, было правдой. Чэвон в этом не виновата. Как бы я не пыталась оправдать себя, не искала бы обратные факты, эта жестокая правда била меня прямо в лицо. По факту, Чэвон не сделала абсолютно ничего, чтобы заслужить такое к себе отношение с моей стороны. Все придумали мы. Я и девчонки. Мы сами придумали причину, за которую мы ее ненавидим и сами же страдаем от этого. Мы сами раздули конфликт из ничего. Но это не облегчало мое состояние. Наоборот. Осознание всего этого, показывало мне только одно: я ненавижу Ким Чэвон просто за то, что она существует. Если бы она не появилась в нашей школе и в наших жизнях, Ёнбок бы не наговорил мне столько всего и я бы не обидела его так сильно. Эта девушка, у которой все идеально, разрушило все, что было у меня. Она забрала у меня брата. И за это я не могу ее простить. Где-то глубоко внутри я понимала, что эта ненависть к Чэвон разрушает меня изнутри и разрушит окончательно со временем, но не могла ничего с этим поделать. Чэвон была для меня теперь не просто девушкой моего брата, которую я не перевариваю. Она стала врагом. Символом всего, что я потеряла, и напоминанием о том, что это была моя собственная вина. Я подняла голову, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то унять дрожь. Мне резко стало холодно, будто бы я в секунду оказалась на сильном морозе в одном нижнем белье. Внутри меня бушевал ураган — смесь боли, злости, зависти и жалости к себе. — Это не конец, — прошептала я, почти не слыша собственный голос. — Я не позволю ей так просто победить. Но даже эти слова звучали пусто. Потому что где-то в глубине души я знала: это не она победила меня. Я проиграла сама. POV Автор Ёнбок вышел из дома, точнее выбежал, не желая оставаться там ни на секунду. Он остановился только, когда оказался далеко от дома, в небольшом парке, куда лишь изредка кто-то приходит. Внутри парня его всего разрывало на части. Гнев, обида, отчаяние — не давали ему успокоиться. Он сбежал из дома, боясь и правда сделать что-то своей сестре. — Как она могла? — мысль, которая не покидала его. В школе он думал, что не будет так себя чувствовать. Он разочаровался в сестре и обиделся на нее, но таких чувств он явно не ожидал и не знал что с ними делать. Сердце кололо так сильно, что Ёнбок даже заплакал. Юнджин ведь его сестра. Не просто какая-то подруга или одноклассница. Она — его кровь. Как же она позволила себе так поступить по отношению к нему? Да, она хотела насолить Чэвон, но она же знала, что он не равнодушен к девушке и что теперь они встречаются. Какие бы она не придумывала причины своему поступку, Ёнбок просто не мог понять и принять их. Такому нет оправдания. Его родной человек разбил ему сердце. Человек, которого он знает всю свою жизнь, причинил ему неимоверную боль. Он понимал, что наговорил сестре слишком много. Его слова наверняка оставили на сердце Юнджин следы, как от острых ножей. Но, что хуже всего, он не сожалел о сказанном. Она заслужила это. Её действия, её поступки — всё это было как предательство, и от этого он чувствовал себя ещё более опустошённым. Ёнбок закрыл глаза, пытаясь справиться с переполняющими его эмоциями. Он сделал глубокий вдох, но воздух казался тяжёлым, как будто в нём не хватало кислорода. Он даже подумал, что словил паническую атаку. Слова, которые он бросил в её лицо, эхом звучали в голове: »…я боюсь сделать то, о чем я потом пожалею. Я сын своего отца, Юнджин…» Эта фраза резанула его сильнее всего. Он ненавидел себя за то, что так думал. За то, что допустил эту тёмную часть своей натуры, которую он так старательно прятал, выйти наружу. Как он мог допустить мысль о том, чтобы ударить Юнджин? Если бы он не выбежал из комнаты и из дома, он бы точно поднял на нее руку. Он понимал, что Юнджин скорее всего просто ревнует брата, но всему есть предел. Чэвон пострадала от рук его сестры и ее подруг не один раз за этот короткий период. Но чем она заслужила такое к себе отношение? Она ведь достаточно спокойна и никого не провоцирует. Нет ни единой причины вести себя так по отношению к ней. И Ёнбок искренне надеялся, что раз Чэвон теперь его девушка, от нее отстанут. Но оказалось, что это вызвало лишь больше действий со стороны Юнджин и ее подруг. Оправданий Юнджин он не видел. И он бы точно заявил на нее в полицию, если бы не их родство. Ведь у ее поступка мог быть и другой конец. Если бы Хисын не заметил их подлости и не взял бы всю вину на себя, Ёнбок бы незамедлительно порвал с совсем невиновной девушкой. Может, Юнджин и планировала сделать больно только одному человеку, но от ее действий пострадало три. Четыре, если брать в расчет и ее саму. Ёнбок не знал сможет ли он хоть когда-нибудь простить сестру. Сейчас о прощении он даже не мог думать. Она обидела его, его девушку, его друга. И было бы не так страшно будь это что-то другое. Но наркотики? Юнджин ведь знает, какие отношения с наркотиками у Ёнбока и что это значит для него. Она ударила по самому больному. — Может, время все исправит… — пробормотал Ёнбок, когда успокоился. Он вернулся домой. Юнджин побоялась выйти к нему, поэтому лишь прислушивалась к его шагам. Идет ли он к себе или придет к ней в комнату? Но брат быстрыми шагами вернулся к себе в комнату, и Юнджин не решилась больше ничего сделать. В квартире царила лишь тишина и ужасная обида.

***

Чэвон возвратилась домой с надеждой, что ее мама будет в неведении про сегодняшний случай. Но, к ее сожалению, Ынби все прекрасно знала. Чэвон не хотела рассказывать матери всех подробностей, ведь ей придется упоминать о том, что у нее появился парень и то, что есть группа девочек, которые, мягко говоря, не слишком радушно встретили ее. На удивление, во время ужина Ынби не затронула эту тему. Она рассказывала как прошел ее день и лишь попросила дочь быть более аккуратной с выбором друзей. Для Чэвон было непонятным поведение матери. Обычно, Ынби бы расспросила все от начала и до конца, будто бы она какой-то следователь. В этот раз такого не было. Однако, сообщение Мингю ее успокоило и девушка наконец отпустила эту тему. «Я все разъяснил тете Ынби. Я не упоминал ни тебя, ни Ёнбока. Не переживай» Теперь Чэвон могла полностью расслабиться и приступить к выполнению домашнего задания. Они созвонились по видеосвязи с Хэвон и Сольюн, поэтому удалось управиться с работой быстрее. После уроков они также обсудили планы на следующие выходные. У Хэвон будет день рождения и та приглашает только близких друзей. Чэвон даже обрадовалась, что за такой короткий период она стала близкой для нескольких человек. Ей это было очень важно. — Пора разобраться и с этим, — прошептала себе под нос Чэвон, доставая из шкатулки несколько бумажек от анонима, который оставляет ей записки в любом удобном месте. Их накопилось уже целых десять штук. Одни гласили: «Я знаю, что ты сделала, Ким Чэвон», другие: «Что будет если другие узнают о твоем прошлом?», а одно из последних: «Что скажет Ёнбок, если узнает про того паренька?» Чэвон понятия не имела кто пишет ей это, почему и, главное, кто вообще может знать о произошедшем? — Не поняла… — удивилась Чэвон, не обнаружив в карманчике рюкзака последнюю записку. — Я надеюсь она не у них. Чэвон понимала, что раз одноклассницы способны на подбрасывание наркотиков, то и найти информацию о ее прошлом, не составит им особого труда. Успокаивало только одно: отец уладил тот инцидент и скрыл все произошедшее. Стер, будто этого никогда не было. Девушка верила ему, но в такие моменты в голову лезет только плохое, поэтому она боялась, что про Кихуна кто-то узнает. Сейчас приоритетом были поиски анонима, который знает о ней то, что знать никто не должен. Этот незнакомец может поставить поиски предателя и убийцы сестры под угрозу, так как в письме Ёнмин упоминал про то, что кто-то в школе может быть со всем связанным. От размышлений ее оторвал звонок Ёнбока. Настроение Чэвон улучшилось в ту же секунду, как она прочла имя звонившего. — Ёнбок! — радостно ответила она. — Привет, Чэвон! — так же радостно ответил парень. — Чем занимаешься? — Да так, пытаюсь разобраться с кое-каким делом. — Могу как-то помочь? Чэвон хотела ответить отказом, но задумалась, что помощь бы ей и правда пригодилась. А кому кроме Ёнбока она может доверить такое? Пусть в записках и упоминалось имя Ёнбока, Чэвон решила, что в одиночку она не справится. Тем более, Ёнбок итак знает из какой она семьи, а, значит, сможет не задавать ненужных вопрос. По крайней мере, Чэвон очень на это надеялась. — Чэвон? Ты тут? — Да, прости. Я просто задумалась. Мне бы очень хотелось, чтобы ты мне помог. — Тогда я весь во внимании. — Это не телефонный разговор, любимый. Ты можешь встретиться? — спросила Чэвон, посмотрев на часы. Совсем недавно стукнуло шесть часов вечера. — Конечно, любимая, — последнее слово он произнес очень ласково и нежно, но в то же время его голос звучал низко, так что у Чэвон по всему телу пробежали мурашки. — Я за тобой заеду. — Буду ждать. На этом разговор прекратился и Чэвон быстро собралась. На выходе она сообщила матери, что идет гулять с другом и убежала, даже не дав Ынби сказать ни слова. Мать искренне была рада, что ее дочь наконец влилась в общество и нашла себе друзей, но в то же время она переживала, как и любая мать, когда ее дочь уходит в темноту на улицу. Кто знает какие придурки ходят по улице. Чэвон же завела машину и выехала за Ёнбоком. Сегодня Чэвон уже завозила парня домой после полиции, поэтому найти дорогу ей не составило труда. Доехала она быстро и, только заехав во двор, тут же увидела и самого Ёнбока. Он стоял у детской площадки и весело махал девушке, подпрыгивая на месте. Чэвон заулыбалась еще больше. Ёнбок сел в машину, крепко обняв девушку. И даже небольшое пространство машины не помешало ему это сделать. Он еще раз извинился за поведение своей сестры, а потом они отправились в съёмную квартиру. По дороге Чэвон рассказала парню все от и до. И про сестру, и про то, что с ней случилось, и про Кихуна, и про все, что могла. «Папа точно будет недоволен, если узнает» — пронеслось у нее в голове, но она все равно продолжала рассказывать. — Так чья эта квартира? — спросил Ёнбок, когда они припарковались у одной из многоэтажек. — Папина. Ну, точнее, он сказал, что там он проводит расследование по делу моей сестры. Никто про нее не знает, даже мама. Я и сама совсем недавно про нее услышала. Но пока у самой не было возможности побывать там. — Ну тогда пошли, — Ёнбок протянул свою руку и Чэвон сплела их пальцы. Квартира находилась на самом верхнем этаже. С наружи дом выглядел достаточно современным, но только открыв дверь подъезда, пара будто оказалась в совершенно другом месте. Обшарпанные стены, исписанные не самыми приятными словами, грязная лестница, пыль, паутины. Повсюду стоял запах сырости, табака и алкоголя. Чэвон также учуяла запах испражнений, ну или чего-то очень на это похожего. Перила у лестниц держались на соплях и подниматься не придерживаясь их было куда безопаснее. Так как квартира находилась на четырнадцатом этаже, идти пешком было трудно и долго. К счастью, лифт в доме был и, на удивление, работал. Двери перед ребятами открылись автоматически, а вот закрывать пришлось вручную. Свет в лифте был тусклым, будто лампочка вот-вот перестанет выполнять свою функцию. Стены лифта такие же обшарпанные и покрытые некрасивыми словами, как и стены подъезда. Запаха сырости и испражнений не было, но чем-то неприятным все же отдавало. Сам лифт был узким и тесным. Как раз для двух человек максимум. Для Чэвон и Ёнбока это было наоборот плюсом. Ёнбок прижал девушку к себе, что бы та, не дай Бог, не дотронулась до чего-то вокруг. Для Ёнбока такая обстановка не была чем-то странным и необычным. В их доме дела обстоят не намного лучше. Но вот Чэвон явно была не готова к таким условиям. Она никак не показывала это своим видом, но Ёнбок понимал, что для Чэвон, которая всю жизнь прожила в комфорте и красоте, такая атмосфера далеко не самое приятное зрелище. Цифры на кнопках лифта были стерты из-за частого нажатия, а рядом уже не один раз написаны маркером номера этажей. Правда, и они уже были тяжело различимы. Самой нетронутой была кнопка «14». Ёнбок нажал кнопку и лифт со скрипом стал подниматься наверх. Внутри нигде не показывалось на каком они сейчас этаже, поэтому оставалось только надеяться, что они выйдут там, где надо. Выйдя на четырнадцатом этаже, так гласила надпись на стене прямо перед лифтом, ребята осмотрелись по сторонам. Пол коридора был усыпан мелкими трещинами, а плитка в некоторых местах либо отсутствовала совсем, создавая нелепые дырки, либо стояла так, что о нее легко можно было споткнуться. На этаже было холодно, почти также как и на улице. Изо рта был виден пар. Освещения здесь не было вовсе, за исключением маленькой лампочки при выходе из лифта. Чэвон еще раз посмотрела по сторонам и наконец обнаружила нужную квартиру. Дверь была относительно новой и крепкой. Такую точно не взломать и не сломать, что в таком доме наверняка происходит часто. Девушка повернула ключ и открыла место, в котором до этого никогда не была. Состояние квартиры было куда лучше, чем она ожидала, но все же далеко от ее привычной обстановки. Ремонт здесь был сделан лет двадцать назад в последний раз. Обои в некоторых местах уже отходили от стен, а в некоторых были и вовсе содраны. Пол скрипел, а в воздухе стоял запах пыли и табака. Выйдя из маленького коридора, они тут же оказались в комнате, соединенной с маленькой кухонькой. Здесь стоял лишь мини-холодильник, подключаемая плита в одну конфорку, и деревянный стол, покрытый следами кружек от кофе, а также пепельница с множеством бычков. — Папа обычно не курит, — вздохнула Чэвон, а потом обратила внимание на стену. Там хаотично развешены фотографии Юри и каких-то других людей, кадры с камер наблюдения, вырезки из газет, связанные с гибелью девушки, карты в разных масштабах, документы. Все это было соединено красными нитями, образующими непонятную паутину. К некоторым кадрам были приклеены бумажки с какими-то загадочными несвязанными словами, которые Чэвон пока не могла привязать к делу. Под подоконником стоял небольшой ящик с бóльшим количеством материала. — Квартира, считай, и не жилая, — поделился своими впечатлениями Ёнбок. — Да. Папа редко тут ночует. И я могу понять почему. Я бы не смогла заснуть в окружении предсмертных фото моей сестры и людей, которые могут быть причастны к ее смерти. — Мне очень жаль, что так случилось, — Ёнбок крепко обнял свою девушку, давая ей понять, что теперь ей не придется разбираться со всем в одиночку. — Спасибо, что ты есть. POV Ёсан Я вернулся домой почти в полночь после своего очередного дежурства. Дома было тихо, ведь Николь уже спала, оставив на столе ужин для меня. Я подогрел пасту в микроволновке, поел, умылся и тоже лег рядом со своей женой. Мне так нравится то, насколько она разная. Когда мы не дома, она настоящая начальница, которую я, по правде, побаиваюсь. Она может быть не самым приятным человеком в такие моменты. Но дома она просто настоящий ангел, который готовит мне обеды и заботится обо мне. Когда я лег в кровать, Николь тут же придвинулась ближе, кладя свою голову мне на грудь и обнимая меня с правой стороны. — Ты сегодня рано, — сонно пробормотала она. — Отпустили пораньше. Интерны начудили с бумагами и в наказание начальство отдало им несколько моих дежурств. Но если что случился серьезное, то я буду вынужден вернуться в больницу, — пояснил ей, поглаживая ее по голове. — Твой информатор что-то нарыл на младшую Ким? — Она получила задание только вчера, еще рано ждать каких-то результатов. Но, похоже, я сделала правильный выбор. У нее аж глаза загорелись, когда я предложила ей это дело. Видно, младшая Ким уже успела насолить ей. — Может, мне стоит тоже встретиться с ней? Я имею ввиду с информатором. — Не думаю, что это хорошая идея. Я навела на нее справки и она очень близка с твоей сестрой, Ёсан. Нам не нужно лишнее внимание. Да и я не хочу, чтобы твоя семья как-то страдала от наших действий. — Понял. Дальше разговор мы не стали продолжать. Смысла не было. Если Николь что-то решила, значит, так оно и будет. Даже у меня нет возможности как-то повлиять на нее. Но я все же был тронут ее заботой о моей семье. Пусть она ни разу не встречала ни моих брата с сестрой, ни родителей, она всегда с теплом отзывается о них в присутствии наших коллег и друзей, а так же с интересом слушает мои истории про них. А одно из ее мечтаний — познакомиться с ними поближе. К сожалению, родители не одобрили мой выбор, поэтому я разорвал с ними все связи, а Тэхёну и Сакуре родители запретили даже поздравлять меня на день рождения. Но мы все равно созваниваемся с ними время от времени, однако на встречу лично так и не решаемся, зная что родители могут про все узнать. — Николь, ты спишь? — спросил я спустя время, так как одна тема не давала мне заснуть. — Нет. Что такое? — Что ты сделаешь, когда наконец появится возможность отомстить Кимам? — Я же говорила, дорогой. Сначала я убью мелкую, чтобы родители пережили то, что пережила я. А потом я убью жену Кима. Она будет умирать долго и мучительно, прося остановиться или убить ее быстрее. Это все, конечно, будет происходить на глазах Ёнмина. А потом и его очередь придет. Он причина всего того, что со мной произошло, как я потеряла всё и всех. Он должен испытать все тоже, — спокойно, в полудрёме ответила мне Николь, а я лишь улыбнулся, соглашаясь с ее словами.