Враг мой?..

«Разведчик Убежища — это элитный боец, обязанностью которого является сбор и анализ информации, подрывная деятельность, защита интересов командования и поддержка Революции всеми доступными методами»

Выдержка из первого раздела Устава Убежища «Нексус»

Сцилла

      Сцилла вся трепетала от предвкушения, волнения, радости, страха и еще целой тучи разношерстных эмоций, сменяющих одна другую на немыслимой скорости. Отряд выдвинулся в тот же день, потому что радары засекли передвижение группы следопытов южнее Убежища, что могло означать вероятное нападение в ближайшее часы. Так что времени на сборы особого не осталось.       Эрион был спокоен и сосредоточен, как и полагает командиру на задании, и Сцилла черпала уверенность в нем весь путь до ближайшей остановки в Зеленых Лугах.       — Доложить обстановку, — коротко обронил Эрион в коммутатор, когда они остановились перед деревней.       — Все чисто, — донесся разжиженный помехами голос Миры. — Три группы следопытов из Лугов передислоцированы в пещеры поблизости Убежища. Пока не двигаются. В режиме радиомолчания.       — Принято.       Эрион сунул коммутатор за пояс и выудил какую-то бумажку. Сцилла с интересом проследила за ней, но успела прочитать только слово «протокол».       — Что это? — спросила она, и Эрион растерянно взглянул на нее.       — Оперативная директива, — ответил, не донеся руку до кармана. — Писулька от Ремиля, по которой мне потом предстоит составлять отчет.       — Можно посмотреть? — зажглась любопытством Сцилла.       — Да пожалуйста, — хмыкнул Эрион. — Но там ничего интересного.       — Это я сама разберусь, — выхватила документ Сцилла и углубилась в чтение.

«Ликвидационный протокол «Код Хаоса»

Приказ Главнокомандующего Нексуса № 47-Х Оперативная директива от Ремиля Римморса К исполнению: командиру разведотряда «Стая» Эриону Римморсу

      I. Цель операции       Ликвидационный протокол «Код Хаоса» направлен на системное уничтожение оперативных групп Инсанаполиса, преследующих объект «Сцилла» с целью захвата или ликвидации.       Операция осуществляется посредством контролируемого отвлекающего маневра: транспортировки объекта из Убежища Нексус в Убежище Вортал с целью выявления и нейтрализации вражеских агентов на маршруте следования.       II. Тактическая реализация       Объект операции: Сцилла.       Используется как инициатор преследования со стороны Инсанаполиса. Находится под защитой разведотряда, не предпринимает боевых действий без приказа командира. В оперативной цепи обозначается как «ключевая приманка», обеспечивая формирование расчетных боевых сценариев.       Ответственное подразделение: Разведотряд «Стая» командира Эриона Римморса (позывной «Артофон»).       Командир отряда наделяется полномочиями оперативного контроля.       Имеет право на коррекцию маршрута, перераспределение боевых единиц и тактические маневры в зависимости от изменяющейся обстановки.       Применяет инициативные боевые решения при установлении контакта с врагом.       Метод ликвидации: Тактическая схема Бета.       Основной принцип — сокрытие боевых действий, устранение следов, устранение противника без демаскирующих факторов.       Минимизация открытых столкновений.       Использование окружающей среды для перехвата, засады, обходных маневров.       Противник должен быть ликвидирован до момента обнаружения группы.       В случае невозможности нейтрализации без шума допускается применение ложных маршрутов для дезориентации врага.       Командир отряда имеет право на оперативное изменение тактики, если текущая стратегия угрожает целостности группы.       Маршрут и засадные точки:       Корректируется динамически, исходя из активности врага. В ключевых зонах организуются скрытые позиции наблюдения и точки перехвата.       Противодействие вражеским силам:       Ликвидация противника осуществляется немедленно при установлении боевого контакта. В приоритете — полное устранение боевых единиц противника. Захват противника разрешен по решению командира отряда исключительно при наличии стратегической ценности.       Адаптивный сценарий:       В случае внезапного изменения обстановки командир имеет право форсировать маршрут, запросить поддержку или экстренную эвакуацию. Если угроза выходит за пределы контролируемого сектора, допускается срочная передислокация в Вортал без завершения ликвидации преследующих групп.       III. Ожидаемые результаты       Максимальное ослабление боевого потенциала Инсанаполиса через устранение его полевых агентов.       Дестабилизация структуры командования противника через ликвидацию кадровой элиты.       Безопасная транспортировка объекта в Вортал.       IV. Контроль и отчетность       Командир отряда несет полную ответственность за соблюдение протокола.       По завершении операции предоставляет детализированный отчет Главнокомандующему с разбором тактических решений, оценкой боевой эффективности и анализом ликвидированных целей.

Приказ утвержден одиннадцатого июля семьсот первого года от вознесения Селлариса. К выполнению немедленно.

Ремиль Римморс, Главнокомандующий Нексуса»

      — Была товаром, стала объектом, — проворчала Сцилла, еще раз пробежавшись взглядом по строкам. — Ремиль не умеет по-человечески изъясняться? — протянула она бумагу Эриону.       — Ремиль очень нежно любит свой канцеляристский лексикон, — хмыкнул Эрион, суя директиву в задний карман брюк.       Сцилла проследила за этим движением и невольно залюбовалась — в который раз — подобранным для конспирации образом. Сегодня они были состоятельными купцами из Клератона, и Эриону до одури шли эти черные брюки и белая полурасстегнутая рубашка. Сама Сцилла была одета в серые штаны свободного кроя от бедра, но обтягивающие ягодицы, и светло-голубую блузку на тонких бретелях, закрытую почти под горло спереди, но открытую до лопаток сзади. Эрион тоже раз за разом облизывался, бросая на Сциллу взгляд, и это страшно будоражило. И ласкало возрастающую с каждым днем все выше самооценку.       — И это единственное, что он любит, — фыркнула Сцилла, запоздало продолжив мысль.       — Вполне возможно, — обронил Эрион и обхватил ее ладонь. — Он бережно хранит свои чувства от посторонних.       — Но ты ведь не посторонний, — покосилась на него Сцилла, стиснув пальцы. Снова пробрало ознобом от осознания, какую он боль терпит, не ведя и бровью. — Как спина?..       — Бывало и хуже, — насмешливо бросил Эрион, поудобнее перекидывая ремень походной сумки на плече и увлекая к воротам деревни. Но Сцилла лишь больше забеспокоилась от его ремарки. Эрион уловил это и притянул к себе ближе. — Солнышко, это часть моей работы. Я несу ответственность не только за себя, но и за каждого в отряде, и за успех операций, и еще за херову тучу вещей. И обязан нести наказание, когда возникает такая необходимость. Я знал, на что иду, когда напрашивался с боем под крыло Ремиля. И ни о чем не жалею.       — Даже о том, что в этот раз нес ответственность за меня? — с замиранием сердца спросила Сцилла.       Эрион посмотрел с таким теплом, что это самое замершее сердце екнуло.       — Технически, — начал он, — Ремиль сформулировал причину правильно. И я ответил за то, что считал прежде несущественным, но что повлекло последствия. Это моя ошибка.       — Но ты ведь понимаешь, что наказал Ремиль меня, а не тебя?       — Нас обоих, — пожал он плечами. — Привыкай. Мы показали Ремилю свои слабости, на блюдце преподнесли рычаги давления. И не сомневайся, он будет ими бессовестно пользоваться при необходимости.       Сцилла вздохнула и шагнула вслед за Эрионом под свод кованных ворот, и в уши моментально ударил гул голосов.       Несмотря на то, что уже вечерело, площадь была битком набита разношерстными людьми, и виднелись огни рынка вдали.       — Сейчас же разгар ярмарки! — сообразила Сцилла, вытянув шею, чтобы получше разглядеть торговые ряды.       — М-г-м, — протянул довольно Эрион. — Лучшее время, чтобы затеряться в толпе. Сюда съехались со всех окрестных дистриктов как продавцы, так и покупатели. И найти в столь обширном стоге сена крошечную милую иголочку будет практически невозможно, особенно, если иголочка продолжит принимать аниоцид.       — Да продолжу, продолжу, — рассеянно отмахнулась Сцилла, вглядываясь в красочную повозку с надписью «Сласти и страсти».       Все внимание уже убежало туда.       Сцилла с детства мечтала побывать на этой ярмарке. Но первое и последнее посещение оставило совсем не приятные воспоминания.       Во-первых, был конец августа, лил дождь, ярмарка уже завершалась и была не столь обширной в связи с окончанием сезона.       А во-вторых, Сциллу тогда едва не поймали торговцы со следопытами.       Зато в-третьих, убегая от них, она свалилась Эриону на голову.       Двадцать восьмое августа. Сцилла запомнит дату, которую так бережно хранил в сердце Эрион.       — Давай поступим следующим образом, — мягко потянул на себя Эрион и развернул за подбородок, вынуждая посмотреть в свое прекрасное, озаренное хитрым прищуром лицо. — Ты сейчас возьмешь вот это, — Эрион поднял ладонь Сциллы и уложил на нее увесистый кошель, — пойдешь вот туда, — повернул он к себе спиной и указал на рынок, — и купишь себе все, что захочешь. А я пока отойду ненадолго, — понизил он голос, склонившись к уху.       — А?.. — только и сумела выдать Сцилла, заторможено моргнув. Перевела рассеянный взор с Эриона на кошель и обратно, инстинктивно взвесила его и ужаснулась тому, что сумма там просто огромная. Сцилла таких денег в жизни в руках не держала. — Зачем?.. — округлила она глаза в страхе.       — Затем, что а почему бы и нет, — подмигнул Эрион и чмокнул в щеку.       — Но здесь же просто чудовищная сумма!.. — вздрогнула Сцилла.       — Значит, не трать все, — рассмеялся Эрион. — Но я хочу, чтобы ты ни в чем себе не отказывала.       — Эрион!.. — задохнулась Сцилла от радости пополам с неловкостью и полнейшим непониманием, что делать с такими деньгами.       — Посмотри, как там красиво, — забормотал он на ухо низким тембром и повернул в сторону рынка. — Неужели тебе не хочется пойти и посмотреть, что там сегодня продают?.. Всякие безделушки, сувениры, милые вещички, вкусняшки, м-м-м… — протянул он, и Сцилла сглотнула. Ведь, и правда, очень хотелось. — А еще там, говорят, вечером и представления проводят, и шоу всякие устраивают уличные артисты, и музыканты выходят играть… — вел он дальше, и сопротивление все больше прогибалось от его чарующих слов.       — Мы же вроде тут не для того, чтобы развлекаться, — пролепетала Сцилла, заворожено глядя, как один за другим вспыхивают фонари и разноцветные гирлянды.       — Кто сказал, что на задании нельзя немного развлечься?.. — провел Эрион носом по скуле. — Нам сегодня здесь ночевать. Обстановка спокойная, в радиусе тридцати миль чисто. Враг потерял тебя, как только ты приняла аниоцид шесть часов назад, и думает, что мы двигаемся в сторону Сильванира, чтобы уйти подальше до рассвета. Или что это отвлекающий маневр, и мы вернемся в Убежище, рядом с которым расположились три группы засады. Так что до утра, пока дежурит Сэм со Стелзом, можем себе позволить найти немного радости в этом круговороте событий.       — Соблазняешь, — прошептала Сцилла, чуть повернув к нему голову.       — Ну так соблазнись уже, — шлепнул он пониже спины с улыбкой, отчего Сцилла вскрикнула и рассмеялась. — Топай. Я тебя догоню.       — А как же — от тебя ни на шаг? — приподняла она бровь.       — Ты немножко перепутала, — хмыкнул Эрион. — Это я говорил на прошлой нашей вылазке.       — А сейчас что же? — обронила игриво Сцилла.       — А сейчас ты у меня здесь, — постучал Эрион по своему виску, — и здесь, — и по грудине. — Так что можешь отойти хоть на три шага, я тебя все равно найду.       — Ладно, — усмехнулась Сцилла и потянулась за поцелуем. — Уговорил.       — Наконец-то, — вздохнул притворно Эрион и смахнул со лба воображаемую испарину. — Непростая это задача — тебя уговаривать!       — Но ты справился на отлично, и я сильно об этом пожалею, когда твой кошель начнет пустеть! — со смешком пригрозила Сцилла, но была в этом и доля правды. Ей ужасно неловко было тратить деньги в принципе, а деньги Эриона — в частности.       Она так и не истратила монеты, которые у Дрейда когда-то стащила, о чем тут говорить…       — Не мой, а наш, — поправил с улыбкой Эрион и отшагнул. — Во-первых, все мое — твое, если помнишь, — приподнял он бровь, и нутро затопило теплом. — А во-вторых, там и твое жалование за работу в Центре. Так что угомонись.       Он послал воздушный поцелуй, шагая спиной вперед, и скрылся в одном из переулков.       А Сцилла глубоко вдохнула, взбудораженная и окрыленная, осваиваясь с новым порядком вещей. И неуверенно шагнула туда, куда стекались толпы со всех сторон, как юркие живые ручьи, бегущие по руслам улиц.       Стоило оказаться в первом ряду, как все стеснение вместе с опаской стремительно покинули и уступили место щенячьему восторгу. Сцилла крутила головой из стороны в сторону, невольно охала то от переливов трели, на которой задорно играл босоногий мальчуган, то от блеска золотых нитей, которыми был вышит просто потрясающий пейзажный гобелен в одной из лавок, то от исчезновения карт прямо в воздухе, которыми ловко орудовал фокусник в смешной высокой шляпе. Сунув кошель за пазуху, Сцилла завела выкрашенные ради маскировки в насыщенный каштановый цвет пряди за уши и ринулась туда, куда хотела попасть больше прочего: в знаменитую местную кондитерскую. Набрала там булочек, пирожных, кексов, и в обнимку с бумажным пакетом, прямо на ходу жуя эклер с просто потрясающей карамельной начинкой, жадно разглядывала все, за что цеплялся глаз, а цеплялся он за все подряд.       Прямо по курсу расположилась театральная труппа и разыгрывала какую-то комедийную сценку. Сцилла замерла на миг, разглядывая ряженных шутов, но вскоре внимание привлек тучный мужчина, одетый в ярко-синие шаровары, алую жилетку с вышивкой и забавный тюрбан с кисточкой, громко выкрикивающий:       — Подходи, подходи, на витрину погляди! Только сегодня, только здесь, невероятный выбор самых драгоценных минералов из Магналита и Копперлинна! Камни-охранники, камни-защитники, магниты для удачи и привлечения любви, — задорно повел он напомаженной бровью. — И просто украшения для вашего дома! Статуэтки, фигурки, вазы, шкатулки — все из натурального камня! Никогда больше вы не увидите такого разнообразия! Подходите, посмотрите, ваш камень сам вас выберет!       Сцилла заинтересованно шагнула к нему, облизывая пальцы. Уставилась на витрину, приоткрыв рот от невероятной красоты изделий, и буквально приковалась взором к одной из фигурок зверей, вытесанной из серого, но невероятно блестящего и переливчатого камня, который словно подсвечивался изнутри и бликовал в отсветах фонарей.       — Девушка, милая девушка, чего желаете? — пробасил продавец с широкой улыбкой, и Сцилла подняла на него рассеянный взгляд.       — Что это? — указала она на фигурку серого зверя.       — О, — хитро прищурился мужчина и бережно снял фигурку с подставки. — Это — артофон, песчаный волк, — заговорил он заговорщицким шепотом. — Аротофоны — беспощадные, но стайные хищники. За своих близких загрызут и порвут на части. И конкретно этот артофон изготовлен из очень редкого минерала — сильванирила, который славится своими защитными свойствами. Говорят, что любую опасность отводит от владельца, приносит удачу и оберегает от несчастных случаев. — Сцилла зачарованно глядела на чудного волка, не мигая, не дыша, и продавец добавил с улыбкой: — Он выбрал вас, прекрасная леди, загипнотизировал прямо. А это большая редкость. Сильванирил — камень капризный, редко кого признает, мало кого притягивает. Но, раз уж выбрал, это навсегда. Значит, просто обязан быть с вами рядом.       — Это точно, — выдохнула Сцилла. И думала она сейчас не только о фигурке. — Сколько? — посмотрела она на страшно довольного мужчину.       — Как я говорил, камень этот редкий и капризный, — уклончиво начал он, — потому и цена выше прочих будет…       — Сколько? — увереннее спросила Сцилла.       — Тридцать серебряных монет, — поразмыслив, ответил продавец.       — Да вы шутите! — охнула Сцилла, и гипноз от переливов камня резко спал. — Да за тридцать монет можно всю сувенирную лавку купить!       — Понимаю, цена высокая, — почесал подбородок продавец. — И в честь того, что камень выбрал вас, что делает крайне редко, я готов уступить, скажем… пять, — прищурился он.       А Сцилла прищурилась еще сильнее. Потому что не стоила эта фигурка таких денег. Просто продавец, увидев ее интерес и рассказав красивую байку, собирается вытрясти из нее свой месячный заработок. Ха, не на ту напал.       — Двадцать пять? — обронила она. — Серьезно? За волчонка размером с эклер? Да за двадцать пять монет я могу пойти на псарню и купить породистого сторожевого пса!       — Сравнили — животину и прекрасное изделие! Это ювелирная работа, между прочим! — возмутился продавец. — Вы хоть знаете, как сложно вытесывать шерстинки из камня, да еще и на такой крошечной площади?       — Представляю, что это очень сложно, и не сомневаюсь в искусности мастера, — кивнула Сцилла. — Потому готова заплатить за него десять монет.       — Ну нет, это совсем обдиралово, дорогая юная леди! — напыжился продавец, но столкнулся о непоколебимость Сциллы и призадумался. — Девятнадцать.       — Восемь, — обронила Сцилла.       — Пятнадцать, и ни монетой меньше! — воскликнул продавец.       — Шесть, — перебила Сцилла. — Думаю, это уже двойная наценка за работу.       — Сжальтесь, красавица, совсем меня без хлеба ведь оставите!.. — простонал мужчина и схватился за голову. — Хотя бы двенадцать!       — Шесть, — уперлась Сцилла.       — Десять. Хорошо, десять, я согласен на первое ваше предложение, — сложил ладони лодочкой он.       Сцилла задумалась. Окинула еще раз взглядом и продавца, и фигурку, и остальные товары.       — Хорошо, десять, но вместе с вот этим кинжалом, — указала она на небольшое оружие с широким лезвием и инкрустированной камнями рукоятью.       — Да вы что! — ужаснулся мужчина. — Этот кинжал сам по себе стоит пятнадцать!       — Этот кинжал очень плохо отбалансирован и может служить разве что для нарезки картошки, — фыркнула Сцилла. — Лезвие тупое и зазубренное, а значит, мне доведется потратиться еще и на камень для заточки, или на услуги мастера, чтобы это оружие хоть на что-то, кроме лежания на полке, годилось. И, кажется, один из камней вот-вот вывалится из крепления, — указала она на рукоять. — Десять. За фигурку и кинжал.       Продавец, казалось, сейчас начнет рвать на себе волосы. А Сцилла была страшно собою довольна. И еще больше обрадовалась, уловив колебания переливчатой нити.       — Что происходит? — насмешливо спросил Эрион и обнял со спины.       — Что происходит… Меня пытаются обобрать, как липку!.. — простонал продавец.       — Кто кого еще пытался обобрать, — протянула Сцилла, упершись в широкую грудь спиной. — Ладно, двенадцать. Две монеты за красивую историю, — сжалилась она, и продавец с шумом выдохнул.       — Спасибо, — пробормотал он и спешно спаковал товары. — Всего хорошего.       — И вам тоже, — очаровательно улыбнулась Сцилла, расплатившись, и зашагала вперед, увлекаемая Эрионом.       — Ты зачем с ним торговалась? Могла же расплатиться полностью, — хохотнул Эрион чмокнул в висок.       — Затем, что нечего меня выставлять идиоткой и пытаться втюхать кусок камня как минимум втридорога, — вздернула она подбородок. — Дело ведь не в цене, а в отношении!       — Я понял, — хмыкнул Эрион. — И полностью с тобой согласен.       — А где ты был? — спросила Сцилла, повернувшись к нему.       — А можно я потом скажу? — с хитрецой спросил он.       — Не можно, — мотнула головой Сцилла, вглядываясь в сталь с небесными переливами, в которой искрился задор.       — Тогда поставь куда-то пакеты, — шепнул Эрион, и Сцилла удивленно приподняла брови. — Я ходил кое за чем, и мне нужно, чтобы ты освободила руки, — усмехнулся он, и Сцилла с еще большим недоумением сгрузила покупки на ближайшую лавку. — Иди сюда, — потянул он на себя и укутал в кокон из рук. — У тебя ведь сегодня день рождения, — проворковал он. — И я не мог оставить тебя без подарка. За ним и ходил, — чмокнул он в нос и полез в карман брюк. — Держи, — протянул он небольшую голубую коробочку, перевязанную бирюзовой лентой. — С днем рождения, теперь по-настоящему.       Сердце подскочило куда-то к горлу, а затем ухнуло вниз. Сцилла хватанула воздуха и сморгнула влагу от осознания сказанного. Подняла поплывший взгляд на Эриона, и он в ответ с улыбкой коснулся губ.       — Открывай, — шепнул, и Сцилла потянула за ленту.       Осторожно распаковала и открыла крышку — на бархатной подушечке лежало кольцо. Изящное, тонкое, белое кольцо, по всей окружности которого плелись лианы из нежно-зеленой эмали. Сцилла всхлипнула и вновь неверяще посмотрела на Эриона.       — Мне стоит привыкнуть к твоей реакции на подарки, — ласково усмехнулся он. — А тебе стоит привыкнуть их принимать. Нравится?.. — с надеждой спросил он.       — Очень нравится, — выдохнула Сцилла. — Это просто невероятно красиво…       — Я подумывал взять с камнями, в комплект к подвеске, — покосился он на резной листочек плюща, висящий на шее Сциллы, — но решил, что гладкий металл более практичный в походных условиях.       — Эрион, — закусила Сцилла губу, — спасибо!.. — потянулась к нему и обвила шею. — Ты не просто выбрал на мой вкус, но и подумал о таких вещах…       — Конечно, подумал, — пробормотал он в губы и коротко их коснулся. — Я не хочу, чтобы тебе палец оторвало, если за ветку зацепишься камнем или еще что…       Сцилла полноценно приникла к его груди и поцеловала глубоко и трепетно, с благодарностью. И Эрион ответил тем же.       Это и правда лучший день рождения из всех.       — Давай примерим? — спросил Эрион. — Я выбирал на глаз, надеюсь, с размером не промахнулся…       Сцилла закивала с улыбкой, и Эрион осторожно выудил кольцо из футляра.       — На какую руку тебе будет удобнее? — приподнял он бровь.       — Давай на правую, — моментально определилась Сцилла, и кольцо как влитое село на безымянный палец. А Эрион приподнял ладонь и поцеловал костяшки.       — Не прогадал, — с хитрецой протянул Эрион.       — То, что у тебя глаз-алмаз, я и не сомневалась, — прижалась к нему Сцилла и уткнулась в ложбинку между шеей и плечом. — Спасибо, любимый.       — Рад тебя радовать, — шепнул он в ответ, покачивая в объятиях. — А что ты там прикупила? — покосился он на пакеты. — Ну, кроме нервов несчастного торгаша камнями.       — Вкусности, — рассмеялась Сцилла и чмокнула Эриона в щеку. Подхватила покупки полезла за эклером. — Это очень вкусно, попробуй.       Эрион откусил и забрал у Сциллы пакеты. Обвил талию и медленно двинулся дальше, сосредоточенно пережевывая.       — И правда, очень вкусно, — согласился он и потянулся за еще одним кусочком.       — Я там еще разного набрала, — пробормотала Сцилла с набитым ртом, — и кексов для Стелза. Будет ему утром сюрприз.       — О, он будет в восторге, — хмыкнул Эрион, чмокнул макушку и показательно открыл рот, в который Сцилла тут же со смешком сунула эклер.       Так они и шли, поочередно откусывая сладость и глядя по сторонам. Сцилла уложила голову Эриону на плечо и поверить не могла, что в самом деле просто прогуливается по ярмарке. В обнимку с самым потрясающим, замечательным и любимым мужчиной на Континенте. С горой приятных покупок и подаренным кольцом на пальце. Под звуки музыки, льющиеся со всех сторон. В отсветах гирлянд. И без страха оказаться пойманной.       Этот вечер походил на волшебный сон, и лишь больше мурашило от того, что это реальность, о которой Сцилла и мечтать никогда не смела. Не то, что после похищения, а в принципе.       Когда она еще жила в деревне и лечила местных, прекрасно понимала, что ни любви, ни радости, ни достатка в ее жизни никогда не будет. И не стремилась к этому. Мечты о любящем муже растаяли с осознанием того, что ее дар отталкивает всех и вся, как проказа, и остались на страницах книг. Мечты о путешествиях — хотя бы на ярмарку в соседнее поселение — остались там же, да в картинках географического атласа, который подарил когда-то Дрейд, ведь Сцилле долгие годы и приемные родители, и не совсем равнодушные соседи внушали одно: деревню покидать нельзя. За ее пределами — страшные опасности, монстры и злодеи, желающие воспользоваться ее силой. Убеждали, пока Сцилла в это не поверила, и лишь для того, чтобы пользоваться ею самим, пока по ее душу не явится пропащая повозка. И денег больше, чем нужно на пропитание, у Сциллы никогда не было. Она даже одежду шила себе сама, а обувь донашивала за матерью.       И считала, что так и должно быть. Что такова цена за то, что она родилась одаренной. И что ее жизнь — одинокая и безрадостная — это подарок судьбы, за которую нужно быть благодарной, и заслуживать любовь окружающих, быть полезной, чтобы отплатить за добро.       Но, оказывается, вот как бывает. Ее могут просто любить за то, что она — это она, а не за пользу, дар или еще что-то. Она может покидать не только пределы деревни или Убежища, а отправиться в другие дистрикты, и даже кантоны. Повидать то, чего не вдела никогда, и при этом посодействовать Революции. Она может покупать себе то, что хочет, и получать подарки, потому что ее любит щедрый, добрый и заботливый мужчина.       Сцилла шмыгнула носом, прижавшись к Эриону крепче.       — Чую печаль, — тихо обронил он, погладив талию. — Что-то не так?..       — Все так, — усмехнулась Сцилла сквозь накатившие слезы. — Все слишком так. Просто прекрасно. Настолько, что даже не верится…       — Понимаю, — кивнул Эрион и поцеловал в висок. — Но привыкай и верь. Не могу обещать тебе, что таких моментов будет много… Но каждый из них будет самым что ни на есть истинным.       — И от того еще более бесценным. — Сцилла задрала голову, а Эрион склонился и нашел ее губы.       Поцеловал мягко, нежно, едва касаясь, и весь мир вокруг вмиг растворился в пульсациях переливчатой нити, обоюдном дыхании и сердцебиении. Сцилла скользнула языком глубже. Погладила пальцами щеку Эриона, медленно затерялась в его волосах, упиваясь этим моментом, и Эрион притянул к себе ближе, трепетно отвечая.       — Люблю тебя, — запыханно обронил он и деликатно прикусил нижнюю губу Сциллы.       — И я тебя люблю, — ответила она и углубила на миг поцелуй. — До самого неба и еще дальше люблю.       — Тогда я — до самого космоса, — хитро прищурился Эрион.       — Так нечестно, я не знаю, что там дальше космоса, — усмехнулась Сцилла и потерлась своим носом о его.       — А дальше только бесконечность, — улыбнулся он.       — Значит, до бесконечности, — шепнула Сцилла и вернулась к прерванному занятию, смакуя поцелуй с привкусом карамели и вдыхая Эриона полной грудью.       Ночь мягко опускалась бархатным покрывалом на бурлящую жизнью деревню, только ярче оттеняя огни и вспышки веселья. Эрион повел Сциллу дальше, в сосредоточение шума, и Сцилла с любопытством оглядывала как витрины, так и людей. И заинтересованно приподняла бровь, заприметив лавку ведуньи, перед дверями которой восседала гадалка в окружении всей возможной колдовской атрибутики. На низком столике, устланном алой скатертью, мерцали кристаллы и поблескивал в свете гирлянд магический шар. Рядом ровным веером были разложены гадательные карты и черепки с древними рунами. Чуть дальше — таз с водой, баночки с лепестками и всевозможные свечи.       Сцилла хмыкнула и пересеклась со взглядом совсем молодой гадалки, смуглой и голубоглазой, одетой в слои и слои цветастых юбок и с замысловато закрученным платком с изображениями полумесяцев на голове.       — Хочешь узнать свою судьбу? — насмешливо спросил Эрион, заметив, на что Сцилла смотрит.       — Я и так ее знаю, — обронила Сцилла. — Ты — моя судьба.       Эрион сжал ее пальцы и ласково поцеловал в щеку.       — А ты — моя, — шепнул на ухо, и Сцилла зарделась. — И все же тебя заинтересовала эта лавка.       — Это всегда выглядит завораживающе, — призналась Сцилла. — И почему гадалкам можно просто так сидеть посреди улицы, и никто за ними не охотится? — спросила она тише, оглянувшись на Эриона.       — Потому что все знают, что это элемент шоу, а не настоящая магия, — так же ответил он. — Инсанаполис не интересуется шарлатанами, даже если сами они верят в свою исключительность. И то, подобное могут себе позволить только здесь, в Нексарии.       — Да? — приподняла Сцилла бровь. — А почему?       — Потому что этот дистрикт считается самым лояльным к одаренным в частности и магии в целом. Дальше от города, меньше страха перед ним, — пожал Эрион плечами.       — И это здесь-то — лояльно? — округлила Сцилла глаза. — Что же тогда в других дистриктах происходит?       — Увидишь, — вздохнул Эрион. — Ничего хорошего…       Внимание привлекло движение, и Сцилла посмотрела в сторону лавки. Гадалка манила ее к себе указательным пальцем, не отрывая пристального взгляда.       — Может, подойдем? — зажглась любопытством Сцилла.       — Да брось, — усмехнулся Эрион. — Нет, если хочешь — то конечно, но зачем? У тебя своя магия имеется, и она совсем не бутафорская.       — Просто, ради интереса, — прищурилась Сцилла и покрепче перехватила ладонь Эриона. — Давай, вдруг тебе понравится волшебное предсказание, — хихикнула она и потащила Эриона к лавке.       — Присаживайтесь, — величаво произнесла гадалка и указала на подушки. Сцилла плюхнулась и скрестила ноги. Эрион опустился рядом, когда скинул сумку и поставил на землю пакеты. — Я увидела вас в мороке грядущего и должна предостеречь, — завораживающе заговорила она, проведя над вспыхнувшим синеватым сиянием шаром. — Опасайтесь механического зверя, — обратилась она к Эриону, и тот удивленно вздернул бровь. — Он может все разрушить. Или расставить все по местам. Но это уже зависит от вас. — Шар сменил цвет на светло-лиловый, и гадалка повернулась к Сцилле. — А вы — опасайтесь того, кто под личиной волнозуба. Он вас погубит. И то, что в вас, погубит тоже, — добавила она ниже. Сцилла нахмурилась и недоуменно переглянулась с Эрионом. Шар снова сменил цвет, и теперь подрагивал переливами зеленого. А гадалка завороженно уставилась в него и ненадолго замолчала. Будто впала в ступор, замерла, затаилась. И когда заговорила снова, голос звучал так, словно доносился не из человеческого рта, а откуда-то из подпространства. И от него прошибло леденящим ознобом. — Солнечное затмение укажет верный путь, но путь этот будет полон как приобретений, так и потерь. Как радости, так и горя. Как истины, так и лжи. Если вы окажетесь под куполом солнечного затмения и пройдете его коридором рука об руку, предначертанное рассыплется звездной пылью и запустит цепочку необратимых событий, — произносила она низко, гортанно, рокочуще, и на каждой новой фразе содрогалась и полотнела. Сцилла сглотнула. — Опасайтесь оба дороги светлячков, — продолжила гадалка, запрокинув голову. — Она станет началом конца. События предопределены, но не отпечатаны, и каждый виток вашей общей судьбы можно изменить на благо или же обернуть погибелью. Души соединены, сущности переплетены прочной нитью, так было предсказано, — сорвалась она на хрип. — Цветок в небе тому свидетель. Цветок расцветет снова, но от смерти ли или от рождения — будет зависеть от многого, — бормотала она поспешно, раскачиваясь из стороны в сторону, словно в трансе, закатив глаза до белков, и Сцилла внимала со всем усердием против собственной воли. Будто обязана услышать и запомнить этот бессмысленный набор слов. — Так было, так есть, так будет. Не изменить истоков. Изменится лишь исход.       Гадалка вдруг забилась в судорогах, и Сцилла перепугано переглянулась с не менее опешившим Эрионом. Тот кинулся к женщине, обхватил ее плечи. Встряхнул, и та обмякла и в момент пришла в себя. Пару раз недоуменно моргнула и поглядела сперва на Сциллу, затем — на Эриона, который с опаской сел на свое прежнее место.       — Я… Я что-то сказала?.. — обронила она, и пробрало морозом. — Простите, я, кажется, немного была не в себе…       — Ничего страшного, — натянуто улыбнулась Сцилла. — Вы и правда кое-что сказали…       — О, не обращайте внимания, — со смешком отмахнулась она. — У меня порой случаются приступы, и я бормочу какую-то чепуху. Простите, что отняла ваше время.       Эрион сглотнул, покосился на Сциллу и рассеянно кивнул.       — Мы пойдем, пожалуй, — прочистил он горло и подал Сцилле руку.       — Ой, вы же, наверное, хотели предсказание, — расстроенно протянула гадалка и схватилась за карты. — Я сейчас, немного подышу, и…       — Не стоит, — улыбнулся Эрион и положил на стол несколько серебрянников. — Отдохните лучше.       — Спасибо, — выдохнула гадалка, ошарашенно глядя на деньги.       — Берегите себя, — обронила Сцилла и поднялась вслед за Эрионом.       По телу до сих пор гулял жуткий холод, вдоль позвоночника носились липкие мурашки, а странные слова гадалки эхом отскакивали от черепной коробки.       — Механический зверь… Дорога светлячков… Тот, кто под личиной волнозуба… Что это вообще значит?.. — пробормотала Сцилла, взглянув на Эриона.       — Набор бреда бедной душевнобольной женщины, — твердо произнес он и чмокнул в нос. — Она ведь сама сказала, что во время приступов несет чепуху. Не бери в голову.       — Может, ты и прав, — вздохнула Сцилла и оглянулась на гадалку, что уже ворковала со следующей парочкой. — Но она меня напугала.       — Я и сам в какой-то момент остолбенел, — сказал он. — Так что очень понимаю. Но не стоит портить вечер этим псевдомистическим эпизодом. Пойдем, лучше, выпьем. Тебя тоже знобит? — приподнял он бровь, и Сцилла кивнула.       — Еще как, — повела она плечами, и они направились на поиски того, чем можно согреться.       Остановившись у лотка с напитками, Эрион заказал два пряных вина, и, пока они ожидали заказа, Сциллу привлекла тягучая, мелодичная музыка, и она оглянулась в поисках ее источника, отвлекшись от грузных рассуждений о словах гадалки.       Прямо напротив вспыхнул с громким треском огонь, и толпа вместе с вздрогнувшей Сциллой охнула. Из клубов дыма вышагнула женщина со змеей на плечах и обвела томным взглядом окружающее пространство, плавно покачивая бедрами в такт переливам какого-то мудреного музыкального инструмента, издающего поистине завораживающие звуки.       Эрион протянул Сцилле бумажный стакан, и она взяла, не глядя, ведь все больше округляющиеся глаза не могли оторваться от танцовщицы, уже извивающейся всем телом, как та змея, что лениво возлегала на ее плечах.       Сцилла никогда бы не подумала, что существуют подобные наряды, которые не прикрывают практически ничего. Все, что на женщине было надето — одни лишь цепочки да крошечные металлические пластины, двигающиеся и звенящие в такт движениям. Те, что должны быть верхней частью одежды, едва прикрывали соски на полной груди, а те, что внизу… Нижнее белье просто верх ханжества по сравнению с тем, что болталось на плавных бедрах. Круглые золотистые бляшки, набранные на манер чешуи, больше походили на ремень, чем на юбку. К ним крепились сотни тончайших цепочек и шелковых прозрачных лент, что колыхались и обвивали бедра и лодыжки на каждом взмахе ноги.       Сцилла пару раз моргнула и окинула взглядом зевак — все восторженно глядели на выдающую удивительные пируэты танцовщицу с пышными черными волосами. Особенно, мужчины.       Стало интересно, смотрит ли так же на нее Эрион. Но не хотелось проверять. Ведь наверняка смотрит.       От осознания, что эта женщина зверски красива, притягательна и почти раздета, в груди зашевелилась колючая, отдающая кислотой ревность. Это чувство Сцилла уже умела интерпретировать. И не хотела его ощущать, но не знала, как от него избавиться.       Эрион над ухом хмыкнул и притянул Сциллу к себе. Она уперлась спиной в его грудь, машинально отпила вина, и глаза защипало. Не то от того, что напиток горячий, не то от противной мысли о том, что Сцилла явно проигрывает в формах и красоте прекрасной незнакомке.       — Занимательное представление, — протянул Эрион, поглаживая живот Сциллы.       — Нравится? — спросила она, и в тоне против воли просквозило недовольство.       Что за ерунда? Почему она испытывает эти эмоции? Они же бессмысленные и иррациональные!       — М-г-м, — обронил Эрион куда-то в шею. — Костюмчик интересный. Я бы на тебя в таком посмотрел.       Сцилла моментально вспыхнула и оглянулась. И утонула в переливах игривой стали.       — Но сейчас мы на нее смотрим, — скосила она глаза на танцовщицу.       — Ты смотришь, — поправил Эрион. — А я тебя представляю, — шепнул на ухо, и по коже огромным табуном пронеслись будоражащие мурашки. — На тебе бы эти звенящие железяки сидели куда красивее…       Сцилла расплылась в глупой улыбке и прикрыла веки от дразнящего поцелуя в плечо, за которым последовал короткий укус. Все неприятные ощущения как рукой сняло.       Литерально. Рукой Эриона, блуждающей по талии и ребрам.       — Здесь ночью и не такое будут показывать, — обронил он. — Если хочешь, можем остаться и посмотреть. А можем пойти на постоялый двор, и я пару раз докажу тебе, что ты куда прекраснее и желаннее в мох глазах, чем любая другая женщина, — протянул невинным тоном, но в тембре дрожало пламя предвкушения, одномоментно перекинувшееся на Сциллу.       Разумеется, она выбрала второе.       Но по пути к месту назначения стопорнулась о ремесленную лавку, еще на закончившую работу. Продавщица окинула Сциллу взглядом, затем мазнула им по Эриону и заняла выжидательную позицию.       — Хочешь прикупить что-то еще? — спросил Эрион, обняв со спины и уложив подбородок на плечо.       — Возможно, — пробежалась Сцилла придирчивым вниманием по разложенным на подставке изделиям.       И запнулась о две вещи: о замысловатое украшение на ухо, состоящее из переплетенных между собой тонких лоз, увитых зелеными бусинами, и за гладкий белый кулон с искусно отлитым на одной стороне пейзажем гор и моря, совсем как над Убежищем, на массивной цепи, явно мужской.       Обернулась к Эриону с хитрым прищуром и спросила:       — Если я куплю тебе что-то на деньги, которые ты же мне и дал, это может считаться подарком?..       Эрион удивленно вздернул бровь, а затем расплылся в улыбке.       — Конечно, может. Это не только мои деньги, если ты не забыла. Но зачем тебе что-то мне дарить? Ты сама для меня — лучший подарок. И в день рождения принято получать, а не отдавать.       — Затем, что а почему бы и нет, — невозмутимо обронила Сцилла недавнюю фразу Эриона. — Мой день рождения — что хочу, то и ворочу.       — Ой, поздравляю! — воодушевилась продавщица. — И правильно, деточка, надо себя радовать в день рождения! И если радость эта в подарке любимому — то это просто замечательно! — всплеснула она ладонями. — Вам что-то подсказать?       — Вот этот, — указала Сцилла на кулон. — Сколько?       — Пятнадцать серебрянников, — улыбнулась продавщица. — Очень хороший выбор. Мужчине, особенно такому статному, прекрасно подойдет, — проворковала она, взглянув на Эриона, но тот благоразумно помалкивал. — Здесь изображено наше северное скальное побережье с бушующим морем как символ стойкости и силы перед лицом стихии, так и как дань уважения природным явлениям.       — Нам подходит, разве нет? — ласково толкнула плечом Сцилла, и Эрион усмехнулся.       — На твое усмотрение. Ты же подарок выбираешь, стихия моя необузданная.       — Но тебе нравится? — приподняла Сцилла бровь.       — Да, — деловито кивнул Эрион. — Мне все понравится, что ты выберешь. Я в таких вещах не силен и полагаюсь на твой безупречный вкус.       — Прямо-таки безупречный, — фыркнула Сцилла, но зарделась от удовольствия.       — Естественно. Меня же ты выбрала, — подтрунил Эрион, и смешок сдержать не удалось. Ни Сцилле, ни продавщице.       — Кстати, можно на обратной стороне нанести гравировку, — улыбнулась она. — Вы — такая прекрасная пара, может, хотите что-то памятное выгравировать?       — А разве в столь поздний час это возможно? — удивилась Сцилла. Но идея ей понравилась.       — У нас во время ярмарки возможно все, — усмехнулась продавщица, и Сцилла переглянулась с Эрионом.

❧❧❧

      «Спасибо, что стал моим домом. Люблю до бесконечности».       Сцилла подумала, что такая фраза будет символичной в момент, когда они покидают Убежище на неопределенный срок, которое для них обоих было своего рода домом. Но самым истинным, настоящим домом не могло быть помещение. Только родной человек мог им стать. Сцилла это осознала очень отчетливо. И трепетала от приятной нервозности, пока надпись наносили на обратную сторону кулона, и еще больше — когда Эрион ее читал. Окатило мощным приливом тепла, нежности и благодарности, изошедшим от него, когда он закончил, и Сцилла с радостью приняла полный необъятной ласки поцелуй. Эрион моментально надел на себя подарок и поклялся никогда его не снимать. И вернул на палец Сциллы кольцо, на которое тоже захотел нанести надпись: моя солнечная Колючка.       Они уже заселились в снятую заранее комнату на постоялом дворе, поужинали и просто нежились в объятиях друг друга. Эрион притянул Сциллу к себе, сцепил их ладони в замок и ласково перебирал ее пальцы, а Сцилла покоилась на его плече, впитывая в себя этот прекрасный вечер.       Лучший вечер во всей ее жизни.       — Который там час? — тихо спросил Эрион. Потянул запястье Сциллы, на котором красовались его наручные часы, благополучно присвоенные перед выходом из Убежища, и повернул к себе. — Пора принять аниоцид.       Сцилла поморщила нос, и Эрион усмехнулся, когда приподнялся на локте.       — Знаю, гадость несусветная, но пока нужно скрыть твое местоположение, — обронил он и достал синюю капсулу. — И я знаю, как подсластить пилюлю, — хитро прищурился и забросил ее себе в рот.       Сцилла хмыкнула, когда он склонился к ней, и ответила на поцелуй, позволяя Эриону перекатить капсулу за десну.       — Раскусывай, — шепнул он и потерся носом о ее скулу. Сцилла насупилась от столь короткого контакта. — Раскусывай, и я продолжу, — со смешком добавил он и невесомо провел пальцами вдоль шеи до плеча.       Сцилла воодушевилась, послушно клацнула зубами и скривилась, когда сглотнула горький препарат. Эрион заботливо подал стакан с вином, которое они так и не допили на улице, и Сцилла запила гадкий привкус.       — Умеете вы подчинять своей воле, командир, — усмехнулась она, погладив щеку Эриона.       — Ты подписалась под требованием слушаться меня, а мне все еще приходится тебя убалтывать, — рассмеялся он и коротко коснулся губ. — Не такой уж и хороший я командир.       — Ты — самый лучший командир, — выдохнула Сцилла, когда горячие губы скользнули ниже подбородка. — И, надеюсь, такой находчивый только со мной.       — Разумеется, — пробормотал Эрион в покрывшуюся мурашками кожу. — С тобой ведь я до иной должности дослужился. — Сцилла хихикнула, поняв, на что он намекал. — И жажду повелевать и властвовать твоим удовольствием…       Сцилла выгнулась в спине, обхватив его шею, когда он через ткань блузки прикусил сосок, и спешно пробормотала:       — А что насчет твоего?       — М? — поднял Эрион взгляд.       — Твоего удовольствия. Быть может, попробуем… — уточнила взволнованно Сцилла, и по нити полились отголоски волнения.       — Не думаю, что это хорошая идея, — медленно протянул Эрион и коротко чмокнул скулу. — По крайней мере, сейчас.       — Почему?..       — Потому что этот новый опыт в любом случае будет весьма волнительным, — настороженно проговорил Эрион, — и, в зависимости от исхода, может несколько… выбить из колеи нас обоих. А нам необходимо сейчас быть собранными и сосредоточенными на деле, а не на личных переживаниях.       Сцилла прищурилась, переваривая услышанное. И, в принципе, согласилась с его доводами.       — А говорил еще что-то о моей рассудительности, — проворчала она, и Эрион усмехнулся.       — Мы друг друга дополняем в разноплановой рассудительности, — произнес он и вновь склонился к губам. — Мне хорошо, когда хорошо тебе. И пока этого достаточно, — прошептал он после короткого, но чувственного поцелуя.       — Но ведь не будет достаточно всегда, — обронила Сцилла, обхватывая его лицо ладонями.       — Зачем тебе сейчас думать о «всегда»? — сверкнул он заволакивающимся ртутью глазами. — Думай о «сейчас». Со «всегда» по ходу дела разберемся.       — Ладно, — сдалась Сцилла и попыталась отмахнуться от непрошенных переживаний.       Разговор себя исчерпал, и горячее дыхание Эриона, щекочущее влажные дорожки от его поцелуев, быстро вымело прочь все возможные мысли.       Время замедлилось и растворилось в неторопливых касаниях и смазанных ласках. Будто застыло специально для них двоих, позволяя просто быть друг у друга. Друг для друга.       Ночь все еще шумела за окнами тысячью голосов, но в комнате, чужой, незнакомой, непостоянной комнате слышались только судорожные выдохи и протяжные всхлипы в унисон.       Завтра обещало принести трудности и испытания, но какое до них может быть дело, если есть опора, уверенность и сила в том, кто рядом?..       Эрион накрыл губы Сциллы своими и с нажимом провел горячей ладонью по ребрам. Сжал талию, когда проник в рот без особого сопротивления. Поднырнул под поясницу, когда переплел их языки в неторопливом, тягучем танце. Мягким рывком прижал к себе, целуя до одури трепетно и голодно.       Сцилла обвила крепкую шею, отвечая со всей отдачей, теряясь в ощущениях. Ухватила ткань рубашки и потянула вверх — Эрион послушно выпустил ее из объятий, сменил немного положение и поднял руки, позволяя себя раздеть. Сцилла подалась навстречу, вынудила его сесть и коснулась губами плеча. Провела языком до шеи и прикусила кожу в любимой ложбинке. Эрион дрожал и постанывал, принимая ласку. Отводил в сторону голову, давая больше доступа. Гладил бедра, пробирался к спине и сминал по пути ягодицы.       Сцилла хотела его обнять, но боялась потревожить раздраженный цветок молнии, потому лишь цеплялась за плечи, выцеловывая часто вздымающуюся грудь, на которой поблескивал в полутьме ее подарок.       «Трогай меня, — пронеслось в голове, и от этой прорезанной рыком полупросьбы- полуприказа задрожали колени. — Касайся, где хочешь, не бойся».       «Не хочу, чтобы тебе было больно», — ответила мысленно Сцилла, упиваясь его вкусом и ощущениями.       «Ты не можешь сделать мне больно, — возразил он и сам сместил ее ладонь дальше, к лопаткам. — Ты можешь только исцелить. И совсем без магии».       Сцилла всхлипнула и бережно провела самыми подушечками пальцев вдоль позвоночника, но не уловила неприятных ощущений. Наоборот, Эрион выдохнул громче и запрокинул голову от осязаемого удовольствия. Прижавшись к нему, Сцилла полноценно обняла, изнывая от соприкосновения с ним, и пробежалась кусачими поцелуями до подбородка, и а оттуда — до приоткрытого рта.       Задыхалась и заходилась тремором от будоражащих эмоций, своих и его, и чуть отстранилась, чтобы сбросить блузку и с себя.       Хотела касаться его не только руками.       Придвинулась ближе, устроившись между его широко разведенных колен, и прижалась теснее, обвивая широкую спину.       Эрион застонал и врезался в ее губы поцелуем. Сцилла сделала то же самое. И не сумела усидеть смирно, когда бережные ладони заскользили вдоль ее теперь позвоночника. Одна зарылась в волосы, другая сменила вектор и поползла вниз. Юркнула под пояс штанов и сжала с силой. Сцилла хныкнула в рот Эриона и уперлась кулаками в его бедра для равновесия.       И в плывущий от возбуждения и наслаждения мозг просочилась отдающая сумасшедшим стеснением, но крайне заманчивая и притягательная мысль.       — Говоришь, могу трогать, где хочу?.. — сипло обронила Сцилла, поглядев исподлобья на до умопомрачения красивого, желанного и соблазнительного Эриона.       Ртуть в его потемневших глазах пришла в опасное движение, когда Сцилла совсем едва сместила ладонь в сторону паха. Эрион сглотнул и с шумом выдохнул, когда осознал и вопрос, и маневр.       Еще чуть ближе. Уже осязалась ощутимая твердость под натянувшейся тканью штанов. И от этого пробирало ознобом. Приятным и волнительным.       — Могу?.. — уточнила Сцилла. Мазнула большим пальцем по молнии, вспыхнула азартом от этого краткого движения и коснулась губ замершего Эриона.       — Ты можешь делать со мной все, что пожелаешь, — хрипло прошептал он и до того резко притянул к себе за шею, что зубы звякнули от столконовения.       Сцилла замычала, ответив на этот ненасытный порыв, и мягко сместила ладонь на вздыбленную ширинку. Эрион крупно вздрогнул, застонал и ворвался в рот настойчивее, вцепившись в растрепанные пряди на затылке.       И по нити полились вибрации вожделения на грани похоти и импульсы эйфорического блаженства.       Сцилла понятия не имела, что делать дальше, но ориентировалась на отклик Эриона и собственное любопытство. Сперва мягко поглаживала, упиваясь будоражащими хриплыми звуками, вырывающимися из гортани Эриона, его тремором и жадными поцелуями. Потом сжала, совсем едва надавливая, и Эрион захлебнулся стоном. По его напряженным до предела мышцам прокатилась судорога, плоть под ладонью дрогнула, а кожа, обратившаяся давно гусиной, покрылась испариной. Двинула рукой снизу вверх, и Эрион зарычал, вцепившись теперь в шею Сциллы.       Подстегнутая желанием и разжаренным удовольствием, Сцилла напористо целовала в ответ. Ласкала все настойчивее. Изнемогала от новых, острых ощущений. И захотела зайти немного дальше.       Потянула за бегунок молнии на ширинке, но не успела продолжить путешествие. Эрион перехватил запястья, опрокинул Сциллу на постель и завел их над головой, прожигая переливчатой, темной и грозной, но совсем не пугающей мутной ртутью.       Только распаляющей.       — Прости, но дальше зайти я тебе сегодня не позволю, — низко прорычал он и ужалил стремительным поцелуем.       — Почему? — выдохнула Сцилла, ерзая и извиваясь под Эрионом.       Она хотела. Очень хотела. Хотела дальше. С ним.       — Потому что пожелаю ощутить там не только твою ладонь, — жарко пробормотал он. — И совсем не уверен, что смогу остановиться.       — А если я не хочу, чтобы ты останавливался? — томно прошептала Сцилла и подалась бедрами навстречу, отчего Эрион сдавленно простонал сквозь сцепленные зубы.       — Ты можешь захотеть в процессе, — выдохнул он. — А я не смогу тебя услышать сейчас.       Пресекая дальнейшие провокации, Эрион заткнул поцелуем и послабил хватку, перебираясь пальцами одной руки к талии, а оттуда — к животу.       И дальше спорить с ним решительно расхотелось.       Соскользнув вниз, Эрион покрывал жгучими поцелуями до предела чувствительную кожу и спешно расстегивал штаны Сциллы дрожащими пальцами. Прикусывал, посасывал и зализывал все, чего касался, по пути к бедрам, и, как только добрался до них, поспешно дернул ткань на себя.       А Сцилла задыхалась и заводилась все сильнее от его напора и всплесков неконтролируемой тяги, исходящих от него.       Раздраженно отшвырнув штаны вместе с запутавшимся в них бельем в сторону, Эрион с нажимом провел по ногам, от лодыжек до таза, намертво зафиксировал его и склонился к промежности, полыхая нетерпением.       Приник ртом к клитору и замычал от удовольствия, а Сцилла трепыхнулась и громко, несдержанно застонала, запрокинув голову.       Сразу взяв быстрый темп, Эрион чередовал язык и пальцы, сжимал свободной рукой ягодицу и упивался Сциллой, она это отчетливо ощущала.       Отчетливо ощущала, как он смаковал ее, наслаждался ею и жаждал ее. И упивалась в ответ им.       «Я хочу, чтобы ты кончила для меня, — ворвался его рокочущий голос в сознание, и Сцилла вскрикнула от острой вспышки удовольствия, которую он спровоцировал. — Мне нужен сейчас твой оргазм, как воздух, Колючка. Дай мне вдохнуть».       Сцилла вцепилась в его волосы и выгнулась в пояснице, планомерными рывками возносясь все выше и выше на вершины экстаза, и в момент, когда сорвалась вниз, выстонала:       — Дыши, Эрион!..       Он затрясся вместе с ней, не прерываясь, не сбавляя напора, но захлебываясь их обоюдной эйфорией. И ласково, медленно, широким мазком слизал ее с пульсирующей и до одури восприимчивой промежности, прежде чем рухнуть рядом и сгрести в охапку.       — Ты меня с ума сведешь, — хрипло обронил он, утыкаясь носом в волосы. — Или в могилу…       — Сам виноват, — усмехнулась Сцилла, с огромным трудом подняв руку, чтобы притянуть его к себе ближе. — Мог бы меня не останавливать…       — Я прихожу в ужас от мысли, что могу не сдержаться и причинить тебе боль, — сокровенно выдохнул Эрион, прижимая к себе отчаяннее. Сцилла тут же остыла и похолодела от интонации. — И сейчас я был к этому очень близок, — сознался он, и Сцилла крепче его обняла. — Прошу тебя, не торопи события. Я знаю, что ты меня хочешь ничуть не меньше, чем я тебя, но одно неверное движение — мое движение — может разрушить все, что мы так бережно строим. Нам нужно время, — шепнул он в макушку. — Мне нужно время. Я готов ждать столько, сколько потребуется. И не стану ничего предпринимать, пока не удостоверюсь, что ты готова. Что мы готовы. Но прошу, не торопи. Иначе я не смогу себя обуздать. И все испорчу. Я себе этого не прощу.       — Эрион, — приподнялась Сцилла и взглянула в его растерянное, прекрасное лицо. — Ты сказал, что я не могу сделать тебе больно, — пригладила она его щеку. Он перехватил ладонь и поцеловал в самый центр.       — Так и есть.       — А ты не можешь мне навредить.       — А в этом я совсем не уверен, — шепнул он.       — Зато я уверена, — улыбнулась ободряюще Сцилла. — И моей уверенности должно хватить на тебя. — Эрион вздохнул и прикрыл веки. — Предлагаю вот что, — оживилась Сцилла. — Обещаю, что не стану торопить события и провоцировать тебя. Но ты в ответ пообещай мне, что, когда я решу, что готова, ты примешь это как данность и просто доверишься мне.       Эрион оперся на согнутую в локте руку и приподнял бровь, обдумывая сказанное.       — Хорошо, — кивнул он. — Но при условии, что ты решишь, что готова, холодной головой, а не в момент возбуждения.       — Идет, — прищурилась Сцилла и протянула ладонь. — Договорились?       — Договорились, — хмыкнул Эрион и пожал ее руку. — А сейчас, — протянул он, подавшись вперед, — я бы хотел еще немного подышать.       Сцилла лукаво закусила губу и откинулась на подушки, предоставляя ему себя, и с шумом выдохнула, когда дразнящие пальцы подобрались ко все еще крайне чувствительному участку тела.       «Мне никогда не будет достаточно. Ты это осознаешь?» — заметался по разнеженному сознанию хриплый вопрос в момент, когда Эрион начал нежно массировать клитор.       «Не просто осознаю, — отозвалась Сцилла и нашла его губы. — Я этому рада. Потому что тебя мне тоже никогда не будет достаточно. И это мы с тебя еще штаны не сняли».       Эрион замычал, отвечая на ленивый, развязный поцелуй, и притянул к себе ближе.       «Боюсь представить, что будет, когда снимем», — обронил он, сплетая свой язык с ее и точечно разнося по всему телу толчки неги.       Связные мысли рассыпались на бессвязные звуки, и Сцилла подалась навстречу руке Эриона, закатывая глаза от невыносимого, мучительного наслаждения. Цеплялась за него, не в силах толком вдохнуть. И формировала новую, устойчивую мечту на руинах былого страха: стащить с Эриона штаны окончательно и бесповоротно. Ощутить его в себе. Дойти с ним до конца. И никогда больше не бояться.       Оргазм поглотил оглушающими вспышками и утащил за собой в дрожь, кратковременное удушье, сплетение рук, ног и смазанные поцелуи. Переливчатая нить фонила отголосками только что прожитого и терпеливым, трепетным, но ожиданием.       Сцилла едва сумела пару раз моргнуть, прежде чем заснула, окутанная жаром и лаской любимого мужчины.       Так сладко она еще никогда не спала.