Цена

      После разговора с сестрой к Эдвину вернулась привычная рассудительность. И пускай он все ещё был зол и на себя, и на Юфимию, юноша понимал, что работать надо. На следующее же утро Эдвин отправился договариваться о работе в министерстве. Важнейших отделов ему было не видать, но вот в более простых…       Уолден Макнейр приходился нынешней леди Розье, матери Эдвина, каким-то там кузеном. Он не был особо успешен, не был богат, и из серой массы выделялся лишь одним — Уолден Макнейр сумел стать пожирателем смерти. Он не был первейшим, как Лестрейнджи, но крепко держал свое незначительное место в Ближнем Круге. В частной же жизни Уолден был примерным семьянином, отцом троих детей и начальником отдела по контролю магических популяций. Отдел плохонький, с вечным недобором сотрудников, но этим и ценный.       Эдвин хотел подлизаться к дяде, и с его помощью добраться до Темного Лорда. Да, с Юфимией не повезло, но ведь Розье учился на своих ошибках!       Уолден Макнейр был высок, плечист, непропорциональная голова на толстой шее казалась слишком маленькой для этого гиганта; такие же маленькие серые глазки под густыми бровями двумя злыми искорками смотрели на мир, а большой рот изгибался в целом спектре злобных ухмылок, то и дело обнажая желтоватые зубы. Длинные руки почти до колен делали Макнейра похожим на обезьяну, а вид короткой палочки в гигантской ладони вызывал смех. Веселье, правда, длилось недолго, потому что магией Уолден, как и другие в Ближнем круге, владел отменно. Да, дядя был далеко некрасив, но Эдвину было неважно. В конце концов, он привык мириться и с большими уродствами.       — Лорд Макнейр! — доброжелательно улыбнулся юноша, отвесив вежливый поклон. — Видеть вас — огромная радость для меня, сэр.       Уолден Макнейр осклабился, подошел к Эдвину, крепко обнял его и стукнул по плечу, выражая расположение. Удар вышел такой силы, что Эдвин пошатнулся, но устоял и даже не подал виду, что ему неудобно.       — Как ты сам, как матушка? — спросил Макнейр. — Давно не навещал меня, мальчишка!       — Простите, сэр, — повинился Эдвин. — Но вы ведь знаете, седьмой курс, экзамены…       — Неужели ты Хогвартс закончил? — удивился Уолден, — Недавно же еще совсем крошкой был! Да и не выкай мне так, чай, родственники.       — Простите, сэр, не могу, — покачал головой юноша. — Как можно быть непочтительным к человеку, на чьей руке чернеет, — благоговейная пауза, — Его Метка? Сам милорд выделили вас, разве могу я это оспаривать?       Эдвин видел, как приятно мужчине. Откровенная лесть явно задела надменные струны его души. Однако, словно бы не желая выказывать своего удовольствия, Макнейр резко посерьезнел и сменил тему:       — А зачем приехал-то, Эдвин? Долг вернуть?       — Простите, сэр, не за этим, — Эдвин потупился, — За помощью.       Макнейр скривился.       — Денег не дам, — отрезал он.       Эдвин едва заметно сжал кулаки. Конечно, он привык. Не первый раз с ним, чистокровным волшебником, говорили к с каким-то отвратительным магглом. И все же, сложно было смирять свою гордость раз за разом…       — Что вы, сэр! Я бы не посмел, сэр! Я лишь прошу вас дать мне работу. Я закончил учебу, у меня прекрасные оценки, я хороший волшебник!       Лицо Макнейра разгладилось, но уже через мгновение нахмурился вновь:       — Я тебя только к себе смогу устроить. Уверен, что хочешь?       — Был бы счастлив, сэр! — горячо заверил Эдвин. — Уверен, что у вас чистокровному волшебнику не придется сносить маггловщину.       Мужчина заржал в голос, в шутку грозя племяннику пальцем:       — Ай-ай, Эдвин! Будь осторожен, а то я подумаю, что ты грязнокровок не любишь.       Розье осклабился.       — Ладно, не стой на пороге. Давай я тебя угощу чем-нибудь, поговорим.       — Почту за честь, сэр, — вежливо склонив голову, улыбнулся Эдвин.       Некрасивая и немолодая жена Макнейра, сжав губы в тонкую линию, приветственно кивнула, даже озаботилась закуской к легкому вину, но Эдвин прекрасно различил в ее глазах презрение. Ну разумеется. Для благородной леди он был лишь жалким нищим родственником, почти сиротой.       — Оставь нас. Сейчас будет мужской разговор, — приказал жене Уолден.       Та и не спорила.       — Эдвин, я тебя уже очень давно знаю, — начал Макнейр, чуть помолчав, — Ты сильный маг, но куда примечательнее твой ум. Твоя кровь безупречна чиста, а убеждения тверды. Я могу предложить тебе ту работу, которую ты просил, но могу и несколько другую. Она опасна, спорить не стану, но благородна. И если уж ты осмелишься и сумеешь понравиться, то получишь очень многое. Силу, влияние, деньги. Если согласишься, я представлю тебя одному… Человеку.       У Эдвина перехватило дыхание. Только тупица бы не понял, на кого намекал Макнейр.       — Я был бы счастлив, сэр, — внезапно севшим голосом прошептал юноша, — Что мне для этого сделать?       — Продержаться против меня четыре минуты.       — Простите?       — Ему нужны сильные люди, — со значением произнес мужчина, — И если я собираюсь тебя представить, я должен быть уверен, что ты умеешь колдовать.       — У меня девять СОВ на «Превосходно»! — оскорбился юноша.       — А у Барти Крауча было двенадцать, и все равно, в первое время он был никудышным бойцом. Не высокие баллы делают тебя воином, мальчик.       Эдвин закивал. Больше он не решался спорить. Еще передумает дядя, — и все, прощай Метка. Упустить такую удачу во второй раз было никак нельзя.       — Сэр, провести поединок с таким опытным магом — мечта любого молодого человека нашего круга, — снова польстил юноша.       — Допивать будешь? — спросил Макнейр, даже заерзав на диване от нетерпения.       — Боюсь, чтобы не умереть в первые тридцать секунд, мне нужна ясная голова.       — Обещаю не убивать тебя. Идем.       Весь путь до тренировочного зала прошел в молчании. Уолден предвкушал развлечение, а Эдвин отчаянно думал, как победить.       Он быстро согласился, чтобы не упустить свой шанс, но трезво осознавал, что дядю не одолеет. По крайней мере, силой.       Розье заметно моложе, проворнее, ловчее, это заметно, но у Макнейра за спиной годы практики, боевая школа, он мастер смерти…       Вот!       Эдвин зацепился за догадку, и усмешка искривила красивые тонкие губы. Уолден Макнейр привык убивать, но в этот раз пообещал пощадить племянника. Значит, он будет сдерживаться, действовать не так, как привык. Стоит этим воспользоваться. Если сбить человека с толку, то на перестройку под ситуацию ему понадобиться время. Дяде ничего не угрожает, значит, его мозг не станет работать на износ.       А Эдвин всегда был хорошим лжецом и актером.       Они пришли. Макнейр скинул мантию на небольшую скамеечку у входа, Эдвин поступил так же.       — Поймешь, что не справляешься, крикни: «Сдаюсь». Понял?       — Конечно.       В центре зала засиял таймер, и юноша вздрогнул. По его спине пробежали мурашки, он испуганно вздохнул, содрогнулся. От успеха дуэли зависела жизнь всего рода Розье, жизнь Кейти…       — Если по истечении времени таймера ты будешь в сознании и с палочкой в руках, то ты победил. Если нет — то я.       Эдвин молча кивнул, поудобнее перехватывая палочку.       — Удачи, — едва слышно шепнул он.       — Импедимента! — рявкнул Макнейр в ту же секунду.       Розье крутанулся, и заклятие пронеслось в дюйме от его лица.       — Не спи, — хмыкнул Уолден.       Юноша не ответил. Он отступал, готовясь держать оборону и уворачиваться. Его цель — не победить, его цель выстоять. Вот и лишние десять секунд, которые Макнейр потратил на ожидание атаки.       — Гаденыш, — прошипел пожиратель, вновь бросаясь на Эдвина.       Юноша ринулся бежать, как его когда-то учил отец: зигзагами, то резко бросаясь вправо, то также неожиданно — влево, то ускоряясь, то замедляясь. Это помогало, но недолго. Эдвин понимал, что еще секунда, и дядя наконец привыкнет к этому мельтешению, перестанет обманываться. А таймер насмешливо показывал, что до конца дуэли еще больше двух минут.       Не зная, что делать, Розье накинул на себя дезиллюминационные чары. Не поможет, правда. Но сейчас каждая секунда дорога.       Мордредов таймер еле шевелился…       Точно.       Таймер.       Макнейр сказал, что бой идет, пока идет таймер, значит не дуэли должно продолжаться, а времени закончиться. Эдвин послал заклинание, и цифры начали торопливо меняться, через мгновение задержавшись на 0:10.       Чудно. Десять секунд продержится даже он. В следующий же миг чары спали, и в сторону Эдвина устремилось проклятие.       — Протего! — закричал юноша.       Луч заклинания врезался в щит.       — Дядя! Время!       — Меня не обманешь!       — Я не вру! Посмотрите на таймер!       Макнейр краем глаза взглянул на таймер и с удивлением приподнял бровь.       — Быть такого не может.       — Время истекло, — повторил Эдвин, все еще не опуская палочки.       Уолден странно хмыкнул, но убрал палочку и отошел.       — Завтра жду тебя в министерстве. Ты прошел.       — Благодарю, сэр. Хорошего вам вечера.       Эдвин плохо помнил, как добрался до дома и, рухнув на кровать, мгновенно уснул.

***

      В начале августа Юфи познакомилась с ещё одним слугой своего дяди. Барти Крауч-младший вскоре стал ей добрым помощником и наставником. Сама же Юфи, узнав о нем побольше, прониклась к молодому мужчине искренним сочувствием: ей была близка трагедия одинокого ребенка, росшего среди тирании собственной семьи. И конечно, ей было близко стремление отомстить во чтобы то ни стало.       В тот августовский день все началось с вызова в кабинет Темного Лорда. Эльф передал, что разговор будет о ее новом задании, и Юфи примчалась почти мгновенно.       Когда она, раскрасневшаяся от быстрого бега, влетела в кабинет и отбросила упавшую на глаза прядь, девочка с изумлением заметила, что дядя в комнате не один. Перед столом Темного Лорда стоял красивый светловолосый юноша. Он на мгновение замер, а в следующий миг дернулся и вежливо поклонился.       — Проходи, Юфимия. Надеюсь, у тебя все благополучно?       Девочка чуть было не вздернула бровь, но удержалась. Конечно, дядя ничего просто так бы не сказал, и уж тем более не спросил бы о жизни. Явно шоу для гостя.       — Все хорошо, дядя! — лучезарно улыбнулась девочка, — Смотрю, у нас гость?       — Да. Знакомься, Бартемиус Крауч-младший, один из вернейших пожирателей смерти. Барти — это моя племянница и наследница, Юфимия Лили Гонт.       — Рада приветствовать вас в доме Наследников Слизерина, — милостиво кивнула Юфи, протягивая молодому человеку руку.       — Познакомиться с вами — честь для меня, Миледи, — ответил Крауч, запечатлев на тонкой кисти лёгкий поцелуй.       Теперь, когда с приветствиями было покончено, они приступили к деловому разговору.       — Садитесь, оба, — велел Темный Лорд, — Юфимия, Барти уже в курсе твоего задания. Он отправится в Хогвартс и будет тебе помогать. Не стесняйся обращаться к нему, но не позволь Дамблдору заподозрить хоть что-нибудь. Ты будешь играть в душевные терзания и метания. Пусть Дамблдор думает, что ты наконец сломалась. Справишься?       — Конечно, — улыбнулась Юфи, — Надеюсь на успешное сотрудничество, мистер Крауч.       — Приложу все усилия, — кивнул мужчина.       Барти улыбался краешком губ, глядя на Юфимию. Что он видел в девочке? Наследницу своего лорда? Его оружие? Врага?       — Я думаю, помощь тебе правда потребуется, — Темный Лорд нахмурился, — скорее всего, Дамблдор тоже не станет дремать, — Юфи уставилась на него с немым вопросом в глазах, и Волдеморт продолжил. — В этому году в Хогвартсе пройдет Турнир Трёх Волшебников. Ты же о нем слышала? Хорошо. Подозреваю, тебя заставят участвовать.       — Но я ведь сильная волшебница!       — Тебе все ещё четырнадцать лет, — покачал головой Темный Лорд, — Я буду лично с тобой заниматься, но многого нам не достичь. В школе же твоим обучением займётся Барти. Все запомнила?       — Конечно.       Разговор продлился ещё несколько часов, и из дядиного кабинета Юфимия вышла выжатая, как лимон, не заметив странного, непрерывного взгляда голубых глаз Крауча.

***

      Было странно ехать в школу без Теренса и Джеммы. Даже в прошлом году, когда Юфи поссорилась с друзьями, они все ещё были в поезде.       В этот раз же все было иначе. Юфи сидела в большом купе, которое без стеснения отвоевали у гриффиндорцев Эдриан и Грэхем. Рослые пятикурсники теперь вызывали ужас у многих: отчасти своими габаритами, отчасти — темной фигурой, что стояла за их спинами и управляла поступками.       Юфи уже успела подслушать пару слухов о себе и изрядно позабавилась. Кем ее только не считали! И дьяволицей, и Темным Лордом (почему-то именно в мужском роде), и всадником Апокалипсиса — словом, не называли Юфи разве что Сатаной. И то, как уверилась девочка, только пока.       Как и в прошлом году, Юфи, Драко, Блейз и Тео затеяли игру в плюй-камни. То и дело слышался смех, когда кого-то из мальчиков поливало вонючей жижицей. Юфи заливисто расхохоталась, когда очередной плевок врезался в лицо Забини, однако сама пока что избегала наказания за проигрыш.       — Берегись! — вдруг воскликнул Малфой.       Юфи среагировала слишком быстро, и камень-таки плюнул ей в лицо.       — Оу, — ойкнул Тео, заметно напрягшись.       — Платок? — торопливо предложил Забини.       Юфи отмахнулась, легким движением палочки избавившись от грязи. Проморгавшись, девочка заметила три изумленных мальчишеских взгляда, направленных прямо на нее.       — Что-то не так?       — Невербальное колдовство в четырнадцать лет? — переспросил Теодор.       — Да?       — Ну конечно, ничего удивительного, — хмыкнул Блейз, — мы все так умеем, даже без палочки.       Юфимия улыбнулась, но комментировать не стала. Слишком глупо было бы раньше времени раскрывать такой полезный навык.       — А кто у нас старосты в этом году? — спросила девочка, желая перевести тему, — Я про пятый курс.       — Не помню, — пожал плечами Блейз, — Мелифлуа, кажется?       — Она, она, — кивнул Драко. — Девчонка не самая приятная, но сориться с тобой не станет — у нее брат на втором курсе.       — Хорошо, — кивнула Юфи, — А у парней?       — Эйвери, — Нотт произнес заклинание, собрал плюй-камни в коробку. — Вот, кто сволочь.       — Он же из наших? — не поняла девочка, — так почему сволочь?       — Из наших, — Драко поморщился, как от зубной боли. — Но знаешь… Что отец дрянь приставучая, что сын. Ни одной юбки не пропустили, оба.       — Вот это компания. Три года их еще терпеть! — сощурилась Юфи.       — Да ладно! Годик подождешь, и сама старостой станешь, — отмахнулся Блейз и весело заржал.       Его неиссякаемый оптимизм всегда действовал на ребят позитивно. Они тоже не смогли держаться от улыбок. Через несколько часов, когда до замка оставалось всего ничего, Юфи выгнала мальчишек из купе, быстро переоделась и сама вышла в коридор.       За окном простирались безбрежные поля, медленно перетекающие в гористые холмы. Лето еще не уступало, но осень во всю набирала обороты. Пейзажи серели и тускнели, в любой момент готовясь покрыться инистой пеленой.       — Поттер?       Девочка торопливо обернулась, быстрым движением выхватывая палочку.       — Спокойно, спокойно!       Красивый шатен в хаффлпаффской форме смотрел на Юфи, и в серых глазах сверкали веселые искорки.       — Я совершенно не намерен на тебя нападать, — улыбнулся парень.       — Кто ты такой? — ощетинилась Юфи.       — Седрик Диггори, шестой курс, — улыбка стала еще шире. — А тебя я и так знаю.       — Что тебе нужно?       — Да ничего, если честно. Хотел посмотреть на тебя.       — Я не статуя в музее, — выплюнула девочка.       — Конечно. Но ты все еще очень симпатичная девчонка.       — Еще немного, и я тебя прокляну.       Хаффлпаффец беспардонно заржал.       — Ну, попробуй, — выдавил он сквозь смех.       — Ритусемпра! — рявкнула Юфи, выбрасывая руку с палочкой вперед.       В последнюю секунду Диггори успел выставить щит.       — Таранталлегра! — выкрикнул парень.       Юфи увернулась.       — Слабо, — хмыкнула девочка.       — А я только начал. Экспеллиармус!       — Пиро!       — Протего! Агуаменти!       — Секо!       Проклятье врезалось в руку Диггори, и парень зашипел от боли.       — Эй!       — Что здесь происходит?! — выкрикнул Малфой, выскакивая из купе с палочкой наготове. — Пошел прочь, Диггори!       Вслед за Драко высунулись и Блейз с Тео. Галстук Нотта повернулся задом наперед, болтаясь где-то за спиной.       — Все в порядке, — улыбнулась Юфимия. — Диггори уже уходит. Раны зализать надо, а то еще девчонкам нравиться перестанет. Я ведь права, Диггори?       — К-конечно, — закашлявшись, закивал парень.       К изумлению Юфимии, в отличии от тех, кого она прежде укладывала на лопатки темными заклинаниями, Диггори не выглядел ни униженным, ни оскорбленным. Напротив, в его глазах все еще сияло веселье. Юфи злобно фыркнула, торопливо отвернулась и мысленно поставила заметку обязательно наградить Диггори Круциатусом. Как только Дамблдор умрет, а слово пожирателей смерти и Темного Лорда станет законом для Британии, наглый хаффлпаффец получит по заслугам!       Примерно через час заглянула Элизабет Роули. Юфи крепко обняла младшую подругу, спросила, почему та не заглянула раньше. Второкурсница рассказала, как ее пытались заколдовать одногодки с львиного факультета, и как они получили по заслугам. Получив от Юфимии парочку предостережений и предложение заходить, если что, Элизабет убежала к своим. Все-таки, за предыдущий год она смогла обзавестись друзьями.       Остаток пути ребята провели, перемывая косточки соученикам. Особенно досталось поганцам-гриффиндорцам, но и остальным то и дело прилетало. Разве что слизеринцев Юфи старалась не трогать.       В Хогсмиде шел дождь. Не в первый уже раз Юфи порадовалась, что умеет так хорошо колдовать: пара взмахов волшебной палочкой, и всю компанию накрыл щит. Так что четверка слизеринцев стала одной из тех немногих, кто прибыл в замок абсолютно сухим и не продрогшим. И хотя Пивз и пытался попасть в ребят шарами с водой, Кровавый барон не отказал своим в помощи.       За крайним левым столом, где располагался змеиный факультет, было весело и шумно. Второкурсники обсуждали каникулы, радуясь возвращению в любимую школу; ребята чуть старше уже не так вдохновлялись Хогвартсом, все больше интересуясь друг другом. Старшие же флиртовали почти в открытую. Не без отвращения Юфи заметила, как какой-то старшекурсник подсел к Дафне, нагло оскалился, что-то зашептал. Гринграсс глупо захихикала, покраснела, но отсаживаться не торопилась.       Юфимия невольно поморщилась: неужели в этом возрасте девочки превращаются во влюбленных дурочек? Фу, какая гадость! Упаси Салазар!       Юфи помнила, как глупо выглядели влюбленные еще в маггловском городе, что уж говорить о Хогвартсе. Одни Флинт с Розье чего стоили.       Краска вновь появилась на щеках девочки. Собственная глупость все еще не давала ей покоя.       — Что-то не так? — осторожно спросил внимательный Нотт.       Юфи чуть дернулась. Мордред, они-таки заметили.       — Разве это не ужасно, — заговорила девочка, — когда чистокровная аристократка позволяет относиться к себе, как к какой-то плебейке?       Она сказала это достаточно громко, чтобы услышала и Дафна. Стол Слизерина затих мгновенно. Младшие испуганно вжали головы в плечи, несколько старшекурсников отвернулись, не желая видеть расправы. Гринграсс побелела, ее ухажер осторожно отодвинулся.       Юфи тяжело вздохнула. Нет, вести себя так — не вариант. Она ведь сама решила измениться, а значит, старые методы не подойдут. Тем более, в Большом зале.       Девочка ничего не сказала, а только молча прошла к понравившемуся месту — в центре стола, возле стены, чтобы видеть весь зал. Слизеринца, который там сидел до этого, как ветром сдуло. Он торопливо встал, как-то неловко склонил голову и исчез.       Н-да, они и правда держали Юфимию за психопатку. Удобно, конечно, но в перспективе грозит только проблемами и предательствами.       — Расслабьтесь уже, — вздохнула Юфи, — на пиру-то я вам точно ничего не сделаю.       Дафна побледнела еще сильнее. Мордред, видимо решила, что наказание ее ждет после. Юфимия вздохнула. Слизерин не забудет два года тирании так быстро. Может быть, не забудет и вовсе.       — Извините, — позвали девочку слева, — Могу я с вами поговорить?       Драко поморщился, но ничего не сказал. Блейз скривил странную гримасу, Нотт непонятно хмыкнул, и Юфи, уже предчувствуя что-то странное, обернулась.       Перед ней, улыбаясь во все тридцать два белых зуба, стоял тот самый юноша, что приставал к Дафне. Юфимия наконец смогла разглядеть его получше. Он не был ни высок, ни низок; в нем не было уникальной красоты, но лицо его казалось правильным и привлекательным. Темные, будто бы маслянистые глаза смотрели на Юфи с заботой и невысказанным почтительным вопросом. Улыбка на тонких бледных губах была широкой, но казалась неискренней. Юноша сложил руки за спиной в замок, слегка наклонился над местом девочки, как бы демонстрируя всю глубину своего интереса и уважения, и тонкая прядь каштановых волос выбилась из низкого хвоста, подвязанного щегольским бантом черного шелка.       Но беспорядок в прическе не был единственным: не хватало лоска и выправившемуся из-под жилета зеленому галстуку, и перевернутому серебристому значку.       — Эйвери? — Юфи сразу поняла, кто был перед ней.       — Магнус Эйвери, к вашим услугам, — вежливо склонил голову парень, — Староста пятого курса.       — Я слушаю тебя, Эйвери, — сощурилась Юфи, — И сядь уже, не стой столбом. И так внимание старика привлекаем.       Магнус мгновенно опустился на скамью, не забыв поблагодарить.       — Я к вам вот по какому вопросу, Миледи…       — Пока мы вне гостиной — просто Юфимия, — оборвала его девочка.       Отчего-то ей показалось, что Эйвери произнес это слово слишком громко, и Дамблдор точно услышит и обязательно воспользуется такой маленькой оговоркой, чтобы убить Темного Лорда.       — Как прикажете, мисс Юфимия, — кивнул Магнус, старательно изображая смущение.       Ну разумеется, ничего подобного он не ощущал. После Розье Юфи уже прекрасно знала, как отличать лжецов и лизоблюдов от нормальных людей.       — Так что ты хотел спросить, Эйвери?       — Ваши распоряжения относительно деятельности старост и жизни факультета.       Юфи приподняла бровь. Мерлин, как же она могла забыть об этом? Теперь никто из старост не состоит в ее свите, а значит, не сможет передавать приказы напрямую.       Мордред, как же неудобно.       — Ты думаешь, я стану об этом говорить при всех? — нахмурилась девочка, — ты и другие старосты узнаете все в гостиной.       — Прошу прощения, — Эйвери заметно побледнел, — Я не имел ввиду ничего…       Юфимия вздохнула. Нет, решила же, что не станет пугать слизеринцев почем зря. Она неловко улыбнулась и сказала:       — Ничего страшного. Ты молодец, что побеспокоился. Ответственные старосты — это чудесно, и я рада, что именно ты занял этот пост.       Лицо юноши на мгновенье исказила изумленная гримаса, но он быстро взял себя в руки.       — Можешь идти, — Юфи еще раз выжала улыбку.       Она видела, как Эйвери хотелось остаться, но девочка совершенно не была готова терпеть рядом кого-то, кроме друзей. И когда только троица мальчишек успела стать ей друзьями?       Еще одна мягкая улыбка в сторону Эйвери, и юноша, наконец, пересел.       — Чего он хотел? — спросил Забини.       — Неважно, — отмахнулась Юфи, — Все равно скоро узнаете.       — Распределение начинается! — шикнул Нотт.       Юфи развернулась к столу преподавателей и интересом принялась разглядывать первогодок. Они промокли насквозь и ужасно замерзли. Кто-то даже жалобно всхлипывал.       — Бедные дети! — вздохнула Юфи, — Неужели нельзя было воспользоваться погодными чарами?       На нее украдкой обернулись несколько слизеринцев, но поторопились сразу же спрятать взгляды. Юфи только вздохнула, в который уже раз за вечер. Пока она ничего не изменит. Нужно лишь ежедневно доказывать слизеринцам, что она изменилась, что она другой человек…       — Эйвери, Эдмунд, — вызвала Макгонагалл.       Маленький мальчик с пышными кудрями вылетел вперед, чуть ли не выхватив шляпу у декана Гриффиндора.       — Не зови его «Эйвери», я бы поставил на Гриффиндор, — хмыкнул Забини.       — Фамилия не мешает, — согласился Теодор.       — Слизерин! — гаркнула шляпа.       Юфи заметила, как просиял староста. Видимо, факультет его младшего брата не раз вызывал вопросы.       Еще несколько первокурсников преодолели шляпу. К большой радости Юфи, Слизерин лидировал. Впервые именно сюда попало пятнадцать первогодок — больше, чем куда бы то ни было еще. Но вместе с тем, ничего интересного в малышне Юфи не видела. Никто не вызывал ни жалости, ни интереса, ни раздражения. Самые обычные дети.       — Розье, Кейтилин.       Юфимия вскинула голову, и с плохо скрываемой яростью уставилась на девчонку. Розье?! Неужели сестра ублюдка Эдвина?!       — Юфи? — тихо спросил Драко, напряженно глядя на подругу, — Юфи, мы на людях! — шикнул он.       Да, он прав. Нельзя после громких заявлений о миролюбии и недопустимости травли направить на ребенка всю ненависть факультета. Вдох-выдох. В конце концов, наверное эта Розье не виновата — слишком маленькая еще, чтобы быть с братом заодно.       — Слизерин! — ожидаемо выкрикнула шляпа.       Кейтилин подошла к своему столу. Тот погрузился в молчание, настороженно ожидая реакцию Юфимии. Слизеринцы, в большинстве свое люди крайне хитрые и осторожные, прекрасно помнили два года тирании. И еще лучше они знали, как мало порой значат извинения.       — Что будем делать? — спросил Блейз, глазами показывая в сторону Кейтилин.       Скамьи рядом с девочкой опустели, и между ней и соседями образовалось по одному-двум свободным местам. Ее сторонились, будто прокаженной, хотя Розье не пробыла на факультете и пары минут.       — Что тут думать? — поморщился сидевший неподалеку Эдриан Пьюси, — Что она, что братец, все сволочи. Думаю, поганый характер у них в крови. Вон, смотрите, как зыркает!       Парень редко бывал так категоричен. Даже его лучший друг, Грехем Монтегю, уставился на Эдриана с удивлением и сказал:       — Она первокурсница. Ей, Моргана ее дери, одиннадцать.       — Нет, травить ее нельзя, — глубокомысленно заявил Нотт и развернулся к Юфи, — Как думаешь, что сделает с твоей репутаций отказ от собственных слов?       — Да Мордред с ней, с репутацией! — выдохнул Драко, — Она ребенок! Более того, даже просто проигнорировать ее сейчас нельзя!       — Почему? — не понял Монтегю.       — Потому что она Розье, — Юфи кивнула своим мыслям, — На Слизерине она по умолчанию изгой, потому что я зла на ее братца. Но ничего, кажется, я знаю, что делать…       Она поднялась, и под внимательными взглядами своего факультета подсела к Кейтилин.       — Привет, — произнесла Юфимия, улыбаясь своей самой искренней фальшивой улыбкой.       — Привет, — флегматично ответила Розье и замолчала.       Наступила неловкая тишина. Юфи ожидала вопросов, обиды, грусти, но Кейтилин словно не волновала всеобщая отстраненность.       — Наверное, тебя интересует, почему все тебя сторонятся?       — Здесь не любят моего брата, — пожала плечами Кейтилин, все так же сторонясь прямого взгляда Юфимии.       Девочка нахмурилась. Малявка слишком догадлива! Либо ее кто-то просветил, что тоже не слишком хорошо. Не то чтобы об Эдвине Розье запрещено говорить, но… Не рекомендуется. С трудом подавив раздражение, Юфи еще более натянуто улыбнулась и сказала:       — Отчасти так и есть. Твой брат и правда… Ммм… Не раз ошибся. Но не волнуйся, — девочка произнесла это чуть громче, чтобы слышали и ребята вокруг. — Ошибки твоего брата — это не твои ошибки. На Слизерине все рады тебя видеть.       Кейтилин кивнула, как бы соглашаясь, но потом призадумалась и нахмурилась:       — Мой брат очень умный. Он не мог ошибиться.       Юфи почувствовала, как хрустнули сжатые в кулак пальцы, а улыбка стала походить на оскал. Похоже, чутье Эдриана не подвело его.       — Даже у лучших бывают ошибки.       — Не у моего брата, — вздернула курносый носик Кейтилин.       — В любом случае, добро пожаловать на Слизерин, — выдавила Юфи и пересела обратно к друзьям.       — Ну как? — спросил Блейз.       — Судя по твоему лицу, не очень. А я предупреждал, — хмыкнул Эдриан.       — Ты хорошо судишь и еще лучше предсказываешь. Не думал заняться прорицаниями? — огрызнулась Юфи. Но, заметив, как округлилась глаза у Пьюси, поторопилась извиниться. — Прости. Просто она мне совсем не понравилась. Вот что… — девочка махнула сидевшей неподалеку Элизабет, которая болтала с однокурсницами.       Роули извинилась перед подружками и быстро подошла к Юфимии.       — Привет. Что-то случилось?       — Не хотела отвлекать, но нужна помощь.       — Конечно, — улыбнулась Эли, — Для тебя — что угодно.       — Присмотри за Кейтилин Розье.       — Помочь освоиться?       — Да, что-то вроде того. И если вдруг заметишь за ней какие-нибудь странности, скажи мне, хорошо?       — Никаких проблем.       — Спасибо, Эли, — кивнула Юфимия, и второкурсница тихонько вернулась на место.       Юфи устало выдохнула. Все пятеро парней смотрели на не странно, и только Эдриан с Драко — без едва заметного осуждения. Девочка вспыхнула. Уж не решили ли парни, что она видит в малявке Розье врага?!       — Я не воюю с детьми! — зашипела Юфи. — Это превентивная оборона!       Она хотела сказать что-то еще, но не успела. Распределение кончилось, и Дамблдор поднялся со своего троноподобного кресла.       — Я скажу вам только одно, — заявил он. — Ешьте!       И это было кстати. За всей этой суетой с Розье, Эйвери, организацией жизни факультета и прочими тревогами Юфи и забыла, как голодна. Со времени ланча в поезде прошло уже немало времени, и сочный бифштекс с картофельным пюре пришелся как нельзя кстати.       Когда первый голод был утолен, разговор зашел о девчонках. Ну разумеется, общаясь с мальчишками четырнадцати-пятнадцати лет этой темы избежать было нельзя.       — Что, на кого вы нацелены в этом году? — спросил Грэхем, заканчивая со второй порцией пирога с патокой, — Я — на Эшли Селвин.       Юфи бросила косой взгляд на милашку-шестикурсницу с рыжими кудряшками, которая активно строила глазки Майлзу Блетчли с седьмого.       — Мне кажется, у тебя нет шансов, — отметил Нотт.       — Критикуешь — предлагай, — обиделся Монтегю.       — Я нетребовательный. Мне и Паркинсон хватит.       Юфи хотела было вставить остроту, но прикусила язык. Нет, не ее дело, с кем там собрался встречаться Теодор. Даже если это и Пэнси Паркинсон.       — Либо Гринграсс, — начал Блейз.       — Либо Булстроуд, — перебил его Пьюси, и они с Грехемом звонко рассмеялись.       Юфимия еле сдержала улыбку. Милли слыла самой некрасивой девочкой на всем факультете. Может быть, Юфи приложили к этим сплетням руку… Но это уже никто не докажет! Она все-таки не сдержалась и прыснула в кулак. Эдриан, принявший ее смех на свой счет, польщено зарделся, а Блейз, наоборот, обиженно протянул:       — Я вроде к гоблинам интерес никогда не проявлял… Эй, Малфой, а ты что молчишь?       — А я не порочу имя своей дамы такой нелепой болтовней, — уронил Драко.       — Какой, однако, Лорд… — заржал Забини.       Парни поддержали его. Не смеялись только Юфи и Драко. Девочка случайно задержала на нем задумчивый взгляд, и Малфой, чуть покраснев, отвернулся.       Юфимия удивленно приподняла бровь. С чего бы это? Но углубиться в размышления она не успела: ужин кончился, и Дамблдор вновь поднялся из-за стола.       — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор, — Те­перь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз по­просить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомить­ся в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает.       Юфи с презрением смотрела на человека, которого ей предстояло убить. Может быть, в ней говорила излишняя самоуверенность, а может, это и правда было так, но Дамблдор не казался ни мудрым, ни сильным колдуном. Он напоминал сбрендившего деда, которого лет десять назад выселили из дома в Литл-Уингинге. Жалкое зрелище, словом.       Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продол­жил:       — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Зап­ретный лес является для студентов запретной террито­рией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.       Слизеринцы в большинстве своем, конечно, были уже в курсе, но не преминули выразить недовольство. Особенно лютовал Драко, который не надеялся стать чемпионом Турнира, но хотел попробоваться в сборную факультета по квиддичу.       — Это связано с событиями, которые должны начать­ся в октябре и продолжатся весь учебный год, — они потребуют от преподавателей всего их времени и энер­гии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаж­дение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…       Но как раз в этот момент грянул оглушительный гро­мовой раскат, и двери Большого зала с грохотом распах­нулись.       На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все го­ловы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к пре­подавательскому столу.       Вспышка резко высветила черты лица пришельца. Таких уродливых лиц Юфи еще не доводилось видеть. Оно словно было вырезано из изъеденного ветрами дерева скульптором, имевшим довольно смутное представление о том, как должно выглядеть человеческое лицо, и вдобавок скверно владевшего резцом. Каждый дюйм кожи был испещрен рубцами, рот выглядел просто как косой разрез, а изрядная часть носа отсутствовала. Но самая жуть была в глазах. Один был маленьким, темным и блестящим. Другой — большой, круглый как монета и ярко-голубой.       Этот голубой глаз непрестанно двигался, не моргая, вра­щаясь вверх, вниз, из стороны в сторону, совершенно независимо от первого, нормального глаза — а кроме того, он временами полностью разворачивался, загляды­вая куда-то внутрь головы, так что снаружи были видны лишь белки.       Мужчина подошел к Дамблдору, и они обменялись парой слов и крепким рукопожатием. К Юфи же медленно приходило понимание, кто мог так ярко и театрально появиться в Хогвартсе в этом году. Ну конечно, ее незримая страховка, Барти Крауч-младший под оборотным зельем.       — Позвольте представить вам нашего нового препода­вателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объя­вил Дамблдор в наступившей тишине, — Профессор Грюм.       Юфи невольно вскинула бровь. Мордред, неужели Грюма-таки удалось одолеть? Какая приятная новость!              Но тут же ее посетило и беспокойство: А вдруг это настоящий Грюм, и как раз пожиратели смерти проиграли? Да нет, дядя бы написал… Хоть осторожность точно не повредит.       — Как я и говорил, — Дамблдор улыбнулся множеству сту­денческих лиц, все взоры которых были обращены к Грюму, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громад­ным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хог­вартсе состоится Турнир Трех Волшебников.       — Вы ШУТИТЕ! — оторопело произнес Фред Уизли, сидевший за гриффиндорским столом, да так громко, что его слышали во всем зале.       — Дикарь, — фыркнула Юфи.       Слизеринцы согласно зашептались, глядя на Уизли с заметным презрением. Однако Дамблдор и не подумал осадить наглеца — напротив, лишь понимающе усмехнулся.       — Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он, — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот… словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон…       Профессор МакГонагалл многозначительно кашля­нула. Юфимия скривилась от омерзения. И вот это — лидер? Великий враг Темного Лорда? Победитель Гриндевальда? Позорище…       — Э-э-э… но, возможно, сейчас не время… н-да… — Дам­блдор почесал кустистую бровь, — Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим.       Итак, Турнир Трех Волшебников был основан при­мерно семьсот лет назад как товарищеское соревнова­ние между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических зада­ниях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской моло­дежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.       Слово «жертв» спровоцировало новый рой шепотков. Но вопреки здравому смыслу не испуганных или возмущенных, а недоверчивых.       — За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — Но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и ма­гических игр и спорта пришли к выводу, что пришло вре­мя попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при кото­рых ни один из чемпионов не подвергся бы смертель­ной опасности.       Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с оконча­тельными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Бес­пристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галле­онов.       Я знаю, что каждый из вас горит желанием завое­вать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Гла­вы участвующих школ совместно с Министерством ма­гии договорились о возрастном ограничении для пре­тендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я под­черкиваю это — семнадцати лет и старше получат раз­решение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот, — Пьюси с Монтегю, например, сразу рассвирепели. — Признано не­обходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие предо­сторожности мы ни предпринимали бы, и весьма малове­роятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возрас­та при помощи какого-нибудь трюка не подсунул наше­му независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона.       Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появят­ся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключитель­но любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас, и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколь­ко для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте вре­мени!       Дамблдор сел на место и заговорил с Грюмом. С громким шумом и стуком ученики поднялись на ноги и толпой хлынули к дверям в холл.       Юфи слышала, как рядом ругались гриффиндорцы, как злились шестикурсники ее факультета, но сама была озабочена совсем другими проблемами. В конце концов, участие в Турнире ей и так практически гарантировано.       А пока ее ждал разговор со старостами и старшекурсниками Слизерина, перед которыми надо было четко закрепить свой авторитет. Еще надо было предупредить о правила поведения с иностранной делегацией и приказать старосте девочек пятого курса — Мерлин, как ее звали, — следить за Кейтилин Розье.       Словом, работы было еще много.