Я БУДУ (С) ТОБОЙ

- Вечер в хату! – я заявила о своем настроении прямо с порога. - Привет. Я прошла на кухню и моментально приступила к реализации своего плана. - Ты готова? - К чему? Я начала вынимать все то, что унесла, украла, купила и выпросила в баре. *** - Итак, мы с тобой договорились писать как проклятые, пока не получим признание, - она доставала из пакета бутылки с алкоголем, - Будем пробовать мой метод. - Какой? - Раскрепощения. На стол были выложены всякие журналы с полуобнаженными женщинами на обложках. Затем она притащила три свои косметички и развалила все это дело на полу, а после жестом указала, куда мне сесть. - Почему на полу? - Атмосфернее. Она открыла вино и разлила на два бокала, один из которых протянула мне. - Я же не пью, ты забыла? - Нет, не забыла. Возьми. Я приняла его и поставила рядом с собой на пол. Она стала заниматься своего рода приготовлениями к вечеру, точнее, к ночи: открыла всякие помады, тени и прочие косметические прибамбасы, которые я видела разве что в магазинах, разложила передо мной журналы и сказала выбрать макияж, разлила разной крепости алкоголь и поставила неаккуратным кругом рядом с нами на полу. - Выбрала? - Нет, они все слишком… Просто слишком. - Тогда я выберу, - она выхватила журнал из моих рук и начала объяснять, что на неё нашло, - Я хочу сделать тебе макияж, с помощью которого можно крикнуть на весь мир одним своим видом, какая ты. - Вот это красноречие. - С кем поведешься. Она листала журнал, вглядываясь в образы, затем отложила его. Скорее всего, ничего подходящего не обнаружила. - Что, на меня нет ничего? Я знаю, что не создана для всего тако… - Ты особенная. Я обомлела, где-то внутри меня забушевал адреналин. Эти слова, которые произносились в мой адрес только со стороны родственников, но никогда от друзей. Или от тех, кто мне нравился.  Не чувствовала себя таковой, но эти слова… «Ты особенная»… - Видишь ли, - она продолжила, - за то время, что мы живем вместе, я поняла, что хотела бы походить на тебя. Ты еще не видишь, но в тебе столько света и тепла, столько радости и интереса ко всему на свете. Ты рассуждаешь об искусстве, самовыражении, в тебе хлещет юность, и твои глаза ещё не потеряли свой блеск. В своих глазах я последний раз видела его лет так в 13... Я хотела бы быть на тебя похожей. Ну, отчасти. Я молчала. - Я уже не испытываю тех острых эмоций, которые доступны многим нашим с тобой сверстникам. Мне сказали однажды, мол, я просто много плохого повидала, и это действительно так. Если тебе будет интересно, я расскажу, почему пишу так мрачно. Но перед этим я бы хотела хотя бы притвориться тобой. Поэтому я затеяла сегодняшнюю ночь. Давай я стану тобой, а ты – мной? *** Она не торопилась с ответом, то ли от волнения, то ли от страха, а возможно от их слияния в её душе, но спустя бесконечный миг ожидания и замирания всего мира, все же решилась сказать: - Да. Внутри я выдохнула. Я прекрасно понимаю, что внешне не выказываю своих переживаний, что-что, а это я хорошо умею. Надо было продолжить: - Могу загримировать тебя под себя. Изначально я задумала тебя раскрепостить, то есть приучить к любви относительно своей внешности, а потом планировала перейти к нашим текстам и создать пару воспоминаний, которые волновали бы тебя, и на основе которых ты могла бы написать что-то. - Давай, - прошептала она. Я взяла свой бокал красного полусладкого и указала взглядом на её. - Знаешь, я пробовала как-то вино, - она со скепсисом посмотрела на бокал в своей руке, - Мне понравилось, но я никому не сказала об этом. Решила, что это создаст проблему. В моей родословной умирали пару раз от алкоголизма, а мои родственники любят переносить истории прошлого на их потомков. Так что уравнение довольно очевидное. Я просто хотела угодить. - А если тебе не нужно было бы угождать, ты баловалась бы периодически красненьким? Она театрально закатила глаза с полуулыбкой. - Думаю, да. Наши бокалы издали звук соприкосновения – дзынь, - и моментально опустели. - М-м-м, как вку-усно! – она практически пела от удовольствия. И мне это нравилось. - Превратимся друг в друга! – она протянула мне только что опустошенную посуду, чтобы я наполнила её новой порцией красного восторга. - Это было слишком громко. Мы допили по второму бокалу. *** Я чувствовала радость и легкость, опомниться не успела, как уже разлеглась у нее на коленках, а она колдовала над моим лицом и создавала так называемый грим под себя. Я буду играть роль своей соседки… Поразительно! И на свете появился тот, кто хотел бы сыграть меня. Сама эта мысль создавала коридор от меня до эйфории и делала все на свете возможным. - Я хотела бы вжиться в роль, в смысле, в тебя, - во мне бонусом проснулось игривое ощущение смелости задать те вопросы, на которые я раньше не решалась, и объединила их в один, - Расскажешь о себе? - Постарайся не разговаривать, пока я делаю тон. Давай я пока перекурю, а ты скажи, что хочешь услышать. Мне показалось, она стала мягче. Будто бы «прежняя» она просто рявкнула бы и все. Хотя, она и не стала бы красить меня и угощать вином. Между тем, она закурила, а я продолжила: - Хочу все знать, начиная с детства. Расскажи все, что посчитаешь нужным. - Ты стала более напористой, чем раньше. Я улыбнулась: - С кем поведешься. Я подошла к ней и протянула руку, она ухмыльнулась и вложила в неё остатки сигареты – чуть меньше половины. - Поперхнешься. Она оказалась права, я поперхнулась, но попробовала ещё. Не получилось. - Ну что, с боевым крещением или с первым разом, как говорится, - она потушила сигарету и подала мне воды, - В кураж вошла? Я отхлебнула немного. - Нет. Но хотелось бы. А как ты закурила первый раз? - Мне было 14. Первый раз я попала на вписку и там же покурила. Какой-то длинноволосый старшеклассник смотрел на меня плотоядно, как, в прочем, и на всех. Мы мини-компанией из, вроде бы, шести или пяти людей отделились и вышли на балкон. Я и моя подруга, тот пацан, знакомые с параллели. Там старшак закурил и протянул одну сигарету мне. - Зачем ты ходила на вписки? - Первый раз из любопытства. Второй раз он сам позвал меня, мы немного стали общаться. Третий раз должен был стать последним, мне и самой не очень комфортно было. Знаешь, мне просто нравилось ощущение свободы и полное незнание семьи о моей «подпольной» жизни. Но на третий раз я пришла туда с целью напиться и забыться. В тот момент лучилось то, что разбудило во мне все отрицательное. - Что? Она посмотрела на меня стеклянными глазами, в которых не было ничего кроме серости и тоски: - Моя лучшая подруга умерла. Я невольно издала звук и закрыла рот руками. Она достала вторую сигарету и продолжила.