Ведьма. Пять Харгривз

Восьмая ворвалась на кухню, всё ещё злясь из-за того, что Диего и Лютер вели себя как дети. Это так сильно напомнило ей о ссорах, которые они всегда устраивали, когда она была ребенком, то они были взрослыми. Почему они не вели себя подобным образом? Они вели себя как дети, конец света наступит через восемь дней, а она до сих пор не нашла ни одной зацепки. Девушка подошла и села на обеденный стол, спрятав голову в ладонях. Всё это постоянно напрягало ее, и всё, что у них было, - это глазное яблоко, которое было зажато в пальцах Лютера, когда он умер. Глазное яблоко. Восьмая встала, высматривая Пятого. Это была нелегкая задача, учитывая, что они жили в гигантском доме. Ей потребовалось несколько секунд, прежде чем она, наконец, нашла его сидящим на диване, который был рядом с картиной. Это застало Восьмую врасплох, так как она только сейчас увидела эту картину. Девушка на картине была не той, кем она была сейчас. Девушка на картине была маленькой, невинной и чистой - и она была кем угодно, только не такой. —Приятно видеть, что он помнил о нас—высказалась Восьмая, не ожидая, что Реджинальд выкрутится с чем-то подобным. Он недолюбливал ее. Пятый кивнул и встал с дивана, на котором до этого сидел—Да, очевидно, он сказал Пого следить за тем, как долго нас не было—поделился он. Восьмая подняла глаза на картину, восхищаясь тем, кем бы ни был художник, сумевший так точно передать детали ее лица. —В любом случае—она оторвала взгляд от картины, решив сосредоточиться на том, что более важно в данный момент—Это то, что я пришла сюда, чтобы сказать тебе. Глазное яблоко, компания, которая его изготовила. Может она расположена недалеко отсюда?—она спросила. Пятый стоял рядом с ней, вытаскивая стеклянное глазное яблоко, которое он сложил в платок—Я ещё не знаю об этом—Он вздохнул, благополучно помещая глазное яблоко обратно в карман. -—Восьмая, Пятый—раздался мягкий женский голос. Они оба повернулись спиной к картине и оказались лицом к лицу с Ваней—Я собираюсь пойти домой . Диего был прав, мне не следовало быть здесь—пробормотала она тихим голосом. —Ваня...—Восьмая попыталась остановить ее от ухода. Наступал конец света, и им нужна была вся помощь, которую они могли получить, даже если она было от нее. Прежде чем она успела что-либо сказать, Ваня просто улыбнулась ей, качая головой—Просто будьте осторожны, ладно? Вы оба—заявила она и направилась к гигантским дверям, которые были впереди, уходя. Пятый что-то проворчал, прежде чем взять Восьмую за руку, и пространственно перенести их обоих на кухню. Восьмая снова села на один из табуретов. Клаус сидел на стуле рядом с ней, задрав ноги, прижимая гитару к груди. Восьмая не знала, где в мире Клаус мог раздобыть гитару, но она решила не спрашивать—Итак, Восемь. Моя прекрасная, любимая, младшая сестра—Клаус растягивал слова, но внезапно позади него раздалось шипение—Нет, Бен, ты не мой фаворит. Восьмая была очень раздражена, когда Клаус назвал ее "маленькой", учитывая, что она была на 28 лет старше его. Эта мысль исчезла, когда она услышала, как Клаус разговаривает с Беном. —Бен?—спросила Восьмая, и ее снова охватило чувство печали. Но сначала ей нужно было разобраться с более важными вещами—Передай ему от меня привет—сказала Восьмая Клаусу, прежде чем встать рядом с Пятым. Она наблюдала, как он рылся в вещах, сложенных на одной из полок на кухне, точно зная, что Пятый хотел найти. Внезапно послышался стук каблуков по полу, который заставил их осознать присутствие Эллисон в комнате. —Где Ваня?—спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь. —Она ушла. Я пыталась остановить её—пробормотала Восьмая, наклоняясь к раковине. —Что ж, это прискорбно—внезапно сказал Пятый, не останавливаясь, искать кофе, который ему отчаянно хотелось. —Да—согласилась Эллисон, думая, что он говорит о том, как Ваня ушла. —Целый квадратный квартал, сорок две спальни, 19 ванных комнат и ни капли кофе—Пятый усмехнулся, глядя на Эллисон. —Папа ненавидел кофеин—утверждала Эллисон. —Ну детей, он тоже ненавидел, но нас у него было предостаточно—Клаус рассмеялся, прежде чем замолчать. Эллисон бросила на него растерянный взгляд, не зная, как ответить этому человеку. —Я беру машину. Пошли, Любимая—он окликнул Восьмую, которая просто решила пойти с Пятым. —Куда вы идете? —Выпить приличную чашку кофе—он ответил, засунув руки в карманы. —Кто-нибудь из вас вообще умеет водить?—спросила Эллисон. Восьмая бросила на неё невозмутимый взгляд, прежде чем засунуть руки в карманы её юбки. —Нам 58 лет, Эллисон. Мы знаем, как сделать всё, что угодно—заявила она, когда она и Пятый телепортировались из дома. —Я чувствую, что хочу пойти и остановить их, но опять же, я просто хочу посмотреть, что произойдет—Клаус улыбнулся, откидываясь на спинку стула. Эллисон с беспокойством посмотрела на Пятого и Восьмую через окно.

______

Восьмая положила ключи в карман своей юбки, прежде чем поднять глаза и увидеть знакомую вывеску "Пончики Гридди". Улыбка появилась на её лице, когда она вспомнила те времена, когда они всегда ускользали после миссий, поедая пончики, пока одного из них в конце концов не стошнило. —Я скучала по этому месту—прокомментировала Восьмая, когда охранник открыл дверь для неё и Пятого. Пятый кивнул в знак согласия, присаживаясь на один из табуретов возле стойки. Магазин был тускло освещен, и казалось, что они были там единственными людьми. Восьмая могла бы поклясться, что это выглядело так забавно, когда она была здесь в последний раз. —Итак...—начала Восьмая, глядя в сторону своего мужа—Я видела место, где продавали стеклянный глаз по дороге сюда. Я предлагаю пойти туда завтра и попытаться найти владельца?—Предложила Восемь. —Это отличная идея, любимая—заявил он, оглядываясь на прилавок, вспоминая, зачем он на самом деле здесь. Вошёл мужчина и сел на один из ближайших стульев. Восьмая несколько раз раздраженно позвонила в колокольчик, так как они находились там уже несколько минут, но никто не обращал на них внимания. —Извините, раковина была засорена—Женщина улыбнулась и достала блокнот с бумагой, протягивая карандаш. Восьмая могла бы поклясться, что узнала её просто в ней было что-то настолько знакомое, что она не могла объяснить. —Так что же будете?—спросила женщина, не обращая внимания на Восьмую и Пятого. —Э-э, я буду один шоколадный эклер—вежливо ответил мужчина. —Ммм... конечно. Могу я принести детям стаканы молока или ещё чего-нибудь? Восьмая почувствовала, как гнев снова разливается по ее телу. Даже когда она была по-настоящему ребенком, она ненавидела, когда её называли ребенком. Теперь, когда ей было 58 лет, это злило её ещё больше. —Дети хотели бы выпить кофе. Черный. —Милые дети—женщина сказала мужчине, который, к сожалению, был втянут в их разговор. Женщина продолжала смотреть на Пятого и Восьмую, как будто ожидая, что они скажут ей, что всё это была шутка. Как по команде, Пятый и Восьмая одарили ее широкой, вымученной улыбкой, от которой она почувствовала себя ещё более неловко. Она усмехнулась мужчине, прежде чем вернуться внутрь. Восьмая убрала широкую улыбку со своего лица и посмотрела на мужчину рядом с ней. Он был стар, вероятно, лет сорока с небольшим—Я не помню, чтобы это место было такой дырой—Пятый прокомментировал. Мужчина хранил молчание. —Мы часто приходили сюда детьми. Раньше мы тайком выбирались с нашими братьями и сестрами и ели пончики, пока одного из нас не стошнило—Заявлено сказал  Пятый. Восьмая улыбнулась, когда воспоминание снова вспыхнуло в ее голове. —Времена проще были, да?—Пятый посмотрел на мужчину, который просто в замешательстве уставился на него в ответ. —Эх. Полагаю, да—мужчина пожал плечами. Официантка вернулась, передала мужчине его заказ и поставила кофе перед лицом Восьмой и Пятого. Пятый собирался расплатиться наличными, которые нашел в машине, но остановился, когда мужчина быстро протянул свои наличные официантке—Я заплачу за них. —Благодарю вас, сэр—Восьмая улыбнулась. В конце концов, всё ещё оставались люди, которых стоило спасти. Восьмая была уже сосредоточена на черных машинах, которые выстроились снаружи. Мужчина ушел, оставив их обоих в кафе. В кафе ворвалась группа вооруженных мужчин с пистолетами в руках. Восьмая начала смеяться, наивные маленькие мальчики. Она подумала и вернулась к своему кофе, ничуть не обеспокоенная ситуацией. —Думаю, теперь у нас есть компания, любимая—сказал Пятый.