Ведьма. Пять Харгривз

Восьмая начинала сожалеть о своем решении позволить Клаусу и Бену пойти с ними. Конечно, всё было не так уж плохо. Бен просто молча шел за ними, но Клаус привлекал слишком много внимания. Кто знает, вдруг Реджинальд просто внезапно появится из ниоткуда? Он совершал более абсурдные поступки, чем случайные появления. Это было возможно. —Пончики! Пончики! Пончики!—Клаус продолжал петь по дороге в кафе. Восьмая хотела сказать Клаусу, чтобы он держал рот на замке до конца прогулки—Пончики! Тесто мммф—Клаус внезапно остановился. Пятый оглянулся назад и увидел, что губы Восьмой слиплись, как приклеенные. Он послал Восьмой понимающую усмешку. Клаус после этого не разговаривал. Слава богу, когда они направлялись к кафе, было тихо. Когда они подошли к зданию, Восьмая подняла глаза и увидела желто-красную вывеску с огромной надписью "ПОНЧИКИ ГРИДДИ". В магазине были различные плакаты, указывающие на то, что он открыт 24 часа в сутки, что пончики свежеиспеченные и всё такое. У нее возникло сильное желание украсть один из плакатов, так как она подумала, что они выглядят довольно мило, но Восьмая остановила себя, зная, что Реджинальд конфискует его, как только увидит, и что думать о такой краже просто бесполезно. —У тебя готова коробка?—спросил Клаус Бена, теперь уже приоткрыв губы. Бен кивнул ему и показал коробку, которая была в сумке, которую он принес. Они вчетвером вошли в магазин. В тот момент, когда они вошли внутрь, послышался звон колокольчика. Это насторожило женщину, которая была у стойки, и она широко улыбнулась детям. —Ой, что вы, детки, здесь делаете так поздно?—Восьмая ненавидела, когда взрослые так с ней разговаривали—Кстати, мне нравятся ваши одинаковые пижамы—Дама за прилавком указала на одежду, в которую они были одеты. Дети переглянулись друг с другом, совершенно забыв о том, во что они были одеты. В особняке у них было только два вида одежды: униформа и пижама. Было неудобно постоянно носить форму, особенно когда они тренировались. —Эм, можно нам два пончика, пожалуйста?—Затем Восьмая и Пятый указали на пончики, которые они хотели купить. На самом деле они не знали, какие из них самые вкусные, поэтому Восьмая просто выбрала самый красочный, который смогла увидеть, в то время как Пятый выбрал простой глазированный пончик. —А что насчет вас двоих?—спросила женщина, указывая на Клауса и Бена. Бен внезапно нахмурился—У них были деньги только на два пончика, и они нам не сказали—Он выглядел таким невинным, таким печальным, что Агнес стало жаль его. —Знаете что, выбирайте, что хотите. Это за счет заведения. —Этот—прошептал Клаус, когда леди ушла. Они с Беном взяли по пончику и начали его есть. —Коробка готова?—спросила Восьмая после того, как все доели пончики. Это было потрясающе, не похоже ни на что, что она когда-либо пробовала раньше, и ей захотелось большего. Бен кивнул и вытащил пустую коробку, которую нужно было наполнить угощениями. Когда Восьмая трижды проверила, действительно ли Агнес ушла, она использовала свой разум, чтобы открыть стеклянный шкаф.  Затем Пятый телепортировался за стойку, где недавно была Агнес, и начал доставать столько пончиков, сколько смог, передавая их Восьмой, которая аккуратно клала их в гигантскую коробку. После того, как Пятый телепортировался за прилавок, она закрыла стеклянную дверцу, посмотрев на все оставшиеся пончики. Тяжело вздохнув, она снова открыла шкаф и взяла ещё один пончик, заставив его подлететь на несколько метров в воздух, а затем насадила себе на безымянный палец. Оглянувшись на парней, которые уставились на нее в изумлении, она пожала плечами—Я хочу ещё пончик, почему нет? Пятый просто покачал головой и жестом велел всем им покинуть кафе, пока их не поймали. Не желая идти пешком, Пятый телепортировал их одного за другим в свою спальню. Через несколько секунд все они были в его спальне с огромной коробкой, полной пончиков, под рукой. Не говоря ни слова, Клаус запихнул пончик себе в глотку. Потом ещё один. И еще один. Он запихнул три пончика в глотку, и всё это за сорок секунд. Бен стоял в стороне, молча пережевывая пончик с клубничной глазурью, который они украли. Восьмая и Пятый не двигались, они просто смотрели, как Клаус буквально запихивает еду в рот. —Клаус, я думаю, что пончиков слишком много. —Мммм?—спросил Клаус, глядя на Восьмую. Его лицо начало зеленеть. —Не в моей комнате—Пятый телепортировал Клауса в ванную, которая была прямо за соседней дверью. Бен и Восьмая побежали за ними. Рвота скопилась под ним, когда Клаус поднялся на четвереньки. Его желудок сжался от боли. Его пижама была испачкана жидкостью. Клаус кашлял несколько минут, пока хриплым голосом не спросил—Воды?

______

Это был завтрак. Во время еды никому не разрешалось разговаривать. Реджинальд не хотел, чтобы дети прерывали его записи. Он всегда говорил им, что эти записи носят информационный характер, но честно? Восьмая никогда их не слушала и думала, что они действительно скучные. Клаус ковырялся в еде, не в силах есть, так как вкус желчи всё ещё был свежим. Восьмая сидела рядом с Беном и была впереди Пятого. Восьмая посмотрела на Бена, который читал книгу, и снова на Пятого, который просто смотрел на неё. Она слегка улыбнулась ему и начала есть еду, которую Грейс приготовила для них. После завтрака им нечего было делать, пока они не вернулись к тренировке, которая продолжалась всего несколько часов. Восьмая осталась в комнате Бена, читая одну из книг, которые он ей порекомендовал. Пятый остался с ними, но он крепко спал на коленях Восьмой. —Внимание, дети—позвал Харгривз по внутренней связи—Сегодня тренировки не будет. Однако сегодня вы получите кое-что, чтобы показать свою лояльность Академии Амбреллы до конца дней.Бен вздохнул. —Я не знаю, что у старика на уме, но я уверен, что это что-то плохое—пробормотала Восьмая Бен закрыл книгу, которую читал, не раньше, чем сложил страницу, чтобы указать, на чем остановился—Я имею в виду, когда с нами случилось что-то хорошее?—риторически спросила Восьмая—Пятый, проснись—Восьмая  потрясла его тело. Пятый издал тихий стон и глубже зарылся лицом в колени девушки. Девушка раздраженно вздохнула—Давай—прошипела она, продолжая трясти мальчика. В ее голове возникла идея. Вскоре Пятый парил на высоте нескольких метров в воздухе. —Стой, что ты делаешь?—спросил Бен. Пятый внезапно упал приземлившись с громким стуком. —Ты не просыпался. —Тебе не нужно было использовать свои силы на мне. —Ты не просыпался! —Тебе не нужно было поднимать меня в воздух! —Но ты не просыпался! —Дети—Грейс ворвалась в комнату—Реджинальд ждет вас внизу. —Мы идем, мам—Восьмая улыбнулась Грейс, прежде чем толкнуть Пятого. Грейс повела их всех вниз, где на стуле сидел лысый мужчина, а на столе было выставлено куча неизвестных  вещей. Он сидел на черном табурете, а на другом стуле горел яркий свет. Когда Восьмая присмотрелась к нему повнимательнее, она поняла, что они не были неизвестными, это были тату-пистолеты. Харгривз хотел сделать татуировки группе тринадцатилетних подростков. —Номер семь—обратился Харгривз к Ване—Иди наверх, сейчас же. Ты здесь не нужна—Ваня опустила глаза, её лицо было полно печали. Восьмую раздражало, что Харгривз всегда заставлял Ваню чувствовать себя обделенной, но в то же время ей не было так уж жаль Ваню, поскольку никто из них не хотел делать татуировки, не похоже, что у них не было выбора. Клаус пошел первым, что послужило наказанием, так как он не съел свой завтрак. Харгривз продолжал болтать о том, что еда не должна пропадать даром и как он неуважительно относится к Грейс, которая готовила еду для них. —Ой! Я не расстроена—Грейс улыбнулась, но замолчала, когда Харгривз бросил на нее сердитый взгляд. Клаус был первым, кто сделал татуировку, и, судя по выражению его лица, это выглядело так, будто это действительно, действительно больно. Его глаза были закрыты от боли, и слезы катились из глаз. Восьмая не могла смотреть на него, так как он через столько прошел. Воспоминание о плачущем Клаусе, когда они были моложе, всплыло у нее в голове. Харгривз запер Клауса в комнате, заставляя его смотреть на мертвых людей, а Клаус, по иронии судьбы, боялся мертвых. Внезапно ее кровь вскипела от гнева. Образ Реджинальда, помещающего Восьмую и Диего в комнату, заставляющего их сражаться друг с другом, запечатлелся в ее сознании. В тот день и Диего, и Восьмая ответили Харгривзу, и это было наказанием. Им было девять. —Следующий—крикнул татуировщик, и Клаус встал, схватившись за руку от боли. Эллисон нервно села на стул. Когда игла вошла в контакт с ее кожей, Элисон тихо вскрикнула. Диего, Лютер, Бен, Пятый, а затем Номер Восемь сидели на стульях. Нога Восьмой начала постоянно подпрыгивать вверх-вниз - привычка, которая появлялась, когда она нервничала. Пятый заметил это и положил руку ей на колено, ободряюще улыбнувшись. —Всё будет хорошо, обещаю—он переплел с ней свою руку, которая сильно дрожала. —Я не могу поверить, что он делает это с нами— Восьмая стиснула зубы, стреляя в направлении Харгривза. Он посмотрел на нее пустым взглядом, на его лице не отразилось никаких эмоций. —Следующий! Они не заметили, что с Диего уже закончили. Элисон и Клаус, прижавшись друг к другу в углу, плакали. Бен начал тяжело дышать, на что Восьмая обратила внимание. —Бен...всё будет хорошо. Не зацикливайся на боли—Восьмая сказала ему. На лице Бена всё ещё было озабоченное выражение. После нескольких минут тревожного ожидания —Следующий! Бен сел на стул. Как только игла была введена ему в руку, он начал плакать. Пятый и Восьмая были единственными оставшимися. Восьмая начала икать, представив, как у Бена начинается полномасштабная паническая атака. —Бен...дыши—сказала она так, чтобы Бен мог слышать. Бен сделал несколько судорожных вдохов, пока снова неначал нормально дышать. —Следующий! Настала очередь Пятого. Он ободряюще сжал руку Восьмой и сел. У Пятого было приклеено храброе лицо, чтобы Восьмая успокоилась. Восьмая улыбнулась Пятому, который умудрялся улыбаться, несмотря на боль, которая была очевидна в его глазах. Это продолжалось целых пятнадцать минут—Следующий! Восьмая нервно села на стул. Пятый остался рядом с ней, сжимая ее другую руку до тех пор, пока игла не коснулась ее кожи. Когда игла коснулась ее кожи, всё оказалось не так плохо, как она думала. Однако, когда игла начала перемещаться по разным местам, она зашипела от боли. Чем дольше игла находилась там, накачивая перманентные чернила, тем больнее становилось. Прямо там Восьмая просто хотела вышвырнуть татуировщика из комнаты. —Ай!—Восьмая громко воскликнула, когда игла начала попадать в одно и то же место одновременно. Часть зонтика была окрашена. —Не зацикливайся на боли, Восьмая—она услышала, как Пятый прошептал ей на ухо. Через несколько минут боль прекратилась. Восьмая посмотрела на руку и увидела, что она вся в крови. —О боже, у меня идет кровь—воскликнула Восьмая. Она схватилась за запястье, внимательно разглядывая татуировку—Я не знала, что татуировки должны так сильно кровоточить В тот момент всё, что Восьмая хотела сделать, это сбросить Харгривза старшего с крыши. Она снова впилась в него взглядом. Но это было встречено пустым, лишенным эмоций взглядом, который всегда был приклеен к его лицу. —Дети, вы можете быть свободны