Театр – представление, мир – сцена

Едва не забыв пакет с покупками, Полина спешно покинула больницу, двинувшись в сторону университета. На полпути она, правда, вспомнила, что совсем позабыла спросить Жана о самочувствии Жалинского, но пообещала себе вечером обязательно написать ему в сообщении об этом. И если он опять не ответит на звонок – наведается вновь. Упрямству Ульяновой можно было только позавидовать – если ей что-то нужно было, она достать из-под земли это готова была, даже если пришлось бы прорыть себе путь голыми руками. Единственной чертой, которую она пересекать не желала, всегда была чужая жизнь – по головам Полина идти не готова. Телефон разрывался от уведомлений – сообщения от одногруппников поступали одно за другим. Полина уже устала смахивать их в сторону, чтобы взглянуть на время на очередном светофоре, оттого мобильник и брюзжал беззвучно в кармане толстовки. Перебегая дорогу на красный, Ульянова едва не попала под машину – вовремя затормозила перед мчащейся наперерез легковушкой. Даже ругнуться про себя не успела, сразу рванула к университету – времени оставалось всего ничего. Вбежав по ступеням и преодолев турникеты, Полина побежала по знакомым коридорам, изредка ловя удивленные взгляды студентов, отдыхающих в перерыве между занятий. В спину то и дело доносились шепотки: «чудачка!». И впрямь чудачка. Мчалась как на пожар. «Если не успею, всё пропало», – твердила про себя Ульянова, перебирая ногами. В тот момент ей действительно казалось, что грядущее выступление – смысл ее существования, и если оно сорвется, то ее жизнь тут же оборвется. Сгорит в ярком пламени несбыточных надежд. О том, что будет после, Полина не думала. Признаться честно, боялась. Чуть было не врезалась в дверь, дернув на себя ручку, и буквально ввалилась в светлый зал, где уже собрались остальные ребята. – Вот откуда ты такая пунктуальная? – Горлин весело усмехнулся, указав на время. – Почти опоздала! – Я очень старалась, – прохрипела устало Ульянова, пытаясь отдышаться. Уперевшись ладонями в колени, она в буквальном смысле скрючилась пополам, ощущая жжение в груди. Спортсменкой себя Полина никогда не считала, и длительная пробежка ее организму явно на пользу не пошла. Особенно после столкновения с шокерами в коридорах больницы. – У нас две новости, – хмыкнул Влад из-за спины друга. Облакотившись на спинку кресла, обшитого бархатом, он склонил голову к плечу, с явным довольством наблюдая за «опоздавшей». – Но даже не знаю, стоит ли их говорить, – театрально вздохнув, он отвернулся под звонкий смех одногруппниц – Ленка и Света явно знали, какую игру он затеял на этот раз. Ладонь с длинными пальцами, которым мог бы позавидовать любой юный пианист, опустилась на светлую макушку, театрально почесывая колючие пряди. – Да говори уже, раз начал, – толкнув парня локтем в бок, Степанова в озорстве закусила нижнюю губу, сложив руки с изящным красным маникюром на груди. За спиной колыхнулась рыжая коса, когда она вильнула бедрами, прильнув в объятия Влада. Вика была той еще чертовкой с парнями: вела себя откровенно, вечно заигрывая и нередко доводя мальчишек до истерики – ей это нравилось, и Ольга Анваровна в свое время частенько поддерживала ее в этом, подначивая на новые свершения. Еще год назад Вика меняла парней как перчатки, а сейчас, уже как с месяца четыре, остановила свой выбор на Василькове – что-то в нем ее определенно зацепило, но Полина всё никак понять не могла, что же именно. – Поздравляю с главной ролью в спектакле, Сойка, – закатив глаза с улыбкой на губах на выходку своей девушки, Влад приобнял Степанову за плечи, ткнувшись носом в ее шею. Полина сморгнула в растерянности, указав большим пальцем на себя. – Моя? – она нервно усмехнулась, расправляя плечи. – А как же Женя? В прошлый раз именно она играла на сцене! Тень отделилась от одного из кресел, выступив на свет. Молодая леди с каштановыми волнистыми волосами, собранными в высокий хвост, мягко улыбнулась. – В прошлый раз я так переволновалась, что забыла текст. И во время танца споткнулась на ровном месте, – пухлые щеки ее покрылись стыдливым румянцем, и Женя потупила взгляд в носки черных туфель. Пальцы ее привычно затеребили темный сарафан, сделанный под старину. – Прости, подвела я тебя. – Ты нормально отыграла, не нужно, – обеспокоенно забормотала Ленка по правую руку. Вскоре к ней присоединилась и Света: – Вот именно. Все мы ошибаемся – мы же только учимся! – подбадривала она, хлопая подругу по плечу. Вадим медленно выдохнул, заведя руки за спину. Он нервно перебирал пальцы в тайне ото всех, иногда сжимая их до едва слышного хруста. После ухода Ольги Анваровны он взял на себя руководство театральным кружком, и до сих пор всё в буквальном смысле валилось у него из рук – директор отказывал в поддержке, преподаватели будто специально грузили сверх нормы, а постановки раз за разом срывались из-за других мероприятий в ВУЗе. И грядущее выступление – его последний шанс доказать в первую очередь самому себе, что он чего-то стоит. – Мы решили отдать роль тебе, ведь ты больше всех вкладывалась в это всё, – он обвел зал руками. – Ты сердце нашего коллектива, равно как была и Ольга Анваровна. Без тебя всего этого бы не было. Вспомни сама наши постановки до твоего прихода – жуть же! Полина нервно рассмеялась – декорации раньше были и впрямь ужасны. – Я, – Ульянова шумно сглотнула, растерянно улыбнувшись, – даже не знаю что сказать... – Ну, ты можешь согласиться или нет, – пожал плечами Влад, за что вновь получил удар локтем, но уже от Вадима. Тихо ойкнув, он бросил обиженно, – но мы вообще-то тебя порадовать хотели. Последнее время ты такая смурная ходила, если вообще... ходила. Чего пары-то пропускала? – Да там, дела... – Насчет роли подумай. Тебе разве не этого хотелось? – Горлин шагнул вперед, ласково коснувшись ее ладони, и ободряюще встряхнул ту, после приобняв девушку за плечи. – Тут просто еще одна проблема, и нам без тебя никак не справиться. – Какая проблема? Света и Ленка переглянулись. – Тут девушка пришла, – забормотала первая. – Из Камерного! Будет следить за процессом подготовки, – подхватила вторая. – А она такая чуднáя! – ахнула Светка, обхватив щеки ладонями, убирая светлые пряди за уши. – Влад с ней чуть не подрался уже. – Да она первая начала, – протестовал голос Василькова, – сказала видите ли, что я на главную роль не подхожу. Главный герой же уже старик, а я – козявка мелкая еще. Ее слова, между прочим! – А где она? – Полина оглядела зал – незнакомых лиц среди собравшихся она не замечала, да и на втором этаже, где балконы – пусто. – Так в гримерке. Сказала, что хочет взглянуть на декорации и костюмы. Ну, а мы тебя подождать решили, – Влад обиженно фыркнул, обхватив покрече Вику, расположившуюся у него на груди. – Нет, будь она парнем – точно врезал бы! – И мы бы лишились поддержки Камерного, – напомнил Вадим, приложив руку ко лбу. – Ладно, за работу. Полин, – он обернулся к опоздавшей, ободряюще улыбнувшись, – поговоришь с ней? – Почему я? – Та девушка сказала, что ищет новые таланты у нас. Если заручишься ее поддержкой, то, вероятно, сможешь потом к ним попасть. Если не в качестве актрисы, так хотя бы дизайнером. – Я всё равно не понимаю, – Ульянова горько усмехнулась. Раньше она была уверена, что хочет оставаться по ту сторону сцены, скрываться от зрителей всю жизнь и лишь украшать сцену, подготавливая почву для актеров. Ее задача – сделать так, чтобы они блистали, а окружение погружало зрителей в атмосферу постановки. Но стоило только Ольге Анваровне когда-то предложить ей сыграть первую роль, второстепенную, казалось бы, совершенно ничтожную, так желание прятаться ото всех сменилось стремление показать себя. Масла в огонь подливала и похвала – как зрителей, так и строгой преподавательницы. Ольга Анваровна всегда была честна в своей критике и смело указывала на все огрехи студентов, но Полину ругала крайне редко, впрочем и похвала от нее была редка, а оттого и столь ярко запоминалась. Свою первую большую роль Полина должна была отыграть в то время, когда в Смоленск заявился Клим – из-за всей этой заварухи роль отдали Жене, а сама Ульянова постановку пропустила. Неужели это ее возможность наверстать упущенное? Полина опустила голову, прикрыв глаза, и сжала ладони в кулаки. – Я поговорю с ней, и... роль сыграю. Если так просите, – с горечью добавила она, воззрившись на ослепительно улыбающегося Вадима. Нужно было отказать ему. Это было необходимо. Но почему признавать это так больно? Вадим махнул на прощание рукой, пожелав удачи, и вернулся к ребятам, подхватив со стола сценарий пьесы со сделанным заранее отметками. Репетицию пора было начинать. Поднявшись по ступеням и отодвинув тяжелую ткань в сторону, Полина привычным жестом щелкнула переключатель за занавесом, подсветив сцену. Уверенно ступая по деревянному полу, проскальзывая между набитых всяким барахлом вспешке коробок, она прошла по небольшому коридорчику, остановившись вскоре перед дверью гримерки. Та оказалась не заперта, и Полина, толкнув ее, заглянула с интересом внутрь. Вечно заставленная всем подряд светлая комнатка встретила гостью терпким ароматом духов с нотками цитруса – такой резкий запах, что аж нос на мгновение заложило, а глаза начало щипать от слез. Кашлянув и бросив пакет с покупками при входе, Ульянова прошла внутрь, оглядевшись повнимательнее, и наконец за стойкой с платьями обнаружила изящный силуэт. Худощавая девушка с тонкой талией и узкими бедрами в стильном мужском костюме осматривала сценические наряды, тщательно изучая ткань, швы и даже оборку. Пристальный взгляд почти что черных глаз обратился к Полине, и девушка невольно вздрогнула под ним – холодный, жадный, бесчувственный, он никак не сочетался с теплой улыбкой на губах незнакомки и ее обворожительной внешностью. – Кристина, – представилась гостья из Камерного театра, протянув ладонь в черной кожаной перчатке. – Можно просто – Крис. – Полина, – закрепив знакомство рукопожатием, Ульянова виновато улыбнулась, вновь уловив яркий аромат духов. Теперь стало ясно, что он отходил от гостьи. – А вы всегда так много парфюма используете? – Во-первых, на ты, котенок, – игриво прозвучал голосок Кристины, отодвинувшей стойку в сторону. Полина зарделась, открыв было рот в немом возмущении – так даже Сережа в свое время ее звать не решался. Девушку тошнило от всех этих «деток», «котят», «зайчат» и «малышек». Единственной, кто мог ее называть подобным образом без опасности быть покрытым матом, оставалась бабушка Полины – Нина. Ласковые прозвища она давала всем – дочери, внучке, коту, соседским детям, даже врачам в больнице! И никто не мог отучить ее от этой глупой привычки. – Во-вторых, – Кристина подошла ближе, сложив руки на груди и склонив голову к плечу, будто изучая собеседницу, – правда так ярко слышен аромат? – Она совершенно невинно захлопала ресницами, поднеся к носу черный галстук. – Вылила на себя флакон перед выходом, представляешь? Случайно совершенно, и даже не заметила. – Озорно хихикнув, она вновь взглянула на Полину. Взгляд Кристины изменился, словно в черноте ее глаз зажегся огонек интереса, смягчив на время конраст с добрым выражением лица. – Да, – замешкавшись, неловкой улыбкой ответила Ульянова, отступив назад, – прости за прямоту, но аж уйти хочется. – Так и пойдем, котенок! – Чегось? Полина только хлопнуть глазами успела, когда новая знакомая шустро подхватила ее под руку, потащив с собой на улицу через черный вход. Свежий воздух ударил в лицо, когда Крис распахнула дверь, ступив на серый асфальт. Лето пестрило теплыми ароматами, позволяя Ульяновой перевести дух и сделать глубокий вдох. В воздухе пахло цветущими за университетом липами, свежей выпечкой из пекарни, нагретой пылью при дороге и... табаком. Повернув голову вправо, Ульянова лицезрела зажатую меж длинных пальцев Кристины сигарету. Облачко серого дыма поднялось в воздух, медленно расстворяясь. – Не любишь запах сигарет? – Кристина улыбнулась, сделав шаг в сторону. Серьги в ее левом ухе блеснули в солнечных лучах – две снизу и две скобы сверху. Коротко обстриженные черные волосы, местами неровные и колючие, после пробора резко удлинялись, неровными прядями свисая вдоль висков до подбородка, в какой-то момент собираясь в косу. Черные пряди были подчеркнуты множеством колец и бусин. – Я тоже раньше не любила, до того, как начала работать. – Неужели в Камерном так тяжко? – Полина старалась поддержать беседу, прильнув спиной к прохладной кирпичной стене. Крис с задумчивым видом затянулась, выпуская новое облако табачного дыма в воздух. – Нет, просто начальник мне попался суровый. Да и работка не самая приятная. Но, знаешь, «искусство требует жертв», не так ли? – Да, – неуверенно ответила девушка, вновь подняв глаза к своей собеседнице. Всё-таки было в ней что-то особенное. Яркость контрастов: миловидное лицо и многочисленный пирсинг – под губой, в ушах и два прокола над и под бровью, бледная кожа и черные волосы, строгий бесчувственный взгляд и добрая улыбка. – Ты ведь та девочка, о которой все говорили? – Кристина вновь отвернулась, с задумчивым выражением глянув на тлеющий окурок под пальцами. – Ребята, – уточнила она, краем глаза уловив смятение на девичьем лице. – Говорили, что ты подготовила все декорации. Я видела того робота. Забавная вещица. Жаль только, для этой постановки не сгодится. – Я думала использовать его в момент своей гибели, – Полина вновь загорелась, смущенно улыбнувшись. – Ну, гибели своей героини. Нины. Когда она лежит в гробу на похоронах, а у гроба собираются гости Арбенина. Мне лучше будет в этот момент находиться за сценой. А кукла выиграет мне время. – Талантливо, – похвалила Крис, бросив в урну окурок щелчком пальцев. Взгляд ее вновь переменился. – Нельзя дать ему пропасть! Скорее возвращаемся, хочу взглянуть на тебя в амплуа актрисы. – Но я... духи... – Я буду далеко, не волнуйся! Зрение у меня всяко лучше твоего, – задорно щелкнув по носу студентку, Крис подтолкнула ее в спину ко входу в здание. Ей не терпелось увидеть юные таланты в деле. Так, в привычном темпе репетиция завершилась к девяти часам ночи, когда охранник уже чуть ли не метлой гнал студентов прочь из зала. Обменявшись замечаниями и выслушав наставления Кристины, ребята разбрелись по домам. Полина глянула на уведомления на экране мобильного – несколько сообщений от Сережи, пропущенные звонки от мамы и пожелание «доброй ночи» от Евгения. Невольно улыбнувшись последнему, но оставив сообщение без ответа, девушка набрала номер Барановского, прислонив холодный экран к уху. В трубке раздались гудки. – Ты где пропала? – взволнованно бормотал знакомый голос по ту сторону. Полина не сдержала улыбки, тихо усмехнувшись. – Что смешного? – Прости, задержалась в кружке. Сегодня был «разбор полетов» с присланной от Камерного театра наставницей. Она забавная, тебе бы понравилась. – Ульянова поезжилась – на улице было прохладно, несмотря на начало июля. Сережа внимательно слушал ее голос, и только в конце шумно вздохнул, наконец уточнив: – Тебя встретить? – Если тебе не трудно. – Подожди меня на остановке, – горько усмехнувшись, мужской голос стих, и лишь после, когда Полина собиралась сбросить звонок, Барановский с улыбкой на губах сообщил. – Я рад, что ты снова смеешься как раньше. Рад, что это представление вернуло тебя к жизни. Улыбайся чаще, ладно? Полина ничего не ответила, спрятав улыбку в своей ладони. Щеки ее пылали алым, а сердце в груди билось учащенно, заставляя волнение подступать к горлу дрожью в голосе. – Да... Конечно.

***

– Есть кто? – Кристина прошла в номер отеля, подхватив со стола пустой бокал. Здесь непривычно пахло спокойствием. А в воздухе висела холодная тишина. – Малыши заняты работой, – отозвался Борис с дивана, подняв свою шляпу в приветственном жесте. Второй рукой он придерживал расположенную на коленях книгу – вульгарный роман, схваченный наугад в лобби отеля по утру. – А как твои дела, моя дорогая? Крис остановилась за его спиной, уперевшись в спинку красного дивана локтями и стянула с ладоней перчатки, бросив к его ногам. На запястье правой руки красовалась татуировка в форме циферблата со стрелкой на цифре«7». – Не поверишь, дети в студенческом театре вполне себе сносные. Есть даже талантливые ребятишки. – Она наклонилась ближе, с игривой улыбкой на губах изучая строки на страницах романа. – Уж точно поинтереснее будут, чем эта книженцея. Не хочешь взглянуть? – Если ты советуешь, то как я могу отказать? – Мужчина не поднял на нее взгляда, равнодушно перевернув страницу книги. Улыбка на его губах играла лживыми чувствами, заставляя кровь закипать в жилах. Крис обиженно поджала губы, оглядевшись вокруг: ничего необычного на первый взгляд, только фотографии на столике рядом со старым нерабочим телевизором. Обойдя диван, она уверенным жестом подхватила бумаги, тут же разразившись громким смехом. Борис оторвался от чтения, наконец обратив к ней свой взор. – Неужели что-то интересное? – Ты не поверишь, – протянув фото с изображением миловидной девушки в черной худи на фоне городской больницы, Кристина присела на свободное место рядом с Борисом, – этого котенка я сегодня как раз и повстречала. Талантливая малышка – у нее впереди явно яркое будущее. – Похоже, – вампир перенял фото, спрятав его в кармане своего оранжевого пиджака, – я всё же приду на ближайшее выступление. Не терпится познакомиться с этой очаровательной дамой.