Заборный романтик

Время перевалило за 4 утра, на улице уже светлело, а на календаре красовалась дата первого дня лета. Антон стоял у лестницы, придерживаясь за ее перилла и наклонив голову к плечу, чуть ли не засыпая. Петров, хоть и был польностью готов к долгой поездке, был явно не в настроении, уставший от недолгого сна в теплой кровати. Карина сидела за столом, что-то чиркая в чек-листе вещей, находившихся в чемодане, что стоял у двери, мирно ожидая своей очереди в надобности. Борис сидел рядом и читал газету, иногда щурясь и украдками поглядывая на Антона. —Антон, не спать, — резко вставила мать, взглядом смеривая Петрова, успевшего отскочить от летсницы, мигом встав по струнке, — можешь обуваться, вам пора выезжать, думаю, — строго добавила она, в сотый раз убедившись, что Антон ничего не забыл, и отложила листок на стол. —А.. Меня отец подвезет? — сонно пробормотал парень, завязывая шнурки. В голове были мысли лишь о том, чтобы поспать, отключиться в машине и не проснуться совсем. Но интерес к небольшому приключению накрывал с головой, заставляя чувствовать теплоту, что подобно горячему чаю в прохладный осенний день разливалась по телу. —Он подвезет тебя до места, где вас заберет автобус, — сухо ответила Карина, заглядывая в глаза сыну, — все-таки расстояние не маленькое. По спине пробежалась волна легких мурашек, словно бы тело на секунду оказалось в ледяной воде. Волнение заставило окунуться по голову, страшные мысли начали забредать в голову. «А вдруг, я не найду друзей..?» «А вдруг, меня будут унижать..?» «А вдруг...» — мысль не успела закончится, прервавшись голосом отца. —Ты точно все взял? — встрял Петров старший и сам начал обуваться, перед этим захватив свой рюкзак с нужными вещами. Тоша кивнул, хватаясь пальцами за ручку старого чемодана, наполненного вещами, — ну, тогда, в путь, — добавил отец, отворив дверь. Петров кинул короткое «пока, мам» и скрылся за порогом.

***

Борис высадил Антона на обочине, где в скором времени должен появиться автобус. Как только белесый покинул салон душной машины, воздух врезался в легкие, обдавая свежестью и легким морозом. Огляделся. Вокруг лес, тот же, что и у них в поселке, только, наверное, чуть гуще и намного красивее, чем в Антоновом захолустье. Аромат елей витал в воздухе, заставляя грудь вздыматься чаще, чем обычно. —Тоха? — знакомый голос послышался где-то за спиной. Петров дернулся, моментально обернулся, испуганный резкого отзыва своего имени, но тут же облегченно выдохнул, увидев улыбчивую физиономию бяши. —Даров, брат, на! — воскликнул бурят, тут же кидаясь на Тошу с распростертыми объятиями. —Привет, бяш, — улыбнулся Антон и ответил на обнимашки. Интересно, и давно ли у них так, что здороваются не рукопожатием, а объятиями? — а ты что, тоже в лагерь, что-ли? — сходу спросил Петров, отстраняясь от радостного Игоря. Тот засиял еще больше. —Да, на! — чуть ли не прокричал тот, и слегка потряс Антона за плечи, — Петров, на, не представляешь! Ромыч мне про тебя все уши прожжужал, все говорит и говорит про тебя.. «Будет Тоха в лагере? Поедет?» и каждый Божий день, Тоха-Тоха-Тоха... А я ему говорю: «что ж ты сам не узнаешь у него, на? Не знаю я, не знаю!» в ответ молчит твой Пятифан! Что мне с вами делать, голубки, — все не останавливался бяша, рассказывая о неких мучениях его, когда хулиган всякую свободную минуту расспрашивал об Антоне. ...Но Антон перестал слушать еще с того момента, как бурят сказал про Рому, который волновался о нем столь сильно. Сердце пронзило чувство умиления, желания поскорее увидется с другом и.. Чего-то еще, того, что он разобрать не в силах. — Я вот думаю, на, — бяша начал достаточно тихо, и не так оживленно, — вот Ромка что, на.. — он очевидно о чем-то догадывался, но не хотел произносить вслух заветные слова о чувствах своего друга. Антон украдками питал чувства к Пятифану. Буквально горел, требуя к себе больше внимания хулигана, чем к другим. Требовал больше касаний невзначай, сам того не замечая. Тоша никогда не понимал, почему же чувствует такое к своему другу. «Это все — обычная увлеченность, ничего более..» В моменте, Петров не заметил, как на его плечо опустилась тяжелая рука, а бяша уже давно маячил где-то в другой стороне. —Дарова, Тошик, — почти шепотом произнес Пятифан, громко выдохнув и приблизившись сзади, тут же прижав белесого к себе за плечи, заставляя последнего покраснеть, — я знал, что ты всё-таки поедешь, — усмехнулся Ромка и отпустил друга, давая тому возможность развернуться. —П-привет, — голос слегка дрогнул, Петров еще не отошел от слов Будаева, а тут подскочил и Пятифан, со своими внезапными обнимашками, которые смущали и сводили с ума. На плечах до сих пор оставались касания грубых рук и горячее дыхание на уровне макушки, а в голове эхом отдавался хриплый от курения голос Ромы. —Как дела у нашего То-оо-шеньки? — протянул Ромка игриво, хитро прищурившись. Антон стоял в ступоре, вновь погрузившись в свои мысли. —А? — откликнулся он, вспомнив, что находится на улице. Рядом с Ромой. —Глухой. В автобус попиздорили, а то встали тут, — Рома нахмурился задумчивости своего друга и кивнул в сторону автобуса, куда уже заходили другие ребята, ехавшие в тот же лагерь. Антон пробубнил что-то вроде «да, пошли» и парни растворились в толпе школьников и их родителей.

***

Ромка сел вместе с Антоном, а сзади, вместе со Смирновой, уселся бяша. Нет, он сел не по своему желанию, конечно. Его подсадили к ней сопровождающие, дабы автобус не был полу пустым. Гадюка сразу начала заливать о том, что в жизни с ним не села, если бы не Анна Владимировна, но Будаев пропускал это мимо ушей, общаясь с друзьями через щель между креслами. —Так вот, на! Говорю я ей.. — бяша не успел договорить — его прервал голос водителя, что повествовал о начале пути. Екатерина Сергеевна — вторая сопровождающая, женщина лет тридцати шести, — пошла по рядам кресел, проверяя, кто пристегнул ремень, а кто нет. —Так, ты, мальчик, — она показала пальцем на Ромку, на что тот обернулся и чуть накренил голову, слушая, — застегни ремень, — строго сказала старшая и, увидев, что парень выполнил поручение, пошла дальше. Поездка обещала быть долгой, нужно было ехать более шести часов, так что Антон, как только разложил некотороые вещи, которые могут понадобиться во время поездки, начал глядеть в окно, засыпая и не вслушиваясь в разговоры Ромки и бяши. Вскоре, разговоры совсем стихли. Бяша, видимо, уснул, а вот справа, где сидел Рома, послышалось шуршание. —Антоха, — шепнул он на ухо белесому, — спишь? Петров резко открыл глаза, сфокусировав взгляд, который со темно-карих глаз Пятифана, медленно опустился на розоватые губы, и чуть задержавшись на них, вмиг поднялся вновь. —Уже нет, — фыркнул Антон, нахмурившись, — чего тебе, Ром? —Буш? — Ромка протянул Петрову горсть семечек и слегка улыбнулся. —А... Да, — коротко ответил Антон. Уголки губ сами поползли вверх, а глаза опустились в пол в смущении, — спасибо... —Да не за че, Тошик, — усмехнулся Ромка, продолжая взглядом буравить Петрова. Он явно не спешил отстраняться, все еще смотря обжигающе. Хулиган сощурился, фокусируя взгляд еще больше. Глаза медленно крадутся вниз, и теперь рассматривают неприкрытую ключицу, где образовалась испраинка, блестящая в лучах утреннего солнца. —Антох... — тихо начинает Пятифан, и его рука тянется, кажется, к плечу Антона, нежно касаясь ткани серой майки, — это... Можно я... — Рома не договоривает, вертит головой во все стороны, убеждаясь в чем-то. Ребята, сидящие рядом, мирно сопят, как и сопровождающие, а Ромка чего-то удумал. Он сжал майку в кулак и на секунду отвел взгляд вниз, на мешающий подлокотник. Вторая рука потянулась за тем, чтобы его опустить, пока Петров испуганно таращился на Пятифана. —Пятифанов, Петров! — резко послышалось из-за спины, и парни почти синхронно повернулись на голос. Рука Ромки тут же вернулась на свое законное место, а сам он прерывисто задышал и немного покраснел, видимо, задерживал дыхание, Петров же сидел без движения, адреналин подскачил до неба, разгоняя кровь, и он громко выдохнул, наконец сфокусировав взгляд на удивленнной Кате, — нужна была ваша помощь раздать всем воду! А вы чего тут устроили?! — Смирнова явно почувствовала себя хозяином ситуации, потому говорила строго и четко, словно учитель, ругающий нашкодившего ученика. Хотя нет, учеников. —Да я... Я просто... Давно не виделись мы! Какое дело тебе, свали отсюда, Гадюка, — неловко, но ясно произнес Ромка, снимая свою олимпийку и оставаясь лишь в майке. В автобусе стало душно. Катя цокнула, фыркнула что-то невнятное и скрылась за креслом парней, присев к сопящему бяше и изящно поправляя блондинистую косу. —Рома... — шепнул Антон, отводя взгляд и неловко сжимая край майки, — Ты что-то... Ну... — Помолчи, — шикнул Ромка и отвернул голову в противоположную сторону, неумолимо краснея. «И что это было?» — пронеслась в голове мысль, Антон же ей нахмурился, глянул на затылок Ромки и отвернулся к окну, размышляя о произошедшем. Между ними все время что-то искрилось. Все время, как только парни находились вместе, или даже просто рядом, меж их телами словно проносился разряд тока, заставляя тех поддаваться на странные действия, срочно требующие объяснений. Которые, между прочим, никто из них не хочет выкладывать. Спустя час поездки в гудящем автобусе, водитель объявил небольшую остановку, остановившись около старой заправки. —Все на выход, следуем за сопровождающими! — сказал водитель с передних кресел, и послышался хлопок двери. Все ребята лениво потянулись к выходу из автобуса, мотором глушащего все и вся. Слышался громкий гогот, шумные разговоры и вечная суета. Рома с Антоном не стали исключением и, как только вышли на свежий воздух, сразу вздохнули полной грудью. Петров ощутил приятную свежесть после душного автобуса, как и, по-видимому, Ромка, зачесывающий свои вспотевшие волосы, в отчаянной надежде на прохладный ветерок. Сопровождающие отправили всех в туалет, сами ожидая ребят возле заправки. Они о чем-то болтали, Антон не услыхал, о чем же. Вышел из уборной он первее всех, ведь в туалет не хотелось от слова совсем. Он, простояв у раковины и посмотрев на свое отражение с минуту, зачесал волосы назад и вышел из туалета. Подойдя к выходу из коридора и облокотившись о дверной проем, он принялся ожидать остальных. Нет, скорее, только Ромку, котрый был в соседней туалетной комнате. Тут же, дверь открывается с ноги, и оттуда вываливается Пятифанов, хмурившийся и опускающий рукава своей олимпийки с предплечий — видимо, мыл руки, — он глянул на Петрова и слегка улыбнулся, пока тот следил за ним глазами. —Пошли? — спросил Антон и указал взглядом на выход, Рома коротко кивнул. Парни поплелись к выходу, попутно обсуждая свои ожидания о лагере. *** —Ну мудаки там точно будут, хотя б несколько, я тя умоляю! — отвечает Ромка на раннее заданный Антоном вопрос — «Интересно, а какие ребята там будут..?» — и Петров хитро лыбится: —Один уже есть. Белесый захихикал, а Ромка лишь хмыкнул и «яростно» зыркнул, но уголки его губ все равно немного приподнялись, подавая знак, что ему совсем не обидно. Зайдя в автобус, остальные уже начали поттягиваться и вновь укладываться на своих местах. Бяша, кряхтя, присел сзади и тут же предъявил: — Хули меня не подождали, на?! — громким шепотом выдал он, закатив глаза, — я иду за ними, значит, кричу им, а они не слышат, будто в трансе, на! Только между собой шептаются да хихикают, голубки! — возмутился бяша и надул щеки. —Бяш, прости. Мы не слышали.. — Петрову стало стыдливо, что он, сходя с ума по Пятифану, слыша только его голос и чувствуя только его, совсем забыл про бяшу, который тоже, вообще-то, хотел внимания от своих друзей. Рома же сидел, не издавая ни звука, смотря куда-то вдаль автобуса. О чем-то задумался. —Ага, на, — хмурится Будаев и закрывает глаза, откидываясь на свое кресло. Пока Антона мучила совесть, он совсем не замечал, как девчонка с соседнего кресла слишком долго смотрит на него, не отрывая взгляда. Спустя некоторое время, Рома задремал. Его голова слегка накренилась в сторону Петрова, что заставило того отвлечься от своих дум. Ему, смотря на Ромку, в моменте захотелось, чтобы Пятифанов спал прямо на его плече. Захотелось коснуться, любя взъерошить волосы, поцеловать в лоб, чтоб крепче спалось. Но пришлось насильно сдержать в себе порывы любви, отвернувшись к окну. Петров не заметил, как и сам успел заснуть. В голове роились мысли о новых знакомствах, а на подкорке сознания все еще слышался гул мотора. Антон полностью погурзился в мир снов, где с ног до головы кутала нежность.        *** Прошло, наверное, около трех часов, и вот, сопровождающие лениво будят сонных ребят, уже успевших утомиться в долгой поездке. Антон, все еще находясь где-то в другом мире, открыл глаза. Он огляделся, слегка повернув голову. Пятифан тоже просыпался, но еще не успел даже открыть глаза. Петров поднял с пола свой рюкзак, что всю поездку лежал под ногами и поставил его к себе на колени, а после, окинул взглядом окно, откуда открывался вид на красивый забор, множество ребят и серую будку охранника. Такие красивые заборы он видел лишь в богатейших домах, когда еще жил в Москве, а точнее, в какой-то деревушке у Подмосковья. Петров распахнул глаза и легко улыбнулся. Вот уже и Ромка с удивлением заглядывает в окно, чуть склонившись над Антоном. Здесь им предстоит прожить целых три недели. Да начнется же лето. Да будет веселье. А пока, ребятам стоило бы поскорее выходить из автобуса и разбредаться по отрядам. «Надеюсь, мы с Ромой попадем в один отряд» — пронеслась в голове мысль, и Петров поспешил вставать со своего места, не забыв захватить с собой рюкзак.