В его глазах - океан

      Около недели Арсений проторчал в больнице без возможности уйти. И еще три сумасшедших дня без возможности элементарно подняться и походить. Родители навещали, но не так часто, как это делал Антон. Тот буквально поселился с братом. Навещал, правда, вторую половину дня, так как с утра была школа. Этот пунктик помогал парню немного прийти в себя после чрезмерной заботы, и постоянного чувства эрекции, что скрывалась лишь за счёт мешковатых штанов, которые он полюбил таскать в домашней обстановке.         Другая же сторона жизни двигалась совсем уж по темной дорожке, где Андрей Шастун прикладывал силы для поимки пятерых отморозков. Полиции удалось поймать троих. Двое других сбежали. Но разве Андрея это остановит?         Однако приходилось действовать втихаря, ибо Антон очень жаждал лично поквитаться с уродами, что чуть не убили Арсения. Желание уничтожить их и лично пырнуть ножом того, кто ранил дорогого человека, поражало и начинало беспокоить.         Родители сильно волновались, особенно Майя, видя, что уже с четырнадцати лет младший сын перенимает темные черты супруга. Андрей же прямо пресек желание сына, сказав, что испытывать жажду отомстить — нормально, но стремиться к нему — нет. Особенно в таком раннем возрасте, что, естественно, разозлило самого Антона. В тот день он заявился к брату злой, как черт.         — В чем дело?        — Он запретил! Запретил ввязываться!        — Успокойся, — Арсений подошёл ближе к брату, что все ещё не мог справиться с шнурком: в процессе своей злости не развязал, а сделал узел. — Кто и что запретил?        — Отец, — Антон опустил руки, позволяя брату помочь. — Отец запретил ввязываться в поиски того, кто ранил тебя.        — Я с ним согласен, — без раздумий ответил альфа, избавившись от узла. — Отец их попросту уничтожит. И я говорю не в переносном смысле. Ты не должен такое видеть.        — Да их мало уничтожить!        — В любом случае, — прервал все возмущения, поймав злой взгляд младшего брата и придавив своим, в котором отражался металл. — Тебе не позволят видеть ужасы, пока не станешь взрослее. Достаточно и того, что ты пережил в двенадцать.        — Какие ужасы? — Антон насупился. — Я просто самолично хочу придушить того, кто причинил тебе вред.        — С ним, и со всеми другими, разберутся. У меня эти отморозки не вызывают ничего, кроме жалости. В отличии от них, я знаю, что с ними произойдет после того, как один пырнул меня ножом. Сами же себе вырыли могилу.        — Но одно дело знать, — проворчал омега, вздохнув.         «Вот чего они меня так оберегают? Самое страшное я уже видел и испытал».         — Братишка, — сдержав тяжелый вздох, Арсений выпрямился, а после притянул к себе омежку, приобняв за плечи и зарывшись пальцами свободной руки в волосы, — твои обиды и ворчания напрасны. Ну вот зачем тебе видеть страдания взрослых людей? Что это даст? Удовлетворение?        — Да, — не особо задумываясь, выпалил Антон.        — Глупый ты еще ребенок, — все же не сдержал вздоха парень, уткнувшись носом в макушку. Однако вскоре отстранился, решив не испытывать судьбу и сильно не нежничать, и перевел тему: — В холодильнике остался вок с овощами и персиковый пирог. Пойдем поедим?        — Ты идешь лежать, — сразу стал строг омега. — А я все принесу.        — Я только что помогал тебе со шнурками, практически сидя на корточках, — закатил глаза, чувствуя прилив чрезмерной заботы. — А теперь, думаешь, до кухни не доберусь?        — Вот, хватит физических нагрузок на сегодня, — Антон взял брата за руку.— Идем, тебе надо лечь.         И потянул так, что приходилось поспевать, словно в кровать стоило вернуться сию же секунду, да без лишних разговоров. Арсений старался особо не зацикливаться на боли в подреберье и позволял себя тянуть в сторону спальни. Вот только стояла она на платформе. Эту «ступеньку» следовало еще преодолеть. А Антон так и не привык к ней.         Вот и получилось, что он споткнулся, падая в объятья кровати, и утянул альфу за собой. Тот не успел ничего понять, как оказался лежащим прямо на омеге. В самой, что ни на есть, двусмысленной позе!         Антон покраснел от смущения и виновато улыбнулся.         — Прости. Я случайно.         И что бы не сказал, но эта неуклюжесть совсем его не оправдывала. Он же наверняка причинил боль брату!         Арсений же на боль не обратил внимание. Какие там неприятные ощущения, когда есть вещь поважнее — он придавил собой любимого омежку, из-за которого вот уже несколько месяцев страдает. Чертовы чувства, вожделение…         — Нормально, — тихо промолвил, а в глазах, не сдержанно, заплескался голубой океан. Верный признак сильного возбуждения (не важно, из-за радости или естественного желания).        — Почему океан? — засмотрелся Антон и не знал, как связать появившуюся эмоцию со сложившейся ситуацией.         От поставленного вопроса Арсений вздрогнул и поспешил закрыть глаза. А уж после приподнялся на руках, пока окончательно не поднялся.         — Я есть хочу, — перевёл специально тему, потирая шею, — ты мне принесёшь или я сам пойду?        — Конечно, — быстро подорвался Антон. — Я принесу тебе сейчас.         Именно возможность остаться в одиночестве, этого Арсений все никак не мог дождаться. А когда получил — вздохнул с облегчением.         «Как же близко было, мать его… Такими темпами я его изнасилую. Как пить дать изнасилую…»  

***

        Антон застрял на кухне минут на десять-пятнадцать, и решил устроить брату самый вкусный ужин. К основному сделал ещё и фруктовый салат, состоящий из яблока, персика, банана и винограда. А также добавил сливок и сверху красиво устроил розочку из клубники.         — Теперь ясно, что ты делал на кухне так долго, — усмехнулся Арсений, заталкивая переживания куда поглубже. И слава Богам он успел избавиться от эрекции вовремя, вспомнив о не самом приятном.        — Решил, что ты совсем не будешь против чего-нибудь вкусного, — Антон поставил столик для ноутбука, который использовал сейчас в качестве подноса, на колени старшему, а затем и тарелки.        — Но тут только для одного человека. Ты не хочешь есть?        — Нет, — слегка смутился омега, качая головой, — я перекусил фастфудом.        — Опять? — взяв ложку в руку, Арсений стал размешивать фруктовый салат, не жалея созданную красоту. — Черт, мог бы мне какую-нибудь вкусненькую дрянь купить.        — Куплю!         Раз не одобряют родители, Антон, конечно же, ожидал того же и от старшего брата. И зря переживал. Видно, что в Арсении все ещё живёт та часть, которая любит вкусное, но неполезное. Как ребенок.         — Можно заказать пиццу. Устроим вечер кино?        — М-м, хорошо, — после тихого мычания ответил согласием. — Если вечером ты никуда не собираешься уходить, то можно.        — Папа разрешил переночевать у тебя.        — Это не удивительно. Вторая неделя пошла, а ты прописался у меня, — ответил после того, как прожевал. —Но я спрашивал о твоих делах, возможно планировал с кем-то встречу или что-то вроде того.        — Если бы планировал, то не предлагал бы тебе время провести вместе, — заметил Антон, ухмыльнувшись.        — Ну, мало ли.         Признаваться альфа не хотел, но проводить вечерок за просмотром кино с купленной неполезной вкуснятиной, он не хотел. Помнил прошлый опыт, случившийся буквально три дня назад. Тогда они сидели за просмотром телевизора, устроившись на диванчике. Уставший Антон спокойно заснул рядом, устроив голову на его груди. В тот вечер Арсений не удержался и второй раз попробовал на вкус нежные губки. И все бы ничего, но Антон, во сне, осторожно приоткрыл рот и сделал слабый ответ, коснувшись своим язычком губ альфы…         А после Арсений позорно дрочил в ванной комнате.         Сейчас картина может повториться. Перспектива совсем не радужная. Даже печальная, если можно так выразиться…         «А если Антон проснется? А если он застанет картину эрекции?»         Аппетит резко сократился после нерадужных мыслей. И тем не менее, он съел все, особое внимание уделив фруктовому салату.         Антон не мог нарадоваться, что его десерт пришелся по душе. И пока брат доедал, он решил заказать доставку пиццы и бургеров в придачу.  

***

        Перед тем, как устроить для себя мини-кинотеатр — с плазмой, что занимала в гостиной довольно большое пространство на стене, вполне подходило название, не говоря уже о шикарных колонках, погружающих в атмосферу — Арсений пару минут настраивал себя. Так, чтобы не повторить недавней прошлой ошибки.         — Какой фильм посмотрим? — Антон щелкал пультом по списку фильмов на проигрывателе. Он уже устроил полную готовность в комнате, оставался только выбор кино.        — Как насчёт классики?         В голове у альфы словно щелкнуло, как выключатель, и вдруг захотелось увидеть что-то незабываемое и ностальгическое. А что именно, пришло мыслью уже через минуту:         — Как насчёт фильма о Клинт Иствуде?        — Не смотрел, — Антон задумался.— Давай тогда.        — Шестидесятые года, — вооружившись ножом, Арсений стал разрезать пиццу по маленьким кусочкам. Продлят удовольствие.— Бессмертный фильм. Тебе должно понравиться.        — Поверю на слово, — Антон тепло улыбнулся, находя в списке нужный фильм.         Начало оказалось вполне неплохим, проходящим в уютном молчании. Что один, что второй, увлеклись просмотром, да заказанной едой. Волнение альфы отступило окончательно уже к середине, фильм его буквально затянул. Они оба оказались увлечены процессом, поэтому достаточно много стали уплетать. А в какой-то момент Антон, повернувшись, заметил, что у старшего на щеке соус.         — Ты испачкался.         И рука сама потянулась стереть.         Одно лишь касание… один чёртов заботливый жест — и вся расслабленность исчезла. Вновь напряжение, лёгкое волнение и отголосок страха из-за трудности себя контролировать.         — Это естественно, — проговорил, удивительно спокойно, и мягко отстранил от себя руку омеги. Остатки соуса вытер тыльной стороной руки.        — А у меня нет на лице ничего? — омега улыбнулся, перехватив теплую ладонь брата. — Почему ты всегда такой теплый?         «Да не провоцируй меня, мелкий чертёнок!» — в отчаянии прорычал внутренний голос альфы.         — То, что было, ты уже давно слизал. Что же касается тепла, тут ты как змея — хладнокровная.        — Тогда согрей меня.         Антон играл, не придавая значения тому, что делает. Он просто нырнул к брату в объятия.          Перед тем, как осторожно приобнять, альфа несколько раз сжимал и разжимал кулаки, очень сильно желая что-нибудь ударить. Тогда возможно, что боль притупит вспыхнувшее желание. Его глупый братец даже не осознавал, как возбуждающе прозвучала фраза. И как сильно захотелось повалить на диван, нависнув сверху, и заласкать до потери сознания…         — Братец?        — Ммм? — подал голос омежка.        — У тебя есть парень?         Совсем не к такому разговору Арсений хотел прийти, но выбора не осталось, другие мысли не посетили, пока чувствовал тепло чужого тела и лёгкое поглаживание.         — Хм? — Антон поднял удивленный взгляд. — Нет. У меня нет парня.        — Почему?        — Просто никто не нравится, — пожал плечами, вновь устраивая голову на груди.         Та часть альфы, что отвечала за чувство собственника, оказалась вполне довольной услышанным. С другой же стороны, все могло бы стать куда проще, будь у Антона свой альфа, которому он отдавал бы всю свою заботу, тепло, ласку, любовь. И черт с ней, с дикой ревностью, Арсений перебесился бы. Уж это пережить куда легче, чем постоянное желание опорочить братишку.         — А у тебя есть омега?         «Раф считается моим омегой?» — спросил у себя же мысленно, покусывать внутреннюю сторону нижней губы. — «Нет, вряд ли это можно так назвать. Секс-друзья. У нас свободные отношения. В данный момент он может трахаться с кем угодно. И этому ублюдку чертовски везёт, если дело обстоит именно так», — на последней мысли Арсений едва не вздохнул. Брат бы неправильно понял.         — Нет. У меня нет омеги.        — Почему? — удивлённо произнес Антон.         Вот уж кого сложно представить свободным, так это Арсения. Он слишком хорош, чтобы быть одному.         — Потому что… хм, — после недолгой паузы, альфа вдруг усмехнулся, совсем не весело, и решил сказать правду, — я люблю одного омежку. Безответно.        — Как же так?! — Антон посмотрел на него с наивным непониманием.        — Ну, вот так. Бывает, что человек любит другого безответно. И с этим ничего не поделаешь.        — А он сам тебе сказал, что не любит? — омега насупился. Ему хотелось придушить того, кто делает его брату плохо.         Знать бы только ему всю правду…         — Не совсем, — слегка откинув голову назад, Арсений полностью сосредоточился на разговоре, беспокоясь, что может выдать слишком много правды. Раз уж начал признаваться, то так, чтобы омежка был в курсе, но не догадался, что речь идет о нем. — Видишь ли, он не совсем взрослый. И шестнадцати лет нет. Я просто не могу ему признаться.        — Но ты же не в постель его тащишь? А вспомни Поза. До сих пор с Сережей встречается, а он меня всего на год старше. И ничего.        — Сережа испытывал симпатию к Димке и хотел, чтобы тот обратил на него внимание. Мой же случай иной. Этот омежка не видит во мне альфу.        — Этого быть не может! Ты же альфа всем альфам!        — Не для всех, — невеселая усмешка так и не покидала губ, а взгляд парень продолжал держать на потолке.        — Если бы мы не были братьями, я бы на тебя запал.         «Держи. Себя. В руках!» — по слогам процедило внутреннее «я». А вот сдержаться и не дернуться альфа не смог. И это явно оказалось заметным.         — Вот! — Антон воспринял это по-своему. — Тебе же приятно слышать, что омегам ты нравишься.        — Мне не нужны все, — заговорил тише, беспокоясь, что выдаст себя, если станет говорить, как есть, размеренным тоном. — Мне нужен «он».        — Я думаю, что он тебя тоже таким воспринимает, — решил подбодрить улыбкой омежка. — Признайся ему.        — Позже. Как только подрастет.        — Ловлю на слове. Я хочу, чтобы ты был счастлив.  

***

        В понедельник Арсений с самого утра был предоставлен сам себе. Братец ушёл в школу в восьмом часу и обещал вернуться позднее обычного, в виду дополнительных занятий с Сережей.          И хорошо, с одной стороны, и ужасно скучно. Дабы развеять это нехорошее чувство, уже после полудня альфа решил позвонить своему дорогому другу-любовнику, который по понедельникам, как ни странно, отдыхал.         — Давно тебя не слышал, — раздалось веселое приветствие в трубке. — Как ты там? Совсем заучился?        — Привет, Рафи, — поздоровался Арсений, нарочно употребляя нежное-ласкательное, которое, по большему случаю, не нравилось омеге. Не при посторонних точно. — Ты не поверишь, но я дома на больничном.        — Заразить хочешь? — засмеялся на это заявление.        — Не в том плане. Меня тут ножом пырнули, так что…        — Что?! Как так? С тобой все сейчас хорошо?        — Спокойнее, — голос альфы смягчился. Ведь знал же, что тут же появится волнение. Но не ожидал, что ему и договорить не дадут. — Я жив и относительно здоров.        — Я приеду через час, — не стал слушать омега, практически сразу отключаясь.        — Жду с нетерпением, — с довольной улыбкой сказал уже в пустоту, посматривая на горящий экран мобильного.

***

        Заявился Рафаэль в точно оговоренное время и выглядел весьма запыхавшимся. Возникало ощущение, что он бежал.         — Как ты себя чувствуешь?!         Чужое волнение оказалось чертовски приятным. Арсений, как только отошёл в сторонку, дабы гость зашёл внутрь, закрыл за ним дверь и тут же обнял.         — Привет, Раф. Со мной все хорошо. Ходить могу, дышать могу. И даже больше могу, — последнее специально проговорил томным голосом.        — Ты обрабатывешь? Швы давно сняли? Почему не позвонил раньше?         Весь эффект соблазнения был порушен. А так же пришлось отпустить парня, что стал раздеваться.         — Давно уже сняли, я в порядке.        — Показывай, — не стал ходить вокруг да около.         В спальне Арсений дал возможность изучить нового себя. Не стесняясь своего любовника, стянул футболку, оставаясь с обнаженным торсом, и лег на постель.         — Приступай.         Раф внимательно оглядывал заживающий шрам. Конечно, опыта у него немного, но он был довольно начитан.         — Как же так вышло? — вздохнул омега.        — Решил в рыцаря поиграть, — не таясь, стал спокойно рассказывать альфа, как только поудобнее устроил подушку под головой и принял полулежачую позу. — Нет, ты представляешь, средь белого дня пять болванов решили ограбить несчастную девицу. А то и надругаться.        — Да уж, — покачал головой Раф. — Но ведь они могли попасть и по жизненно-важным органам.        — Могли, кто спорит, — слегка передёрнул плечами. К смерти он был близок как никогда. — Но все обошлось, а это главное.        — Наверное, твой омежка о тебе очень переживает.        — Мой братец, — поправил Арсений, — в данном случае, ты мой временный омежка. И да, он сильно переживал. Дошло вплоть до того, что сейчас живёт со мной, и не желает переезжать обратно к родителям, пока полностью не восстановлюсь.        — Глупо об этом говорить, но поскорее бы ему исполнилось шестнадцать. Мне жаль, что ты так мучаешь себя.        — Да уж ладно на расстоянии, так ведь он так чертовски близко, — решил поделиться о наболевшем, похлопав ладонью по матрасу, рядом, — этот чертяка провоцирует с каждым разом сильнее. На моей руке скоро появится мозоль.         Раф неожиданно засмеялся.         — Мог бы позвать и раньше. Мою постель сейчас тоже некому согреть.        — Раньше не мог, ранка сильно ныла, — стал говорить с коварной улыбкой, которая давно не играла на его губах. — Однако сейчас готов покорять вершины.        — Сколько там у нас есть времени до возвращения твоего ненаглядного? — омега решил устроить руки на шее альфы.         Стоило сократить расстояние, как альфа не стал сдерживаться и притянул к себе ещё ближе. Дать волю рукам он мечтал давно. По омежьему телу скучал довольно сильно.         — До восьми вечера.        — М-м, — хитро улыбнулся Рафаэль,— да мы тут и не на один заход. Я очень даже не против.        — Тогда не будем терять время.         Это были последние слова Арсения, потому как в следующую секунду он затянул своего прекрасного любовника в горячий поцелуй.          В последующем в спальне раздались лишь стоны и грязные комментарии.  

***

        Пара не замечала времени. Несколько заходов и правда свершилось. И когда Раф уже намеревался уходить, столкнулся с зеленоглазым мальчишкой. По фотографии можно было вспомнить, что это и есть Антон.          Сам Шастун удивленно оглядывал гостя.         — Здравствуйте, — поприветствовал он старшего омегу.        — Привет, Антон, — поздоровался с дружелюбной улыбкой. — Мы не встречались, но я тебя знаю, по словам твоего брата.         Самого хозяина квартиры не наблюдалось. И где он пропадал неизвестно.         — А мне брат говорил, что у него нет никого.        — Мы друзья, — продолжал улыбаться Раф, мельком глянув на себя в отражении зеркала. Никаких видимых засосов или неопрятности во внешнем виде. Привести в порядок он себя успел. Даже запах альфы не чувствовался после принятия душа.        — Вот как, — Антон улыбнулся, протянув руку, — очень приятно познакомиться.        — Мое имя Рафаэль. Но ты можешь называть Раф, — представился парень, осторожно пожимая немного прохладную ладошку.        — Антон, — представился уже самостоятельно. — А можно на ты?        — Конечно, почему нет.        — Тоша!         Вот и настало время Арсения. Он появился в коридоре, приветствуя братика, а заодно провожая любовника. И ситуация его слегка напрягала. Просто капельку. А все дело в том, что омежки имели схожесть во внешности. И не дай Бог Антон прознает, что под статусом друг, скрывается ещё и любовник…         — Привет, — куда теплее улыбнулся старшему брату. — Почему ты не сказал, что к тебе придут гости?        — Ты был сегодня занят, я не хотел отвлекать по пустякам, — высказал заготовленную речь, пока отсутствовал во время разговора омежек. — А Раф избавлял меня от скуки, пока ты отсутствовал. Но он уже уходит, да?        — Как грубо с твоей стороны, — фыркнул омега, почувствовав, что его приобнимают за плечи. — Но ты прав. Как сможешь выбираться на улицу — сразу звони.        — Само собой!        — Ну, тогда до встречи. Пока, Антон, — махнул младшему омежке на прощание, — приятно было познакомиться с тобой лично.        — Пока.         Антон прибывал в легком недоумении. Странно Арсений и Рафаэль себя вели. Если бы он не знал, что брат влюблен в омегу младше себя, подумал бы, что Раф его любовник. А совместить две вещи Антон наивно недодумался.         — Ну, как день прошел? — спросил Арсений, стоило закрыть за омегой дверь.        — Неплохо. Экскурсия, на которую мы с классом попали, действительно интересная.        — А как твой друг с продвижением в учебе? Смог вбить в эту светлую головку хоть немного полезной информации?        — Сережа не глупый, просто у него голова забита очередной ссорой с Димой, которую он сам же себе и придумал, — вздохнул Антон.          Порой своего друга он совсем не понимал. Сущие мелочи, ну просто пустяки, такие как: «взгляд на чужого омегу, брошенный всего на несколько секунд» или «немытая за собой кружка», а так же «нечастые звонки» и многое другое — поражало Антона. И ладно, с возмущением, касательно других омег, он еще мог понять друга, но с другим-то! Бытовые ситуации. Мало ли, что послужило причиной невыполнения. Не каждый человек идеален.         — Кстати, давно Поза не видел, — сам себе кивнул Арсений, идя в сторону гостиной, и брат посеменил следом. — Да и Окси. Надо бы пригласить их к себе.        — У Окси вроде парень появился. Сережа  мне сказал, а ему Поз. Алексей зовут, кажется.        — Да. Наша крошка Окси влюбилась.        — Так что ты пока единственный, кто одинок.        — Можно и так сказать.        — Ну ничего, — Антон решил все-таки поприветствовать брата нормально — просто обнять. — Скоро и твой омега подрастет, ты ему признаешься, и вы будете счастливы.        — Очень на это надеюсь, — тихо пробурчал в макушку своего омежки, желая как можно скорее дождаться его шестнадцатилетия и признаться.