В его глазах - океан

*прошло 2 года*

      Время идет и все меняется. Изменениям подвергался и Антон. Половое созревание только начало проявляться. Первая половина пубертатного периода характеризовалась ускорением роста тела. А вскоре пропала детская угловатость и округлость лица.       Родители не без гордости наблюдали за тем, как их младший сын превращался в красивого омегу, который унаследовал от них все самое лучшее.       Не радовался лишь Арсений. И на то у него появились причины. Главная из которых — желание. К своему стыду, он начал замечать именно омежьи наклонности. В какой-то момент, Антон перестал быть для него исключительно младшим братом. Парень видел перед собой до конца не созревшего омегу.       А сам виновник внутренних терзаний того не замечал. Полгода назад у него прекратились отношения с Егором, тому пришлось уехать в другую страну по причине смены работы у отца. Какое-то время они еще поддерживали связь, а после она, к сожалению, прервалась.       Нового альфу Антон искать не хотел. Не отошел от первых отношений, разрыв которых переживал, к своему же удивлению, довольно сильно. Егор никогда его не обижал и всегда был очень ласков. Они встречались на протяжении двух лет. И вот так расстаться… тяжело.       У Арсения ситуация оказалась не в лучшем свете. Ему пришлось стать инициатором расставания с Данилом. И тот совсем не виноват в том, что стал не угождать изменившимся вкусам альфы. Когда тому хотелось видеть перед собой светловолосого, зеленоглазого маленького чертика…       И Антон все еще продолжал быть для Арсения младшим братом-шилом. Хоть тому уже и исполнилось восемнадцать, омега продолжал называть его братиком, что вызывало умиление со стороны окружающих. И совсем не нравилось самому альфе, с его ненормальными желаниями. Вместо «братик», он жаждал услышать свое собственное имя. По пальцам можно было посчитать случаи, когда младший обращался к нему по имени. Фантазии же исковеркали собственное имя, произнесенное Антоном, до невозможности. С придыханием, стонами, криками…       Дважды снился эротический сон с участием младшего братика. В первый раз Арсений пришел к нему в комнату ночью и буквально изнасиловал (так он считал, невзирая на то, что в процессе омега принял все с охотой), а второй раз Антон сделал ему минет. Весьма умелый, который вызвал шквал ревности после пробуждения.       В то утро Арсения пробило на истерический смех. Докатился. Ревновал Антона в своих же снах.       — Ты себя хорошо чувствуешь? — за завтраком спросил младший, заметив, что брат находится в глубокой задумчивости. И о самочувствии спросил именно тогда, когда альфу добил второй эротический сон с минетом, последующей ревностью и ненормальным смехом.       — М-м… — утвердительно промычал, не отрывая взгляд от тарелки.       — Ты не заболел? — Антон подсел ближе, прикладывая ладонь ко лбу. — Да нет, вроде температуры нет.       Внутренняя сущность, после пережитого сна, возжелала схватить ладонь и прижать к своим губам. А еще прикусить аккуратные, всегда ухоженные, пальчики.       — Нормально все, — тихо ответил, мягко отстраняясь от руки.       — У тебя что-то случилось? — не сдержал вздоха омега.       Его пугала молчаливость брата. Они давно прошли период, когда один забывал о втором. Конкретно Арсений переставал уделять должное внимание, фактически забывая о брате. Теперь же шла скрытность, отдаление.       — Ничего не случилось. Не выспался, только и всего.       — Я же переживаю. У нас с тобой уже не получается пообщаться, как раньше. Это очень печально.       — Мне нужно готовится к экзаменам, — бросил напоследок Арсений, как и всякий раз, когда нужно было дать отговорку, а после поднялся из-за стола и ушел.       — Хорошо, — поникши ответил омега.       Каждый раз одолевала грусть в такие моменты. Время развело их по разным сторонам баррикад. Арсений больше не проводил с ним свое свободное время. Трудно такое переносить. И уж точно в его голову не закралась бы мысль о том, что Арсений попросту перестал видеть его в лице брата и превратился он в объект желания.       Будучи в своей комнате, Арсений наплевал на подготовку и решил позвонить Окси. Ему следовало расслабиться, иначе свихнется.       — Бери уже трубку, — тихо бормотал под нос, стоя у окна. И его молитвы услышали.       — Слушаю, — раздался сонный голос. Кажется, кто-то не спешил просыпаться.       — Десять утра уже, — вместо приветствия сказал Арсений, — пора вставать.       — Сегодня выходной!       — Не выйдет у тебя спать до двенадцати, — со злорадной усмешкой прибил неоспоримым фактом парень. — Я чего звоню-то тебе? Хотел предложить свалить из города. Осточертело здесь торчать. А вернемся к одиннадцати. Что скажешь?       — Можно. А чего это ты так неожиданно решил свалить?       — Как напьюсь — все объясню, — пообещал альфа. И то, что сегодня он выпьет — однозначно. Веселье не может закончиться трезвостью ума.       — Поза берем?       — Тот с Серым сегодня гуляет, — чуть поморщился, словно от зубной боли. Слышать о влюбленных парочках (да даже думать о них, в последнее время вызывало приступ отвращения) не мог больше. — Предупреждал ведь нас в четверг. У них там планы по часам расписаны.       — Значит, пьем вдвоем!       — Через час я к тебе подъеду, к моему приходу ты должна быть готова. И под «готова» я имею в виду — поднятие задницы с постели, одета и наштукатурена.       — Да-да, — не стала спорить. — Буду готова.       После завершения вызова Арсений принялся собираться. Стиль, аля: «отрываться до ночи», наличка, ключи, и через десять минут он был готов. К черту экзамены. К черту эротические сны-фантазии. К черту все. Он вышел из комнаты, не закрыв даже дверь, и направился на выход.       — Ты куда? — спросил Антон, слабо улыбнувшись. Он, как получилось, шел навстречу. — Ты же к экзаменам хотел готовиться?       Незаметно чертыхнувшись, альфа, мысленно досчитав до трёх, поднял взгляд на омегу, который так и не переоделся, щеголяя в его старой футболке и в коротких шортах. Соблазняя своей фигурой!       — Планы изменились. Вернусь ближе к ночи.       — Хорошо тебе погулять!       — Пока, — бросил на прощание парень, с трудом сдержав спокойное выражения лица и своё чертово желание притянуть к себе омежку, попробовав его нежные губы на вкус.       «Извращенец ты чертов, ему всего четырнадцать», — пнуло внутреннее «я», заставив почувствовать себя ещё большей мразью.

***

      Курс был намечен на Выборг.       — Так чего это ты решил свалить развлекаться в другой город? — Окси откинулась на сиденье, чтобы получить кайф от быстрой езды с открытым люком автомобиля.       Все-таки шикарную машину Андрей подарил сыну на восемнадцатилетие.       — Осточертел Питер, — двумя словами описал причину ухода, не отрываясь от дороги. Да и не соврал. В родном городе все и правда наскучило. Но это не главная причина.       — Странный ты сегодня, — ухмыльнулась девушка.       — Поверь, как только я напьюсь, ну, будет это, конечно, ближе к вечеру, ты поймешь, откуда идут странности.       — Язык развяжешь?       — Это точно, — ухмыльнулся, сворачивая налево, пока за разговорами не пропустил поворот. — Сейчас он у меня узлом завязан. В трезвом уме ни за что не услышишь страшной правды.       — Мне уже стремно, — хохотнула блондинка.       И все же высказанные слова надолго заставили задуматься. Хорошо, что в процессе веселья эти думы позабылись. Что там, сам Арсений на время забыл о нависших заботах, посвещая один день полностью на себя и не думая о чем-то другом.       Ближе к вечеру альфы забурились в паб, чтоб напиться окончательно. Позже, конечно, воспользуются услугой агентства с временными водителями. Те отвезут домой на их же собственной машине.       Заказывали спиртного не на двоих, а на четверых. Огромное количество, и ничего не повторялось. И кажется, спустя ещё пять заказов, они испробуют все, что предложенно в меню.       Вид обоих оставлял желать лучшего. Взъерошенные, с красными лицами, но, что удивительно, ещё могли связно разговаривать, пусть и с легким пошатыванием.       — Так, — начал новую тему Арс, поднимая голову со сложенных рук, — ты хотела… м… узнать, что за дерьмо со мной творится, да?..       — Хотела, — Окси была более стойкой и еще держала голову ровно.       — Ну так слушай, — пьяно усмехнулся Арсений, подпирая, осторожно, кулаком щеку. Так было гораздо удобнее держаться, — я желаю трахнуть своего маленького братишку.       — Чего?! — подавилась от такого заявления блондинка. И лишь после откашлявания продолжила: — То есть как трахнуть? Антошку? Ему же четырнадцать только стукнуло!       — Не поверишь, я в курсе! — с сарказмом, какой возможен в нынешнем положении, выдавил парень. А в глазах его творился кромешный писец. В нетрезвом состоянии происходили неясные метаморфозы, словно слияние разных океанов. — Но эта чертовка нереально соблазнительной стала! А запах, черт возьми… Мне дважды сон с его участием снился. Сегодня он мне отсасывал. Да так умело, словно шлюха. И я его приревновал! Ты представляешь? Приревновал брата, который явился мне во снах!       — Давай искать позитив, — Окси выдохнула, собираясь с мыслями, — вы не кровные братья. А до первого совершеннолетия омег ему только два года.       — Два года ада-а!.. — протянул не своим голосом, явно демона изображая.       — Но сейчас рано даже думать об этом! Ладно. Что вообще думаешь с этим делать? Как он на это все реагирует?       — Окс, не тупи, — поморщился второй альфа, а после скосил взгляд на пустой бокал. — Если бы он все знал, я бы как-то добивался его расположения. А признаться в таком чертовски сложно! Думаю, что самым оптимальным вариантом будет — съезд. Пока я его не зажал где-нибудь дома.       — А родителям не скажешь? — предложила еще вариант.       — И как ты это представляешь? «Папа, мама, я решил признаться. Я испытываю сексуальное желание к своему брату, мне очень хочется его затащить в постель и сделать своим омегой. Благословите?»       — Не утрируй так, — хмыкнула девушка, наливая еще по бокалу. — Можно сказать, что стал испытывать к нему чувства, как к омеге. Стал воспринимать его омегой. И так далее.       Стоило плеснуть новой порции, Арсений осушил бокал в несколько глотков. Еще пару таких бокальчиков и он дойдет до полной невменяемости, с заплетенным языком.       — Пока ему четырнадцать? Я его уже сейчас хочу. И как это терпеть два года?       — Найди кого-то похожего на него, — выдала после того, осушила свой бокал, Окси. — А может, успокоишься с такими омегами.       Предположение подруги не лишено смысла. Тихо начав мычать, Арсений прикидывал варианты. Гордость, конечно, растопчет, ища ради своей же выгоды копии брата (нужно ведь было так низко пасть), но эти знакомства уберегут от непоправимой ошибки, живя под одной крышей с объектом вожделения.       И, кстати, об этом. После сдачи экзаменов его ожидало поступление в университет. Это идеальный шанс начать самостоятельную жизнь, заверив родителей, что он должен жить в общежитии или же, если отец расщедрится, в новой квартире.       Дальше они выпивали под другие темы. Нужно было увести парня от вселенской печали, которая даже в необычных глазах стала проскальзывать. И пока не стало слишком поздно, и не пришлось тащить его на своих плечах, а для девушки вдвое ниже, эта задача не самая простая, Окси прекратила заказывать выпивку.       Пора было переходить к стадии проветривание мозгов. На улице как раз поднялся сильный ветер.       — Если бы не алкоголь, я б окоченела, — поежилась девушка. Холодрыга сильнейшая.       — Да хорошо-о-о… — блаженно протянул Арс, развалившись на заднем сидении своего же автомобиля. — Хм… слушай… сколько времени?       — Половина одиннадцатого? — попыталась сфокусировать взгляд на часах.       — Наверное, пора домой. Иначе заявимся только к середине ночи. Или утра.       — Как поедем? — Окс выразила свое согласие совсем слабым кивком.       — Ну уж точно не своими силами, — прикрыл глаза изгибом локтя. — Мне не нужна помятая машина, в случае аварии. Как и сломанные кости.       — Тогда два варианта. Первый — такси. Второй — профессиональный водитель.       — Второй! Я не оставлю здесь свою машину!       — Сейчас поищем.        Стала рыться в телефоне. Было дело. Заказывала и она, и ее друзья это не совсем дешевое удовольствие. Но чего только не сделаешь, чтобы доехать в целости и сохранности, и не оставить свой автомобиль в чужом городе. Последние средства улетели на оплату.

***

      Переваливало за двенадцать, когда они добрались до Питера. Первым до дома добралась Оксана, бросив напоследок, что завтра она оживет не раньше часу дня.       Арсений заявился через пару минут, поблагодарив водителя за хорошо проделанную работу. Дома его никто сначала не встретил. Машин родителей еще не было, значит, они не дома. Но свет в одном из окон еще горел. Антон не спал.       Подгоняемый алкоголем, альфа двинулся в направление горящего света. Увидеть своего малыша, поговорить с ним, извиниться за долгое отсутствие, утешить…       Но Антон, кажется, сам его услышал, когда Арсений неосторожно разбил вазу. Нехорошо ее поставили. Под алкоголем ее еще и не заметишь.       — Братик?       Антон был уже в пижаме. И смотрелось это дело ужасно мило. Он вышел из комнаты, а как только заметил разбитую вазу, подбежал к старшему.       — Арс, с тобой все хорошо? Ты не порезался?       Услышав собственное имя из соблазнительных уст, парень тихо прорычал, будто зверь. А в следующую секунду притянул стоящего так близко омежку.       — Ты чего? — Антон думал, что брату нужна поддержка, чтобы тот не упал. — Помочь дойти до комнаты?       — Черт, твой запах… — тихо пробормотал, уткнувшись носом в макушку, и сильнее вдохнул. До мурашек пробирал, возбуждая. — Ну почему именно ты?..       — Что не так с моим запахом? — прошептал Антон, окончательно растерявшись.       — Ничего!.. — словно в страхе выкрикнул Арсений, а после резко отстранился, пошатнувшись. И если бы не стоящая позади стена, на которую он сделал опору, точно бы упал. В глазах все помутнело, ненадолго, а после закружилась голова.       — Братик! — Антон перепугался не на шутку.— Тебе надо лечь. Пойдем, я помогу добраться.       Отказаться от помощи не получилось. И не только потому что омега был настойчив, Арсений из принципа не мог самостоятельно добраться. На лестнице, в процессе, чуть дважды не навернулся. Перилы спасли. А уже в коридоре вазу разбил, за что еще влетит утром от родителей, та была, кажется, любимой вазой мамы…       — Какой же ты… тяжелый, — шумно выдохнул омега, присаживаясь на край постели.       — Иди сюда, — тихо проворчал альфа, а после с силой потянул в свою сторону и усадил к себе на колени.       — Тебе что-то принести? — младший невольно пискнул от неожиданности.       — Ничего не надо, — все так же, не повышая голоса, ответил и уткнулся носом в изгиб шеи, словно специально для него открытой, манящей. Так и тянуло коснуться ее губами…       — Арс? — голос чуть не задрожал. А к этому состоянию Антон был близок как никогда. Своим поведением, не совсем адекватным, брат его немного пугал.       — Ты был один все это время?       — Да. А что?       — Прости, — с раскаянием стал шептать парень, на большее его не хватало, голос вдруг исчез. И он так и не отстранился, продолжая сжимать омежку в своих стальных объятьях и дышать в шею, — я не должен был уезжать так надолго… малыш мой… хороший… был один все время.       — Ты из-за этого переживаешь? — слабо улыбнулся Антон, стараясь не зацикливаться на странных ласкательных. И вообще не дрожать от объятий и слов брата. — Не стоит. Я понимаю, что ты переживаешь из-за экзаменов и тебе надо отдохнуть.       — Экзамены… — на губах появилась болезненная улыбка, — ну да, экзамены…       — Что будем делать?       Отвечать на вопрос парень не хотел. Не то, что говорить, даже двигаться. Ему хорошо сидеть и прижимать к себе человека, который вызывает слишком много чувств в последнее время, и буквально сводит с ума.       — Тебе бы поспать, — ласково улыбнулся омега.       — Нет, ты уйдешь… — нехотя пробормотал альфа, но, тем не менее, стал заваливаться на бок, а вместе с тем утягивать за собой брата.       — Ты хочешь, чтобы я побыл с тобой, пока ты не уснешь? — догадался младший, не вырываясь. Не чувствовал опасности. Не от Арсения.       — Да, хочу, — понял по-своему парень, а его руки, на автомате, стали гладить по спине и бокам, осторожно задирая края ночной рубашки. — Хочу, чтобы ты был со мной… — зашептал на ушко, — хочу с тобой…       — Что… что ты делаешь?.. — чувствуя ещё большее волнение, омега замер в руках альфы.       — Глажу, — спокойно ответил на вопрос, а его руки окончательно забрались под одежду. И с губ сорвался шумный вздох, стоило почувствовать теплую, гладкую кожу, к которой нетерпелось прикоснуться и губами.       — З-зачем? — сглотнув, спросил омега.       Кажется, брат уже совсем во всем запутался. Его прикосновения и пугали, и в то же время вызывали приятные мурашки по телу. Горячее дыхание на шее и вовсе до дрожи пробило. Эта… ситуация казалась странной, будучи в одной постели с взрослым альфой.       — Хочу…       — Что хочешь?       На месте прикосновений становилось немного горячо.       — Я принесу.       Слегка приподнявшись на локте, Арсений заглянул в глаза непонимающему брату, умело завораживая. В его собственных глазах продолжала твориться необъяснимая, странная палитра красок. Антон не мог оторваться от этого зрелища. Оно манило к себе с невероятной силой. Гипнотизировало.       — Все мои отношения, — заговорил Арсений, постепенно наклоняясь все ближе к лицу лежащего под ним омеги, повергая того в шок своими действиями, которые предполагали… поцелуй?..— Все полетело к черту… И ты… не могу терпеть, — под конец пробормотал, отпуская всех своих внутренних демонов. И те подстегнули к неотвратимому шагу — накрыть приоткрытые губы своими, тут же начиная их нежно сминать, пьянея от удовольствия сильнее алкоголя, находящегося в крови.       Антон раскрыл от ужаса глаза.       «Что?.. Нет! Мой собственный брат меня целует?! Как же так? Может, он и правда выпил слишком много? И что же мне делать? Я не могу ответить, нет! Он наверняка меня с кем-то путает!»       И пока его терзали собственные мысли, на грани паники и страха, альфа продолжал сходить с ума от желания и окончательно отпустил себя, буквально придавливая собой и заставляя ответить, затрагивая каждый раз чужой язычок своим.       Как отреагировать, омега не знал. Он никогда не находился в такой ситуации. У него были поцелуи с Егором, но не такие! Не было столь сильного вторжения, не было таких требований ответить…       А омега боялся, хоть уже сам не понимал, как отвечает. Ладони попытались немного оттолкнуть старшего, но тот не поддался. И продолжал настаивать, срывая с губ тихие жалобные стоны. Они же посылали по коже мурашки и разгорался пожар между ног.       С несдержанным рыком, Арсений отстранился, а после припал к открытой шее, руками забравшись под пижаму и приласкав соски.       — Останови меня!.. — сам же вдруг выкрикнул, с еще одним рыком, болезненным, и едва не поставил засос на шее, сильнее прижавшись губами к светлой коже.       — П-прекрати… — тихо проскулил Антон, а с губ сорвался тихий стон. Хоть это и похоже на насильственный акт, но не полностью сформированное тело отвечало на ласки. Жаждало их ещё больше.       Скулеж стал красным светом. От соблазнительного тела его, Арсения, словно отшвырнуло. И, будто совсем не пьян, он резко поднялся на ноги и ушел с неприкрытым стояком.       С его уходом громко хлопнула дверь.       Антон задрожал, обнимая себя обеими руками.       «Что это было?.. Арс… Он меня чуть не… не… Нет, он не мог пытаться изнасиловать меня. Может, правда с кем-то перепутал в своем пьяном состоянии?.. Но ведь он отчетливо просил остановить его. Он понимал?.. Именно, что понимал. Понимал, что совершает… и все равно делал! Все равно целовал, гладил и… стал ласкать!»       Тело все еще помнило прикосновения, горячие и приятные. Это заставило еще какое-то время полежать на постели, чтобы дрожь прошла, вместе со странными чувствами.

***

      На следующий день Арсений проснулся с раскалывающейся головой, диким сушняком во рту и сильной тошнотой. Дошло все до испражнения желудка. Вся дрянь, что держалась ночью, вышла из парня, заставив почувствовать себя чуть лучше. По крайней мере, тошнота ушла. И лишь после приведения себя в порядок, получасового душа под разной температуры воды, он стал вспоминать. И понимал, что не помнит, как вообще добрался до дома.       Родители явно находились дома, слышно было, как ходили по этажу, как разговаривали о работе, но к Арсению не заходили. Видимо, Антон сказал им, что брат немного перепил, поэтому и отсыпается.       Предчувствуя что-то нехорошее, альфа все же выполз из своей территории, осторожно прикрывая за собой дверь. Сделать сильный шум — смерти подобно. «Трещин» на его голове становилось больше, того и гляди окончательно расколется.       Лестница в который раз предстала врагом. Арсений тихо фыркнул и стал осторожно спускаться, крепко держась за перила. А на кухне столкнулся с Анной, их неизменной кухаркой.       — Привет, — тихо пробормотал ей, садясь за барную стойку, — можно мне воды?       — Конечно, — женщина, улыбнувшись, кивнула.       Через пару секунд перед альфой стоял стеклянный бокал с прохладной водой. Освежающая, живительная и такая нужная сейчас. Арсений осушил в несколько больших глотков, наплевав на то, что несколько капель попали на футболку. Все равно домашняя, а собираться куда-то, он не собирался. Вообще воскресенье желал провести дома, закрывшись в комнате и никого не впуская. А заодно вспомнить, что вчера произошло. То, что он что-то, да натворил, никак не желало отпускать. И он боялся самого худшего. От одной мысли, что он, в пьяном угаре, что-то сделал с Антоном — посылало холод по позвоночнику. И тут же успокаивал себя тем, что если бы действительно что-то страшное случилось — об этом бы узнали родители, и тогда ему пришел бы конец.       — Ваши родители и брат уже позавтракали. Просили, чтобы и вы поели. Я приготовила легкий бульон.       — Да, спасибо, — не глядя на женщину, тихо ответил Асений, обхватывая себя за голову.       Женщина, заметив это, вновь поставила перед альфой стакан с водой, только на сей раз в ней было что-то шипучее.       — Выпейте, станет легче.       Особо не смотря на то, что ему дали, он доверчиво взял, да выпил. Что-то кислое, разбавленное в воде. Слегка поморщившись, он заглотил остатки и поставил пустой стакан на стол. И так же незаметно расправился с бульоном, находясь где-то в своих мыслях и выстраиваемых теориях.       Когда он шел обратно, то натолкнулся на Антона. А тот, поймав взгляд брата, густо покраснел и поспешил убежать. И ни привет, ни пока. Теория о том, что он все-таки что-то сделал, стала проявляться отчетливо, приводя к самоистязанию. Арсений стал рваться и вовсе отыскать брата, чтобы выяснить (вытрясти) правду, а после, пару минут погодя, намеревался отправиться к родителям, спросить у них, на свой страх и риск, не говорил ли Антон им что-нибудь о вчерашнем.       В итоге ни к одному, ни к другим не отправился. Вместо этого заперся в комнате, не выходя и не впуская никого до вечера. А вот вечером все-таки решил выйти на свет. Стало легче и можно было что-нибудь поесть.       Родители решили отъехать на мероприятие, так что Антон вновь остался дома один, если не считать брата.       «Вот и возможность», — невесело подумал Арсений, заходя в гостиную, где Антон решил, как ни странно, посмотреть мультфильмы по большой плазме, а заодно похрумкать любимыми шоколадными шариками.       Тихо подкравшись, как он давно научился у отца, альфа сел на подлокотник дивана. И только тогда братец его заметил. На щеки сразу лег стыдливый румянец. Но омега все-таки постарался улыбнуться.       — Привет.       — Давай на чистоту, — перешел сразу к сути дела Арсений, подмечая все ту же реакцию. — Я что-то сделал вчера с тобой?       — Н-нет…       «Ложь», — хмуро констатировал альфа, внимательно наблюдая за мимикой лица омеги, и за его жестами. Легкая дрожь, дерганость, все то же сильное смущение, отвод глаз. Явный признак.       — Тош, — смягчил тон, едва сдержав тяжелый вздох, а затем пересел на мягкую обивку, с подлокотника. — Я не помню того, как добрался домой. Весь день пытался припомнить, но не могу. Все как в тумане. И я переживаю о том, что мог натворить. Поэтому, пожалуйста, не утаивай. Если я сделал что-то… ужасное… скажи мне. Я должен знать.       — Ты… — в волнении покусав нижнюю губу, Антон просто не знал, как сказать правду. События вчерашнего вечера у него все еще в голове не укладывались, не говоря уже о том, как стыдно ему было смотреть в глаза брату. И все-таки он признался, очень тихо: — … ты полез целоваться.       Худшее развитие событий, о том, что мог напасть на брата, в сексуальном плане, и довести дело до конца, Арсений давно отмел, посчитав невозможным, в виду того, что и заметны стали бы изменения, да и родители узнали бы первыми, даже без объяснений. Чего только запах стоит, который остался бы на омеге. Но догадки о поцелуях — они входили в топ ужасных предположений и занимали второе место. Это, по сути, то же домогательство, недопустимое в семье. Недопустимое вообще из-за невменяемого состояния!       Шок и неверие отразилось на лице альфы.       — Но ты, наверное, перепутал меня с кем-то?       «Перепутал с кем-то?» — последняя фраза мысленно прокрутилась в голове еще раз, а в следующую секунду Арсений едва сдержался, чтобы не засмеяться. И совсем не в веселом смысле. — «Перепутал… конечно, это могло стать замечательной отговоркой. Чтобы не рушить отношения, не заставлять Антона шарахаться от меня и продолжать смущаться. Нужно уезжать отсюда как можно скорее».       — Да, — подтвердил, прикрывая глаза, и выдавил улыбку, — да, я… возможно, перепутал тебя с бывшим. Извини за это.       — Вы так тяжело расстались? — с выдохом спросил Антон и даже немного расслабился. Получается теперь, что брат просто имел сильное эмоциональное напряжение, раз спьяну перепутал.       Только Антон упускал несколько логических деталей, которые ярко бы иллюстрировали, что альфа врет и ничего не путал.       — Есть такое, — заговорил куда тише, держа взгляд на чем угодно, но только не на лице брата. — С Данилом я, как и ты с Егором, встречался довольно долго. Первое столь долгое отношение с омегой. Я сожалею. Но ничего не могу поделать.       — Но Данил же был блондином? — Антон невольно уцепился за имя.       «Как меня можно попутать с блондином?» — тут же подумал он.       — Он… перекрасился, незадолго, до нашего расставания, в каштановый, — быстро отыскал себе оправдание Арсений, боясь разрушить выстраиваемую теорию с минимум вранья. Это лучше, чем говорить о чистой лжи, без капли искренности.       — Вот как... — задумчиво протянул омега. — А ты не хотел бы все вернуть? Раз переживаешь?       — Нет, — тут же ответил отказом. — Я не хочу причинять ему еще больше боли. А это определенно случится, если я захочу все вернуть.       — Я не понимаю, — Антон подсел ближе. — Ты страдаешь, значит, ты его любишь. А раз любишь, почему ты причинишь ему боль?       Не стоило сомневаться в любопытстве омеги, с желанием разобраться и помочь в трудном решении. Черта, взятая от отца, когда дело касалось близких. Слегка передернув плечами, альфа кинул мелкий взгляд на оказавшегося чуть ближе брата, и вновь отвел, найдя точку на ковре.       — Я не уверен, что это любовь. Скорее, влюбленность. Он был моей родственной душой и без него теперь, как после ампутации конечности. Неудобно, больно, но жить возможно. Как и привыкнуть, приспособиться.       — Мне так жаль, — Антон уже забыл обо всех проблемах, которые произошли ночью. Осталось только желание помочь брату во всем, в чем можно.       Рука альфы потянулась, чтобы потрепать по голове, тем самым успокоить и показать одну из своих улыбок в знак благодарности за поддержку, но буквально на полпути он остановил себя и, сжав руку в кулак, убрал.       — Все хорошо, я справлюсь. И, пойду, наверное, подготовлюсь еще, — поднимаясь на ноги, Арсений, прежде чем уйти, кинул напоследок. — Извини за случившееся. Больше такого не повторится. Я не напьюсь до такого состояния вновь.       — Хорошо, — со слабой улыбкой кивнул Антон, прикрыв глаза. — Только не перетрудись.       «Что ж, вот, вроде бы, и все решилось. Но… почему же все еще одолевают сомнения?..»