Дом там, где Чуя

      Дазай чувствовал, что что-то не так. Возвращение Чуи в комнату повеяло холодом, и от прежней домашней атмосферы почти ничего не осталось. Осаму сосредоточился на домашней работе, лезть в чужие мозги без спроса он не собирался. Конечно, исходя из собственного опыта, парень считал, что иногда это необходимо, но интуиция подсказывала ему, что сейчас так делать не стоит. Он старался как можно быстрее доделать домашнее задание — понимал, что сегодня лучше не задерживаться.       Накахара потерял счет времени. Ему казалось, что оно тянется неумолимо медленно, но когда Дазай сказал, что все сделал, Чуя был немного удивлен и, к собственному ужасу, почувствовал облегчение.       — Я, наверно, домой пойду… — тихо продолжил Осаму, уже сложив вещи в рюкзак.       Чуя кивнул и встал из-за стола, чтобы проводить гостя. Вместе они вышли в коридор. Из кухни выглянула Вера:       — Уже уходишь, Осаму? Даже чая не попьешь?       Прежде, чем ответить, Дазай посмотрел Чуе в глаза. Их янтарный цвет всегда привлекал внимание парня, и этот раз не стал исключением. Правда сейчас в них читалась сильная усталость. Осаму был готов поклясться, что, когда они сегодня встретились, взгляд отличался.       — Нет, спасибо. Меня дома ждут.       Дазай оделся и, попрощавшись, покинул квартиру.       — И что ты сделал, мальчик мой? — спросила женщина, замкнув входную дверь.       — Я… Я ничего не делал, правда…       Вера приобняла сына:       — Пойдем, чайник уже закипел.       Чуя сидел, прижимая колени к груди. Его не покидало чувство, будто сейчас будут копаться в его мозгах. Собственно так все и было.       — Послушай, милый, я ведь правильно понимаю, что Осаму…       — Не ждут дома. Да.       — Ты что-то ему сказал? — голос Веры звучал мягко, она не настаивала и просто хотела помочь.       — Нет, я ничего не говорил…       Оказывается, что не так-то просто сказать о том, что хотел бы сходить с ним на свидание, а потом испугался своих желаний. Хотя это и звучит несколько комично, Накахаре смешно не было.       — Тебя что-то беспокоит. Люди, выросшие в неблагополучных семьях хорошо чувствуют перемены настроения. Думаю, в этом дело.       — Звучит разумно, — парень немного поразмыслил и спросил, — а как ты поняла, что любишь папу?       Такой детский и наивный вопрос для Чуи сейчас многое значил.       — А я не рассказывала? Ну, мы с ним дружили в университете. У него тогда, кстати, девушка была. Спустя несколько лет после выпуска мы с ним встретились. Я, конечно знала, что он красив, но тогда он словно похорошел. Я знала, что он изменился, посмотрела на него и подумала: «черт, я хочу узнать его лучше». Ни на что, конечно, не надеялась. Ну ты видел его фотки того времени? Как такой красавчик и без девушки? Мы снова стали общаться. Потом «дружеские прогулки» стали свиданиями. Потом мы все чаще стали собираться у кого-то из нас дома. Мы стали встречаться. Потом поженились и появился ты, — она сделала паузу и смахнула с ресниц слезу, — с момента его появления в моей жизни я стала счастливее. Я скучаю по нему.       — Я тоже, мам.       — Ну как, мой ответ устроил тебя?       — Да, спасибо, мам.       — Рада помочь, — выражение ее лица стало хитрым, она протянула, — и как?       — Что «как»? — парень покраснел.       — Ну, то, что тебя тревожит.       Чуя икнул, подавился чаем, откашлялся и попытался что-то сказать, но заикнулся и решил собраться с мыслями.       — Поняла. Стадия не дальше «ни на что не надеялась».       Накахара кивнул так, что чуть не ударился головой о стол. Он был очень благодарен матери за то, что ему не пришлось говорить это.       — Но я еще совсем не уверен…       — Всем нужно время. Ты, главное, не торопись.       Чуя кивнул. Ему стало намного легче.       — Спасибо, мам.       — Не за что, дорогой.