Разведение инкубов для начинающих

Честно говоря, каникулы Юань проводил в розовой дымке влюбленности. Любил он все: а-Цзю, а-Я, Бай-бай, Мин Фаня с Нин Иньин, которые совали свои любопытные носы, лордов, которые их рисковали навещать… Все на свете. Больше всего он любил, что его младшие взаправду сгладили свое неприятие. Теперь их можно было увидеть вдвоем крайне тайно шушукающимися. Настолько они были тайными, что Юань даже не представлял, о чем они там говорят! Бай-эр предполагала, что говорят они о политике и искусстве, потому что им обоим эти темы нравятся, тогда как Юань предполагал, что ведут они речь о нем. О чем же еще?! — Не все в мире вращается вокруг тебя, Мадам, — закатила глаза эта самоуверенная пигалица. Юань чуть не лопнул. Конечно же о нем! Не о национальной же безопасности! Впрочем, глядя на дочь, он терял последнюю уверенность, что что-то о ней понимал. Знаете это чувство, когда ты думал, что знаешь человека, а потом он что-то сделал, и вдруг стал новым человеком? Вот. Хэ Сюя выросла… На этом можно бы и закончить. Образ Юнхуа заканчивался безалаберной хохотушкой и хитрюшкой, в меру ответственной, но слишком маленькой и неопытной. Ребенком, что часто полагался на старших. У них с Сюя сейчас был примерно одинаковый возраст, но все было другим. Пока он не смотрел, дочь обрела свою красоту, острую и холодную, скупую и очень женственную. В ней были стремление и сила. Она была жестковатой, но видела свое призвание в материнстве и хотела больше детей потом, отчего даже интересовалась Шан Цинхуа, заслышав об открытом наборе в его гарем. Приятель только бесполезно краснел и бледнел, не зная, как ответить. А еще а-Я училась играть на кото. Здесь это был демонический интрумент, который она приобрела у сестры Вэй вместе с кое-каким знанием, как на нем играть. Ей нравился его резкий ритм и затишье между ударами струн, хотя вообще играть пока получалось плохо. Еще она любила мимолетность бабочек, рассветы зимой, картины чернилами по мокрой бумаге и геометрические узоры на одеждах. Интересовалась шахматами и была неплоха, отчего с удовольствием сейчас училась у Шень Цинцю. Во многом Мадам Хэ мог увидеть следы а-Цзю в ее образе. Не реального человека, но отпечатков души, которую она видела через суть Юаня все детство. Однако Сюя работала над тем, чтобы стать более собой, и ей очень шло. Юаню… она нравилась. Прямо, по-настоящему. Сюя была крутая. Как бы глупо это ни звучало. Ему было чем гордиться с такой мэймэй. Становилось жаль, что он не замечал ее прежде. Он утешал себя тем, что теперь мог сказать ей об этом. Та, было видно, осталась тронута подобным признанием. — Хотя я, наверно, буду любить тебя любой, — хмыкнул Юань самоиронично. — И что бы ты ни делала, это будет клевым. А-Я только вспыхнула смущением и совсем по-цундерски встопорщилась от возмущения: — «Наверно»?! Юань немедленно вскинул руки в жесте капитуляции. — Ах-ха-хах! Совершенно точно! Я всегда буду тебя любить и гордиться тобой, — исправился он серьезно. — Нисколько не мешает и то, что ты сама по себе классная. Молодая инкуба высокомерно фыркнула и обняла его. — А «классная» — это ведь хорошо? Юань рассмеялся еще: — Лучше всего. Моя семья — самая классная! — Твой диалект очень странный, — проворчала Сюя, будто греясь в нем. Инкуб смолчал. Но было отрадно видеть, как его дитя оттаивает и выходит навстречу. Ему, брату, другим людям… Наверно, не стоило удивляться, когда они с Юэ Цинъюанем взаправду развили искреннее знакомство, и глава секты зачастил к ним не только как брат Шень Цинцю. Они с Сюя гуляли по Цинцзин и сидели на веранде, приятно беседуя ни о чем. Юань представить не мог, что общего они нашли, но, может, травмы роднили их? Правда была в том, что он на самом деле не любил Сюя также, как Цзю. Даже не знал, не видел ее до недавнего времени, смущенный образом Юнхуа в ее чертах, чем доставил ей океан боли. Это было отвратительно несправедливо и незаслуженно жестоко по отношению к ней. Глядя на свою переломанную дочь, разрывающуюся между желанием понравиться и независимостью от всех… Юань не мог не думать, насколько они с ней похожи. Все они. Она стала на него похожей, и он ее таковой сделал. Гнезда суккубов — это очень сложный абстрактный предмет. Все суккубы естественным образом ищут подобных им, мыслящих и чувствующих схожим образом. И формируют группы. «Комфорт в знакомом и родном, когда мир полон незнакомого и чужого», — объяснила его сведущая дочь. Все члены семьи могут выглядеть кто как и переживать о разных вещах, но на каком-то уровне они все однородны. Есть определенные пределы, в которых может пребывать сестра, прежде чем ей самой станет некомфортно в гнезде, а гнезду — с ней. Новую Мадам Хэ не раз занимала мысль, что будет отличать его гнездо от прочих. Как его линия станет отличной от линии Ди? Мысль, что отличать их всех будут одинаковые травмы или его узкий типаж любовников, была глубоко некомфортной и нежелательной. Юань пообещал себе заняться вопросом… Каким-то образом. Юэ Цинъюань, вероятно, тянулся к ним от одиночества и тоски по прошлому с братом. Но если Юань и Шень Цинцю нашли друг друга, то Сюя все еще была одна. И была похожа на а-Цзю как тень… Что за судьба у нее, не мог не думать он украдкой, вечный чей-то призрак. Честно говоря, он не хотел главу Юэ рядом со своей семьей. Не всерьез. Он не мог ему до конца доверять, хотя и понимал умом, что тот жизнь не глядя положит, если понадобится. И конкретно ему ничего особенно злостного Цинъюань вовсе не делал. Но нет, Юань мог принять его только где-то там на другой горе. Может в этом было что-то от ревности, которую он не признавал. Шень Цинцю любил этого мужчину и всегда будет. Юань принимал это как данность, как факт, что вода мокрая, но кто знает, что за демоны у него в бездне сердца ворочались. Он больше не пытался готовить целого вола в кастрюльке для курицы. При этом Юэ Цинъюань оставался дальним родственником их гнезду, а потому о нем также хотелось позаботиться, чтобы и у него всегда всего было достаточно. Да и Сю-эр он приказывать не мог, с кем время проводить. Честно, Юаня одно утешало: эта парочка не искала именно романтической связи, прогуливаясь по бамбуковым рощам в чрезвычайно лирической атмосфере. Они просто… немного облегчали друг другу боль, обманываясь. Ну, хоть знали, что обманываются, верно? Хорошо, что Юэ Цинъюань мог быть действительно чутким дипломатом, когда хотел, и не пытался лезть. Хотя скорее потому, что брат ему выговорил то же самое, что Юань думал. В конце концов, в этом вопросе целитель целиком и полностью перенял чувства пациента. Может быть, тут было что-то от одержимой со-зависимости, но Юань плевать хотел. Его все устраивало. Особенно то, что Сюя была очень трезвой для своего возраста девушкой и не верила взглядам травмированного человека! — Мама, у меня в мыслях не было с таким как он связываться! — лишь отмахнулась она, как от чего-то немыслимого, когда он спросил ее прямо. — Таким как он? — уточнил а-Цин, замирая от тревоги и настороженности, предшествующих возмущению. — Отчаянным, — фыркнула инкуба без жалости и покачала головой. — В нем нет искренности чувств, так что не важно, что он пообещает. Это ложь. Он что угодно пообещает, а какой он на самом деле — не знают ни он, ни боги! У меня достаточно бед в жизни и без обременения ее всяческими больными мяу-мяу! Да уж, а-Я оказалась куда более разумной леди, чем Юань когда-либо был. Это не мешало им приглашать главу в гости почаще. Юань находил забавным, что к ним постоянно норовил пролезть и Му Цинфан за компанию. Надо признаться, с ним было легче переносить неловкого гостя, так что его тоже пускали погреться. Зимы в горах — они такие. Одинокие и холодные. А в праздники всем следует собираться вместе. Юань бы и Цингэ-сюна пригласил, но тот предпочел работать за всю секту разом. Все же ЧП продолжались независимо от людских настроений. Было даже жаль, что их каникулы подходили к концу. Вот уже и Юаньсяо наступил. Приглашенные на празднование, Цинъюань-сюн и Цинфан-сюн завалили инкуба подарками на день рождения. Как потом Юань обнаружил, они лично его обеспечили теплой шубкой и крепкими ботинками с помпонами из кроличьего меха. Но ему также передали все дежурные подарки от других лордов и знакомых заклинателей: чаи всякие, подвески, веера и прочие расходные мелочи. Целители Цаньцао и многие его пациенты в самом деле обеспечили ему целой горкой! Юань такого просто не ожидал! Его суккубское семейство торжественно и очень хитро презентовали макет заказанного Юанем хвоста. Они всю ночь накануне прикидывали конструктор и обсуждали варианты модификаций. Могли бы и сделать, но Юань ведь обещал, что потом. А-Цин же подарил расшитый цянькунь с большой вместительностью. В таком Юань мог все свои вещи разом утащить! На парчовой сумочке был изображен козодой. Но, конечно, не всратый как на фотках из интернета, а с приличного ракурса. Птичка сидела в гнездышке из сосновых веток и смотрела на иероглифы лирического стиха*. — Какая прелесть, а-Цзю, это снова ты сделал? Спасибо! — поцеловал его Юань, жамкая обновку и сравнивая с «утиным» кошелечком. Его не переставало восхищать всестороннее мастерство любовника. — И… это все, что ты скажешь? — странно осторожно уточнила Сюя. Все разом бросили на Юаня многозначительные взгляды. А тот увлекся чтением стиха на сумочке и не сразу заметил. Там говорилось о стойкости в зиму и ожидании весны. Обычная нейтральная новогодняя прелесть. Юаню, честно говоря, больше нравились мандаринки, они были личными, про любовь и неразлучность, а тут больше дружеская символика. Тут и птичка в домике, чей крик знаменует тоску, ждет весну, и сосна как зимний символ благородной стойкости. Мол, мужественно дождется. Но, кхм, грех ему жаловаться на похолодание. — Очень красиво? — неуверенно вспомнил Юань о приличиях и зарумянился. — Извините, что я сразу вцепился в подарок, а не подождал завершения праздника. Он незамедлительно подложил сумочку к остальным своим подаркам. Хотя а-Цзю принес подарок не в коробочке, а просто так. Конечно, он взялся сразу разглядывать и не смог просто поставить! А-Цин только устало выдохнул, поцеловал его в макушку и подтолкнул к накрытому столу. Юань гордо сопнул (его явно сейчас оскорбили) и принялся доставать свои. Все же Юаньсяо — праздник общий. Это незамедлительно внесло долю хаоса: на новогодние праздники было не принято дарить подарки. Само присутствие семьи и гостей было подарком! Но Мадам Хэ рассудил, что они все праздники только и занимались, что нарушали традиции. Так пусть хоть из этого выйдет и что-то приятное. Он решил отдариться поделками, которые в обилии мастерил на мастер-классах весь год: Байлянь получила его саморучно выструганный на курсах цинь, Сюя — мантию, которую а-Цзю помог украсить простенькими цветочками. Юань тогда весь искололся, но добил подарок «на будущее». И вот оно наступило! Цветочки не шли ни в какое сравнение с теми тончайшими хвойными иголочками или рябыми перышками черноглазой птички, которые навертел мастер шести искусств, и Юань надеялся, что Сюя не станет сравнивать. Он честно старался и считал это хорошим доказательством, что он думал о мэймэй, даже когда ее не было на горе. Целитель получил выкопанный в памяти предков рецепт средства, которым его первая тетушка подкупила императора древности. Что конкретно оно делало, Юань в душе не ведал, но император ведь купился, верно? Мастер Му также остался заинтересован загадкой, как и положено всякому уважающему себя персонажу порно-гарема. Юэ Цинъюань получил в лучших семейных традициях каллиграфически оформленную книжечку ваучеров на массаж с инкубом и воссиял, будто нашел слиток золота. Вообще-то, Юань неприступно фыркнул, любой на Цаньцао почел бы за честь исполнить данную простейшую процедуру. Если бы только глава сподобился записаться хоть раз! Они бы ему даже бесплатно сделали. Для рядовых членов секты это не входило в перечень необходимых для спасения жизни услуг и потому выпадало из списка бесплатных процедур, но уж для жаньмень-шисюна-то!.. А глава еще и плохо медитировал после его лечения, будто и не планировал свою силищу наверстывать. Опять хочет со слишком сильным мечом влететь? На этом приступили к теплому семейному ужину: обсуждали планы на год, потом — на жизнь. Сю-эр поделилась, что рассматривала предложение Мобея, но не захотела так далеко уходить от семьи. Честно говоря, предложение короля Севера было просто вот настолько хорошо, что только дурак откажется. (Юань вмиг прикинулся дохлым). Инкуба и сама понимала, что ей это не особо нужно или хочется. Она выросла в человеческом мире и никогда не знала земель демонов. Не представляла она и культуру северян, которые были известны особой суровостью и многовековыми традициями. Шан Цинхуа появился там очень неожиданно и совсем недавно. Даже его усилий едва ли хватит, чтобы внести какие-то масштабные изменения в общую картину… Было очень приятно собраться вместе и посидеть. Хотя Юань совершенно точно не уловил, как речь зашла о культурных различиях людей и демонов в браках и отношениях. Совсем неожиданно увлекательная беседа свернула на опасную дорожку — к самому Юаню и а-Цзю. — Но если бы тебе предложили разделить с этим человеком жизнь, ты бы согласился? — будто все было так просто, удивилась Сюя. — Разумеется! Это же а-Цзю! Юань так оскорбился, что ляпнул, не задумываясь, и прикусил язык. — Отлично, — кивнула дочка. — И у вас доверительные особенные отношения, которых у вас нет ни с кем другим… Инкуб подозрительно сощурился, отказываясь говорить что-либо еще без своего адвоката. — К чему ты это ведешь? — Просто рассуждаю, — улыбнулась а-Я. Вроде искренне. — А если бы цзюцзю предложили совершить поклоны с этим инкубом, он бы… — Я не собираюсь развлекать эту дурацкую идею, будто свадьба — это… что-то, что мы планируем, — отрезал а-Цин, скривив губы. — Конечно, гэгэ, — растерялась Сюя и отступилась. Шень Цинцю все равно убежал за новым чаем. — Мама, — с чувством обратилась к Юаню а-Я,— неужели тебе не хотелось однажды укусить его? Юань разве что глаза не закатил, больше обеспокоенный уходом партнера. Что его так задело? И в смысле свадьбе твердое «нет»? — Было дело, — вздохнул он расстроенно, решив все же не идти следом. — Даже регулярно есть. Это нормально. Суккубы регулярно чесали друг об друга зубы. — Мхм-м, — неопределенно отозвалась инкуба, скептицизм капал сиропом. — А было ли, что ты хотел, чтобы он пихал тебя посильнее, был груб или тоже кусал? — Да? — Юань даже взаправду заинтересовался, на всякий случай румянясь. Брошенный из-под ресниц взгляд дочери добавил ему подозрения. В отличие от обычных укусов, тут он слегка терялся с пониманием, что с ним творится. Прежде такого абстрактного мазохизма за ним не наблюдалось. — У тебя есть догадки, что это, мэймэй? — Хм-м-м, — потеряла интерес Сюя, теперь откровенно вредствуя. — Эта ничтожная служанка слышала, что такое бывает, когда инстинкты демона говорят о близости достойного партнера. Спаррингами демоны убеждаются в доверии и силе избранника. Но что она может знать? — Романтичные избиения? Ах, черт, все еще брачные укусы! — припомнил попаданец матчасть. — Мэймэй, имей совесть! Так шутить над своим стариком! Сюя зажала рот Байлянь, желавшей что-то сказать, и совершенно неубедительно покивала. Юань рассердился. — Я не хочу оставить брачный укус на а-Цзю! Семейные и дружеские укусы тоже бывают! А что до грубости, то наши отношения порой слишком нежные. Этот мастер просто привык к более грубому обращению, — против воли его щеки запекло. — Вот! — Должно быть так, — покладисто согласилась Сюя без капли раскаяния. Ей вторил сам Юэ Цинъюань, чьи глаза делали что-то откровенно непотребное с лукавыми огоньками. Юаня бросило в краску еще сильнее. — Это смешно! Даже если мое тело находит его подходящим партнером, это не значит, что я планирую что-то подобное! — распалился он. — Тело вообще может захлопнуться. — Тело суккуба, которое мы контролируем до кончиков ногтей, являющееся отражением нас? — уточнила Сюя непонятным тоном. Попаданец бросил на нее хмурый и раздраженный взгляд. У него было не совсем так. У него как раз связь тела и сознания была нестандартной, вынуждая выражать иногда эмоции как у человека. — Я вижу, к чему ты ведешь, юная леди!.. Юань отчего-то был особенно остро осведомлен о наличии тут, помимо них, свидетелей. За столом сидели еще и Юэ Цинъюань, и Му Цинфан, развесившие свои заячьи ушки. Не выйдет у них тут затаиться! — Конечно-конечно! Раз ты так говоришь, то я доверяюсь твоему суждению. Инкуб фыркнул и возмущенно поднялся, игнорируя странные многозначительные взгляды людей и демонов, которыми те обменивались за столом. — Пойду помогу а-Цзю с чаем! Лишь скрывшись с глаз, он смог оправить одежду и выровнять тон кожи. Все внутри кипело от злости на грани слез. Он сердито обтряхнулся и со стуком сунул голову на кухню. Там а-Цин с очень расстроенным лицом переставлял чашки, чахай и чайник по подносу, пытаясь организовать знакомую посуду в некую приличную конфигурацию, которую можно подать гостям. Уровень его переживаний явно не соответствовал занятию. Услышав стук, мужчина тут же спрятал все под нейтральное выражение и поприветствовал Юаня очень тепло. Инкуб его мягко поцеловал и обнял, позволив им обоим подержаться и успокоиться, пока закипает вода. Когда они вернулись, гости за столом яростно обсуждали чью-то свадьбу. Юань дернул глазом. — О чем речь? — Ах, мы разговорились о персонажах в книжке, Мадам, — доложилась Сю-эр с улыбкой души компании, пока более слабые духом подпрыгнули. — Оба романтических интереса принадлежат к разным видам. Один из них уважаемый демон, а второй — праведный культиватор и не последний человек в своей секте. И они очень любят друг друга, но… — Но, разумеется, они не признаются друг другу, — с иронией закончил за нее Юань, устраиваясь на своем месте. — Надеюсь, там обошлось без клише про разделенных любовников? Оба драматично страдают из-за невозможности быть вместе, пока один из них не совершит трагичное самоубийство. Или не будет отравлен родней второго. Второй убьется следом, осознав, что произошло. Кла-сси-ка. Лица людей и демонов за столом позеленели, явно впечатленные обрисованной драмой. Юань фыркнул. Как будто он не понял, что они все еще про них! — Нет-нет, это же романтичная хорошая история! — поспешила возразить Байлянь. — Они просто немного медлят, а потом у них все будет хорошо. Все их друзья поддерживают их союз! — Союз демона и культиватора? Поддерживают? Что за дрянная книжка, — презрительно вторил а-Цин. — А звезд с неба боги персонажам еще не давали? В честь свадьбы. — Свадьбы как раз пока нет, — пискнул между ними Му Цинфан. — Но персонажи знают о чувствах друг друга, и окружение их поддерживает, — повторил Юань саркастически. — Что их останавливает? И что это за книжка? Ни разу не слышал про такой сюжет. Звучит интересно, я бы почитал. Они с а-Цзю с удовольствием наблюдали, как публика заерзала. — Это… Это сюжет для книжки, которую захотела написать Бай-бай! — выпалила Сюя, переведя стрелки. — Вдохновившись вашей историей. Но лишь вдохновившись! А… Юань неловко притормозил свой острый язык. Такое… было возможно. — После разговора с мастером Шаном я решила попробовать себя в писательстве и какое-то время думала над сюжетом, — охотно закивала Байлянь. — Вот и придумываю сюжет, но у меня пока слишком мало опыта в человеческих взаимоотношениях, поэтому Мадам Юэ и инкуб Му согласились мне помочь. — Мастер, — поправил ее заклинатель. — Мастер Му, — смутилась сяомэй. Она перескакивала, когда волновалась. — Они помогали мне с конфликтами персонажей! — Это мы и пытались сделать, — помпезно кивнул Мадам Цинъюань. Его, видимо, все устраивало. — И не отказали бы от помощи столь известных знатоков литературы и человеческой натуры. Все с искренними глазами уставились в ожидании. И честно говоря… Юань больше не был так уверен, что они все еще об их отношениях. Не совсем. Они с а-Цзю переглянулись, и тот развернул веер. Дернул бровями. Парочка из дипломата и целителя вызывала примерно ноль доверия, а человек понимал в искренности суккубов еще меньше. Юань щедро решил отодвинуть подозрения. Вероятно, его малышка решила удариться в литературу после того разговора с Шан Цинхуа, только выбрала стезей не критику, а творчество. Она будет блестящей и не пойдет по стопам Самолета. Как хорошо, что у этого дрянного автора больше не будет возможности оказывать на нее влияние! — Так в чем проблема персонажей? — предложил а-Цин все еще подозрительным, но уже более миролюбивым тоном. — Мы пытаемся представить, — пожал плечами Цинъюань-сюн. — По сюжету они узнали о взаимных чувствах друг друга, и один из них принял ухаживания другого. Какие по вашему могут быть причины? И снова попытался телепатически подтолкнуть их к раскрытию всех секретов. — Кто кого? — закатил глаза Юань и расслабился. — Демон или культиватор? Мужчина или женщина? В эту игру могли играть все. — Священная демоница завоевала сердце неприступного культиватора, — сказала Бай-эр. — Она принесла ему очень много подарков и показала, какая она добрая и заботливая, и как хорошо может о нем позаботиться. И он согласился на ее предложение. — Разве люди делают не наоборот? — указал Юань неуверенно. Опасаясь критиковать слишком жестко на случай, если идея с книгой все же реальна. И культиватор просто взял и поверил намерениям Священной демоницы? Какой-то ненавязчивый ретеллинг отношений папы Бинхэ получался. — Да, спасибо! — горячо согласился Юэ Цинъюань и со значением покосился на Сюя. — Я как раз говорил, что именно культиватор должен сделать такой шаг. Потому что он мужчина, и демоница войдет в его семью. — Нет-нет, шисюн, это же было частью приданного демона. Культиватор такой холодный и неприступный, потому что у него трагичное прошлое, и у него нет рода, который бы стоило продолжать. Ему будет лучше в семействе демонов, — вмешался Му Цинфан терпеливо. — Поэтому он и должен взять жену, чтобы род появился, — настоял глава Юэ. Потрясающе. Юань созерцал страннейший в своей двоякости разговор! — Зачем тому мастеру основывать род, если он и так его не имеет. Совершенно пустое достижение только отяготит повествование. Гораздо лучше ввести его в семью невесты, — легко возразил а-Цин. — Неортодоксальное решение подчеркнет необычность главной пары для читателя. Демоница, насколько понял, это и предлагает? — Да. Она доказала, что в ее семье ему будет хорошо, — закивали девушки. — Она даже познакомила их с ним, и им все понравилось. — И это абсолютно нормально в демонической среде. Брачующиеся могут перейти в любой род в зависимости от договоренности, и даже остаться при своих. С этими словами Сюя вызвалась расчистить стол и унести грязные тарелки на кухню. Юань бросил ей благодарный взгляд и предложил помощь. Инкуба только улыбнулась и отказалась. — А что по секте культиватора? — тогда вернулся к беседе Юань. — Они осведомлены, что за ним ухаживает демон и тот принимает ее ухаживание, ты сказала? Если все окончится хорошо, это будет весьма оригинальный сюжетный поворот. — О, я планировала скандал, когда это вскрылось! — закивала оживленно Бай-эр. — Но пока не продумала до конца. Думаю, что они это уладят ко времени свадьбы и все будет мирно. — Секта не будет мешать счастью своего брата! — горячо заверил Юэ Цинъюань, заработав синхронный презрительный фырчок от Шень Цинцю и Хэ Юаня. — Тот культиватор может быть не последним человеком в своей секте, сяомэй уже предлагала ранее. Он умен и рассудителен, и в его кармане сам глава, — предложил выход целитель. — Можно выдумать политические мотивы секте и не противиться их союзу и даже помочь с неизбежным скандалом. Шень Цинцю посмотрел на шиди со светским, издевательским любопытством. — Например, шиди? — Например, он получил расположение большинства влиятельных старейшин, имеющих власть, — пожал плечами Му Цинфан, будто это было само собой разумеющимся. — Да и многие адепты могли бы изменить свое мнение, если бы, допустим, у них была возможность познакомиться с демоницей поближе, в мирной среде. Или она им как-то помогла и спасла многие жизни? Это могут быть также какие-то дипломатические обстоятельства. — Брак по расчету, который на самом деле по любви! — загорелась Бай-эр искренней страстью. Юань искренне засмеялся. — Айя, свежо и оригинально, — похвалил он идею, трепля ее по волосам, хотя с трудом представлял, что подобное похвалят массы. — Я встречал в литературе только трагичные сюжеты подобных романов, или демон всегда злодей. О чем же речь шла про свадьбу? — По сюжету персонажи противятся официальному браку, — повторил Цинъюань. — Каким образом?! Разве вы не сказали, что у них уже были ухаживания, и они разделяют чувства друг друга? Что это вообще будет за романтическая книжка без свадьбы?! — Они просто… отрицают, что им нужна свадьба, — мякло изложила кризисную точку Бай-эр. — Они — персонажи, то есть, — имеют на руках все факторы, располагающие к браку, но нам надо придумать им мотивы откладывать свадьбу! Мол, они уже семья и партнеры по культивации, — пришла ей на помощь а-Я, появляясь с коробками сладостей, которые нашла оставленными на кухонном столе. Юань непроизвольно засиял и переглянулся с сообщником: для последнего дня праздников он составил особенный набор сластей. Когда еще шиковать, верно? Ассортимент был скомбинирован из тайно заказанных главой секты драгоценных изделий лучших кондитеров столицы и потрохов корзинки с сладкой демонической экзотикой, которую ему подарил Шан Цинхуа, отбывая до конца праздников на Север. Редкие десерты были более-менее ожидаемы, демонические экземпляры вызвали недоумение и любопытство, но все остались просто шокированы, когда там нашелся квадратик молочного шоколада. Подобные редкости было незазорно и от гостей спрятать! Как он сумел раздобыть подобную редкость?! Юань кокетничал: ах, нужных людей знать надо! Беседа естественным образом была заброшена. Все хотели заполучить кусочек. Инкубу было смешно и радостно от того, какой ажиотаж вызвал его сюрприз: плиточку черного золота не больше девичьей ладони, как величайшее сокровище, поделили на четырех желающих отведать еще меньшими кубиками. Даже у Юаня возникло ощущение, что они разливают тысячелетнее эльфийское вино. Ели свои порции меленькими кусочками, чтобы распробовать и посмаковать. На самом деле они сейчас развлекались не аналогом вина, а самым настоящим кокаином зверолюдов. В этом мире шоколад произрастал в отдаленных джунглях фурри кошек. То было одно единственное место на все три мира, где разумные существа могли купить шоколад на рынке. К несчастью, это же был единственный народ, которого от шоколада тащило как от наркоты, так что производство они строго регулировали, пока остальные даже не понимали, что из этого можно делать что-то вкусное. Для обитателей мира людей вроде них, к сожалению, это значило, что шоколад был и является одним из самых недоступных ингредиентов. До тех людей, что с демонами сотрудничали, шоколад доходил так редко и с такими трудностями, что по весу выходил во много раз дороже золота. Те единичные торговцы, что имели договоренности с племенами поставщиков, держали происхождение товара в большом секрете от публики, скармливая байку за байкой, а поставщиков — в еще большей темноте неведения, зачем им сей «бесполезный» порошок. Шан Цинхуа рассказывал, что ему удалось пересечься с тамошним аристократом напрямую и выкупить немного его заначки, вот он и не поскупился на три плитки для своего другана. Одну Юань сейчас сдал друзьям и семье. Одну они с а-Цзю съедят, что называется, в крысу. Может даже, какао сделают! Последнюю он выдал детям, как презент в дорогу. Подарок безусловно дорогой, но ему было жаль, что Мин Фань и Нин Иньин все праздники хлопотали как официанты сбоку их семейных встреч. Так что Юань уговорил любовника на послабление — и тот послал их махаться с каким-то чудищем. Звучит не очень, но соло-миссия на двоих привела подростков в восторг. Даром, что работать заставили — милым рай и в шалаше. Главное, что их строгий отец согласился отпустить без надзора, фактически доверив им поберечься самостоятельно! Они Юаню перед отъездом обещали все блага, чутко вычленив истинную причину их романтического турне, пока он пытался выдать им отпускные деньги и подарки, чтобы они все же смогли насладиться своей рабочей сменой. Инкуб только попросил быть осторожными и ответственными, потому что если Шень Цинцю придется лететь их спасать (а он полетит!), или если потом окажется, что его дети окочурились, пока они праздновали, сладкая парочка и сама может представить, что с их задницами на том свете будет. Юнцы должным образом впечатлились и обещали поберечься. А уж за моральные принципы Мин Фаня инкуб был спокоен. Порядочный он мальчик. — Все же мастер Шан пропадает в вашей секте, а мог бы строить величайшую торговую империю — посетовал Юань мечтательно, смакуя знакомый, чуть горьковатый вкус. Дольку своего доли он отдал Сюя. Та, хоть и любезно отказалась изначально, согласилась попробовать. Бай-эр получила от Юаня поцелуй после того, как шоколад кончился. Ей хватило и такой гомеопатической порции. — А разве шоколад в этом мире не обладает сильным наркотическим эффектом? — облизываясь, уточнила она. Инкуб рассмеялся, довольно щурясь: — Только для зверолюдов. Людей он просто делает немного счастливее. А нас немножко расслабляет. — В самом деле? — удивился целитель, поглядывая на свой недоеденный кубик. Остальные заклинатели также были удивлены его познаниями в таком редчайшем предмете. «Ах, время нести свет в народ!» — преисполнился Юань и поспешил выложить все, что знал про заговор на этом полулегальном рынке сладостей. — А вообще этим занимаются контрабандисты! — с энтузиазмом втирал он. — И сейчас ты скажешь, что эти неблагородные торговцы — суккубы, — предположил а-Цин, насмешливо изогнув бровь. — Что? — очнулся Юань. — Нет! С чего ты взял? Суккубам в голову не придет торговать едой. Это делают сами омеговерсные кошкодемоны, которые живут в тех джунглях. А все потому что кое-кто однажды написал порно-сцену, где кошкодемонице лили шоколадный сироп на… — ГЭГЭ! — перекричала его Сю-эр и как ни в чем не бывало, заговорила дальше мягко и тихо: — Вернемся к другой книжке. Парочка, что не хочет жениться! Куда лучше для обсуждения, чем тот маньяк с битой между ног. Люди молниеносно окрасились до самых ушей от такого изящного оборота. Юэ Цинъюань и Му Цинфан обменялись странными, возмущенно-требовательными взглядами сквозь алые щеки. А-Цин просто спрятался в ладонях, переживая позор всей своей жизни. Юань чистосердечно устыдился и нахохлился. Ведь правда, тут и приличные заклинатели присутствуют, а не только семья. Пьяненький клювик надо немного прикрыть. — В самом деле, это куда более достойная тема для обсуждения, — Цинъюань-сюн одним только спокойным тоном проложил выход из кризиса. — Мне кажется, персонаж-культиватор может быть слишком робким, чтобы попросить даму сердца, — в поддержку внес свое предложение Му Цинфан. — А демон считает, что это будет нежелательно. А-Цин оторвался от страданий, чтобы прижечь его взглядом. — Может, они не могут договориться, какой заключить союз, вот и не хотят заключать его вовсе, — проворчал Юань. Они снова говорили об этом. — Нет, кажется, они это вообще пока не обсуждали, — не дал себя сбить глава секты, супясь, будто ему «эти персонажи» лично в душу плюнули. — Просто решили, что им не нужна свадьба! Но это неприемлемо! Конечно, им нужно большое празднество! Брат того культиватора — глава секты, он обязательно оплатит расходы и устроит все наилучшим образом! Шень Цинцю не сдержался и неграциозно хрюкнул. — Глава секты оплатит расходы на свадьбу шиди и демона! Вы хотите убить логику повествования? Уже достаточно того, что он не отвернулся от брата за такое инакомыслие. — Сяо Цзю… — начал Юэ Цинъюань тем своим ломающимся тоном, сделав глаза изможденного старого пса. А-Цин с нажимом прочистил горло, и это протрезвило главу Юэ. — Устраивать свадьбу за шисюна — это действительно перебор, жаньмен-шисюн, — мягко урезонил целитель. — И нельзя устроить свадьбу, если они не хотят церемонии. Юань закивал и опомнился. Следовало хотя бы сделать вид, что они о книге! — Свадьба важна для сюжета? — спросил он внучку. — Или что-то подобное? Потому что если они не поженятся, это тоже будет совершенно нормально. В привычках культиваторов выбирать партнеров для совершенствования. Мирские свадьбы — это редкость. Разве что найдутся потерянные родственники культиватора, которые и заставят их вступить в брак? — Нет, никаких родственников не предвидится! — уверенно вмешался первый лорд. — Это не вам решать, Цинъюань-сюн. Это ее книга. Это заклинателя не отрезвило, но Байлянь, поглядывая на него с осторожным любопытством, вернула лавандовые глаза на Юаня. — Нет, я такого не планировала. Тот культиватор скорее всего будет сиротой из бедного сословия. У него только брат. — Тогда ему вдвойне не следует рисковать своим положением! — немедленно заявил а-Цин. — У него нет поддержки, если что-то пойдет не так. И кроме секты у него нет дома. — У него будет дом с новой демонической семьей! — запротестовала Сюя. — И у него брат — глава секты, — напомнил Юэ Цинъюань, очень озабоченный этим обстоятельством. «Вдохновлялись» они, конечно, вздохнул Юань побежденно. — Цинъюань-шисюн, ты не можешь ломать логику повествования, как тебе угодно! — зашипел на брата а-Цзю. — Словно ребенок считаешь, будто глава секты может позволить себе необдуманные решения, которые принесут вред секте! Он должен на публике вообще порицать отступника, если хочет сохранить уважение к секте. Чтобы народ видел, что такие связи не одобряются сектой в целом и не являются отражением ее внутренней философии! — Господа, это спокойная дискуссия о книге, — прервала их спор Сю-эр. — Спасибо, дорогая! — хоть кто-то из них еще помнил смысл их дискуссии! — О чем мы? — О нежелании персонажей проводить брачную церемонию, — сложила руки инкуба. — А что по поводу брачных укусов? — Почему демон может отказываться укусить свою пару? — с фундаментальным непониманием взвыла Бай-эр. Юань над ней сжалился. — Твоя Священная демоница может быть не готова провести жизнь с этим человеком, — предложил он. — Или есть тайные обстоятельства, которые мешают им. — Какие тайные обстоятельства? — живо заинтересовались все. «Ах вы носатые зайцы без стыда и совести!» — злодейские засмеялся за рукой Юань. — Может, у демона темное прошлое? — ответил он, будто само собой разумеется. — Я читал одну книжку, там персонаж-демон все время притворялся праведным культиватором, чтобы в конце раскрыть свою злобную сущность! — Если это так, то обязательно сделай зацепки на протяжении повествования, — наставительно указал а-Цин для Байлянь. — Подобный ход выглядит дешево и совершенно неправдоподобно, если нет предпосылок в повествовании. — Золотые слова! — согласился Юань. А-Цин очень внимательно слушал его монологи о дрянной литературе. И что еще важнее, мастерски троллил окружающих. — Надо обыгрывать этот поворот, иначе просто выставишь всех окружающих персонажей идиотами. А вы вроде как отмечали, что персонаж-культиватор умен. Он бы непременно заметил, если что-то было не так с поведением его близкого существа. С его трагичным прошлым он должен быть вдвое подозрителен. — Хорошо-хорошо, — поспешила согласиться а-Я с их доводами. — Если не темное прошлое и не коварный план, то что мешает этим двоим пожениться?! — Врожденный идиотизм? — предположил Юань с насмешкой, глядя им всем прямо в глаза. — Просто сделай их двумя идиотами, не замечающими очевидное. Клише зажженное, но работает безотказно! — Мы видим, — похоронно согласился Му Цинфан, и все за столом стали выглядеть весьма сумрачно, но единогласно согласными. — Больно смотреть, — траурно согласилась мэймэй. И даже сяомэй тщательно скопировала ее скорбное лицо. Юань потерял дар речи от чистого гнева, что охватило его сердце от подобного нахальства! Нож в спину! Нож в спину!!! Он повернулся к а-Цзю… — А так ли нужна свадьба? — вдруг всерьез предложил тот. И возмущения Юаня умерли на кончика его языка. — Ну… Это романтично и таковы правила? — неуверенно предложил Юэ Цинъюань, уловив изменение настроения и запереглядывавшись с другими. — Я не вижу никакой нужды в ритуалах для этих двоих, — продолжил а-Цин, глядя по сторонам. — Почему они не могут просто тихо любить друг друга и быть партнерами по культивации? — Но свадьба — это очень важно, Цинцю-шиди, — робко заканючил Цинъюань. — Кому важно? — поддержал любовника Юань. — Эти двое и так пошли против всего мира, решившись на межвидовые отношения. Не стоит дергать тигра за усы лишний раз. Если они не испытывают сердечной нужды, то и пусть следуют традиции культиваторов. Это должно быть в характере персонажа-человека. Наверно, то есть.