Разведение инкубов для начинающих

Юань закончил последние пункты длинного списка и тщательно прополоскал кисть а-Цзю от чернил. Потом вытер хвостик и повесил на специальную подставочку. Было в этих заковыристых наборчиках что-то прикольное. — Милый, высуши, пожалуйста, — крикнул он. — Принеси сюда! — был ответ. Инкуб неспешно закутался в свои ставшие повседневными на Цинцзин пять слоев и донес до заклинателя свиток, который и так почти высох. А-Цин только мельком взглянул на содержание, обдавая его ци. Он снова пропадал в горах книг по культивации. — Спасибо, — кивнул Хэ, отрезая этот кусок от большого рулона, что привело мужчину в недоумение. — Твой почерк все еще кошмарен. Что это и зачем? — У нас с твоими учениками еженедельная групповая сессия в библиотеке. Правда, сегодня не в библиотеке, — и насчет сегодняшней темы Юань был очень воодушевлен. — Если хочешь, то можешь присоединиться. Участником или наблюдателем. Любовник приободрился, как скрытно воодушевлялся каждый раз, стоило его куда-то пригласить вместе со всеми. Он окинул кислым взглядом стол с бумагами и откровенно его послал, потому что в следующую секунду он уже прыгал к двери, как пес на прогулку. Юань со смехом поспешил его догнать. У библиотеки уже обреталась группа сегодняшних желающих приобщиться к «демонической» мудрости. Подростки живо обсуждали в группах предыдущие встречи с новенькими или свои изыскания, на которые их натолкнули встречи. Ну, или просто дружеское, личное. С развитием клубов все больше студентов бегали кучками. Зрелище привычное и понятное современному человеку, но когда инкуб только появился на пике, кучки были скорее парами и тройками. Именно с ним пришли человеческие дружелюбие и фамильярность — некоторое отступление от жестких традиций. Старейшины пика роптали, но глава пика со сводками улучшившихся показателей и оценок поощрял. А поскольку у них не демократия… Юань с улыбкой отметил, что количество снова увеличилось: пришло около полусотни людей от двенадцати до бог знает скольки лет. Кучка мастеров чуть в стороне высокомерно делали вид, что пришли только ради того, чтобы блюсти приличия. Вероятно в какой-то момент Юаню придется искать помощников и составлять расписание клубных встреч. Завидев инкуба в компании своего Учителя, все присутствующие вытянулись по струнке. Мысль, что сейчас их лавочку прикроют, была написана у половины. Новенькие остро сожалели о своих жизненных решениях. Ведь даже толком не попробовали, а уже попались с «криминалом». Юань хихикнул в одолженный у а-Цзю яркий веер и махнул рукой: — А-Цин сегодня решил присоединиться ко встрече на правах участника. Расслабьтесь! Дети выдохнули и переключились на нетерпение, как куча щенят, завидевших мячик. На Учителя они поглядывали большими любопытными глазами, смущая диди до крайности. Отчего тот изо всех сил натягивал свою публичную маску. Юань снова засмеялся. — Сегодня мы быстро спустимся к тренировочному полю, чтобы было удобнее, и мы никому не помешали. От вас ничего не потребуется, кроме хорошего слуха. Или если у кого-нибудь есть талисманы связи? Только чур, чтобы не я тратился. Встаньте вдоль центральной полоски. Подростки засмеялись, прекрасно зная, как инкуб экономил каждую «копейку», беззастенчиво ездя на их горбах при удобном случае, нагло клянча и вымогая, чтобы сделали за него. Они всей гурьбой двинулись в ту сторону, стараясь, правда, шагать степенно и строем, чтобы не нарваться на взыскание Учителя. Он хоть и перестал лупить детей как боксерские груши, мягче к проступкам не стал. Юань находил это очаровательным: как отличался а-Цзю в глазах остальных. — И что такое ты затеял? — подхватывая его под локоток поинтересовался диди. — Как с этим связан твой свиток? — Подожди немного, и увидишь, — не поддался Юань и стукнул его означенным свитком по плечу. Лорд лишь нахмурился и высокомерно фыркнул. Природа гор Цанцюн все глубже погружалась в осеннее запустение. Лишь бамбук зеленился по прежнему. Хотя даже вечнозеленые рощи перенимали какое-то тусклое настроение. Становилось холодно до промозглости, никакие пять слоев не спасали. А-Цин рассказывал, что зимой приходят метели, покрывая все снегом, так что приходится занятия младших отменять из-за сугробов. Юань уже планировал что-то хорошее в тепле дома. А пока они застряли в этой слякоти и серости… Одно хорошо, на сытый желудок никакой холод не страшен! Через несколько месяцев будет год, как он попал в «гости». Они легко добрались до тренировочных полей, где инкуба не раз валяли на сугубо бесчестных спаррингах дети, пока было достаточно тепло и чисто, чтобы барахтаться в пыли. Целью там было улизнуть от нападавших без потерь. Ему веселье и практика противостояния культиваторам, чтобы не заржаветь. Детям урок. А-Цин не раз присоединялся к тем сходкам, чтобы следить за порядком и вычленять дыры в обучении своих бедных подопытных мышек. Плюс его живо интересовал стиль боя Юаня. (Остался недоволен). Бывало, Лю Цингэ заскакивал на огонек. Бог Войны сразу сказал, что Юань не должен выходить на поле боя вовсе, но милостиво согласился дать пару уроков, как не умереть полнейнейшему неудачнику-трасмигратору. Шень Цинцю гордо делал вид, что просто рядом стоит, а не слушает основы, которым учат тех, кто приходит на отбор вовремя. И если он потом тестировал упражнения на бедном гэгэ, то это инкуб учился. Истинно так! На поле ученики быстро выстроились в линейку, как он и сказал. Юань в который раз восхитился, насколько здесь развита дисциплина у молодежи. Старшее поколение также неохотно встало в ряд. Инкуб вышел вперед и взмахнул ярким веером, привлекая внимание. — Прежде чем мы начнем! Сегодня я могу задеть неприятные темы происхождения, семейных или жизненных обстоятельств. Если вы не желаете даже рисковать открыть нечто подобное о себе или просто не чувствуете желания поделиться с собратьями по секте столь личными подробностями, я советую вам взять роль наблюдателей. Разумеется, это будет подразумевать вашу посильную помощь с талисманами. Поле, что-то, и правда огромное. Ученики запереглядывались и возбужденно завертелись на местах. На ремарку демона похихикали. Юань бросил предупреждающий взгляд а-Цину, но тот решил остаться участником. Инкуб принял выбор и скользнул взглядом дальше. — Вы будете лично кого-то спрашивать? — выкрикнул кто-то. — Нет, — мягко улыбнулся Юань на звук. — Давайте я объясню вам цель сегодняшней игры, а потом у вас будет еще одна возможность избежать участия. Потом — уже честно играем. Чур, не жаловаться и не соскакивать в процессе. Люди как по команде замолчали. Даже жутко стало. Юань взбодрился и поставил голос: — Многие любят говорить, что у всех в жизни равные возможности. Если у тебя есть голова на плечах, то ты можешь вырулить из любой беды. К чему жаловаться на судьбу, если делать надо! — многие ученики закивали. Юань начал вышагивать перед шеренгой, чувствуя себя майором перед солдатами из какого-то американского фильма. — Другие любят замечать, что жизнь полна очевидных и скрытых препятствий, внутренних течений, сбивающих с ног одних и толкающих в спину других. Судьбы одних не сравнить с другими. Нельзя судить людей, рожденных в разных обстоятельствах. И снова ребята кивали. Юань даже поймал кивок одного из мастеров пика. — Сегодня вы все стоите в одной линии как условно равные участники нашей маленькой гонки. Вы все ученики этой секты. Сейчас, ну, или были когда-то. Я попрошу наших старших участников вспомнить свои ученические годы и представить себя в те времена. Итак, теоретически, все вы, ученики Цанцюн, обладаете одинаковыми возможностями сформировать золотое ядро, верно? Поэтому вы все сейчас на одной стартовой линии. Давайте представим, что такова ваша цель сегодня — если вы добежите на тот конец поля, — он махнул на тот конец, на который все смотрели, — вы метафорически выполните задачу по обретению бессмертия… — Так мы сегодня просто бегаем? — громко расстроился мальчишка прямо возле Юаня. Инкуб не мог не рассмеяться в лицо такой бесхитростности. Он похлопал четырнадцатилетку по макушке. — Увы, не все так просто. Вы не родились на этой стартовой линии. Каждый из вас принес с собой свое прошлое, настоящее и ожидания о будущем. У вас есть долги и помощники в жизни. Как и в реальности, до начала гонки жизнь расставит вас по местам. Юань развернул свой длинный список, который любовно составлял почти две стражи, и важно потряс им. — У меня здесь есть список, который я бегло составил сегодня. Это обстоятельства, что люди не могут изменить или изменить которые трудно. Или тяжело. Или изменение которых занимает много драгоценного времени, усилий. Словом, все, что отодвигает вас от заветной цели в виде золотого ядра. То, что держит вас позади — те самые таинственные течения судьбы, если хотите. Это обстоятельства нашего рождения, наша семья, жизненные ситуации и так далее. Они оформлены в виде утверждений, которые я буду зачитывать. Например, «Я законный ребенок, чьи родители состояли в браке на момент рождения» или «Я знаю, что вся моя семья или близкие переживут следующую зиму и не умрут от голода». Ученики возбужденно зашушукались о том, что еще у него там есть в длиннющем списке из сотни пунктов. — Если вы согласны с утверждением, оно вам подходит, вы делаете небольшой шаг вперед. Это символ, что у вас есть это преимущество, которое сократит путь к цели. Не надо тут играть в богов, перешагивающих тысячу ли за один прыжок. У нас конечное поле, а список длинный. Если вы НЕ согласны с утверждением, оно вам не подходит, вы делаете аналогичный шаг назад в знак того, что вы тратите свой ресурс из времени и усилий на преодоление сего недостатка, и оно, точно гиря, тормозит вас. Вверх взметнулись руки с очевидным вопросом. — Если вы не уверены, что утверждение подходит или не подходит вам, может быть, подходит только частично, то вы остаетесь на месте. Или шагаете назад, если считаете, что вопрос над вами довлеет. Вперед не шагаете. Система понятна? Вопросы? Кто хочет выйти и стать наблюдателем — ваша возможность выйти из линии. Факты, которые я буду называть, будут варьироваться от общих до очень личных. Семья, происхождение, знакомства, жизненные обстоятельства, сокровенные мысли и страхи. Ученики обдумали и коротко обсудили правила. Многие были веселы и возбуждены интересной игрой. Юань иронично думал, какими они будут под конец. Мир ПГБД был жесток, так что сейчас он намеревался покрыть огромное количество проблемных тем. Секретарь-помощник лорда Цинцзин вышел к инкубу и виновато дернул губами. Юань дружелюбно кивнул. Он подозревал, что параноидальный Шень Цзю выкопал этого человека там, где солнце не светит, чтобы компромата на него было по горло. Но подробностей не знал. После этого еще три человека вышли. Остальные были жизнью довольны. — Хотелось бы верить, что мастер Ли окажет помощь со звуковым талисманом? — улыбнулся Юань, стараясь выглядеть очаровательно, накручивая локон в игривой манере. — Этот слуга будет благодарен! Мужчина покраснел и дергано кивнул. Дети захихикали. Заклинатель бросил на них строгий взгляд. — Ах, этот будет занят чтением свитка, но он тоже хочет участвовать! Давайте представим, что этот мастер тоже участвует в гонке, как ученик вашей секты! — воскликнул Юань, громко спохватившись. — Кто-нибудь из отказавшихся не хочет занять мое место в гонке? Я буду диктовать, куда делать шаг после прочтения утверждения. Вызвалась серьезная девушка, одна из старших учениц Цинцзин, что пропадали на охотах больше времени, чем проводили в секте. Юань ей улыбнулся. — Спасибо, мэймэй! — Эту старшую ученицу зовут Лю Янлин, — горделиво возразила она. — Спасибо, Лю-цзе. Так лучше? — девушка кивнула, лишь немного покраснев. — Ах, тогда все занимают центральную линию, мы вскоре начинаем! Наблюдатели следуют за мной! Они быстро ретировались на помостик рефери, а участники сделали линию поровнее. Юань хотел устроиться на голых досках с краю, но птенчик предложил запасную подушку, которую хранил в штатной цзянькунь-сумочке. Инкуб с удобством уселся на ней в позе полулотоса. Мастер Ли достал из рукава стул и сел как белый человек. Юань оценил удобство трюка. Он мог бы также, но воздерживался от соблазна транжирить жизненно важные ресурсы на мишуру. Культиватор напитал талисман и растянул барьер вокруг поля. Рисунок ци повис в воздухе, равномерно пульсируя. Такие использовали для обращений к толпе, позволяя не надрываться. Но надолго таких не хватало — перегорали. Но, боже, как будто кто-то любил длинные речи! Цинху-сюн подтолкнул центральный узел печати к инкубу. У него отлично получалось пользоваться энергией после долгих лет простоя. Всего пяток месяцев прошел с их «частной практики», а заклинатель мало чем отличался от сородичей своей возрастной и силовой группы. — Благодарю, мастер Ли, — тепло улыбнулся инкуб человеку. Тот кивнул и спешно отвернулся. — Меня хорошо слышно? Дальние ряды? Ученики согласно загомонили. Дальние дали отмашки. — Что ж, давайте позволим жизни расставить нас по местам. Я начинаю. «Я родился чистокровным человеком в человеческом мире». Лю-цзе, шаг назад. И это было единственное расслоение, которое случилось на данном этапе, но которое, кажется, шокировало многих учеников, потому что уж очень резким вышло: все шагнули вперед всей шеренгой, как солдатики, а девушка назад. Юань хмыкнул. Неужели они думали, что будут равны всегда? Он неумолимо продолжил читать. «Я родился и вырос здоровым, мне не требуется помощь, чтобы просто прожить день». «У меня был учитель чтения и письма». И так далее, и тому подобное. Юань даже не вдавался в детали, покрывая самые общие темы. Болезнь, происхождение, достаток, положение в семье… «Я свободный человек и никогда не был рабом», — простое утверждение шокировало всех, потому что когда все сделали шаг вперед, их учитель сделал шаг назад. Многие побледнели, дикими глазами провожая движение. Передвижения лорда Цинцзин вообще были предметом большого интереса. Его участие в игре стало практически открытым разрешением для подростков узнать хоть что-то о своем таинственном учителе. А-Цзю это отлично понимал, когда соглашался. Он, кстати, был спокоен и расслаблен, играя со своим веером, но даже не скрывая лица. Юань знал, что они пережили конкретно эту боль, однако, видеть такое ясное проявление было в чем-то освобождающим. Они и правда сделали так много, что диди мог заявить о своем происхождении на публике и не паниковать при этом. Инкуб улыбнулся, прочистив горло, чтобы привлечь внимание к себе обратно, и продолжил. Шаг за шагом подростков и нескольких взрослых раскидывало друг от друга в стороны. В какой-то момент на другом конце поля появились зрители, привлеченные сатанинскими ритуалами на поле. Юань прищурился: это кто из горных лордов там короной блестит? Он не стал отвлекаться. — Вы поглядите, мы все еще на стадии обстоятельств рождения, а уже такой разброс, — проворковал Хэ, целиком и полностью наслаждаясь тем, как дети оглядывались на друзей и знакомых, которые остались далеко позади или выбились слишком вперед. — А теперь давайте-ка пробежимся по нашему любимому обществу, вставляющему палки в колеса. «Я не обладаю чертами, или особенностями, которые люди непременно считают особенностью преступников, проклятых или прокаженных, которые исключают меня из общества». Лю-цзе, шаг назад! Вообще, «его пешка» справлялась довольно неплохо, в общей массе где-то в конце, но не в полном хвосте. В конце концов, его семья демонов в этом мире была бедной и не могла похвастаться классическими образованием или достатком, но у Юаня было множество преимуществ в том, что он был любимым ребенком, и ему все возможности открывали. С переходом на более личные вопросы, более субъективные, дети начали нервничать. Когда а-Цин, их учитель, остался на месте на фразе «Меня никогда не принуждали играть в тучки и дождики», и сжал веер до побелевших костяшек, у многих кликнуло… Ох, как они побледнели и завертелись, когда многие НЕ сделали шага вперед, а некоторые — и откровенные шаги назад. Потом Юань начал зачитывать комплексы и просто тяжелые мысли, они и вовсе поникли, осознав, что некоторые их друзья и приятели испытывают такое. Нин Иньин шагала назад чуть ли не через предложение. Но неоспоримым чемпионом тут, конечно, оказался бывший злодей, делая шаг за шагом назад. Он и так всегда оставался в задних рядах, лишь изредка выходя вперед, чтобы потом снова быть снесенным обстоятельствами. — Что? — насмешливо спросил он окружающих. — Будто этот лорд не был молод и глуп в свое время. Юань усмехнулся. Когда он закончил список, дети стояли кто где. Образовалась некоторая средняя величина, которая была даже не в середине линии, а чуть впереди. Были жестокие исключения в обе стороны. Лю-цзе была скорее позади, чем впереди, и это тоже было причиной странных взглядов на Юаня. — Что ж, вот мы и закончили, — подвел итог инкуб медовым бархатным голосом, что заткнул подростков, которые перекрикивались через поле. — Ученики впереди, оглядитесь хорошенько. Это те, кого вы обошли в лотерее жизни. Кому повезло меньше вашего. Не советую гордиться. Это не достижение. Это не значит, что вы лучше. Это лишь значит, что, когда боги выкидывали кости для вашей судьбы, вам выпало число побольше. Найдутся в мире и те, чьи числа больше вашего. — Те, кто позади, тоже оглядитесь вокруг. Это не значит, что вы хуже. Не советую завидовать или злиться. Это просто жизнь. Мир несправедлив. Всегда будут и те, чьи числа еще меньше вашего. Мой список был неполон, и я охватил лишь часть невзгод, которые могут приключиться с вами или вашей семьей. Тайные течения судеб прихотливы и разнообразны. Вы знаете, что самое важное, что следует помнить? Прибитые его нагнетанием атмосферы в стиле голодных игр подростки безрадостно загомонили, скованно оглядываясь на ближайших товарищей. — Что мы все бежим одну гонку, потому, участники, — ученики повздрагивали и подобрались на местах, — внимательно спланируйте, как будете бежать к победе. Юань выжидал. — Все еще ждем сигнала-а-ала, — лениво тянул он, глядя, как некоторые ослабляют боевую готовность. — Смотрим вперед… Представляем победу… — На старт… Внимание… ПОБЕЖАЛИ! — оглушительно крикнул инкуб вдруг и замахал веером. — Кто первый до цели! Бегом! Бегом! Бегом! И толпа, запаниковав, растерявшись, побежала, кто куда бежал. Спустя несколько секунд многие осознали, что делать, но другие уже их обгоняли. Началась толчея у финиша, будто за первое место призы раздавали. Юань бесстыдно расхохотался, глядя на кучу-малу. Дождался пока все, даже самые затюканные, пересекут черту. — Все идите сюда, — тепло велел он им. Люди побежали к нему, словно толпа цыплят, как если бы он корма насыпал, с гоготом и криками. — Итак, что самое важное следует помнить? — жестами угомонил он их. Ученики принялись выкрикивать, что одни пихались, обгоняя, другие — брыкались, не давая пересечь черту. Все это быстро переросло в балаган, потому что подростки, возбужденные движением и свалкой, принялись ругаться. — Тц-тц! — привлек он их внимание, как брыкливых лошадок. Дети обернулись к нему и затихли в мгновение. — Вы заметили, что несмотря на разные стартовые позиции, вы все вовсе не пришли в том же порядке, в котором стояли? Кто-то растерялся, кто-то споткнулся. Какой-то дурак упал прямо на другого, устроив свалку для остальных. Кто-то решил соревноваться и принялся пихать других, хотя никакой разницы, в каком порядке вы пересечете линию не было. Какой вывод из этого выходит? Подростки, похихикивая, успокоились. — Шифу подал сигнал внезапно, и кто вовремя сориентировался, тот смог сократить нечестный отрыв и даже перегнать тех, кто зазевался и не воспользовался своим преимуществом! — с восторгом воскликнул Пу Чжан. — Обстоятельства нашего рождения не так важны как то, что мы с ними делаем! — Это хороший вывод, — кивнул Юань ему. — Какие еще ценные мысли могут вынести ученики? — Что в итоге все все равно пересекли черту, и тем как бы получили золотое ядро. Просто кто-то раньше, а кто-то позже. Не надо было так толкаться, — звонко объявила сяомэй. — Если бы все пешком шли, результат был бы тот же. — Даже если сказали про первое место, — добавила недовольно другая девушка, обтряхивая испачканную униформу. — Это была абсолютно бессмысленная свалка, ведь никаких наград за первые места не выдавали, как и не ограничивали число победителей! Все могли получить свою долю спокойно. — Тоже очень хороший вывод. Порой, жизнь — это действительно гонка. Ресурсов часто не хватает на всех. Но если их хватает всем, то почему бы не помогать другим? К чему выталкивать их прочь? За первые места и в самом деле не награждали, — Юань склонил голову, и некоторые старшие мальчики покраснели. — Прежде всего надо думать и оценивать риски, а не суетиться, теряя голову. Те, кто пытался прорваться через идиотов, так же повели себя глупо. — Но что если бы это и правда была гонка? — воскликнул Шу Гуанму. — Тогда не думать надо, а бежать! — Везде важен баланс, — возразил ему рассудительно Ма Сяоюй. — Ученики впереди, видя близкий финиш, расслабились и перестали думать, что их можно обойти. К чему напрягаться, когда победа на расстоянии вытянутой руки, верно? Ученики сзади тщательно спланировали, где их позиции, чтобы все же успеть. — Ученики спереди тоже находились в невыгодном положении, потому что не могли видеть участников позади них и что они планируют сделать, — серьезно сообщил пятнадцатилетний юноша, держащий себя с достоинством. Юань припомнил его в самых первых рядах гонки. Кажется, это было единственное из золотых яйц императорского рода на Цинцзин. — И что из этого следует? — спросил он мальчика, поставив подбородок на кулак. — Если бы шифу позволил оглянуться, можно было бы оценить их расположение и быть более готовым… — А когда этот мастер запретил участникам оглядываться? — инкуб по-лисьи растянул губы. — Стоящие позади обладают преимуществом естественным образом видеть спины более везучих. Но ничто не мешает впереди стоящим, имеющим привилегии, также оглянуться и узнать, чем живут менее везучие. Вообще узнать, что они существуют. Сколько их. Где они находятся. Но это… как говорится, «не принято». Никто не запрещал, но все уверены, что делать это нежелательно. Умные мысли по этому поводу? — Важно делать не «как принято», а как выгодно? — подпрыгнула сяо мэй, вскинув руку в подобии вежливости. — Почему бы нет, — разрешил инкуб. Он не ругал ни за какие мнения.— Какие еще выводы приходят на ум? — Учителям и старшим ученикам было проще бежать, чем младшим. Они были сильнее и быстрее, но младшие все еще смогли достичь цели, пусть им пришлось преодолевать сопротивление, — заметила девушка с Сяньшу, которую Юань знал по литературному кружку. — Эта ученица полагает, что наличие природной расположенности облегчает достижение цели, но и отсутствие таланта не приговор. — Старшие участники были вынуждены уделять внимание, чтобы не навредить младшим. Однако, в жизни более сильные и могущественные не всегда задумываются, кого они задевают на пути к своей цели, и это также следует учитывать. Иногда ямы на нашем пути — это лишь следы тех, кто шел до нас, — раздался холодный хорошо поставленный голос а-Цина, и все робко затихли. Учитель изрек зерна великой истины, и все погрузились в глубокомысленное раздумье. Юань уже хотел снова подтолкнуть кого-нибудь говорить, когда слово взяла Лю-цзе: — Одни и те же обстоятельства могут и помогать, и мешать добиться цели, но достижение результата аннулирует их. В итоге все участники смогли скомпенсировать свои слабости усилием или умом, чтобы пересечь линию. И лишь это важно. — Тоже любопытное мнение, — кивнул инкуб, мысленно ткнув в девушку пальцем. Все Лю рождаются с волевой палкой правильности в заднице? — Мир несправедлив, но мы можем скомпенсировать талант или удачу усилиями и упорством. Еще ценные идеи? Они перекидывались в свободном обсуждении самыми разными выводами, которые, когда иссякли большие и серьезные, становились все более и более глупыми, но тоже ценными. Типа, «не надо считать ворон, когда тебе кричат бежать», «надо слушать задание и держать его в уме». — Что считает самым верным выводом шифу? — подергала его за рукав сяо мэй. Юань не отказал себе в удовольствии снова ее бупнуть в нос-кнопку. Девочка в восторге издала птичий вскрик. Она была из принятых а-Цином сирот. У нее был отчетливый дефицит сверстников и семейной любви в целом, так что к доброму взрослому она цеплялась, точно банный лист, когда расписание позволяло. — А это, дети и взрослые, каждый решает сам для себя. В жизни нет верных ответов и универсальных наставлений. Каждый из вас сегодня узнал что-то новое о том, как оно бывает. Если хотите, мы все сегодня оглянулись по сторонам и осознали, что бывает лучше и хуже. Кто-то узнал новое о боевых братьях и сестрах. Кто-то узнал, что и так бывает. Живите теперь с этим. Хотите, делайте что-то, хотите — нет. На этом мы с вами заканчиваем. Если есть вопросы, я готов отвечать. — Благодарим за наставления шифу! — безукоризненно вежливо согнулись участники сегодняшнего балагана, даже взрослые и учителя. Юань ответил своим поклоном. Многие удивленно покосились на второго лорда, который тоже согнул спину, хоть и не так низко, как ученики. А-Цину было достаточно иронично поднять бровь, чтобы смельчаков сдуло. Большинство разбежалось, оживленно обсуждая сессию. Остался десяток завсегдатаев, которые любили задать дополнительные вопросы и послушать ответы. В их числе был Мин Фань в цепкой хватке Нин Иньин. — Шифу, это было превосходно! — воскликнула Чжан Хуалан. — Как вам пришло в голову подобное? Юань поставил свечку за умных людей в интернете, которым в действительности приходили все его умные мысли. И усмехнулся. — На наших предыдущих встречах некоторые ученики задавали вопросы: «А почему нет?», «Разве нельзя…», «Разве они просто не могут?», и они получали горячий отклик в других учениках. И для этого мастера становилось ясно как день, что очень немногие из вас понимают вообще, насколько полон мир невидимыми преградами. Самое страшное, вам даже не приходит в голову учесть подобное, потому что вы не знаете, что так бывает. — Эти ученики не оторваны от реальности, — возмутилась одна из красавиц. — Им знакомы голод и потери! Они понимают, что мир не состоит лишь из богатых и благополучных, даже если они происходят из подобных семей! — Это так. Но вы не применяете это на практике. Вы знаете, что где-то там люди могут голодать, погибать и все такое. Абстрактные люди в беде. Вы даже можете благородно спасать их от монстров. Но знаете ли вы, что ваша шимэй не может вернуться домой, потому что она отказалась бросить обучение и ее выгнали из дома? Ваш шисюн сутулится и хватается за любую миссию, потому что не знает, где взять денег, чтобы оплатить огромный долг, ведь иначе его маленькие сестры и братья уйдут с молотка на рынке. Нам не приходит в голову, что горе может быть совсем рядом. Обычно о таком не говорят. Так вежливо в человеческом обществе. Но я не считаю, что правильно. Сегодня вы увидели, как близко к вам бродит несправедливость. Она среди вас. — И что с этим теперь делать? — расстроилась сяомэй, держась за его рукав. — Учитывать. Изучать. Помогать, если к этому лежит душа. Просить о помощи, если хватит смелости. — Почему одним из пунктов было «я не женщина»? — раздался высокомерный голос «заклятого врага» Юаня — Ци Цинци. Мысленно демон свернулся как скисшее молоко. — Разве девушки настолько хуже в культивации, что это требуется демону отметить отдельно? — Нисколько, — отыграл удивление инкуб, немного растерявшись неожиданной феминистической нападки. — Но согласно тому, что говорят ученицы а-Цина и что мне известно о человеческих повадках, родственники не так радеют за образование дочери, как за сыновье. Риск, что родственники заберут ученицу домой до окончания обучения, чтобы выдать ее замуж или для помощи родне, выше для девушки. Талант женщины рассматривается как дополнение, украшение достоинств мужа, но не имеет ценности как самостоятельная драгоценность. Девочки реже встречают поддержку своих карьерных и академических стремлений. Если у семьи денежные трудности, обучение девушек быстрее вырезают из расходов. У женщины меньше возможностей в дальнейшей жизни заниматься развитием своих талантов, ведь она заботится о доме, детях и муже без всякого графика. Особенно ярко это выражено в семьях с меньшим достатком, где меньше или нет слуг. Нашла кого на понт брать! Юань дрался в кровопролитных холиварах в комментариях: он знал основные претензии популярного движения и не раз выставлял их счетом Самолету. Восьмая леди была просто карикатурой на радикальное фем-движение. Еще и пик сильных независимых женщин… Фантазия у автора была прямой как палка: они там все оказались красивыми строптивицами, которые втайне хотели покориться разврату с сильным властным мальчиком-демоном, который придет осаждать их дом. «Женщины-культиваторы что, менее верны своей секте или что?!» — верещал Огурец, беспокоясь о благополучии своего очерненного мяу-мяу… По крайней мере, он добился своего: Самолет следующие десять лет таймлайна винил во всех заговорах и покушениях заклинательниц Цанцюн, на все лады поминая гадкую породу проклятой секты. Вообще, после их достопамятного конфликта они с Ци Цинци пересекались лишь опосредованно. Так что инкуб сейчас банально не понимал, чего восьмая леди добивается. Новый конфликт? На примирение это не очень похоже. Впрочем, мастер Ци была известна своей агрессивной манерой, которая так отличала ее от прочих девиц. Типичный «сильный женский персонаж». Заклинательница ошеломленно затихла, слушая уверенную отповедь. — Таким образом, если мы ставим финальной целью культивацию, женщина стоит на шаг позади мужчины, — пожал плечами Хэ. — Если бы мы ставили своей задачей добежать до какого-нибудь семейного счастья, то быть женщиной я бы счел преимуществом. И в чем соль меня обвинять в принижении женщин? Этот мастер родился женщиной. Буквально все представители моего народа — женщины. Инкуб показательно сменил обличия, приглашающие жестикулируя, мол, вот такое видела! Леди Сяньшу приятно удивленно хмыкнула на такие выводы. Юань аж почувствовал, как в ее глазах он поднялся от «мерзкий опасный паразит» до «а он ничего так, по делу тявкает». Он тоже фыркнул. Сомнительное повышение в сомнительных глазах. — К слову, что шимэй делает на втором пике? И не нуждается ли она в помощи? — медово вклинился Шень Цинцю. — Эта пришла забрать своих учениц, сбежавших на встречу с этим искусителем! — цыкнула дамочка. Ее ученицы показательно сменили выражения на «упс», и стремительно ретировались под ее крылышко. Владыка Цинцзин и его ручной демон сделали вид, что поверили отмазке. — Если шимей чем-то недовольна, то пусть решает это в личном порядке. Этот лорд никого силой не держит, — издевательски наклонил голову заклинатель, проследив взглядом, как смущенно завозились «подменыши». — Надеюсь, они смогут все тщательно пересказать. Юань откровенно перестал слушать обмен колкостями. Если что-то важное, а-Цин ему расскажет. Он с благодарностью отдал подушку с помоста тому ученику, что одолжил ее. Потом привлек внимание все еще заинтересованных учеников, которых осталось немного, поощряя задавать свои вопросы. Их и оставались-то единицы. Большинство немедленно переключилось на эпик-срач между горными владыками. — Что вы на самом деле посчитали верным ответом в сегодняшнем эксперименте, шифу? — спросил его единственный великан с Байджан. Юань даже рассмеялся. Рослый паренек смущенно зарделся. — Как же этот узнает? Этот старик младше тебя, — игриво шлепнул он семнадцатилетнего лба веером и скрыл улыбку за полураскрытым листом желто-черного шелка. (Сам, между прочим, этот шедевр делал для своей пчелки!) Подросток вздрогнул и покраснел сильнее. — Шифу, перестаньте в таком случае звать себя стариком! — воскликнул он. Инкуб только рассмеялся и замахал на него веером. — Я ментально старше тебя, негодник. Кыш-кыш. Ученик послушно сбежал, хотя скорее скрылся от демонического буллинга. К Юаню приблизилась кроткая мэй Иньин. Он в который раз поразился, как по-другому она себя держит по сравнению с книжным прототипом. Девушка неловко мялась, но даже эта неуверенность не казалась детской или несерьезной. — Да, мэймэй? — обратил он на нее внимание. — Эта ученица думает, что не очень хорошо поняла сегодняшний урок шифу, — с готовностью отреагировала ученица. — Очень многие утверждения, которые мастер Хэ назвал препятствиями, она не видит таковыми. И не понимает, как они могут быть таковыми. — Хм, и что с этим она хочет сделать? — доброжелательно подтолкнул Юань ее. Девушка замялась, стрельнув в него внимательным взглядом. — Эта хотела бы попросить шифу пояснить, что он имел ввиду. Юань легко протянул ей свой свиток. — Почему бы вам, если это так интересно, не заняться самостоятельным исследованием на обсуждении вашего дискуссионного сообщества? Я же знаю, что оно у вас есть. Ага, и занимается расследованием экономики демонического мира до сих пор. А теперь будет еще и человеческий мир копать. Ничего, им полезно. Цинцзин выпускал элиту ученых этого мира. Девушка с поклоном приняла бумагу. Мин Фань подошел к ней вплотную со спины, точно поддерживая, и тоже поклонился. Их с мэймэй неловкие подростковые шуры-муры развивались, вгоняя диди в пучины увлекательных переживаний… Видите ли, какое дело. Мин Фань продемонстрировал исключительно серьезные намерения и практически мифическую для своего возраста сознательность: пятнадцатилетний подросток, отлично понимая, что у Нин Иньин в глазах общества нет иной ценности кроме девичьей чистоты да навыков заклинательницы, пообещал Учителю выдерживать приличную дистанцию до ее двадцати лет, чтобы совершить поклоны. А пока настаивал на ее образовании и «только после свадьбы» сам. Вот что отцовский-учительский пригляд с людьми делает — из забияки в галантные ответственные кавалеры! Юань не был уверен, что план Мин Фаня выдержит проверку временем, правда, ведь Нин Иньин как раз замуж хотела попасть побыстрее. Она не балованная, третий нелюбимый сын торговца ей партия достойная. Ее только свой мелкий возраст останавливал. Матримониальные же планы цвели в том тихом омуте буйным романтическим цветом. А-Цзю, получив подобный расклад от Юаня, себе мозг сломал в пяти местах, пытаясь осознать, где что свернуло не туда. — Эта ученица благодарит шифу за щедрость! — приободрилась неофициальная дашицзе пика. — А вообще, если так подумать, — завозился Юань. — Мне этот список, если пропадет, будет повторить трудно, а он может еще понадобиться. Не могла бы Нин-мэймэй скопировать все необходимое и вернуть мне оригинал? Вдруг в дальнейшем мы повторить решим игру. Девушка снова исполнительно поклонилась. — А если еще подумать, то может ли Нин-цзецзе быть так щедра, что отдаст мне свою полную копию? — передумал снова Юань и заюлил. — У нее такой красивый почерк. Когда твой учитель увидел этот свиток сегодня, он его очень не одобрил. — Научись писать лучше, — бросил высокомерно а-Цин, у которого был встроенный радар, ну точно. — И соблюдай приличия! — Только сегодня мы обсуждали, что не все имеют роскошь наличия образования, — немедленно зажалился инкуб. — Этот мастер вырос в пещере, в бедной семье! Как можно ожидать от этого ничтожного нормального почерка и вежливой речи? Благодарен будь, что этот вообще писать умеет и говорит иногда на «вы»! Шень Цинцю поднял бровь и сделал выражение «bitch PAH-lease». — Какая роскошь, однако — целая пещера! — протянул он, выпятив подбородок по-разбойничьи. — Этот ничтожный вырос в помойной яме с дикими собаками, и тем не менее себе руку поставил достойно. Старание и настойчивость — вот истинная добродетель. Вбросив такую бомбу, а-Цин триумфально усмехнулся, потому что все вокруг, и Юань в том числе, ловили открытыми ртами воздух. Разве можно найти карту сильнее этой?! Леди Ци откровенно побледнела. Ученики были в ужасе и восторге одновременно. Демон картинно схватился за сердце. — Ах, стоило этому показать одну единственную свою привилегию, как а-Цин ткнул ею мне в лицо, — зажалился он. Клоунами лучше всего быть вдвоем. — Безжалостно! Безжалостно! Но знаешь что! У меня есть козырь, почему я не могу обучиться благородному искусству каллиграфии! — В самом деле? — бывший злодей сложил руки кренделем и снисходительно пригласил продолжить едва раскрытым веером. Он всем своим видом демонстрировал, что аргумент «я демон» не прокатит. Юань повторил позицию. — Я ленивый, — мелодраматично признался он. — И не хочу учиться. А-Цзю не выдержал и прыснул, тут же скрывшись за веером. — Научишься, стало быть, со временем, — безжалостно подвел он итог, в назидание шлепнув Юаня по макушке лицевой дощечкой аксессуара. — Ау, — жалостливо пискнул демон самым маленьким своим тоном, закрыв голову ладошками, и зажалился с новой силой, смочив росинками слез ресницы, даже женского лица не пожалел: — Жестокость, а-Цзю, жестокость к животным. Чем я такое заслужила… Любовник открыто ухмылялся, нахально поставив локоть на плече демона, как на столешнице. — Мир не справедлив, а-Юань, — издевательски посочувствовал он и выпрямился, возвращаясь к своей сдержанной персоне: — В частности, такое случается, когда твой партнер — лорд пика искусств, который не терпит несовершенных раскосых клякс, которые будто бамбуковая крыса писала. Как обычно, голос перфекциониста исполнился древней лютой ненавистью к каждой раскосой кляксе, которую ему приходилось видеть. Ученики поежились, разом вспомнив, что даже таким — это все еще был их Учитель. — Это расизм по отношению к крысам, — лишь бы оставить последнее слово за собой, проворчал Юань. — «Цзю» как цифра, а не как черный нефрит? — вдруг спросила мастер Ци. И оба вздрогнули, подзабыв, что у них компания не только «своих» учеников, но и горной леди. Заклинательница была бледна и серьезна. Юань в который раз отметил, как молодо бессмертные выглядят, и насколько юны именно поколение Цин в частности. — Как нефрит нынче, — вредно всунул слово инкуб. — А для вас Шень Цинцю. Два тигра, меряющихся взглядами, проигнорировали его. — А если и так? — изящно скрылся за веером и остро сощурился мужчина. — Шимей имеет какие-то проблемы к людям с низким происхождением? Впрочем, учитывая, как она все эти годы отзывалась о моих визитах к семье, нетрудно догадаться, что пик Сяньшу занимается отбором лишь полированных жемчужин. Ци Цинци покраснела от гнева. Неясно было, злится ли она на себя за лужу с борделями, или за намек, что на ее пик берут лишь богатеньких и образованных, потому что качество образования говно. Или на завуалированную инсинуацию, что они вместо учебы там все лесбийски проебали? Юань внутри себя влюбленно вздохнул. Ему еще расти и расти до высот так многопланово оскорблять собеседника в сянься сеттинге. Никакой культуры. Его а-Цзю — вот мастер. Вот талант. — Отчего же шисюн все эти годы молчал о своем происхождении, когда его обвиняли в кумовстве? — оборонительно задрала горная владыка нос. Учитывая, что она была на голову ниже а-Цина, это выглядело смешно. Учитывая, что она была главой разведки — нисколько не весело. — А он непременно обязан был доложиться шимэй? — ядовито наклонил голову второй лорд и сложил веер со щелчком. — Чтобы дворовые псы гавкали о том, что этот лорд был чьей-то вещью, как они нынче в подробностях знают, как он любит на луну и ветер полюбоваться в обществе своих учениц? Мастер Ци побледнела и сжала губы в нить. — Первый ученик Мин Фань, — приказал лорд Шень, — твоя шиму Ци нуждается в сопровождении, чтобы найти путь на свой пик, очевидно. Иначе каким бы ветром надуло ее во владения этому недостойному? Диди откровенно зубасто ухмыльнулся, когда дама вскипела от злости. И о-о, это снова подколка про нетрадиционную ориентацию! Юань ухахатывался внутри, пряча пакостную улыбку за веером. Бедняга Мин Фань оказался вынужден иметь дело с этим разозленным лебедем, который оставался выше его по положению. Совершенствующаяся оскорбленно отмахнулась от приглашающих движений юноши и пошагала прочь сама. Самое ужасное было в том, что ученицы мастера Ци возбужденно шушукались, а сама горная леди осталась впечатлена и, Юань бы рискнул сказать, очарована таким «плохишом» а-Цзю. Да что там! Все ученики глядели на учителя шокировано, с затаенным восторгом и предвкушением. Как если бы строгий зануда-родитель вдруг предложил устроить вечеринку, не спать допоздна и врубить рок так, чтобы соседи ругались. — Все равно сделай копию, пожалуйста, мэймэй, — прошептал инкуб Иньин, разбивая тишину, когда мастера Ци с ее «подкидышами» увели. Девушка вздрогнула. — Конечно, шифу, — опустила она взгляд. Юань погладил ее по голове. Когда во время игры свободные люди шагнули вперед, она осталась на месте. Мало кто заметил. Все смотрели на единственный шаг назад. А ведь а-Цин однажды забрал ее у работорговцев (погибших в «неизвестных обстоятельствах»). Она была слишком мала, чтобы отдавать ее в бордель. Всего-то семь лет. Да и сердце у а-Цзю не выдержало бы — лично своими руками отдавать туда девочку. Еще и маленькую. К счастью, у оной девочки имелся талант к культивации спиритического типа, поэтому он мог привести ее в секту и попробовать уговорить учителя. Тот сказал отвести ее в приют смертных. У них, конечно, богадельня (камень в «блатного» Шень Цзю), но не настолько, чтобы брать семилетних адептов. Детские приюты ПГБД, согласно трагичным предысториям нескольких жен протагониста, были местом еще мрачнее борделя. Так что главный ученик в панике побегал и смог найти среди мастеров своей горы ту, что согласилась взять ребенка под опеку с заделом, что она получит повышение после его назначения (и он платит содержание). Так что до самого своего назначения а-Цин бегал к Нин Иньин, как отец с алиментами. В первый же год его становления лордом девочка переехала в боковую комнату его резиденции, а потом, едва стало возможно, — в общежития. В этой реальности а-Цин даже не начинал быть трепетным в своей заботе. Иньин сразу узнала, откуда взялась на Цинцзин. Никто не стал убеждать ее, что она спасенная из лап безликих разбойников сирота, последняя выжившая какой-то деревушки. Он прямо рассказал про работорговцев, которые намеревались ее перепродать, и что ей некуда больше идти. Ее обязанность — хорошо учиться, показать талант и много стараться, чтобы не оказаться на улице. Не то что а-Цин правда бы ее выкинул на произвол судьбы. Все же, это была его Нин Иньин, наиближайшее существо к дочери. Но свидетельствование в суде очень сильно сказалось на их отношениях. Пока они с Юанем это не проработали, заклинатель был к ребенку строг и холоден. Единственной из девочек на пике! Он не мог заставить себя снова ей открыться. Трудно узнать, что по этому поводу думала сама девочка. Что такое негативное отношение к ней, потому что она — спасенная рабыня, бездомная-безродная на милости высокого лорда? Хотя в действительности, в чем была вина первой Нин Иньин? Она поступила так, как всегда — как ей говорил делать любимый учитель. Сказал солгать на суде, значит, солгать. Она даже бегала потом ухаживать за ним долгое время, пока Ло Бинхэ не поймал ее за руку. В книге это не позиционировалось как проступок: даже очерненный протагонист бессильно признавал за подругой детства неистребимую наивную тягу заботиться, выхаживать и дарить милость даже самым мерзким существам. Бездумно, будто нет последствий, нет выбора кроме как отдавать свое тепло. За это он ее и любил, в конце концов. Тогда а-Цин снова приказал девушке. На этот раз — оставить его. И она оставила, не задумавшись, что ее всемогущий всезнающий защитник и покровитель хотел, чтобы она ослушалась его слова, проявила верность вопреки. Оригинальная Иньин к концу сюжета ПГБД была и вполовину не такой зрелой, как эта молодая леди. Как она могла догадаться? Она выросла исключительно зависимой от мнения опекуна, а потом и мужа. Прежде Юань находил детскую непосредственность и доброту героини очаровательными, образцовыми, но теперь мог только ужасаться. Новая, темная и немного коварная Нин Иньин была ему куда милее. — Если нужно, мэймэй может поговорить с этой Мадам, назначив встречу, — предложил инкуб негромко. — Я… У этой не так много свободных средств, — замялась та, жамкая свиток Юаня. — А эта ученица слышала, что услуги мастера Хэ по исцелению сердечных демонов очень дороги. Это ведь были сердечные демоны? Те последние предложения. У меня были практически все. — Это так. Но подопечные моего партнера — мои также, поэтому я сделаю семейную скидку, — улыбнулся Юань, расправляя наморщенный лоб девочки. Она еще даже не выросла, так что ее можно будет выправить естественным образом. — Ты умеешь передавать энергию поцелуями или нагнетать в духовные камни? Я возьму двенадцать духовных единиц за личный сеанс. Мы можем начать с одного раза в две недели, и посмотреть, как пойдет. Девушка молча напряженно думала. Наверно, Юань еще раз переоценил, насколько смутное представление местные люди имеют о душевных травмах. — Я услышала тебя, мэймэй. Ты привлекла мое внимание к очень важной теме. Эта мастер поднимет на групповых встречах вопрос тревожных и мешающих мыслей, которые могут тормозить ваш рост, и как с ними справляться. Это полезно знать для душевного здоровья всем. Ты сможешь сначала послушать там. Девочка впервые за разговор расцвела улыбкой, как если бы солнце вышло из-за туч. Юань прищурился и мягко поцеловал в макушку. И раз уж на пике все было строго с приличиями, он сохранял женскую форму при этом. Девушка неловко отстранилась с легким румянцем. — Беги, мэймэй, твой гэгэ тебя уже заждался, — подтолкнул ее Юань. — Не забудь про копию списка. Нин Иньин покраснела до корней волос, как и Мин Фань, ошивавшийся в пределах слышимости, и поклонилась неваляшкой на девяносто градусов. — Ученица благодарит шифу! На этом последние люди рассосались с тренировочного поля. Остался только а-Цин, терпеливо ожидавший в стороне, пока Юань закончит. Где-то раздались гонги, призывающие учеников на уроки в разных частях горы. Они с диди удалились с открытого поля в более уединенные заросли парка, и мужчина уверенно привлек инкуба к себе, бережно положив руки на талию. Женской ипостаси он до сих пор касался почти пугливо, но уже не шугался. Иногда даже целовался с искрой. Юань закинул руки на его плечи. Они столкнулись лбами. — Мы сегодня отлично постарались, — сощурился от улыбки он. — Ну ты ее зажарил! Это было так горячо, что я даже подумала затащить тебя в какие-нибудь кусты по дороге домой. А-Цин вместо ожидаемого ответа изменился в лице, громко застонал и упал лбом на плечо любовника: — Чем я только думал! — Членом! — оптимистично предложил Юань. — Ты ее полностью нагнул! Да так культурно, что все впечатлились. — Именно! Боже, чем я думал! — застенал мужчина, закрывая лицо руками. — Даже собаки будут теперь знать, кем я был, к вечеру! В прошлый раз его признание прошло будто даже втихомолку. На Цинцзин растащили неохотно: гордецы не любили признавать неудобные факты. Кому вообще интересно, что козел-шисюн — на самом деле безродный работяга из народа? Только маленькие ученики носили тихим ветерком то, что подслушали, и таращились на лорда с уважением. Теперь же можно было быть уверенными только в одном: Ци Цинци загладит свой проступок и заделает дырки в репутации насколько возможно. Она была упрямой, но честной. — Мхм, — Юань чуть покружил любовника в объятиях из стороны в сторону. — А это плохо? В секте же нет ограничений на происхождение ее членов, а у смертных при достижении бессмертия с человека снимаются все мирские ограничения и недоказанные обвинения за давностью свыше пяти лет. Так что твое что угодно давным-давно просрочено. Теперь на тебя могут легально подшить только то, что ты творил, пока бродил как культиватор. И то, если смогут доказать. — Серьезно? — искренне отвлекся а-Цин, судорожно вспоминая законы, которые, как бы, знал, но мог и не прикладывать к себе. Все же, только недавно стал человеком из беглой скотины. — Да? Смертный закон и устав свой почитай, — фыркнул Юань. — Знать бы что ты делал с нашим уставом, — проворчал мужчина и застонал заново: — Но проблема не в этом, а в Лю Цин-гэ-э-э! Он же наверняка прибежит разбираться! И остальные на следующем собрании будут просто невыносимы! «Я читал устав, чтобы знать, что мне тут делать льзя и нельзя, а закон смертных мы с Юэ Цинъюанем разбирали на запчасти», — не стал указывать очевидное инкуб, вместо этого он сочувственно тяжело вздохнул. Он мог представить, как эти верховные долбоящеры с других пиков начнут козлить. — Надо бы им тоже в игру твою сыграть, — пробормотал вредно а-Цин, вися на любовнике. Юань вздохнул и закрутил пискнувшего диди, отрывая от земли и рискуя уронить их обоих в грязь. Но в этом же и интерес, верно?