Проблемы

      Время то идёт медленным шагом, то летит с молниеносной скоростью исключительно по своему желанию, не прислушиваясь ни к кому. На улице уже вовсю падает снег, а окна и витрины украшены мерцающими гирляндами, хотя только середина декабря. Дети снуют туда-сюда, лепят снеговиков и играют в снежки, скатываются с горок и делают снежных ангелов.       Артемис не спеша передвигает ногами, идя мимо светящихся вывесок магазинов и наблюдая за резвящимися ребятами. Эльмир, скорее всего, тоже сейчас играет со своими друзьями. Будь у неё время, она бы так же хотела просто погулять с кем-нибудь, только ей не с кем. Хотя, может быть, Галахад бы согласился… Нет, это бред. С чего бы ему соглашаться? С чего вдруг ей вообще пришла мысль о нём? Колокольчик на двери оповещает о её приходе, тепло помещения отогревает замёрзшие щёки, а собравшиеся на шапке снежинки быстро тают. Девушка машет рукой Зири, забегает в комнату персонала и, надев униформу, возвращается к коллеге. Та стоит, стуча ручкой по столу, и грустно вздыхает.       — Не грусти, а то попа не будет расти, — Артемис берёт блокнотик с ручкой и кладёт себе в карман фартука.       — Нас всех уволят, ты в курсе? — Зири поднимает взгляд на оптимистичную подругу, которая от такой новости роняет только что взятый поднос.       — Как это? — шокированная такой внезапной новостью, она медленно опускается на стул.       — Зайди к Ясмин. Но не психуй особо, она не от хорошей жизни это решение приняла.       Студентка бежит в кабинет руководителя, где её встречают с таким же грустным взглядом.       — Зири уже сказала, да? Садись, — Ясмин садится и сама, складывая руки в замок. Она тяжело вздыхает, успокаиваясь, и отчаянно говорит: — Дело в том, что у моего мужа обнаружили рак. И есть все шансы его вылечить, но нужны деньги. И получить нужную сумму я могу только распустив бизнес.       — Это действительно ужасно, но я очень рада, что вашему мужу можно помочь, — Артемис улыбается слабо, но искренне, понимая, что руководительнице и её мужу действительно повезло с этим. В отличие от неё самой когда-то. — Ну, я пойду, там посетителей уже достаточно много.       — Да, конечно. И большое спасибо тебе за понимание, — полуулыбка на лице измученной женщины заставляет сердце болезненно сжаться, но официантка не подаёт виду, мягко кивая в ответ.

***

      Артемис идёт домой в смешанных чувствах. Ей снова нужно искать работу. Но злости на ситуацию, как в прошлый раз, нет. Воспоминания четырёхлетней давности всплывают в памяти одно за другим, заставляя злиться только если на себя. Нет, ещё на ненавистного ей пьяницу, что зовётся отцом. Хотя от него там как раз только одно название. В итоге всю семью девушка обеспечивает сама. Да, это тяжело, но она уже привыкла. Теперь для неё главное — позаботиться об Эльмире и помочь вырасти ему достойным человеком.       Ноги сами ведут Артемис в круглосуточный у её дома, где та обычно закупается. Она пытается вспомнить, каких продуктов не хватает дома, но из-за тревожных мыслей выходит с трудом. Ей ведь нужно было что-то обязательно купить, но что…       Напрочь забыв о списке покупок, записанном ещё вчера в телефонных заметках, студентка обходит все стеллажи, но застывает, как вкопанная, у одного-единственного — с кучей бутылок разного алкоголя. Голову посещает неожиданная мысль: может напиться? До беспамятства, чтобы хоть сегодня забыть обо всех проблемах. Но тратить на это деньги, которые можно потратить на что-то более полезное — идея такая себе, ей ведь ещё подарок Эльмиру на Новый год покупать надо. Да и появляться пьяной перед ним будет стыдно, и так отца хватает.       Взгляд цепляет янтарная жидкость, красиво переливающаяся под светом ламп. Именно этот коньяк любит их недородитель, именно этими бутылками завалена вся его комната и коридор, сколько бы Артемис не выносила их на помойку. Грусть моментально исчезает, вместо неё в её сердце закипает злость, а желание напиться уступает место желанию разгромить этот хренов стеллаж к чёртовой матери, желательно на глазах так называемого отца, чтобы хотя бы раз в его сраной жизни было больно. Девушка не замечает, как по щекам начинают течь горькие слёзы, а ногти впиваются в ладони, оставляя следы-полумесяцы. Время словно останавливается, чтобы понаблюдать за страданиями студентки, оставляя её теряться в бесконечной путанице всех чувств, что копились в ней со смерти мамы. Неизвестно, чем бы это всё кончилось, если бы не мягкое прикосновение к плечу и голос, не исчезающий из её головы с осени.       — Тебе помочь с выбором?       Артемис моментально возвращается в реальность, резко поворачиваясь к говорящему.       — Нет, спасибо, я… — она натыкается на обеспокоенный взгляд бездонных синих глаз и в этот же момент понимает причину волнения. Быстро вытирает слёзы, натягивая улыбку, и осматривает собеседника, замечая на нём форму магазина. — Я тебя раньше здесь не видела. С каких пор ты тут работаешь?       — Я? Ну… — беспокойство парня никуда не исчезает, но он прекрасно понимает, что девушка пытается уйти от очевидных вопросов, чтобы не обсуждать своё состояние, поэтому решает промолчать. Пока что. — С начала осени. Просто я работаю в ночные смены, а сейчас меня попросили подменить.       — Тебе ещё и в ночную потом работать? С тобой всё будет в порядке? А как же отдых?       — Конечно, — на душе парня становится теплее от её беспокойства, несмотря на то, что любой на её месте поинтересовался бы тем же, и потому он не в силах сдержать улыбку. — А отдых… я могу пойти пить чай хоть сейчас. Не хочешь присоединиться? Но только когда пробью твои покупки. Пойдём.       Артемис смотрит на него взволнованно, не понимая, как ей реагировать. На самом деле ей стоило бы вернуться домой, приготовить завтрак на следующий день, да и вообще, Галахад же работает, а она будет мешать…       Но почему так хочется остаться с ним?       — В ближайшие несколько часов зайдет два с половиной человека, мне весь день ужасно скучно, и ночь будет такой же, — парень замечает её сомнения и хитро улыбается, решая не останавливаться. — А ещё…       Он наклоняется к её лицу на непозволительно близкое расстояние, вводя подругу в тот же шок, что и тогда перед выступлением, заправляет мешающую ей чёлку за ухо и шепчет таким томным голосом, будто предлагает заняться непристойностями в подсобке:       —… у меня много вкусных сладостей, птичье молоко, например, — и смотрит на неё таким невинным взглядом, что Артемис уже готова согласиться на всё, что бы тот не предложил дальше. — Любишь?       Ну это фиаско. Глаза девушки загораются счастьем, давая Галахаду понять, что тот попал в точку.       — Пойду пока поставлю чайник, — и уходит, оставляя студентку наедине со своими тараканами.       Артемис теряется, не понимая, как себя вести. Всё, до чего она додумывается, так это взять пачку пельменей из морозилки, стоящей напротив злосчастного стеллажа, и подойти к кассе, выложив покупки на ленту и убрав корзинку к остальным. Парень в этот момент возвращается, пробивает продукты и ждёт, пока подруга сложит их в сумку. А после они идут в подсобку, где на столе стоят уже подготовленные кружки и коробка с пакетиками разного чая. А самое главное — милая конфетница в виде котика, наполненная, как ни странно, самыми любимыми сладостями девушки. Когда она последний раз ела их? Лет пять назад…       — А если кто-то придёт?       — Во-первых, на двери висит колокольчик, я в любом случае его услышу. Во-вторых, я могу следить по камерам видеонаблюдения, — Галахад отодвигает один стул. — Садись.       — Ох, спасибо, — девушку до ужаса смущает его забота, но как же приятно её ощущать. — Тебе правда можно так уходить и впускать сюда посторонних?       — Угу, не парься. Вообще, эта работа — просто находка. Я привык спать днём, а здесь ночью сижу и делаю домашку. Правда было бы лучше, если бы я работал через сутки, — он задумчиво размешивает сахар в чае, — но сменщика всё никак не могут найти.       — Да ладно, на такую шикарную работу? — Артемис берёт в руки птичье молоко, думая о том, насколько неприлично будет сначала сгрызть весь шоколад.       Парень кивает и отпивает тёплую жидкость, стараясь как можно незаметнее любоваться девушкой, которая уже успела закатить глаза от удовольствия, стоило только конфете коснуться её языка. Надо же, сколько счастья от одной конфеты. Если получится, было бы неплохо впихнуть ей парочку с собой. Он наблюдает, как мило надулись её щёки, когда она запила всё чаем, и сам не знал почему, но ему вдруг захотелось их потискать. И поцеловать. За потоком таких случайных мыслей Галахад не замечает перемены в настроении Артемис: та перестала жевать, а глаза широко распахнулись.       — А может… — девушка мнётся, почему-то думая, что её предложение будет звучать смешно, — может я подойду?       — М? Куда? — на роль его девушки? Очень даже подойдёт. Ой… — А, ой, — теперь уже он смотрит на неё выпученными глазами. — Ты серьёзно?       — Ну да. У нас просто как раз сокращение, точнее в принципе закрытие, и мне очень нужна работа.       — Потрясающе! Ну, в смысле, грустно конечно, что закрывают, но тем не менее. Сейчас я напишу начальнику, хотя сегодня он уже может и не ответить… — парень мгновенно достаёт телефон, печатает сообщение и также быстро его убирает. — Я тебе потом всё обязательно передам.       — Спасибо, спасибо, спасибо, ты мой герой! — Артемис широко улыбается, еле сдерживая желание запрыгать от счастья. — По гроб жизни тебе обязана.       — Да погоди, ещё ничего не сделано, — губы всё равно расплываются в улыбке. — Но ты уверена? Всё-таки ночью одной придётся тут сидеть, мало ли какие дебилы могут зайти…       — Всё хорошо, не переживай, — она отпивает чай, а потом резко берёт его руку своими двумя и делает максимально серьёзное лицо. — Но если что, позаботься об Эльмире, ладно?       Галахад замирает, в ушах отдаётся глухой стук собственного сердца. Он не был готов к такому. Не был готов к тому, что она сама возьмёт его за руку. Они у неё такие нежные… Можно их не отпускать?       — Да, конечно. Ты можешь на меня положиться, — девушку прорывает на смех, а друг прячет улыбку за кружкой чая.       Они бы так и сидели, наслаждаясь обществом друг друга, но идиллию прерывает неоднократная вибрация телефона студентки, оповещая о новых сообщениях. Братишка Когда будешь возвращаться домой, будь аккуратнее Он снова в стельку

Вы

Насколько всё плохо?

Братишка Ходит, спотыкается и материт всё на свете Но бутылки не бьёт

Вы

Запрись в комнате

Я недалеко от дома, скоро приду

Братишка Хорошо       Артемис блокирует устройство и смотрит на парня, который внимательно рассматривал её лицо, чтобы понять, что случилось.       — Извини, мне нужно бежать. Дома… проблемы, — почему она просто не промолчала?       — Я могу помочь? — девушка замечает в его голосе тревогу и немного теряется.       — Нет, всё не настолько плохо. Но спасибо, — она натягивает милую улыбку, подбирая свою сумку. — Хорошей смены.       Они выходят из помещения для сотрудников к дверям, ведущим на улицу, где Галахад всё же не выдерживает и останавливает подругу.       — Ты пиши, если что, ладно? — он кладет руку девушке на плечо, останавливая.       — Ты такой милый, знал об этом? — Артемис слегка оборачивается, смотря на застывшего парня.       — Что?       В ответ он слышит лишь звонкий смех девушки, которая машет рукой и уходит, почти сразу же сворачивая за магазин. Поэтому всё, что ему остаётся, так это ждать новой встречи. Ну, или хотя бы ответа начальника.       Студентка же возвращается домой и, зайдя в квартиру, облегчённо вздыхает, слыша храп отца. Она тихо раздевается, так же тихо проходит в комнату Эльмира и видит его спящим на кровати. Поправив ему одеяло, уже успевшее упасть на пол, Артемис пробирается на цыпочках на кухню, чтобы разложить продукты по местам. И, когда она убирает последние пакетики с творогом в холодильник, замечает на дне сумки около десятка конфет, большинство из которых — птичье молоко. Глупо улыбаясь, девушка уносит их в свою комнату, складывает в ящик и плюхается на кровать.       — И когда только успел…       Нелепая улыбка всё никак не сползала с её лица. Она тянется к телефону, чтобы поставить будильник на завтра, когда приходит уведомление: Галахад Он ответил