Точка схода

      Настроение Шигараки скакало между двумя состояниями — раздражение и хандра. Когда Шигараки не выглядел как человек, который хочет кого-то превратить в пепел, то он прерывал видеоигру и уходил в свою комнату с бутылкой вина. Стоило такому произойти, как Курогири готовил любимый коктейль Шигараки с вишенкой на верхушке взбитых сливок и просил Шинсо проведать его. В такие моменты Шинсо смиренно брал поднос с двумя напитками и едва сдерживался от того, чтобы не скривить лицо, но он насильно натягивал безэмоциональное выражение, потому что ему не хотелось тревожить Курогири.       Шинсо не нравилось тусоваться в комнате лидера Лиги; там было грязно, пахло перегаром даже после проветривания, к тому же собеседник из пьяного (и трезвого) Шигараки был ужасный. Любой диалог сводился либо к нытью о Все За Одного, либо к вербовке, приправленной кучей вещей, от которых у Шинсо сворачивались уши: ненависть к Всемогущему в частности и ненависть к героям в целом; длинные монологи о несправедливом обществе, которое заслуживает только разрушение, а не спасение. Чтобы хоть как-то отвлечься, Шинсо начал во время таких монологов прибирать комнату Шигараки от кучи пустых фантиков, ведёрок от мороженого, упаковок от чипсов и прочего. Всего за два раза таких походов к Шигараки мусор закончился, и по сравнению с тем, что было раньше, его комната заблестела как алмаз. Но Шинсо нужно было отвлекаться дальше, потому что Курогири продолжал посылать его к Шигараки, так что уборка не заканчивалась. Томики манги, тетради с планами по захвату «Епонии», карандаши и ручки наконец обрели своё место на столе и полках.       Шинсо не был особо брезгливым: он и Тога после спаррингов заваливались спать и только после пробуждения ходили в душ, чтобы смыть с себя кислый пот и грязь; Шинсо мог спокойно на протяжении дня расхаживать в футболке, куда вылился пахучий рыбный соус, раздражающий его ноздри; его так же не пугала нечистоплотность Тоги — иногда, когда она ела сырое мясо, то капельки крови падали ей на одежду, а её дыхание становилось сырым. Однако грязные вещи Шигараки вызывали в Шинсо чувство омерзения. Он боролся с собой около получаса, пока слушал очередной пьяный монолог, прежде чем потихоньку начал складировать запачканную одежду и после выносить из комнаты. Хуже всего были скрученные носки, которые наощупь напоминали камень. Когда Магне увидела целый пакет таких носков, то с ужасом в голосе попросила Курогири выкинуть их. Магне не хотела, чтобы это пихали в стиральную машину. После четвёртого похода к Шигараки его комната была убрана лучше, чем гостиная.       В пятый раз, когда Курогири снова подозвал Шинсо и передал ему поднос с коктейлями, Шинсо остановился у портала и наконец набрался смелости спросить:       — Почему я?       Если бы лицо Курогири было способно выражать эмоции посреди туманной дымки, там бы наверняка отразилось смущение, но вместо этого он ограничился лишь тем, что отвёл взгляд жёлтых огоньков в сторону.       — Томуре нужна компания, — сказал Курогири.       Шинсо кивнул головой на дверь, как бы намекая, что в гостиной находятся и другие люди помимо него. Курогири откашлялся в кулак, недолго помолчал и тихо произнёс:       — Ты — лучшая кандидатура для взаимодействия с ним.       Этот ответ едва ли удовлетворял Шинсо; он вскинул бровь, полностью обернувшись к Курогири, и стал ждать.       Курогири вздохнул и покачал головой.       — Я думаю, что он чувствует перед тобой вину за... — Курогири указал рукой на выключенный телевизор. Ах, ну да, Все За Одного. Увидев, что Шинсо нахмурился. Курогири добавил: — Твоё присутствие смягчает нрав Томуры, поэтому он не начнёт разрушать вещи. — Курогири искоса посмотрел на Шинсо. — Я могу сам проведать его, если ты-       — Всё в порядке, — соврал Шинсо, развернулся и прошёл сквозь портал. Курогири — опора Лиги, и Шинсо бы не стал кидать в пасть Шигараки самого стабильного и спокойного человека из всех злодеев. К тому же слова Курогири имели смысл.       В комнате Шигараки убирать уже было нечего. Но оставалась ещё одна вещь, способная отвлечь Шинсо от пьяных монологов — исправление грамматических ошибок в планах по захвату «Епонии». Хоть Шигараки и успел уснуть к тому моменту, как пришёл Шинсо, он всё равно решил заняться задуманным. Шинсо положил поднос с коктейлями на стол и сел, беря первую попавшуюся тетрадь из стопки.       Несмотря на то, каким напыщенным казался Шигараки, он был в достаточной степени умён, чтобы здраво рассуждать в своих сакральных письменах о проблемах общества. И если его пьяные речи сквозили субъективным мнением обиженного человека, то в написанных на трезвую голову строках Шинсо находил разумные мысли. Записи не ограничивались планами по захвату Японии, Шигараки уделял место острым социальным темам, таким как дискриминация по причудному признаку. Впрочем, ничего нового Шинсо не узнал; Шигараки анализировал, как мутационные причуды, сильно деформировавшие тело человека, воспринимаются обществом.       Прочитав следующую строку, Шинсо остановился. Нужно ли ему читать что-то личное о ком-то из Лиги? Шинсо фыркнул. Они его похитили, так что чтение бессовестно продолжилось.       Шигараки на примере Спиннера разобрал, каким образом только-только родившийся младенец может оказаться в невыгодном, уязвимом положении по отношению к другим людям, чьи причуды сохранили им человеческий вид. Описание Спиннера — тело огромной рептилии, покрытая чешуёй зелёная кожа, форма лица имеет морду ящерицы.       Шинсо знал, что как только Спиннер родился, родители от него отказались. В первый день его похищения эта информация была неохотно озвучена Спиннером по прихоти Шигараки и имела вербовочный характер. Манипуляция, которая заключалась в давлении на жалость.       Нужно отдать Шигараки должное, подумал Шинсо, замечая, что лидер Лиги не стал давить на жалость по крайней мере в своих записях, а вместо этого решил пойти иным, непредвзятым путём. Шигараки упомянул героя из первой десятки — Косатку. Шигараки считал, что этот герой отклонение от нормы, потому что о Косатке в большинстве случаев отзывались как о герое, имеющим «злодейскую» внешность. Он считал, что успех Косатки случился вопреки, а не благодаря.       Это всё ещё была тетрадь по захвату Японии, так что Шигараки составил стратегии по вербовке людей. Он планировал перетянуть на сторону Лиги тех, кому не посчастливилось иметь мутационную причуду, тех, кого не брали на работу из-за их внешности, тех, кого общество решило не замечать. Были записаны разные, кричащие лозунги, и Шинсо поймал себя на мысли, что примерно тоже самое говорил ему Шигараки.       (— Такие люди, как мы, постоянно терпят неудачу. Не вписываются в общество из-за причуд, с которыми все мы родились, или из-за внешности, или по каким-либо другим тупым причинам. Это неправильно, не так ли?)       (— Ты не устал сражаться? Ты не устал каждый раз думать о том, что недостаточно хорош для этого общества лишь потому, какая у тебя причуда?)       (— Ты вынужден отвоёвывать своё место в мире, где тебе с рождения должно быть дано равенство.)       Шинсо потёр переносицу, исправил несколько ошибок и, прежде чем перелистнуть страницу, написал: «Твоя вербовка отстой, а эти лозунги только на первых этапах могут сработать. Придумай что-то получше, сектант». Вряд ли Шигараки вообще заметит эту пометку…       Шигараки не остановился на мутационных причудах. Следующие записи были посвящены «противным» и «отталкивающим» причудам, и для примера он взял Тогу.       Шинсо пробежал глазами по строкам. Еда в виде крови или сырого мяса вызывала в людях чувство отвращения, а что-либо, связанное с кровопусканием, пугало окружение и делало Тогу автоматически «ненормальной». Шинсо о Тоге знал больше, чем о любом злодее из Лиги. Он знал так много, что даже мог дополнить записи Шигараки, упомянув калечащие причудные консультации, где Тогу пытались «исправить». Шинсо не стал ничего писать; он умел хранить секреты.       Упомянутый Шигараки герой Король Влад тоже считался отклонением от нормы. В биографии «дрянного» героя сказано, что его причуда наследственная. Исходя из того, что родители Тоги отказались от неё публично, Шигараки сделал вывод, что в её семье никто не обладал причудой крови и что её причуда появилась в ходе генетической мутации. Тога была дискриминирована из-за невежества и страха перед «противоестественной», «мерзкой» тягой к крови.       Вербовка людей с подобными причудами вызывала трудности у Шигараки; он не знал, где искать таких людей, потому что подавляющая их часть сохранила человеческую внешность в отличие от многих живущих на окраинах города людей с мутационными причудами, сильно деформировавших их тело. Вычислить аналоги Тоги не так просто в большом городе.       Шинсо пару раз стукнул ручкой по бумаге. Нужно ли подавать Шигараки идеи? Вряд ли лидер Лиги, увидев на первых страницах обычное исправление ошибок, вообще заглянет дальше. «Ты знаешь, кто такие хакеры?», написал Шинсо, немного подумал и добавил: «Тупица».       Шинсо перевернул страницу и нахмурился на заголовок.       Читер.       Шинсо фыркнул от неверия и покосился в сторону; Шигараки был погребён под одеялами, мерно вздымающимися от его спокойного дыхания. Шинсо овладело желание кинуть в Шигараки какой-нибудь тяжёлый предмет и прервать его сон, но тяга прочитать рассуждения Шигараки насчёт себя и своей причуды было слишком велико.       Первым делом он зачеркнул своё… Шинсо раздражённо сжал ручку в кулаке. Ладно, ладно. Шинсо зачеркнул своё злодейское прозвище, одаривая бумагу дыркой.       Очевидно, что Шигараки начал вести записи с того момента, как Шинсо вынужденно использовал причуду на Спиннере, который разозлился и напал на него из-за того, что его косплей на убийцу героев высмеяли. Именно после того обмена любезностями у Шинсо появилось глупое прозвище, которое — спасибо божествам — никто не использовал кроме Шигараки.       Записи были довольно хаотичными и, прежде чем подойти к сути, Шигараки решил написать небольшое досье на Шинсо. Мать в тюрьме, отец отсутствует, других родственников нет. Строка об освобождении матери из тюрьмы была зачёркнута, а рядом оказалось небольшое дополнение: «Манипуляция не сработала». Сбоку Шинсо оставил послание о том, что манипуляции Шигараки полный отстой.       Ниже ручкой другого цвета было дополнено о наличии сестры — Шигараки узнал о ней на следующий день после того, как у него случился первый приступ хандры из-за знания о том, что Все За Одного забрал причуду Шинсо. Шигараки прямо в записях задавался вопросами, как зовут Эри (иронично, что Шигараки так и не сообразил, хотя вся Лига, по предположениям Шинсо, давно в курсе), как она выглядит и нужно ли её… похитить?       ЧТО?       Шинсо вскочил с места так резко, что стул с грохотом упал. Его ноздри раздулись, а пальцы смяли тетрадь в сильной хватке. Шинсо подлетел к спящему Шигараки и от злости хлопнул по его телу тетрадью. Шигараки издал мычание и, не открывая глаз, нахмурился, кутаясь в одеяла плотнее. Шинсо в гневе рявкнул:       — ПРОСНИСЬ, КУСОК ДЕРЬМА! — и замахнулся, наотмашь ударяя тетрадью по лицу Шигараки.       — Какого хуя?! — Шигараки резко выпрямился, одеяла сползли к бёдрам. Взгляд красных глаз сузился на Шинсо, чьё тело грозно нависло над кроватью.       — Это я должен тебя спрашивать: какого хуя?! — Шинсо ещё раз замахнулся тетрадью, но на этот раз Шигараки резко вытянул руку и схватил его за запястье; Шинсо не беспокоился о причуде, которая способна превратить его в пыль — подвыпивший Шигараки в приступах хандры всегда надевал перчатки, где три пальца из пяти скрывались тканью. Поэтому Шинсо вывернул свою руку и, изменив траекторию, так или иначе снова ударил Шигараки. — Какого хуя ты-       В скулу Шинсо прилетел кулак, его секундной дезориентации хватило Шигараки для того, чтобы вскочить с кровати и повалить его на пол, седлая и придавливая его весом своего тела. Среди этих быстрых движений Шинсо выронил тетрадь в неизвестном направлении.       — Я не знаю, в чём твоя проблема, но я, блять, выбью из тебя всё дерьмо, — прошипел Шигараки, встряхивая Шинсо за грудки, чей затылок ударялся об пол. Когда Шигараки снова потянул Шинсо на себя, то Шинсо взбрыкнулся и сумел лбом ударить его в нос. Послышался сдавленный стон, хватка Шигараки на мгновение ослабла, когда из его носа потекла кровь. Этого заминки хватило, чтобы Шинсо оттолкнул Шигараки и повалил его на пол, ответно седлая.       — Проблемы у тебя, а не у меня! — рявкнул Шинсо и повторил движения Шигараки, встряхивая его за грудки, схватившись за кофту. — Я из тебя выбью всё дерьмо, ты, тупорылый блохастый ублюдок!       Окровавленные губы Шигараки скривились.       — Ты назвал меня блохастым? — в его голосе проскочило откровенное сомнение, будто бы он не ожидал таких предательских слов от Шинсо. Что было иронично — Шигараки, казалось, не особо удивился нападению, словно в какой-то промежуток времени уже раздумывал о таком исходе событий и лишь ждал, когда Шинсо наброситься на него с кулаками.       И Шинсо действительно это сделал; оставив кофту Шигараки в покое, он нацелился на него кулаками.       — Ты и твои отстойные планы! — выкрикнул Шинсо, пока махал кулаками, которые успешно блокировались руками Шигараки. — Ты планируешь-       — Мои планы охуенные, ёбаный придурок! — прервав обвинение Шинсо, закричал Шигараки в гневе, и в нём будто что-то щёлкнуло; вместо защиты лидер Лиги пошёл в наступление. Видимо, помимо обзывательства «блохастый», Шигараки также ощутил себя оскорблённым из-за того, что его планы назвали отстойными.       Послышался топот ног, дверь распахнулась и ударилась о стену.       — Эй! Какого чёрта? — Это была Магне.       — Ого, почему комната такая чистая? — услышал Шинсо удивлённый голос Даби. Даби вернулся со своего свидания, которое длилось целую неделю? Неважно. — Спиннер будет шокирован…       У Шинсо не было возможности им ответить и, тем более, повторно произнести обвинение; Шигараки снова ушёл в защиту, будто пытался просто остановить Шинсо, и Шинсо пользовался возможностью излить свой гнев. Они боролись, используя резкие рывки, а пауз во время односторонней схватки хватало лишь для того, чтобы обмениваться совсем короткими ругательствами. Разнимать их никто не торопился, напротив, кое-кто изъявил желание поучаствовать.       — Мне использовать ножи?!       — ДА! — и Шигараки, и Шинсо ответили одновременно на вопрос Тоги, однако Шинсо на секунду отвлёкся, и от пропущенного удара его нос закровоточил       — Магне, не отбирай мои ножи!!! — заверещала Тога.       Шинсо не волновала кровь; куда больше его заботил Шигараки. Движения Шигараки не были чёткими, и Шинсо стало понятно, что это было связано с похмельем. Преимущество было на стороне Шинсо, точнее, должно было быть, однако Шигараки даже в таком состоянии успешно парировал. Всё-таки он злодей и, несмотря на гнев и адреналин Шинсо, был более опытным в бою. Шинсо кое-как вывернулся из очередного захвата и вскочил с пола, но в тот же момент его швырнули в шкаф с такой силой, что у него клацнули зубы.       — Магне, отпусти меня! — заныла Тога.       — Эй, вы оба, прекращайте! — обхватив Тогу за талию, пыталась остановить их Магне.       — Да пусть продолжают, — бодро отозвался Даби.       Шигараки удалось повалить Шинсо животом вниз, оседлать его и заблокировать его руки своими.       — Прекращай рыпаться, — склонившись, процедил Шигараки, пока Шинсо разъярённо извивался на полу. Хватка Шигараки была крепкой, несмотря на то, что телосложения у него и Шинсо были примерно одинаковыми. — Заканчивай, блять! Иначе мне придётся снять перчатку и использовать Распад!       — Шигараки! Это точно лишнее! — крикнула Магне, всё ещё сдерживая Тогу. — Даби, ебучий ты еблан, разними их!       — Ни за что, — фыркнул Даби с нескрываемым весельем в голосе. Придурок.       Однако вопреки угрозе жизни, Шинсо позабавился словам Шигараки. С губ Шинсо сорвался смешок, после на его лице расползлась ухмылка. Его тело больше не извивалось, напротив, оно расслабилось. Шинсо всё ещё был в гневе, но он погасил в себе остатки борьбы из-за нелепой угрозы.       Шинсо немного изучил характер Шигараки, и кое-что ему было известно наверняка — Шигараки считал себя лучше других и глубочайше желал признания за свои действия, он хотел свергнуть сильного противника, такого как Всемогущий, и насладиться триумфальной победой, которую вырвал бы зубами и когтями на грани смерти. Высокомерие Шигараки и его стремление к величию — рычаг давления для Шинсо.       Пытаясь вывернуть голову, чтобы посмотреть на выражение лица Шигараки, Шинсо едко спросил:       — Убьёшь беспричудного? — Искоса глянуть на чужое лицо не вышло — на его затылок надавили рукой, но, как и полагал Шинсо, Шигараки растерялся, ничего не ответив.       Тишина опустилась на комнату; Тога умолкла, и даже Даби не выдал язвительный комментарий — он лишь шокировано усмехнулся. Едва слышный вздох принадлежал Магне.       Вот как обстояли дела — Шигараки не выдерживал критики в свою сторону, больно реагировал на неё и плавился от раздражения всякий раз, когда ему указывали на его ошибки. Убийство какой-то мелкой букашки, которой в данный период времени считал себя Шинсо, не даст Шигараки ровным счётом ничего. Шигараки не испытает желаемого триумфа, не получит похвалу и признание от своих союзников, уважать за убийство беззащитного подростка никто его не станет, и сам Шигараки это прекрасно понимал. Шигараки, окружив себя людьми — подчинёнными, боевыми единицами, как он обычно называл тех, кто состоит в Лиге, — подписал себе приговор всегда следовать возвышенным целям; определённые поступки могли нанести вред его злодейской репутации, например, убийство беспричудного. Беспричудные — уязвимая группа наравне с теми, что описывал Шигараки в своих тетрадях, а каждый злодей из Лиги был по-своему уязвим.       Шигараки, видя, что Шинсо не сопротивляется, выпустил его руки из своего захвата и убрал ладонь с его шеи. Раздражённо отсаживаясь, он увеличил расстояние между ними примерно на три шага. Шинсо неторопливо перевернулся, сел, вытянув ноги на полу, и опёрся спиной на край кровати. Он уставился на Шигараки холодным взглядом и невозмутимо стёр рукавом влагу с лица. Челюсть немного болела.       — Вы трое, проваливайте, — отрезал Шигараки, сощурившись на Шинсо.       Пол был испачкан красными кляксами. Ни у Шинсо, ни у Шигараки кровь из носа больше не шла, но она оставила размазанные пятна на их лицах и одеждах. Дверь тихо закрылась.       Шигараки выглядел так, словно ненавидел Шинсо всей душой. Его сухие губы, где в трещинах запекалась кровь, сжались с такой силой, будто бы он сдерживал внутри себя слишком много слов; его пальцы скрючивались в нетерпении, а ноздри раздувались. Но Шигараки ждал. Шигараки ждал, словно выслеживал трудную для поимки добычу.       Гнев Шинсо утихнул, и теперь он раздумывал о ситуации более рационально.       — Есть хоть какой-то смысл в похищении моей сестры? — спросил Шинсо.       Шигараки не отрывал взгляда от Шинсо ещё с полминуты, прежде чем его голова повернулась к валявшейся тетради на полу. Он склонил голову и в неверии усмехнулся.       — Так вот в чём дело, — пробормотал Шигараки, наконец понимая, по какой причине началась драка. Он потянулся к тетради и взял её в руки, начиная пролистывать. Его взгляд хмурился, когда он замечал исправления. С раздражением он откинул тетрадь, и она упала к ногам Шинсо. — Ты не понимаешь, — процедил Шигараки.       Шинсо вздёрнул бровь.       — Я думал, ты не из тех, кто будет прибегать к шантажу с помощью маленького ребёнка, — высказался Шинсо, и Шигараки сморщил лицо.       — Да какой к чёрту шантаж… — проворчал Шигараки, начиная чесать шею. — Её похищение пойдёт тебе на пользу, идиот.       Шинсо пытался понять, как работает мыслительный процесс Шигараки, но не пришёл к успеху.       — Каким образом? — спросил Шинсо, но Шигараки не ответил. У Шинсо было большое желание закатить глаза, но вместо этого он кивнул на стол, где стоял поднос с коктейлями, чудом выживший после схватки. — Выпей. Это поможет тебе справится со словесным запором.       — Пошёл нахрен, — отозвался Шигараки, но вытянул руку вверх, чтобы взять коктейль.       Шинсо вздохнул, потирая переносицу, и подверг анализу каждое свое и чужое взаимодействие с Шигараки, пытаясь собрать паззл, где явно не хватало деталей.       Шигараки, как и любой другой человек, несовершенен; он далёк от идеала во всех смыслах, которые только могли прийти на ум. Шигараки пытался позиционировать себя как хладнокровного человека, но он каждый раз терпел неудачу, потому что при его вспыльчивом характере его бросало из крайности в крайность. В один момент он был раздражённым и озлобленным на весь мир, а через пять минут он уже довольно ухмылялся из-за шоколадного торта, который украл для него Мистер Компресс, ещё через пять минут он снова был раздражённым и озлобленным, потому что был вынужден делиться сладостью с остальными в гостиной, приговаривая, какой он хороший и вовсе не жадный лидер. Но правда была такова — Шигараки был очень жадным, однако несмотря на это, он действительно пытался не игнорировать просьбы тех, кого считал своими союзниками.       Был ли Шинсо в глазах Шигараки уже союзником? Вопрос, на который вряд ли Шигараки ответит честно. И всё-таки, как похищение Эри, по словам Шигараки, могло пойти на пользу Шинсо?..       Шинсо вдруг замер и посмотрел на Шигараки, вздёрнув брови так высоко, что впору было улететь на них в небо. Шигараки к этому моменту не обращал внимания на Шинсо, а присосался к трубочке, втягивая коктейль в себя.       Дело в том, что Шигараки уже предлагал освободить мать Шинсо из тюрьмы. Тогда Шинсо посчитал это наполовину шуткой, наполовину глупой попыткой в очередной раз завербовать его. Но если бы Шинсо тогда ответил положительно? Его мать уже была бы на свободе, потому что он уверен — Шигараки, в первую очередь действуя из эгоистичных целей, постарался бы тем временем угодить и заслужить доверие. Он организовал бы вторжение на территорию городской тюрьмы и вызволил бы заключённую оттуда на радость Шинсо, ведь он знал, что Шинсо действительно считал заточение своей мамы несправедливым.       Что на счёт Эри? Шинсо скучал по ней так сильно, что в некоторые моменты проецировал на Тоге её образ. Иногда, заплетая волосы Тоги, он говорил, что это одна из любимых причёсок его сестры. Бормотания Шинсо слышал каждый, кто находился рядом, и только идиот не догадался бы, что в такие моменты он тосковал по сестре. Наверняка извращённый ум Шигараки решил, что похищение Эри, её присутствие в стенах Лиги — самый рациональный способ заслужить доверие Шинсо, ведь тогда частичка его семьи будет всегда рядом.       — Ты идиот, — рявкнул Шинсо и потёр лицо обеими ладонями.       — Сам идиот, — огрызнулся Шигараки.       — Ты хуже Даби, серьёзно.       — Эй!       — Ты и твои тупые планы. У тебя мозг размером с горошину!       — Мой мозг размером с громадную дыню! — Шигараки даже не пытался достойно парировать ругательствами.       Шинсо копал слишком глубоко и подумал, что план по похищению Эри — чёртов шантаж. Но в Лиге никто не шантажировал Шинсо, и Шигараки не был исключением. Действия Шигараки, человека, который строил из себя грациозного павлина, а на деле был крикливым петухом, настолько поверхностные, что копать землю на глубину нескольких метров не было нужды.       Есть кое-что, чего Шинсо не заметил в записях Шигараки. В своеобразном досье на Спиннера не было упоминаний о том, что когда-то он вредил сам себе. За бинтами, повязанных на руках Спиннера, скрывались поперечные шрамы. Шинсо узнал об этом случайно в первую ночь пребывания в Лиге, когда по наставлению Шигараки отматывал бинты на руке находившегося под контролем сознания Спиннера. Шинсо нужно было перевязать окровавленную голову; после падения на пол рана, полученная в схватке с Мускулом в тренировочном лагере, снова вскрылась. Однако, когда первый шрам показался из-под бинта, ему пришлось остановиться. Шинсо был шокирован увиденным, а Шигараки, не зная, что скрывается за тканью, рявкнул на него, чтобы он поторопился. Шинсо этого не сделал и заспорил с Ширагаки, и в итоге лидеру Лиги пришлось сдаться и смириться с тем, что Шинсо просто отмотает часть бинта со второй руки Спиннера. Когда Спиннер больше не был под действием причуды Шинсо, он сбежал в бар, громко хлопнув дверью.       — Эй, — окликнул Шинсо, и Шигараки поднял на него взгляд, потирая стакан коктейля между ладонями. — Почему ты не написал о том, что у Спиннера есть шрамы?       Шигараки нахмурился.       — Это не такая уж и важная информация, — отмахнулся он после довольно продолжительной паузы.       Шинсо склонил голову и глубоко вздохнул.       — Ты хочешь обличить общество с чудовищной стороны, показать, что оно слепо и неправомерно по отношению к таким людям, как Тога или Спиннер. При мне ты рассуждал о несправедливом обществе десятки раз, но теперь ты заявляешь, что информация о самоповреждении человека, которого на протяжении всей жизни дискриминировали из-за причуды, не важна в контексте твоих планов по уничтожению общества? — Шинсо вызывающе вскинул бровь, и Шигараки вздёрнул подбородок, кинув в него злобный взгляд. — Эта информация могла бы вызвать жалость и восхищение у людей, имеющих мутационную причуду. И тогда, вместо того, чтобы обыскивать окраины города на наличие таких людей и пытаться их завербовать своими высокомерными речами и отстойными лозунгами, они сами бы вышли на поиски Лиги с целью присоединиться, потому что они бы почувствовали родство с таким сильным человеком, как Спиннер. Они, как верная армия, последовали бы за Спиннером, а Спиннер, верный тебе, уже следует за тобой. Ты не мог не задуматься об отличной возможности расколоть общество на кусочки и поднять бунт.       Шигараки хранил злобный взгляд, одной рукой он почесал шею, второй сжал стакан с коктейлем так сильно, что костяшки трёх его пальцев, не обёрнутых тканью перчатки, побелели. Потом, будто сработал переключатель, он увёл взгляд, небрежно говоря:       — Окей, окей. Ты меня поймал. Я просто забыл написать об этом. Нужно дополнить информацию.       Не в характере Шигараки было о чём-то забывать. Он был злопамятным и не раз отчитывал Шинсо за пушистое синее одеяло, которое он «щедро отдал», потому что он «хороший» лидер. Это была мелочь по сравнению со шрамами Спиннера.       — Перед тем, как заговорить со мной в баре о молчании насчёт Спиннера, ты выгнал Курогири в подсобку, чтобы он не слышал наш разговор. Я знаю, что ты не дополнишь о Спиннере ничего, потому что это его секрет.       Шигараки скривил лицо и просто показал ему средний палец, не признавая поражение. На этот раз Шинсо закатил глаза.       В ту первую ночь пребывания в Лиге Шинсо после инцидента с бинтами оказался в баре спустя несколько часов. Пьяный Спиннер в гневе обмолвился о том, что Шинсо вообще не должен был знать о шрамах. Шигараки тогда отметил, что Шинсо бы не узнал, если бы самого Шигараки поставили в известность. Это была тайна на троих человек. Шигараки умолчал о шрамах Спиннера специально. Это не было забывчивостью или пренебрежением информацией.       Поразительная особенность Шигараки заключалась в том, что несмотря на все попытки вылепить из себя суперкрутого злодея в глазах Шинсо, он был более чуток по отношению к нему, чем «нормальные» люди. К тому же, если верить словам Курогири о вине, испытываемой Шигараки, выходило, что лидер Лиги взял на себя ответственность за Шинсо. Однако эта ответственность напоминала ржавые цепи; Шигараки, стремясь заковать ими Шинсо, хотел навсегда присоединить его к Лиге с помощью Эри.       Официально Шинсо не вступил в Лигу, но, возможно, он в каком-то смысле уже её часть, и поэтому Шигараки пытался хоть как-то скрасить то, что сделал его «Мастер» по отношению к Шинсо. Все За Одного забрал причуду Шинсо и пропал почти на месяц, и хандрящий Шигараки искал способ уравновесить это. Он хотел дать взамен то, о чём, по его мнению, так желал Шинсо. Несмотря на злодейский контекст, Шинсо видел в побуждении Шигараки редкое проявление человечности. Пока воспитатели из приюта хотели разъединить брата и сестру, прикрываясь любыми словами о заботе над маленькой девочкой, Шигараки был намерен поступить наоборот.       — Я не обрадуюсь, если здесь будет моя сестра, — признался Шинсо. Подозревая об истинном мотиве Шигараки, Шинсо было легко справится с отголосками гнева внутри себя. Через несколько мгновений Шинсо окончательно расслабился и взял тетрадь с пола, пролистывая её и замечая ошибки в дальнейших записях. Шинсо посмотрел на Шигараки, успевшим украсть второй коктейль с подноса, и усмехнулся из-за его нежелания что-либо отвечать. Но Шинсо хотел вытянуть из него слова и потому сказал: — Есть одна вещь, которая точно мне поднимет настроение.       Шигараки прищурился на него, и, очевидно заинтересовавшись, выдал:       — Ну?       Шинсо ухмыльнулся и кинул тетрадь в Шигараки, из-за чего часть коктейля пролилась прямо на его кофту.       — Поработай над грамматикой. Это не должно быть так трудно, с учётом того, что у тебя мозг размером с громадную дыню.       В первые несколько секунд Шигараки не реагировал, он застыл, будто ему сказали решить математическую задачу, ответа на которую до сих пор не нашли великие математики. Но затем его лицо покраснело от злости, руки сжались, он затрясся практически всем телом и затем взорвался:       — Убирайся нахуй из моей комнаты, ты, хренов мозгоёб!..       И под нескончаемую ругань Шинсо ушёл, но перед тем, как закрыть дверь, ему в спину прилетела тетрадь. В ванной комнате он смыл со своего лица кровь, после, нацепив на себя обычное бесстрастное выражение, спустился в гостиную, где его уже поджидали злодеи. Здесь собрались абсолютно все, кроме Курогири, любопытство на их лицах Шинсо находил смешным, но вот ухмылку Даби — раздражающей. И, конечно, Даби, развалившись в кресле с бутылкой пива и сигаретой в губах, первым открыл свой рот:       — Всё-таки живой.       — Шинсо, помоги мне!!! — крикнула Тога с пола. — Эй, почему ты стёр кровь с лица?       Причина, по которой Тога просила о помощи, заключалась в том, что её скрутили на манер буррито в одеяло и связали верёвками, чтобы она не выбралась. Наверняка работа Магне.       — Я думал, Магне придётся подметать пол от пыли, которую ты оставишь после своей смерти, — добавил Даби, и Шинсо наконец обратил на него своё внимание, попутно развязывая узлы на верёвках вместе с Твайсом. Магне, стоящая рядом с креслом, отвесила Даби подзатыльник, да так сильно, что он почти выплюнул сигарету.       — Бедняжке понадобилась целая неделя на то, чтобы осознать, какой крохотный у тебя член, и поэтому ты здесь? — парировал Шинсо, чем поверг злодеев в ошеломление. Видимо, они ожидали от него более мрачное настроение после драки с Шигараки. — Прискорбно, что тебя выгнали. Лучше бы ты ещё на неделю пропал.       Первым отреагировал враждебный голос Твайса:       — Ха, Даби микрочлен!       Магне, смотря на Шинсо, усмехнулась и пробасила:       — Рада, что с тобой всё порядке.       Шинсо кивнул ей.       — Шутки про член? Серьёзно? — Даби выглядел разочарованным, но не задетым.       — Шутки про крохотный член, — невозмутимо поправил Шинсо, распутывая последний узел. — На тех презервативах, которые мы с Тогой видели, был указан размер XSSSS.       — Такого размера даже не существует, — с ровным лицом отозвался Даби.       — Ага, как и твоего члена, — монотонно сказал Шинсо.       Магне грубо хохотнула, после чего Мистер Компресс развёл руками:       — Ну, тут я бессилен. Ни один мой фокус не поможет тебе, Даби.       Спиннер, до этого хранивший мрачное выражение лица и не сказавший ни слова, наконец фыркнул и покачал головой. Если Спиннер и хотел узнать подробности у Шинсо насчёт произошедшего, то решил подождать.       — Микрочлен! / Извини, Даби…       — Микрочлен! — хихикнула Тога, наконец выбравшись из одеяла. Она чмокнула Твайса в лоб, приобняла Шинсо за руку и повела его к дивану, чтобы сесть у его ног и молчаливо попросить заплести ей волосы, как и многие разы до этого.       Даби явно не был рад потоку насмешек.       — Да над такими шутками смеются только дети, — возмущённо сказал он.       — И та бедняжка, которая провела с тобой целую неделю! / Извини, Даби!..       Через некоторое время, когда Даби показательно воткнул наушники в уши и стал печатать на своём телефоне, над ним перестали подшучивать. Шинсо как раз заканчивал заплетать вторую косичку на голове Тоги, когда всё внимание снова было уделено ему. На одной стороне дивана с ним сидела Магне, на другой Спиннер, а Твайс и Мистер Компресс обосновались на полу у столика, кидая в него любопытные взгляды.       — Ну так… что случилось? — спросила Магне.       Закономерный вопрос, на который Шинсо заранее подготовил правдивый ответ.       — Вербовка, — скупо ответил он, на что получил молчание. Злодеи будто ждали, что он скажет что-то ещё, и, смирившись, он добавил: — Я разозлился из-за его чуши и поэтому вышел из себя. Это всё.       К его удивлению злодеи были более-менее удовлетворены этим ответом, потому что последующие несколько вопросов были заданы аккуратно и без давления. Естественно, Шигараки будет скрывать тот факт, что у него был план по похищению Эри, так что Шинсо был в выигрышном положении, когда с ухмылкой ответил, что они могут узнать детали у своего лидера.       Когда Шинсо проголодался, то ушёл в бар, и, очевидно, Спиннер увязался за ним. Спиннер так и не сказал и слова, но Шинсо чуял, что это ненадолго. Курогири подал им лапшу быстрого приготовления, потёр пару стаканов салфетками и ушёл в подсобку. Этим моментом и воспользовался Спиннер, чтобы развернуться на барном стуле к Шинсо и скрестить руки у груди.       — Научись маскировать слова, придурок. Тебе повезло, что подслушивал именно я, а не кто-то ещё! — прошипел Спиннер, сотрясаясь от недовольства.       Шинсо перестал есть и оглянулся на него. Спиннер озвучил здравое замечание, из-за которого Шинсо пришлось вернуться мыслями в произошедшее; это заставило его задаться некоторыми вопросами. Спиннер много проводил времени с Шигараки и практически всегда был на его стороне; Спиннер больно реагировал, если кто-то ставил действия Шигараки под сомнение и подрывал его авторитет. И, естественно, Спиннер, подслушивая их разговор, ворвался бы в комнату Шигараки, если бы был хотя бы намёк на продолжение драки. Если Спиннер услышал о словах насчёт своих шрамов, то он наверняка слышал и о вопросе насчёт похищения ребёнка, сестры Шинсо. Этот факт натолкнул Шинсо на умозаключение: Спиннер был сдержан и не направил на него клинки, как только он оказался в гостиной, потому что подозрительные похищения детей из приёмных семей — это то, с чем они имеют дело каждый день, просматривая документы. Спиннер выпивал каждый раз после очередной кучки просмотренных расследований, и ему точно было ясно, что гневаться на Шинсо из-за нападения на Шигараки слишком тупо в ситуации, где ребёнок мог быть похищен.       — Я понял, — кивнув, ответил Шинсо, и они продолжили есть.       ***       Вообще, справиться с мыслью о том, что он пропустил почти две недели учёбы, оказалось намного легче, чем он себе представлял. Шинсо не был идиотом, он знал, отчего у него не создавалось ощущение стагнации. Всё было просто — он не прекращал учиться, и если бы он мог задуматься об этом глубже, то понял бы, что он учился каждую минуту с тех пор, как оказался в Лиге. У него не было перерывов.       Шинсо не мог назвать каждодневные спарринги в лесу классической учёбой. Обучение сильно отличалось от того, что было в Юэй. И всё же, он учился. Он заглатывал и пропускал через себя резкие, порывистые движения Тоги, чтобы после каждый её взмах, каждый жест, каждый рывок поместить в свой мозг, подвергнуть анализу, вытащить обратно и начать применять на деле. Тога была хорошей оппоненткой, азартной, быстрой и дикой. Она не боялась применять грязные приёмы, её не беспокоила этическая сторона вопроса, и когда она впервые ударила Шинсо в пах, она рассмеялась торжествующим смехом, видя, как его тело жалко крючилось на земле. Шинсо извлёк из того спарринга урок и пользу, и в следующий раз уже смеялся (ухмылялся) он — крепко схватив кулаком её волосы, он протащил визжащую Тогу по земле. Впрочем, после этого появилось неозвученное правило, единственное, которому они следовали: Тога не целится в пах Шинсо, а Шинсо не тащит Тогу за волосы.       Больше всего Шинсо упражнялся с Айзавой, так что невольно он сравнивал спарринги с ним и спарринги с Тогой. Отличия были колоссальные: если Тога была взбалмошной рок-звездой, то Айзава — изящным оперным певцом. Тога — самоучка, поэтому в её движениях можно было углядеть неопытность, у неё явно не было грамотного наставника, профи не работал над ней и не оттачивал её навыки. Но там, где этого не хватало, была бешеная страсть, которая покрывала разницу между двумя составляющими. Выживание заставляло её бороться изо всех сил. Не только Шинсо учился у Тоги, но и Тога начала учиться у Шинсо. Произошло это тогда, когда он привык к её движениям, и она стала проигрывать половину спаррингов из-за того, что использует одни и те же приёмы. Потихоньку она начала привносить в свои движения новшества. Её боевая стойка улучшилась, раньше она предпочитала нападать первой, но теперь она в трети случаев выбирала защиту и училась скрывать от Шинсо бреши в своей обороне.       Один из способов абстрагироваться, заткнуть свой разум от ненужных размышлений, доступных Шинсо, заключался в тяжёлой умственной работе, где он сосредотачивался на Лиге. Это была цена, которую он платил за игнорирование более насущных проблем, таких как неволя или отсутствие причуды. Когда у Шинсо был перерыв между спаррингами с Тогой, он всегда искал глазами других членов Лиги, борющихся между собой. В те моменты, когда Тога его не отвлекала, а предпочитала положить голову на его плечо и закрыть глаза, он тщательно наблюдал за ходом чужих битв, подмечал для себя новые движения. Перед сном он воспроизводил эти движения в мозгу словно через киноплёнку, чтобы после видоизменить, внести правки, утвердить и в следующий раз попытаться использовать; он экспериментировал, смешивал те или иные движения с теми, что уже знал, и постоянно учился.       На следующий день после возращения Даби Шинсо сделал открытие: Шигараки — умелый боец. Шинсо не сомневался в том, что он, будучи лидером Лиги, умеет драться, однако Шинсо за проведённое с ним время видел его с совершенно других сторон, и это немного повлияло на его изначальное восприятие Шигараки. Шигараки не любил лишних телодвижений. Он не разминался перед спаррингами, не бегал по пятнадцать кругов, как это делали остальные. А если Магне всё-таки удавалось заставить его сделать обычную зарядку на мышцы, то он жаловался, шипел и ругался всё то время, пока стоя на месте расхлябанно двигал руками и ногами. Вместо любой разминки Шигараки предпочитал расширять территорию, он уничтожал деревья своей причудой до тех пор, пока не начинались спарринги. Шигараки проигрывал Магне, Твайсу и Спиннеру в большинстве случаев лишь из-за того, что после обычного падения на землю тупо не вставал, решая отдать победу и лишний раз поваляться под тёплым солнцем. Не считая их вчерашней драки, которую вряд ли можно было назвать серьёзной, именно из-за такого отношения к спаррингам Шинсо был крайне удивлён, когда наконец увидел Шигараки в действии.       Вспоминая битву с Мускулом, Шинсо был смущён тем, как легко вывели из строя Шигараки; он так же держал в уме битву в переулке, где Шигараки в одиночку не смог справится с мужчиной-пауком. Но теперь Шинсо полагал, что Шигараки в тех битвах полагался на помощь остальных, и поэтому его внимание было слегка рассредоточено, а противники не были для него достаточным стимулом сражаться изо всех сил. Шигараки нужен был серьёзный триггер. Например, Даби.       Привилегия Даби состояла в том, чтобы всех раздражать, и Шигараки не был исключением. Как только Даби вылечил лодыжку и вернулся со своего свидания, которое длилось целую неделю, он решил поучаствовать в спаррингах. Шинсо не мог уделять присутствию Даби много внимания, потому что именно сегодня Тога начала на полную мощь использовать новшества в своих движениях. Но он смог искоса следить за Даби, когда он и Тога ушли на перерыв.       Они плюхнулись на покрывало и жадно откупорили бутылки с водой. Шинсо мог в любой момент остановить бормочущую Тогу и сказать ей, что ему хочется сконцентрироваться на чужом спарринге, но ему нравилось разговаривать с ней. Тога размышляла о любовном интересе Даби, и Шинсо испытывал удовольствие, когда вместе с ней втихую обзывал Даби «микрочленом» и сочувствовал тому человеку, который провёл со злодеем целую неделю наедине. Из-за незатейливого общения с Тогой он пропустил тот момент, когда спарринг между Шигараки и Даби набрал обороты, а когда он обернулся, то обнаружил, что Магне, Спиннер и Твайс, словно настороженные животные, медленно отходили от этих двоих.       Шигараки выглядел разъярённым, он невероятно быстрыми движениями пытался добраться до ухмыляющегося Даби, при этом он ловко избегал синего огня. По виду Даби было видно, что он провоцирует Шигараки, но что именно он говорил слышно не было. Даби избегал попадания вражеских кулаков искусно, Шинсо видел, что в его движениях углядывалось влияние профессионала. Возможно Даби до своей злодейской карьеры посещал курсы боевых искусств или типа того. Шигараки двигался безудержно и бешено, направлял в Даби все пять пальцев, пытаясь схватить его. Сначала Шигараки на фоне Даби не выглядел выигрышно, но чем больше он раздражался и бесился, тем больше сил он прикладывал для его поимки.       Все пять пальцев опустились на землю, а после Шигараки рьяно побежал по кругу, в центре которого был Даби. Земля расщепилась в пыль, пыль поднялась в воздух вместе с синим огнём, фигура Даби затерялась среди пыли, и сам Шигараки в поле зрения Шинсо расслаивался на множество мелькающих силуэтов, будто он клонировал себя. Это было так быстро, что Шинсо вдруг пришёл к выводу — Шигараки не нужно делать разминку из пятнадцати кругов, потому как при желании он в любой момент мог обогнать каждого из Лиги.       Видимо Шигараки смог вырубить Даби за пару мгновений до того, как пыль осела на землю, потому что синий огонь исчез, а как только их тела стали видны, то все обнаружили, что Шигараки, верхом сидя на спине Даби, остервенело вбивал его голову в землю. Отблески метала в воздухе подсказали Шинсо, что Даби потерял несколько скоб с лица. Он поморщился от неприятной картины, но не выказал никакой паники, потому что было очевидно, что Шигараки не планировал убийство — если бы он хотел убить Даби, то уже бы это сделал. Шигараки не таскал перчатки на спарринги; Шинсо не видел, но предполагал, что злодей предусмотрительно подгибал мизинец или большой палец внутрь ладони, пока вколачивал лицо Даби в землю.       Тога злорадно хихикала, Магне качала головой от усталости, Спиннер и Твайс выкрикивали подбадривания для Шигараки. Шинсо снова поморщился, но не от вида того, как бессознательного Даби избивают. Он поморщился от мысли, что немного сочувствует Даби, сочувствует придурку, который постоянно пытался вывести его из себя. Лицо злодея будет сильно болеть, когда он очухается.       После спаррингов, отрубившись на несколько часов на пару с Тогой и приведя себя в порядок в душе, Шинсо отдал своё время личным файлам детей. А когда у него появилось свободное от документов и спаррингов время, он учился трюкам с монеткой, абстрагируясь и размышляя, какие ещё маленькие предметы он может использовать для того, чтобы ловко их спрятать в рукаве или внезапно вытащить из якобы чьего-то уха. Ловкость его пальцев прогрессировала, и несколько дней назад это заметил Мистер Компресс, после чего Шинсо научили новым хитростям. Карточные фокусы оказались интереснее обычной монетки, однако их полезность Шинсо ставил под сомнение. Деваться ему было некуда, так что он так или иначе тренировался искусству мухлежа. Поэтому сегодня перед сном Шинсо обманывал Твайса и Тогу в карточной игре и выслушивал их обвинения в свой адрес. Это оказалось довольно забавным и отвлекающим фактором от тяжёлых мыслей.       Шинсо, отоспавшись, побрёл к шести утра в бар, чтобы Курогири создал портал к второму этажу, где в ванной комнате он мог привести себя в порядок. Обратно он вышел тем же путём, и портал исчез. К этому моменту Курогири уже поставил на барную стойку чай, пачку крекеров и радиоприёмник. Слушая незатейливые поп-песни и завтракая, Шинсо немного задумался — почему Курогири до сих пор не заговорил с ним о том, что случилось в комнате Шигараки? Курогири выглядел как обычно приветливым и дружелюбным, но Шинсо ставил под сомнение свои дальнейшие походы в комнату Шигараки, если тот снова захандрит. Казалось, что это должно радовать Шинсо, ведь ему не придётся слушать всякий пьяный бред, но, будучи честным с самим собой, он пришёл к выводу, что сложившаяся ситуация его нервировала. Шигараки не одарил Шинсо даже взглядом после случившегося.       Шинсо буркнул своё обычное «спасибо» за еду, однако не ушёл в гостиную после окончания радиошоу и остался сидеть. Его пальцы перебирали край рукава, а взгляд рассредоточено следил за аккуратными движениями облачных рук. Обычно Курогири относил радиоприёмник обратно в подсобку, когда Шинсо уходил, но в этот раз он оставил его на месте, лишь на немного сбавив громкость.       Попутно протирая тряпкой барную стойку от крошек, Курогири сказал:       — Шигараки попросил меня кое о чём.       Это заставило Шинсо моргнуть и посмотреть на Курогири.       — Теперь я не «лучшая кандидатура для взаимодействия» с ним?       Шинсо не знал, что Курогири, замерев с тряпкой в руке, способен расширить взгляд до такой степени, чтобы они напоминали круглые автомобильные фары.       — Почему ты так думаешь?       — Ты знаешь, почему. — Шинсо поёжился, когда Курогири продолжал на него смотреть с полным непониманием. Вздохнув, ему пришлось добавить: — Я подрался с ним.       — О, — выдохнул Курогири с явным облегчением. — Ты не первый, — Курогири продолжил протирать стойку. — Такое иногда случается. Это «иногда» сейчас лежит с разбитым лицом в гостиной.       Это заставило Шинсо усмехнуться, а потом почувствовать себя мрачно от мысли, что на месте Даби мог быть он, если бы Шигараки позавчера не сдерживался. Даби, с лицом напоминающим сплошной синяк, так и не пробудился после вчерашних спаррингов и продолжал лежать в кресле, куда его положила Магне.       Курогири, видимо, понял ход мыслей Шинсо и поэтому сказал:       — Вряд ли ты когда-нибудь окажешься в таком положении, как Даби. В отличие от Даби, который постоянно задирает Томуру, для Томуры ты… хм, более авторитетен?       Шинсо нахмурился.       — Какой к чёрту авторитет? Он игнорирует меня.       Не то, чтобы Шинсо жаждал его внимания, но два дня игнора заставили его изрядно понервничать. Всё-таки Шигараки не переставал быть лидером. Курогири задержал на Шинсо взгляд, после чего полез под барную стойку и вытащил пакет.       — Сегодня он не будет тебя игнорировать, — заявил Курогири.       — Почему ты так в этом уверен?       Вместо ответа Курогири положил пакет на стойку. Шинсо с подозрением посмотрел на пакет, после раскрыл его и то, что он увидел внутри, заставило его сильно удивиться. Там были потрёпанные учебники по японскому языку младших и средних классов. Шинсо с подозрением покосился на Курогири.       — Поздравляю тебя с авторитетной должностью, — произнёс Курогири, излучая радость блеском глаз-огоньков, чего было не сказать об угрюмом Шинсо. Избегая смотреть на Шинсо, Курогири засуетился над стаканами и продолжил: — Стоит поблагодарить Даби за то, что он назвал Томуру, кхм… «тупым безграмотным ублюдком, который не умеет читать».       Шинсо открыл рот, потом закрыл его и потёр переносицу. Ясно. Шинсо сказал Шигараки то же самое, что и Даби, но иными словами. Он уронил голову на стойку. Уж лучше бы его продолжали игнорировать.       — Когда же я наконец проснусь? — буркнул Шинсо.       — Могу предложить кофе.       Шинсо не отказался, хоть он имел в виду совершенно другое.       Ближе к девяти утра, пройдя все стадии принятия неизбежного под тихую возню Курогири и радио, Шинсо вернулся в гостиную. К его удивлению, Тога уже проснулась, более того, на её теле была школьная форма, которую он видел на ней в первый день своего похищения. Помимо школьной формы и светлого кардигана с торчащей наружу матроской от белой блузки, на её шее находился странный воротник с прикреплёнными туда полыми трубками и ёмкостями. Это её злодейское оружие?..       — Шинсо! Я уже думала пойти за тобой! — Тога подбежала к нему и утянула его к креслам-мешкам у телевизора. Помимо Даби в отключке, остальные злодеи уже сидели там. — Мистер Компресс сказал, что сегодня Геройская Комиссия выпустит специальный репортаж!       — Лучше бы им не разочаровывать меня, — раздражённо высказался Шигараки, щёлкая каналы.       Шинсо сел между Тогой и Магне, ощущая себя напряжённо. В тот единственный раз, когда все столпились у телевизора для просмотра пресс-конференции, Шинсо не нашёл в себе сил оставаться спокойным и сбежал в бар. Именно тогда не только злодеи, но и вся Япония узнала о его матери из федерального канала. Слышать, как его маму обвиняют в том, в чём не было её вины, для Шинсо было в стократ больнее, чем выслушивать нападки в свою сторону из-за «злодейской» причуды. Сейчас возможность повторной встречи с Все За Одного казалась ему не такой уж пугающей перспективой по сравнению с тем, что его мать могут снова прилюдно смешать с грязью.       Шинсо смотрел в экран, игнорируя разговоры злодеев о возможных темах предстоящего репортажа, и пытался заранее овладеть холодным умом.       Вступление репортажа сразу дало понять о ранее обучавшимся в Юэй студенте, отличившимся от других истинным героизмом. После безликий репортёр решил напомнить о событиях тренировочного лагеря.       К этому моменту Шинсо смог дистанцироваться; речь не будет идти о нём или о его матери, поскольку в центре сюжета будет некий студент. Чего он не подозревал — так это того, что любая попытка сохранить холодный ум разобьётся вдребезги от мысли, что «ранее обучавшийся студент» назван таковым, потому что умер, а этот репортаж — дань уважения этому студенту. Шинсо встревожился, каждая мышца в его теле напряглась. Магне сказала, что никто не был убит в тренировочном лагере. Но вдруг кто-то из 1-А или 1-Б классов получил настолько сильные травмы, что провёл всё это время в больнице и…       Он не успел обдумать мысль, как на экране появилась фотография с изображением Каминари.       Шинсо замер одновременно с тем, как Тога обхватила его за руку, чтобы прильнуть к его плечу. Но вместо этого Тога оглянулась на него с замешательством, и он был уверен, что она увидела движения его губ, где он, с ужасом в глубине своих глаз, бесшумно произнёс имя Каминари.        // …Запомните это лицо, потому что если вам посчастливится встретить этого студента — без сомнения, будущего героя — на улицах города, то вы в надёжных руках… //       Слух и взгляд Шинсо, ранее рассредоточенные, теперь были сфокусированы. Он запечатлевал в мозгу каждую последующую фотографию Каминари со спортивного фестиваля — гонка, битва конниц, битва один на один — одновременно с нахлынувшим облегчением от знания того, что его назвали «будущим героем». Фото с искрами электричества, самодовольными улыбками-ухмылками, вплетённой в жёлтые волосы чёрной молнией сопровождались расслаблением каждой мышцы в теле Шинсо.       Безликий репортёр нахваливал Каминари, говорил о его достижениях и дал знать всей Японии, в какие агентства его приглашали для стажировки. После Шинсо не заметил, как его поза сменилась; спина слегка согнулась, голова поддалась вперёд. Тога шептала что-то ему на ухо, Шинсо лишь различил её слова о том, что Каминари милый, и неосознанно кивнул. Он почувствовал, что Тога тут же прижалась к нему вплотную, возможно, она сказала бы что-то ещё о Каминари, но в этот момент на экране появилась фотография злодея, и она дёрнулась от отвращения.       — Фу! Уродливость Мунфиша оскорбляет мои глаза! — скривилась в лице Тога.       — О, не удивительно, что репортаж сделали именно с Каминари, — высказался Мистер Компресс. — Я наблюдал за его битвой с Мунфишем со стороны, когда похищал Шинсо и попутно заключал ещё нескольких студентов в свои шарики… Это было впечатляюще.       На пару мгновений Шинсо сосредоточился на словах Мистера Компресса. Несколько студентов? Шинсо вспомнил, что рядом с ним тогда находились Токоями и Шоджи. Их тоже хотели завербовать?..       Не сейчас, он спросит потом.       Безликий репортёр рассказывал о зверствах Мунфиша, о его психическом состоянии, о том, что ему была уготована смертная казнь, но он сбежал из тюрьмы прежде, чем это случилось. Были упомянуты его преступления, количество жертв, на экране сменялись фотографии с мест преступлений, некоторые из них зацензурили в определённых местах. Среди всего этого упоминали Каминари, его отвагу, его желание защитить и подобное.       // …Полученные им травмы заставили его потерять сознание на несколько дней, а рвение, с которым он шёл напролом против злодея, обязало его причуду «пробудиться» в самую трудную минуту сражения, когда всё могло окончится печальным исходом. Передо мной сидит эксперт в области причуд, и я передаю ему слово… //       Пока эксперт в области причуд объяснял такое явление, как «пробуждение» причуды, Шинсо ненадолго закрыл глаза. Он помнил исходящие от Каминари сияющие синие, а не обычные жёлтые всполохи, перед тем как увидеть очертания шляпы Мистера Компресса и «уснуть» в его шарике. Шинсо догадывался, что Каминари вышел за пределы в битве против Мунфиша, и только что репортёр это подтвердил. Им двигало стойкое желание всех спасти, услышал Шинсо слова эксперта и согласился. Каминари спас его от Мускула, когда Шинсо был не в состоянии даже встать. Мысли Шинсо постепенно утекали за пределы штаб-квартиры Лиги и предавались воспоминаниям о том, каким теплом всегда веяло от Каминари и каким именно образом он пригласил его на свидание. Шинсо резко распахнул взгляд, он заставил свой мозг прекратить думать об этом, потому что репортаж ещё не был окончен, и многие вопросы всё ещё остались без ответов.       Шинсо посмотрел в экран.       // …Мунфиш, сумасшедший маньяк и серийный убийца, лишивший жизни людей, среди которых были дети, больше никогда не побеспокоит не только наш город, но и всю Японию, и этому мы обязаны Каминари Денки. Геройская Комиссия взяла его под своё крыло, и теперь его молодой геройский ум будет воспитываться и развиваться под их присмотром… //       — Оу, значит ли это..? — раздался голос Магне.       — Ага, Мунфиш труп, — отозвался Спиннер.       — Не жалко, чем меньше в мире уродливых людей, тем лучше, — добавила Тога.       Прозвучало ещё немного подобных реплик, прежде чем все замолкли, когда на экране появилось первое короткое интервью от женщины, чей ребёнок был убит руками Мунфиша. Последовало второе интервью от молодой девушки, которая потеряла свою тётю. Третье — мужчина лишился своей беременной жены.       На четвёртом интервью Шинсо, аккуратно выпутываясь из объятий Тоги, встал с кресла-мешка и, игнорируя скошенные в него взгляды, ушёл в бар.       Мунфиш мёртв, и кто его убил, Шинсо прекрасно понимал. Каминари — будущий герой, который теперь обучается в Геройской Комиссии.       Понадобились все силы на то, чтобы сдержать эмоции при себе и с апатичным видом попросить Курогири создать портал к его комнате. Как только портал был создан, и он почти ступил туда, в бар вошла Тога и, закрыв за собой дверь, спросила с надутым и капризным видом:       — Куда ты уходишь?       — В свою комнату.       Он отвернулся и вошёл в портал, зная, что на лице Тоги проступило выражение разочарования. Она могла, но не пошла бы за Шинсо сейчас. Все дни до этого он заходил в свою комнату лишь для того, чтобы переодеться или взять средства личной гигиены для принятия душа, он там даже не спал. Всё остальное время он проводил либо в гостиной, либо в баре, либо у Шигараки. Уход в свою комнату означал то, что он хочет побыть один, и Тога, всегда любившая врываться в личное пространство, на самом деле была не настолько бестактной.       Оказавшись в своей комнате, Шинсо дождался момента, когда портал скрылся, а после прислушался к своим ощущениям. Его пульс участился, холодный пот скользнул по позвонкам, голова закружилась, а в подмышках закололо. Он был почти опьянён, и внезапно на его лице появилась восторженная улыбка, грозившая расколоть его лицо напополам. Беззвучный восторг овладел им, хотя ему хотелось об этом кричать всему миру. Он готов был исполнить победный танец, но остался стоять в центре комнаты с бешено бьющимся о грудную клетку сердцем.       У Каминари получилось сделать то, что не удалось его матери, и Шинсо, никогда серьёзно не задумывающийся о существовании божеств, кинул взгляд в потолок, словно этим действием мог разрушить барьер и увидеть невидимую силу.       Будучи ещё двенадцатилетним мальчишкой, лишившимся тёплых рук матери, Шинсо отбросил на задний фон любые этические дилеммы, зная, что его суждения, которые он считал правильными, слишком хрупки в населённом противоречиями мире. Именно поэтому сейчас, не особо заморачиваясь, он мог позволить тихой радости окутать его, как самому желанному объятию.       Он бесцельно расхаживал по комнате, наворачивая круги, и раздумывал о разных вещах около часа или может быть даже двух, прежде чем его отвлёк шум, доносившийся из коридора. Торопливые шаги слышались всё чётче и ближе, а потом раздался громкий стук в дверь.       — Эй, придурок, ко мне в комнату, живо! — Это был Шигараки, и звучал он крайне раздражённо.       Шинсо усмехнулся, Курогири не врал. Не торопясь, он вышел в уже пустой коридор и прошаркал до чужой приоткрытой двери.       — Защёлкни замок, — рявкнул Шигараки, натягивая на руки перчатки. На его кровати лежал знакомый пакет. Губы Шинсо весело скривились. Настроение у него было хорошим, и даже мудак в лице Шигараки не испортит это.       — Убери эту дерьмовую ухмылку, иначе твоё лицо будет неотличимо от лица Даби, — рыкнул Шигараки и принялся яростно отодвигать кровать от стены.       Очень вряд ли, теперь у меня авторитетная должность, хотелось сказать Шинсо, но вместо этого вышло:       — Твоя громадная дыня загниёт и сморщится в горошину без моего участия в твоём обучении.       Шигараки сощурился на него, готовый бросить какую-то грубость, но, тяжело выдохнув, гаркнул:       — Хватай стол и тащи его сюда!       Шинсо принялся двигать стол в освободившийся угол, после чего Шигараки на половине пути сменил Шинсо, проворчав:       — Теперь стул.       В итоге стол и стул обрели новое место в самой глубине комнаты.       — Что, не хочешь, чтобы кто-то услышал, как я тебе читаю лекции? — веселясь, спросил Шинсо.       Шигараки одарил его ненавистным взглядом, злобно потеснил его в сторону и уселся на стул, скрещивая руки на груди и начиная в раздражении притоптывать ногой. Шинсо, хоть и пребывал в приподнятом настроении, решил больше не выводить Шигараки из себя по крайней мере своими колкостями. Он подозревал, что Шигараки намучается с учёбой, и в последствии оказался прав.       То, чему он начал учить Шигараки, должно в будущем помочь Шинсо не спотыкаться глазами в его записях. Иероглифы Шигараки были ужасны, подчерк кривым, и первым делом нужно исправить именно это. Шигараки выглядел разъярённым, когда Шинсо достал учебник младшего класса, а не среднего.       Не считая шипения, раздражённых ругательств, пять сломанных карандашей и бросания на пол и стены первых попавшихся предметов в зоне видимости, Шигараки в целом был довольно покладистым во время первого урока. Шигараки несколько раз боролся с тем, чтобы снять с рук перчатки и попытаться что-то уничтожить, но каждый раз передумывал и вместо этого просто опускал грубости в сторону Шинсо.       Шинсо заставил Шигараки несколько раз написать слово «Япония» с нужным иероглифом и, когда ситуация готова была вырваться из-под контроля, ему пришлось похвалить Шигараки пару раз. Кто бы мог подумать, что лидер Лиги любит похвалу?       — К завтрашнему дню перепиши это, — Шинсо ткнул пальцем на страницу в учебнике, где был текст, — с соблюдением правильного написания иероглифов. Помни, что твои иероглифы должны быть компактными и не находится на большом расстоянии друг от друга. Так же помни, что иероглифы пишутся слева направо или-       — Я ЗНАЮ! Я НЕ ТУПОЙ!       — …или сверху вниз, — закончил Шинсо с ухмылкой, и Шигараки схватил учебник со стола с намерением ударить, но вдруг в центре комнаты появился портал, из которого вышел Курогири.       — Томура, Тога вернулась. — Курогири освободил проход, и Шигараки вскочил со стула, оставляя учебник на столе.       — Наконец-то! — С этими словами он скрылся в портале.       Курогири осмотрел помещение и склонил голову, взглянув на Шинсо.       — Обстановка в комнате иная.       — Ага. — Шинсо указал на стол, плотно прилегающий к углу между стенами. — Шигараки не хочет, чтобы кто-то услышал, как он учится.       На самом деле перемещение стола в глубину комнаты было бесполезным по одной простой причине — Шигараки громкий в своих высказываниях. Наверняка кто-то, кто мог случайно проходить мимо двери, слышал ругань Шигараки насчёт правильного написания иероглифов и прочего.       — О, я не об этом. Тут очень чисто, — сказал Курогири, мягко сощурив глаза-огоньки. — Ты хорошо постарался. Спасибо.       Шинсо пожал плечами, а потом задал вопрос, который должен был спросить ещё утром:       — А где была Тога?       — Я думаю, она с радостью сама тебе скажет. — Курогири наполовину зашёл в портал и оглянулся, и Шинсо последовал за ним.       В баре Курогири как обычно встал за барную стойку, так что Шинсо зашёл в гостиную один. Заметив его, Твайс энергично помахал руками, побуждая его приблизиться к кофейному столику, вокруг которого плотно сгруппировались остальные злодеи. Шинсо зашаркал к ним, вслушиваясь.       — …а ещё мне нужно, чтобы ты украл для меня книги по парикмахерскому искусству и чёрную краску для волос! — тараторила Тога, стоя спиной к Шинсо. — Я хочу красивую молнию в своих волосах! Ещё мне нужна кисточка и перчатки, чтобы не испачкать руки! Ты записываешь?!        — Да-да… — ответил Мистер Компресс, быстро чиркая в блокноте. — Что-то ещё?       Тога была в той же одежде, что и утром, на её шее до сих пор висел странный воротник с каким-то устройством, где были ёмкости и полые трубки.       — Ммм… Я хочу новую юбку!       — …Хорошо. Это всё?       — Куриная печень!       — Ещё что-то?       — НЕТ, — крикнул Шигараки. — Тога, прекращай говорить о всякой чепухе и давай по делу!       Тога возмущённо крутанула голову в сторону Шигараки.       — Говорю о чём хочу! — после чего она заметила Шинсо и расплылась в широкой улыбке. — ШИНСО!!!       — Вернись сюда сейчас же! — крикнул Шигараки, но Тога уже подбежала к Шинсо и схватила его за плечи. Её щёки моментально покраснели, а взгляд засиял.       — Я ПОЗНАКОМИЛАСЬ С ТВОИМ МАЛЬЧИКОМ! — восторженно проорала Тога, и мыслительный процесс Шинсо дал сбой. Всё его внимание сосредоточилось на Тоге.       — …что? — растерянно спросил он.       Тога хищно улыбнулась.       — Он назвал тебя по имени. — Она затрясла Шинсо. — Он назвал тебя по имени!       —…кто назвал?       Пока Шинсо находился в замешательстве, пытаясь осмыслить слова Тоги, он совершенно позабыл об остальных злодеях в комнате.       Тога в недовольстве посмотрела на него и сжала губы.       — Даже не отрицай. Я умная! Я догадалась, кто твой мальчик!       Шинсо выставил руки перед собой, давая знать, что не спорит с её умозаключениями. И всё-таки.       — …так с кем ты познакомилась?       — Говорю же, с твоим мальчиком. Не тупи! — Тога просунула руку в изгиб руки Шинсо и повела его к злодеям. — Будешь тупить, не отдам тебе подарок!       — …подарок?       — Он выглядит напуганным, — прошептал Твайс в сторону Магне, и тут Шинсо вспомнил, что они не одни, и моментально его щёки обожгло жаром       — Ну, официально Шинсо не выходил из шкафа, так что неудивительно… — буркнул Спиннер.       — Да какая разница, мы и так знали. Мускул орал на весь бар о предпочтениях Шинсо, — сказал Даби с ухмылкой, и будь ситуация иная, Шинсо бы прокомментировал его лицо, похожее на огромный синяк, колкой репликой. Но он просто замер.       — Какой ещё мальчик? — спросил Шигараки, прищурившись на остальных.       — Могу предположить, что речь идёт о Каминари, — аккуратно вклинился Мистер Компресс. — Тога же не просто так хочет покрасить волосы в форму молнии…       — Так Каминари — бойфренд Шинсо? — решил уточнить Шигараки.       — ДА! — крикнула Тога. — Тупицы!        — Какого хуя я не знал об этом раньше?!       — Тога, то, что ты сделала, не мило по отношению к Шинсо, — строго высказалась Магне.       Тога оглянулась на Шинсо, чьи глаза были тревожно расширены, а голова автоматически склонялась в те стороны, откуда злодеи озвучивали свои реплики.       — …Почему «не мило»? — пробормотала Тога.       — Ты должна была сказать ему о знакомстве с его мальчиком наедине, — ответила Магне, и Тога пристыженно надула губы.       — Эй, придурок, что думаешь насчёт вербовки Каминари? — обратился Шигараки к Шинсо, чья голова отреагировала на звук, но чей мозг не успел обработать вопрос.       — С учётом того, что Геройская Комиссия наградила Каминари статусом будущего героя, его вербовка бессмысленна, — ответил Мистер Компресс, и лицо Шигараки приняло кислый вид. Задумавшись на несколько секунд, он добавил в качестве альтернативы: — Хотя если учесть волнения в соцсетях насчёт того, что он совершил убийство человека, то в будущем, если что-то случится, можно попробовать перетянуть Каминари на сторону Лиги…       Шигараки ухмыльнулся и важно наставил палец на Мистера Компресса.       — Следи за соцсетями, понял? Сразу докладывай мне о любых событиях. В крайнем случае всегда можно организовать похищение.       И тут Шинсо наконец отреагировал, ощутив что-то кроме замешательства. Шигараки вновь говорил о похищении, хотя Шинсо думал, что лидер Лиги усвоил урок из их недавней драки. Резко вздохнув, Шинсо злобно рявкнул:       — Только попробуй хоть мельком глянуть в сторону Каминари, и я снова побью тебя, да так сильно, что будешь выглядеть хуже Даби!       Тога ойкнула, и её щёки полностью покраснели.       — Так мило… — тихо пробормотала она и прижалась к плечу Шинсо щекой.       Шигараки, не отрывая взгляда от Шинсо, возмущённо набрал в лёгкие воздуха, но Даби был быстрее:       — Даже с таким лицом я всё равно красавчик, — вклинился он с дурацкой ухмылкой.       — ЗАТКНИСЬ! — завопил Шигараки, на что Даби, вскинув брови, поднял руки перед собой. Шигараки вновь глянул на Шинсо. — Ты не побил меня, это я побил тебя!       — Скажи это своему разбитому носу, — огрызнулся Шинсо, указывая свободной рукой на его лицо. — Мой нос уже в порядке, а на твоём до сих пор пластырь.       Шигараки вдруг стиснул зубы, свирепо направив красные глаза-щёлочки в Шинсо.       — Это случайность, — процедил Шигараки. — Тебе просто повезло!       Шинсо закатил глаза, не имея никакого желания спорить. Шигараки больше ничего не произнёс, и Магне с облегчением выдохнула.       — Предлагаю всем сесть, — сказала она.       К её предложению прислушались. Шинсо оказался зажат между Тогой и подлокотником, оставшегося места на диване еле хватило для Магне и Твайса. Шигараки, Спиннер и Мистер Компресс уселись на кресла-мешки. Даби оккупировал кресло. Злодеи и Шинсо окружили кофейный столик, на котором лежал пакет с чем-то внутри.       — Это твой подарок, который я украла, но получишь ты его попозже, — шепнула Тога на ухо Шинсо, но её голос так или иначе был услышан остальными. Шинсо даже не успел осмыслить её слова, как Тога, резко повернув голову, встрепенулась на месте, выудила из-под юбки ножи и метнула один из них. Оказалось, что Шигараки в этот момент жадно тянул руку в перчатке к пакету. — Не трогай!       Шигараки дёрнулся в сторону, вмазавшись в Спиннера, и нож пролетел мимо, воткнувшись в стену. Прежде чем Шигараки открыл рот для грубостей, Тога показательно взмахнула рукой, где был второй нож.       — Никому не трогать! — Тога обвела прищуренным взглядом остальных, нацеливая лезвие.       — Я прослежу за этим, милая Тога! — после этих слов Твайс зажал себе рот, где враждебный голос заглушился вместе с неразборчивым комментарием.       Тога, повернувшись к Твайсу, просияла лицом, где была благодарная улыбка. Получив поцелуй в лоб, Твайс так же обвёл каждого суровым взглядом, хотя в этом не было смысла — никто, кроме Шигараки, не был настолько любопытен, чтобы рискнуть потянуть руку к принесённому Тогой пакету с чужим подарком.       Пока Тога убеждалась в намерениях остальных не трогать пакет, Шинсо чувствовал себя слегка смущённым, но это не продлилось долго. Уже через пару минут он внимательно слушал Тогу. Как оказалось, она пробралась на территорию, где проводили экзамен на временную геройскую лицензию, и притворилась студенткой из академии Шикецу. Она также поучаствовала в самом экзамене, где пересеклась с Мидорией. В какой-то момент Тога отвлеклась, рассказывая о милых студентах, которые ей повстречались, и Шинсо немного пофантазировал над тем, как она умудрилась изобразить из себя совершенно другого человека. Он пришёл к выводу, что среди Лиги есть человек, способный изменить внешность какими-нибудь резиновыми накладками на лицо, макияжем, париком и прочим. Самым логичным ответом был Мистер Компресс. Наверное, именно он постарался над образом Тоги своими фокусами.       Россказни Тоги были хаотичными, и Шинсо был слегка в недоумении, когда она упомянула своих «одноклассников» из Шикецу, с которыми она провела половину дня. Одно дело замаскироваться под студентку определённой академии и затеряться среди студентов остальных академий, другое — суметь притвориться кем-то иным и не быть разоблачённой этими «одноклассниками». Люди, учившиеся с девушкой, под которую замаскировались, не заметили ничего странного?       Тем временем Тога снова переключилась; она краснела, рассказывая о том, что Мидория всё такой же милый, как при их первой встрече в тренировочном лагере. Услышав это, Шинсо пришёл к выводу, что всегда внимательный Мидория именно поэтому не узнал Тогу под слоем грима.       В какой-то момент Шигараки, нервно расчёсывая шею, грубо прервал Тогу:       — Ты узнала хоть что-то полезное?! Всемогущий был там?! Вынюхала ли ты что-то о слабостях других героев?!       Тога, недовольная тем, что её перебили, одарила Шигараки свирепым взглядом.       — Я не для тебя туда ходила! Я хотела поближе увидеть Изуку!       После небольшой словесной ссоры и угрозы ножом Тога продолжила говорить о Мидории и незнакомых студентах. Шигараки немного потерял интерес, но остался сидеть на месте чисто из любопытства к пакету, в который кидал долгие, пристальные взгляды. Спиннер тоже утратил потребность внимательно слушать Тогу и теперь начищал клинок. Даби всунул наушники в уши и стал переписываться в телефоне. Шинсо видел попытки Магне не зевать среди затяжек сигарет, а Мистер Компресс, возможно, уснул — за маской его лица не было видно, но его грудь вздымалась мерно, а голова была запрокинута к потолку. Твайс и Шинсо остались единственными слушателями, и если Шинсо вдумчиво впитывал в себя информацию, то Твайс задавал кучу вопросов, отчего Тога перескакивала с темы на тему.       Среди хаотичных россказней Шинсо узнал о том, в чём заключались первый и второй этап экзамена; узнал о правилах проведения экзамена; узнал о локациях в обширной боевой зоне и как проходили некоторые бои среди студентов. Мысли о том, что сегодня он мог быть на экзамене, не были настолько настырными. Куда больше его вниманием завладела совершенно другая деталь — Тога улыбалась в стократ чаще, чем во все остальные дни, пока говорила о том, как много она общалась с разными студентами.       Шинсо не давало покоя ноющее чувство, которое он не мог игнорировать на протяжении всех дней, пока находился в Лиге. Он задумался об альтернативной вселенной, где Тога, подобно упомянутому кровавому герою Королю Владу в тетради Шигараки, стала бы «отклонением от нормы» и была бы принята хотя бы самыми близкими ей на тот момент людьми — собственными родителями. В детстве у Шинсо на его стороне была мама, и, возможно, именно поэтому он до сих пор отказывает Шигараки. С другим прошлым у Тоги могло быть другое будущее.       — …потом я стала уборщицей! В одном из помещений я нашла ведро и швабру… Я хотела пойти к чёрному входу, чтобы незаметно уйти, но потом… — Тога обернулась к Шинсо, и её широкая улыбка обнажила клыки, а взгляд стал цепким, — …потом я встретила Каминари!       В поле зрения Шинсо злодеи заметно оживились. Шигараки поднял взгляд с пакета; Спиннер перестал начищать клинок; Мистер Компресс ну точно проснулся от громкого выкрика и выпрямился; Даби вытянул один наушник из уха.       Шинсо взглянул на Магне, думая, что она напомнит Тоге о важности проведения приватного разговора, но она просто ухмыльнулась ему и достала ещё одну сигарету. Предательница.       — Каминари врезался в меня, и я упала! Я хотела наорать на него, но потом поняла, что это твой мальчик!..       Даби показательно вытянул второй наушник из уха. Тога сощурилась на Шинсо и с видом кандидата наук заявила:       — В жизни он намного милее, чем по телевизору. У него есть несколько веснушек на щеках, а я люблю веснушки. Не удивительно, что ты испытываешь к нему любовн-       Шинсо резко зажал Тоге рот и пристально посмотрел на неё. Она, скосив глаза на заинтересованных злодеев, осознала свою ошибку и кивнула. Шинсо убрал руку с её рта, и Тога приказала Твайсу охранять пакет в их отсутствие. Шигараки, испытывая нездоровое любопытство к пакету, взбесился такому исходу событий, и Шинсо, ставя ногу на первую ступеньку лестницы, тихо спросил Тогу:       — Может возьмём пакет с собой?       — Нет, остальные тоже должны увидеть. — По какой-то причине Тога выглядела гордой.       Уже через минуту Шинсо стоял посреди своей комнаты и потирал переносицу, пока Тога удобно устраивалась на его кровати, взбивая подушку. На кровати они расположились друг напротив друга: Тога прислонилась спиной к изголовью, а Шинсо к изножью. Он был уверен, что она начнёт сразу болтать, но этого не случилось. Почему-то её радость испарилась с лица, и там проступило выражение хмурости, будто она над чем-то серьёзно раздумывала. Её пальцы опустились на его ноги и начали перебирать ткань его спортивных брюк.       — Ты сильно на меня злишься? — спросила Тога, потупив взгляд.       — Почему я должен на тебя злиться? — спросил Шинсо, вздёргивая бровь.       — Ты не хотел, чтобы они знали, а я рассказала.       Шинсо запрокинул голову к потолку. Лига не должна была знать о многих вещах, касаемо его, но они всё равно знали, и до сих пор ничего непоправимого не произошло. Шинсо также знал о некоторых из Лиги что-то, чего он точно не должен был знать. Пьяный Шигараки проболтался о случайном убийстве всей своей семьи, когда он был ребёнком. От Спиннера отказались родители, как только он родился, а его шрамы на руках — механизм защиты, чтобы справиться с болью и тяжёлыми мыслями. Твайс, берясь за любую работу, откладывал деньги с каждой зарплаты на пистолет, чтобы лишить себя жизни быстро и с минимальной болью. По сравнению с этим влюблённость в Каминари была мелочью, и Шинсо предполагал, что в ближайшие дни это станет поводом для невыносимых шуток со стороны Даби, а для остальных — поводом немного посплетничать и смутить его. Шинсо не находил в этом причины злиться на Тогу, потому что абсолютно ничего не поменяется.       — Всё в порядке, — сказал Шинсо и, когда Тога подняла на него кроткий взгляд, вздёрнул уголки губ. Он похлопал её по ногам и спокойно попросил: — Расскажи мне, как ты познакомилась с Каминари.       На её лице расцвела широкая улыбка.       Спустя час или полтора они снова оказались в гостиной. Злодеи разбрелись по своим делам; Шигараки и Спиннер орали друг на друга и на телевизор, где была видеоигра; Мистер Компресс и Магне играли в настольную игру; Даби был поглощён телефоном. Твайс воинственно прижимал пакет к груди, и Тога поскакала прямо к нему, рассыпаясь в благодарностях. Шинсо, оттягивая получение подарка, чтобы побесить Шигараки, остановившим видеоигру, первым делом улизнул в бар.       Курогири вместе с обычной коробочкой заваренной лапши дал Шинсо несколько пачек крекеров и пару бананов, компенсируя этим пропущенный обед. Шинсо знал, что в него всё это не влезет, но не стал отказываться.       Он закончил с лапшой и одним бананом в кратчайшие строки, но растянул чай и пачку крекеров на полчаса или около того, чтобы просто подумать. Помимо знакомства Тоги и Каминари, которое вышло по меркам Шинсо достаточно смешным, он задумался о другом. Тога была отзывчива, когда он задавал ей наводящие вопросы, и выяснил, что многие студенты перешёптывались за спиной Каминари, говоря о нём не самые приятные вещи. Шинсо знал, что так и будет. Но как бы тяжело Каминари сейчас ни было, есть люди, которые его поддерживают.       Тога рассказала, что держалась в тени, когда она и её «одноклассники» подошли к 1-А классу, среди которых она увидела Каминари. Она наблюдала и своими наблюдениями поделилась с Шинсо. «Многорукий парень» (— Ты о Шоджи?), «Розовая девочка» (— Её зовут Ашидо), «Двухцветный» (— Тодороки), «Парень с акульими зубами» (— Это Киришима) и ещё несколько человек хорошо вели себя с Каминари. Помимо них «большой громкий парень» и «мохнатый староста» после прохождения первого этапа экзамена извинялись перед Каминари за поведение «узкоглазого с чёлкой», которого он победил. Зная о такой поддержке, Шинсо ещё раз воспротивился мысли о вербовке Каминари. Мистер Компресс ещё утром высказался о волнениях в соцсетях и предложил Шигараки завербовать Каминари в тот момент, когда настанет пик этих волнений и что-то случится. Шинсо понимал ход мыслей Мистера Компресса и видел в его словах смысл, но он не позволит Шигараки даже думать о вербовке Каминари. Не тогда, когда репортаж Геройской Комиссии был нацелен показать обществу, что Каминари будущий герой. Не тогда, когда по мнению Шинсо, Каминари уже герой.       Шинсо положил в карман толстовки оставшиеся крекеры и банан и, вставая с барного стула, вдруг вспомнил, что Тога так и не сказала ему, в какой момент Каминари назвал его по имени. Это его озадачило. Тога так много болтала, провоцируя на его щеках румянец, но забыла о такой важной вещи? Шинсо помотал головой, Тога не могла не воспользоваться возможностью смутить его, а значит она умолчала специально.       В гостиной произошли некоторые изменения. Магне и Спиннер зарылись в расследования о пропавших детях, Твайс присоединился к Шигараки к его видеоигре, а Мистер Компресс жонглировал перед Тогой шариками, где она должна была угадать, в каком из них находится кусок мяса.       — Шинсо! — сказала Тога, на секунду отвлекаясь. — Я сейчас, подожди!       Шинсо сел на диван к Магне и Спиннеру, пока Тога безуспешно пыталась указать на нужный шарик, но она закапризничала, и Мистер Компресс сжалился над ней, превращая один из шариков в еду.       К тому моменту, как Тога уселась на пол и положила упаковку с сырым мясом к себе на колени, все злодеи, включая проснувшегося Даби, отвлеклись от своих дел и снова окружили Шинсо, а точнее пакет, который находился на столе рядом с расследованиями. Шигараки мрачно смотрел на пакет, теряя любой намёк на терпение, однако Твайс молчаливо, но решительно стоял рядом с ним, не позволяя ему что-то предпринять. Тога взяла пакет в руки и протянула его Шинсо с восторженным выражением лица.       Шинсо был заинтригован не меньше остальных, поэтому сразу сунул руку в пакет, тут же ощутив на кончиках пальцев знакомую текстуру. Он сжал предмет в кулаке и круглыми от потрясения глазами посмотрел внутрь. Ритм его сердца участился, когда он поражённо вытащил наружу то, чего уж точно не ожидал увидеть.       — Какого чёрта?! — вскричал Шигараки, но был проигнорирован.       За один миг Шинсо пережил и чувство утраты, и чувство, которое заполонило его пустоту. Он был заворожён, пока его рука тянулась через сплетения нитей, а пальцы изгибались в привычных движениях, которые он знал наизусть.       — Тебе нравится? — спросила Тога, и Шинсо с опущенной к коленям головой мог только кивнуть. — Я знала! Мальчик с хвостом…       — Оджиро, — ответил Шинсо, всё ещё уперев взгляд в ткань предмета.       — …Оджиро повредил свой хвост за пару недель до экзамена, и некий учитель Айзава…       — Ты о подпольном герое Сотриголове.       — …Ага, да! Этот герой тренировал хвостатого мальчика Оджиро, дав ему это… э-э…       — Оружие захвата.       — Да! Расскажи про оружие захвата!       — Оружие захвата — это вспомогательное устройство, состоящее из специальных волокон, которые делают его материал неподвластным к перепаду температур, — говорил Шинсо, с упоением наблюдая, как его рука прокручивается через узкую ткань. — В основном оружие захвата предназначено для захвата цели или её обездвиживания, но функционал не ограничивается только этим. Применяя ловкость и силу, можно направлять ткань к выступам и прикрепляться к ним, чтобы после взлететь к месту назначения или продолжить путь дальше, зацепившись за другой выступ.       Погрязнув в воспоминаниях, Шинсо не заметил, что в гостиной образовалась тишина. Он продолжал на своих коленях касаться ткани оружия захвата, сжимать и разжимать пальцы в её связках, спутывать и распутывать образовавшиеся переплетения, как его учил Айзава.       — …Хитоши, — услышал он своё имя и медленно повернул голову к Тоге. — Так твой мальчик назвал тебя, когда говорил с Оджиро, — ухмыльнулась она. — «Хитоши довольно ловко управляется с этой штукой, да?», — ухмыльнулась она шире, поддразнивая его в сотый раз за день.       Шинсо ощутил жар на своих щеках, и комментарий Тоги наконец отрезвил не только его, но и остальных.       — А что насчёт штуки в его штанах? Вряд ли там имеется хоть капля ловкого управления, — фыркнул Даби и заржал над собственной шуткой.       — Кто-нибудь, дайте ему подзатыльник, — проворчала Магне. Шигараки, уж точно не из любезности к Шинсо, но из злобы к определённой персоне, резко привстал с кресла-мешка и с размаху ударил Даби в лицо, которое итак было сплошным синяком. Даби застонал от боли, изрыгая ругательства, но был всеми проигнорирован.       — Так тебя тренировал Сотриголова? — спросил Спиннер, сощурившись на Шинсо.       — Да! Я слышала, как хвостатый мальчик говорил о том, что Шинсо на его тренировках пережил ад!       — Ад — это хорошо, — глубокомысленно изрёк Шигараки, скрестил руки у груди и выловил рассредоточенный взгляд Шинсо. — Поздравляю, придурок. Разрешаю тебе быть моим спарринг-партнёром.       — Но спарринги с тобой очень скучные… / Это точно, такого ленивого лоха я ещё не видел!       — Посмотри на Даби и скажи это ещё раз! — заорал Шигараки на Твайса.       — Такого ленивого лоха я ещё не видел! / Извини!       — Так или иначе, я не позволю тебе спарринговаться с Шинсо, — сказала Магне.       — Это ещё почему? — прошипел Шигараки.       — Ну, у тебя же есть какие-то счёты с этим про-героем?       — Он не дал мне убить ту лягушку, этот идиот использовал причуду Стиран-       Тога вскочила и замахнулась ножом, но Шигараки резко увёл тело в бок, врезаясь в Спиннера, и лезвие его не коснулось.       — Какого чёрта?!       — Не трогай Тсую!       — Убиваю кого хочу! Тем более у этой дуры глупое выражение лица. Она пучеглазая!       — Она милая!       Тога замахнулась на него ножом ещё раз, но Магне сделала жест ладонью, и нож под воздействием магнетизма улетел в потолок, да там и остался.       — Прекращайте. Что более важно, ты, Шигараки, не будешь вымещать злобу на протеже про-героя лишь из-за того, что тебе не понравилась пучеглазая студентка, которую ты не смог убить.       — Но именно из-за того, что Шинсо — протеже этого ублюдка, я как лидер должен показать ему свою силу!       Даби со злорадным весельем наблюдал, как Шигараки бесится на Магне, а Тога пытается прорваться через Спиннера, чтобы ударить лидера Лиги. Твайс вертел головой по сторонам и явно не знал, что делать, а Мистер Компресс безуспешно пытался всех примирить, но никто не замечал его тихих реплик. Впрочем, продолжалось это недолго, потому как Мистер Компресс, потеряв терпение, крикнул:       — Да заткнитесь уже! Если продолжите, то проведёте ближайшие часы в моих шариках!       Тишина длилась не дольше нескольких секунд, прежде чем Даби ухмыльнулся:       — Это в каких ещё шариках, а?       Мистер Компресс подскочил к Даби и хлопнул его по руке.       — А вот в таких, — сказал он, и Даби пропал с кресла, а пальцы Мистера Компресса словили в воздухе голубой шарик. Он повернулся к остальным и сердито сказал: — Не лишайте Шинсо выбора, который он может сделать сам. Иначе, — Мистер Компресс кинул шарик себе за спину и щёлкнул пальцами.       Даби, трансформировавшись из шарика, с грохотом врезался в стену и упал, после чего застонал.       — Ого! А как же твой девиз: «Прятаться и убегать — это всё, чем я богат»? — спросила Тога. — Ты же говорил, что не сражаешься!       — Во-первых: «Обманывать и убегать — это всё, чем я богат». А во-вторых… Ну, я не сражаюсь, а вправляю мозги.       — Да ты мне их отбил, придурок!..       — И это может случиться с каждым, — беспечно пожал плечами Мистер Компресс. — Ну что? Магне? Шигараки?       Шинсо бы усмехнулся, но он был слишком впечатлён представлением. Магне прочистила горло и повернулась к Шинсо.       — Выбор за тобой, — сказала она.       — Ну, решай, — буркнул Шигараки.       Шинсо, не до конца веря в происходящее, ответил, смотря прямо ему в глаза:       — Не сегодня.       Шигараки разочарованно ударил руками по столу:       — Блять! — и вскочил с кресла-мешка, чтобы после убежать в бар, громко хлопнув дверью.       И, вау, Шинсо не ожидал, что так приятно будет оставить Шигараки в состоянии ожидания и отказать Магне. И хотя его должность (исходя из слов Курогири, авторитетная должность) не имела никакого отношения к происходящему, он как будто бы раздавал свои благословения, как какой-то руководитель. Вот так чувствуют себя люди, наделённые властью?..       Магне смиренно вздохнула. Мистер Компресс хлопнул в ладоши.       — Вот видите, как всё легко решается, если просто спрашивать людей! — И, хотя лицо Мистера Компресса было скрыто за маской, в его словах сквозила улыбка.       У Тоги забурчал живот, и Твайс ахнул, вскакивая с дивана.       — Покушай, милая Тога! Где твоя еда?! Куда пропало твоё мясо?!       Тога оглядела гостиную.       — Я кинула упаковку в Шигараки…       С уходом Шигараки и с тем, что Тога и Твайс решили поискать еду в недрах гостиной, обсуждениям настал конец. Мистер Компресс поспрашивал, нужно ли ему украсть что-то ещё из магазина, и после ушёл в бар Курогири, чтобы ему создали портал в город. Даби так и остался на полу, он вытянул перед своим лицом телефон и печатал, а Спиннер сел на диван к Магне и Шинсо, беря верхнее расследование из стопки бумаг.       Прежде чем приступить к просмотру документов, Шинсо надел на плечи оружие захвата. Он расправил пальцами ткань, ощущая тихое удовлетворение, и запоздало осознал, что не поблагодарил Тогу. Позже ему нужно подумать о том, что дать ей взамен.       Шинсо молчаливо просмотрел несколько папок с документами и рассортировал их по кучкам, прежде чем Спиннер отвлёк его.       — Выбор за тобой, так? — Его голос был глубоким и тяжёлым, что насторожило Шинсо.       До сих пор он, Магне и Спиннер искали жертв Мускула и подозрительные пропажи детей из приёмных семей. На этой неделе Магне и Спиннер несколько раз вылезали в город, а вернувшись под утро, выпивали в баре и засыпали, не дойдя до своих комнат. Шинсо видел их спящие тела в баре, когда приходил к Курогири в шесть утра слушать радиошоу Ямады. Их настроение, не считая возвращения Даби и совместного подшучивания над его разбитым лицом или маленьким членом, перманентно было мрачным и сохранялось таким в течение последней недели. Шинсо не интересовался причиной их плохого настроения. Но раз его спросили, то он должен был уточнить:       — Это как-то связано с вашими вылазками в город?       — Да, — ответил Спиннер.        Магне отложила бумаги на стол и откинулась на диван, напряжённо затягиваясь сигаретой. Возможно, она хотела остановить Спиннера и то, что он скажет, но она дала Шинсо принять решение самому.       — Я хочу знать, — настойчиво ответил Шинсо, и Спиннер заговорил.       В личных файлах пропавших детей указывался адрес приёмных родителей; Спиннер и Магне проверили с десяток домов, чтобы убедиться в общих странностях. Оказалось, что та вылазка к город, где был Шинсо, имела ту же цель, и сейчас Спиннер обратил его внимание на дома, которые они проверяли в ту ночь.       В той вылазке первый дом, который они проверили, был домом, где жила Аса, подруга Эри и девочка из приюта Шинсо. Обстановка у крыльца дома — прикреплённые канцелярскими гвоздиками бумажки на заборе вокруг фотографии Асы, уложенные на возвышении из коробок свечи, цветы и плюшевые игрушки, — говорила о том, что родители были уверены в смерти девочки. Никто из приёмных родителей её не ждал. Ещё тогда это показалось и Лиге, и Шинсо странным; в её личном файле был указан открытый статус расследования, её тело не нашли в горах и лесу, где она пропала, но при этом её заранее похоронили.       Следующий дом был многоэтажкой. Спиннер, напялив очки Магне, потуже затянув капюшон и скрыв лицо за медицинской маской, подошёл к табличке, висящей над домофоном. На табличке он обнаружил совершенно другую фамилию в списке проживающих — приёмных родителей одного из пропавших детей там больше не было.       У крыльца третьего дома стояла машина. Спиннер хлопнул по капоту, после зазвучала сигнализация, но жильцы не вышли из дома, а просто отключили сигнализацию, выглянув из затенённого окна. Вторая попытка прошла успешно; Спиннер кинул камень, разбивая переднее стекло. Пугливого мужчину, вышедшего с битой на улицу после повторно зазвучавшей сигнализации, из окна окликнула женщина, назвав его «Сузуму». Сузуму — не то имя родителя, что числилось в личном файле пропавшего ребёнка.       Если пропажа Асы была свежей, то остальные пропажи датировались прошлым годом или позже. Спиннер и Магне убедились как минимум в одной вещи: приёмные родители больше не проживали в домах, адрес которых был указан в личном файле пропавшего ребёнка. Через какое-то время они все переезжали.       Эти люди не были обычными. Они точно были связаны с тёмными, подпольными делами. Их личности — вряд ли настоящие, скорее всего они имели фальшивые имена и документы. Притворщики усыновляли никому не нужных детей из приютов, подстраивали ситуации, при которых ребёнок бесследно «пропадал», и после играли роли обеспокоенных родителей до тех пор, пока не усыпляли бдительность окружающих. Как показывал случай с Асой, сначала эти люди изо всех сил стремились показать, какая у них счастливая семья, и как только ребёнок «пропадал», окружающие, их соседи, сочувствовали им и тем самым отводили от них любые подозрения. Показные слёзы, показные коробки, на верхушке которых стояли свечи, цветы, плюшевые игрушки и прочее.       Причины, по которым кому-то нужны были дети, имели масштабный размах. Начиная от чёрного рынка трансплантологии, продолжая до сексуального рабства и заканчивая продажей детей в злодейские организации, которым могла понадобится их «полезная» причуда.       Каждое из этих предположений звучало логично, и Шинсо понимал ход мыслей Спиннера. Приёмные дети были удобными; кровные родственники либо были мертвы, либо не были озабочены детьми, потому что сами отказались от них. А если судьбой пропавших детей не интересовались «приёмные родители», то в последствии это переставало волновать полицию и следователей. Расследования постепенно переходили в закрытый статус из-за недостатка улик и начинали пылиться в архиве.       Спиннер закончил, и Шинсо замолчал. Они снова зарылись в бумаги. Когда Шинсо после двух просмотренных папок нашёл очередного ребёнка, пропавшего из приёмной семьи, он сделал длинный вдох, а после медленно и мучительно выдохнул.       — Те люди до сих пор в том доме?       Шинсо не уточнял, ни о каких людях идёт речь, ни о том, какой дом имеет в виду. Если у злодеев есть хоть капля здравого смысла, то они должны были проверить тот дом повторно.       — Там свежие цветы и свечи, — ответила Магне.       Шинсо кивнул и снова умолк. Тёмные мысли овладели им; он хотел знать подробности, хотел знать намного больше информации, чем ему предоставили и чем ему было доступно. Его ноги погружались в трясину всё глубже и глубже, а на его плечах висело оружие захвата, и он чувствовал, как ткань душит его шею, словно крепкие руки биологического отца.       — Выбор за тобой, — повторил Спиннер, и, возможно, не только Шигараки был жадным.       Жадность искушала и поглощала, а Шинсо был так, так глуп.