Виноград с косточками WLW 18+

Time has come to go.

Pack your bags, hit the open road

Our hearts just won't die

It's the trip keeps us alive

So many miles…

The Trip - Still Corners

      Вечер в «Ибисе» только набирал обороты — танцпол был пуст, а музыка играла пока негромко, и даже как-то вяло, однотонно. Местные пикаперы всех мастей уже хищно примостились в углах на кожаных высоких стульях, широкими жестами вливая в себя янтарного оттенка напитки из прозрачных резных стаканов, при этом не прекращая сверлить случайных посетителей внимательным взглядом. Будто в «Ибис» только-только плеснули розжигом и к нему приближалась рука с зажигалкой. Скоро все вспыхнет, но есть время на проникновенные разговоры низким голосом между случайными незнакомцами.       Кстати, о бархатистом голосе. — Ты будешь пиво? — Марго почувствовала легкую щекотку и тепло от дыхания Рене. Дернула плечом и потерла ухо, словно снимая электрический заряд. По затылку пробежала приятная дрожь. Луч прожектора ослеплял.       Рене отступила назад. В руках у нее красовались два Гиннеса. — Напугала тебя? Прости. Это лучшее, что у них есть сегодня… — она слегка приподняла бутылки, выжидающе смотря на девушку.       Марго на секунду замялась, оглушенная новым местом, но дальше не успела произнести ни слова. — Черт, тебе, наверное, больше светлое нравится, да? Ничего, я тогда отдам Тео… — Рене поджала губы и спрятала взгляд, — смущенно? — делая шаг назад, чтобы, видимо, отыскать чрезмерно общительного друга.       Охранник на входе долго проверял многочисленное содержимое его рюкзака. — Нет! Все в порядке, оставь мне, — Марго остановила ее легким касанием за плечо, а затем показательно отхлебнула, перекатывая на языке горькое послевкусие, которое она прежде терпеть не могла. Так вот он какой, мир Рене. Горький, немного лакричный, но насыщенно пьянящий. — Как тебе? — М… необычно. Надо распробовать.       Рене немного расслабилась, но лишь отчасти. С мягкой улыбкой она прикоснулась своим напитком к ее с еле слышным «Дзынь» и тоже сделала глоток, не отводя взгляда. Это смущало.       Марго потеряла счет времени и кружкам с алкоголем, которое появлялось перед ними на барном столе, словно по волшебству. Чувствуя рядом плечо Рене, вслушиваясь в громкие разговоры их все более пополняющейся компании и ощущая, как ей передаются глубокие вибрации голоса девушки, которая теперь стояла интимно близко. Рене рассмеялась над чьей-то чужой шуткой и — случайно ли? — положила ладонь на спину Марго. Заметив, что девушка уже порядком покраснела от выпитого, она снова заговорила с ней: — Все хорошо? Я как-то не подумала. Наверное, обычно ты пьешь вино или какое-то шампанское… с соком. Я угадала? Ты похожа на одну из таких девушек.       Марго приподняла брови — похоже, разговор снова начинал быть личным и это вызывало трепет в животе. Значит, Рене все еще хочет ее разгадать. Она ей интересна. — Да. Как ты поняла?       Она полностью развернулась к ней, словно обосабливаясь от большой компании. — Наверное, я просто хорошо разбираюсь в людях, — Рене отступила назад, давая ей пространство, и пожала плечами. — Но если мой опыт меня чему-то и научил, так это тому, что большинству девушек нравится сладкое. — Эту поэтому ты решила стать кондитером? — выпалила Марго и по застывшему выражению лица собеседницы поняла, что не просто перешла черту, а имеет все шансы отправить этот мяч в аут.       Рене отвела от нее, ставший лукавым, как успела заметить Марго, взгляд и спрятала ухмылку за рукой, будто вытирая губы, но не убирая до конца. Словно пыталась поймать слово, которое сейчас вылетит.       Одна секунда.       Вторая.       Тре… — Возможно, — наконец ответила Рене и снова нехарактерно для нее затихла.       Гол. — Хотя… именно в таком контексте я никогда об этом не думала. Может, ты открыла мне глаза, а? — наконец подмигнула она.       Марго могла слышать только стук в висках, всему миру словно приглушили звук. Незаметно для себя она в пару глотков осушила остатки своего напитка, почти минуя его вкус, и вернула на барную стойку. В голове зарождался легкий гул. — Я просто думаю, что все мы заслужили небольшие удовольствия. У многих ведь жизнь не сахар. И самое малое, что я умею, это подарить им секунду счастья, пусть даже так, — продолжила Рене, быстро указала на свой острый розовый язык, а затем рассмеялась, словно они обе только что сплетничали на перемене в школе. Но нет, они были взрослее, поэтому Марго смутилась.       Что-то Рене еле уловимо изменилось и она выпрямилась. В этот момент Марго впервые осознала, что теперь смотрит на нее снизу вверх. Точнее, уже какое-то время пялится на ее подбородок и снова — на губы.       Музыка стала громче. — Это моя любимая песня, — прокричала Рене, поставив напиток. — Тогда я хочу танцевать! — отозвалась Марго. Рене обратила нее короткий взгляд с немым вопросом. Коротко кивнув, Марго почувствовала, как одним движением ее увлекают на танцпол, но вместо того, чтобы отдалиться, Рене положила руки Марго себе на плечи и слегка приобняла. — Извини, но я умею только так. Скажи, когда тебе надоест переминаться с ноги на ногу, — отшутилась она. — Я тебя освобожу… ну или если увидишь кого-нибудь… еще. Не знаю, того, кто тебе понравится?       Сказав это, она в противовес своим словам притянула ее ближе к себе. Марго задержала дыхание после резкого вздоха. Хорошо, что Рене, склонившись, уже положила подбородок ей на плечо и не видела ее растерянности. Хотя, казалось, невозможно пропустить гулкое биение сердца. «Нет, не кажется. Точно не кажется».       Повернув голову влево, Марго пыталась одновременно разобраться в себе и понять, как они смотрятся со стороны. Очевидно, всем было наплевать. Народу прибавлялось и Марго почувствовала себе в безопасности среди множества толкающихся меж собою тел, хотя в обычной ситуации это бы ее раздражало.       Тот ритм, с которым неловко, но в такт, покачивались их тела и то, как уверенно ведет Рене, странно гипнотизировал. Отдалиться означало потерять все: тепло, шероховатость ладоней, запах цитрусового парфюма — на что это было похоже? Марго незаметно пыталась повернуть голову и вдохнуть сильнее. Кажется, бергамот, яблоко… зеленый чай? Возможно, это был запах шампуня Рене, оставшийся на волосах?       Рене вдруг хмыкнула и Марго снова вернулась в «сейчас». Она поняла, что была будто замурована в этой позе, этом странном единении, которое ни одна из них не торопилась разрушить, хотя уже сменилось не одна песня.       Они вопиюще не попадали в ритм, но не отстранялись.       Ей безумно хотелось расцепить замок рук, которые лежали на плечах Рене, как ей казалось, словно две связанные между собою палки, но она просто не могла. Хотелось ощутить живое тело под рубашкой, провести руками по плечам, зарыться пальцами в волосы, но все, что получалось, это не упасть в обморок от своей дерзости делать что хочется, выбирать оставаться на месте в каждую следующую секунду.       Как она могла подумать, что ей мог понравиться кто-то еще в этой комнате?       Подумав так, Марго на мгновение прижалась к ней всей телом и Рене немного сместила руки на ее талии, словно… отвечая?       Марго резко остановилась. — Я сейчас вернусь!       Было безумно страшно оставлять растерянную Рене один на один с ее догадками о том, почему Марго себя так странно ведет.       Опять.       Хуже было бы только вернуться и обнаружить, например, что она нашла себе уже другое занятие и момент безвозвратно утерян. Еще страшнее выбирать, как вести себя после.       Невыносимо подбирать слова тому, чему у Марго пока еще не было объяснения. Казалось невозможным угадывать теперь, что или кого в ней видит Рене. Словно играть в морской бой с противником, имея бесконечное количество цифр и букв. Оставалось только надеяться «ранить», но не «убить», — Рене никак не разгадать полностью.       Марго принялась умывать лицо, понимая, что у нее течет тушь, но остановиться не могла. Жар внутри не спадал и к горлу подкатывала паника. Все хорошо. Она просто посмотрит, как далеко это зайдет… «— Марго, ты в порядке? — раздается голос за спиной. Конечно. Она же заставила ее волноваться. В зеркале отражается обеспокоенное лицо. — Нет, — Марго так сильно сжимает костяшки пальцев, что они белеют. — Не совсем.       Рене приближается и опирается одной рукой о раковину, встав сбоку. — Эй… — она проводит рукой по спине уже скорее успокаивающим, чем интимным жестом. — Я иногда бываю очень, э-э, прямолинейной, как ты заметила. Просто скажи мне, если я перегибаю…       Остаток фразы Рене тонет в поцелуе. Марго прижимается к ее губам так отрывисто и отчаянно, как прыгали в воду пассажиры Титаника, не умеющие плавать. Словно это последняя попытка спастись».       Скрип двери выдернул Марго из навязчивой фантазии, которую подкинуло воображение. Хотела бы она быть такой смелой.       Но у нее все еще был шанс.       Поправив прическу, полная решимости, она вышла в коридор. На губах тлела нервная улыбка, а внутри — странное предвкушение чего-то особенного. Чего у нее в жизни еще никогда не происходило.       Кто-то поймал ее за руку.       О нет.       НЕТ!       Черт-черт-черт…       Марго бы произнесла это слово в голове еще тысячу и один раз, если бы это было заклинание, избавляющее от проблем, но пьяное расслабленное лицо Люка никуда не девалась. Он был в компании друзей.       Со всей силы Люк впечатал, — по-другому и не назовешь, — свой поцелуй прямиком ее лицо, заставив отклониться назад и практически упасть на других людей.       Затем он окинул ее взглядом и недоверчиво спросил: — Ты тут с кем-то?       Марго уверенно покачала головой. — Нет. И вообще-то я как раз собиралась уходить… — Какое совпадение, мы тоже, — он схватил ее и все-таки притянул к себе, обвивая руку вокруг шеи девушки. Марго почувствовала неприятное давление, теперь он практически опирался на нее. Ситуация становилась все хуже. — Но перед этим заедем в один бар… — Отлично. Вы поезжайте, а я возьму такси… — пробормотала она.       Люк бросил неуверенный взгляд на друзей. — Ну уж нет, моя девочка не поедет одна ночью на такси… всего пару коктейлей в другом баре, котик, и я отвезу тебя домой. Возражения не принимаются, не ломайся, — все еще не отпуская, он повел ее к выходу и снова поцеловал в висок.       Марго чувствовала, словно к каждой ее конечности привязали килограммовую гирю. Уходила она с тяжелым сердцем и внезапным пониманием, что у Рене осталась её сумка с телефоном.       «Только бы она ничего не видела».