Наследник Забытого Обета

"Чтобы осветить путь другим, нужно однажды сгореть самому."

      Вечер был тихим, если не считать редкого журчания воды в пруду неподалеку и уханья лягушек, отзывающихся друг другу в темноте. Лагерь был окутан слабым светом звезд и серебристым сиянием луны, отразившейся на зеркальной глади воды. Кровь, запекшаяся на камнях и траве после боя с похитителями сокровищ, едва угадывалась в этом свете — молчаливое напоминание о недавней битве с похитителями сокровищ.       Чжун Ли неспешно раскладывал ингредиенты на деревянной дощечке рядом с костром, готовясь к ужину. Пламя отбрасывало теплый свет на его безмятежное лицо. Он выбрал блюдо из Ли Юэ, которое было простым в приготовлении: "Суп из украшений" — простой овощной суп. Тофу, львиный зев и семена лотоса. Каждый его жест был выверенным, спокойным, словно заурядное приготовление пищи было его медитацией.       Тем временем, в палатке, Фэнлин занимался подготовкой места для ночлега. Он разделил спальные места в противоположных углах палатки, пытаясь держать дистанцию от Чжун Ли, стараясь обустроить пространство так, чтобы всё выглядело естественно, хотя внутри его мучила неловкость. Мысль о том, что проклятие может вновь дать о себе знать, заставляла его то и дело украдкой поглядывать на вход. Он глубоко вздохнул, надеясь, что этой ночью всё обойдется без необходимости обращаться к Чжун Ли за помощью, но лёгкий румянец всё равно пробивался на его щеках, когда он представил возможный исход.       Когда Фэнлин наконец вышел из палатки, его шаги были тяжеловатыми, а дыхание — слегка учащенным. Он остановился у входа и взглянул на ночное небо. Луна висела высоко, но его взгляд вскоре обратился к недосягаемой высоте Селестии, возвышающуюся величественной тенью над миром, чьи очертания едва угадывались в небесной синеве. Парень сел на землю, скрестив ноги, и, не глядя на мужчину, он продолжил наблюдать, выдыхая горячее дыхание. — Ты веришь в временную петлю? — внезапно спросил он, нарушив ночную тишину.       Чжун Ли ненадолго прекратил свои приготовления, задумчиво глядя на огонь. — Скорее, в Рефлексию реальности, — наконец произнес он, вернувшись к нарезке овощей. Его голос был глубоким и ровным, как всегда. — Не все миры сходятся к одному исходу. Любое изменение, даже самое незначительное, способно направить жизнь в совершенно другое русло.       Фэнлин обернулся, устремив взгляд на Чжун Ли. Его глаза блеснули в свете костра, и на лице появилась легкая усмешка. — Может, в другой реальности мои предки не заключили этот контракт, — задумчиво произнес он с тоской. — Возможно, там я по-прежнему библиотекарь, который слушает ленивые просьбы Лизы.       Слова прозвучали одновременно шутливо и печально. Он тихо вздохнул, возвращая взгляд к ночному небу, где мерцала далекая Селестия.       Мужчина на мгновение остановился, держа в руках керамическую миску с порезанными ингредиентами.       Вспоминались времена, когда его слово как Гео Архонта было абсолютным законом, а каждый контракт — незыблемым обещанием, связывающим людей, богов и саму землю Ли Юэ. Лицо его, обычно спокойное и величественное, сейчас омрачилось тенью.       Чжун некоторое время молча смотрел на бурлящий котелок, в который опустил нарезанные овощи. Его брови чуть нахмурились, выдавая тяжелые размышления. Огненное свечение костра отражалось в его глазах, придавая им почти золотой оттенок, в то время как голос теперь приобрёл нотки настойчивости. — А что, если пути решения этого контракта не существует? — наконец проговорил он, обращая внимание на Фэнлина, который продолжал изучать небо. Его голос звучал напряжённо, не как обычно. — Ты не боишься, что Гео Архонт, Архонт контрактов, может воспринять это как нарушение? Даже как предательство?       Парень ответил неспешно, будто уже тысячу раз размышлял над этим вопросом. Затем, сдержанно усмехнувшись, он перевёл взгляд на Чжун Ли. — В таком случае, я просто приму реальность. Однако убедить меня в этом будет непросто, — ответил он с одышкой, поглаживая шею. — Я буду искать иной выход. Такой, в котором никто не пострадает. Ни жители Ли Юэ, ни мои потомки. Я не хочу, чтобы это проклятие стало их бременем. Хотя, наверное, я бы предпочел провести жизнь без детей, чем развить шанс того, что они будут следующими. Неплохой способ закончить этот круговорот жертв.       Чжун Ли поднял взгляд, изучая профиль лица парня. Казалось, он пытается найти намек на сомнение или страх, но не нашел ничего, кроме уверенности. Легкий ветерок колыхнул его волосы, но он никак не выдал своих эмоций.       Фэнлин улыбнулся уголками губ, как будто некое признание дало ему минутное облегчение. — Моракс? — проговорил он, глядя прямо в глаза мужчины. — Пока слушал его легенды, я действительно боюсь его. Но что мне остается? В двух случаях меня ждёт одна и та же участь. Так уж лучше я выберу ту, где есть шанс сохранить себя.       На мгновение между ними повисла тишина. Только треск костра и тихое журчание воды заполняли ночной воздух.       Обычно слова консультанта звучали как мягкий шелест осенних листьев, но сейчас голос был твёрдым, почти резким, как удар древнего гонга. — Ты говоришь о страхе, но разве честь не способна перевесить этот страх? — начал он резким, повышенным голосом, оставшись в эмоциональной тени для Фэнлина. Тот не мог определить, какие чувства отражались в глазах его спутника в данный момент. — Быть тем, кто спасет город от катастрофы... Это не просто выполнение контракта. Это возможность оставить след в истории, стать символом для тех, кто придёт после.       Фэн напрягся, его плечи дрогнули, словно под невидимым давлением. Он поднялся с места, шаги его были чуть резкими, как у хищника, чувствующего опасность, а затем сел на бревно неподалёку от компаньона, осторожно вытирая ладонью пот со лба. На мгновение мир вокруг потемнел, и он моргнул, пытаясь привести себя в порядок. Его взгляд был рассеян, и казалось, что его обзор начал терять чёткость. Но слова компаньона на повышенных тонах он услышал четко. Жар внутри тела усилился, и он, стиснув зубы, сдерживал себя, чтобы не огрызнуться. — Тебе легко говорить о судьбах, — резко бросил он, отвернувшись от Чжун Ли. В медных глазах мелькнул блеск раздражения, а голос был пропитан горечью и гневом. Гео Глаз Бога в паре с пятном на запястье засветился ярче обычного, продолжая менять яркость с каждым его словом. — Что с тобой такое? Ты сейчас... Ты даже не понимаешь моё положение, — он вздохнул и провёл рукой по лицу, пытаясь вернуть себе самообладание. — И нет, я не герой. Я никогда не стремился выделяться, и уж тем более не стану жертвовать собой ради каких-то благородных идеалов.       Фэнлин замолчал на мгновение, глядя на пруд. Журчание воды успокаивало, но проклятие всё равно давало о себе знать — тело отзывалось жаром, дыхание было тяжёлым. — Для любого человека жизнь дороже всех безграничных богатств, — добавил он, уже спокойнее, но всё ещё с лёгкой ноткой упрямства. — И если ты хочешь услышать от меня что-то иное, то зря стараешься. Я боюсь смерти, как и любой другой.       Чжун Ли молча посмотрел на миску с супом в своих руках, а затем протянул её Фэнлину. Его движения были неторопливыми, лишёнными какого-либо намёка на осуждение, но взгляд... Взгляд был совершенно иным.       Глаза Чжун Ли, золотистые и спокойные, казались отстранёнными и хладнокровными. Фэнлин встретился с этим взглядом, и по его спине пробежал ледяной холодок. Грудь болезненно сжалась, как будто ему не хватило воздуха. Этот взгляд, такой ровный и бесстрастный, заставил его вспомнить, зачем он сказал всё это. Этот взгляд заставил Фэнлина почувствовать себя словно пойманным на горячем, словно его слова и действия выглядели ничем иным, как оправданием собственного эгоизма.       Может быть, Чжун Ли прав? — Мысль мелькнула в голове, как удар молнии. Может, его поступки и слова — всего лишь оправдание? Фэнлин отвёл взгляд, чувствуя, как жар проклятия смешивается с острым чувством тревоги. Он ощутил себя ничтожным в глазах того, кто сейчас сидел напротив. Как отброс, который боится признать истину.       Неужели я действительно думаю только о себе? — Фэнлин едва заметно скривился. Но он тут же тряхнул головой, упрямо цепляясь за свою точку зрения.       Эти эмоции переполнили чашу терпения. Изнеможение и нестерпимый жар внутри слились воедино, толкая его на срыв. — Оставь свою стряпню при себе, — выплюнул слова парень. Его голос звучал грубо, резче, чем он намеревался. Фэнлин поднялся, шатаясь, и не оборачиваясь направился к палатке. Его шаги были неуверенными, но он упрямо продолжал идти, чувствуя, как с каждым шагом все сильнее обжигает стыд.       Чжун Ли остался сидеть у костра, не проронив ни слова. Его взгляд скользнул к своей руке, всё ещё держащей суп из украшений. Вечерний ветер качнул пламя, и отблеск от костра пробежал по поверхности бульона, напоминая о блеске его глаз.

-ˋˏ ༻山༺ ˎˊ-

      В темноте палатки время текло мучительно медленно. Палатка была окутана тишиной, нарушаемой лишь редкими тресками догорающего костра снаружи. Его отблески мягко проникали сквозь тонкие стены, бросая причудливые тени на лежащих. Фэнлин, свернувшийся в своём спальном мешке, не мог найти покоя. Мысли кружились в его голове, словно вихрь, обрушиваясь то на одно, то на другое. Будущее, которое он не мог контролировать, Ли Юэ, город, вызывавший в нем противоречивые чувства, и собственная судьба — все это смешалось в гнетущую кашу. Но эти мысли вскоре стали уступать место чему-то более иному, иррациональному.       Нечто, словно медленно пульсирующая волна, прокатывалось по его телу, заставляя его сердце биться чаще. Дыхание стало прерывистым, каждое движение казалось невыносимо тяжёлым. Он перевернулся на бок, стараясь найти удобное положение, но взгляд невольно упал на Чжун Ли. Тот спал на спине, лицом кверху, с легкой складкой между бровей. Его грудь равномерно поднималась и опускалась в такт медленному дыханию. Не спит.       Фэнлин задержал дыхание, стараясь подавить странную тягу, охватившее его тело. Его собственное дыхание стало тяжелым, и он вынужденно дышал через открытый рот, чувствуя, как горячий воздух обжигает губы. Каждый вдох казался тяжким грузом, но взгляд оторвать было невозможно.       Свет костра выхватывал мягкие линии лица Чжун Ли, играя на его скулах и резком изгибе челюсти. Тонкая нить соблазна, столь чуждая его мыслям еще несколько минут назад, начала плести вокруг него свои сети. Внизу живота разливалось мучительное тепло, а в паху ныла эрекция.       Фэнлин стиснул кулаки, вонзая ногти в ладони, пытаясь привести себя в чувство. "Это неправильно," повторял он про себя, но его тело казалось чужим, неподконтрольным. Он был словно пойман в капкан собственных желаний. Аромат трав и лёгкий древесный запах, исходящий от Чжун Ли, стали сладкими, как дурман. Желание прикоснуться к нему, стереть это расстояние в полтора метра, казалось почти непреодолимым. Низ живота отзывался тягучим зудом, а руки едва удерживались от того, чтобы не сжать ткань спального мешка.       Снаружи вновь затрещал костер, а внутри палатки становилось все душнее. Тепло, исходящее от огня и их тел, смешивалось с пьянящей атмосферой. Он слышал ровное дыхание Чжун Ли — спокойное, глубокое, убаюкивающее. Каждый вдох казался громче и ближе, медленно сводил его с ума.       Его губы разжались, выпуская горячий выдох, а взгляд снова обратился к консультанту. Спокойствие этого мужчины было невыносимо — оно притягивало, как магнит. В голове Фэнлина было лишь одно слово, которое он старался забыть: коснуться.       И с каждым мгновением этот зов становился всё сильнее. Фэнлин отвёл взгляд, но пальцы его сами по себе легли на края мешка, будто готовились преодолеть расстояние между ними.       Мужчина лежал неподвижно, его дыхание оставалось незаметным, будто он действительно спал. Однако стоило Фэнлину осмелиться сделать первый шаг, его расслабленное тело едва заметно дрогнуло. Когда горячее, дрожащее тело Фэнлина оказалось на нём, Чжун Ли открыл глаза, медленно и сдержанно, словно заранее знал, что этот момент наступит. Его янтарные глаза встретились с медными глазами на визави, полными отчаяния и смятения. Тёплый свет костра отражался в их глубине.       Фэн слабо начал тереться, с трудом сдерживая стоны, но Чжун Ли резко перехватил его руку, заставив остановиться. Его голос прозвучал с ноткой лёгкого укора: — Я полагал, что ты проявишь больше выдержки.       Он усмехнулся, но его взгляд оставался сосредоточенным на Фэнлине. Парень был на грани — лицо раскраснелось, дыхание стало хриплым и сбивчивым. Его глаза блестели от влаги, и было ясно, что он упорно пытался сдержать слёзы.       Фэнлин, дрожа, едва выдавил из себя слова: — Я… я больше не могу…       Его голос дрожал, он повторял свои движения, поддаваясь инстинктам. Его ладони, нервно скользнув вниз, остановились на животе Чжун Ли, в то время как его ноги плотно обхватили бёдра мужчины с двух сторон. — Помоги мне... — хриплым, почти умоляющим голосом прошептал он.       Чжун Ли молчал, его лицо оставалось неизменным, но в янтарных глазах вспыхнула едва уловимая искорка лукавства. Он отвёл взгляд, словно происходящее перед ним не стоило его внимания, и с притворной задумчивостью произнёс: — Хм... — его голос прозвучал задумчиво, но не более того. — А я-то думал, что ты стараешься избегать меня. Разве ты не злился в прошлый раз, когда я вмешался?       Он говорил медленно, нарочито спокойно, почти как учитель, испытывающий новичка. Его тон был лишён упрёка, но каждое слово словно намеренно подкалывало раненую гордость Фэнлина. — Пожалуй, с тобой ничего не случится, — продолжил он, демонстративно вздохнув и скептично переведя взгляд на потолок палатки. — Жар, явление временное, он пройдёт сам по себе. Немного терпения, и ты справишься.       Фэнлин почувствовал, как отчаяние охватило его с головой. Его тело, дрожащее от жара и бессилия, обмякло. Он сдавленно застонал, упёршись головой в широкую грудь Чжун Ли. Звук удара был почти глухим, но достаточно отчётливым, чтобы заставить архонта перевести взгляд обратно на Фэнлина. — Извини... — с трудом выдавил Фэнлин, его голос сорвался на хриплый шёпот. Он не поднимал головы, спрятав лицо в грубую ткань одежды. Его плечи вздрагивали от сдерживаемых всхлипов. — Я перегнул палку. Не обижайся...       Его слова повисли в воздухе, но Чжун Ли не ответил. Тишина стала невыносимой. — Помоги, пожалуйста, — прошептал он, слова были пропитаны мольбой, как у человека, потерявшего рассудок.       Мужчина внимательно смотрел на него сверху вниз, не колеблясь, уступил. Его низкий шёпот отозвался в темноте: — С одним условием.       Слова сорвались с его губ, в один рывок он опрокинул Фэнлина на спину, оказавшись над ним. Тёмные пряди волос Чжун Ли, свободно спадая с плеч, касались лица Фэнлина, который ещё недавно выглядел отчаявшимся. Теперь же его глаза были полны ожидания, а на лице читалось смятение.       Он неспешно провёл ладонью по тонкой линии от ключиц до низу живота, как художник, скользящий кистью по свитку, изучая каждый изгиб рельефного пресса. Жест был плавным. Кожа под его пальцами казалось горячей, как раскалённый металл, но Чжун Ли был невозмутим, его движения — безупречно выверенными.       Фэнлин выпустил сладострастный вдох, не в силах сдержать себя, его грудь вздымалась так к неровному дыханию. Он не мог оторвать взгляда от руки мужчины, пока та опускалась всё ниже, оставляя за собой горячий след. Губы Фэнлина дрожали, и, не в силах сдержаться, он прикусил их, подавляя стон.       Рука скользнула по талии Фэна к бёдрам. Ткань ханьфу задралась, обнажив манящие просторы кожи. Пальцы мужчины коснулись шорт, оттягивая их вниз вместе с трусами.       Юноша беспрерывно задышал, когда ухоженная ладонь консультанта прошлась по внутреннему сторону бедра и обхватила длину, из которого уже вовсю выделялся предэякулят.       Движения уже совсем скоро ускорились, Чжун Ли действовал хаотичнее в этот раз, при этом уделяя внимание каждому дюйму. Фэнлин не ожидал такого рывка, и покрепче ухватившись за плечи мужчины, уже готовился испустить пар. Но к его сожалению, последний стон Фэна раздался жалостно, когда большой палец перекрыл уретру мужчине, попутно надавливая остальными четырьмя пальцами твёрдую плоть. — Что... Что не так? — колкие ощущения заставили парня скорчить лицо. — Заключи со мной контракт, — вдруг продолжил Чжун Ли и посмотрел на него с особой внимательностью. Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. — Выходи за меня.       Фэнлин затих, уставившись на него так, будто перед ним возник не соблазнительный мужчина, а садист-прикалист. — Ты… больной? — слова вырвались почти автоматически, голос дрогнул от смешанных эмоций. Хоть и парень был на грани, но точно различал подобные темы даже находясь во сне. — Я-я ведь извинился... Не издевайся надо мной! — В таком случае это определение больше подходит тебе, — произнес он немного иронично, надавливая на головку члена. — Заключив брак, ты избавишься от своего проклятия. Надень серьгу — знак нашего контракта. Больше ничего не потребуется.       Его мозг лихорадочно пытался понять, что именно имел в виду Чжун Ли, но ясности это не добавило. Фэнлин отчаянно вцепился в руку Чжун Ли, сжимая её в своих пальцах, продолжая судорожно дрожать от желания. Однако тот даже не вздрогнул, и, не теряя ни единого движения, перехватил его руки, превращая их в бездушный камень, запечатав их в крепкие наручники. Слабые толчки ногами библиотекаря консультант с лёгкостью контролировал, добавив тяжести своим телом, чтобы полностью подавить сопротивление. — Если согласишься, я уберу руку, — продолжил Чжун Ли, скользнув рукой под одежду, лаская живот Фэнлина. Его руки нащупывали все чувствительные зоны, пока не коснулся золотистой метки на его коже, затем, наслаждаясь моментом, нежно прикусил её, как десерт, оставляя едва заметное покалывание. — Извращенец... — прошептал Фэнлин, его мысли запутались, и он продолжал думать о том, какие садистские наклонности скрывает в себе Чжун Ли. Он не мог не вспомнить фамильярность Кэйи, той фамильярности и игривости, которая ему когда-то надоелало. Однако, несмотря на всё это, его голос звучал с неохотой. — Хорошо, я согласен! Заканчивай с этой игрой и.. дай мне уже кончить.       Чжун Ли сдержал едва заметную ухмылку, его лицо оставалось спокойным и невозмутимым, но в его глазах была искорка, скрытая от глаз Фэнлина. Он потянулся к карману, и, не торопясь, достал серёжку — такую же, как у него.       Без лишних слов он наклонился к заключённому телу, которое продолжало пыхтеть от напряжения, и, осторожно прижавшись, нацелился на его ухо. Остриё серёжки коснулось его кожи, и Фэнлин почувствовал мимолётную пульсирующую боль, когда Чжун Ли проколол его ухо.       Теперь, когда они носили парные серёжки, вокруг них изменилось окружение. Ветер, которого не было в палатке, неожиданно шевельнул их волосы, и Фэнлин ощутил странное, но в то же время неотвратимое ощущение. Этот момент казался… значимым. Это было заключение контракта. Брака. — Странное чувство... — прошептал Фэнлин, его голос растаял, как утренний туман, а тело сразу расслабилось, словно тяжесть, сдавливающая его, немного отпустила. Действие проклятия, как ядовитая река, медленно снижало давление, заставляя его расслабиться.       Чжун Ли, теперь исполняя свою часть долга, вдруг опустился вниз, продолжая придерживать руку на органе. Горячее дыхание в пахе заставило сердце Фэнлина трепетать от осознания. Язык Чжун Ли медленно прошёл снизу вверх, наконец отпустив палец. — А-агх..!

-ˋˏ ༻山༺ ˎˊ-

      Высокая женщина, облачённая в длинное платье с глубоким вырезом и украшениями, напоминающими гравюры, закрыла за собой дверь кабинета магистра Джинн. Она устало потерла виски, чувствуя тяжесть от долгого часа обсуждений ремонта библиотеки и предстоящих поисков виновного в беспорядке.       Её громкие шаги в туфлях эхом раздавались по коридору, пока она не дошла до библиотечного зала. Зайдя внутрь, она окинула взглядом обширное пространство. Потолок, высоко нависающий, был украшен переплетением светящихся рун, отбрасывающих мягкий свет на полки с книгами. В воздухе витал терпкий запах пергамента и чернил, перемешанный с еле уловимой сладостью засушенных трав, хранящихся в одной из дальних ниш.       Подойдя к своему столу, она села на край, устало посмотрев на зияющую дыру в полу первого этажа. Место, где раньше стояли аккуратно сложенные тома, теперь выглядело словно поле боя. Перед мысленным взором всплыло лицо Фэнлина, и её брови невольно сошлись на переносице.       Но её размышления прервал мягкий, хрипловатый голос: — Ты слишком сосредоточена. Это на тебя не похоже. — Пауза, за которой последовал добавочный комментарий. — Хотя… должен признать, я тоже думаю о нём.       Женщина резко подняла голову и заметила фигуру, медленно выходящую из полумрака между высоких стеллажей. Свет скользнул по светлым волосам, и знакомый силуэт Альбедо показался полностью. Его глаза внимательно изучали её лицо, словно выискивая ответы на вопросы, которые он ещё не задал. — Ты прав, — отозвалась она с едва заметной усмешкой, усталость пробивалась в голосе. — Я переживаю. Фэнлин обычно не такой безрассудный… Впрочем, это моя вина.       Альбедо, ничего не сказав, приблизился к столу. Его взгляд мягко остановился на её напряжённом лице, затем перевёлся на чайник, стоящий рядом. Не спеша, он взял чашку, налил из ещё горячего чайника свежезаваренный чай и протянул ей. — Это поможет тебе немного расслабиться.       Она приняла чашку с изысканной благодарностью, едва заметно склонив голову, и произнесла своим обычным тоном, полным фамильярности: — Какой ты заботливый, Альбедо. Спасибо.       Пока Лиза тихо отпивала чай, Альбедо отошёл к краю второго этажа, прислонившись к резному бортику. Его взгляд скользнул вниз, к зияющей дыре, из которой исходил слабый свет, отбрасывая блики на близлежащие стеллажи. Блондин молчаливо наблюдал за хаотичным сиянием артефактов, открывшихся в этом пространстве.       Он произнёс тихим, почти шёпотом голосом, чтобы не нарушить тишину, царящую в библиотеке: — Удивительно, — произнёс он, почти шёпотом, но всё же прозвучал ясно в гулкой тишине библиотеки. — Кто бы мог подумать, что у библиотеки есть скрытая секция.       Его слова прозвучали с лёгкой интонацией восхищения, но в них было что-то большее, словно намёк на более глубокое наблюдение. Это прозвучало так, будто он не только говорил о библиотеке, но и о самой Лизе, её решении когда-то отказаться от пути великой ведьмы и выбрать более скромную, но не менее важную роль библиотекаря. Он не осуждал её за это, но мастерство женщины не раз вызывало у него немое восхищение — редкое чувство для существа, прожившего более пятисот лет.       Лиза, уловив подтекст, лишь улыбнулась краем губ, прикрыв глаза. — У меня в арсенале ещё много тайн, дорогой, — с непринуждённой лёгкостью ответила она, хотя её тон был куда более осторожным, чем обычно.       Альбедо обернулся, его внимательный взгляд скользнул по женщине: она энергичнее обычного отпивала чай, стараясь скрыть беспокойство, которое невольно читалось в её глазах. — Я осмотрел всё внутри, — заговорил он снова, но с ноткой сомнения. — Теоретически, если Фэнлин сумел выбраться из запретной секции целым, это было бы настоящим чудом. Но… я в этом не уверен.       Его слова повисли в воздухе, словно отзвуки его голоса растворились между полками с фолиантами.       Лиза, сидя за столом, задумчиво провела пальцами по краю чашки. Её взгляд был устремлён куда-то сквозь стол, будто перед ней развернулась давно забытая сцена. Она заговорила медленно, каждое слово пробивалось через густую пелену воспоминаний: — Фэнлин… Совсем недавно он казался мне беспомощным младенцем. Невесомым, как перышко, словно сам мир отказывался принять его. Я всё ещё помню те дни, когда нашла его в ледяных недрах Драконьего Хребта. Он был заключён в каменную капсулу, холодную, как сама смерть.       Её голос на мгновение дрогнул, но она тут же собралась, продолжив с неподдельной грустью: — Его плач... Всё ещё звучит в моей памяти. Тогда, будучи подростком, я всерьёз боялась, что этот ребёнок не выживет. А теперь… Теперь, разгадав тайну своего происхождения, он стремится к Селестии, как мотылёк к огню.       Взгляд блондина блуждал, словно он сам переживал воспоминания о том дне. Он хорошо помнил, как направил Лизу к младенцу, но не произнёс ни слова. Он помнил ледяной хребет, холодный воздух, который кусал кожу, и младенца, которого нашли. Альбедо и сам провёл много лет, изучая Драконий Хребет, надеясь найти ответы на вопросы, связанные с Фэнлином. И вот сейчас, кажется, он приблизился к истине.       Альбедо оставался молчаливым, стоя чуть в стороне. — Я недавно вернулся из хребта, — тихо начал он, чтобы не спугнуть её погружённое состояние. — К югу, ближе к Ли Юэ, погода начала меняться. Неделями я наблюдал, как шторм накапливает силы, будто готовится к чему-то неизбежному. Я уверен, что это предвестник беды для Ли Юэ и для Фэнлина. Но источник… источник мне пока не удалось найти.       Ведьма, услышав его слова, резко подняла голову. Её изящные черты приобрели серьёзное выражение, а голос звучал твёрдо: — Не смей! Не вздумай действовать безрассудно, Альбедо. Любое вмешательство может обернуться катастрофой не только для Фэнлина, но и для тебя.       Её взгляд был тяжёлым, но в нём читалась не только строгость, но и беспокойство за того, кто стоял перед ней.       Чем же сейчас занимается Фэнлин..? — вздохнула в мыслях женщина. — О, архонты, проявите свою милость к мальчишке.