Люблю тебя до неба и обратно

      Разбудил их Сухо, забегая в комнату и запрыгивая между родителей в постель. Через пару минут прозвенел будильник, ведь Чонину на работу, а мальчику в сад. Суён нужно было идти на работу только на следующей неделе, а пока ей предстоит составить отчёт о командировке.       — Доброе утро, малыш, — улыбнулась сонная Суён, целуя сына в макушку. — Пойдем умываться и завтракать?       — Да-а-а! — мальчик выпрыгнул из кровати, скидывая с неё одеяло.       Они втроём отправились в ванную, вместе умываясь и чистя зубы. Чонин заметил, что Суён немного повеселела, но в глубине её глаз всё ещё таилась тень ночных слёз…       — Я сам отвезу Сухо в садик, — сказал Чонин за завтраком. — Отдохни, родная.       — Да уж, объёмы предстоящего отдыха впечатляют, — усмехнулась она, окидывая взглядом царящий в гостиной и кухне беспорядок.       — Ну, мы… — начал говорить Ян, нервно проводя рукой по волосам.       — Да-да, вижу, отдохнули вы чисто по-мужски: газировка, снеки, видеоигры, — с улыбкой покачала головой Су.       — Прости, мам, мы больше так не будем, — виновато произнёс Сухо. — После сада я всё-всё уберу.       — Ага, а я, значит, должна в этом, — она выразительно обвела рукой комнату, — не потеряться до твоего возвращения, так?       — Ну, мам…       — Сегодня уберусь я, а в другой раз вы не будете доводить дом до такого состояния, договорились? — она щёлкнула сына по носу, на что тот закивал головой, как болванчик.       — В выходные мы идём на аттракционы, — сказал Чонин, в ожидании реакции сына.       — Ура! Ура! Ура! — он вскочил из-за стола, выплясывая от радости.       — Зайчонок, если ты доел, то поехали, а то опоздаем.       Поцеловав Суён на прощание и взяв мальчика за руку, Чонин вышел из дома.       Отвезя сына в детский сад, Чонин поехал на работу, где попросил отпустить его пораньше по семейным обстоятельствам.       Купив любимые подсолнухи Суён, он помчался домой, делая любимой сюрприз. В квартире уже было убрано и пахло готовящейся на ужин едой. Он нашёл её в комнате сына, сидящую с фотографиями в руках. Она перебирала старые фото, задумчиво поглаживая их пальцами.       — Привет, — сказал Чонин, улыбаясь, стараясь не показать, как сильно его взволновало её состояние.       Суён не слышала, как он вошёл, поэтому вздрогнула, но, увидев мужа, улыбнулась в ответ. На её губах появилась слабая, едва заметная улыбка.       — Привет, Нини, — она встала, отложив фотографии в сторону, обняла Чонина, нежно поцеловав в губы, забирая цветы. — Спасибо. Ты рано.       — Отпросился пораньше. Не могу больше ждать. Давай поговорим, — он говорил, идя за ней на кухню. — Я знаю, что ты плакала, а сейчас сидишь со старыми фотографиями, которые не доставала лет пять.       Она поставила цветы в вазу на журнальном столике и продолжила готовить ужин. Чонин подошёл к ней, обнимая со спины. Суён, отложив ложку, которой помешивала рагу, положила ладони на руки мужа, откинув голову на его плечо и прикрывая глаза.       — Я видела Минхо, — вздохнула она. — На вокзале. Поезд уже тронулся, когда я заметила его смотрящего на меня.       Выключив плиту, Суён взяла Чонина за руку, ведя в гостиную:       — Я не знаю, как он там оказался.       Чонин невольно сжал её ладонь. Несмотря на уверенность в чувствах Суён, он почувствовал укол ревности. Мысль о том, что Минхо был так близко, всколыхнула в нём бурю эмоций, напомнив о том, как сильно Суён страдала после их разрыва.       — Но дело в другом… — продолжила она. — В Сеуле моим непосредственным руководителем оказался Хван Хёнджин, — начала рассказ Суён, замечая удивление в глазах напротив. — И знаешь, что он мне сказал?       Её голос дрогнул:       — Он сказал… сказал, что Минхо меня не бросал, что всё это ложь, представляешь? — по её щекам покатились слёзы. — Он утверждает, что Минхо потерял память и просто меня не помнит, до сих пор не вспомнил. Что вся эта история с нашим расставанием — выдумка Хёнджина.       — И что тебя беспокоит теперь? — поинтересовался он. — Хван поступил очень подло. Как он мог подумать, что так получит шанс на твою любовь? Родная, не плачь, прошу, — Чонин взял в ладони её лицо, большими пальцами стерев слёзы, поцеловав её в лоб и затем крепко прижав к себе.       Чонину было невыносимо больно за Суён, обманутую Хёнджином, которого она считала другом. Но в то же время он не мог не думать: а если бы не тот обман, встретились бы они с Суён? Полюбили бы друг друга?       — Теперь я не знаю, что делать. Должен ли он знать о сыне… Нужно ли рассказать ему правду? Или лучше оставить всё, как есть?       Она уткнулась ему в шею, обжигая кожу горячим дыханием. Нос всё ещё шмыгал, но всхлипы становились тише — объятия Чонина действовали успокаивающе. Чонин гладил её по спине и голове, не зная, что сказать. Он почувствовал, как в нём просыпается страх. Страх потерять Суён. Страх перед неизвестностью. Он поцеловал её в макушку. Впрочем, поставив себя на место Минхо, Чонин скрепя сердце произнёс:       — Я думаю, что он имеет на это право. Раньше, зная, что он тебя бросил, я был против, но теперь… Да и Сухо, наверное, имеет право знать… Решать, конечно, тебе, но я боюсь… если правда раскроется через кого-то другого, всё может стать намного сложнее. Думаю, не просто так Минхо оказался на вокзале… Возможно, это знак?       — Спасибо, что поддерживаешь меня, — она поцеловала его в губы, вкладывая в поцелуй всю свою нежность и любовь.       — Меня беспокоит тот момент, помнишь, когда мы с Сухо позвонили тебе вчера? Ты была очень взволнованна и как-то странно оглянулась.       — Я уже собиралась выходить из квартиры, как буквально столкнулась в дверях с Хёнджином. Он, видите ли, решил самолично принять служебную квартиру. Извинялся за свой поступок, мялся с ноги на ногу, намекал на что-то большее…       В глазах Яна вспыхнул гнев. «Как он смеет». Кулаки сами собой сжались так сильно, что побелели костяшки пальцев. Голос его против воли стал низким и жёстким:       — Он совсем берегов не видит?       — Не переживай, я сразу дала ему понять, что ему ничего не светит, — твёрдо сказала Суён, заглядывая в родные глаза мужа, ища в них поддержку.       — Но тем не менее он отправил тебе вчера сообщение, спрашивая, как ты доехала, — Чонин постарался, чтобы голос звучал ровно, но в нём всё равно проскальзывала горечь и раздражение.       — Я люблю тебя, Нини, — попыталась его успокоить Су, поцеловав в шею, что вызвало у Чонина табун мурашек.       — Я знаю, родная, знаю, — Чонин вздохнул и, взяв её лицо в свои ладони, заглянул в такие любимые глаза цвета неба. — Я тоже тебя люблю и больше всего на свете боюсь, что тебе снова причинят боль.

***

      Вечер опустился на Пусан, окутывая квартиру Суён и Чонина уютным полумраком. Уложив Сухо спать, они сидели на кухне, наслаждаясь тишиной, нарушаемой лишь тиканьем часов. Но в воздухе витало напряжение, невысказанные мысли и тревоги.       Суён нервно теребила край скатерти, не решаясь начать разговор. Чонин, чувствуя её состояние, бережно взял её за руку, заглядывая в глаза.       — Я всё думаю о Минхо, — наконец тихо произнесла она. — Сухо растет, и… он должен знать правду. Должен знать о своём отце.       — Я понимаю, родная, — Чонин вложил в эти слова всю свою любовь и понимание. — И я согласен. Минхо тоже имеет право знать о сыне. Нужно его найти.       Суён задумалась, а затем её лицо посветлело.       — Может, написать Хёнджину?       — Хёнджин? — удивленно переспросил Чонин. — Ты думаешь, он поможет?       — Они были очень близки, как братья, — пояснила Суён. — Думаю, есть шанс, что они до сих пор дружат, учитывая, что Минхо не знает о том, что тогда произошло. Может быть, он поможет нам.       Чонин задумчиво кивнул.       — Если нет другого варианта, то давай напишем Хвану, — согласился он. — Но будь осторожна, Суён. Всё-таки мы не знаем, что у него на уме.       — Я должна попробовать, — твёрдо сказала Суён. — Ради Сухо и… ради Минхо тоже. Он не заслужил остаться в неведении.       — Я с тобой, родная, — Чонин нежно обнял её, прижимая к себе. — Во всём. Что бы ты ни решила, я тебя поддержу. Вместе мы справимся.       Суён набрала сообщение:

      Хёнджин, привет, нужно поговорить. Когда можем созвониться?

      Казалось, что Хёнджин ждал сообщение от Суён, потому что практически сразу оно оказалось прочитанным, и пришёл ответ:

Сейчас.

      Суён нажала кнопку видеозвонка. Чонин сидел рядом, заглядывая вместе с ней в экран, приобняв за талию и показывая всеми силами, что поддерживает её.       — Привет, — на экране появилось улыбающееся лицо Хёнджина. Но улыбка быстро сошла, когда он увидел, что Суён не одна. Приняв более строгий вид, Хёнджин поклонился Чонину: — Здравствуйте.       — Привет, Хёнджин. Это мой муж — Чонин, — голос Суён слегка дрожал от волнения.       — Привет, — Чонин попытался улыбнуться.       — Неожиданно ты попросила о звонке, — сказал Хёнджин, нервно поглаживая шею. — Что-то случилось?       — Мне нужно с тобой поговорить, — Суён старалась говорить спокойно и уверенно. — О Минхо.       Наступила пауза. Суён затаила дыхание, ожидая реакции Хёнджина.       — О Минхо, значит… — протянул Хёнджин. — Я слушаю тебя.       — Ты знаешь, где он? — прямо спросила Суён, решив не ходить вокруг да около.       — Конечно, знаю, — ответил Хван. — А зачем тебе это, Су?       — Он должен узнать о Сухо, — Суён говорила честно, не видя смысла что-то скрывать. — О своём сыне.       Снова пауза. Хёнджин напряжённо смотрел на Суён:       — В смысле о сыне?       — Да, Хёнджин, я была тогда беременна.       Хёнджин, словно рыба, выброшенная на берег, хватал ртом воздух. Он нервно расстегнул верхние пуговицы рубашки, руки его заметно дрожали.       — Господи, Суён, я так виноват перед тобой… Перед вами обоими, — наконец нарушил молчание Хёнджин. Его голос звучал глухо и виновато. — Я испортил вам жизнь своей глупой влюблённостью. Если я могу хоть как-то загладить свою вину…       — Ты можешь, — перебила его Суён. — Скажи мне, где он. Пожалуйста, Хёнджин. Это очень важно.       — Хорошо, Суён, — Хёнджин вздохнул. — Я скажу тебе. Он заслуживает знать. И ты тоже. Запиши…       Суён торопливо записала продиктованный адрес, чувствуя, как колотится сердце.       — Спасибо тебе, Хёнджин, — искренне поблагодарила она. — Я очень тебе признательна.       — Не стоит благодарности, — голос Хёнджина был полон грусти. — Это меньшее, что я могу сделать. Я даже не знаю, что ещё сказать. Прости, я в полнейшем шоке. И, прошу тебя, прости меня за то, что я совершил.       — Хёнджин, успокойся, пожалуйста. Прошло много лет, и не поступи ты так в прошлом, я бы не встретила Чонина, — Суён улыбнулась, ласково посмотрев на мужа и сжав его ладонь. Чонин ответил ей лёгкой улыбкой, но в его глазах мелькнула тень — слишком тяжела были воспоминания о боли, которую когда-то причинил Хёнджин его Суён.       Она, попрощавшись, отключила звонок, чувствуя смешанные чувства: облегчение, волнение и даже благодарность Хёнджину.       Чонин крепко обнял Суён, прижимая к себе. Теперь их ждала непростая встреча с Минхо, но первый шаг был сделан.       — Ну что, родная, — Чонин с нежностью посмотрел на Суён. — Похоже, пора покупать билеты в Сеул.