Люблю тебя до неба и обратно

      Сухо было всего пару недель от роду, когда начался последний семестр учебы в школе. Суён ходила на уроки, сразу после бегом возвращаясь домой. Иногда пропускала занятия, когда малыша было не с кем оставить.       Иногда отпрашивалась из школы пораньше или приходила позже. Чонин постоянно её отмазывал, поэтому никто ничего не заподозрил. Но и Суён старалась не отставать от учебы, сдав, в итоге, выпускной экзамен очень хорошо.       Чонин видел, что девушка с головой ушла в заботы о сыне, поэтому старался не навязываться. Он больше времени проводил за учебой, готовясь к выпускным экзаменам. Почти никуда не выходил, разве что погулять с Сухо, когда Суён просила.       — Сынок, ты совсем поник, — как-то сказала ему мать за ужином, когда отец ещё не вернулся с работы. — Поделишься, что с тобой происходит? Может, я смогу помочь? Дело ведь в Суён, да?       Чонин лишь тяжело вздохнул, пряча от матери взгляд. Как ей объяснить свою тоску по девушке, которая подарила ему столько счастливых мгновений всего пару месяцев назад, а сейчас практически не смотрит в его сторону? Он безумно скучает по их вечерам за просмотром фильмов, по их прогулкам по пляжу, по их сексу, в конце концов!       — Да, всё в порядке, мам, не бери в голову. Слишком много учебы навалилось, вот и всё…       — Сынок, если ты думаешь, что я не смогу тебя понять, потому что я не ты, я женщина и тому подобное, то ты ошибаешься. Даже если мне что-то непонятно, то я могу понять поведение Суён как женщина и помочь тебе разобраться, — сказала госпожа Ян, положив свою ладонь на руку сына. — Хотя бы просто выговорись. Не держи всё в себе. Ты почти не ешь, весь день сидишь в комнате. Я беспокоюсь, понимаешь?       — Мама, я люблю её! — его прорвало от проникновенных слов матери. — Ты скажешь, что я молод, что мне нужно думать об учебе и своём будущем. Она говорит то же самое. Но я не вижу этого будущего без неё! Даже без Сухо! — по его щекам текли слёзы, впервые за долгое время он плакал перед матерью, не скрывая свою боль. — Я чувствую, что мы справимся со всем вместе, но она меня не подпускает, взвалив всё на себя. Что мне делать?       — Может, она действительно видит в тебе только друга. Отпусти её.       — После всего, что было? Мама, ты же знаешь, что мы давно не просто друзья…       — Может, ты так думаешь или хочешь в это верить. Пойми, женщина во время беременности может вытворять такое, о чём в другое время не то чтобы не подумала, а покрутила бы пальцем у виска, назвав это сумасшествием. Сейчас она занята сыном, гормональный фон изменился. Дай ей время. Возможно, она и сама не разобралась в себе.       — Ну вот я и даю, как видишь. Сижу дома, учусь… Мама, я безумно скучаю!       Госпожа Ян, встав рядом с продолжающим сидеть за столом сыном, прижала его голову к своему животу, гладя по голове. Он обвил материнскую талию руками и просто разрыдался, выплескивая всё, что скопилось за это время. Её сердце разрывалось от сочувствия, но хотела хотя бы поддержать его в этот сложный период подростковой влюблённости. Она даже представить себе не могла до этого разговора, насколько глубоки чувства Чонина к девушке с глазами цвета неба.       Зазвонил телефон Чонина. Он тут же встрепенулся, увидев звонок от Суён. Мать лишь вздохнула, ведь, несмотря на все переживания, стоило Суён попросить его о чём-то, как он спешил помочь.       — Сынок, ты всегда можешь поделиться со мной, я хотя бы выслушаю, — сказала она уже в коридоре, видя в спешке собирающегося Чонина.       — Да, мам, хорошо… У Сухо температура, нужно отвезти в больницу! — говорил он на ходу. — Спасибо, мам, я люблю тебя…

***

      — Нини, пойдем гулять, — в начале зимних каникул Суён позвонила другу.       Сказав, что сейчас придет, Чонин повесил трубку и быстро одевшись потеплее, пошёл к Суён.       Он помог ей вынести коляску и уложить в неё спящего малыша. Ребенок уже значительно подрос и прибавил в весе.       — Что происходит, Нини? — спросила Суён, когда они уже отошли от дома.       — Не понимаю, о чем ты? — искренне удивился Чонин.       — Ты почти не приходишь. Вернее, ты вообще не приходишь, если я тебя не позову. Я тебя чем-то обидела?       — Родная, я с удовольствием прихожу, когда ты зовёшь, но не хочу тебе мешать. Я чувствую себя лишним, когда прихожу просто так.       — Ты не лишний. Я не знаю, как тебе объяснить, но всё это время, как Сухо родился, я чувствовала пустоту не только в себе, но и вокруг. Мне тебя не хватает. Не хватает наших прогулок, посиделок за просмотром фильма. Я понимаю, что много себе позволила перед родами…       — Нет, Ён-и, ты не права, — поспешил переубедить, пока она не наговорила того, о чём может пожалеть. — Если я тебе нужен и не мешаю, то буду приходить чаще. Я люблю тебя и Сухо. Хочу быть рядом, но не хочу быть лишним и ненужным, понимаешь?

***

      В тот день после прогулки Чонин не вернулся домой, предупредив мать, что останется у Суён.       Чонин возился с малышом, который уже осмысленно улыбался, переворачивался, хватал игрушки и даже пытался сесть. Суён занималась своими делами, пока Сухо её не тревожил.       Но спокойствие было недолгим. Сухо вдруг заплакал.       — Суён! — крикнул Чонин.       — Проверь подгузник, — услышал ответ со смешком.       — Ну, что ж, зайчонок, давай посмотрим, — улыбаясь сказал Ян, снимая с ребенка штанишки, — у-у, да ты тут наделал, брат. Пойдем-ка в ванную.       Курсы, которые они с Суён посещали перед рождением малыша, не прошли даром. Чонин подмыл мальчика под краном, предварительно отрегулировав температуру воды. Вытерев насухо полотенцем, Ян вернул ребенка в комнату. Пока парень пытался надеть Сухо подгузник, тот пустил в своего няньку фонтанчик.       — Ну, спасибо, братан. Это твоя благодарность? — смеясь, журил он Сухо, на что тот агукал, гремя погремушками и широко улыбаясь.       Переодев его и переложив в кроватку, Чонин достал из шкафа себе одежду, которая осталась здесь ещё с лета.       — Суён, я в ванную. Твой сын меня описал, — крикнул он куда-то в сторону гостиной, услышав в ответ лишь смех.       Искупавшись и переодевшись, Чонин вернулся в комнату, застав Суён кормящую Сухо, который уже посапывал, оторвавшись от материнской груди.       — Прости, — смутился Ян, отвернувшись. Давно он не видел девушку с оголённой грудью, в штанах тут же стало тесно.       Суён переложила Сухо в кроватку, а Чонин всё так же стоял, не поворачиваясь, как почувствовал, что женские руки обвили его за талию сзади, а между лопаток отпечатался горячий поцелуй. Ян задержал дыхание, почувствовав, что одна рука Суён спустилась к его паху. Мурашки пробежали по его позвоночнику.       — Ён-и, я…       — Тс-с-с, Нини, ничего не говори.       — Суён, ты больше не беременна, а у меня нет презервативов. Остановись, пожалуйста.       — Не хочу, ты ведь тоже не хочешь, чтобы я остановилась.       — Блять, Суён, ты меня с ума сведешь.       Чонин повернулся к девушке, крепко прижимая к себе и целуя. Как же долго он не касался этих губ. Как долго он не касался этого тела. Ему оставалось лишь надеяться, что утром за завтраком ему не придётся краснеть перед старшими Кимами, что они проявят понимание и сделают вид, что ничего не слышали, ведь тихими быть у них вряд ли получится.       Она сама стала его раздевать, нетерпеливо стягивая с него футболку. Её халат слетел на пол, стоило ему потянуть за завязки. Под ним ничего не оказалось. Он окинул оценивающим взглядом любимое тело, такое родное и жаждущее. Желание так же отражалось в её глазах, как и то как сильно она ждала этот момент — осознание этого срывало крышу…       Он притянул ее к себе ближе, оставляя дорожку влажных поцелуев от скулы по тонкому изгибу шеи к плечу, втягивая носом аромат тела, смешанного с запахом геля для душа, который он же и дарил. Как же этот аромат подходит ей… дополняя и возбуждая его ещё сильнее. Пальцы плавно запутались в её волосах, наслаждаясь их мягкостью.       По телу разливалась дрожь в предвкушении. Тела сильно прижимались друг к другу, убивая малейшее расстояние, которое казалось таким ненужным и даже пугающим от мысли, что кто-то может прервать это.       Он, подхватив девушку за бедра, усадил ее на ближайший столик. Суён извивалась от его прикосновений, жадно и прерывисто дыша, обвив его талию ногами и притягивая к себе.       Он ощущал жар фарфоровой кожи под своими пальцами, огонь разрастающийся в ней от его поцелуев, ласк, и это не могло не радовать, ведь ему хотелось побыстрее оказаться внутри, но с другой стороны и оттянуть момент, которого он так долго ждал — растянуть удовольствие. Насладиться ласками, прикосновениями к такому податливому сейчас телу. Волосы Суён разметались по плечам, щекоча ему лицо, пока он осыпал её грудь жадными поцелуями.       — Родная, я так скучал… — оставляя багровые засосы в районе мягкой груди, хриплым от возбуждения голосом сказал он. — Зачем ты меня так мучишь…       — Молчи, Нини, прошу тебя… Ах… Нини, не заставляй меня сейчас думать… Просто войди в меня уже… Хватит прелюдий… Не могу больше ждать… Пожалуйста…       Словно не слыша её просьб, губы продолжали покрывать поцелуями женскую грудь, которая стала значительно больше, налившись молоком. Он слизывал проступающие капли, причмокивая:       — М-м, завидую Сухо…       Парень не договорил. Суён нетерпеливо отстранилась, толкая его в сторону кровати. Сделав пару шагов назад, он осел на постель, сам не ожидая, что та так близко. Суён незамедлительно спрыгнула со столика, забираясь на колени Чонина.       — Хватит меня томить, — шептала она, кусая мочку уха и тут же облизнув, отчего по телу Чонина снова рассыпались мурашки, а затем он чувствовал как закипает. Суён тёрлась об колом стоящий член, наслаждаясь тем, как он задевал её клитор, проходя между влажных складок.       Уложив девушку на кровать, Чонин, нависнув сверху, впиваясь в уже припухшие губы, с какими-то диким остервинением проталкивая свой язык в её рот, обыскивая, сплетая их в танец, в единое целое. Он почувствовал на сколько она уже мокрая, проведя пальцами вниз по животу и проникая сразу двумя во влажную плоть.       Не в силах больше сдерживаться, он приподнял её бедра, чтобы, помогая себе рукой, ввести изнывающий от ожидания член. Он дразняще провел им по складкам, но девушка, не в состоянии терпеть, подалась бедрами вперед, и член легко скользнул в неё до половины.       Суён ощущалась по-новому, в ней было не так узко, как раньше, но всё равно было неописуемо приятно. Она была такая отзывчивая, такая жаркая внутри, что ему хотелось, чтобы это никогда не закончилось, чтобы эти ощущения длились вечно. Она двигалась и стонала, выкрикивая его имя, умоляя двигаться быстрее. Их совместный ритм рос с каждой секундой, заставляя вбиваться друг в друга все больше. Тела покрылись испариной, пот стекал со лба Чонина, капая ей на грудь, но им было все равно. Он менял ритм, двигаясь медленнее и мучительнее, то снова набирал темп. Ноги Суён прижимали его к себе крепче, а руки сжимали волосы, не осознавая оттягивая их в момент приближения оргазма. Именно в эти мгновения Чонин замедлялся. Она не в состоянии больше терпеть, просунула свою руку между их телами, нащупав чувствительный клитор, стимулируя его. От этого зрелища лёгкая пелена затуманила его взор, и он осознал, что больше не в силах сдерживаться, и наслаждение словно цунами накрыло его с головой. От этого ощущения он чуть было не забылся, но вовремя вышел, кончив на живот девушки       Дрожь оргазма сотрясала обоих. Чонин продолжал целовать любимые глаза, скулы, губы, благодаря за каждое подаренное мгновение удовольствия.       Немного отдышавшись, Чонин потянулся за влажными салфетками, вытерев живот Суён. Затем заботливо укрыв их обоих одеялом, притянул её к себе, нежно целуя в висок и как-то облегчённо вздыхая.       — Вот скажи мне теперь, что это было? — спросил он, когда Суён уткнулась носом в его грудь.              — Тебе не понравилось? После родов что-то изменилось? — с тревогой в голосе спросила Суён.       — Нет, ты прекрасна, как всегда. Я не ждал, что после рождения Сухо, у нас может быть секс. Так что это было?       — Ты пришёл из ванной такой сексуальный, с мокрыми волосами, как тут сдержаться? — хихикнула она.       — Хорошо, согласен. Что дальше?       — Ничего. Всё так же, как и прежде. Прошу, не вынуждай меня думать об этом.       Она знала, какой ответ он хотел получить, но не могла произнести те заветные три слова. Зачем обманывать его?       — Друзья с привилегиями? — целуя девушку в макушку, спросил Чонин.       — Нини, я понимаю, что веду себя в твоих глазах странно, — Су пыталась озвучить то, что на душе, — но не могу даже сама себе объяснить, что происходит. Мне хочется чувствовать тебя рядом физически во всех отношениях. Если ты против, то мы можем быть просто друзьями, как раньше.       — Дурочка, — ласково улыбнулся он, крепче обнимая Суён. — Вот ты вертишь мной, как хочешь, а я и рад.       Он любит её и принимает их сложившиеся отношения, как должное. Она всё равно только с ним. Пока никто другой на горизонте не маячит, он спокоен. А она может обманывать себя сколько хочет, что любит его только, как друга, оправдывая интимную близость гормональными сбоями.        Чонин надеется, что однажды она признает свои чувства. Он даже допускать не хочет, что принимает желаемое за действительное.