HOP

Студия была наполнена приглушённым светом, создающим уютную атмосферу, несмотря на напряжение, которое царило внутри. Двое участников 3Racha — Банчан и Чанбин, а также мембер Stray kids - Сынмин — только что закончили запись новой песни для альбома “HOP”. Их голоса звучали гармонично, безупречно сливаясь с инструментальным сопровождением, и Банчан, как обычно, был первым, кто выразил своё удовлетворение: — “Идеально, ребята! Сынмин, ты просто выложился на сто процентов.” Чанбин кивнул, усмехнувшись: — “Если бы были ошибки, мы бы их услышали. Ты сделал всё безупречно, правда.” Но Сынмин, стоящий в звукозаписывающей кабине, выглядел сомнительно. Он снял наушники, недовольно нахмурившись, и покачал головой: — “Нет, это не то. Концовка… мне кажется, что я там недоработал. Можно перезаписать?” Перед тем, как кто-то успел ответить, дверь студии открылась, и в комнату вошёл Чонин. Его появление всегда сопровождалось непринуждённой энергетикой, и на этот раз он сразу заметил напряжённую атмосферу. — “О, а кто тут опять разгоняет перфекционизм?” — шутливо спросил он, кидая взгляд на Сынмина в кабине. Банчан повернулся к нему с лукавой улыбкой: — “Чонин, сделай мне одолжение. Выгони Сынмина из кабины. Он отказывается выходить.” Чонин только рассмеялся, подходя к стеклянной двери кабины. — “Эй, Сынмин - хён, твоё время истекло. Моя очередь! Пошевеливайся.” Он открыл дверь и, шутливо махая руками, начал “выгонять” любимого хёна, который пытался защититься, но в итоге всё же вышел. — “Ладно, ладно, я понял. Но я всё равно считаю, что нужно переделать концовку,” — проворчал он, снимая наушники. — “Давай, послушаем ещё раз,” — предложил Банчан, уже готовый воспроизвести запись. После прослушивания, когда все убедились, что партия Сынмина звучит идеально, Чонин предложил: — “Слушай, если ты так переживаешь, можем быстренько перезаписать, пока я не начал.” Но Сынмин лишь махнул рукой, глядя в пол: — “Нет, всё нормально. Забудьте. Пойду домой.” Он развернулся и вышел из студии, оставив старших переглядываться. Чуть позднее, вечером. Банчан и Чанбин уже собирались домой. Усталость наваливалась, но они были довольны проделанной работой. Чанбин выключил монитор, когда дверь студии резко распахнулась, и в комнату влетел запыхавшийся Сынмин. — “Подождите! Я всё-таки хочу перезаписать концовку!” Чанбин тяжело вздохнул, прикрыв глаза, но быстро взял себя в руки: — “Сынмин, послушай, всё уже идеально. Если бы там были ошибки, мы бы тебе сказали. Ты сам знаешь, мы никогда не оставляем недоработки.” — “Но конец… Он звучит не так, как я хотел. С самого начала хорошо, но потом… что-то не то.” Сынмин пытался объяснить, но казалось, что он говорил не о технических недостатках, а о каком-то своём внутреннем ощущении. Банчан, сидевший на вращающемся кресле, внимательно наблюдал за младшим, пока тот нервно мерил шагами студию. Затем он мягко позвал: — “Сынмин.” Когда тот поднял взгляд, Банчан потянул его за запястье, притянув ближе. — “Садись,” — сказал он спокойно и уверенно. Сынмин не успел опомниться, как оказался сидящим у Банчана на коленях. Старший обнял его со спины, мягко прижимая к себе, чтобы успокоить. — “Хватит себя мучить. Ты выложился на сто процентов. Я уверен в тебе, как и всегда. Если бы что-то было не так, я бы первый тебе сказал. Понял?” Чанбин, прислонившись к столу, добавил: — “Слушай, ты всегда стремишься к идеалу, но иногда нужно остановиться и просто довериться нам. Мы не пропустим ничего, что звучит плохо.” В комнате повисла тишина. Банчан всё ещё держал Сынмина в своих объятиях, его голос звучал мягко и успокаивающе: — “Ты сделал больше, чем нужно. Доверься себе и нам.” Сынмин не сопротивлялся, но и не выглядел полностью убеждённым. Он сидел неподвижно, глядя на светящееся окно кабины. Казалось, его мысли были где-то далеко, и эта неуверенность продолжала грызть его изнутри. — “Ладно,” — наконец пробормотал он, но тон его голоса выдавал, что он говорил это скорее для их спокойствия. Все как будто согласились, что вопрос закрыт, но Банчан продолжал удерживать младшего на месте, чтобы тот окончательно успокоился. Возвращение домой было тихим. Банчан, Чанбин и Сынмин ехали в машине, но никто не проронил ни слова. Лишь звук шин по асфальту и приглушённая музыка из колонок создавали фон. Сынмин сидел на заднем сиденье, смотря в окно, а Банчан и Чанбин время от времени переглядывались, будто без слов пытаясь решить, как успокоить младшего. Когда они добрались до общежития 3Racha, время уже перевалило за полночь. Сынмин хотел было уйти к себе, но Банчан решительно сказал: — “Ты останешься у нас. Поздно, и мне будет спокойнее, если ты будешь здесь.” Сынмин молча кивнул, понимая, что спорить с лидером бессмысленно. Он устало снял куртку в прихожей и пошёл в ванную, бросив: — “Я приму душ.” Как только дверь ванной закрылась, Банчан обернулся к Чанбину. — “Этот ребёнок снова слишком на себя давит,” — вздохнул он, опускаясь на диван. Чанбин кивнул, задумчиво теребя край своей футболки. — “Ты же знаешь, какой он. Если у него в голове что-то не укладывается, он не успокоится. А ещё это упрямство…” Их разговор прервал Хан, выглянувший из своей комнаты с немного растрёпанными волосами и сонным взглядом. — “Вы шумные. Что происходит?” — спросил он, потягиваясь и бросив взгляд на двоих. — “Сынмин,” — коротко ответил Чанбин, устало проводя рукой по лицу. Хан удивлённо нахмурился и подошёл ближе. — “Что он опять натворил? Сильно устали на записи?” Банчан вздохнул и начал объяснять, пересказывая события из студии. Как Сынмин сомневался в своей записи, как они пытались его убедить, что всё звучит идеально, и как тот всё равно настаивал на перезаписи. Хан слушал внимательно, постепенно приходя в себя, а затем закатил глаза: — “Опять этот малыш за своё. Он же всегда так. Пока сам не решит, что доволен, никто его не переубедит. Это же наш Мини.” Чанбин хмыкнул, садясь на стул и скрещивая руки на груди. — “Мы ему говорили: всё идеально. Он нас будто даже не слушал.” — “Потому что он так устроен,” — вставил Хан, усмехнувшись. — “Он не просто хочет сделать хорошо, он хочет, чтобы это идеально было в его голове. А это куда сложнее.” Банчан задумчиво кивнул, глядя на дверь ванной, откуда слышался шум воды. — “Но в этом же и проблема. Мы стараемся его поддерживать, но иногда кажется, что он просто не верит нам.” — “Он верит, просто у него свои стандарты,” — мягко ответил Хан, пожимая плечами. — “Я же говорю, это наш малыш. Ничего нового.” Шум воды прекратился, и все трое замолчали, как будто договорились не продолжать обсуждение при Сынмине. Через минуту он вышел, вытирая волосы полотенцем и глядя на старших немного растерянно. — “Что?” — спросил он, заметив их взгляды. — “Ничего,” — ответил Банчан с привычной улыбкой. — “Тебе постелить на диване или в комнате у Хана?” — “Диван подойдёт,” — коротко ответил Сынмин, всё так же погружённый в свои мысли. Он сел на край дивана, опустив голову, будто собираясь что-то сказать, но передумал. Старшие переглянулись, но решили не давить. — “Ладно, ложись спать. Завтра поговорим,” — сказал Банчан, похлопав его по плечу, прежде чем почти уйти в свою комнату. Но не тут то было. Для Хана это была последняя капля. —“Малыш, вот скажи что не так? Что в твоей головушке светлой твориться? Что ты даже отказался со мной спать?“ —“Я… я… не знаю что со мной. И вообще последнее время столько навалилось что…“ — первая слеза уже стекала. —“Ох малыш… Почему ты нам раньше нечего не сказал?“ — тут же вмешался Чанбин. Банчан уже подтягивался к остальным и сел рядом. —“Тебе ведь просто нужно расслабиться как следует. А мы знаем как тебе помочь“ — Сынмин тут же был подхвачен на руки и унесён судя по всему в комнату Хана, у него кровать просто самая большая. И Чан уже аккуратно положил Мина на кровать, а по бокам от его головы уже были видны для лица двух хёнов.  Хан уже начал целовать губы их сокровища в то время как Чанбин с Чан уже сняли с него футболку и полностью оголили верх. Начиная поглаживать талию и уже заметно вставшие  соски.  Сынмин постанывал в поцелуй с Ханом пока старшый не отстранился от нехватки воздуха. Глаза Сынмина уже были стеклянные от желания во всём теле. Несколько прикосновений его парней к его торсу вызывало у него возбуждение по всему телу и вдобавок уже так очень заметный стояк. Тем временем когда уже Чанбин решил заняться губами младшенького то Чаг перешёл на его спальные шорты и уже подбирался к белью. В скором времени уже и боксеры полетели к остальной одежде, а Сынмин уже так откровенно хныкал что почти плакал. —“Пожалуйста… прошу хёны!“ —“Да милый мы сейчас тебе поможем, потерпи немного. Как на счёт того что бы из-под зевать рот твоего любимого хёна Хана?“ —Да, да пожалуйста Хани -хён!“ — вот вот и Сынмин будет на грани. —“Ей Хани, посмотри как наш щеночек послушно просит использовать твой умелый ротик. Ты ведь поможешь ему?“ —“Ну раз он был таким послушным, то конечно Мини может воспользоваться моим ротиком или я сам его обслужу…“ — Да, пожалуйста!“ Чанбин уже оторвался от лица младшего и сказал: —“Я думаю что ты можешь приступать Хани, нашему малышу так не терпится“ И Джисон приступил. Он начал по немного старательно вылизывать член младшего при этом издавая очень пошлые звуки. Проложил посасывающем головки и с каждой минутой прибавляя темп и беря  глубже. Сынмин уже рыдал. Остальные двое старшых то и делали что сцеловали  слёзы Мина с лица то и дело говорили всякие пошлости, либо наоборот говорили как Сынмини хорошо справляется и какой он хороший мальчик. Тем временем Хан уже во всю старался беря чуть ли не по самые яички и втягивая свои пухлые щёки для лучшего эффекта. —“Хани хён, я сейчас…“ Хан только усерднее начал двигать головой и втягивать щёки. И Сынмин кончил. До звёздочек в глазах. Джисон проглотил всё что дал ему Сынмин, до последней капли за что был похвален старшыми за его умение.  Пока Сынмин был практически без сознания то Чанбин принёс влажное полотенце и обтёр Сынмина. Как только Ким пришёл более менее в себя то увидел над собой довольных старшых. —“Детка, как ты?“ — спросил Чан и нежно улыбаясь. —“Я в порядке, а…“ — не успел он договорить. —“Мы сами не переживай, малыш. Мы быстро и вернёмся к тебе“ Они накрыли его одеялом, а сами ушли в душ закончить со своей проблемой, что бы поскорее вернуться к их сокровищу. Сынмин укутался в одеяло и стал ждать старшых. «Это именно то что мне и не хватало в песни…»