Увидимся никогда!

       – Тебе нужно будет всего лишь, так скажем, проводить его до дома, где его, образно говоря, встретит смерть, которую он сам же и пустил на порог, потому волноваться не стоит. Всё что от тебя требуется – наблюдение, не более того. Запомнил? – Проследить, понаблюдать, доложить вам. Ничего более. Запомнил. – Ты мой лучший ученик, Филипп.       Украшения, которыми декорировали редкие вагоны на паре веток метро, приводили в волнение перед предстоящими красотами города – оставалось только выбраться из подземки и ты окажешься в мире сказок и волшебства.       В преддверии праздника Фил чувствовал воодушевление как никогда. От стандартных ёлок, которые запихивали всюду, где только были способны, а где нельзя – делали так чтобы было можно, до неонового зимнего фонтана, играющего водой как оркестром под соответствующее звуковое сопровождение.       Новогодняя музыка играла даже там, где по существу должны быть вечные Мальдивы, то есть из всего, что хоть как-то напоминало собой колонку или музыканта. Гирлянды, которыми были увешаны фасады зданий, горели ярче звёзд, а от улыбок на мгновение счастливых людей теплело в груди.       Кого-то всё вышеперечисленное и многое из того, что ещё не было упомянуто, могло раздражать, кто-то мог даже ненавидеть всё веселье, последующие за этим – сущие Гринчи, но Фил любил ту атмосферу, что привносил с собой в этот мир Новый год.       И во всём этом великолепии удручало лишь отсутствие хотя бы намёка на снег. Но Фил уже давно смирился с тем фактом, что Петербург – сырой город. Только его жители не забывали всячески разбавлять его серость акриловыми красками, которые не смыло бы вместе с круглогодичным дождём.       В общем и целом, именно так обстояли дела в городе, пока Фил старательно пытался отвлечься от первостепенной задачи, которую поставило перед ним начальство, а именно этот паренёк, совершенно невинный и совершенно разбитый, как ёлочная игрушка, упавшая с дерева сказок и потерянная в громаде её опавших иголок, имя которой Фил даже не знал.       Он принял задание без опаски, что его заметят: навыки в скрытности у него были на достаточно высоком уровне, чтобы остаться в тени, будучи всего в паре метров от цели. Но как и в начале не без волнения, которое теперь преследовало его, как он этого несчастного паренька. На вид Фил дал бы ему не более 16. Во всяком случае, он был явно младше него. Это наводило на сердце тоску больше, чем должно было на человека его временной, но профессии.       Фил подумывал прервать шумный поток чужого сознания, которое отражалось в его глазах бегущей строкой кратких сводок новостей, да только поезд остановился и парень встал в сторону выхода. Филу не осталось ничего, кроме как продолжить следовать за ним бесшумной тенью.       Вместе они прошли ещё около десяти минут, когда парень остановился у подъездной двери. Какое-то время его рука то придерживала ручку, то вновь её отпускала. Парня охватывали сомнения, словно стоит ему открыть эту злополучную дверь, как обратного пути не будет.       Он опустился на лавочку около подъезда, вытащил из внутреннего кармана практически пустую пачку и закурил.       Дым кольцами танцевал с паром, выходящим из его лёгких, а пальцы держали сигарету так, словно не в них сейчас находилась ядовитая доза никотина, которая одним днём сломает ему жизнь, что теперь явно волновало его в последнюю очередь. Его взгляд смотрел куда-то далеко в подсознание и в тот же момент не видел там ничего. – Стрельнешь сигаретку? – Последняя. Точно для тебя.       Фил, честно говоря, не курил. Он пробовал единожды, но не увидел в этом ничего кроме дешёвых понтов, которые форсируют в фильмах для крутых мачо. Сейчас этот опыт пришёлся как никогда кстати, чтобы с позором не закашляться перед этим парнем, с которым до этого ему было необходимо найти повод поговорить. Ему очень повезло, что тот не решился зайти в дом. – Прекрасная ночь, - просто начал Фил, прощупывая почву.       Мишима не сказал ему, что за товар тот приобрёл. Он вообще ничего не сказал, руководствуясь фразой "меньше знаешь – крепче спишь", так что Филу оставалось только гадать, чего этот парень боялся настолько, чтобы это лишило его жизни, и не настолько, чтобы забыть о данном факте. – Как скажешь, - сухо ответил черноволосый. – Плохой день? – Скорее.. просто ненавижу зиму.       Окей, парень уклонялся от ответов, но хотя бы не игнорировал его! Фил считал уже это своей маленькой победой. – Да-а, - не стал перечить он и как бы невзначай заметил: - Хорошо, что завтра выпадет снег.       Вик предсказывал «выпадение осадков в виде снега» на завтрашний вечер, что теперь сыграло Филу на руку, так как на чужом лице мелькнул едва заметный под слоем душевной усталости интерес. – Звучит здорово. Хотел бы я это увидеть.. – Уезжаешь? - с досадой спросил у него Фил. – Типа того. – В самый разгар праздников? Да ты что! После Рождества начнётся самое интересное. – И что я там не видел? – Ну, никогда не узнаешь, что тебя ждёт, пока это не случится.       Парень стряхнул пепел от сигареты на тротуар, покрытый неестественно кривой, тонкой коркой льда. Кто-то разлил воду.. или, скорее, её экстрагированную из организма человека версию, прямо под их ногами. Парень задержал на ней взгляд, как на чём-то само собой разумеющемся. Фил не стал заострять на этом внимания, когда до его слуха донёсся чужой смягчившийся голос: – Может, ты и прав.       Плюс балл в его пользу. Фил внутренне ликовал, но лишь мгновение. – Думаешь, есть жизнь после смерти?       Если бы Фил в этот самый момент сделал ещё одну затяжку, он бы на самом деле подавился и помер на месте в разы быстрее этого парня.       Всё его нутро кричало о рискованности ответа, к вопросу на который он не был готов.       Что ж, никто не говорил ему, что это будет легко. Наоборот, в общем-то тоже..       В тот момент, когда ему в голову пришла эта гениальная идея, он уповал на своё красноречие: ему не раз говорили как хорошо он умеет забалтывать и лгать, что он стал бы идеальным маркетологом или политиком. Так что, раз уж волей случая его занесло обслуживать скромную обитель будущих самоубийц, он посчитал своим долгом хотя бы попытаться изменить их судьбу.       И теперь рядом с ним сидел яркий результат его трудов и ждал, что он скажет. – Смотря во что ты веришь, - ответил по итогу он. – Мне бы хотелось думать, что нет. – Ну а если есть? Тогда-.. – В таком случае всё зря, - довольно резко оборвал парень.       Фил, кажется, впервые в жизни не нашёлся с ответом. Голова буквально отключилась на те мимолётные секунды, когда он мог что-то исправить. – А знаешь, это глупо, - он встал, - не бери в голову, - затоптал носком ботинка дешёвую сигарету и в мгновение ока скрылся за дверью.       И на этом.. всё.       Ему оставалось только наблюдать за тем, что случилось после. Потому что именно это было его заданием – ничего больше.       Никаких философских рассуждений. Никаких переубеждений. Никакой помощи. Его не просили пытаться кого-то починить. Не просили становиться участником. С него требовали только «проверить особенности товарного образца». Ничего больше.       Наверное, Фил совершил ошибку.       Но где?       Когда потратил слишком много? Когда устроился на эту чёртову работу? Когда решил, что сможет кому-то помочь? Когда согласился смотреть, когда даже не представлял, какого это – видеть смерть? Когда промолчал? Не остановил? Мог, но не стал? Мог?       Когда когда когда-..       Наверное, Фил совершил ошибку в каждом из этих множественных когда.       Он не мог поверить в то, что видел. Воспоминания смешались в кашу сразу после того, как он рассказал о "своих наблюдениях" Мишиме. Тот похвалил его, сказал что-то ещё и говорил довольно много, но Фил слышал его только когда тот задавал ему вопрос, а он как болванчик кивал на него в ответ. – Ты поступил правильно, молодец, - его похлопали по плечу, и он ощутил прикосновение как ожог о раскалённую до предела плиту.       Как теперь он мог знать, что такое «правильно»?       Что-то сломалось в нём в тот вечер. Что-то, от чего он убежал, не став ни склеивать, ни хоронить, а просто бросил, как бросают разбитый шарик туда, его никто никогда не увидит.       С наступлением утра изменилось ровным счётом ничего. Деревья всё также стояли голые, их ветки также били стекло его окна при сильном порыве ветра, люди также шли по делам – никто не знал о том, что случилось вчерашним вечером, только Фил чётко решил для себя, что больше никогда не вернётся к этой работе.       Он встал, умылся, привёл себя в порядок и решил, что ему не мешало бы развеяться. Может, сходить до Арта или зайти к Вику. А может просто посидеть в кафе или уйти с головой в компьютерный клуб. Одно он знал наверняка – ему совершенно не хотелось проводить сегодняшний день в своей гнетущей квартире, где находиться стало в разы неприятнее с уходом мамы.       В ситуации развода Фила радовало лишь то, что он сам скоро съедет отсюда и ему не придётся жить в тяжёлом молчании, повисшем между ним и отцом. – Эй! - Фил размышлял, куда ему стоит податься, как на другой стороне дороги заприметил уходящую от него знакомую куртку и рыжую макушку, которую ну очень легко было отличить от многих других прохожих, пусть и в шапке, наскоро накинутой на голову. Парень что-то нёс в коробке перед собой, но это было не так важно, как тот факт, что он был жив! - Эй, стой! Погоди! - Жив и точно не был шуткой его воспалённого воображения. Жив и явно напуган чужим криком на всю улицу.       Рыжий милый парень обернулся в его сторону, а когда заметил Фила, машущего ему рукой, пугливо рванул за угол.       Фил поначалу опешил от такого приветствия, однако быстро осознал, что, наверное, это было заслуженной реакцией на его выходки в магазине. Что ж, его запугивания сработали – это было важнее всего. Фил пустился за ним следом, развеселившись с этой короткой, но изнурительной погони, потому как восьмисекундный светофор затормозил его настолько, что ему пришлось ускориться, чтобы не потерять парня в подворотне, в которую тот забежал. – Почему ты хочешь умереть?       Утро того первого дня было худшим за долгое время, а вечер удивительно умиротворённым в компании этого чудного парня, который пугал его своим пессимистичным настроем и которому он обещал лучшие новогодние каникулы.       Может, он и не был чьим-либо ангелом-хранителем, но он хотел попытаться им стать хотя бы для одного человека. – Ты невыносим. – Нет, правда. Мне нужно знать, - Фил был настроен решительно, потому Илья тяжело вздохнул и признался: – Я думал об этом. Больше нет, так что тебе не о чем переживать, - со смешком подчеркнул он чужое волнение, от которого Фил не стал отнекиваться, зацепившись за прошедшее время. – Тогда.. почему ты думал о смерти? – Боже, Фил, мы в кафе, - Илья поставил меню на стол, скрывшись за ним как за Берлинской стеной. - Сначала закажи что-нибудь. – Чай и чизкейк. Готово, - Фил потянул его меню на себя, чтобы заглянуть парню в глаза и отвлечь от разглядывания книги. - Так что? – Учёба, работа, новый год, время года, доволен? Ну и, частично, одиночество. Но больше всё же неприятные даты в календаре.       Анализируя то, что произошло в тот злополучный вечер, Фил пришёл к выводу, что его ошибка заключалась в том, что он оставил того парня одного. Не сколько физически, сколько своим молчанием. И когда Илья упомянул одиночество, Фил решил что исправить это было в его силах, в отличии от всего остального списка. – Кто ещё пользуется календарями? Дедушки? - подшутил над ним Фил. – Это выражение такое, - осуждающе сказал Илья в ответ. - Хотя ладно, у меня висит один на холодильнике. – Я так и знал! – Но я им не пользуюсь! Это просто единственный новогодний атрибут у меня дома. – Серьёзно? - Фил не мог представить настолько запущенную ситуацию у себя, даже если это был первый новый год без мамы. Она обещала приехать, но только уже после каникул. - Это надо исправлять! – Я хотел заняться этим сегодня вечером. – Хочешь, я помогу? – А ты прямо-таки фанат праздников? – Ну-у, можно и так сказать.       Вообще, Филу действительно нравились любые праздники, которые впоследствии становились для него выходными днями. Так что он был готов отмечать хоть всемирный день повара, лишь бы за это отправляли в отпуск. Однако с окончанием школы пришёл и конец большинству каникул, так что Фил стал искать настроение в другом. В украшениях, мероприятиях и друзьях. – Мы должны купить мандарины, - вспомнил он, заприметив хрустальную вазочку с фруктами. – У меня есть. – Нужно ещё! – Как скажешь. – Не говори так. - резко сказал Фил, сморщившись от не так давно услышанной фразы, сказанной не только Ильёй. Однако быстро перевёл всё в шутку, улыбнувшись: - Или я посчитаю, что ты согласен на всё. – Добрый вечер, сегодня я обслуживаю ваш столик, - любезно встрял в их разговор официант. - Что будете заказывать?       Парня явно засмущало самоуверенное заявление Фила, но он не успел вставить и слова, как частенько любил это делать, чтобы оставить последнее за собой. Потому Фил сделал заказ за них обоих.       Они сидели в кафе в стиле "Америка 80-х", когда жизнь была пестрее, а сами люди носили яркие цветные наряды броского стиля. Когда все стремились к американской мечте, а официанты разъезжали по рабочему месту на роликах. Только вот всё это было не в те времена России, но благодаря всемирной паутине сейчас Фил и Илья могли распивать кофе в приятном месте вроде этого, где справляли Рождество раньше всех. – Не желаете глинтвейн? В честь праздников наше заведение предлагает поучаствовать всем желающим в акции, где вы можете выиграть ценные призы. – О, а я.. - Фил порылся в сумке и вскоре вызволил оттуда картонку, количеством клеток напоминающую игру в лото, только другого содержания, - уже участвую! – Когда ты успел столько выпить?       В карточке действительно большинство цифр оказалось уже обведено красным. Оставалась лишь несколько не зачёркнутых до того как Фил бы что-то выиграл. Суть акции заключалась в том, что ты заказываешь глинтвейн, его отмечают в карточке, а после сорока таких подходов ты получаешь один из таинственных призов. Как один из самых заядлых любителей напитка. – О-ой, будто бы я выпил столько за один вечер. – В этом заведении спонсируют алкоголизм? - больше в шутку, чем ожидая ответа, спросил Илья, однако официант постарался объясниться, чему тот уже смутился. – Нет, что вы, просто поддерживаем рождественскую атмосферу. В другие сезоны мы проводим более полезные акции, приходите. – Не против добить мне оставшееся? - предложил Фил, после удивлённый тем, как быстро Илья согласился.       Пока они ждали заказа, который им обещали принести «в очень скором времени», их разговор закрутился вокруг музыки. Здесь стоял древний музыкальный автомат с граммофонными пластинками в качестве не только атрибута того атмосферного времени, но и работающего механизма. Кто-то был большим, очень большим фанатом Элвиса Пресли, короля рок-н-ролла. Иначе объяснить последние пятнадцать минут, что они пробыли в этом кафе и этот темно-русый парень – стоит заметить, что носил он светлую одежду с глубоким вырезом на груди и пайетками по краям, переливающимся в свете цветных огоньков гирлянды – упорно продолжал ставить только его и только одну песню, было невозможно. – Он даже выглядит как Элвис, - саркастично прокомментировал Илья чужой наряд. Филу не осталось ничего кроме того, чтобы согласиться. Ему тоже уже изрядно надоело слушать одну и ту же песню по кругу.       Они подошли к автомату как только их псевдо-Пресли вернулся к себе за столик. – Что поставим? – Даже не зна-аю, я из этого слышал только красных перцев и оазис. – Не знаешь битлз? - Илья бегал глазами по списку композиций, представленных на кнопках автомата. Филу было безразлично что слушать, только не «let's rock! everybody, let's rock». – А, ну и битлз. – О, тут есть русские! – Серьёзно? – Да, смотри, Пугачёва, Мираж.. – О, Новогодние игрушки! Давай их!       За стеклянной крышкой началось движение. Железная рука подняла грампластинку с проигрывателя и съехала вбок, за ней появилась другая, на внутреннем кольце которой было записано название композиции. «Мне однажды летом приснился новый год..» - запел вдруг автомат знакомые строки. Наконец-то! Не Элвис Пресли! Хвала русским хитам 80-х! – Вот это уже плюс вайб.. - Фил оглянулся в поисках Ильи, который уже шёл обратно к столику, и окликнул его: - Илюша, а как же танцы? – Ты плох в комедии, - Илья обернулся, чтобы увидеть чужие телодвижения в свою сторону и рассмеяться. – Зато ты смеёшься! Под такую песню мы просто обязаны станцевать! – Боже.. - Илья оглянулся. В зале было полно людей. - Я не умею.. танцевать. Даже если бы хотел. – Да кто вообще умеет. Я считаю, нужно просто почувствовать музыку.       Фил потянул Илью за руки ближе к себе и стал его раскачивать.       Вероятно, их "танцы" и правда выглядели со стороны настолько плохо, что даже смешно. Но Филу было честно без разницы. Он уже знал, что здесь «в очень скором времени» значило лишь, что они доживут до готовности. Так что всё складывалось: новый год, подходящая музыка, смущённый, но дурачащийся вместе с ним Илья и песня не Элвиса Пресли, аллилуйя!       К тому же к ним подключились ещё некоторые, видимо, кому также наскучило просто ждать. Танцевали они не лучше.       Кстати говоря, за это время им принесли глинтвейн с палочкой корицы и звездой аниса. Несомненно, его здесь делали быстрее всего на свете, но не менее вкусно. Было решено выпить по стакану, прежде чем они продолжат свои недотанцы. Вино обожгло горло, но не настолько, чтобы придавать этому значения. – Давай просто.. что-нибудь. – Ла-адно, - кивнул Илья и нажал на первое попавшееся под руку название. «Put your head on my shoulder..»       Щёки Ильи, кажется, покраснели ещё сильнее после вина. Что ж, песня и правда была несколько совсем уж спокойной для.. активных танцев. А ещё Фил знал текст. – Кхм, в следующий раз включим то, что знаем, - сказал ну слишком уж милый теперь парень. – Эта мне тоже нравится, - Фил протянул ему руку, и Илья с некоторой заминкой оказался в его объятиях.       Тягучая мелодия захватила их ураганом столь же пленительно медленных движений. В последний раз Фил танцевал как-то так на школьных танцах в выпускном классе. Вспомнив об этом, в моменте Фил даже умудрился раскрутить Илью, тем самым засмущав ещё больше и самого себя, когда тот, вернувшись, оказался только ближе к нему и непроизвольно выдохнул в самые губы.       Их пальцы сплелись в заурядном танце следом за ними. Рыжие волосы щекотали ему щёку, когда парень наклонился, чтобы не смотреть ему в глаза.       Теперь в каждую их встречу они будут так непозволительно близко друг к другу? – А ты и правда согласен на всё, м? - хмыкнул ему на ухо Фил, чтобы Илья поднял на него свой пронзительный взгляд, а он мог разглядеть на его лице скромные в зимнее время веснушки. – Ты дурак. – Повторяешься, - не без удовольствия отметил Фил.       По всей видимости, Илья решил ответить на чрезмерно озорной тон по-своему. В какую-то долю секунды Илья обошёл его сбоку, перенёс руку за спину и развернулся, чтобы в итоге всех этих манипуляций Фил оказался перед ним в горизонтальном положении. От виртуозного падения на пол его удерживал Илья, так что Фил прижался к его груди сильнее, опасаясь как бы не упасть и не удариться о стол позади них. – Ваш заказ готов, - они и правда чуть не полетели вниз от неожиданно оказавшегося рядом с ними официанта. И кто только создал их такими бесшумными?       Оплатив счёт на двоих, они вышли на свежий воздух. За дверьми всё тише и тише играла музыка – они отдалялись.       Решено было сесть на трамвай, как только они дойдут до ближайшего супермаркета за новогодними оранжевыми фруктами. – Ты точно всё ещё хочешь наряжать мою ёлку? Ты в здравом уме? – Да, я всё ещё хочу нарядить твою ёлку, и-и.. если только частично. Слишком много глинтвейна за раз.       В общем и целом они выпили по пять стаканов рождественского напитка. Точнее, Илья выпил стакана три с ним за компанию, так как официант отказал им в подсчёте выпитого не Филом. Под самый конец, когда ноги стали уже слегка заплетаться, они сделали вывод, что здесь как-то много добавляют в них вина. Видимо, чтобы такие как Фил не закрасили карточку в один присест. – Зато смотри-ка какой чудесный свитер ты выиграл! А какая красивая надпись на всю спину! - потешался над ним Илья, так как столько выпитого вина за последние недели явно не стоили свитера, пусть и рождественского, но с надписью «король глинтвейна». Впрочем, Фил действительно любил этот напиток. – О-о-о! Не издевайся надо мной. – Ладно-ладно, «король глинтвейна». Тот парень, похожий на Элвиса, точно намекал нам на это.       К ним подошла кондуктор трамвая, на котором они собирались добраться до магазина, а после прогуляться до квартиры Ильи пешком. Фил расплылся в улыбке, глядя на выданный ему билет. – Ты только посмотри! 742661. Счастливый билетик! – Как ты это понял?       Илья удивлённо вглядывался в числа на бумаге, но, кажется, ничего в них не видел, кроме математики, которая продолжала преследовать его даже на каникулах. Как выяснил недавно Фил, парень учился на экономическом. Фил со своим торговым делом далеко не ушёл. – Сумма первых трёх цифр должна совпадать с суммой трёх последних, - объяснил Фил и обменялся с ним билетами. - О, а у тебя, смотри, первые три цифры отличаются от последних на один. Это значит, что ты познакомишься с кем-то крутым.. Или встретишься со старыми знакомыми. – Это что-то вроде примет? Я в них не верю, - отмахнулся Илья, намереваясь вернуть Филу билет. – Зато я верю, - легко возразил он. - Так что оставь мой себе. На удачу. – Ладно... Спасибо, наверное. – Только чтобы сработало, его надо съесть.       Илья с неприкрытым сомнением осмотрел улыбку на чужом лице. – Ты шутишь. – Нет, серьёзно, - Фил рассмеялся. - Клянусь, у меня всегда работало. – Да уже по свитеру понятно, что ты очень везучий. – Эй! - Фил пихнул его плечом. – Что? Я не буду есть твой грязный билет. – И очень зря. – Уже будет счастьем то, что я не отравлюсь из-за него, - фыркнул Илья, скрестив руки на груди. – Хорошо. – И вообще в эту бурду веришь ты, а не я. – Ты прав. – А ты меня раздражаешь. – Ха, окей.       Фил был совершенно спокоен, но то, как сердито Илья обернулся к нему, чуть не заставило его прыснуть со смеха в моменте. – Ладно, ты мне надоел, - сказал вдруг Илья и прожевал этот злополучный билет. – Ты что, сумасшедший! - рассмеялся-таки Фил. - А запивать ты чем будешь? Снегом? – И тфак нормфально, - смех Фила стал лишь громче.       Захватив связку мандаринов из Пятёрочки и слегка поборовшись за пакет по дороге так, что в итоге Фил украл у Ильи шапку, они двинулись в сторону розового кирпичного здания, знакомого Филу с детства. Он не был любителем осматривать обстановку вокруг себя – обычно он гулял только при условии, что не один, и ему было совершенно не интересно, где они находятся, пока кто-то не замечал красивое граффити или удобную лавочку.       Но в этот раз они ходили в знакомых ему местах, и Фил с удивлением обнаружил, что их квартиры располагаются совсем близко друг к другу. И почему они только встретились в столь вычурных обстоятельствах, когда даже ходили в один и тот же магазин? – Ого, розы зимой? – Да, они здесь уже пару дней. Наверное, кто-то скинул их с верхних этажей.       Точно такой же пакет, в котором Илья сейчас нёс мандарины, свисал с козырька крыши одного из подъездов. Из пакета выглядывали ещё живые красные лепестки нежных цветов. Фил забрался на лавку, стоящую прямо под ними, и подпрыгнул, зацепившись за край крыши. – И зачем ты туда лезешь?       Илья наблюдал за тем, как Фил вытаскивает одну из роз и задерживает её в зубах, с лицом, привыкшим к подобным выходкам, но не менее тревожным, особенно, из-за не совсем трезвого состояния их обоих. – Как говорится, зачем добру пропадать, - Фил приземлился около него и так получилось, что лишь на одно колено. - Прими этот скромный подарок в знак моей любви. – Как романтично, - закатил глаза Илья. - Я приму эту розу в знак моей тебе благодарности. – Ай! - Фил драматично схватился за сердце, как только цветок забрали из его рук. Это было как на «я люблю тебя» ответить «спасибо». - Это был удар прямо в сердце. – До свадьбы заживёт. – Выбросил и растоптал.       Илья улыбнулся. Роза, на удивление, всё ещё пахла свежестью и зимней прохладой вчерашнего снега. – Спасибо. Ты всегда такой добрый, когда пьяный? – Без второй части. Я же говорил, что самый хороший человек в твоей жизни. – Ну-у да-а.       В свете фонарных столбов рыжие волосы Ильи светились ярче питерского солнца. Пёстрая роза удивительно шла его веснушкам и янтарным глазам. Фил на лишние пару секунд не мог оторвать взгляда от такого Ильи рядом.       И как только такой милый человек мог хотеть умереть?       За ними захлопнулась дверь в квартиру Ильи, в которой стоял кромешный мрак и тишина. – Добро пожаловать в мою скромную обитель. – Я не удивлён, что у тебя есть ночное зрение, но его нет у меня. – Бу! - Илья выдохнул ему на ухо, отчего Фил дрогнул.       Пребывание на свежем воздухе несколько отрезвило его сознание и вернуло чрезмерную эмоциональность. – Испугался? – Пф, ага, сейчас.. Так я и признался.       Илья со смешком включил свет в прихожей и прошёл в комнату справа, вероятно, на кухню.       Лампа озарила всё коридорное пространство, отбрасывая слабые лучи в открытую арку гостиной и несколько дверей, расположенных за ней. Фил, не сделав и шага дальше, заметил масштабы чужой квартиры. У него была точно такая же относительно размеров, но он не жил в ней один. – У тебя тут так чисто. – Конечно, меня почти никогда не бывает здесь.       Оказавшись на просторной кухне, Фил вскрыл пакет с мандаринами, чтобы успеть почистить пару штук, пока Илья ищет вазу для розы и достаточно глубокую тарелку для купленных фруктов.       Минималистичный гарнитур нейтрального оттенка, спокойный узор на обоях, пустая миска для кошачьей еды около окна и только скатерть с яркими цветами – кажется, это были астры – как-то выбивалась из образа парня, сложившегося в его голове. Наверное, он живёт с мамой. Странно, что они ещё не нарядили ёлку к новому году, и странно, что её нет в такое позднее время. Стрелки часов, повисших на стене около стола, показывали 9 вечера. – Не хочешь завтра сходить к Кире? Навестишь Пушистика.       Зашумел кран. Илья молчал, пока не посчитал, что в вазе достаточно воды, и вернулся к Филу, чтобы поставить розу на стол. – Завтра.. Я буду занят завтра, - Илья заметно нахмурился и обернулся взять чашку с тумбы, но Фил остановил его на полпути, ухватив за руку. – А что насчёт послезавтра? - он протянул ему очищенный мандарин, вызвав на чужом лице улыбку. Вот так уже лучше. – Насчёт послезавтра я подумаю. – Тогда мы пойдём на каток. – Мы буквально были там вчера, - Илья поставил перед ним чашку. Фил решил высыпать целую сетку за раз. – Да, но.. - несколько мандаринов выпало из паутины и покатилось по полу. - А-а, стой, мандаринка. – Гениально, - смеялся Илья, наблюдая за чужим ползанием и совершенно не стараясь помочь. – Так быстрее всего, - поднялся Фил на ноги. - И тебе стоит поучиться принимать гостей, Илюша. – А гостям поучиться не рассыпать мандарины по полу, - пихнул его плечом парень, спокойно складывая оставшееся в чашку. Фил игриво повторил за ним это движение. – На катке мы хоть и были вчера, но вчера мы только познакомились, так что это нельзя назвать свиданием. – С-.. свиданием?       До того как Илья растерянно произнёс это сердечное слово, Фил не придавал ему большого значения. Но в моменте он осознал, что действительно происходящее было похоже на своего рода свидание. Пусть первоначальная цель их встречи и стояла в спасении, эти ужасы последней недели странным образом покидали его в компании Ильи. И, наверное... он хотел просто отпустить это и.. поцеловать его чересчур много раз за эти сутки... Чужая растерянность явно кольнула что-то внутри него, заставив нервничать.. немного. – Ну-у.. да? Наверное? Не знаю? Ты так считаешь? – Э-э.. Я-.. – Сегодня я бы тоже назвал свиданием, потому что мы были в кафе, пили вино, танцевали и, по всем канонам жанра романтических комедий, после всего герои идут к кому-то из них домой, чтобы-..       Илья прикрыл ему рот ладонью, потому что остановить поток его слов иногда было невозможно. Ему уже говорили об этом. Неоднократно. Но что он мог с собой поделать? – Успокойся, - Илья убрал ладонь только после его кивка. - Я не против назвать сегодня свиданием. – А послезавтра? - парень встретился с его дурацкой улыбкой и закатил глаза, но улыбнулся в ответ. – И послезавтра тоже.       Фил, наверное, слишком много думал о том, чтобы его поцеловать вот сейчас, что Илья оборвал его стенания, предложив вернуться к основной задаче – поставить ёлку, а не то, о чём не успел сказать Фил. – Я ни о чём таком не думал! – Да-да, верю.       В гостиной было так же чисто, как Фил себе и представлял. В углу около телевизора стояла высокая коробка, из которой торчали зелёные ветки. Илья перенёс её на пол в ту часть гостиной – что стоило бы считать коридором, чем частью холла, – чтобы не испачкать светлый махровый ковёр годовой пылью. – И почему искусственная ёлка пахнет как настоящая.. - Фил принялся раскидывать зелёные ветви по цветам скотча – таким образом помечали куда именно вставлять их в основание. – Я бы даже сказал, что лучше. Это из-за эфирных масел. Мы.. мы наносили их на ветки, чтобы пахло Новым годом. И видимо, ещё не выветрилось. «Jingle bells, Jingle bells, Jingle bells rock...»       Из телевизора доносится приятная слуху рождественская мелодия. Фил абсолютно, совершенно, до безумия ненавидит тишину на фоне, поэтому взял под свою ответственность включение какого-то незнакомого канала, на котором крутили знакомые треки, пока они вставляли в искусственную ёлку её не настоящие ветви и говорили ни о чём, но о многом. – Я думал, ты живёшь один, - всё же озвучил свою мысль Фил. Илья вновь странно нахмурился. – Так и есть. – Да? Просто у тебя так много комнат. – Я живу в этой квартире всю жизнь. А теперь.. досталась в наследство.       Фил не стал продолжать говорить об этом, сменив тему, хотя инстинктивное любопытство настойчиво пыталось его заставить. Это был приятный вечер, и Фил не хотел этого менять.       И он стал особенно приятнее, когда новогодние игрушки рассыпались по всему полу гостиной, словно разноцветные мандарины, но уже от рук Ильи. – Гениально, - повторяет чужие слова Фил, за свой смех получая дурашливый пинок в бедро. – Так быстрее всего, - вторит Илья, отбрасывая вторую пустую коробку в сторону первой.       Спустя довольно продолжительное время, чтобы Фил мог заявить, что устал, они-таки закончили с украшением ёлки и развешиванием гирлянд вдоль стены. Илья оценил эту идею как «неплохое» дизайнерское решение и дал добро, так что теперь всю гостиную ослеплял свет цветных лампочек. – Только чего-то не хватает.. – Ты точно хочешь ещё что-то украшать? - с опаской интересуется Илья. По нему тоже видно, что его клонит в сон, только он не признаётся. – Есть зубная паста? – Что ты задумал? – Немного порисовать.       Илья, вероятно, не думал, что Фил собирался рисовать на окне. Впрочем, он так и сказал, только с большим возмущением в ответ на его хитрую улыбку.       Фил рисовал зубной пастой снежинку, пока Илья с недовольством наблюдал за процессом, что заметил и Фил в отражении окна. Замедленная от усталости и выпитого вина реакция парня стала для него возможностью. За своё недовольство он вскоре поплатился точками зубной пасты на щеках вместо веснушек. – Ну какой ты милый, - признался Фил, разглядывая своё творение на заметно смущённом таким комментарием парне.       Но Илья не был бы собой, если бы не нашёлся с ответом. В следующее мгновение с подбородка Фила стала свисать длинная белая борода. Не как у Деда Мороза, но такая же выразительная. – Вот так, - усмехнулся он, но тут же даже как-то обиженно произнёс: - Тебе, кстати, идёт. – Думаешь? - Фил посмотрел на себя через окно, отражающее комнату в темноте ночи. - Она меня старит, - вынес вердикт он. – А по-моему очень даже очаровательно, - Илья протянул руку, чтобы почесать его под подбородком. Этот приятный, но очевидно насмешливый жест не сдержал Фила от того, чтобы нарисовать над губой опешившего парня подобие французских усов. – В одну руку багет, в другую кофе – и шикарно! - смеялся он, так как это выглядело диковато и непривычно.       Илья пихнул его в грудь, и Фил, осознав опасность, спрыгнул с подоконника. Они устроили догонялки по всей гостиной, пока не поскользнулись на мягком, уютном ковре.       Уставшие, с тяжелеющими с каждой прошедшей секундой веками, они пьяно посмеивались с собственной глупости.       Смех затих. Фил повернулся к парню, чтобы заметить обессиленную улыбку на чужом лице, мерцающем в свете новогодних гирлянд. Всё как-то смешалось в ярком цвете красного, зелёного и синего. Казалось несуществующим, нереальным. Как тогда на катке, он ощущал себя парящим в снеговых облаках и умиротворённым до беспамятства.       И Фил потянулся к Илье, чтобы наконец поцеловать. Как хотел это сделать ещё на льду, но не был уверен в правильности всего этого. Хотя кто вообще мог знать, что такое «правильно»?       Зубная паста на их лицах смазалась в непонятное нечто, они ощущали это сквозь поцелуй с запахом свежей мяты и отголосками глинтвейна. – Мы противные, - сморщился Илья, слегка отстранившись, чтобы посмотреть на лицо Фила, измазанное зубной пастой, и вновь не сдержать смеха. – Да, но мне и так нравится.