Дурдом

— Твою мать, — проговаривает сонным голосом Рейнира, толком даже не открыв свои глаза. Во рту настолько пересохло, — она бы поклялась, — там теперь пустыня, голова невероятно раскалывалась, из-за чего невозможно было сконцентрироваться на чём-то другом кроме этой ужасающей боли, давящей не только на череп, но и на веки. За окном уже встало солнце и нещадно пропускало свои лучи сквозь открытые горизонтальные жалюзи. Рейнира простонала от болей, тяжело дышала. Она ещё и умудрилась вся вспотеть пока спала. — Твою мать! — тут же подскочила, осознавая, что в очередной раз набухалась почти до беспамятства. Не рассчитав свои силы, тут же завалилась из-за потемневших глаз на мягкую и мокрую постель — Что разоралась? Дай поспать людям, — послышался голос Алисенты совсем рядом. Та вздохнула и повернула голову в противоположную от Рейниры сторону. Рейнира медленнее приподнялась на кровати и осмотрелась вокруг. Комната напоминала место каких-то побоищ. Шкафчики почему-то всю ночь пробыли раскрытыми, а в них — полный бардак. На полу мешанина из вещей Таргариен и Хайтауэр. Там же валялась смазка. Девушку донимала головная боль, хотелось побыстрее от неё избавиться. На прикроватной тумбе не обнаружилось воды и таблеток, хотя Рейнира обычно каждый раз их там оставляет на такие критические случаи. Осматривалась дальше. На кровати скомкано одеяло, их лифчики. Взгляд скользнул по Алисенте, лежавшей на животе, а из одежды на ней со вчерашнего остались одни лишь трусы. Что-то из памяти проклюнулось внутри неё. Как минимум секундные кадры, где женщины на ватных ногах пришли в комнату к Рейнире, начали в очередной раз грязно целоваться и блуждать руками по телу, после чего продолжили это делать в постели. Но, как поняла Рейнира, до самого секса дело не дошло. Девушка с тяжёлым вздохом снова прилегла, потому что уже не могла выносить эту жутко-пульсирующую боль в голове. Перевернувшись на бок, положила руку на спину женщины и начала поглаживать, позже вырисовывать пальцем какие-то узоры. — Рейнира, — раздражённо проговорила Алисента и повела плечом. Таргариен не унималась, представляла, как у той морщится нос, как обычно это и происходило. Через пару минут Алисента повернулась к ней, привстав на локтях. С заспанными глазами, в которых метались маленькие молнии, посмотрела на Рейниру. — Мы слишком поздно легли. Дай мне нормально поспать. Я и так вся в тревоге последние дни. — Пора вставать. Уже полдень. Ты помнишь, что было вчера? — Рейнира немногословна по утрам, впрочем как и всегда. На лице Алисенте появилась лёгкая улыбочка. Она невольно приблизилась к лицу женщины, оставляя между ними непозволительно маленькое расстояние в пару сантиметров. Девушки слились в поцелуе и почти сразу это прекратили. — Надеюсь, ты понимаешь, что между нами никогда не будет чего-то большего, — проговорила та, в голосе послышалась хрипотца. Она прикусила нижнюю губу. — Прекрасно это осознаю. Пора вставать, Алисента. Рейнира встала с кровати, пришлось приложить к этому неимоверную силу воли, слегка пошатнулась, но смогла удержаться на ногах. Голова разболелась ещё больше. Алисента обвела взглядом каждый миллиметр такого до боли знакомого тела, пухловатые руки, но пальцы изящные и тонкие, шея немного длинная, виднеются ключицы, округлые груди, которые вскоре скрылись за тканью чёрной футболки. Алисента вздохнула сквозь зубы, из-за чего образовался чуть шипящий звук. Рейнира хмыкнула и тут же напялила на себя домашние шорты. Рейнира и Алисента с детства были в достаточно хороших взаимоотношениях, могли часто поддерживать друг друга, помогать и как-либо проявлять заботу. Если в семье у одной из них творилась полная дичь, что невозможно находиться в доме, то они собирались на улице, гуляли и раздумывали о жизни, часто веселились и пили пиво вместе, а также любили скуривать одну сигарету на двоих. Для обеих такие прогулки являлись спасательным кругом, маяком среди сплошной и вечной темноты. Рядом друг с другом им было безумно комфортно находится. Настолько комфортно, что в подростковом возрасте, они решились поцеловаться, а через достаточно длительное время заняться сексом. И обеим это нравилось. Они любили как и мужчин, так и женщин, а в особенности друг друга. Однако это больше походило на нездоровую любовь, наполненную иногда небольшой драмой, но обе почти сразу старались мириться. Не хватало ещё рассориться друг с другом, когда они так нуждались в крепких и любящих взаимоотношениях. Их семьи узнали об их похождениях случайным образом. Когда Рейнира и Алисента сидели в доме у первой девушки, думая, что они там одни, решили посидеть на диване и позалипать в телевизор, чем обычно и любили заниматься, находясь наедине. Наряду с этим, им очень уж нравилось снова и снова изучать друг друга губами. И в такой прекрасный день они решили прямо под фильм слиться в страстном поцелуе. Конечно, без внимания это не осталось. Деймон, вернувшись в дом, дабы забрать забытую вещь, первым, что он увидел — двух целующихся девушек. Рейнира молила о том, чтобы дядя никому и ничего не говорил, но тот и решил сделать наоборот. Остальные вскоре узнали о том, что творят Рейнира и Алисента. Отто не особо был доволен своей дочерью, как и Визерис, поскольку оба являлись гомофобами. Они не могли потерпеть такого в своих семьях. Отто подумал, что самым наилучшим образом будет выдать Алисенту замуж за Визериса, который в свою очередь очень даже поощрял эту всю затею. Тем более ему нужна была жена. Между Рейнирой и Алисентой после этого случая образовалась пропасть, они не могли толком поговорить, потому что избегали друг друга. Рейнира часто не появлялась в доме, предпочитая больше учиться и работать, а если им и удавалось пересекаться, то они смотрели на друг друга лишь со слезами на глазах и комом в горле, который мешал выдавить и словечко хоть одно, в то время как в черепной коробке мысли роем жужжали, не давая покоя. Вскоре Визерис принял решение, что ему с Алисентой будет лучше жить поблизости в другом доме, а этот дом оставить Рейнире. Так и получилось. И лишь через некоторое время между Рейнирой и Алисентой начала возобновляться дружба, которая вновь перешла в игру любовников. Обеих это устраивало, а Визерис уже предпочёл не обращать на это внимание. Главное, что новая жена дала ему ещё детей, выполнила свой женский долг. А остальное его абсолютно не волновало. — Чёрт, тут нет воды, — Алисента завыла, потёрла переносицу. — Поэтому спускайся вместе со мной. Выпьем воды и таблетки, может полегчает. Одевайся, — Рейнира взяла из открытой полки своей тумбы вещи и кинула на кровать прямо перед Алисентой. Странно бы смотрелось, если бы Хайтауэр в такое сумасбродное утро предпочла надеть вчерашнее обтягивающее изумрудное платье, которое, кстати… — А моё платье? — Оно, кажется, порвано, — Рейнира прыснула, поднимая зелёное короткое платье, которое и вправду было порвано в некоторых местах по швам. Лежавшая женщина сразу переменилась в лице и с каким-то ужасом смотрела на большой клочок ткани. — Я тебя прибью! — пригрозила Алисента. Рейнира продолжала улыбаться. — Да ну… Его можно сшить и будет как новенькое, чего так сразу кричать… — Рейнира! Алисента поднялась с кровати. Таргариен вновь прыснула и попятилась к дверному проёму, кинула в женщину напротив её же платье и тут же вышла из комнаты, подрываясь к лестнице и стремительно спускаясь на первый этаж. Следом за этим пошли ругательства Хайтауэр, которые слышны на весь дом и не услышал бы их только тот, кто слишком крепко спит. Её ждал весьма «приятный» сюрприз. Рядом с лестницей прямо на полу валялся и сопел любовничек мужа Рейниры. Она с презрением посмотрел на него, ткнула ногой, но тот даже не пошевелился. Видимо, совсем мозги отшибло после вчерашнего. В голове вмиг всплыли кадры, как он сначала лизался с Лейнором, а после посреди клуба танцевал твёрк, да и не только это, завлекая этим народ. Ему даже в штаны клали деньги, которые, кстати, прямо сейчас до сих пор торчали из-под них. Рейнира усмехнулась этим воспоминаниям и мотнула головой. — Вижу, вы очень хорошо провели время, — несколько саркастично проговорил Джейс, который стоял на кухне и доготавливал себе кофе. Наспех сделал себе завтрак. Он должен был проснуться ещё два часа назад, но из-за вдруг шумевших людей, вернувшихся поздно домой, не мог долго уснуть. Удалось это сделать чуть ли не под утро. Рейнира подошла к своему старшему сыну и оставила короткий поцелуй сухими губами на его лбу, предварительно обхватив лицо руками. — Предлагаю лучше тебе почистить зубы. Будешь кофе? — Да, конечно… Но от кофе откажусь. Нужна вода и таблетки… — Всё на столе. Перелив кофе в стакан, он стал ждать пока напиток немного остынет, прежде чем начать пить. Ему нужно было скорее покончить с этим всем и отправиться уже в школу. Не хотелось портить себе репутацию под конец учебного года, учитывая, что весь последний класс он старался учиться на отлично. Это сделать было весьма трудно, поскольку с его семьёй толком невозможно нормально существовать в этом мире без каких-либо происшествий. Рейнира села за стол и тут же выпила таблетку. Наконец во рту нет прежней сухости. — Прости… — она виновата посмотрела на него. — Но ты ведь знаешь нашу семью. Да и наша жизнь — не сказка. — Знаю, — как же ему хотелось бы добавить что-то в духе «поэтому никогда бы не хотел бы быть похожим на вас», но не стал. Он знал какая жизнь у его матери и что она тоже сама страдает от всего этого, предпочёл тактично промолчать. — Как дела в школе? Ты давно ничего не рассказывал, — Рейнира не знала куда деть руки, поэтому крутила в них уже пустой стакан. — Всё в полном порядке. Заканчиваю почти с отличием. — Ну, хоть кто-то из нашей семьи должен был закончить так хорошо. Я рада за тебя, Джейс. Тот просто проигнорировал. И даже не улыбнулся. На лестнице появилась Хайтауэр в одежде его матери. — Доброе утро, Алисента, — проговорил тот, когда уже покончил с завтраком, звкинул через плечо рюкзак и уже направлялся к двери. — А теперь мне пора на учёбу. — Доброе… Джейс, ты с Хелейной будешь? Хорошо… Я спокойна. Больше не буду задерживать тебя. Джекейрис сдержанно кивнул, толком даже не посмотрев на неё и вышел, хлопнув дверью. — Он явно меня недолюбливает, — Алисента мотнула головой. Она налила в стакан холодной воды из-под крана и залпом его осушила. — Дай мне таблетки. Голова раскалывается, я не могу. Таргариен перекинула ей таблетки через столешницу, та еле словила их. — Все в его возрасте такие. Помнишь как мы также вели себя? — Нет, Рейнира. Пора бы нам прекратить всё это, — Алисента смотрела на женщину с серьёзным видом, в глазах стояла непоколебимость и лёгкий блеск. — Ты так не думаешь? — Что ты имеешь ввиду? — А ты не догадываешься? Мы уже не те подростки и молодые девушки. У нас есть взрослые дети, а мы сами продолжаем вести себя так, словно нам по шестнадцать. Визерис может наконец сможет обрести нормальное будущее для семьи, положить начало чему-то новому. В этом захолустье жить сплошной кошмар. И… И пора бы нам прекратить. Всё меняется, Рейнира. Ты разве не устала от всего этого? И снова одни и те же слова от той же самой женщины на протяжении стольких лет. Видимо, Алисента сама не устала произносить это каждый раз, когда её одолевают сомнения не только об их жизни, но и о том, что происходит между ней и Рейнирой. Сначала у них всё в полном порядке, часто проводят время вместе, могут устроиться на одну и ту же подработку, после чего в их жизни случается какой-то пиздец и они решаются расслабиться, сходить в клуб, погулять, развеяться, забыть о заботах, а на следующее утро Алисента выдавала такую фразу. И так из раза в раз. Но Рейнира почему-то надеялась, что когда-нибудь этому придёт конец, они смогут нормально жить дальше и больше никогда не станут поднимать подобную тему. Как же она ошибалась. Рейнира подняла глаза на Хайтауэр. Заметила одну очень значительную вещь. Ранее Алисента, когда говорила о чём-то таком, то стояла в зажатой позе с поникшими плечами, а в глазах постоянно читался страх, что Рейнира действительно откажется от неё и оборвёт все связи. Но в этот раз Алисента стояла по-другому. Ровно, непреклонно, в открытой позе и с ровными плечами, лицо застыло в спокойной маске, а в глазах тот самый малозаметный блеск. В этот раз женщина действительно решила покончить со всем, что нужно было сделать слишком давно. — Единственное от чего я заебалась, так это от своего муженька, — наконец ответила Таргариен, стараясь не терять самообладание. Боялась, что голос сможет подвести, дрогнуть, но ответ выдался ровным, самым обычным тоном. После этих слов в проёме между залом и кухней оказался потягивающийся и зевающий Лейнор. На удивление на нём с ночи всё ещё была одежда, причём целая. — Доброе утро, дамы, — проговорил тот, улыбаясь. — Прекрасное утро, с не менее. Чёрт, Джофф, какого хуя… Заметив лежащее спящее тело у лестницы, Лейнор тут же подорвался, хотя сонность ещё не сошла с него. Упал рядом с ним на колени и пытался разбудить того, пошлёпывая по лицу и тряся тело за плечи. Всё выходило безуспешно. Джоффри определённо относился к тому типу людей, которые спят как убитые, да и к тому же их тяжело разбудить. Рейнира и Алисента переглянулись и засмеялись. — Лучше бы помогли мне с ним. Джофф, — завыл Лейнор, вздохнув. — Сам возись со своим любовничком. — Рейнира, не начинай, прошу тебя, — Лейнор даже не повернулся к ней, продолжал пытаться помочь Джоффри выбраться из пучин сна, возвращая того в реальный мир. — Сейчас вовсе не до нас с тобой. Да и мы давно обсуждали уже это миллион раз. — Вали-ка со своим дружком из этого дома, — в голосе Рейниры послышались нотки агрессии. Лейнор метнул в неё взгляд, мол, как я уйду с ним, если тот всё ещё спит. — Как только он проснётся. А не уйдёте, так я вас сама и вышвырну. — Что вообще вчера было, — Алисента стояла, оперевшись о столешницу, и пробовала вспомнить хоть что-нибудь, что успело произойти за прошлую ночь. Боль всё ещё пульсировала в висках, мешая её раздумьям. Послышался смыв бочка и из туалетной комнаты вышло ещё одно заспанное лицо. — Прикиньте, чуть в туалете не уснул, — проговорил сонно Кристон. Он подошёл к барной стойке, находившейся прямо между столом и самой кухней. Там стоял недопитый кофе Джейса, Кристон решил, что неплохая идея допить всё содержимое бокала. На нём осталась только его белая футболка и боксеры с носками. — Из вчерашнего я только помню, как Кристон и Алисента на скорость пили шоты. Кристон на несколько секунд быстрее Алисенты оказался. А, и ещё как Алисента пыталась танцевать, но это было больше похоже на дрыганья, — мужчина только собрался залиться смехом, предаваясь этому воспоминанию, как тут же в него полетел стакан. Он успел увернуться, и стекло чудом уцелело, отскочив от стены прямо на пол. — Совсем уже что ли? — Не вспоминай даже об этом. Лучше уж забыть очередной позор. Все замолчали. Никому нечего было говорить. Алисента предпочла разорвать эту тишину. — Нет правда, Рейнира, нам нужно с этим что-то делать. Так жить — невозможно. — И что ты предлагаешь? — Сегодняшний день последний, когда мы вот так встречаемся и спим вместе. Кристон начал сразу переводить взгляд с Рейниры и Алисенты. Шея слишком затекла, поэтому отдавалась лёгкой болью при поворотах. — Подождите… — пробормотал он. — Так вы снова сходились, а щас… Какой уже это раз? Что Таргариен, что Хайтауэр решили его просто проигнорировать, а Кристон в свою очередь больше не задавал никаких вопросов. — Как скажешь. Кристон правильно говорит, какой уже раз ты мне предлагаешь это? Потом не возвращайся ко мне снова, ты сделала свой выбор, и я приму его, потому что ты для меня не чужой человек. Рейнира хоть и не показала этого, но внутри неё возрастала злость к этой особе. От неё уже ничего не хотелось, она уже ничего не ожидала. И правда пора закончить со всем этим. — Да когда я к тебе приходила… — Мне напомнить? — сразу перебила её Рейнира. — В последний раз ты так напилась, что пришла ко мне вся в слезах и соплях, так потом ещё и на ковёр блеванула. Пришлось ковёр тот выкинуть. Потом ты плакала о том, что очень любишь своих детей, но в последнее время почти не обращаешь на них никакого внимания. Алисента, ты сильная женщина, обязательно справишься, — Рейнира кивнула, сомкнув губы в тонкую линию. Повисло неловкое молчание между ними. Рейнира со звонким стуком поставила стакан на стол, не поднимала головы, ибо не хотелось смотреть на эту женщину. Алисента не могла найти нужных слов для ответа и тупо стояла, пытаясь хоть что-то нужное подобрать. — Голова… — Джофф! — Лейнор опомнился и перевёл взгляд с женщин на своего любовника, который уже пытался приподняться и хотя бы сесть, потому что встать в полный рост было непосильной задачей. Лейнор всё также сидел на коленях перед ним — Отлично, а теперь проваливайте из дома. — Рейнира, — Алисента посмотрела на девушку, поморщив лоб и сводя брови в домик. — Что «Рейнира»? Ну вот что? Я, если быть с вами максимально откровенной, уже от всего этого так заебалась. Вы у меня сидите вот где! Алисента, между нами было много хуйни, но разве мы не хорошо проводили время вместе? Ты же до сих пор любишь меня, не обманывай свои чувства. Ты бы не приходила ко мне каждый раз, не искала бы во мне утешения. Зачем нам прекращать всё это? Если бы ты хотела закончить и оборвать нашу такую связь, ты бы давно это сделала. Но почему-то продолжаешь и дальше связываться со мной. Почему? Чего ты хочешь? «Чего ты хочешь?» Алисента бы и сама хотела знать. Столько лет она живёт непонятно как. У неё есть муж и дети, но она всё равно метается между этих двух огней: мужем Визерисом, который плевать хотел на Алисенту и их детей, и подругой детства Рейнирой, с которой прожила почти всю свою жизнь рука об руку. С которой смогла почувствовать себя нужной и любимой. Другим было плевать на неё и её переживания, но не Рейнире, которая ночью сбегала из дома лишь бы побыть с ней и утешить. Она ни в ком не находила такую поддержку, только в ней одной. И Алисента пыталась отплатить ей тем же, вкладывалась столько же, сколько и Таргариен. Но они живут в реальном мире. Где всё меняется чуть ли не с каждой минутой. Что-то должно кончаться и давать пространство для чего-то нового, неизведанного до этого момента. Алисента не знала какие у них складываются отношения. Да и в целом не понимала, что это за отношения, когда у обеих уже есть семьи, а они всё как и раньше продолжают искать утешения друг в друге. — Ты ошибаешься. Я не… Я не люблю тебя, — Алисента против своей воли выдавила эти слова и сама же поразилась, что смогла сказать это. Рейнира дрогнула, бегала глазами по лицу женщины и хотела бы верить, что это не правда. — Давай всё оставим в прошлом и будем двигаться дальше? Мы уже выросли из всего этого ребячества. — Вот, как значит… — Рейнира закусила внутреннюю сторону щеки и встала со стула. — Прошу, Рейнира, пойми меня правильно. Я не хочу обрывать нашу связь окончательно. Хочу остаться подругами. — Я в ахуе с вас, поговорите нормально уже, — проговорил Кристон, встал и ушёл в зал, уже не пытаясь терпеть чьи-то разговоры об отношениях. Тем более об отношениях Рейниры и Алисенты. — Нет, что ты. Я же всегда всё проглатываю и ничего тебе не говорю. А ты продолжаешь вытирать об меня ноги. Мерзость. Подругами? Больше видеть тебя не хочу. Агрессия вырастала внутри неё с каждой секундой. Побоявшись, что не совсем по своей воле сможет нагрубить или навредить им всем, подорвалась с места и пошла к себе в комнату, надеясь, что её все оставят в покое. Ей надо побыть наедине и всё обдумать, чтобы не давили и не пытались зазря вывести на разговор.

***

Джейс сидел на одних-единственных качелях в ближайшей округе. Однако ждать Хелейну долго не пришлось, она сама не особо любит опаздывать, всего через пару минут показалась её светлая голова и улыбающееся лицо. Джейс тут же встал с места и пошёл к ней навстречу. Не смог удержаться и, конечно, сделал очередной комплимент про её золотое недлинное платье с не особо пышной юбкой и длинными рукавами. Сам Джейс предпочёл одеваться по-простому, на нём была футболка с зипкой и джинсы. — Ужасно спал сегодня. Моя мамка с твоей снова у нас сидели и не давали мне спать, — Джекейрис зевнул. Они направлялись прямиком к школе и уже опаздывали на третий урок. Улицы в основном были пустыми, изредка кто-то проходил мимо. Сейчас многие на работе или в учебных заведениях. — Моя матушка сама не своя в последнее время. Наш отец никогда не замечает проблем и не хочет даже говорить о них, — грустно произнесла та и у неё слегка опустились плечи. — Я ничего против не имею, — с некой резкостью сказал тот фыркнув. Джейс поправил лямку рюкзака. — Но они не дают мне покоя. Как только эти две женщины находятся в одном помещении всегда приходится ожидать худшего. Я надеюсь, что Люк и Джоффри у вас выспались. — Да, жаль, что тебя не было с нами. Они хорошо провели время со мной и Эймондом. А сейчас спят, отпросились не идти на уроки, сам понимаешь, мальчишки. — Я бы посидел с вами, но домашка сама себя не сделала бы. К концу учебного года нас заваливают ею, а нам ещё и к экзаменам готовится. Я с ума схожу, Хел! — они завернули за угол и перед ними открылась улица побольше. Здесь разъезжали машины, уже больше людей бродили мимо магазинов, идя каждый по своим делам. — Экзамены… Давай лучше не будем об этом и сменим тему? Я хотела вовремя прийти, но увидела перед домом вот такую сороконожку, — Хелейна показала примерный её размер. — Да, она громадная была. Мне она понравилась, жаль матушка не разрешает заводить таких питомцев. — Всё удивляюсь твоей пристрасти к таким существам, — Джейс не особо любил такую живность, она выглядела не только мерзко, но и в какой-то степени устрашающе. Поэтому в своём доме или рядом с ним ему бы видеть такое не особо хотелось. — Они тоже живые и тоже хотят любви. Прямо как моя матушка, — Хелейна горестно вздохнула. — Эймонд уже заканчивает первый курс университета, я не говорила? — Да, помню, — снова фыркнул тот. Ему не особо доставляло интереса слушать про Эймонда, поэтому он продолжил говорить про любимых животных Хелейны. — У тебя же остался паук? Как он поживает? — М-м-м, — протянула девушка, силясь с желанием не говорить Джекейрису об этом. Но это же Джейс, а перед ним ей не особо хотелось что-то скрывать. — Он последнее время плохо ел и умер прошлой ночью. — Соболезную, Хел, правда. Я помню, как ты любила говорить о нём. — Всё в порядке. Лучше всего то, что он своей смертью погиб. Изначально Эйгон хотел его убить и планировал это чуть ли не каждый день. В дни когда Эймонда не было дома, я старалась защитить своего паучка. И доставалось мне от него. Но зато он оставался живым. А когда Эймонд приезжал домой, то вместе со мной пытался помочь спасти паука от Эйгона, который в свою очередь получал побои от младшего брата, — Хелейна захихикала от этих воспоминаний. — Эйгон… Терпеть его не могу. Между Джекейрисом и Эйгоном росли ужасные взаимоотношения. Они не могли найти общий язык в чём-то, когда видятся, то постоянно устраивают словесную перепалку, которая в редких случаях может дойти до драк, но чаще всего этого не происходит, потому что Джейс осознаёт всю проблематичность и старается избежать таких ситуаций. А Эйгон чаще всего старается спровоцировать младшего на подобные действия. Между ними никогда не было, и — Джейс просто уверен — никогда не будет взаимопонимания. Оба предпочитают не видеть друг друга вообще и никогда не говорить о друг друге. Также Эйгон мог как-либо напакостить Джейсу, когда те гостили у Рейниры. Топил его рюкзак в унитазе, разрывал его тетради, рисовал в них непристойные вещи, портил ему одежду. А Джекейрису как-то удалось ему отомстить с помощью Хелейны. И в один прекрасный день у Эйгона не осталось ни одной одежды и ему пришлось ходить дома в одной простыне и тот долго не мог выйти на улицу из-за этого. — Да… Но он всё-таки мой брат. Несмотря на всё, что он делает я его люблю. Ты же знаешь, Джейс. — О, Хел, ты за кого меня принимаешь? Я рад, что у вас есть та самая братско-сестринская любовь. Но у меня с ним взаимная ненависть. И на вряд ли что-то поменяется, — из-за угла выбежала кошка. Джекейрис чуть ли не упал через неё, но смог удержаться, а Хелейна вовремя подхватила его за руку. — Мне бы хотелось, чтобы вы сдружились. — О нет… — Что? Ты так сильно не хочешь с ним видеться? — Я не об этом. Кажется, нам пизда, Хел! Препод идёт к нам! — Джейс увидел, как к ним действительно направлялся преподаватель, который уже много раз отчитывал их за опоздания. Юноша не особо хотел попадаться ему на глаза, но видимо судьба распорядилась иначе. — О, господи, что делать? — Я знаю! Джейс не мог ничего хорошего придумать, как просто сбежать отсюда. Взяв девушку за руку, они стремительно побежали в другую сторону подальше от территории школы, чтобы их точно не смогли словить. Уже шёл урок, поэтому особо людей у школы не наблюдалось. Они долго не сбавляли скорость, потому что Джейс сильно распереживался и хотел точно убедиться, что за ними уже нет никакого хвоста. И только после этого наконец остановились рядом с каким-то продуктовым магазином. Оба переводили дух, пытаясь привести в норму дыхание. Хелейна смахнула пот со лба, у неё порозовели щёки. — Кажется, нам не суждено сегодня попасть в школу, — проговорила Хелейна и улыбнулась. — Иногда прогулять можно. Не выгонят же нас оттуда, — хмыкнул Джейс. — О, господи. Голова. Хел, подожди. Джейс схватился за голову и тут же присел на корточки, в глазах начало темнеть. Хелейна встревожилась за него. — Что случилось? Ты в порядке? Воды нет с собой? Ты весь бледный! — Нет. Сейчас полегчает. Просто, давление… Мало поспал же. Уже полегче стало, — Джейс тяжело вздохнул. — Давай найдём лавочку и присядем, — предложила девушка, осматриваясь по округе. Она на этой улице почти что не ходила и не знала где будет короче дорога к парку. — Да можно прям здесь, — Джейс снял с плеча рюкзак и кинул его на бетонные блиты у магазина, а сам сел на него. — Я надеюсь, Эйгона не будет поблизости. — Нет, он сегодня дома. Отсыпается. Кстати, Эйгон недавно принёс приставку, так что можем вечером сыграть. — Да, сыграем. Не хочу сегодня дома появляться. — Тебе уже получше? Джейс попытался медленно встать, но голова немного кружилась. Хелейна придерживала его за локоть, чтобы хоть немного юноша чувствовал опору и знал, что девушка сможет ему помочь, если тот случайно упадёт в обморок. — Порядок, — коротко проговорил тот, поднял с плит рюкзак и снова закинул на плечо, потянулся. — Тогда чем займёмся сейчас? — Хелейна слегка сжала юбку своего золотистого платья. — Да чем угодно. Но сначала, — Джейс долго вглядывался в вывеску продуктового магазина. — Сначала можем что-нибудь взять поесть. — А у тебя есть деньги? — спросила та. Её последние деньги забрал Эйгон себе на выпивку, поэтому девушка осталась совсем без единого цента. — Нет, — Джейс улыбнулся и зашёл в продуктовый. Хелейна хотела его остановить, но не смогла и ей пришлось следом за ним зайти в небольшое помещение. — Джейс, не стоит, — тихо прошептала Хелейна. Но юноша не слушал её, спокойно бродя среди полок с разнообразной едой. — Бери, что хочешь, — также тихо проговорил тот.

***

— Рейнира, открой дверь! — Алисента почти сразу подорвалась следом за ней. Она стучалась в запертую комнату и дёргала ручку двери, но никак не могла открыть её. Ничего не помогало. И Рейнира никак не способствовала этому, засев в своей норе. Алисента думала, что та уже ничего не ответит, при этом и уходить не собиралась. Ей нужно было достучаться. — Что тебе ещё нужно? Ты хотела всё оборвать, у тебя это вышло, — донёсся хрипловатый голос из-за закрытой двери, после чего послышался всхлип. Рейнира плачет? Быть такого не может. Хайтауэр лишь однажды видела её плачущей на похоронах Эйммы. Больше та никогда не проронила и слезинки, по крайней мере на людях уж точно. Вздохнув, Алисента перестала долбиться в комнату и просто стояла рядом с ней. Хотелось многое сказать, но слова почему-то вовсе не шли. Таргариеновский дом погрузился в очередную тишину. Ни единого звука не было произнесено. Повернувшись спиной к двери, опёрлась о неё же и стояла. Женщина и подумать не могла, что это всё дойдёт до такого. И, если быть честной хотя бы с самой собой, Алисента даже не подумала о чувствах Рейниры, просто решила преподнести всё в резкой форме. — Я хочу с тобой поговорить. По-нормальному. Я думала, если скажу, что не люблю тебя, то между нами можно будет легко оборвать ту связь… Но, Рейнира, чувства не обманешь просто так… Послышалось копошение за дверью, после — щелчок. Алисента тут же отстранилась от деревянной поверхности и повернулась лицом к ней. Рейнира впилась в такие любимые губы, обхватила лицо ладонями. Алисента тоже мешкать не стала, не выпускала женщину, положила сразу руки ей на талию. Не прерывая поцелуй, зашли в комнату. Рейнира весь страх, всю боль и все свои любовные чувства приложила в этот поцелуй, мягко сминала губы Алисенты, не хотела отстраняться, а ещё больше сократить между их телами расстояние. Так сократить, чтобы кожа касалось другой кожи. Чтобы их тела слились в крепких и долгих объятиях. По щекам Таргариен стекло пару солёных слезинок. Ладони Алисенты лишь сильнее сжимали талию Таргариен, боясь, что если отпустит, то потеряет её навсегда. Сама наседала, старалась не прерывать это всё. Потому что не хотелось. Не хотелось, но надо было. — Алисента, ты и правда права, — проговорила Рейнира, прервав тем самым их поцелуй. Она не могла наладить дыхание. Женщины стояли, слегка обнявшись. — Пора бы всё это прекратить. — Рейнира, я не хочу терять тебя, — в глазах Алисенты застали слёзы. Женщина прижалась к другой, спрятав своё лицо между шеей и плечом Рейниры. Светловолосая одной рукой гладила ей спину, а другой держала за затылок, пыталась успокоить. Они обе сейчас на эмоциях. Ночь сподвигла их на эти действия, а утро лишь продолжило деяния ночи. — Я тоже, тоже не хочу терять тебя. Между нами слишком много произошло, мы стали бы эгоистками, если бы сразу оборвали нашу тесную связь. — Именно. Но и продолжать эту бессмыслицу нет смысла. Всё будет идти дальше по кругу из раза в раз. Я рада, что ты понимаешь меня. — Это был последний раз? — Да. Больше не будет. Хотя, подожди, — Хайтауэр отстранилась, оставила короткий поцелуй на чужих губах. — Теперь точно всё. Это последний раз. Она убрала прядку с лица женщины, заглянула в такие родные глаза и искренне улыбнулась. — Теперь всё будет по-другому. — Это пиздец! — послышался снизу крик Кристона. — Вы слышали это?! Женщины на миг замерли от этого и вдруг захихикали, после чего спустились вниз.