Тот, кто изменил всё

- Итак, любознательное дитя, что ты хочешь узнать?       Я негромко сглотнул накопившуюся слюну, вспоминая тот вечер, когда состоялась та кошмарная месса. Сразу в голове промелькнуло мёртвое тело Горацио, но мне пришлось тут же отогнать этот образ из головы и попытаться вспомнить обо всём, что тогда вещал глас Господа. - Я немного опоздал на вашу мессу, сеньор. Боюсь, что вам придётся многое прояснить для меня. Например, то, что касается... священного благословения? - Священное благословение есмь дар Бога. Видишь ли, у нашего Господа есть материальная оболочка, хранившая в себе многовековую жизнь... жизнь, которая на первый взгляд может показаться ничтожной и слабой. – Он вынул из складок своей рясы небольшой оранжевый камень и протянул мне.       С большой осторожностью я взял этот странный предмет и принялся рассматривать со всех сторон. Он был довольно лёгким, гладким на ощупь и почти прозрачным. Присмотревшись повнимательнее, я заметил, что внутри камня было какое-то тёмное существо, похожее на насекомое или членистоногое. Камень был невероятно красивым и необычным, а цвет сочетал в себе оранжевый, жёлтый и красный оттенки с прожилками. - Это невероятно! Я раньше видел на картинках нечто подобное. Кажется, это называется... инклюз? - Да, это так, дитя. – Мрачный жрец деликатно взял с моей открытой руки камень и поднял к свету лампы. – Но, инклюзы – это, как известно, уже умершие существа, навеки погребённые в смоле. Создания внутри этого янтаря весьма необычны. Они живые и им уже несколько сотен лет. И они... священны.       Существо внутри стало более заметным и мне удалось получше рассмотреть его. Теперь, под светом лампы, можно было разглядеть, что у него было восемь лапок, а значит это какое-то членистоногое. Как паук, но не совсем обычный: брюшко этого существа было слегка продолговатым, со странным отростком на конце, напоминающим хвост. Жвалы были похожи на несколько тонких ниточек, чем заметно отличались от жвал типичных пауков. Это создание пугало и, одновременно, притягивало к себе. Я даже не сразу сообразил, что откровенно пялюсь на него с открытым от изумления ртом. Из оцепенения меня вывел негромкий смешок мрачного жнеца. -  Да, эти существа воистину необычны и уникальны. Но их внешность и живучесть отнюдь не самые важные качества, за которые мы их так ценим. Любой, впустивший в своё тело этот Святой дар, преобразится, ибо эти создания, носящие название Лас Плагас, наделяют своих носителей невероятной выносливостью, физической силой, регенерацией и способностью к телепатическому общению с другими носителями. Таким образом, каждый получивший этот Святой дар становится частью одной большой семьи... одной Паствы, в центре которой стоит пастырь. Надеюсь, то, что я говорю, достаточно понятно, мой мальчик?       От всего услышанного у меня начала кружиться голова. Но не из-за страха, тревоги или отвращения. Нет-нет, меня накрыла волна какого-то восторга. Подумать только, такие маленькие существа, и несут в себе такую власть! Мрачный жрец слегка наклонил голову и вопросительно взглянул на меня и только тогда я понял, что он задал мне вопрос и терпеливо ожидает моего ответа. - Ох, простите меня, сеньор, я немного задумался. О чём вы спросили? - Я спросил, достаточно ли понятно я изъясняюсь? – мрачный жрец слегка нахмурился. – Ты невнимателен, дитя. Может быть я перегружаю тебя информацией... - Нет-нет-нет, всё хорошо, сеньор! – я защитно вытянул руки перед собой. – Просто я... впечатлён! Никогда ещё мне не приходилось слышать о таких существах и всё, что вы только что мне сказали, кажется каким-то нереальным. Прошу вас, продолжайте. Мне бы хотелось узнать, где вы нашли этих особей? - Лас Плагас, – мягко поправил меня жрец. Судя по лёгкой улыбке, мой ответ и заинтересованность его очень обрадовали. – Я удивлю тебя, моё любопытное дитя, но Лас Плагас всё это время находились не столь далеко от вашего поселения. – От ответа мои глаза выпучились. – Они обитают глубоко под землёй, скрыты от солнечного света и от любых вмешательств извне. Но... они страдают. Когда-то очень давно они могли также ходить под солнцем, они несли в себе невероятные возможности и великую силу, они благословляли грешную землю, по которой ступали. И всех их объединял Бог. Отец, что дарил им общую цель и освещал их путь. Но были у этой силы и недоброжелатели. Злостные завистники, считавшие, что дары Святой плоти – это скверна и проклятье, осуждавшие учения древнего Бога, и называвшие их богохульством.       Глаза мрачного жнеца слегка сузились под капюшоном, а потом и вовсе закрылись после тяжёлого вздоха. Ему было нелегко говорить об этом. Казалось, будто он сам прошёл через всё это и пропустил всю боль этих событий через себя. Мне очень хотелось узнать больше, и я с нетерпением ожидал, когда же он продолжит своё повествование, но торопить его тоже не хотелось.       «Может, ему руку на плечо положить? Попытаться как-то утешить или подбодрить?Немного странно предлагать что-то подобное гласу Господа, хотя, кажется, ему это сейчас необходимо...» - Думаю, что к этому разговору мы вернёмся в другой раз, – пронзил тишину его голос. - Вам, должно быть, нелегко думать об этом, сеньор, – понимающе ответил я. - О, нет, дитя. Дело вовсе не в этом. Чтобы понять всю историю, необходимо углубиться в хронологию событий, которые тебе пока не известны. А это разговор не на один вечер, мой мальчик. Но, я ещё здесь и готов ответить на другие твои вопросы.       Меня расстроило, что мрачный жрец остановился на самом интересном месте; вся эта история со странными пауками в янтаре и их недругами не могла не привлечь моё внимание. И самое прекрасное, что это не просто городские легенды или древние байки, а реальность! Ну, я надеюсь на это. Пока никаких чудес или явных доказательств сказанного я не увидел, но надеюсь, что мрачный жрец – это не безумец, вообразивший о себе невесть что и поверивший в свою ложь о древнем боге и святом даре. Впрочем, он ведь смог вылечить Горацио странной чёрной жидкостью! Он собрал вокруг себя группу подозрительных людей и проводил в лесу странные мессы. Это пугающе, но ведь интересно! А ещё эти странные лазурные глаза... и - о, боже, как же я забыл! - встреча со странным мутированным волком! Это животное испугалось сегодня мрачного жреца; это не может быть каким-то совпадением.       Тут мои мысли вернулись к ночной мессе, и я вспомнил несколько событий. - Сеньор, эти люди, которые приходили к вам на мессу... - начал я неуверенно. – Они называли вас своим отцом. Почему? - По той же причине, почему вы называете своего деревенского старосту святым отцом, – без промедлений ответил он. – Я их отец и пастырь, я глас Господа! Я передаю своим послушникам Его волю и пожелания, благодарность отличившимся и наказание провинившимся.       И вновь его слова разожги во мне интерес к этой религии. Отцу Мендезу так и не удалось сделать этого за все годы, пока я ходил в нашу деревенскую церковь. Моя мать всегда говорила, что я невнимателен и глух к словам святого отца; она была глубоко религиозной и всячески пыталась привить свою любовь к богу мне. Жаль, но и у неё не вышло. А вот этому мрачному сеньору удалось, хотя мы с ним знакомы всего несколько дней. Но как прекрасны его речи! Я сидел и слушал, жадно впитывая каждое слово подобно губке. - Ох, сеньор, я бы хотел задать, пожалуй, самый важный вопрос, который давно беспокоил меня, – с упоением в глазах молвил я. - Я слушаю, мой мальчик. - На мессе вы вещали своим послушникам об общих целях. В чём заключается ваше предназначение?       Он ехидно улыбнулся мне и снова показал янтарь со странным пауком внутри. - Благодаря Лас Плагас внутри янтаря люди получат дар. Возможно, сначала они не смогут понять всё его величие, но со временем им откроется правда, а вместе с ней и невероятная власть, ныне недоступная. Наше предназначение – поделиться с людьми этим Священным даром! Они осознают всю силу великого древнего Бога, склонятся перед его величием, познают его милосердие и гнев, поймут, какими же глупцами они были раньше, отказываясь от его благословения.       Мрачный жрец хотел сказать ещё что-то, но его отвлёк шум на улице. Я взглянул в окно. На площади постепенно стали загораться лампы, всё больше людей стали выходить на улицу. Стрелки часов указывали на восемь вечера. Причина, по которой все вдруг так взбудоражились и вышли из своих домов в столь поздний час может быть только одна – поисковая группа вернулась. Странно, что все вернулись в одно и то же время. Либо это чистая случайность, либо кто-то что-то нашёл и подал сигнал остальным, чтобы они возвращались на площадь. Даже мрачный жрец оглянулся к окну, но выглядывать не стал; полагаю, он не хотел, чтобы его заметил кто-то из жителей. По площади разнёсся душераздирающий крик женщины. - Неужели они нашли Горацио? – шёпотом поинтересовался я. - Это не так, дитя. Мои послушники поведали мне, куда направляется поисковая группа. Сомневаюсь, что они даже проходили то место, где был погребён юный Горацио. - Но крик...? - Думаю, что тебе стоит самому выйти и посмотреть, что именно там происходит. - Но как же наш с вами разговор? - Думаю, что нам стоит продолжить в следующий раз. Мне бы не хотелось перегружать тебя информацией. Обдумай всё то, что я тебе сказал сегодня. Я не покину тебя, мой юный ягнёнок; не раньше, чем тебе откроется вся правда, и ты не примешь верную сторону. А пока, - он взял мою ладонь и положил на неё янтарь с таинственным пауком внутри, - храни частичку Святой плоти подле себя. Береги её. Я вернусь за ней позже. - А как же люди снаружи? Они могут вас увидеть, сеньор. - Им не нужен я, дитя. Они вышли из-за любопытства, сострадания или интереса. Их внимание полностью обращено на события, происходящие в центре площади. Идём же.       Мы вместе вышли на улицу. Ночь была тёплой, дул приятный лёгкий ветерок. Свет от зажжённых ламп, висевших над входными дверьми почти каждого жилого дома, лишь слегка освещал местность вокруг. Я уставился в сторону главной площади в надежде хоть мельком разглядеть, что там происходит. Мрачный жрец же отправился к воротам, ведущим вон из поселения. Его синяя ряса слилась с темнотой ночи, а после нескольких медленных, но уверенных шагов он и вовсе скрылся из виду. Мне же предстояло пробиться через толпу зевак. Благодаря моему низкому росту и ловкости, сделать это оказалось легче, чем казалось на первый взгляд. И теперь я понял, что случилось и по какой причине собрались все эти люди в столь поздний час. Всё из-за человека, чью смерть я уже наблюдал сегодня – сеньор Хуан.       Сейчас его тело казалось ещё более истерзанным: лицо почти полностью обглодано, не видно ни носа, ни глаз, ни щёк, а только жуткое кровавое месиво, одежда изрезана в клочья, повсюду глубокие рваные раны. Либо я был в глубоком шоке от того, что произошло перед появлением мрачного жреца, либо волк вернулся позже и продолжил зверства. Но таких жутких увечий я совсем не помню. И теперь, присмотревшись к кровавому беспорядку, которое когда-то было лицом сеньора Хуана, я заметил, что нижняя челюсть с рядом пожелтевших зубов, кое-где окрашенных кровью, всё ещё хорошо сохранилась. Я с нескрываемым интересом стал разглядывать конечности мёртвого мужчины, но громкий плач женщины, лежавшей на его груди, отвлек меня.       Это была сестра сеньора Хуана – Берта. Хоть я мало общался с сеньором Хуаном и с ней, - они жили в другой части деревни, - но мама рассказывала, что отец и сеньор Хуан были хорошими друзьями; наверное, поэтому он сразу понял, чей я ребёнок. Да и сеньора Берта, по её словам, была жизнерадостной и задорной девушкой. А после смерти отца, оба человека изменились: стали нелюдимыми, отрешёнными и сварливыми. Неужели смерть моего отца так изменила их? А ведь сейчас сеньора Берта будет страдать ещё больше, потому что умер единственный родной и любимый человек.       «Ситуация схожа с судьбой сеньоры Кандиды. Только сеньора Кандида ещё не знает о своей потере, а вот обглоданное лицо брата ещё долго будет видеться в кошмарах бедной сеньоре Берте. Почему же бог так обозлился на нашу деревню? Каждый день происходит что-то ужасное... каждый день кто-то теряет близкого человека. И, чаще всего, единственного, кто много значил и был опорой. У меня это мама, у сеньоры Кандиды – Горацио, а теперь ещё брат сеньоры Берты. И это я ещё не затрагиваю болезнь, которая успела нанести нашей деревне серьёзные потери. И, кто знает, может она ещё вернётся!» - Берта, дитя моё, - обратился отец Мендез к горевавшей женщине. – Мы все глубоко скорбим. Хуан не заслужил всех этих мучений, ран и жестоких увечий. Он был глубоко верующим христианином и старался жить в согласии с Богом, почитая его и прося у него прощения за любой свой проступок. Не сомневайся, милая, его душа обрела покой, и я лишь надеюсь, что его боль и страдания были недолгими. - Ох, святой отец. – Женщина подняла своё заплаканное лицо и взглянула на священника. – С ним было бы всё хорошо, если бы... если бы... – Тут её лицо исказила гримаса ярости и она мигом встала на ноги. – Если бы не один трус, который должен был быть рядом с ним! Который должен был прикрывать его спину! Я к тебе обращаюсь, Пабло! Сам шутил и куражился, а как пришла пора действовать, так сразу и сбежал, как шакал. Ну же, выйди вперёд, взгляни мне в глаза и ответь, почему тебя не было рядом с ним!       Толпа стала с волнением озираться по сторонам, что-то шептать и с опаской поглядывать в сторону озлобленной женщины. Я тоже не мог отвести взгляда от её глаз – они имели странный красноватый оттенок. Но не оттого, что она только что плакала. Нет, всё дело в зрачках. Не знаю, какими они были раньше, но уж слишком необычный цвет; хотя, похоже, никто не замечает этого. Выходит, это лишь моё воображение? - Осади, Берта! – кто-то громко прокричал. – Мне жаль твоего брата и лишь из-за глубокого уважения к нему я прощу тебе все эти обвинения!       Мужчина встал на ступеньки перед дверью ратуши и предстал перед всеми присутствующими, святым отцом и обозлённой женщиной. - Пабло, будь благоразумным и не начинай конфликт! - Сожалею, святой отец, но я не могу просто стоять и впитывать яд этой женщины. – Тут он уже посмотрел в сторону Берты. – Если бы ты была с нами в лесу, то видела бы, что произошло. - Так может ты поведаешь нам свою правду, старый ты хорёк? – сквозь стиснутые зубы прошипела сестра покойного. Несмотря на общую атмосферу враждебности, новое прозвище сеньора Пабло заставило меня едва подавить смешок. К моему облегчению, никто из присутствующих этого не услышал, хотя и не разделил комичность ситуации. Либо с моим чувством юмора что-то не так, либо взрослым сейчас не до смеха. - Мы искали пропавшего мальчика возле дороги, ведущей к городу, когда нашли на тропе след какого-то зверя. Вроде и волчий, но уж больно большой и глубокий. Естественно, мы забеспокоились, ведь животное может выйти в деревню к людям и тогда малой кровью не обойтись, сами понимаете. Но и за Горацио мы тоже боялись. Если он где-то неподалёку, то такая тварь его живо порвёт в клочья; уж больно жалко мальчонку, молоденький ведь совсем, жизни не видавший. Вот и пришла нам, на тот момент, отменная идея – разделиться. После последнего слова кто-то из присутствующих иронично хмыкнул, некоторые тяжело вздохнули, а кто и вовсе горестно всхлипнул. Сеньор Пабло виновато осмотрел толпу, взирающую на него: одни с порицанием, другие с сожалением, были и те, кто занимал нейтральную сторону. Святой отец просто осуждающе помотал головой. Сеньора Кандида с надеждой смотрела в усталые глаза мужчины и, наверняка, ждала какой-нибудь новой информации о своём сыне. Но вот сеньора Берта, судя по прежнему гневному выражению на её лице, не готова была простить сеньора Пабло. На протяжении всего рассказа, её глаза просто-таки сверлили рассказчика, а уж на последнем слове они и вовсе будто сверкнули кроваво-красной вспышкой. И снова, похоже, это заметил только я один. - Вот так мы и оказались порознь: он пошёл по тропинке, а я решил зайти глубоко в чащу леса. Слышишь, Берта? Даже тут я сделал одолжение твоему брату, потому что знал, что его дома ждёшь ты, а у меня уже давно никого нет. Я был уверен, что выбрал более опасную дорогу и был полностью готов пожертвовать собой, лишь бы Хуан вернулся домой целым и невредимым! – Тут мужчина сделал паузу и пару раз глубоко вздохнул, видимо, чтобы справиться с нахлынувшими на него эмоциями. – На своём пути я никого не нашёл, хотя и отошёл довольно далеко от дороги. А когда спустя час я вернулся на тропинку... я у-увидел его. Животное, которое его загрызло, мне не попадалось на глаза, но вокруг тела было много следов и все они были похожи на те, что мы ранее находили. Я... то, что с ним случилось – ужасно! И я очень сожалею, Берта! Я знаю, что твоего брата уже не вернуть и мои слова вряд ли смогут как-то помочь твоему горю. Но, прошу, не смей говорить, что я сбежал... что я бросил его! Нет, это не так. Будь моя воля, я бы... я бы всё отдал...! - Достаточно, Пабло, – спокойным тоном перебил его отец Мендез. – Мы все видим твоё раскаяние. Тебе нелегко пришлось. Что поделать, судьба распорядилась довольно жестоко. Но давайте обсудим это завтра на совете. Я предлагаю всем разойтись по домам. - Ох, отец Мендез, - сквозь слёзы обратилась к нему сеньора Кандида. – Как идут поиски? Нашли ли хоть какие-нибудь следы Горацио? - Милая моя, я понимаю, что ты волнуешься, но, очень тебя прошу, постарайся успокоиться и потерпеть ещё немного. Я и Матео с Тодео осмотрим берег озера. Ночью искать будет нелегко, я знаю, но оставить юного Горацио я просто не могу. Прошу, возвращайся в дом. - Может, я могу чем-то помочь, святой отец? - Ты очень поможешь мне, если отдохнёшь, Кандида. - Но, святой отец... как же вы... при такой темени искать будете?       Он лишь устало улыбнулся и медленно покачал своей косматой бородой, прежде чем нежно ухватить её за плечи и отойти в сторону дома. - Голубушка моя, идите скорее в дом. Остальное – моя забота, как вашего Пастыря.       О чём они говорили дальше, я уже не узнал. Отец Мендез увидел меня неподалёку и одним взглядом дал понять, что отругает, если я сейчас же не вернусь к себе домой. Испытывать его терпение вовсе не хотелось.       По возвращении домой, я потушил все лампы, но только лишь для того, чтобы удобно было видеть, что происходит на улице. Люди всё ещё медленно расходились по домам: кто-то прощался с сеньором Хуаном, кто-то выражал сочувствие сеньоре Берте, некоторые люди просто обсуждали произошедшие события. Откуда-то из-за угла выскочили два молодых паренька с носилками и принялись укладывать изувеченное тело; рядом стоял деревенский врач – сеньор Бернандо и раздавал указания.       «Интересно, сеньор Бернандо сможет найти что-нибудь необычное при вскрытии? Полагаю, что он, как врач, не раз сталкивался с ранами и травмами, оставленными после нападения диких животных. Думаю, что завтра к нему стоит зайти. Он – человек дружелюбный, может и поделится интересными новостями.»             Посидев у окна ещё какое-то время, я почувствовал, как усталость медленно начала накатывать на меня. Сегодня был довольно волнующий день. И это ещё мягко сказано! Я едва-едва не погиб сегодня от зубов мутировавшего волка, увидел, как этот зверь жестоко загрыз бедного сеньора Хуана, был спасён мрачным жрецом и узнал от него много интересного. Ах да, и побывал в доме сеньоры Кандиды, которая очень напугала меня своим странным поведением. Но то, что рассказал мне сегодня жрец не может не впечатлить. Запрыгнув на кровать, я схватил с маленькой прикроватной тумбочки оранжевый камень с необычным пауком внутри.       «Лас Плагас, да? Эти существа живут под нашей деревней в... янтаре? Трудно поверить, что они вообще живые. Никаких признаков жизни они не подают, хотя глас Господа и сказал, что им уже много лет и они способны открывать в носителях невероятные способности. Хотел бы я иметь такие? Регенерация... выносливость... общение на расстоянии. Весьма заманчиво, конечно, но... что если есть и что-то плохое? Побочные действия, например. Если эти существа являются той силой, которая и является Святым благословением, о котором говорил мрачный жрец, то это самое благословение когда-то получил и Горацио, но... из-за него же и погиб. "Сосуд был недостаточно прочным" – так ведь он сказал сегодня? Вот значит и тёмная сторона этого Великого дара – выживают не все!»       Мне так хотелось поделиться своими мыслями с кем-то, но, увы, единственный человек, который понимает, о чём идёт речь – это сам мрачный жрец. Хотя он и рассказал мне сегодня, что в деревне есть и другие сторонники его веры. Насколько я помню, на ту ночную мессу пришло где-то человек тридцать. Для нашей маленькой деревушки – это много. Святой отец знает каждого человека в поселении, он сообразил бы давно, что тут что-то не так. Или все эти люди просто очень осторожны и посещают воскресное служение старосты, чтобы не выдать себя. А может, эти люди вообще не из нашей деревни? Но если было бы так, то жители заметили незнакомцев и сообщили бы старосте. Странно всё это. Однако мне бы хотелось познакомиться с другими приверженцами религии. Может мрачный жрец нас познакомит?              Я сжал красивый оранжевый камень в руке. Вряд ли моих сил хватило бы, чтобы сломать его, но мне просто хотелось узнать, что случится с существом внутри. Почувствует ли он тепло моих рук? Услышит ли биение моего сердца, если я приложу его к груди? Почует ли запах моей крови, если пара капель упадёт на поверхность камня? Чарующе было бы увидеть, как это создание покинет свой янтарный гроб. Лас Плагас... Такое простое слово, но, если верить словам гласа Господа, несущее в себе такую невероятную мощь. Мне не нужна она. Я всего лишь хочу посмотреть со стороны, как другие будут реагировать, что будут ощущать. Возрадуются ли ей или будут напуганы? Посчитают ли великим даром или сочтут за проклятье? Ох, я начинаю говорить словами жреца. Но ничего не могу с собой поделать. Этот человек принёс в мою жизнь столько интересных событий, столько невероятных знаний! И ведь не прошло недели с момента нашего знакомства, а я уже очарован его присутствием. Есть в нём, конечно, кое-что пугающее и отталкивающее... Что-то, от чего становится не по себе и что заставляет меня дрожать в его присутствии. Я слишком часто меняю своё мнение о нём: от тревоги к восторгу, от восхищения к опасению. Но в одном я точно уверен – это человек изменит мою жизнь. И чем дольше я буду находиться под его влиянием, тем сильнее будет меняться моё собственное мировоззрение.       Убрав янтарь под подушку, я погрузился в сон. Странно, но я готов поклясться, что слышал в ту ночь тихие размеренные шаги за окном.