Спортивные очки

      Было ли Антону стыдно за свой поступок? Он не понимал. Кажется, внутри шевелилось что-то неприятное, когда он сидел в личном кабинете Дмитрия Тимуровича и разговаривал с ним с глазу на глаз. Ещё более неуютно парень себя почувствовал, заметив, насколько уставшим выглядит мужчина, как под глазами пролегли темные круги, а цвет лица отличался от естественного. Конечно, он доставил ему немало проблем, это было очевидно. Но даже при таком раскладе Позов сохранял удивительное спокойствие и ни разу не повысил на Антона голос, не ругался и не злился. Хотя бы внешне. Человек из стали, не меньше. — Разве ты не понимал, что это провальная идея? Ты мог только больше пострадать от своего необдуманного поступка.— Строго сказал мужчина, уже по привычке отстукивая нервный ритм ручкой по поверхности рабочего стола.       Шастун не успел и слова вставить, прежде чем Позов остановил его жестом руки и продолжил. — Не надо, я это уже всё слышал. Не хочу топтаться на одном месте. Просто должен донести правду, которую всё никак принять не можешь. Мы все здесь обычные люди. Мы хотим отдыха, денег и спокойствия, но наша профессия этого не позволяет. Я также понимаю, что персонал изначально относился к тебе и Майе предвзято, но и ты своим поведением ситуацию не спасаешь. — Отчеканил Дима, поднимая карие глаза на пациента. — Чтобы такого больше не происходило. Если плохо совсем становится, ты всегда можешь прийти ко мне, и мы найдем выход. Не надо подвергать себя и других опасности, ты не понимаешь всей ответственности.       Шаст смотрел в пол и прокручивал пару колец на длинных пальцах. Если бы кто-то из медицинского персонала и получил бы нагоняй после этой ситуации, то сердце парня и не дрогнуло бы. Но вот перед Позовым было теперь неудобно. Всё же это единственный врач, который смог наладить контакт с Шастуном и нормально относился к нему с самого начала, что и связало их только больше. Сожаление брало верх над парнем, хотя признавать этого не хотелось. Он думал, что сможет просто отмахнуться от своего проступка, все быстро забудут об произошедшем, перед этим просто отчитав его, как это и было всегда. Но Дима не ругался с ним, сохранял железное спокойствие, и, кажется, это пугало только больше. Уж лучше бы наорал. — Простите… Я знаю, как глупо выгляжу. Но это всё, что могу сказать. Я хотел домой. Если и умирать, то дома.— Угрюмо ответил Антон, поджимая губы. Хотя раньше он говорил совсем другое и то, в каком месте его тело лишится жизни, совсем парня не интересовало. Кажется, эмоциональные перепады стали частью его личности, его поломанной из-за болезни психики. — Никто не планирует, Шастун. Смерть в принципе не входит в планы людей. Даже тех, кто не страдает от смертельной болезни. Тихо ответил Позов и встал со своего места, заканчивая разговор с главной проблемой Питерской больницы. — Шуруй отсюда, у меня еще много дел. Чтобы восстановил график процедур и не сбивал больше. С Майей я поговорю отдельно, не сегодня, скорее всего.       Так их диалог и закончился. Парень покинул главврача и поспешил вернуться в свое отделение, где ему следовало продолжить круговорот процедур, что он так отчаянно пытался прервать. Но мысли Шастуна были заняты отнюдь не лекарствами. Он все прокручивал в голове вчерашний диалог с соседом по палате и не мог поверить в то, что из той ужасной истерики его вывел не кто иной, как Арсений. Рвение Попова подружиться, помочь, вмешаться оставалось непонятным для Антона, но конкретно за эту ситуацию он чувствовал…благодарность? Слишком много эмоций парень не успел переварить и теперь терялся. Но желание поблагодарить странного соседа стало очевидным. Осталось только понять, как правильно это сделать… Резкое неожиданное воспоминание врезалось в разум Шаста, и идея сама собой родилась в голове. Достав телефон из кармана, он быстро напечатал матери сообщение и попросил кое-что принести в больницу. А в палату возвращался уже в приподнятом настроении, несмотря ни на что.

***

      Майя Олеговна пришла к сыну в обед. Ей уже рассказали о произошедшем, но это не удивляло как в первые разы. Возможно, попытка побега даже была вопросом времени, а не случайным обстоятельством. Женщина в какой-то степени винила себя, ведь если бы не разговор тогда… если бы не ее поведение в прошлом, которое так отразилось на Антоне, то история могла быть совершенно другой. Но Майя и так утопала в собственной вине и не находила края безумия, с тех пор как сын заболел. Теперь находила спокойствие и отмаливала грехи перед ним в чрезмерной заботе. Сегодня Антон попросил ее зайти в магазин и выбрать что-нибудь из книг Булгакова. Просьба удивила, но Майя не придала большого значения выбору сына.       Женщина уже в больнице, обнимает Шастуна младшего покрепче и чувствует, как на душе становится легче, ведь с ним все в порядке и сбежать ему не удалось. Ох, сколько же было проблем, если бы у него все получилось… — Я принесла все, о чем ты просил. В книжный магазин зашла, купила Булгакова. Кстати.… Не помню, чтобы ты читал классику. — Майя Олеговна посмотрела на Антона с подозрением, передавая ему небольшую книгу «Белая гвардия» с однотонной, довольно скучной обложкой. Но Шаст смотрел на произведение в своих руках с таким удовлетворением, что это не могло не показаться странным. — Хах, это не для меня, не переживай. — Неожиданно заявил Антон, с интересом открывая книгу и пролистывая новые чисто белые страницы. Майя ожидала от сына пояснения, но этого не последовало. ̶ Ну… и для кого же тогда. Ты с кем-то познакомился, Антош? -̶ осторожно спросила женщина, пока не заметила, как внутри уже зародилась надежда. Антон же немного замялся, закрыл книгу и задумался о том, как правильно подобрать слова. ̶ Мы уже знакомы и ты тоже. Я решил сделать подарок для своего соседа по палате, в благодарность за помощь. Он вчера… Я знаю. Ну хорошо, если так, я рада. Думаю, что Арсению понравится такой подарок. — тут же ответила женщина, резко прервав сына.       Шастуну показалась реакция матери странной. Еще более странным для него было то, что про Попова говорить он стеснялся. Его хотелось сохранить как секрет, чтобы никто не узнал о маленьком сюрпризе. И когда он успел предать этому такое значение?

***

      С матерью Шастун провел всего час-другой и теперь был вынужден томиться в удобной смертельно белой клетке до самого вечера. Арсений пропал из его поля зрения практически на весь день. Попов мог заглянуть в палату на пару минут и снова выходил. Иногда в сопровождении медсестер, иногда самостоятельно. Ситуация уже начала напрягать Антона и держала в некой тревожности до самого вечера. Ведь мало ли что могло случиться? Все-таки не стоит забывать, они находятся и живут в отделении смерти.       Но к вечеру Попов угомонился и осел на своей кровати. Под его ярко-голубыми глазами пролегли синяки, на руках виднелись шишки и вены, черные волосы выбились из привычной укладки. Арса точно успели помотать по процедурным, но было ли дело только в этом? Медлить больше не имело смысла. — Арс, ты в порядке? — начинать было сложнее всего, слова как мокрые комки прилипали к горлу и не хотели выходить. — Выглядишь совсем уставшим.       Спрашивать о состоянии соседа было нехарактерно для Шаста, чему и сам Попов удивился. Парень взглянул на Антона через плечо и вымученно усмехнулся. О чем он подумал в этот момент, было сложно догадаться. Все нормально, ничего страшного. «Ну конечно, кому же ты скажешь правду. Даже сейчас ведет себя как рыцарь. Хуев рыцарь.» — мысленно проворчал Антон, но внешне лишь недовольно фыркнул. Сейчас главным было отдать книгу и не выглядеть при этом странно. Вроде несложная задача.       Шаст ничего не отвечает на его слова и тянется длинными конечностями к тумбочке. Оттуда достает книжку авторства Булгакова, словно волшебник затейник, который сейчас подарит веру в магию маленькому мальчику. Парень поднимается с постели и приближается к соседу, стараясь вести себя максимально непринужденно, но подмечает, что даже походка в какой-то момент становится чужой. ̶ Эм.…В общем, я хотел отблагодарить тебя за вчерашнее.…Ведь ты бы мог этого не делать, но по итогу возился со мной как с ребенком и успокаивал. И если бы не твое вмешательство, кто знает, где я сейчас находился.       Без лишних слов и оправданий Антон протягивает Попову книгу, и зеленые глаза впиваются в лицо собеседника, желая уловить любое изменение в его настроении и не упустить реакцию, которую он выдаст на его подарок. На лице же мягко проступает улыбка.              Тем временем Арс находился в полном шоке и не скрывал этого. Он в полном недоумении принял книгу, начал вертеть ее в руках, словно не верил, что подарок настоящий. Может Антон все же решил сыграть в плохую шутку, розыгрыш? — «Белая гвардия» Булгакова? Как ты… откуда? — в глазах Попова скрывалось множество вопросов, и вместе с этим он боялся показать радость, которая волной поднялась в его груди, но осторожность не давала ей прорваться через край.       Шастун замялся, начал топтаться на месте, избегая с соседом зрительного контакта. Знал, что нужно ответить, но это звучало бы так странно и неловко. А в голове Антона все выглядело совсем не так. Он должен спокойно отдать книгу, посмотреть, как радуется Арсений, и, вернув «долг», продолжить вести себя как обычно. Но Арс не скачет от радости, не благодарит, а задает вопросы, ответы на которые заставляют парня ощущать себя дураком. Антону это совсем не нравилось. — Я случайно увидел книги, когда ты только приехал и разбирал вещи. Там был Булгаков, сразу узнал его. Мама очень любит его творчество, вот что-то и отложилось в голове. — ответил парень, надеясь, что Арсению этого хватит.       И теперь-то Попов смог дать волю эмоциям. Тонкие губы растянулись в улыбке, глаза загорелись, выдавая всю мальчишескую радость Арса. Наконец Антон стал тем самым волшебником. Неожиданное тепло разлилось по сердцам двух парней. — Антон, ты чего… Не стоило, деньги же потратил. Еще и Булгакова, одного из моих самых любимых авторов. Глазастый парень ты однако. — рассмеялся Попов чисто и искренне, как самый настоящий ребенок.        В порыве тех же сильных эмоций парень поддался вперед и обнял соседа. Прижал к себе достаточно крепко, на долю секунды приложив голову к его плечу, и тихо засмеялся. Шаст опомниться не успел, а Арса рядом уже не было. Но этого времени хватило, чтобы парень почувствовал тепло рук соседа на своей спине. Задумываться о подобном дольше нескольких мгновений было бы неправильным, но сознание Антона этого не понимает и продолжает гонять мысли в бедной кудрявой голове, а тепло разрядом било по позвоночнику, где недавно были пальцы Арсения. Ну сумасшедший, деньги потратил, еще и издание хорошее, листы плотные. Продолжал причитать Попов одно и то же, с интересом разглядывая страницы неожиданного подарка.       И Антон расценил его слова как самую лучшую благодарность. Не улыбнуться было невозможно, ведь Арс давал оценку листам, обложке, шрифту. Шасту же все эти факторы были неважны, он не обращал внимания на плотность и цвет бумаги, обложку и остальную ерунду. Но Попову это так шло… Так сходилось с его педантичностью и вниманием к деталям.       «Ну хоть порадовал, а то без лица сидел совсем… Да и теперь мы квиты, долга больше нет» — размышлял парень, беспрерывно следя за соседом по палате. Только откуда Антон придумал долг, так и не ясно, ведь Попов ничего взамен не просил. Разошлись по своим кроватям неловко, зато с каким приятным послевкусием. Шаст весь вечер замечал, как Арс часто берет книжку в руки, подобрал для нее магнитную закладку и листает страницы, но не начинает читать. Они больше не разговаривали, но Шастун знал, что мог своим вопросом нарушить общее молчание. Но отчего-то этого не делал. Просто вот так наблюдал со стороны, тихонько любовался тем, как смог обрадовать соседа…

***

      Попов же был в полном восторге. От Шастуна то он точно не ожидал никаких сюрпризов, особенно таких значимых. Ведь что мешало парню проигнорировать прошлую ситуацию и сделать вид, что ничего не было? Ну или подарить шоколадку да отмахнуться от него как от назойливой мухи. Арс ожидал, что именно так Антон и поступит.       Но теперь на его тумбочке лежала новенькая книга и одним только видом радовала и согревала душу владельцу. И конечно у Попова зародилась новая надежда, желание сблизиться и подружиться с Антоном. Ведь выносить все те страдания, мысли, которые сгрызали больных, одному было очень тяжело. Арсению было очень тяжело, но он это искусно скрывал. Парень знал и видел, как тяжело его соседу. Но может быть вместе будет капельку легче?..       «Насколько же одиноко я себя ощущаю…» — с горькой усмешкой заметил про себя Попов и тяжело вздохнул.       С этой мыслью он уже смирился, и она не причиняла столько боли, как в самом начале, когда он только приехал в больницу. Матвиенко давно ему не звонил, но они списывались и делились последними новостями, событиями из жизни. Таким образом, Арс узнал, что друг решился на серьезный шаг и сделал предложение своей возлюбленной, из-за которой он переехал в другой город. Теперь молодая пара готовилась к свадьбе, составляла списки гостей, решала организационные вопросы. К своему удивлению, Сережа пригласил и его, строго обозначив, что хочет видеть друга на своей свадьбе в здоровом виде. Это он преподнес как мотивацию к выздоровлению.       И как же Арсению было приятно читать те сообщения Матвиенко. Теперь он грезил мыслями о том, как завалится к другу на свадьбу в новом красивом костюме, яркой улыбкой и крепким здоровьем… Он обязательно это сделает.       А пока Сережа со своей невестой был погружен в предсвадебную рутину, созваниваться они особо не могли. Что же дело до родителей… Мама несколько раз писала сыну, узнавала о том, как проходит лечение, спрашивала про состояние здоровья и настаивала на том, чтобы он написал отцу. Но, конечно же, Арс не сделает этого, пока отец сам не проявит инициативу. Матери парень отвечал редко и нехотя, некоторые сообщения вовсе пропускал мимо. Он был уверен, что если бы мать была по-настоящему обеспокоена его состоянием, то приехала бы в больницу. Но Попова за все это время никто так ни разу и не посетил. Обида грызла Арсения где-то внутри и не давала покоя, но пока он не предпринимал никаких действий. Ему хватило того скандала, который устроила семья до того, как он отправился в одну из самых лучших больниц Петербурга.       Но из-за всех сложившихся факторов стало очевидно, что Попову сильно одиноко. Он хотел уже даже не дружбы по гроб, какая бывает в фильмах…простого общения вполне бы хватило.

***

— Антон, а ты знал, что в наше отделение попал новый пациент? Точнее пациентка. — Неожиданно выдал Попов, смотря на соседа. Вот и появился повод завязать разговор. — Сегодня, пока ты пропадал в кабинете Дмитрия Тимуровича, тут все так всполошились, бегали как маленькие муравьи. Оксана тоже волновалась, ну а я не мог не спросить, что у них там случилось. ̶ Все так взволновались из-за одной пациентки? — с сомнением спросил Шастун, усаживаясь удобнее на кровати и подкладывая под спину подушку. ̶ Не просто пациентка… с загадочной улыбкой произнес парень и понизил голос, даже несмотря на то, что в палате они были одни. — Вообще Окс по секрету рассказала, что это дочь важного человека в городе и теперь вся больница на ушах стоит, чтобы они были довольны. Но я не должен был тебе этого рассказывать.       Арс хихикнул, и ощущение, что они как маленькие дети делятся секретиками, приятно окутало его. Ведь он видел такое же веселье в зеленых глазах Антона, которые еще сутки назад были стеклянными от слез. — Ты знал, что выдавать чужие секреты нехорошо? — шутливо протянул Шаст, смотря на соседа теперь совсем иначе. Все-таки его неудачный побег их немного сблизил, и Арсений совсем теперь не раздражал, а даже наоборот… интересовал его. Но надо признаться честно, Попов интересовал с самого начала. — Но ведь ты никому не расскажешь? Я тебе доверяю, поэтому надеюсь, что ты не сдашь меня. — Парировал Арсений, и под его небесно-голубыми глазами разбежались лучики морщинок, вызванные широкой улыбкой.       «Доверяю? Я действительно это сказал?.. Наверное, он снова отстраниться и поймет мои слова совсем не так» — подумал Попов, и улыбка медленно сошла на нет. После реакции Антона на его вчерашние слова он был готов на любую реакцию, и… на его удивление парень заметил, как сосед тихо посмеивается и мотает головой так, что его кудри трясутся. — Арс, какой же ты непредсказуемый. Совсем как ребенок, до сих пор не понимаю, как тебе это удается. — Мягко ответил Шаст, зарываясь в мягком одеяле плотнее. — Конечно, я никому не скажу. Но если еще что-нибудь узнаешь, то обязательно расскажи мне. Интересно же.       И на этих словах закончился их диалог. Каждый улегся спать со своими мыслями и волнениями.       «Он сказал, что доверяет мне… Пошутил или правда так считает? Я же вроде наоборот хотел отстраниться от него, не общаться. Нам будет тяжело дружить… неужели я уже проиграл и поддался? Вот тебе и пиздец» — судорожно соображал Антон, взбудораженный своими мыслями. С ними же он проваливается в очередной беспокойный сон.       «Кажется, он и не против общаться со мной, смеется. Ему стало лучше после той ночи, это точно. Очень хорошо…я рад» — думал Попов, даже не замечая, как расплывается в нежной улыбке, перед тем, как засыпает. Перед глазами же у него повторялся образ смеющегося и такого милого Шастуна.

***

      Через несколько дней Попов поставил себе одну задачу — увидеть и познакомиться с девушкой, которую должны были привезти в их отделение. Парень уже знал, что ее палата находилась практически напротив их с Антоном, но соседей у нее точно не было. Над такими условиями, конечно, постаралось руководство больницы, приняв от отца незнакомки немалый денежный взнос. Но и репутация, статус этого человека сыграли далеко не последнюю роль.       Осуждать или злиться Арсений вообще не видел смысла. Если возможности позволяли, то почему же нет? Девушки несказанно повезло, хотя, будь на ее месте Арс, то не лечился бы в России. С такими деньгами и ресурсами нужно уезжать за границу и бороться за жизнь, здоровье там. И бороться приятнее и умирать не так страшно. Вот одно дело испустить дух в солнечной радостной стране, где приложат все усилия на твое лечение, а другое сидеть в грустной, весьма серой стране и осознавать, насколько близок твой конец. Хотя может это предпочтения исключительно Попова, ведь как бы он не любил культуру родной страны, ему хотелось улететь за границу, почувствовать свободу как вольная птица. Но что же до его мечтаний это потом, сейчас нужно попробовать познакомиться с новенькой и узнать о ней больше.       Но в выполнении главной задачи Арс столкнулся сразу с несколькими проблемами: никто про девушку не рассказывал и медицинский персонал, в общем, не хотел трепаться об этой персоне, Оксана была в их числе. Попов сделал вывод, что на подругу надавили, зная о ее хороших взаимоотношениях с другими пациентами. Выпытывать информацию у бедной медсестры он не стал, не хотелось лишний раз дергать и нервировать. Второй проблемой стало то, что незнакомка сама не появлялась в поле зрения других пациентов и не желала покидать свою белую клетку. Только единожды Арсений столкнулся с ней, и случай этот выглядел как истинная удача. В то утро парня вывели из палаты, чтобы провести в процедурный кабинет и взять кровь на анализ, и в то же время из своей комнаты вышла загадочная девушка, за которой «охотился» Попов.       Незнакомка оказалась достаточно высокой, худощавой, с длинными, абсолютной красоты волосами и яркими выразительными глазами. Прямой нос, тонкие губы и правильные черты лица не привлекали особого внимания, но так же гармонично сочетались в ней, что Арсений не смог не засмотреться на нее. Что-то в ней явно было.       Незнакомка столкнулась с соседом по отделению взглядом, но быстро отвела его и направилась в сторону комнат для отдыха, где можно было посидеть на мягких больничных диванах и посмотреть телевизор. Арсений проводил ее взглядом и очнулся от наваждения только тогда, когда медсестра громко разливисто повторила его имя. Эхо прокатилось по всему коридору, и каждый знал, кто доставлял проблемы в отделении. Та самая загадка в женском обличии состояла в числе тех людей.       И ее образ запечатлелся в памяти парня еще на весь день, в течение которого он часто думал о незнакомке. Нет, это не было романтическое влечение, совсем не то. Не привлекала Арса женская красота в те самых планах, которые мы привыкли видеть. В незнакомке он увидел что-то родное, далеко знакомое, к чему хотелось прикоснуться и узнать поближе. Он не мог объяснить своих ощущений человеческими обычными словами, поэтому и не пытался оправдаться перед самим собой. Точно так же было и с Антоном. Притяжение, но немного разных уровней, которых Попов пока не осознавал.       Сейчас Арсений просто хотел познакомиться с новенькой в отделении и утолить свое любопытство как путешественники утоляют жажду в жару при дальних походах. Настрой решительный.       Утром Попова по обычаю повели в процедурный кабинет, чтобы ознакомить с результатами анализов, что пришли из лаборатории. Парень волновался, сердце глухо ударяло по ребрам, а в мозгах вертелся червяк сомнений и страхов. Страшно боялся он услышать, что с анализами все плохо, организм его подводит и бороться с раком не хочет, а лечение не помогает. Ведь до сих пор врачи волновались из-за сильного кашля, появившегося не так давно, хотя при диагнозе, который поставили Попову, кашель был очевидным симптомом.       В голове Арса уже возникали картинки, как ему сообщают ужасные известия, проводят курс химиотерапии, при которой он по уродски лысеет, теряет человеческий вид, а после ему вырезают пораженные опухолью, слабые легкие. И Попов не сможет дышать, станет страшной рыбой, которой вырежут жабры на шее, либо же вовсе бросят умирать на операционном столе.       Но глаза у страха велики, а Арсения уже завели в кабинет, пропитанный запахом спирта. Усадили на низенький новенький стульчик и вытащили тонкую стопку бумаг, расписанных медицинскими терминами на непонятном смертному человеку языке. Из бумажек торчал пластиковый ярлык с его фамилией и инициалами. Через секунду в кабинете показался Дмитрий Тимурович. Халат на нем небрежно распахнут, глаза бегали, под ними пролегли синие круги от недосыпа. Мужчина выглядел изрядно помотавшимся за последнее время, но его голос не растратил строгости и сосредоточенности. — Что же, Арсений Сергеевич, наконец, дождались мы ваших результатов… — Дмитрий деловито перехватил бумаги из рук медсестры и прошелся суровыми глазами по напечатанному и написанному в некоторых местах тексту. — Опухоль перестала увеличиваться в размерах, но я не думаю, что это надолго. Состояние ваших легких все такое же нестабильное, и усиливается кашель. Я уже с другими врачами составил новый ряд лекарств, на которые вы перейдете. Наш онколог проследит за подборкой препаратов и будет наблюдать за состоянием, если что, обращаться будете к нему. А также. — тут мужчина замялся и начал жевать губами. За всю многолетнюю практику Дмитрий не любил этот самый момент. — Вам назначен курс химиотерапии, знаете?       Арсений совсем растерялся от груза новой информации и посмотрел на Позова невинными, усталыми глазами, в которых еще не плескалось осознание всей ситуации… только страх и тревога. — Так кто же мне сообщил, Дмитрий Тимурович? — неловко ответил парень, пожав плечами, словно это была его вина.— А.а когда начнется химиотерапия?       Попов спросил, даже несмотря на то, что боялся услышать ответ и вовсе не хотел, чтобы врач продолжал. — Со следующей недели начнем с вами и Шастуном. Вместе будете переживать этот кошмар. —Последнюю фразу Позов выдал совсем тихо, смотря в документы. Было это сказано Арсению или ему самому? А черт его знает.       Попов поднялся со стульчика на негнущихся ногах и побрел к выходу. Никто его не останавливал и вслед ничего не произносил. Арсений так и вышел из процедурной в угнетающем одиночестве.       Новости должны были уложиться в его голове, он не успел их переварить и правильно воспринять. Противные мысли о том, что радиационными лучами ему будут прожигать легкие в попытке уменьшить опухоль, вызывала стадо мурашек по коже и мертвенный холодок в районе затылка. Затылок… Теперь то фантазии его об инопланетном виде и жабрах на шее станут реальностью. Все тело Арсения передернуло от брезгливости и страха.       И нет, не был он против лысых парней… Некоторые его очень даже привлекали, и не раз он мог засмотреться на короткостриженого юнца на улицах Питера. Но ведь Арс кардинально другой случай. Лысым он точно будет больным, он всем покажет свою болезнь. Раковые клетки не только навредят молодому организму, которому бы цвести, они раскроят его череп и покажут слабость каждому. Это было поражение. Все увидят, какой он, все признают больного. Взгляд каждого к нему будет отравлен сожалением, сочувствием.       У Арса в момент задрожали пальцы, которыми он безнадежно пытался поцарапать щеки, покрывшиеся легкой щетиной. Сознание укрылось от здравого смысла тонкой пленкой. Парень был в двух шагах от истеричного припадка, сердце колотилось, словно в кровь вогнали адреналин. Еще чуть-чуть.       И кто знает, дошел бы Попов до своей палаты или рухнул на пол коридора, у всех на виду, как убитая животина? Но ему повезло. Его внимание отвлекла девушка, что стояла почти у самой двери процедурного кабинета, мысль о знакомстве с которой преследовала Арсения вот уже несколько дней. Незнакомка была совсем близко, свежий запах ее волос и цитрусовых духов ощущался с небольшого расстояния. Темные глаза были полны решительности, но парню удалось разглядеть там искорку взволнованности. — Эй, ты в порядке? Тебя всего трясет… — подметила она, пробежав глазами по всему росту Попова. Девушка узнала его, все стало ясно по выражению ее лица. — Помощь нужна, могу позвать кого-нибудь?       Арс активно замотал головой. Мысль о том, что сюда прибежит медсестра и начнет успокаивать самыми клишированными и глупыми фразами заставляла парня перекоситься. — Н.нет, не стоит, спасибо. Что ты тут делаешь? — Ну как и все, процедуры посещаю. Ждала, когда освободится кабинет…       Попов со скепсисом взглянул на девушку и сложил руки на груди, дрожь еле удавалось сдерживать. Поэтому кисти он старательно скрыл в локтевых сгибах. — Ждешь одна, без медсестер? Они всегда сопровождают на какие-либо процедуры, одних не отпускают.       Незнакомка из палаты, напротив, замялась и растерялась в момент. Вся деланная решительность пропала, а Попов понял, что попал в точку. — Неужели подслушивала здесь? Разговоры врача и пациента не должны касаться посторонних. — Я не хотела, правда. Случайно услышала и узнала то, что не должна была. Но я ничего никому не скажу, это ваш разговор… — тут же начала выкручиваться девушка, ничего не отрицая. — Ты скоро пройдешь курс химиотерапии? Это же… страшно. — уже тихо добавляет она, будто это была их общая тайна.       Арсу хочется закатить глаза, ведь было очевидно, что практически все пациенты этого отделения подвергаются такому лечению, но и сам понимает, что подготовиться к этому невозможно. Да и вид девушки многое проясняет. Молодая, кажется, младше самого Попова, ее всю трусит, тело худое и хрупкое на вид, как крыло бабочки или любого другого изящного насекомого. — Да, мне назначили химиотерапию в ближайшее время. — снисходительно ответил парень, вздохнув. — Всем придется пройти через этого ужасного монстра, но спокойнее от этого факта не становится, не так ли? В глазах незнакомки страх и сожаление. Она не отвечает, лишь замирает на несколько секунд, пока ее длинные ресницы подрагивают. Они поняли друг друга без слов. — Меня зовут Алена.— Наконец-то произносит она и отныне слово «незнакомка» больше не применимо. ̶ Арсений, можно просто Арс.       Цель охоты парня сама попала в капкан, и теперь никто не знал, к чему это может привести и будут ли они общаться дальше. Хотя, наверное, если бы Попов знал итог их общения, их крепкой космической дружбы, где парень не хочет девушку, а девушка не хочет парня, то он ушел бы в тот самый момент и перестал говорить с Аленой. Но он этого не сделал. Более того, вечером Арс уже болтал с ней в комнате отдыха, а на следующий день успел побывать в ее палате мельком, пока их не разогнал медицинский персонал.       Оксана и остальные медсестры были недовольны связью Арса и Алены, ведь это сулило для всех тихую опасность. Слухи медленно, как деревенский ручей, полились по стенам знаменитой больницы.       Антон был сторонним наблюдателем. Он видел, как сосед начал чаще выходить из палаты, чтобы посидеть в комнате отдыха, в которой за прошлое время он ходил, дай бог, один раз. Видел, как Попов менялся, стал более улыбчивым и ярким, активным. Неужели взаимоотношения с той девушкой успели так повлиять на него? А ведь скоро Попова ждала химиотерапия. Да и Антона этот хищник поджидал.       И впервые Шастуна неприятно уколола мысль того, что он не хочет, чтобы Арсений общался с кем-то кроме него… Собственническая, ревнивая, ужасная мысль, которая съедала внутренности. Позже она стала слишком навязчивой.