Твоя любовь как выстрел в спину

— Ира! Ты зачем встала?!!? Тебе лежать нужно! - Геннадий быстро побежал к жене, но она оттолкнула его руки от себя. — Я не могу здесь больше лежать! Я хочу домой! Я хочу защитить свою дочь. Она... в опасности. - дрожащим голосом произнесла Ирина и не задумываясь, быстрой рукой сняла капельницу. В ту же секунду боль пронзила её вену. Она нахмурилась и схватилась за живот обеими руками. Не говоря ни слова, челюстно-лицевой хирург тут же вызвал Покровскую, и они вместе попытались её успокоить. Женщине хотелось кричать от боли, и она закусила губу до крови. Боль пронизывала каждую её клеточку. Голова, руки, особенно живот и грудная клетка. Покровская сразу сделала ей укол и примерно через полчаса молча поставила ей капельницу. — Надо давление померить. - Кривицкий тяжело вздохнул и взял жену за руку. — Чёрт, понижено. Да ещё как. Ириш? Поговори со мной. Не молчи. Я знаю, ты меня слышишь. Давление пониженное. Голова ещё кружится? Ир... — Я тебя, конечно, слышу, Кривицкий. Мне плевать, какими будут последствия. — Ты говоришь как маленький ребёнок, который не понимает, что ему говорят. Ты даже не представляешь, как я испугался, когда увидел тебя в таком состоянии! Зечем ты всё это делаешь? Зачем ты меня мучаешь?! — Ты хочешь, чтобы я ответила тебе честно? Да, я тебя мучаю, но ты просто не хочешь видеть правду. Ты больше думаешь об этом ребёнке, которого я могу потерять, чем об Оле. - строго ответила Ирина и посмотрела ему прямо в глаза. Мужчина на мгновение закрыл глаза и недовольно покачал головой. Он не мог поверить, что его жена так говорит, даже не задумываясь. Он просто не мог поверить, сколько надежды она потеряла. — Егорова, как ты вообще можешь говорить, даже не задумываясь? Как ты можешь винить меня в том, что я не думаю об Оле? Я, конечно, волнуюсь за свою дочь, но я волнуюсь и за тебя и за нашего будущего ребёнка. — И ты прекрасно знаешь, что история повторяется. Ребёнка не будет. Потому что я... я снова эго потеряю. Но я не могу позволить им забрать и Олю! — Ира, хватит нервничать. Да, ты потеряешь ребёнка, если будешь продолжать в том же духе! Тебе нужно успокоиться. И кроме того, кто сказал, что Олю у нас заберут? — Она позвонила мне. Елизавета Ивановна. Я не знаю, как она нашла мой номер, но она позвонила мне и сказала, что отомстит нам за смерть дочери. Она хочет забрать Олю. — Успокойся. Просто успокойся, ладно? – это было единственное, что смог ответить в тот момент Геннадий. Он ненавидел себя тысячу раз. Он был виноват в состоянии любимой женщины и знал, что никогда себе этого не простит. Он нежно поцеловал ей руку, встал со стула и подошёл к окну. Блондинка устало вздохнула и повернула к нему голову. Она чувствовала, что обидела его, и ей было плохо. Ей хотелось его успокоить, поговорить с ним нормально, но у неё самой не было сил даже пошевелиться, а боль внизу живота как будто усилилась. — Гена, дай мне водички. - тихо прошептала она и осторожно поправила подушку. — Вот, пей. И перестань волноваться, тебе нельзя. Оля будет в безопасности. Я всегда буду защищать её. — Это не так просто и ты это знаешь. — Неважно. Она моя дочь, и я не позволю им забрать её у нас ни за что на свете. На самом деле она сама мне рассказала, что с ней разговаривала бабушка. - грустно сказал челюстно-лицевой хирург и сел рядом с женой. — Не может быть. Для неё это огромная травма. Она маленькая. Она уже потеряла мать и теперь боится, что отец её бросит. — Это всё моя вина. Ира, прости меня. Я виноват. Если мы потеряем ребёнка, виноват буду только я. Я прекрасно знаю, что именно из-за той женщины у тебя случился стресс. Покровская подтвердила, что это был стресс. — Гена... — Нет Ира. Я не хочу, чтобы ты скрывала свои чувства. Но я ей тоже сказал. Я сделаю всё возможное. Но ты не потеряешь ребёнка, я обещаю. — Гена, выслушай меня до конца. Я тоже виновата. Знаешь, почему мне так плохо? Потому что это последняя надежда. Наш последний шанс. Я не хочу терять этого ребёнка и знаю, что на этот раз не смогу пережить эту боль. — Егорова, ты должна быть сильной. Я готов поддержать тебя, но ты не должна терять надежду. Всё будет хорошо. Я уже думаю, как мы сообщим Оле эту новость. А теперь попробуй поспать, а мне пора работать. Пациенты меня ждут. - мужчина нежно поцеловал жену в губы.

***

Когда Ирина наконец уснула, Геннадий взял телефон и проверил последние номера, с которыми она разговаривала. Записав номер Елизаветы Ивановны, он быстро положил телефон обратно в сумку, нежно поцеловал жену в лоб и вышел из палаты. Ближе к вечеру после успешной операции челюстно-лицевой хирург решил, что пора встретиться с женщиной, которая решила перевернуть его жизнь. Он встретил её возле больницы, и они вместе направились в кафе. — Вы понимаете, как вы разрушили мою жизнь? - строго спросил Кривицкий и посмотрел на своё обручальное кольцо. — Это всё ваша вина. Разве мне не разрешено видеться или разговаривать с моей внучкой? Она — всё, что у меня осталось после дочери. — Как интересно, правда? Света никогда не рассказывала мне о вас. — А я чуть не сошла с ума, когда узнала, что она беременна. - сказала Елизавета Ивановна насмешливо и засмеялась. — Что вы пытаетесь сделать? Вы решили поговорить с моей женой, чтобы отомстить мне? Она любит Олю, как родную дочь, и привязана к ней, а вы обвинили её в том, что она не сможет о ней позаботиться. — И не только ваша жена, но и вы не можете о ней позаботиться. Я потеряла дочь, но не потеряю внучку. — Как отец Оли, я предупреждаю вас, что сделаю всё возможное, чтобы держать вас подальше от неё. Держитесь подальше от моей дочери, если не хотите неприятностей. Не смейте её трогать! - Геннадий резко прервал женщину и посмотрел ей прямо в глаза. — Ого. Так вы мне угрожаете? — Можете называть это как угодно. Если что-то случится с моей дочерью или женой, я не могу гарантировать, что буду сдерживать себя. — Геннадий Ильич, будьте осторожны в своих словах. Вы не заботились о ребёнке четыре года... — Вы тоже. И не смейте обвинять меня в том, что я не порядочный отец. Я даже не знал, что у меня есть дочь. Света мне ничего не сказала а просто бесследно исчезла. — Я не хочу слышать никаких оправданий. Я не оставлю Олю с вами, и точка. - нервно сказала Елизавета Ивановна и вышла из кафе. С другой стороны, Ирина уже полчаса пыталась связаться с мужем, но его телефон был выключен. Она нервно сжала телефон в руке и снова посмотрела на окно. На улице уже начинало темнеть. Фонари по очереди загорались ярким светом, освещая тёмные улицы и площади. — Как себя чувствует наша любимая начальница? - вдруг дверь открылась и вошёл Брагин. Он взял стул, стоявший в углу палаты, и поставил рядом с кроватью. — Я не люблю шуток, Олег Михайлович. - устало ответила заведующая и снова посмотрела на телефон. — Я просто хотел узнать, как вы себя чувствуете. Но не нервничайте, вам нельзя. К тому же ваш муж должен скоро вернуться. Нет поводов для беспокойств. — Вернуться? И где он вообще? Его смена давно закончилась. Телефон выключен... Я не спокойная и не знаю, что со мной будет, если я продолжу в том же духе. — А вот я вам скажу. Вы ухудшите своё состояние. Вы должны думать о ребёнке. Я слышал ваши крики. Это совсем не правильно, и вы это знаете. - тихо сказал хирург и слабо улыбнулся. Блондинка покачала головой и строго посмотрела на коллегу. — Мне плохо. Вы даже не представляете, какой страх я испытываю. Боюсь, Олег Михайлович. Я не хочу потерять ребенка. Но и Олю терять я не хочу. — В каком смысле? — Ну, несколько дней назад сюда приезжала бабушка Оли. Она утверждает, что я не могу о ней позаботиться. Она хочет взять её с собой. Каждый день стресс, сплошной стресс... — Егорова я... Ох, Олег Михайлович, вы тоже здесь? - вдруг Геннадий вошёл в палату и тут же подошёл к жене. — Кривицкий, а где ты вообще был?! У тебя телефон выключен, а твоя смена давно закончилась. — Любимая, не злись, пожалуйста. Я объясню позже. — Я оставлю вас в покое, вам явно есть о чём поговорить. А у меня тоже смена закончилась и дома меня ждут жена и дети. Ирина Алексеевна, берегите себя и не забывайте сохранять спокойствие, несмотря ни на что. - когда Брагин вышел из больничной палаты, челюстно-лицевой хирург тут же взял бутылку с водой и сел рядом с женой. — Ты голодна? Я принес немного еды. — Нет, спасибо. Ген? Ну, чего ты молчишь? Где ты был? И почему у тебя телефон был выключен? - настойчиво спросила Ирина и взяла мужа за руку. — Я встретился с Елизаветой Ивановной, чтобы поговорить. — Что ты сказал? Ты встречался с ней? И почему? — Ира, хватит злиться, ладно? Давай хоть раз поговорим нормально. - тихо сказал Кривицкий и посмотрел в её зелёные глаза. — Она настаивает, что заберёт Олю, но я этого не позволю. Она ничего не сможет сделать. Я думал, уже с ума там сойду! — Ген, почему ты так уверен? Я очень переживаю за Олю. — С Олей всё в порядке, вместе мы защитим её от всего и всех. Плюс папа позаботится о ней, пока мы не вернёмся домой. Расслабься. Неделю побудешь здесь. Потом если всё будет в норме... — Понятно. Не надо мне объяснять, Кривицкий. - блондинка нахмурилась и отпустила его руку.

***

— Зачем мучить друг друга, скажи мне? Нам будет проще, если сейчас всё расставить по местам. Давай разведёмся. - грустно сказала Ирина Алексеевна и склонила голову. — Егорова, ты слышишь, что говоришь? Я люблю тебя и никогда тебя не брошу. Я не хочу никакого развода, с чего ты вообще взяла, что я соглашусь? - Геннадий повысил голос и опустился на колени перед женой, затем взял её холодные руки в свои. — Я не могу так продолжать. Ты должен попытаться понять меня. — Нет. Я тебя вообще не понимаю. Ты меня больше не любишь? — Я этого не говорила. Просто... Гена, я вижу, тебе плохо. Мне тоже. Ты видишь, что ничего не получается. Я не смогу подарить тебе детей. Знаю, ты любишь меня, но я не способна дать тебе больше! Зачем я тебе такая? Что я могу тебе дать… — Ира, перестань так говорить, я тебя умоляю. Мне не нужны дети. Если ты не со мной, всё потеряет смысл. Я не собираюсь с тобой разводиться! У нас будет ребёнок, ты слышишь? У нас обязательно всё получится. - почувствовав его пальцы на своей щеке, женщина наклонилась и нежно поцеловала его. Затем он поцеловал её ещё раз, и ещё раз.

***

— Ириш? Ты меня слышишь? О чём ты думаешь? - с интересом спросил Геннадий. Ирина пожала плечами и улыбнулась. — Ничего. Просто так. Давай позвоним Оле. Я хочу услышать её голос, иначе я не смогу заснуть. — Конечно, родная. Разве тебе можно отказать? Ты очень упрямая. Вот поэтому я тебя и люблю. И ты это знаешь...